Устал он сегодня, конечно, как собака. Сегодня был бой, ему бы сейчас отлеживаться и отсыпаться, но почему-то не получается…
Другим гладиаторам проще, наверное…
После боя им выдается вино, которое они в обычные дни не получают.
После боя приглашают несколько проституток…
Только вот Лоренцо это не нужно. Даже и не интересно, и не нравится… есть в этом нечто гадкое. Вот и приходится после боя просто лежать у себя.
Он знает, гладиаторы его не слишком любят, считают выскочкой, могут подстроить пакость…
Наплевать!
У Лоренцо Феретти есть цель - свобода. И он собирается к ней идти.
Зеки-фрай оглядел гладиатора даже с улыбкой. Он не прогадал, это уж точно. А сейчас станет ясно и кое-что еще…
- Лоренцо, сегодня ты едешь со мной.
- Зеки-фрай?
- Я не обязан объяснять тебе свои поступки, но тут многое зависит и от тебя. я знаю, в ваших землях женщины более свободны…
- Да, Зеки-фрай.
- Ты помнишь сегодняшний бой?
- Да, Зеки-фрай.
- ты смотрел на трибуны?
- Нет, Зеки-фрай.
Действительно, когда бы и зачем гладиатору на них смотреть? Дело Энцо – оценить противника, а потом показать собравшимся красивый бой. И самому при этом не пострадать.
Пока везло – у него были только синяки, ссадины… так, пара порезов, которые лекарь зашил, и они зажили буквально за десять – двенадцать дней. Хотя в климате Ваффы часто начинали гноиться даже маленькие царапины.
- Сегодня там была Бема-фрайя.
- Бема-фрайя?
- Вдова, очень влиятельная в Ваффе женщина.
- Простите, Зеки-фрай, - искренне удивился Энцо. – Женщина? Влиятельная?
В Ваффе?
Вы же варвары, дикари, вы женщин укутываете с ног до головы, никакой воли им не даете, тем паче - власти… и вдруг речь о влиянии?
Невероятно!
Зеки-фрай поморщился.
- Ты не так давно живешь в Арайе, и не знаешь многого. Твой мир ограничен нашей школой. Мы уважаем наших женщин и оберегаем их…
Энцо внимательно слушал.
Бема-фрайя оказалась женой богатого купца.
Корабли, торговля… это понятно. А вот любовь и ласка? С ними как?
Оказалось – плохо.
Купец своей жене внимания уделять не может, вот она и ищет его на стороне. В частности, у нее есть договор с Зеки-фраем. Она ходит на представления, не на все, но на многие, ну и…
У нее случаются любовники из гладиаторов.
Обычно это делается проще.
Гладиатора везут с завязанными глазами, Бема-фрай наслаждается им, а потом отпускает восвояси. Но Лоренцо неглуп. И Зеки-фрай решил поговорить с ним.
Если Бема-фрайя будет довольна, то и школе будет хорошо. И Зеки-фраю тоже… и Лоренцо.
Но для этого нужно делать все, что пожелает Бема-фрайя. Вот увидела она юношу на Арене – и захотела! И щедро платит….
Энцо прикусил губу.
Да, шлюхой он еще не был.
С другой стороны…
Он – раб. И его все равно заставят. А вот согласившись добровольно, он может кое-что получить для себя. Пусть небольшие преференции, но к чему ими пренебрегать?
Но надо поломаться.
- Зеки-фрай, она… очень страшная?
Она женщина в возрасте, - чуточку неохотно ответил распорядитель. – Если ты сомневаешься в себе… есть зелье. Но я не хотел бы его тебе давать.
Энцо кивнул. Ему бы тоже не хотелось…
- Я… попробую.
О том, что хотелось бы получить ему, Лоренцо пока говорить не стал.
К чему?
Зеки-фрай умен, и понимает, что перед носом осла надо и морковку вешать а не только скотинку кнутом охаживать.
Завязанных глаз Лоренцо все же не избежал.
Его ввезли в паланкине, потом вели по двору – он чувствовал прохладу, потом вели по дому…
Потом он почувствовал сильный аромат благовоний.
А потом ощутил, что остался один. Стоять посреди комнаты.
Впрочем, ненадолго.
Послышались тихие шаги. К Лоренцо Феретти приближался человек. Женщина, судя по аромату благовоний.
Шаг, другой…
Энцо чуточку напрягся.
Нервировала собственная… нет, не беспомощность.
У него не связаны руки, он может в любой момент снять повязку. Но Зеки-фрай простыми словами объяснил, что дама должна быть довольна.
Ну что ж…
Если ей хочется поиграть? Почему бы нет?
Энцо понимал, что любит другую, что это в какой-то мере предательство, что…
Адриенна никогда об этом не узнает. А ему надо выжить и вернуться. И если для этого придется воспользоваться какой-то местной бабой… что ж!
Пусть так и будет!
- Какой красивый мальчик, - голос был мягким, томным, интонации мурлыкающими.
Энцо молчал.
- И такой отважный… Ангел. Почему бы тебе не побыть моим личным ангелом?
Молчание.
- Ты немой?
- Нет, эданна.
- Тогда почему ты не отвечаешь на мой вопрос.
- О вашем Ангеле? - уточнил Энцо.
- Да.
- Потому что школа меня не продаст, - спокойно отозвался Лоренцо, хотя стоять неподвижно становилось все сложнее и сложнее. Наглые пальцы закружили по груди, спустились к животу… царапнули, изучая…
- Хм-м… ты не слишком романтичен,, мальчик.
- Моя работа – убивать и умирать.
- А любить?
Пальцы спустились еще ниже, проверили «боевую готовность». Тело послушно отреагировало. Что ж, в возрасте Лоренцо оно готово отозваться на кого угодно. Это не измена. Это просто инстинкты самца. Чистая похоть.
Даже не желание, и тем более не любовь. Просто кобель почуял самку – вот и все. Случка.
- Если на то будет ваше желание,, эданна.
- А твое?
- Разве у раба есть свои желания?
Энцо добавил в голос легкой иронии, прощупывая партнершу. И получил в ответ не пощечину с указанием знать свое место, о нет! В ответ прилетел смешок, а напряженную плоть сжали умелые пальцы.
- Безусловно… они есть. Оно есть.
- Это еще не желание, эданна, - говорить спокойно становилось все сложнее. Партнерша была умелой и опытной. Она знала, чего желает, и Энцо начинал хотеть того же.
- А чего же ты желаешь, мальчик?
Лоренцо понял, что снимать повязку нельзя. Пока…
И ловко перехватил руку женщины. А потом притянул ее к себе, прижал к телу, которое сейчас уже больше походило на тело шестнадцатилетнего юноши, после тренировок и прочего… и положил руку на затылок женщине, путаясь в густых волосах.
- Вот этого…
Чтобы найти губами ее губы, много ума не требовалось.
Она была невысокой и пышнотелой, с большой грудью и округлым задом. И пока одна рука Энцо удерживала женщину за затылок, вторая вольно путешествовала по холмам и долинам.
- И этого…
В борделе Энцо кое-чему научили, и он надеялся не разочаровать партнершу. Получилось, вроде бы, неплохо, женщина застонала в его руках и выгнулась.
- И вот этого… - Энцо отпустил губы женщины, и начал медленно спускаться по ее телу, лаская и целуя. Благо, для этого глаза тоже не требовались, только руки и губы.
Первый раз был быстрым и жестким.
Энцо не щадил себя и не щадил партнершу. Но судя по крикам, ей понравилось. Второй – уже медленнее и спокойнее. Но царапин на спине Лоренцо прибавилось. Когти у женщины были острые… ей-ей, он на Арене меньше шкуры оставил, чем сейчас, на ложе любви, хм....
И лежал, поглаживая пригревшуюся на его плече женщину.
Нельзя сказать, что она была красавицей. Лет сорока – сорока пяти, черные волосы явно крашены, потому что корни кое-где видно, и они белые… седые…
Лицо достаточно гладкое, как и у многих полных женщин.
Глаза темные, большие, губы яркие, брови насурьмлены… нет, не красавица. Но женщина интересная. И при дворе она бы пользовалась успехом.
Энцо молчал. Ждал реакции партнерши, и та последовала достаточно быстро.
И почему так?
Вот кто бы объяснил? Но лично Лоренцо Феретти сейчас хотелось жрать. Нет, не кушать, не принимать пищу… он бы сейчас именно, что сожрал большой кусок мяса. И запил хорошим вином.
А женщинам хочется разговаривать. И слушать, какие они самые-самые замечательные.
То есть – не покормят. А жаль…
Долго молчать женщина, понятно, не смогла.
- Ты старался, Ангел.
- Я старался, - подтвердил Энцо.
- Зеки-фрай не солгал мне. Он сказал, что ты умен и образован. Но не сказал, что ты хорош и в постели.
- Его не интересовал этот мой талант, эданна.
- Эданна… женщина, которая замужем?
- Благородная госпожа. Замужняя. Не замужем – дана.
Женщина улыбнулась. Кому бы не понравилось, что ее называют благородной?
- Тебе было хорошо со мной, мальчик?
- Эданна, женщины могут подделать… удовольствие, - Энцо знал, о чем говорил. В борделе просветили. – Но у мужчины реакция или есть – или нет.
- Сейчас ее нет, - намекнула Бема-фрайя.
- Даже самому заинтересованному мужчине нужно время для восстановления, - парировал Энцо.
Бема-фрайя погладила его по плечу.
- Мне было хорошо с тобой, мальчик. Ты хочешь прийти ко мне еще раз?
- Мне тоже было хорошо с вами, эданна, - не соврал Лоренцо. – Вы красивая женщина и очень страстная… я хотел бы прийти. Но…
- Но?
- Предпочел бы видеть вас – с самого начала.
Губы женщины чуть дрогнули, изогнулись в горькой гримаске.
- Я для тебя слишком старая.
- Десять лет разницы, конечно, много, - пожал плечами Энцо. – Но вы, эданна, так роскошно выглядите, что я готов закрыть на это глаза.
Бема-фрайя не обиделась.
Десять лет…
Милый мальчик, тут все двадцать пять, а то и побольше! Ты мне даже не в сыновья – во внуки годишься! Но как приятно, когда тебя считают столь молодой! И так искренне…
Так что Энцо не досталось за дерзость.
- Вот, сегодня у тебя глаза и были завязаны.
- Смею заметить, эданна, если бы я видел все с самого начала… я бы получил еще больше удовольствия.
- Ты должен думать о моем удовольствии, - надменно сдвинула брови женщина. Но не зло, нет. Глаза ее скорее, смеялись. Когда ты раб, такие нюансы начинаешь чувствовать очень остро.
И что партнерше начинает опять хотеться – тоже.
Хорошо, что Энцо тоже чувствовал в себе… вдохновение. Не сию секунду, безусловно, но он скоро будет готов к подвигам. А пока…
- И что доставит удовольствие моей хозяйке? Повелевайте, о прекраснейшая, я готов подчиняться…
Темные глаза женщины заблестели. Игра ей явно понравилась. Но…
- Что мне понравится… что же мне понравится…
На этот раз Бема-фрай решила взять на себя инициативу.
Ей определенно, понравилось. Но и Лоренцо тоже. Кое-чего он и в борделе не видывал, и слыхом не слыхивал… но приятно. Было очень и очень приятно.
Утром Зеки-фрай критически осмотрел гладиатора, приказал раздеться, хмыкнул…
- Изодрала всего… кошка паршивая.
Что было, то было. Следы когтей виднелись у Лоренцо на спине, на бедрах… да везде!
Оправдываться было глупо, но Лоренцо и не стал.
- Раб должен повиноваться приказам хозяйки, чтобы она осталась довольна.
- О, она осталась, - махнул рукой Зеки-фрай. – И просила присылать тебя еще.
Энцо чуть склонил голову, пряча усмешку. Но Зеки-фрай ее увидел. И намек преотлично понял.
- Что ты хочешь?
- Немного, - отозвался Энцо. – Совсем немного. Узнать больше про Арайю. Может быть, посмотреть? К примеру, если мой господин куда-то пойдет, я мог бы его сопровождать?
- И сбежать? – прищурился Зеки-фрай.
Энцо качнул головой.
- Нет. Я хочу на свободу, но я не настолько глуп, чтобы рисковать жизнью. Я знаю, здесь и сейчас мне сбежать не удастся. Мне просто хочется видеть мир за пределами Школы. Да хоть носильщиком у паланкина! Дома я был свободнее… здесь мне тесно в четырех стенах!
Зеки-фрай понял.
Задумчиво кивнул. Что ж. Это логичное желание. И пожалуй, он может кое-что позволить своему рабу. Ум – это хорошо… очень хорошо.
- Я подумаю, что можно сделать.
Лоренцо медленно поклонился.
Душу ему грел перстень с большим рубином, увязанный в угол набедренной повязки. Он спрячет его подальше… для побега нужны деньги. И это его первый шаг к свободе.
За это и поклониться не жалко. И провести ночь с ненужной ему женщиной.
И даже прийти еще раз…
Ему надо вернуться домой. Он выживет. Он – справится.
Адриенна
Крик был такой, что проснулся бы даже мертвый.
М-да.
Неудачная шутка, мертвые как раз и не проснулись. И не шелохнулись. Хотя орала эданна Сусанна так, что шторы дрожали.
- Леонардо! Мальчик мой!!! НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!
Дикий крик рвался в небо, дрожал под сводами замка, метался, не находя себе выхода.
Эданна честно ждала до обеда, чтобы поговорить с милой Фабианой. А потом…
Фабианы нет, сына нет, но и…
Сколько же можно!?
Слуги, конечно, не пойдут к хозяевам, в гневе эданна Фабиана могла и пощечин надавать, и плетей всыпать… а вот эданне Сусанне можно.
Они и пошла, как бы отнести кувшин с вином...
Осколки кувшина валялись теперь на полу. Остро пахло дорогим вином, красным… и оно тоже было повсюду.
И вино, и кровь…
Мия была бы довольна. Вино так все хорошо залило, что найти ее следы не сможет никто. А эданна Сусанна продолжала кричать и кричать… и было отчего.
И Леонардо, весь в крови, и нож рядом с ним, и висящая Фабиана, одежды которой игриво раздувал сквозняк, отчего казалось, что эданна жива и шевелится…
Выглядело это откровенно жутко.
После смерти Фабиана не обрела достоинство. Да и вообще, удавленники выглядят очень неаппетитно. Посиневшие, с вывалившимися языками… жуть жуткая.
Оказавшийся неподалеку дан Марк застыл изваянием вселенской глупости.
То ли бежать, то ли… а что тут делать-то надо? Не подготовила его жизнь к таким ситуациям…
Адриенна в своих покоях потянулась в кровати и перевернулась на другой бок. Еще и ухо подушкой закрыла.
После ухода Мии она еще долго не могла уснуть. Ходила по комнате, металась, как раненая рысь… наконец, решила не укладывать себя насильно, опустилась в углу на колени и принялась молиться.
За Мию, за Лоренцо… чтобы Бог сберег их и все было хорошо.
За Леонардо и Фабиану? А вот тут - простите. Не молилась и даже не собиралась. Вот еще не хватало! Пусть Бог прогневается на нее, но эти двое обойдутся без молитв. Адриенна просто не могла себя заставить.
Снова и снова она переживала тот гадкий момент, когда Леонардо прижал ее к себе, и гадкий запах от него, и алкогольный перегар, и вот это зрелище нечистой рыхлой кожи, и похотливый шепот, казалось, застрявший навсегда в ушах…
Врагов надо прощать?
Пусть так. Но Адриенна сейчас не могла этого сделать. Сил не было. Возможно, потом, когда-нибудь, лет через двадцать…
В чем она виновата перед Леонардо!? В том, что не сделала, как он хотел!? Но почему, почему Адриенна должна отдавать ему СибЛевран? Ее родной и любимый дом, в котором она каждый камень знает, в котором родилась, в который столько труда вкладывает, что кому другому и сказать страшно… и тут приходит кто-то и говорит – хочу!
Да мало ли, что ты хочешь!?
Это ее наследство, ее право, в конце концов… отец тоже хотел бы этого? И что!? Почему бы отцу самому не построить свой дом? И не подарить его Леонардо?!
А если уж брать всю картину…
Ладно бы еще дан Марк! Ладно бы его дети! Пусть он нашел бы себе хорошую и добрую женщину, умную и порядочную. Адриенна бы еще и порадовалась за отца! Не такая уж она стерва!
А ЭТО?!
Эданна Сусанна ведь серьезно считает, что у нее есть право сожрать всех, кто слабее. Ей должно быть хорошо, а остальным… да как будет, так и будет! Это уже не ее проблемы! Она и по чужим трупам прошла бы… нет сомнений, что она науськала Леонардо на Адриенну, как потом на эданну Фабиану. Только вот когда бедолага понял, во что ввязывается, из него и полезло… внутреннее содержимое. Такое же, как у матери.
Я – хочу.
А что будет там, потом, как это отзовется на других…
Другим гладиаторам проще, наверное…
После боя им выдается вино, которое они в обычные дни не получают.
После боя приглашают несколько проституток…
Только вот Лоренцо это не нужно. Даже и не интересно, и не нравится… есть в этом нечто гадкое. Вот и приходится после боя просто лежать у себя.
Он знает, гладиаторы его не слишком любят, считают выскочкой, могут подстроить пакость…
Наплевать!
У Лоренцо Феретти есть цель - свобода. И он собирается к ней идти.
Зеки-фрай оглядел гладиатора даже с улыбкой. Он не прогадал, это уж точно. А сейчас станет ясно и кое-что еще…
- Лоренцо, сегодня ты едешь со мной.
- Зеки-фрай?
- Я не обязан объяснять тебе свои поступки, но тут многое зависит и от тебя. я знаю, в ваших землях женщины более свободны…
- Да, Зеки-фрай.
- Ты помнишь сегодняшний бой?
- Да, Зеки-фрай.
- ты смотрел на трибуны?
- Нет, Зеки-фрай.
Действительно, когда бы и зачем гладиатору на них смотреть? Дело Энцо – оценить противника, а потом показать собравшимся красивый бой. И самому при этом не пострадать.
Пока везло – у него были только синяки, ссадины… так, пара порезов, которые лекарь зашил, и они зажили буквально за десять – двенадцать дней. Хотя в климате Ваффы часто начинали гноиться даже маленькие царапины.
- Сегодня там была Бема-фрайя.
- Бема-фрайя?
- Вдова, очень влиятельная в Ваффе женщина.
- Простите, Зеки-фрай, - искренне удивился Энцо. – Женщина? Влиятельная?
В Ваффе?
Вы же варвары, дикари, вы женщин укутываете с ног до головы, никакой воли им не даете, тем паче - власти… и вдруг речь о влиянии?
Невероятно!
Зеки-фрай поморщился.
- Ты не так давно живешь в Арайе, и не знаешь многого. Твой мир ограничен нашей школой. Мы уважаем наших женщин и оберегаем их…
Энцо внимательно слушал.
Бема-фрайя оказалась женой богатого купца.
Корабли, торговля… это понятно. А вот любовь и ласка? С ними как?
Оказалось – плохо.
Купец своей жене внимания уделять не может, вот она и ищет его на стороне. В частности, у нее есть договор с Зеки-фраем. Она ходит на представления, не на все, но на многие, ну и…
У нее случаются любовники из гладиаторов.
Обычно это делается проще.
Гладиатора везут с завязанными глазами, Бема-фрай наслаждается им, а потом отпускает восвояси. Но Лоренцо неглуп. И Зеки-фрай решил поговорить с ним.
Если Бема-фрайя будет довольна, то и школе будет хорошо. И Зеки-фраю тоже… и Лоренцо.
Но для этого нужно делать все, что пожелает Бема-фрайя. Вот увидела она юношу на Арене – и захотела! И щедро платит….
Энцо прикусил губу.
Да, шлюхой он еще не был.
С другой стороны…
Он – раб. И его все равно заставят. А вот согласившись добровольно, он может кое-что получить для себя. Пусть небольшие преференции, но к чему ими пренебрегать?
Но надо поломаться.
- Зеки-фрай, она… очень страшная?
Она женщина в возрасте, - чуточку неохотно ответил распорядитель. – Если ты сомневаешься в себе… есть зелье. Но я не хотел бы его тебе давать.
Энцо кивнул. Ему бы тоже не хотелось…
- Я… попробую.
О том, что хотелось бы получить ему, Лоренцо пока говорить не стал.
К чему?
Зеки-фрай умен, и понимает, что перед носом осла надо и морковку вешать а не только скотинку кнутом охаживать.
***
Завязанных глаз Лоренцо все же не избежал.
Его ввезли в паланкине, потом вели по двору – он чувствовал прохладу, потом вели по дому…
Потом он почувствовал сильный аромат благовоний.
А потом ощутил, что остался один. Стоять посреди комнаты.
Впрочем, ненадолго.
Послышались тихие шаги. К Лоренцо Феретти приближался человек. Женщина, судя по аромату благовоний.
Шаг, другой…
Энцо чуточку напрягся.
Нервировала собственная… нет, не беспомощность.
У него не связаны руки, он может в любой момент снять повязку. Но Зеки-фрай простыми словами объяснил, что дама должна быть довольна.
Ну что ж…
Если ей хочется поиграть? Почему бы нет?
Энцо понимал, что любит другую, что это в какой-то мере предательство, что…
Адриенна никогда об этом не узнает. А ему надо выжить и вернуться. И если для этого придется воспользоваться какой-то местной бабой… что ж!
Пусть так и будет!
- Какой красивый мальчик, - голос был мягким, томным, интонации мурлыкающими.
Энцо молчал.
- И такой отважный… Ангел. Почему бы тебе не побыть моим личным ангелом?
Молчание.
- Ты немой?
- Нет, эданна.
- Тогда почему ты не отвечаешь на мой вопрос.
- О вашем Ангеле? - уточнил Энцо.
- Да.
- Потому что школа меня не продаст, - спокойно отозвался Лоренцо, хотя стоять неподвижно становилось все сложнее и сложнее. Наглые пальцы закружили по груди, спустились к животу… царапнули, изучая…
- Хм-м… ты не слишком романтичен,, мальчик.
- Моя работа – убивать и умирать.
- А любить?
Пальцы спустились еще ниже, проверили «боевую готовность». Тело послушно отреагировало. Что ж, в возрасте Лоренцо оно готово отозваться на кого угодно. Это не измена. Это просто инстинкты самца. Чистая похоть.
Даже не желание, и тем более не любовь. Просто кобель почуял самку – вот и все. Случка.
- Если на то будет ваше желание,, эданна.
- А твое?
- Разве у раба есть свои желания?
Энцо добавил в голос легкой иронии, прощупывая партнершу. И получил в ответ не пощечину с указанием знать свое место, о нет! В ответ прилетел смешок, а напряженную плоть сжали умелые пальцы.
- Безусловно… они есть. Оно есть.
- Это еще не желание, эданна, - говорить спокойно становилось все сложнее. Партнерша была умелой и опытной. Она знала, чего желает, и Энцо начинал хотеть того же.
- А чего же ты желаешь, мальчик?
Лоренцо понял, что снимать повязку нельзя. Пока…
И ловко перехватил руку женщины. А потом притянул ее к себе, прижал к телу, которое сейчас уже больше походило на тело шестнадцатилетнего юноши, после тренировок и прочего… и положил руку на затылок женщине, путаясь в густых волосах.
- Вот этого…
Чтобы найти губами ее губы, много ума не требовалось.
Она была невысокой и пышнотелой, с большой грудью и округлым задом. И пока одна рука Энцо удерживала женщину за затылок, вторая вольно путешествовала по холмам и долинам.
- И этого…
В борделе Энцо кое-чему научили, и он надеялся не разочаровать партнершу. Получилось, вроде бы, неплохо, женщина застонала в его руках и выгнулась.
- И вот этого… - Энцо отпустил губы женщины, и начал медленно спускаться по ее телу, лаская и целуя. Благо, для этого глаза тоже не требовались, только руки и губы.
Первый раз был быстрым и жестким.
Энцо не щадил себя и не щадил партнершу. Но судя по крикам, ей понравилось. Второй – уже медленнее и спокойнее. Но царапин на спине Лоренцо прибавилось. Когти у женщины были острые… ей-ей, он на Арене меньше шкуры оставил, чем сейчас, на ложе любви, хм....
И лежал, поглаживая пригревшуюся на его плече женщину.
Нельзя сказать, что она была красавицей. Лет сорока – сорока пяти, черные волосы явно крашены, потому что корни кое-где видно, и они белые… седые…
Лицо достаточно гладкое, как и у многих полных женщин.
Глаза темные, большие, губы яркие, брови насурьмлены… нет, не красавица. Но женщина интересная. И при дворе она бы пользовалась успехом.
Энцо молчал. Ждал реакции партнерши, и та последовала достаточно быстро.
И почему так?
Вот кто бы объяснил? Но лично Лоренцо Феретти сейчас хотелось жрать. Нет, не кушать, не принимать пищу… он бы сейчас именно, что сожрал большой кусок мяса. И запил хорошим вином.
А женщинам хочется разговаривать. И слушать, какие они самые-самые замечательные.
То есть – не покормят. А жаль…
Долго молчать женщина, понятно, не смогла.
- Ты старался, Ангел.
- Я старался, - подтвердил Энцо.
- Зеки-фрай не солгал мне. Он сказал, что ты умен и образован. Но не сказал, что ты хорош и в постели.
- Его не интересовал этот мой талант, эданна.
- Эданна… женщина, которая замужем?
- Благородная госпожа. Замужняя. Не замужем – дана.
Женщина улыбнулась. Кому бы не понравилось, что ее называют благородной?
- Тебе было хорошо со мной, мальчик?
- Эданна, женщины могут подделать… удовольствие, - Энцо знал, о чем говорил. В борделе просветили. – Но у мужчины реакция или есть – или нет.
- Сейчас ее нет, - намекнула Бема-фрайя.
- Даже самому заинтересованному мужчине нужно время для восстановления, - парировал Энцо.
Бема-фрайя погладила его по плечу.
- Мне было хорошо с тобой, мальчик. Ты хочешь прийти ко мне еще раз?
- Мне тоже было хорошо с вами, эданна, - не соврал Лоренцо. – Вы красивая женщина и очень страстная… я хотел бы прийти. Но…
- Но?
- Предпочел бы видеть вас – с самого начала.
Губы женщины чуть дрогнули, изогнулись в горькой гримаске.
- Я для тебя слишком старая.
- Десять лет разницы, конечно, много, - пожал плечами Энцо. – Но вы, эданна, так роскошно выглядите, что я готов закрыть на это глаза.
Бема-фрайя не обиделась.
Десять лет…
Милый мальчик, тут все двадцать пять, а то и побольше! Ты мне даже не в сыновья – во внуки годишься! Но как приятно, когда тебя считают столь молодой! И так искренне…
Так что Энцо не досталось за дерзость.
- Вот, сегодня у тебя глаза и были завязаны.
- Смею заметить, эданна, если бы я видел все с самого начала… я бы получил еще больше удовольствия.
- Ты должен думать о моем удовольствии, - надменно сдвинула брови женщина. Но не зло, нет. Глаза ее скорее, смеялись. Когда ты раб, такие нюансы начинаешь чувствовать очень остро.
И что партнерше начинает опять хотеться – тоже.
Хорошо, что Энцо тоже чувствовал в себе… вдохновение. Не сию секунду, безусловно, но он скоро будет готов к подвигам. А пока…
- И что доставит удовольствие моей хозяйке? Повелевайте, о прекраснейшая, я готов подчиняться…
Темные глаза женщины заблестели. Игра ей явно понравилась. Но…
- Что мне понравится… что же мне понравится…
На этот раз Бема-фрай решила взять на себя инициативу.
Ей определенно, понравилось. Но и Лоренцо тоже. Кое-чего он и в борделе не видывал, и слыхом не слыхивал… но приятно. Было очень и очень приятно.
***
Утром Зеки-фрай критически осмотрел гладиатора, приказал раздеться, хмыкнул…
- Изодрала всего… кошка паршивая.
Что было, то было. Следы когтей виднелись у Лоренцо на спине, на бедрах… да везде!
Оправдываться было глупо, но Лоренцо и не стал.
- Раб должен повиноваться приказам хозяйки, чтобы она осталась довольна.
- О, она осталась, - махнул рукой Зеки-фрай. – И просила присылать тебя еще.
Энцо чуть склонил голову, пряча усмешку. Но Зеки-фрай ее увидел. И намек преотлично понял.
- Что ты хочешь?
- Немного, - отозвался Энцо. – Совсем немного. Узнать больше про Арайю. Может быть, посмотреть? К примеру, если мой господин куда-то пойдет, я мог бы его сопровождать?
- И сбежать? – прищурился Зеки-фрай.
Энцо качнул головой.
- Нет. Я хочу на свободу, но я не настолько глуп, чтобы рисковать жизнью. Я знаю, здесь и сейчас мне сбежать не удастся. Мне просто хочется видеть мир за пределами Школы. Да хоть носильщиком у паланкина! Дома я был свободнее… здесь мне тесно в четырех стенах!
Зеки-фрай понял.
Задумчиво кивнул. Что ж. Это логичное желание. И пожалуй, он может кое-что позволить своему рабу. Ум – это хорошо… очень хорошо.
- Я подумаю, что можно сделать.
Лоренцо медленно поклонился.
Душу ему грел перстень с большим рубином, увязанный в угол набедренной повязки. Он спрячет его подальше… для побега нужны деньги. И это его первый шаг к свободе.
За это и поклониться не жалко. И провести ночь с ненужной ему женщиной.
И даже прийти еще раз…
Ему надо вернуться домой. Он выживет. Он – справится.
Адриенна
Крик был такой, что проснулся бы даже мертвый.
М-да.
Неудачная шутка, мертвые как раз и не проснулись. И не шелохнулись. Хотя орала эданна Сусанна так, что шторы дрожали.
- Леонардо! Мальчик мой!!! НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!
Дикий крик рвался в небо, дрожал под сводами замка, метался, не находя себе выхода.
Эданна честно ждала до обеда, чтобы поговорить с милой Фабианой. А потом…
Фабианы нет, сына нет, но и…
Сколько же можно!?
Слуги, конечно, не пойдут к хозяевам, в гневе эданна Фабиана могла и пощечин надавать, и плетей всыпать… а вот эданне Сусанне можно.
Они и пошла, как бы отнести кувшин с вином...
Осколки кувшина валялись теперь на полу. Остро пахло дорогим вином, красным… и оно тоже было повсюду.
И вино, и кровь…
Мия была бы довольна. Вино так все хорошо залило, что найти ее следы не сможет никто. А эданна Сусанна продолжала кричать и кричать… и было отчего.
И Леонардо, весь в крови, и нож рядом с ним, и висящая Фабиана, одежды которой игриво раздувал сквозняк, отчего казалось, что эданна жива и шевелится…
Выглядело это откровенно жутко.
После смерти Фабиана не обрела достоинство. Да и вообще, удавленники выглядят очень неаппетитно. Посиневшие, с вывалившимися языками… жуть жуткая.
Оказавшийся неподалеку дан Марк застыл изваянием вселенской глупости.
То ли бежать, то ли… а что тут делать-то надо? Не подготовила его жизнь к таким ситуациям…
Адриенна в своих покоях потянулась в кровати и перевернулась на другой бок. Еще и ухо подушкой закрыла.
После ухода Мии она еще долго не могла уснуть. Ходила по комнате, металась, как раненая рысь… наконец, решила не укладывать себя насильно, опустилась в углу на колени и принялась молиться.
За Мию, за Лоренцо… чтобы Бог сберег их и все было хорошо.
За Леонардо и Фабиану? А вот тут - простите. Не молилась и даже не собиралась. Вот еще не хватало! Пусть Бог прогневается на нее, но эти двое обойдутся без молитв. Адриенна просто не могла себя заставить.
Снова и снова она переживала тот гадкий момент, когда Леонардо прижал ее к себе, и гадкий запах от него, и алкогольный перегар, и вот это зрелище нечистой рыхлой кожи, и похотливый шепот, казалось, застрявший навсегда в ушах…
Врагов надо прощать?
Пусть так. Но Адриенна сейчас не могла этого сделать. Сил не было. Возможно, потом, когда-нибудь, лет через двадцать…
В чем она виновата перед Леонардо!? В том, что не сделала, как он хотел!? Но почему, почему Адриенна должна отдавать ему СибЛевран? Ее родной и любимый дом, в котором она каждый камень знает, в котором родилась, в который столько труда вкладывает, что кому другому и сказать страшно… и тут приходит кто-то и говорит – хочу!
Да мало ли, что ты хочешь!?
Это ее наследство, ее право, в конце концов… отец тоже хотел бы этого? И что!? Почему бы отцу самому не построить свой дом? И не подарить его Леонардо?!
А если уж брать всю картину…
Ладно бы еще дан Марк! Ладно бы его дети! Пусть он нашел бы себе хорошую и добрую женщину, умную и порядочную. Адриенна бы еще и порадовалась за отца! Не такая уж она стерва!
А ЭТО?!
Эданна Сусанна ведь серьезно считает, что у нее есть право сожрать всех, кто слабее. Ей должно быть хорошо, а остальным… да как будет, так и будет! Это уже не ее проблемы! Она и по чужим трупам прошла бы… нет сомнений, что она науськала Леонардо на Адриенну, как потом на эданну Фабиану. Только вот когда бедолага понял, во что ввязывается, из него и полезло… внутреннее содержимое. Такое же, как у матери.
Я – хочу.
А что будет там, потом, как это отзовется на других…
