Кто знал, что ее величество собирается надеть гарнитур?
В общем-то, все фрейлины. Потому что с вечера Адриенна распорядилась приготовить синее платье с серебром. А с ним она обычно гарнитур и надевала. Ясно же все…
Кто последний чистил и укладывал на место гарнитур? Дана Варнезе.
Видела она там что-то постороннее? Нет… Когда это было? Два дня назад.
То есть – бесполезно. Просто бесполезно. Концов не найти, как ни старайся… за два дня кто угодно мог подсунуть что угодно. Хоть и нож, хоть и гадюку. Живую…
Адриенну затрясло от гнева. Прибежавший дан Виталис решительно уложил королеву в кровать, и приказал не вставать, срок-то уже очень большой. Если сейчас родить, не выживут ни мать, ни ребенок… этого нельзя допустить.
Пришлось Адриенне лежать и злиться.
Узнав о случившемся, явился Филиппо. Примчался кардинал Санторо…
Шум, гам, крики…
Аддриенна лежала и думала, что убила бы гада, который подложил этот клинок. Вот ведь зараза! Ни покоя, ни отдыха…
Сволочь, сволочь, сволочь…
Сейчас Джеронимо Дикарло не чувствовал себя таким уж счастливчиком.
О, нет…
Вот раньше – было. А сейчас… когда он опознал ту самую эданну… его буквально за руки привели в небольшую комнату. Монах и привел.
И через несколько минут там появились еще несколько доминиканцев.
- Вы уверены?
- Это точно?
- Не ошиблись?!
Вопросы следовали один за одним, но Джеронимо точно не ошибался. Разве такую забудешь?
Никогда…
Так что отвечал он честно, а потом…
Потом он оказался вот в этой келье.
Нет, пожаловаться грех, кормят его неплохо, но сидеть и в стену смотреть? Ну, молиться три раза в день, когда монахи идут в храм.
Ну, наблюдать за происходящим из окна.
Орать?
Смысла нет, он на территории монастыря. Хоть ори, хоть не ори… пытался спрашивать, возмущаться, но ему сказали просто – это для вашей же безопасности.
Спорить было сложно. Где он, а где эданна? Если Джеронимо и скажет, что это она… его наверняка убьют. А жить хочется.
Но и сидеть тут целыми днями, никуда не выходя?
И чем еще все это закончится?
Да чем угодно… может, и убить его решат. Но и сбежать… и не сможет он, и некуда…
Страшно.
Очень страшно.
Остается только молиться и молиться. Но почему же доминиканцы ничего не делают? Почему!?
Если бы Джеронимо мог слышать некоторые разговоры, происходящие в монастыре, он бы не удивлялся. Но юноша не слышал. А в силу необразованности и додуматься до таких вещей не мог. Увы.
- Брат Томазо, рад вас видеть.
- Брат Луис. Взаимно.
- Что вам удалось узнать?
- Про эданну Вилецци? Сложный вопрос. Несколько раз она действительно отлучалась на всю ночь. И возвращалась в состоянии, близком к опьянению.
- Кровь?
- Нет. Но волосы были влажные, нижнее белье иногда тоже…
- Смывала с себя кровь и одевалась наспех? – предположил брат Луис.
- Вполне возможно, - согласился брат Томазо. – Мы расспрашиваем ее прислугу… пока вышли вот на этот адрес. Здесь проживает некая Виолетта Дзанелла.
- Кто!? – удивление брата Луиса было совершенно искренним.
- Виолетта Дзанелла, - пожал плечами брат Томазо. – Что-то не так?
Брат Луис только головой покачал.
Как глава ордена Доминиканцев, он был лет на двадцать старше брата Томазо. И был в курсе некоторых историй… это для молодежи они уже забылись. А брат Луис это все помнил, родители обсуждали… считай, его в детстве чем-то таким и пугали. И неудивительно…
- Продолжайте, брат Томазо. Я потом объясню.
- Ньора Дзанелла…
- Вы уверены, что не дана?
- Не уверен. Пару раз мне удалось ее увидеть, ньоры себя так не ведут. И не держат. Может быть, и дана.
- Эданна. Если это она, то эданна…
- Так вот. Эданна Дзанелла известна в округе, как «старая ведьма».
- В открытую?
- Да. Впрочем, ничего такого страшного она не делает. Немного гадает на картах, немного на бобах…
- Чернокнижие?
- Этого нет. По словам соседей, травки какие может продать, заговор нашептать, зубную боль унять или чирей заговорить, ячмень вылечить…
- Тогда почему – ведьма?
- Тоже по словам соседей. Глаз у нее дурной. И кому она зла пожелает, тот обязательно в беду попадет. Одна из соседок с ней поругалась, в тот же день сломала ногу и прикусила язык. У соседа… не рядом, а по той же улице, который обозвал эданну, сгорел курятник…и таких вещей набирается более, чем достаточно.
- И это в центре столицы. Практически, у нас под самым носом…
- Всеведущ лишь Господь, а мы – его скромные слуги.
- Что по поводу месс?
- Эданна Вилецци навещала ее, и не раз. Две женщины куда-то уезжали вместе, в карете, в сопровождении слуг. Возвращались только под утро.
- Чья карета? – быстро спросил брат Луис.
- Ведьмы.
- И ее же слуги?
- Да…
- Понятно…
- Последнее время она, правда, притихла. Эданна Вилецци к ней приезжает, но остается ненадолго, на час-два, не больше.
- Понятно…
- Может, взять ведьму и расспросить как следует?
- Если это та, о ком я думаю… ты можешь не трудиться, Томазо. Ты ее не возьмешь.
- Брат Луис?
- И я тоже. Она еще чудом держится на свете, хотя ее давненько ждут в аду. Интересно, почему?
- Брат Луис…?
- Я расскажу тебе сейчас историю, о которой все говорили, лет сорок – пятьдесят тому назад. Неподалеку от столицы стоял монастырь. И были там две послушницы… дана Кавалли и дана Дзанелла…
Историю брат Томазо прослушал с интересом. Потом подумал немного.
- Полагаешь, брат Луис, это она?
- Я бы не удивился.
- Но сколько ж ей тогда лет?
- Зло живет долго, очень долго. Тем более, такое…
- Понятно… но есть же способы? Наверняка!
- Есть. Но применять их надо не в столице. Когда такая дрянь помирает… поверь мне, она постарается с собой половину квартала уволочь. Как бы не больше…
- А если ее выманить?
- Можем попробовать. Но осторожно. Она и умна, и хитра… столько лет, под самым нашим носом, почти не скрываясь…
- Это верно. А эданна Вилецци?
- Как ты себе это представляешь? Если мы е хоть пальцем тронем, завтра же его величество приступом возьмет монастырь. И плевать ему будет на все наши доводы.
- Отлучение?
- Полагаю, он и этого не испугается.
- М-да… проблема.
- Еще какая, брат Томазо. Но мы ее решим, с Божьей помощью. Зло не всемогуще и не всеведуще…
- Аминь, - подтвердил брат Томазо.
- Пока следим за обеими. И за той, и за другой. И… брат Томазо. Когда его величество принимает эданну во дворце – это одно. Но когда они с эданной куда-то едут – я должен об этом знать.
- Брат Луис, вы предполагаете, что король – тоже? Он…
- Он может быть обморочен, приворожен, околдован… поверь – это возможно. Я видел такое не раз.
- Но говорят же, что на истинного правителя нельзя наложить никакие чары. Во время миропомазания он становится на ступеньку ближе к Богу, и…
Брат Луис только головой покачал.
- Говорят. Но кто тебе сказал, что Эрвлины…
- Черт побери! – тут уж и брат Томазо не удержался. – Прости меня, Господи…
- Вот, брат. Ты понял?
- Сибеллины? СибЛевран?
- Вполне возможно. На нее это подействовать не должно, но…. Кто знает? Ты в курсе, чьи потомки Сибеллины?
- Да.
- Их нельзя назвать темными, но и христианами их тоже не назовешь.
- Мне стоит последить и за королевой?
- Сейчас вряд ли. А после родов – обязательно.
- Во что мы ввязываемся, брат Луис? Во что?!
- Грязь тоже должен кто-то вычищать, брат Томазо. И это наш долг.
- Ах да… нашим расследованием сильно интересуется кардинал Санторо.
- И это неудивительно. Надо бы побеседовать с ним, полагаю, как пастырь и исповедник, он должен многое видеть и знать. Он постоянно находится при дворе, многое видит и слышит. И не может не подозревать неладное…
- Мне пригласить его сюда? На беседу к вам?
- Да, пожалуйста, брат Томазо.
Когда младший священник ушел, старший неловко потянулся. Скрипнуло колесиками кресло…
Ног у брата Луиса не было вот уже лет тридцать. Чуть повыше колен….
И что такое волки-оборотни, он преотлично знал. И с колдовством даны Кавалли дело имел. И ощутил все на своей шкуре…
И не хотел повторения.
Он выжжет эту скверну каленым железом.
И да….
Во все монастыри полетят указания о помощи охотникам. Пусть предоставляют братьев, святую воду, серебро… что угодно! Нечисти не место на земле Эрвлина!
Или Сибеллина… неважно! Нечисти вообще не место на земле! Только в аду…
И он сделает все, чтобы отправить к хозяину и нечисть, и тех, кто ее выпустил… надо только не промахнуться. Прошлый раз дорого ему стоил.
В этот раз он не станет рисковать. Он будет бить только наверняка. Пусть даже это будет его последнее дело.
Мия
- Шесть изабелловых жеребцов? ШЕСТЬ!? Булка, ты надо мной поиздеваться решил?
Живот Мия придерживала руками. Но собеседник все равно следил за ней с опаской. Змейка же… укусит еще!
- Если бы! Мода одно время была… ты ж сама знаешь, ради моды эти благородные из шкуры вывернутся и обратно завернутся…
- Знаю. Что за мода?
- Именно, чтоб изабелловый конь или кобыла. Шкура розовая, шерсть белая, глаза голубые… сама знаешь, бешеных денег такая тварь стоит.
- Знаю, - отмахнулась Мия. – Значит, шесть штук?
- Да.
- У кого? Перечисли мне всех владельцев?
- Дан Аурелиано Москано. Дан Орландо Сарти. Дан Джерардо Фьорде. Дан Амандо Франко. Дан Анжело Санторо. Дан Альдо Форти.
- Санторо… кардинал?
- Именно.
- Вряд ли он дурак – так подставляться? Или просто не подумал… ладно. Его оставим напоследок. Булка, дай своим людям задание, а? Мне нужно знать, кто из этих данов постоянно ездит верхом на своем коне.
- В смысле?
Мия потерла лоб.
- Булка, ты пойми… для кого-то это не конь, а статус. Допустим, купил его дан, и дал сыну попользоваться… или сынок сам взял, пофорсить перед приятелями.
- Возможно.
- Кто-то для жены купил. Кто-то ездить не мог…
- Ага…
- По внешности еще… это должен быть мужчина средних лет, достаточно поджарый… сам понимаешь, если в человеке под сто пятьдесят килограмм, это не наш клиент.
- Хм… втягиваешь ты меня в политику, Змейка.
Мия оскалилась.
- А ты меня? Скажи еще, не знал, почему Комара положили?
- Ну, знал…
- Тогда благодари. Я тебя не втягиваю, я твоих ребят использую для подручных работ. Сама бы пробежала, да спросила, только вот у меня пузо. А время уходит, я это почти физически чувствую…
- Да?
- Может, это меня касается, пожала плечами Мия. – Может, предродовое. Но в городе неладно.
- Да уж чего там ладного… твари эти чуть не под стенами воют.
- Под стенами? Они и в город заходят. Я двоих сама положила, но это повезло.
Булка поежился.
- Знаю… Комара не мухобойкой прибили.
Мия тоже была в курсе дела.
- Вот и не тяни. Лично я жить хочу. А для хозяина этих тварей мы в одной цене с червями. Сам понимаешь.
Булка понимал.
Так что вздохнул – и отправился выяснять, и кто, и что…
Надо. Если хочется жить – надо.
- Вот еще! Я что – нищенка какая-то!? Как это – всего трое слуг!?
Рикардо закатил глаза.
Действительно, как?! Вот как так получалось, что они с Мией и вовсе одним слугой обходились?
- Дорогая, сколько тебе слуг нужно?
- Дворецкий. Два конюха, а лучше три, два садовника, кухарка и помощник для нее, две посудомойки, и минимум восемь горничных.
Рикардо едва не застонал.
- Дорогая, зачем!?
- Что значит – зачем!? – Баттистина смысл вопроса вообще не поняла. Ясно же все! Она перечислила необходимый минимум, и то, в родительском доме горничных было в два раза больше. Просто здесь столько не поместится…
- Зачем нам два конюха, если у нас всего две лошади и карета?
- Да-да, мне еще нужны четыре лошади для упряжки, лучше одной масти, мышастенькой такой, мне нравится, серые, в яблоках, новая карета – в твоей ездить совершенно невозможно, ты же понимаешь! А еще две лошадки для верховой езды. Черная и белая.
- Зачем?
- Под платье, - удивленно подняла брови Баттистина. – И да! Еще паланкины… штуки три, для начала. И носильщиков надо будет нанять…
Рикардо застонал, притянул супругу к себе и закрыл ей рот поцелуем.
Пока – действовало.
Но… сил не было! Слов – тоже! Вот как, КАК так получалось, что пока он был с Мией, все решалось просто мгновенно, и его ждали с улыбкой и горячим ужином, а сейчас…
Сейчас он приходит, в доме свет конец, все вверх дном, Баттистина якобы занимается уборкой, но пока, как по мнению Рикардо, добилась только абсолютной разрухи… опять же! Вот как Мия стала для прислуги в Демарко – даной? Но ведь стала, и приказания отдавала, и ей повиновались, и порядок был!?
А тут!
- Дорогой, а еще я хочу маленькую собачку! Вот, пушистенькую, как муфточку…
Даже в постели рот у Баттистины не закрывался. И вовсе не для поцелуев.
Рикардо просто не понимал разницу в воспитании. Мия сначала росла в бедной семье, а потом в купеческой. И там и там, не до капризов. И здесь и тут надо уметь обходиться тем, что у тебя под рукой, да с максимальным эффектом. И как ведется дом, она знала. И понимала, что не надо отдавать много приказаний тем, кто и без тебя справится.
Вот умеет дворецкий организовать слуг? Расставил он их на места?
Радуйся! И не лезь! И чтобы кухарка работала нормально, с ней надо обсуждать меню на декаду. Согласовать, закупить продукты и оставить ее в покое. Если уж какой форс-мажор случится, тогда и будешь прыгать. Но не раньше!
Баттистине сие было неведомо.
Любимый, поздний и напрочь избалованный ребенок, она получила в свое распоряжение дом. И теперь хотела в него куколок!
Вот есть новая кукла – муж!
Красавец, гвардеец, им можно похвастаться подругам, и потискать, опять же…
Вот куклы-слуги. Ими тоже надо играть. Отдавать приказания, строить, гонять… а что? Дома мама не давала разгуляться, а здесь-то Баттистина главная! Все в ее воле!
А что приказания надо отдавать разумные, что на их выполнение нужно время…
Конечно, дома был свет конец. И деньги летели со свистом, словно в бездонную пропасть.
Рикардо начинал подозревать, что на капризы супруги не хватит ни денег, ни сил… да ничего и не хватит! А если тесть… ой, если вот это безденежье – оно продлится еще месяц-два…
Долговая тюрьма, вот что его ждет!
И ничего хорошего там не будет. Разве что заложить Демарко? Но это уж на крайний случай… да и отец там что-то накрутил с завещанием, кажется, Рикардо поместье заложить не сможет… или не сейчас, а через три года, как-то так…
Надо посмотреть.
Рикардо действительно был недалек от истины.
Дан Козимо, примерно представляя себе цену наследничка и его выдающийся ум, решил обезопасить дурачка, насколько сможет. И сам заложил поместье. Правда, предусмотрительно сделал так, что часть дохода отчислялась на погашение залога, и примерно через два-три года он будет полностью закрыт. Да и долг там небольшой.
Но с поместьем Рикардо пока сделать ничего не сможет. Оно не его.
А что же делать?
Что делать-то?!
Пиппо Кало, конюх в доме уважаемого дана Орландо Сарти, с удобством устроился за столиком в таверне.
Разве что-то плохо?
Да жизнь прекрасна! Есть выпивка, есть закуска, скоро друзья подойдут, а там и девки подтянутся. Э… а это что такое?
- Простите, ньор. Вы не откажете ньорите?
За стол присела красивая девушка. Вроде даже как не из этих трактирных. Молодая, симпатичная, темные волосы колечками, носик курносый, глазки блестят, платьице такое… с кружевом.
В общем-то, все фрейлины. Потому что с вечера Адриенна распорядилась приготовить синее платье с серебром. А с ним она обычно гарнитур и надевала. Ясно же все…
Кто последний чистил и укладывал на место гарнитур? Дана Варнезе.
Видела она там что-то постороннее? Нет… Когда это было? Два дня назад.
То есть – бесполезно. Просто бесполезно. Концов не найти, как ни старайся… за два дня кто угодно мог подсунуть что угодно. Хоть и нож, хоть и гадюку. Живую…
Адриенну затрясло от гнева. Прибежавший дан Виталис решительно уложил королеву в кровать, и приказал не вставать, срок-то уже очень большой. Если сейчас родить, не выживут ни мать, ни ребенок… этого нельзя допустить.
Пришлось Адриенне лежать и злиться.
Узнав о случившемся, явился Филиппо. Примчался кардинал Санторо…
Шум, гам, крики…
Аддриенна лежала и думала, что убила бы гада, который подложил этот клинок. Вот ведь зараза! Ни покоя, ни отдыха…
Сволочь, сволочь, сволочь…
***
Сейчас Джеронимо Дикарло не чувствовал себя таким уж счастливчиком.
О, нет…
Вот раньше – было. А сейчас… когда он опознал ту самую эданну… его буквально за руки привели в небольшую комнату. Монах и привел.
И через несколько минут там появились еще несколько доминиканцев.
- Вы уверены?
- Это точно?
- Не ошиблись?!
Вопросы следовали один за одним, но Джеронимо точно не ошибался. Разве такую забудешь?
Никогда…
Так что отвечал он честно, а потом…
Потом он оказался вот в этой келье.
Нет, пожаловаться грех, кормят его неплохо, но сидеть и в стену смотреть? Ну, молиться три раза в день, когда монахи идут в храм.
Ну, наблюдать за происходящим из окна.
Орать?
Смысла нет, он на территории монастыря. Хоть ори, хоть не ори… пытался спрашивать, возмущаться, но ему сказали просто – это для вашей же безопасности.
Спорить было сложно. Где он, а где эданна? Если Джеронимо и скажет, что это она… его наверняка убьют. А жить хочется.
Но и сидеть тут целыми днями, никуда не выходя?
И чем еще все это закончится?
Да чем угодно… может, и убить его решат. Но и сбежать… и не сможет он, и некуда…
Страшно.
Очень страшно.
Остается только молиться и молиться. Но почему же доминиканцы ничего не делают? Почему!?
Если бы Джеронимо мог слышать некоторые разговоры, происходящие в монастыре, он бы не удивлялся. Но юноша не слышал. А в силу необразованности и додуматься до таких вещей не мог. Увы.
***
- Брат Томазо, рад вас видеть.
- Брат Луис. Взаимно.
- Что вам удалось узнать?
- Про эданну Вилецци? Сложный вопрос. Несколько раз она действительно отлучалась на всю ночь. И возвращалась в состоянии, близком к опьянению.
- Кровь?
- Нет. Но волосы были влажные, нижнее белье иногда тоже…
- Смывала с себя кровь и одевалась наспех? – предположил брат Луис.
- Вполне возможно, - согласился брат Томазо. – Мы расспрашиваем ее прислугу… пока вышли вот на этот адрес. Здесь проживает некая Виолетта Дзанелла.
- Кто!? – удивление брата Луиса было совершенно искренним.
- Виолетта Дзанелла, - пожал плечами брат Томазо. – Что-то не так?
Брат Луис только головой покачал.
Как глава ордена Доминиканцев, он был лет на двадцать старше брата Томазо. И был в курсе некоторых историй… это для молодежи они уже забылись. А брат Луис это все помнил, родители обсуждали… считай, его в детстве чем-то таким и пугали. И неудивительно…
- Продолжайте, брат Томазо. Я потом объясню.
- Ньора Дзанелла…
- Вы уверены, что не дана?
- Не уверен. Пару раз мне удалось ее увидеть, ньоры себя так не ведут. И не держат. Может быть, и дана.
- Эданна. Если это она, то эданна…
- Так вот. Эданна Дзанелла известна в округе, как «старая ведьма».
- В открытую?
- Да. Впрочем, ничего такого страшного она не делает. Немного гадает на картах, немного на бобах…
- Чернокнижие?
- Этого нет. По словам соседей, травки какие может продать, заговор нашептать, зубную боль унять или чирей заговорить, ячмень вылечить…
- Тогда почему – ведьма?
- Тоже по словам соседей. Глаз у нее дурной. И кому она зла пожелает, тот обязательно в беду попадет. Одна из соседок с ней поругалась, в тот же день сломала ногу и прикусила язык. У соседа… не рядом, а по той же улице, который обозвал эданну, сгорел курятник…и таких вещей набирается более, чем достаточно.
- И это в центре столицы. Практически, у нас под самым носом…
- Всеведущ лишь Господь, а мы – его скромные слуги.
- Что по поводу месс?
- Эданна Вилецци навещала ее, и не раз. Две женщины куда-то уезжали вместе, в карете, в сопровождении слуг. Возвращались только под утро.
- Чья карета? – быстро спросил брат Луис.
- Ведьмы.
- И ее же слуги?
- Да…
- Понятно…
- Последнее время она, правда, притихла. Эданна Вилецци к ней приезжает, но остается ненадолго, на час-два, не больше.
- Понятно…
- Может, взять ведьму и расспросить как следует?
- Если это та, о ком я думаю… ты можешь не трудиться, Томазо. Ты ее не возьмешь.
- Брат Луис?
- И я тоже. Она еще чудом держится на свете, хотя ее давненько ждут в аду. Интересно, почему?
- Брат Луис…?
- Я расскажу тебе сейчас историю, о которой все говорили, лет сорок – пятьдесят тому назад. Неподалеку от столицы стоял монастырь. И были там две послушницы… дана Кавалли и дана Дзанелла…
***
Историю брат Томазо прослушал с интересом. Потом подумал немного.
- Полагаешь, брат Луис, это она?
- Я бы не удивился.
- Но сколько ж ей тогда лет?
- Зло живет долго, очень долго. Тем более, такое…
- Понятно… но есть же способы? Наверняка!
- Есть. Но применять их надо не в столице. Когда такая дрянь помирает… поверь мне, она постарается с собой половину квартала уволочь. Как бы не больше…
- А если ее выманить?
- Можем попробовать. Но осторожно. Она и умна, и хитра… столько лет, под самым нашим носом, почти не скрываясь…
- Это верно. А эданна Вилецци?
- Как ты себе это представляешь? Если мы е хоть пальцем тронем, завтра же его величество приступом возьмет монастырь. И плевать ему будет на все наши доводы.
- Отлучение?
- Полагаю, он и этого не испугается.
- М-да… проблема.
- Еще какая, брат Томазо. Но мы ее решим, с Божьей помощью. Зло не всемогуще и не всеведуще…
- Аминь, - подтвердил брат Томазо.
- Пока следим за обеими. И за той, и за другой. И… брат Томазо. Когда его величество принимает эданну во дворце – это одно. Но когда они с эданной куда-то едут – я должен об этом знать.
- Брат Луис, вы предполагаете, что король – тоже? Он…
- Он может быть обморочен, приворожен, околдован… поверь – это возможно. Я видел такое не раз.
- Но говорят же, что на истинного правителя нельзя наложить никакие чары. Во время миропомазания он становится на ступеньку ближе к Богу, и…
Брат Луис только головой покачал.
- Говорят. Но кто тебе сказал, что Эрвлины…
- Черт побери! – тут уж и брат Томазо не удержался. – Прости меня, Господи…
- Вот, брат. Ты понял?
- Сибеллины? СибЛевран?
- Вполне возможно. На нее это подействовать не должно, но…. Кто знает? Ты в курсе, чьи потомки Сибеллины?
- Да.
- Их нельзя назвать темными, но и христианами их тоже не назовешь.
- Мне стоит последить и за королевой?
- Сейчас вряд ли. А после родов – обязательно.
- Во что мы ввязываемся, брат Луис? Во что?!
- Грязь тоже должен кто-то вычищать, брат Томазо. И это наш долг.
- Ах да… нашим расследованием сильно интересуется кардинал Санторо.
- И это неудивительно. Надо бы побеседовать с ним, полагаю, как пастырь и исповедник, он должен многое видеть и знать. Он постоянно находится при дворе, многое видит и слышит. И не может не подозревать неладное…
- Мне пригласить его сюда? На беседу к вам?
- Да, пожалуйста, брат Томазо.
Когда младший священник ушел, старший неловко потянулся. Скрипнуло колесиками кресло…
Ног у брата Луиса не было вот уже лет тридцать. Чуть повыше колен….
И что такое волки-оборотни, он преотлично знал. И с колдовством даны Кавалли дело имел. И ощутил все на своей шкуре…
И не хотел повторения.
Он выжжет эту скверну каленым железом.
И да….
Во все монастыри полетят указания о помощи охотникам. Пусть предоставляют братьев, святую воду, серебро… что угодно! Нечисти не место на земле Эрвлина!
Или Сибеллина… неважно! Нечисти вообще не место на земле! Только в аду…
И он сделает все, чтобы отправить к хозяину и нечисть, и тех, кто ее выпустил… надо только не промахнуться. Прошлый раз дорого ему стоил.
В этот раз он не станет рисковать. Он будет бить только наверняка. Пусть даже это будет его последнее дело.
Мия
- Шесть изабелловых жеребцов? ШЕСТЬ!? Булка, ты надо мной поиздеваться решил?
Живот Мия придерживала руками. Но собеседник все равно следил за ней с опаской. Змейка же… укусит еще!
- Если бы! Мода одно время была… ты ж сама знаешь, ради моды эти благородные из шкуры вывернутся и обратно завернутся…
- Знаю. Что за мода?
- Именно, чтоб изабелловый конь или кобыла. Шкура розовая, шерсть белая, глаза голубые… сама знаешь, бешеных денег такая тварь стоит.
- Знаю, - отмахнулась Мия. – Значит, шесть штук?
- Да.
- У кого? Перечисли мне всех владельцев?
- Дан Аурелиано Москано. Дан Орландо Сарти. Дан Джерардо Фьорде. Дан Амандо Франко. Дан Анжело Санторо. Дан Альдо Форти.
- Санторо… кардинал?
- Именно.
- Вряд ли он дурак – так подставляться? Или просто не подумал… ладно. Его оставим напоследок. Булка, дай своим людям задание, а? Мне нужно знать, кто из этих данов постоянно ездит верхом на своем коне.
- В смысле?
Мия потерла лоб.
- Булка, ты пойми… для кого-то это не конь, а статус. Допустим, купил его дан, и дал сыну попользоваться… или сынок сам взял, пофорсить перед приятелями.
- Возможно.
- Кто-то для жены купил. Кто-то ездить не мог…
- Ага…
- По внешности еще… это должен быть мужчина средних лет, достаточно поджарый… сам понимаешь, если в человеке под сто пятьдесят килограмм, это не наш клиент.
- Хм… втягиваешь ты меня в политику, Змейка.
Мия оскалилась.
- А ты меня? Скажи еще, не знал, почему Комара положили?
- Ну, знал…
- Тогда благодари. Я тебя не втягиваю, я твоих ребят использую для подручных работ. Сама бы пробежала, да спросила, только вот у меня пузо. А время уходит, я это почти физически чувствую…
- Да?
- Может, это меня касается, пожала плечами Мия. – Может, предродовое. Но в городе неладно.
- Да уж чего там ладного… твари эти чуть не под стенами воют.
- Под стенами? Они и в город заходят. Я двоих сама положила, но это повезло.
Булка поежился.
- Знаю… Комара не мухобойкой прибили.
Мия тоже была в курсе дела.
- Вот и не тяни. Лично я жить хочу. А для хозяина этих тварей мы в одной цене с червями. Сам понимаешь.
Булка понимал.
Так что вздохнул – и отправился выяснять, и кто, и что…
Надо. Если хочется жить – надо.
***
- Вот еще! Я что – нищенка какая-то!? Как это – всего трое слуг!?
Рикардо закатил глаза.
Действительно, как?! Вот как так получалось, что они с Мией и вовсе одним слугой обходились?
- Дорогая, сколько тебе слуг нужно?
- Дворецкий. Два конюха, а лучше три, два садовника, кухарка и помощник для нее, две посудомойки, и минимум восемь горничных.
Рикардо едва не застонал.
- Дорогая, зачем!?
- Что значит – зачем!? – Баттистина смысл вопроса вообще не поняла. Ясно же все! Она перечислила необходимый минимум, и то, в родительском доме горничных было в два раза больше. Просто здесь столько не поместится…
- Зачем нам два конюха, если у нас всего две лошади и карета?
- Да-да, мне еще нужны четыре лошади для упряжки, лучше одной масти, мышастенькой такой, мне нравится, серые, в яблоках, новая карета – в твоей ездить совершенно невозможно, ты же понимаешь! А еще две лошадки для верховой езды. Черная и белая.
- Зачем?
- Под платье, - удивленно подняла брови Баттистина. – И да! Еще паланкины… штуки три, для начала. И носильщиков надо будет нанять…
Рикардо застонал, притянул супругу к себе и закрыл ей рот поцелуем.
Пока – действовало.
Но… сил не было! Слов – тоже! Вот как, КАК так получалось, что пока он был с Мией, все решалось просто мгновенно, и его ждали с улыбкой и горячим ужином, а сейчас…
Сейчас он приходит, в доме свет конец, все вверх дном, Баттистина якобы занимается уборкой, но пока, как по мнению Рикардо, добилась только абсолютной разрухи… опять же! Вот как Мия стала для прислуги в Демарко – даной? Но ведь стала, и приказания отдавала, и ей повиновались, и порядок был!?
А тут!
- Дорогой, а еще я хочу маленькую собачку! Вот, пушистенькую, как муфточку…
Даже в постели рот у Баттистины не закрывался. И вовсе не для поцелуев.
Рикардо просто не понимал разницу в воспитании. Мия сначала росла в бедной семье, а потом в купеческой. И там и там, не до капризов. И здесь и тут надо уметь обходиться тем, что у тебя под рукой, да с максимальным эффектом. И как ведется дом, она знала. И понимала, что не надо отдавать много приказаний тем, кто и без тебя справится.
Вот умеет дворецкий организовать слуг? Расставил он их на места?
Радуйся! И не лезь! И чтобы кухарка работала нормально, с ней надо обсуждать меню на декаду. Согласовать, закупить продукты и оставить ее в покое. Если уж какой форс-мажор случится, тогда и будешь прыгать. Но не раньше!
Баттистине сие было неведомо.
Любимый, поздний и напрочь избалованный ребенок, она получила в свое распоряжение дом. И теперь хотела в него куколок!
Вот есть новая кукла – муж!
Красавец, гвардеец, им можно похвастаться подругам, и потискать, опять же…
Вот куклы-слуги. Ими тоже надо играть. Отдавать приказания, строить, гонять… а что? Дома мама не давала разгуляться, а здесь-то Баттистина главная! Все в ее воле!
А что приказания надо отдавать разумные, что на их выполнение нужно время…
Конечно, дома был свет конец. И деньги летели со свистом, словно в бездонную пропасть.
Рикардо начинал подозревать, что на капризы супруги не хватит ни денег, ни сил… да ничего и не хватит! А если тесть… ой, если вот это безденежье – оно продлится еще месяц-два…
Долговая тюрьма, вот что его ждет!
И ничего хорошего там не будет. Разве что заложить Демарко? Но это уж на крайний случай… да и отец там что-то накрутил с завещанием, кажется, Рикардо поместье заложить не сможет… или не сейчас, а через три года, как-то так…
Надо посмотреть.
Рикардо действительно был недалек от истины.
Дан Козимо, примерно представляя себе цену наследничка и его выдающийся ум, решил обезопасить дурачка, насколько сможет. И сам заложил поместье. Правда, предусмотрительно сделал так, что часть дохода отчислялась на погашение залога, и примерно через два-три года он будет полностью закрыт. Да и долг там небольшой.
Но с поместьем Рикардо пока сделать ничего не сможет. Оно не его.
А что же делать?
Что делать-то?!
***
Пиппо Кало, конюх в доме уважаемого дана Орландо Сарти, с удобством устроился за столиком в таверне.
Разве что-то плохо?
Да жизнь прекрасна! Есть выпивка, есть закуска, скоро друзья подойдут, а там и девки подтянутся. Э… а это что такое?
- Простите, ньор. Вы не откажете ньорите?
За стол присела красивая девушка. Вроде даже как не из этих трактирных. Молодая, симпатичная, темные волосы колечками, носик курносый, глазки блестят, платьице такое… с кружевом.
