Кто сказал, что королю нельзя обнять родимое чадушко? Даже если оное на голову выше отца вымахало?
Так Остеон и сделал.
Брат, Сестра, давно ли по дворцу бегал мальчишка с золотыми локонами, который глядел умильными глазенками, лез ко всем не ручки и требовал сладостей?
Куда ушло то время?
Куда ушла молодость?
На миг отец и сын застыли в объятиях, потом Найджел осторожно высвободился.
- Выпьешь? Чуток вина?
Лекари запрещали, но Остеон махнул рукой на их запреты. К шервулям! Что бы они понимали, трубки клистирные?
- Давай чуток…
Вино горчило. Но это точно из-за травяных отваров, которыми его пичкали последнее время.
Остеон поморщился, и поставил кубок на стол.
- Джель, мне работать надо…
- Сейчас я позову твоего Тальфера, - скривился принц. – Сейчас…
Тальфер едва успел отскочить от двери, когда та распахнулась.
- Иди, тебя отец зовет. Да проследи, чтобы Тарейнский к отцу зашел, а то объясняй ему, идиоту…
- Да, ваше высочество, - угодливо поклонился Барист.
И отправился к королю, думая, что его величеству Найджелу служить будет намного хуже. Если вообще – будет.
Найджел вышел из кабинета походкой победителя.
Пузырек из темного стекла, казалось, прожигал карман насквозь. Но…
Отец сам виноват! А война…
Таким мелочам принц даже не придавал значения. Понятно же, что наши их прогонят! Быстро и качественно. Так что незачем отменять или откладывать свои планы.
Матильда Домашкина.
Утро было холодным и серым.
Бывают даже летом такие дни, когда небо противно-пасмурное, за окном капает, и больше всего хочется залезть под теплое одеяло, и не вылезать.
А надо.
Будильник, который Матильда вчера просто забыла отключить, запищал в привычное время – полседьмого.
Пришлось вставать, хотя Беська и смотрела на хозяйку с недоумением.
Ты что? С ума сошла? Иди сюда, давай лучше помурлыкаем!
Беся честно перебралась на руку хозяйке, развернулась, подставляя брюшко и заурчала. Чеши, давай.
Матильда так и сделала. А потом все же выползла из постели.
Сегодня ей дали отгул на полдня, и надо использовать их по делу.
Завещание.
Так уж повелось на Руси, что завещание здесь чуть ли не синоним скорых похорон. Вот и не спешат люди с важным делом. Или живут по принципу «После меня – хоть потоп». И опять-таки, завещания не составляют, а в результате после их смерти начинается бордель. И это мягко сказано.
Все умудряются перессориться со всеми чуть ли не из-за пары старых валенок. Или еще чего такого же важного.
Это не Америка, где принято расписывать все до мелочей, в России, если ты напишешь свою последнюю волю, и будешь указывать, кому какую чашку отдать, или платок – тебе пальцем у виска повертят.
Но Матильде такое и не было нужно.
Она точно знала, что напишет.
Нотариус.
Отдельная песня.
Очередь к нотариусу занимают заранее. Потому что работает сей страшный человек медленно и печально, принимая примерно по одному посетителю в два часа. Займешь очередь первой – тебе повезет.
А еще у нотариуса есть секретари и помощники, с высо-окой квалификацией. Которые будут раз по шесть документ перепечатывать, чтобы без ошибок.
Так что стоило поторопиться.
Матильда знала удачное место, где в одном доме сошлись три нотариальных конторы, и не прогадали. Люди шли сюда, справедливо полагая, что хоть к кому-то, но попадут. Вот и она пришла. Второй. Первый, мужчина лет сорока, видимо, очередь с ночи занимал, выглядел он ужасно усталым, но Матильда и сама была не лучше.
Она заняла очередь, дождалась третьей – симпатичной женщины лет сорока пяти, которая заняла очередь за ней, и отбежала на пару минут.
Хвала тем, кто придумал круглосуточные магазины и автоматы с горячим кофе.
Американо?
Матильда предпочитала капучино, но половина кнопок была замазана чернилами, что означало – не работает.
Ну и черт с тобой, выпьем американо.
Девушка глотнула горькую жидкость, и отправилась обратно. Может быть, через час она начнет искать по округе кустики, но это же потом! А сейчас спать хочется. И вообще...
Нотариусы не подвели, появились в девять – целых две штуки.
Матильда переглянулась с мужчиной, который стоял первым, и почти без слов поделили кабинеты. Она пошла направо, мужчина налево.
К счастью, для написания завещания хватит одного человека. А именно – самой Матильды. Давиду Асатиани здесь делать нечего, да и не надо ему ничего знать.
- Ты уверена? – Малена тоже сомневалась.
- А больше и некого.
- А подруга твоей бабушки? Варвара...
- Тетя Варя? Понимаешь, она в это не ввяжется.
- Не ввяжется – во что?
- Если я сейчас умру, моя мамаша обязательно объявится и начнет войну за наследство. Тетя Варя не станет с ней спорить, и постарается договориться. У нее возраст, силы не те...
- Но трое детей?
- Старший живет в другом городе и себе денег уже заработал. Средняя удачно замуж вышла, младшая учится, но вернется ли она сюда? Не знаю.
Малена вздохнула.
- Что ж нам так не везет с родными?
- Не знаю. Но уверена, что с Асатиани эти твари тягаться не будут.
- А нужны ли ему будут эти медяки?
- Не уверена. Но... может упереться просто из принципа.
- А теперь что делать будем?
- Поедем на работу. Антон нас хоть и отпустил до обеда, но злоупотреблять не стоит.
- Поехали.
Антона на месте не было. Но Женя не могла оставить такие события без внимания. Не успела Малена прийти на работу, как та налетела на девушку.
- Привет!
- Доброе утро?
- А правда, что тебя вчера ограбили?
Матильда аж рот раскрыта. Но прежде, чем она ляпнула что-то вроде: «жаль, не изнасиловали», Малена привычно перехватила управление.
- Как интересно. Откуда такие известия?
- Антон сказал... – удивленно ответила Женя.
- Это ложная информация. Ничего не случилось, - отрезала Малена.
Как же! Остановишь Женю такими мелочами!
- А Антон сказал, что вы вчера с Давидом загуляли, а когда вернулись, оказалось, что тебя ограбили. Так что ты задержишься.
- Вот козел! – закипела Матильда. – Не мог не насплетничать!
- Должен он был что-то сказать, - вступилась за свой идеал Малена.
- Промолчал бы. Или послал бы ко мне.
- Может, не подумал...
- Все равно – козел.
Малена спорить не стала. Вместо этого она улыбнулась Жене.
- Помнишь первое правило фирмы?
- Шеф всегда прав?
- Вот именно. Как он сказал – так и будет.
- Но ты же...
- Евгения, шеф всегда прав. Ты же не собираешься с этим спорить?
Женя вспыхнула.
- Ты не слишком сильно нос задираешь?
Малена сочла ниже своего достоинства отвечать на подобные вопросы. Смотрела с легкой насмешкой, улыбалась...
Женя покраснела еще сильнее, развернулась и гордо удалилась, бормоча себе под нос что-то нелестное.
Малена вздохнула, и принялась успокаивать Матильду и разбирать почту. И то, и другое удавалось с трудом, но трудолюбие как всегда, победило.
Антон появился через час.
- Привет. Я тебя отпустил до обеда?
- Я вам очень благодарна, - заверила Малена.
- А чего тогда пришла раньше?
- Так получилось.
- Интересно, а если с вас плату за вход брать? – задумался Антон.
Малена этого анекдота не знала, но Матильда тут же его озвучила подруге, хорошо не вслух. И мысль Матильды о том, что с доплатой такое добро и на помойке не нужно – тоже.
- Каждый решит для себя, - Малена безразлично пожала плечами.
- А ты?
- А я – человек небогатый, - улыбнулась Малена.
- Почему ты вчера отказалась? – Антон посерьезнел. – Дал бы я тебе эти деньги, так немного. Отработаешь за полгода...
- Я вам очень благодарна. Но не могу позволить себе такие долги.
- Думаешь, Давид тебе все это простит?
Малена не думала. Она точно знала. Вчера Давид все сделал просто так, по велению сердца, и он не оскорбит девушку. Может пожалеть о щедром жесте... а может – и не пожалеть.
- Или будешь ему отрабатывать? Тогда советую покраситься в блондинку, ему светленькие нравятся.
- Он что – думает, что я буду натурой отдавать? – окрысилась Матильда. – Сам такой! Козел!!!
Малена опустила ресницы.
- Господин Асатиани повел себя, как настоящий рыцарь. Не сомневаюсь, на его месте вы были бы столь же благородны.
Антон побледнел – и хлопнул дверью кабинета.
Матильда злилась.
Малена разбирала документы. И мысли у нее были о том, что дуэли – благо. В ее мире за такое убили бы. А здесь даже пощечину дать не получается, разве что словесно.
И почему так гадко на душе?
Долго гадостями Матильда не страдала.
Малена – та да, могла. В ее мире так было принято. Так девушку научили. А Матильда, недолго думая, предложила дать обидчику в нос.
Не получится?
Ну и черт с ним, с носом. А слабительного подлить?
Нет? Жаль, очень жаль. Тогда давай – споем?
На это Малена согласилась. И вечером отправилась на то же место, к «Букинисту». Сережа уже был там, и расплылся в широкой улыбке, увидев Малену.
- Привет!
- Привет…
- Ты чего такая грустная?
- Не знаю… настроение такое.
- Какой негодяй испортил настроение красивой девушке? Я вызову его на дуэль и жестоко убью гитарой!
Малена представила, как Сережа, подпрыгивая (а то не дотянется), гвоздит Антона гитарой по голове. Настроение определенно поползло вверх.
- Хотя нет… гитару жалко. Я его удавлю гитарным ремнем – и инструмент не пострадает. И руки - тоже!
Девушка фыркнула.
- Какие практичные мушкетеры пошли.
- Милая леди, неужели вы думаете, что мушкетеры были непрактичны? – рассмеялся Сергей. – Честное слово, они также искали себе богатых невест, как и аз, многогрешный…
- Ну, это не ко мне, - рассмеялась Малена.
- Так я и не замуж приглашаю, а спеть?
- Так давай споем, - настроение поднималось, и пара песен это должны были закрепить.
- Ты фильм «Не покидай» смотрела?
- Да.
И не так давно, кстати. И рыдали они с Маленой над ним вместе, и Марселлочку было безумно жалко.
- А песни оттуда знаешь?
- Конечно.
- Турниры отменили?
- Давай!
И грянуло над площадь, понеслось бессмертное «Турниры отменили», и хоть и не была похожа Малена на принцессу, но столько чувства звучало в песне…
Неужели нет на свете ни отваги, ни любви?
Неужели…?
Два голоса сплетались, взлетали в небеса, и хоть не были они классическими, и не сопровождал их оркестр, но столько в них было искренности, и столько чувства, что люди останавливались, слушали, и шли дальше с улыбкой. А что не все бросали деньги…
Так ведь не ради денег.
Ради песни…
Надолго Малены, как и в тот раз, не хватило. Но спустя час, когда они попрощались, Сергей попытался отдать ей пятьсот рублей.
Девушка покачала головой, и не взяла.
- А ты еще придешь?
- Не знаю…
- Я здесь послезавтра опять буду…
Малена развела руками. Она действительно не знала, что и как сложится. А загадывать…
- Может, телефон оставишь? Я позвоню, как соберусь?
- Почему бы – нет?
Ребята обменялись телефонами и разошлись, взаимно довольные друг другом.
Матильда шла домой. И настроение у нее было намного лучше, чем то, с которым она выходила с работы.
Чего уж там, день не задался. После своего хамства Антон замолчал, ограничиваясь обычными рабочими командами. Давид так и не появился. Сама Малена не рвалась общаться ни с кем.
Зашла Валерия, посмотрела на лицо девушки, налила себе кофе и молча вышла. Почувствовала, что если откроет рот, то получит и за себя, и за того парня. Интуиция у нее работала хорошо.
К Сергею на спевку Малена шла по обещанию, но настроение ей песни подняли хорошо, и во двор она входила с улыбкой на губах.
И бабушкам на лавочке улыбнулась вполне привычно.
- Здравствуйте.
Обычно этим и ограничивалось, но сейчас одна из соседок (не в Матильдином подъезде, в соседнем, но все ж соседка по дому) решила пообщаться предметнее, и направилась к девушке. Пришлось остановиться.
- Тильди, вечер добрый?
- Здравствуйте, Мария Михайловна. Как ваше здоровье?
По понятной причине Матильду нежно любили все дворовые бабушки. А что?
Не пьет, не курит, не шалавится, живет с бабушкой... жила. И ухаживала за ней до последнего дня, и вообще – девушка положительная. Таких сейчас мало, чаще соплюшки личную жизнь устраивают, да мужиков подыскивают.
А эта – на работу, с работы и никаких парней.
Бабки одобряли.
- В моем возрасте если что болит – значит, жива. Авось, и еще поскриплю.
- И подольше, – искренне пожелала Матильда. – И на своих ногах...
Мария Михайловна махнула рукой.
- Жива – и то хорошо. Как у тебя дела-то?
- Спасибо. Хорошо.
- Не нашли, кто все это утворил?
Малена развела руками.
- У нас убийц депутатов не находят, а вы хотите...
- Депутатов у нас много, одним больше, одним меньше, все одно, воровать будут, - отмахнулась бабка. – А лез к тебе, либо, Петюня.
Матильда открыла рот.
- Эээээ...?
- Мы тут поговорили, крутился он возле вашего подъезда, пивко попивал. А потом куда-то и делся.
- У него же ключей нет...
- Домофон – он от честного человека, сама понимаешь. Да и Паша, мать его...
Ну да. Может дворник разжиться ключами от домофона?
Вполне.
- Но доказательств-то нет...
- А ты в милиции намекни, авось и прислушаются?
Матильда пообещала. Но вряд ли будет толк.
- И зачем ему это надо? – недоумевала Малена.
- Документы. Которые мы отнесли в банк.
- Думаешь, за ними лез?
- Мог. Вполне.
- Но... своровал бы он их, а что потом?
Матильда задумалась.
- Не знаю. Все можно восстановить. У нас с бумагами строже, чем у вас...
- А если суд? Пока то, да се…
- Вряд ли. Проблем было бы много, но я тут же заявила бы о краже… да много чего можно сделать. Не знаю. Смысл?
- А если тебе нервы помотать?
- Это могло бы сработать, - согласилась Матильда. – Если бы не ты. Если бы я была одна, никому не нужная… а так еще кто кому и чего перемотал. Давид Асатиани – аргумент серьезный.
Малена хмыкнула.
Рука девушки коснулась зеркала, с которым она теперь не расставалась.
Единственная и главная драгоценность.
Настоящая драгоценность.
Бриллианты? Платина?
Да смешно все это, и никому не нужно, по большому счету. Наша главная ценность – наши родные и близкие, только часто мы это понимаем, когда разменяем их на дешевку вроде золота и останемся одни.
- Козлы, - Матильда не стала церемониться. – Но ведь не пойман – не вор…
- И то верно, - глаза старушки зло блеснули. – Дерьмократия…
Малена развела руками.
Политику она не обсуждала принципиально, полагая, что ее мнение ничего не значило, не значит и значить не будет. И смысл копья ломать?
Какая ей разница, кто там ворует? С ней-то не поделятся в любом случае?
- Ладно. Ты своему-то спасибо скажи?
Матильда открыла рот.
- Моему?
- Вчерашнему мальчику. Давиду?
- Да, - кивнула Матильда. И не удержалась. – Только он ни разу не мой…
- А о чужих так не заботятся.
- Пффф… сдалась я ему три раза. Прихоть у человека – и все.
- Так ты поощри прихоть-то, - бабка подмигнула. – Мне бы лет на сорок поменьше, я бы точно занялась. Сразу видно, парень горячий, не дурак… и кстати, детская площадка во дворе нам тоже не помешает.
Малена только рот открыла.
- А… э…
- Да я шучу, - подмигнула одна из самых вредных бабушек. – Успокойся. И так всем видно, что ты девушка порядочная. От людей не скроешься, хоть ты как хвостом крути, а все одно, гиену за голубку не продашь. А к парню все ж приглядись…
Так Остеон и сделал.
Брат, Сестра, давно ли по дворцу бегал мальчишка с золотыми локонами, который глядел умильными глазенками, лез ко всем не ручки и требовал сладостей?
Куда ушло то время?
Куда ушла молодость?
На миг отец и сын застыли в объятиях, потом Найджел осторожно высвободился.
- Выпьешь? Чуток вина?
Лекари запрещали, но Остеон махнул рукой на их запреты. К шервулям! Что бы они понимали, трубки клистирные?
- Давай чуток…
Вино горчило. Но это точно из-за травяных отваров, которыми его пичкали последнее время.
Остеон поморщился, и поставил кубок на стол.
- Джель, мне работать надо…
- Сейчас я позову твоего Тальфера, - скривился принц. – Сейчас…
Тальфер едва успел отскочить от двери, когда та распахнулась.
- Иди, тебя отец зовет. Да проследи, чтобы Тарейнский к отцу зашел, а то объясняй ему, идиоту…
- Да, ваше высочество, - угодливо поклонился Барист.
И отправился к королю, думая, что его величеству Найджелу служить будет намного хуже. Если вообще – будет.
Найджел вышел из кабинета походкой победителя.
Пузырек из темного стекла, казалось, прожигал карман насквозь. Но…
Отец сам виноват! А война…
Таким мелочам принц даже не придавал значения. Понятно же, что наши их прогонят! Быстро и качественно. Так что незачем отменять или откладывать свои планы.
Матильда Домашкина.
Утро было холодным и серым.
Бывают даже летом такие дни, когда небо противно-пасмурное, за окном капает, и больше всего хочется залезть под теплое одеяло, и не вылезать.
А надо.
Будильник, который Матильда вчера просто забыла отключить, запищал в привычное время – полседьмого.
Пришлось вставать, хотя Беська и смотрела на хозяйку с недоумением.
Ты что? С ума сошла? Иди сюда, давай лучше помурлыкаем!
Беся честно перебралась на руку хозяйке, развернулась, подставляя брюшко и заурчала. Чеши, давай.
Матильда так и сделала. А потом все же выползла из постели.
Сегодня ей дали отгул на полдня, и надо использовать их по делу.
Завещание.
Так уж повелось на Руси, что завещание здесь чуть ли не синоним скорых похорон. Вот и не спешат люди с важным делом. Или живут по принципу «После меня – хоть потоп». И опять-таки, завещания не составляют, а в результате после их смерти начинается бордель. И это мягко сказано.
Все умудряются перессориться со всеми чуть ли не из-за пары старых валенок. Или еще чего такого же важного.
Это не Америка, где принято расписывать все до мелочей, в России, если ты напишешь свою последнюю волю, и будешь указывать, кому какую чашку отдать, или платок – тебе пальцем у виска повертят.
Но Матильде такое и не было нужно.
Она точно знала, что напишет.
***
Нотариус.
Отдельная песня.
Очередь к нотариусу занимают заранее. Потому что работает сей страшный человек медленно и печально, принимая примерно по одному посетителю в два часа. Займешь очередь первой – тебе повезет.
А еще у нотариуса есть секретари и помощники, с высо-окой квалификацией. Которые будут раз по шесть документ перепечатывать, чтобы без ошибок.
Так что стоило поторопиться.
Матильда знала удачное место, где в одном доме сошлись три нотариальных конторы, и не прогадали. Люди шли сюда, справедливо полагая, что хоть к кому-то, но попадут. Вот и она пришла. Второй. Первый, мужчина лет сорока, видимо, очередь с ночи занимал, выглядел он ужасно усталым, но Матильда и сама была не лучше.
Она заняла очередь, дождалась третьей – симпатичной женщины лет сорока пяти, которая заняла очередь за ней, и отбежала на пару минут.
Хвала тем, кто придумал круглосуточные магазины и автоматы с горячим кофе.
Американо?
Матильда предпочитала капучино, но половина кнопок была замазана чернилами, что означало – не работает.
Ну и черт с тобой, выпьем американо.
Девушка глотнула горькую жидкость, и отправилась обратно. Может быть, через час она начнет искать по округе кустики, но это же потом! А сейчас спать хочется. И вообще...
Нотариусы не подвели, появились в девять – целых две штуки.
Матильда переглянулась с мужчиной, который стоял первым, и почти без слов поделили кабинеты. Она пошла направо, мужчина налево.
К счастью, для написания завещания хватит одного человека. А именно – самой Матильды. Давиду Асатиани здесь делать нечего, да и не надо ему ничего знать.
- Ты уверена? – Малена тоже сомневалась.
- А больше и некого.
- А подруга твоей бабушки? Варвара...
- Тетя Варя? Понимаешь, она в это не ввяжется.
- Не ввяжется – во что?
- Если я сейчас умру, моя мамаша обязательно объявится и начнет войну за наследство. Тетя Варя не станет с ней спорить, и постарается договориться. У нее возраст, силы не те...
- Но трое детей?
- Старший живет в другом городе и себе денег уже заработал. Средняя удачно замуж вышла, младшая учится, но вернется ли она сюда? Не знаю.
Малена вздохнула.
- Что ж нам так не везет с родными?
- Не знаю. Но уверена, что с Асатиани эти твари тягаться не будут.
- А нужны ли ему будут эти медяки?
- Не уверена. Но... может упереться просто из принципа.
- А теперь что делать будем?
- Поедем на работу. Антон нас хоть и отпустил до обеда, но злоупотреблять не стоит.
- Поехали.
***
Антона на месте не было. Но Женя не могла оставить такие события без внимания. Не успела Малена прийти на работу, как та налетела на девушку.
- Привет!
- Доброе утро?
- А правда, что тебя вчера ограбили?
Матильда аж рот раскрыта. Но прежде, чем она ляпнула что-то вроде: «жаль, не изнасиловали», Малена привычно перехватила управление.
- Как интересно. Откуда такие известия?
- Антон сказал... – удивленно ответила Женя.
- Это ложная информация. Ничего не случилось, - отрезала Малена.
Как же! Остановишь Женю такими мелочами!
- А Антон сказал, что вы вчера с Давидом загуляли, а когда вернулись, оказалось, что тебя ограбили. Так что ты задержишься.
- Вот козел! – закипела Матильда. – Не мог не насплетничать!
- Должен он был что-то сказать, - вступилась за свой идеал Малена.
- Промолчал бы. Или послал бы ко мне.
- Может, не подумал...
- Все равно – козел.
Малена спорить не стала. Вместо этого она улыбнулась Жене.
- Помнишь первое правило фирмы?
- Шеф всегда прав?
- Вот именно. Как он сказал – так и будет.
- Но ты же...
- Евгения, шеф всегда прав. Ты же не собираешься с этим спорить?
Женя вспыхнула.
- Ты не слишком сильно нос задираешь?
Малена сочла ниже своего достоинства отвечать на подобные вопросы. Смотрела с легкой насмешкой, улыбалась...
Женя покраснела еще сильнее, развернулась и гордо удалилась, бормоча себе под нос что-то нелестное.
Малена вздохнула, и принялась успокаивать Матильду и разбирать почту. И то, и другое удавалось с трудом, но трудолюбие как всегда, победило.
***
Антон появился через час.
- Привет. Я тебя отпустил до обеда?
- Я вам очень благодарна, - заверила Малена.
- А чего тогда пришла раньше?
- Так получилось.
- Интересно, а если с вас плату за вход брать? – задумался Антон.
Малена этого анекдота не знала, но Матильда тут же его озвучила подруге, хорошо не вслух. И мысль Матильды о том, что с доплатой такое добро и на помойке не нужно – тоже.
- Каждый решит для себя, - Малена безразлично пожала плечами.
- А ты?
- А я – человек небогатый, - улыбнулась Малена.
- Почему ты вчера отказалась? – Антон посерьезнел. – Дал бы я тебе эти деньги, так немного. Отработаешь за полгода...
- Я вам очень благодарна. Но не могу позволить себе такие долги.
- Думаешь, Давид тебе все это простит?
Малена не думала. Она точно знала. Вчера Давид все сделал просто так, по велению сердца, и он не оскорбит девушку. Может пожалеть о щедром жесте... а может – и не пожалеть.
- Или будешь ему отрабатывать? Тогда советую покраситься в блондинку, ему светленькие нравятся.
- Он что – думает, что я буду натурой отдавать? – окрысилась Матильда. – Сам такой! Козел!!!
Малена опустила ресницы.
- Господин Асатиани повел себя, как настоящий рыцарь. Не сомневаюсь, на его месте вы были бы столь же благородны.
Антон побледнел – и хлопнул дверью кабинета.
Матильда злилась.
Малена разбирала документы. И мысли у нее были о том, что дуэли – благо. В ее мире за такое убили бы. А здесь даже пощечину дать не получается, разве что словесно.
И почему так гадко на душе?
***
Долго гадостями Матильда не страдала.
Малена – та да, могла. В ее мире так было принято. Так девушку научили. А Матильда, недолго думая, предложила дать обидчику в нос.
Не получится?
Ну и черт с ним, с носом. А слабительного подлить?
Нет? Жаль, очень жаль. Тогда давай – споем?
На это Малена согласилась. И вечером отправилась на то же место, к «Букинисту». Сережа уже был там, и расплылся в широкой улыбке, увидев Малену.
- Привет!
- Привет…
- Ты чего такая грустная?
- Не знаю… настроение такое.
- Какой негодяй испортил настроение красивой девушке? Я вызову его на дуэль и жестоко убью гитарой!
Малена представила, как Сережа, подпрыгивая (а то не дотянется), гвоздит Антона гитарой по голове. Настроение определенно поползло вверх.
- Хотя нет… гитару жалко. Я его удавлю гитарным ремнем – и инструмент не пострадает. И руки - тоже!
Девушка фыркнула.
- Какие практичные мушкетеры пошли.
- Милая леди, неужели вы думаете, что мушкетеры были непрактичны? – рассмеялся Сергей. – Честное слово, они также искали себе богатых невест, как и аз, многогрешный…
- Ну, это не ко мне, - рассмеялась Малена.
- Так я и не замуж приглашаю, а спеть?
- Так давай споем, - настроение поднималось, и пара песен это должны были закрепить.
- Ты фильм «Не покидай» смотрела?
- Да.
И не так давно, кстати. И рыдали они с Маленой над ним вместе, и Марселлочку было безумно жалко.
- А песни оттуда знаешь?
- Конечно.
- Турниры отменили?
- Давай!
И грянуло над площадь, понеслось бессмертное «Турниры отменили», и хоть и не была похожа Малена на принцессу, но столько чувства звучало в песне…
Неужели нет на свете ни отваги, ни любви?
Неужели…?
Два голоса сплетались, взлетали в небеса, и хоть не были они классическими, и не сопровождал их оркестр, но столько в них было искренности, и столько чувства, что люди останавливались, слушали, и шли дальше с улыбкой. А что не все бросали деньги…
Так ведь не ради денег.
Ради песни…
Надолго Малены, как и в тот раз, не хватило. Но спустя час, когда они попрощались, Сергей попытался отдать ей пятьсот рублей.
Девушка покачала головой, и не взяла.
- А ты еще придешь?
- Не знаю…
- Я здесь послезавтра опять буду…
Малена развела руками. Она действительно не знала, что и как сложится. А загадывать…
- Может, телефон оставишь? Я позвоню, как соберусь?
- Почему бы – нет?
Ребята обменялись телефонами и разошлись, взаимно довольные друг другом.
Матильда шла домой. И настроение у нее было намного лучше, чем то, с которым она выходила с работы.
Чего уж там, день не задался. После своего хамства Антон замолчал, ограничиваясь обычными рабочими командами. Давид так и не появился. Сама Малена не рвалась общаться ни с кем.
Зашла Валерия, посмотрела на лицо девушки, налила себе кофе и молча вышла. Почувствовала, что если откроет рот, то получит и за себя, и за того парня. Интуиция у нее работала хорошо.
К Сергею на спевку Малена шла по обещанию, но настроение ей песни подняли хорошо, и во двор она входила с улыбкой на губах.
И бабушкам на лавочке улыбнулась вполне привычно.
- Здравствуйте.
Обычно этим и ограничивалось, но сейчас одна из соседок (не в Матильдином подъезде, в соседнем, но все ж соседка по дому) решила пообщаться предметнее, и направилась к девушке. Пришлось остановиться.
- Тильди, вечер добрый?
- Здравствуйте, Мария Михайловна. Как ваше здоровье?
По понятной причине Матильду нежно любили все дворовые бабушки. А что?
Не пьет, не курит, не шалавится, живет с бабушкой... жила. И ухаживала за ней до последнего дня, и вообще – девушка положительная. Таких сейчас мало, чаще соплюшки личную жизнь устраивают, да мужиков подыскивают.
А эта – на работу, с работы и никаких парней.
Бабки одобряли.
- В моем возрасте если что болит – значит, жива. Авось, и еще поскриплю.
- И подольше, – искренне пожелала Матильда. – И на своих ногах...
Мария Михайловна махнула рукой.
- Жива – и то хорошо. Как у тебя дела-то?
- Спасибо. Хорошо.
- Не нашли, кто все это утворил?
Малена развела руками.
- У нас убийц депутатов не находят, а вы хотите...
- Депутатов у нас много, одним больше, одним меньше, все одно, воровать будут, - отмахнулась бабка. – А лез к тебе, либо, Петюня.
Матильда открыла рот.
- Эээээ...?
- Мы тут поговорили, крутился он возле вашего подъезда, пивко попивал. А потом куда-то и делся.
- У него же ключей нет...
- Домофон – он от честного человека, сама понимаешь. Да и Паша, мать его...
Ну да. Может дворник разжиться ключами от домофона?
Вполне.
- Но доказательств-то нет...
- А ты в милиции намекни, авось и прислушаются?
Матильда пообещала. Но вряд ли будет толк.
- И зачем ему это надо? – недоумевала Малена.
- Документы. Которые мы отнесли в банк.
- Думаешь, за ними лез?
- Мог. Вполне.
- Но... своровал бы он их, а что потом?
Матильда задумалась.
- Не знаю. Все можно восстановить. У нас с бумагами строже, чем у вас...
- А если суд? Пока то, да се…
- Вряд ли. Проблем было бы много, но я тут же заявила бы о краже… да много чего можно сделать. Не знаю. Смысл?
- А если тебе нервы помотать?
- Это могло бы сработать, - согласилась Матильда. – Если бы не ты. Если бы я была одна, никому не нужная… а так еще кто кому и чего перемотал. Давид Асатиани – аргумент серьезный.
Малена хмыкнула.
Рука девушки коснулась зеркала, с которым она теперь не расставалась.
Единственная и главная драгоценность.
Настоящая драгоценность.
Бриллианты? Платина?
Да смешно все это, и никому не нужно, по большому счету. Наша главная ценность – наши родные и близкие, только часто мы это понимаем, когда разменяем их на дешевку вроде золота и останемся одни.
- Козлы, - Матильда не стала церемониться. – Но ведь не пойман – не вор…
- И то верно, - глаза старушки зло блеснули. – Дерьмократия…
Малена развела руками.
Политику она не обсуждала принципиально, полагая, что ее мнение ничего не значило, не значит и значить не будет. И смысл копья ломать?
Какая ей разница, кто там ворует? С ней-то не поделятся в любом случае?
- Ладно. Ты своему-то спасибо скажи?
Матильда открыла рот.
- Моему?
- Вчерашнему мальчику. Давиду?
- Да, - кивнула Матильда. И не удержалась. – Только он ни разу не мой…
- А о чужих так не заботятся.
- Пффф… сдалась я ему три раза. Прихоть у человека – и все.
- Так ты поощри прихоть-то, - бабка подмигнула. – Мне бы лет на сорок поменьше, я бы точно занялась. Сразу видно, парень горячий, не дурак… и кстати, детская площадка во дворе нам тоже не помешает.
Малена только рот открыла.
- А… э…
- Да я шучу, - подмигнула одна из самых вредных бабушек. – Успокойся. И так всем видно, что ты девушка порядочная. От людей не скроешься, хоть ты как хвостом крути, а все одно, гиену за голубку не продашь. А к парню все ж приглядись…
