Инкор?
Шервуль его знает, тот Инкор. Если там и правда столько народа, могли с налета взять. Или еще чего похуже... ох, могли.
Бурим и размышлять не стал.
Послал пару охотников на разведку, а сам...
Не в степи живем, в лесу. Туда и уходить будем.
Чтобы у приличной деревни да лесного схрона не было? Ох, разное в жизни бывает, разное... Был такой схрон и у ухаровцев. Лесной овраг, в котором были обустроены землянки. Век не проживешь, но даже зиму перезимовать – и то сгодится. Мало ли...
Туда и уходить собирались.
Лес – он и прокормит, и укроет, если понятие иметь. Да и...
Лучше уж пару дней пересидеть да дураками оказаться, чем попасть степнякам в лапы. Ох, лучше.
К тому времени, как вернулись посланные на разведку охотники (эти мудрить не стали, а просто повторили то же, что сделали мальчишки, сплавав вниз по реке), в деревне, считай, никого почти и не осталось. Разве что над скотиной причитали самые упрямые... но услышав, что все правда...
Угроза жизни придает людям потрясающую прыть! И так убавляет желание спорить...
Еще до рассвета Бурим командовал обустройством деревни на новом месте. А Мих с Симаром распускали хвосты перед сверстниками.
А то ж!
Сплавали!
Разведали!
Всех предупредили!
Герои? Конечно, герои!
Мысль о том, что на пути степняков окажутся и другие деревни, пока мальчишек не посещала. Им и своих хватало...
А вот Бурим думал и об этом. И мрачнел с каждой минутой.
От Инкора – два перехода. Степняков всяко больше десяти тысяч. И как их останавливать? И кто окажется в жерновах? Аккурат между степняками и своими? Или на пути у степняков, когда тех прочь погонят? Оххх...
Матильда Домашкина.
- Доброе утро, Антон Владимирович.
- Доброе утро. Малена, а чего ты вчера так рано ушла из клуба?
- У меня были дела дома, Антон Владимирович.
- Жаль...
Малена пожала плечами.
Жаль там, не жаль... вот ей – нормально, а остальных и не спрашивали.
- Тебе в «Атланте» понравилось? Ходить будешь?
- Нет.
- Не понравилось – или не будешь?
- И то, и другое, - вежливо ответила Матильда. Голова у девушек была занята совсем другим. Повесткой из суда, к примеру.
Вот ведь дрянь!
Что самое обидное, в повестке ничего не сказано ясно.
Вызывается такая-то, число, время и куда! Т.е. адрес суда.
А что, почему, зачем...
Она уже в суд звонить пыталась, но справок не давали. Самой сходить, что ли?
А смысл?
Матильда и так догадывалась, кто мог ей удружить. Мамочка, при Парашиной поддержке. Или есть сомнения?
А вот чего они хотят?
Она назначена ответчиком, но на какие именно обвинения придется отвечать? Черт его знает! По вопросам наследования? Это что угодно, от завещания до дарственной, слишком расплывчатые формулировки.
Нанять адвоката?
Она уже проконсультировалась по знакомым, сколько что стоит. Это тоже не так дешево, и уж Матильде точно не по карману. Просто прийти, обратиться, чтобы ее выслушали и отправились с ней в суд, придется четверть зарплаты отдать. Может, и понадобится, конечно, но сначала лучше сходить самой. Посмотреть, с чем столкнуться придется.
Сериалы Матильда поглядывала, примерный порядок заседания знала, язык у нее тоже был подвешен, авось отболтается?
Не осудят же ее на первом заседании?
Взять с собой имеющиеся бумаги, ксерокопии паспорта-регсвидетельства, чтобы не словами едиными, благо, в свое время ксероксов наделали с запасом, и сходить. Посмотреть, поговорить за жизнь...
Вот ведь твари!
Оригиналы занимали свое место в банке, ключик висел на шее у Матильды, копии лежали дома...
Сначала сходим, потом будем продумывать защиту или нападение, как получится. По крайней мере, она ничего не тратит, а то суды у нас – дорогое удовольствие.
За заявление плати, юристам плати, госпошлину плати... что-то там еще тоже платить надо. А она ответчик, то есть просто прийти и послушать. Пока...
- ...зря.
И что она прослушала, интересно?
Оставалось просто промолчать. Антон понял, что ничего от девушки не услышит, и кивнул.
- Ладно. Иди. И договора за май прошлого года мне принеси, хорошо?
Малена упорхнула из кабинета.
Вот... как же не ко времени все эти мужчины! Они что – сами не понимают? Не до них девушке, проблемы у нее!
Проблемы!
Хорошо хоть у Малены все было мирно и спокойно. Она ехала в столицу, Ардонские буквально пылинки с нее сдували, с Астелой и Даранель Малена нашла общий язык, Динон пытался ухаживать, но без особого энтузиазма, а граф и графиня выполняли роль пастушьих собак при стаде невинных овечек.
И неплохо выполняли, надо заметить.
Пресекали неподобающие разговоры, следили, чтобы девушки не отбивались от «стада», не настаивали на тесном общении Малены с Диноном, так, делали зарубку на будущее...
Одним словом – благолепие.
Жаль, у Матильды был слишком беспокойный характер, чтобы просто наслаждаться путешествием, об этом она и завела разговор с Маленой.
Ехать – хорошо, но мало. Рано или поздно они доедут. А что потом?
А потом столица, которая по определению, болото с гадюками. Да такое, что нормальной змее там ловить нечего. Отравится в первые пять минут.
Об этом Матильда и заговорила с подругой.
- Малена, а что мы будем делать в Аланее?
- Эммм...
- Вот мы приехали. Что дальше?
- Мы отправляем письмо в королевскую канцелярию, с просьбой об аудиенции.
- И долго эту просьбу удовлетворять будут?
- Я – Домбрийская...
- И? Это на что-то влияет?
- На скорость рассмотрения. Дней пять-шесть.
- Ага. Потом мы приходим к королю.
- Следует разговор, как я понимаю. По итогам которого его величество решает, вводить ли меня в права, или предпринять что-то другое.
- К примеру?
- Выдать меня замуж. Передать титул моим детям – если я недостойна. Перевернуть герб и засыпать Донэр солью...
- Последнее – крайний вариант?
- Да.
Матильда вздохнула. Насколько она знала... ох, плохо зависеть от воли одного конкретного человека. Согласно закону подлости, он обязательно окажется сволочью. Вот.
- Что получаешь ты – понятно. А король? Какую выгоду поимеет с тебя – он?
Теперь пришла очередь Малены недоумевать.
- То есть?
- Я тебе вечером «Анжелику» поставлю. Там героиня могла получить многое, если ляжет с королем в постель.
- И получила?
- Нет. Она не смогла, у нее была большая и чистая любовь к мужу, для короля там щелочки не осталось.
Малена вздохнула.
- Не хотелось бы до этого доводить...
- А если поставят ультиматум?
- Не знаю. Не хочу знать...
- И все же? Каждый за себя, один Бог за всех... что получит для себя его величество?
- Крепкое герцогство?
- Это мы знаем, что ты в состоянии и взять его, и удержать. А он? На тебе не написано, что ты умница.
- И что тогда делать? Как я могу это доказать?
Как-как! Динамит изобрести, ясное дело. Но подруге Матильда этого говорить не стала, ни к чему. Просто многозначительно хмыкнула.
- Есть у меня одна идея. Как раз на этот случай...
- Расскажешь?
Матильда отрицательно покачала головой.
- Сейчас это не столь важно. Понадобится – расскажу.
- Хорошо...
Малене тоже не хотелось разговаривать о таких грустных вещах. И Матильда перевела тему.
- Если тебя решат выдать замуж... что мы будем делать?
- Только соглашаться. С королем не спорят.
- И ехать в Донэр?
- Ну... а что ты предлагаешь?
- Малечка, вот не знаю, как ты, а я бы не собиралась подчиняться супругу, о котором известно только то, что его король назначил. Не королю же с ним жить и спать?
- И?
- Во все времена были и дурочки, которые покорно ехали в деревню, и их противоположности. К примеру, Таис Афинская, или Аспазия, но это из древности, а из современности, Нинон де Ланкло, Диана де Пуатье, или Марта Зелле, к примеру...*
*- исторические личности, оставшиеся в человеческой памяти исключительно с помощью ума и обаяния. Прим. авт.
- Это кто?
Историю Матильда знала неплохо, хотя и достаточно однобоко. Но на Малену ее рассказ произвел впечатление. Особенно про Мату Хари. Но и про гетер тоже...
- И что я должна делать? Я же не смогу обнажаться...
- Не надо. Ни обнажаться, ни спать с кем попало... ты должна стать уникальной.
- А как?
- Стихи, к примеру. Этого добра я достаточно знаю.
- Некрасиво выдавать чужое – за свое.
- А ты не выдаешь, это иначе называется.
- Как?
- Набери в поисковике «Баллада о любви», Высоцкого.
Мария-Элена послушалась. И через минуту внимала хрипловатому голосу, вслушивалась в стихи...
- Как красиво... Как невероятно красиво...
- Неужели ваш мир не заслуживает того, чтобы узнать их?
- Заслуживает. Но под его именем, иначе это нечестно и жестоко...
- Мы не сможем рассказать, откуда взялись прекрасные стихи. Но мы можем подарить их вашему миру. Разве этого мало?
- Очень много...
- Тогда стихи – первое. Музыкальный инструмент...
- Я умею играть на клавикордах.
- Покажешь...
У Матильды в анамнезе было фортепиано, но играть она не любила.
Тем не менее.
Музыка, стихи, танцы, острый ум и характер. Что еще нужно, чтобы блистать в высшем свете?
Девушки не знали, но готовиться начали.
Аллодия, крепость Ланрон.
- Господин стражник...
Мальчишка был изрядно запылен и измучен. Конь у него тоже был пыльным и усталым. Сейчас он стоял, опустив голову и поводил боками. Устал, бедолага, явно устал...
Дарн Варат, стоявший в этот момент у ворот крепости Ланрон на часах, неодобрительно посмотрел на крестьянского сопляка.
И чего ему тут нужно?
Крепость была – из пограничных. То есть – не подразумевала рядом деревенек и сильного прирастания народом. Овальная, вытянутая вдоль реки, стоящая на холме, с высокими стенами, из которых на врага выдвигались башни с остроконечными крышами.
Сама крепость окопана рвом, через него переброшен подъемный мост.
Массивный донжон, хозяйственные постройки, скотный двор.
Постоялый двор для проезжающих, вынесенный за стену. Ибо – нечего. Вдруг ты не мирный купец, а вражеский лазутчик, посланный, чтобы сосчитать численность гарнизона или подсыпать в вино снотворное? Вот и не шляйся по крепости.
Для того и часовые стояли у ворот... сейчас – один Дарн. Напарника его сегодня разбил жестокий понос, и у ворот он стоял весьма условно, то и дело отбегая в кусты.
Двести человек гарнизона, примерно столько же обслуги, не сами ж воины будут навоз выгребать, за скотиной следить и прочее... надобное.
- Чего тебе, малец?
Мальчишка мяться или стесняться и не подумал. И благоговеть от того, что к нему стражник обращается – тоже. Вот ведь нахаленок!
- Мне бы к коменданту, господин староста грамотку дал...
- Ага, будет комендант ваши писульки читать...
Мальчишка пошатнулся, оперся на бок коня. Шатались они теперь на пару, что одного что второго плохо держали ноги, но сдаваться гонец не собирался.
- Степняки же!
Дарн насторожился, но нее сильно.
- Рядом с границей живем, чего тут удивительного. А ну, пошел, не то копьем огрею!
Мальчишка стиснул зубы.
Староста Бурим действительно был мудрым человеком. Послав гонцов к соседям, он решил не ограничиваться полумерами.
Пока степняки встали лагерем у Натаньиной заводи. Надолго они там останутся?
Конечно, нет. Пойдут вниз по течению реки. Что у нас вниз по течению?
Городок Равель. Только до него два дня верхом.
Что поблизости?
Крепость Ланрон. А там наверняка есть почтовые голуби. И одно дело, когда прилетит голубь из крепости, другое, когда крестьянин попытается бегать по городу и орать, что степняки идут. Ничего ему там не достанется, кроме плетей, и слушать никто не станет.
Сам пропадет, и людей не спасет.
Значит, надо послать кого-то в крепости. В Ланрон, в том числе. И во вторую – Доран. Но во вторую ехать дольше. Доран ближе к Саларину, кто знает, может, и там уже степняки...
Остается Ланрон.
Кого посылать?
Тоже вопрос мудреный. Гонец не должен быть совсем мальчишкой, ему не поверят, не должен быть взрослым – ему лошадь гнать, тут каждый грамм веса значение имеет, но высказаться он все же должен. Естественным образом, выбор старосты пал на его среднего сына. Карима.
Мальчишка?
Двенадцать лет ему уже есть. В этом возрасте и замуж выдают, если девочек. Бойкий, неглупый, добиться своего сумеет... что еще надо?
Письмо Бурим ему сам написал, и запечатал своей бляхой. Служил ведь, вот солдатскую бляху и прихватил с собой, с гербом полка.
Рысью...
Так многие делали, все ж – память.
Бурим строго наказал сыну хоть сдохнуть перед воротами, но чтобы комендант услышал. И Карим отца понял.
А сейчас...
- Дядя, пропусти! Степняков тысяч двадцать, не меньше!
Дарн и не подумал верить.
- Из Инкора не сообщали.
- Инкор захвачен.
- Ты чего несешь? А ну, брысь отсюда, дрянь малолетняя! Я тебя щас...
Дарн всерьез разозлился. Это ж надо – такое ляпнуть! Инкор захвачен и сюда идет двадцать тысяч степняков! Убивать за такие шуточки надо! Уж точно – пороть, чтобы мясо с задницы слезло! Ишь, гаденыш!
А если не шуточки?
Тем более – убивать! Гонца, принесшего дурные вести, как известно, карают первым.
Карима покарать не успели.
Отчетливо поняв, что сейчас ему влетит копьем куда придется, и хорошо, если хоть древком развернут, мальчишка отпрыгнул в сторону – куда и усталость девалась? А потом огляделся по сторонам, и...
Орать под стенами можно долго. А как привлечь к себе внимание?
Бурим подсказал сыну способ. Рискованный, серьезный, после которого его могли действительно убить на месте, но...
Достать свое «секретное оружие» Карим не успел. Из кустов выбрался напарник Дарна – Ригей Вилор. И обратил свой взор на мальчишку.
- А это что такое?
Карим церемониться не стал.
- Степняки идут! Инкор взяли! Меня предупредить послали! Пустите, дяденьки, к коменданту!
Ригей был постарше Дарна лет на десять. И повоевать успел, Дарн-то и четверть века еще не минула. Так что...
- Ты ополоумел, что ли, малец?
Карим понял, что если разговаривают, то бить не будут, и чуть успокоился.
- Дяденька стражник, как Брат весть – Инкор захвачен. Ребята наши на ночную ловлю пошли – чуть на степняков не наткнулись, потом охотники проверили. Говорят, их тысяч двадцать...
- Да бред! И никто...
- Мне к коменданту нужно, - выдохнул Карим. – Пусть выслушает... хотите – на колени встану! Люди же! Родные мои там!
И столько отчаяния было на лице мальчишки, что Ригей засомневался.
- Может, и правда его...
- А потом нам от коменданта так влетит, - Дарн не собирался прощать мелкому паршивцу дурных вестей. Со страху не мог...
Это же...
Степняки.
Война, смерть, может, и его, Дарна, кровь, боль, ужас... Кому хочется в такое верить?
Дарну не хотелось. Точка.
Ригей покачал головой.
- Это верно. Нам потом так достанется... ты вот что, малец, присядь, отдохни. Мы с караула сменимся, может, чего и получится сказать. Постараюсь я шепнуть словечко коменданту, а там уж как получится, сам понимаешь....
Бурим действительно был умным человеком.
То, что в крепость пропустят крестьянского мальчишку... ну... как повезет. И что он дойдет до коменданта – тоже. А потому...
- Нет у нас времени! – выдохнул Карим. – Когда вы сменитесь?
- На закате.
До заката еще было больше половины дня. И как тут быть? Ждать?
А ведь степняки ждать не будут, у них все преимущество в скорости. И Карим решился.
Шервуль его знает, тот Инкор. Если там и правда столько народа, могли с налета взять. Или еще чего похуже... ох, могли.
Бурим и размышлять не стал.
Послал пару охотников на разведку, а сам...
Не в степи живем, в лесу. Туда и уходить будем.
Чтобы у приличной деревни да лесного схрона не было? Ох, разное в жизни бывает, разное... Был такой схрон и у ухаровцев. Лесной овраг, в котором были обустроены землянки. Век не проживешь, но даже зиму перезимовать – и то сгодится. Мало ли...
Туда и уходить собирались.
Лес – он и прокормит, и укроет, если понятие иметь. Да и...
Лучше уж пару дней пересидеть да дураками оказаться, чем попасть степнякам в лапы. Ох, лучше.
К тому времени, как вернулись посланные на разведку охотники (эти мудрить не стали, а просто повторили то же, что сделали мальчишки, сплавав вниз по реке), в деревне, считай, никого почти и не осталось. Разве что над скотиной причитали самые упрямые... но услышав, что все правда...
Угроза жизни придает людям потрясающую прыть! И так убавляет желание спорить...
Еще до рассвета Бурим командовал обустройством деревни на новом месте. А Мих с Симаром распускали хвосты перед сверстниками.
А то ж!
Сплавали!
Разведали!
Всех предупредили!
Герои? Конечно, герои!
Мысль о том, что на пути степняков окажутся и другие деревни, пока мальчишек не посещала. Им и своих хватало...
А вот Бурим думал и об этом. И мрачнел с каждой минутой.
От Инкора – два перехода. Степняков всяко больше десяти тысяч. И как их останавливать? И кто окажется в жерновах? Аккурат между степняками и своими? Или на пути у степняков, когда тех прочь погонят? Оххх...
Матильда Домашкина.
- Доброе утро, Антон Владимирович.
- Доброе утро. Малена, а чего ты вчера так рано ушла из клуба?
- У меня были дела дома, Антон Владимирович.
- Жаль...
Малена пожала плечами.
Жаль там, не жаль... вот ей – нормально, а остальных и не спрашивали.
- Тебе в «Атланте» понравилось? Ходить будешь?
- Нет.
- Не понравилось – или не будешь?
- И то, и другое, - вежливо ответила Матильда. Голова у девушек была занята совсем другим. Повесткой из суда, к примеру.
Вот ведь дрянь!
Что самое обидное, в повестке ничего не сказано ясно.
Вызывается такая-то, число, время и куда! Т.е. адрес суда.
А что, почему, зачем...
Она уже в суд звонить пыталась, но справок не давали. Самой сходить, что ли?
А смысл?
Матильда и так догадывалась, кто мог ей удружить. Мамочка, при Парашиной поддержке. Или есть сомнения?
А вот чего они хотят?
Она назначена ответчиком, но на какие именно обвинения придется отвечать? Черт его знает! По вопросам наследования? Это что угодно, от завещания до дарственной, слишком расплывчатые формулировки.
Нанять адвоката?
Она уже проконсультировалась по знакомым, сколько что стоит. Это тоже не так дешево, и уж Матильде точно не по карману. Просто прийти, обратиться, чтобы ее выслушали и отправились с ней в суд, придется четверть зарплаты отдать. Может, и понадобится, конечно, но сначала лучше сходить самой. Посмотреть, с чем столкнуться придется.
Сериалы Матильда поглядывала, примерный порядок заседания знала, язык у нее тоже был подвешен, авось отболтается?
Не осудят же ее на первом заседании?
Взять с собой имеющиеся бумаги, ксерокопии паспорта-регсвидетельства, чтобы не словами едиными, благо, в свое время ксероксов наделали с запасом, и сходить. Посмотреть, поговорить за жизнь...
Вот ведь твари!
Оригиналы занимали свое место в банке, ключик висел на шее у Матильды, копии лежали дома...
Сначала сходим, потом будем продумывать защиту или нападение, как получится. По крайней мере, она ничего не тратит, а то суды у нас – дорогое удовольствие.
За заявление плати, юристам плати, госпошлину плати... что-то там еще тоже платить надо. А она ответчик, то есть просто прийти и послушать. Пока...
- ...зря.
И что она прослушала, интересно?
Оставалось просто промолчать. Антон понял, что ничего от девушки не услышит, и кивнул.
- Ладно. Иди. И договора за май прошлого года мне принеси, хорошо?
Малена упорхнула из кабинета.
Вот... как же не ко времени все эти мужчины! Они что – сами не понимают? Не до них девушке, проблемы у нее!
Проблемы!
Хорошо хоть у Малены все было мирно и спокойно. Она ехала в столицу, Ардонские буквально пылинки с нее сдували, с Астелой и Даранель Малена нашла общий язык, Динон пытался ухаживать, но без особого энтузиазма, а граф и графиня выполняли роль пастушьих собак при стаде невинных овечек.
И неплохо выполняли, надо заметить.
Пресекали неподобающие разговоры, следили, чтобы девушки не отбивались от «стада», не настаивали на тесном общении Малены с Диноном, так, делали зарубку на будущее...
Одним словом – благолепие.
Жаль, у Матильды был слишком беспокойный характер, чтобы просто наслаждаться путешествием, об этом она и завела разговор с Маленой.
Ехать – хорошо, но мало. Рано или поздно они доедут. А что потом?
А потом столица, которая по определению, болото с гадюками. Да такое, что нормальной змее там ловить нечего. Отравится в первые пять минут.
Об этом Матильда и заговорила с подругой.
- Малена, а что мы будем делать в Аланее?
- Эммм...
- Вот мы приехали. Что дальше?
- Мы отправляем письмо в королевскую канцелярию, с просьбой об аудиенции.
- И долго эту просьбу удовлетворять будут?
- Я – Домбрийская...
- И? Это на что-то влияет?
- На скорость рассмотрения. Дней пять-шесть.
- Ага. Потом мы приходим к королю.
- Следует разговор, как я понимаю. По итогам которого его величество решает, вводить ли меня в права, или предпринять что-то другое.
- К примеру?
- Выдать меня замуж. Передать титул моим детям – если я недостойна. Перевернуть герб и засыпать Донэр солью...
- Последнее – крайний вариант?
- Да.
Матильда вздохнула. Насколько она знала... ох, плохо зависеть от воли одного конкретного человека. Согласно закону подлости, он обязательно окажется сволочью. Вот.
- Что получаешь ты – понятно. А король? Какую выгоду поимеет с тебя – он?
Теперь пришла очередь Малены недоумевать.
- То есть?
- Я тебе вечером «Анжелику» поставлю. Там героиня могла получить многое, если ляжет с королем в постель.
- И получила?
- Нет. Она не смогла, у нее была большая и чистая любовь к мужу, для короля там щелочки не осталось.
Малена вздохнула.
- Не хотелось бы до этого доводить...
- А если поставят ультиматум?
- Не знаю. Не хочу знать...
- И все же? Каждый за себя, один Бог за всех... что получит для себя его величество?
- Крепкое герцогство?
- Это мы знаем, что ты в состоянии и взять его, и удержать. А он? На тебе не написано, что ты умница.
- И что тогда делать? Как я могу это доказать?
Как-как! Динамит изобрести, ясное дело. Но подруге Матильда этого говорить не стала, ни к чему. Просто многозначительно хмыкнула.
- Есть у меня одна идея. Как раз на этот случай...
- Расскажешь?
Матильда отрицательно покачала головой.
- Сейчас это не столь важно. Понадобится – расскажу.
- Хорошо...
Малене тоже не хотелось разговаривать о таких грустных вещах. И Матильда перевела тему.
- Если тебя решат выдать замуж... что мы будем делать?
- Только соглашаться. С королем не спорят.
- И ехать в Донэр?
- Ну... а что ты предлагаешь?
- Малечка, вот не знаю, как ты, а я бы не собиралась подчиняться супругу, о котором известно только то, что его король назначил. Не королю же с ним жить и спать?
- И?
- Во все времена были и дурочки, которые покорно ехали в деревню, и их противоположности. К примеру, Таис Афинская, или Аспазия, но это из древности, а из современности, Нинон де Ланкло, Диана де Пуатье, или Марта Зелле, к примеру...*
*- исторические личности, оставшиеся в человеческой памяти исключительно с помощью ума и обаяния. Прим. авт.
- Это кто?
Историю Матильда знала неплохо, хотя и достаточно однобоко. Но на Малену ее рассказ произвел впечатление. Особенно про Мату Хари. Но и про гетер тоже...
- И что я должна делать? Я же не смогу обнажаться...
- Не надо. Ни обнажаться, ни спать с кем попало... ты должна стать уникальной.
- А как?
- Стихи, к примеру. Этого добра я достаточно знаю.
- Некрасиво выдавать чужое – за свое.
- А ты не выдаешь, это иначе называется.
- Как?
- Набери в поисковике «Баллада о любви», Высоцкого.
Мария-Элена послушалась. И через минуту внимала хрипловатому голосу, вслушивалась в стихи...
- Как красиво... Как невероятно красиво...
- Неужели ваш мир не заслуживает того, чтобы узнать их?
- Заслуживает. Но под его именем, иначе это нечестно и жестоко...
- Мы не сможем рассказать, откуда взялись прекрасные стихи. Но мы можем подарить их вашему миру. Разве этого мало?
- Очень много...
- Тогда стихи – первое. Музыкальный инструмент...
- Я умею играть на клавикордах.
- Покажешь...
У Матильды в анамнезе было фортепиано, но играть она не любила.
Тем не менее.
Музыка, стихи, танцы, острый ум и характер. Что еще нужно, чтобы блистать в высшем свете?
Девушки не знали, но готовиться начали.
Аллодия, крепость Ланрон.
- Господин стражник...
Мальчишка был изрядно запылен и измучен. Конь у него тоже был пыльным и усталым. Сейчас он стоял, опустив голову и поводил боками. Устал, бедолага, явно устал...
Дарн Варат, стоявший в этот момент у ворот крепости Ланрон на часах, неодобрительно посмотрел на крестьянского сопляка.
И чего ему тут нужно?
Крепость была – из пограничных. То есть – не подразумевала рядом деревенек и сильного прирастания народом. Овальная, вытянутая вдоль реки, стоящая на холме, с высокими стенами, из которых на врага выдвигались башни с остроконечными крышами.
Сама крепость окопана рвом, через него переброшен подъемный мост.
Массивный донжон, хозяйственные постройки, скотный двор.
Постоялый двор для проезжающих, вынесенный за стену. Ибо – нечего. Вдруг ты не мирный купец, а вражеский лазутчик, посланный, чтобы сосчитать численность гарнизона или подсыпать в вино снотворное? Вот и не шляйся по крепости.
Для того и часовые стояли у ворот... сейчас – один Дарн. Напарника его сегодня разбил жестокий понос, и у ворот он стоял весьма условно, то и дело отбегая в кусты.
Двести человек гарнизона, примерно столько же обслуги, не сами ж воины будут навоз выгребать, за скотиной следить и прочее... надобное.
- Чего тебе, малец?
Мальчишка мяться или стесняться и не подумал. И благоговеть от того, что к нему стражник обращается – тоже. Вот ведь нахаленок!
- Мне бы к коменданту, господин староста грамотку дал...
- Ага, будет комендант ваши писульки читать...
Мальчишка пошатнулся, оперся на бок коня. Шатались они теперь на пару, что одного что второго плохо держали ноги, но сдаваться гонец не собирался.
- Степняки же!
Дарн насторожился, но нее сильно.
- Рядом с границей живем, чего тут удивительного. А ну, пошел, не то копьем огрею!
Мальчишка стиснул зубы.
Староста Бурим действительно был мудрым человеком. Послав гонцов к соседям, он решил не ограничиваться полумерами.
Пока степняки встали лагерем у Натаньиной заводи. Надолго они там останутся?
Конечно, нет. Пойдут вниз по течению реки. Что у нас вниз по течению?
Городок Равель. Только до него два дня верхом.
Что поблизости?
Крепость Ланрон. А там наверняка есть почтовые голуби. И одно дело, когда прилетит голубь из крепости, другое, когда крестьянин попытается бегать по городу и орать, что степняки идут. Ничего ему там не достанется, кроме плетей, и слушать никто не станет.
Сам пропадет, и людей не спасет.
Значит, надо послать кого-то в крепости. В Ланрон, в том числе. И во вторую – Доран. Но во вторую ехать дольше. Доран ближе к Саларину, кто знает, может, и там уже степняки...
Остается Ланрон.
Кого посылать?
Тоже вопрос мудреный. Гонец не должен быть совсем мальчишкой, ему не поверят, не должен быть взрослым – ему лошадь гнать, тут каждый грамм веса значение имеет, но высказаться он все же должен. Естественным образом, выбор старосты пал на его среднего сына. Карима.
Мальчишка?
Двенадцать лет ему уже есть. В этом возрасте и замуж выдают, если девочек. Бойкий, неглупый, добиться своего сумеет... что еще надо?
Письмо Бурим ему сам написал, и запечатал своей бляхой. Служил ведь, вот солдатскую бляху и прихватил с собой, с гербом полка.
Рысью...
Так многие делали, все ж – память.
Бурим строго наказал сыну хоть сдохнуть перед воротами, но чтобы комендант услышал. И Карим отца понял.
А сейчас...
- Дядя, пропусти! Степняков тысяч двадцать, не меньше!
Дарн и не подумал верить.
- Из Инкора не сообщали.
- Инкор захвачен.
- Ты чего несешь? А ну, брысь отсюда, дрянь малолетняя! Я тебя щас...
Дарн всерьез разозлился. Это ж надо – такое ляпнуть! Инкор захвачен и сюда идет двадцать тысяч степняков! Убивать за такие шуточки надо! Уж точно – пороть, чтобы мясо с задницы слезло! Ишь, гаденыш!
А если не шуточки?
Тем более – убивать! Гонца, принесшего дурные вести, как известно, карают первым.
Карима покарать не успели.
Отчетливо поняв, что сейчас ему влетит копьем куда придется, и хорошо, если хоть древком развернут, мальчишка отпрыгнул в сторону – куда и усталость девалась? А потом огляделся по сторонам, и...
Орать под стенами можно долго. А как привлечь к себе внимание?
Бурим подсказал сыну способ. Рискованный, серьезный, после которого его могли действительно убить на месте, но...
Достать свое «секретное оружие» Карим не успел. Из кустов выбрался напарник Дарна – Ригей Вилор. И обратил свой взор на мальчишку.
- А это что такое?
Карим церемониться не стал.
- Степняки идут! Инкор взяли! Меня предупредить послали! Пустите, дяденьки, к коменданту!
Ригей был постарше Дарна лет на десять. И повоевать успел, Дарн-то и четверть века еще не минула. Так что...
- Ты ополоумел, что ли, малец?
Карим понял, что если разговаривают, то бить не будут, и чуть успокоился.
- Дяденька стражник, как Брат весть – Инкор захвачен. Ребята наши на ночную ловлю пошли – чуть на степняков не наткнулись, потом охотники проверили. Говорят, их тысяч двадцать...
- Да бред! И никто...
- Мне к коменданту нужно, - выдохнул Карим. – Пусть выслушает... хотите – на колени встану! Люди же! Родные мои там!
И столько отчаяния было на лице мальчишки, что Ригей засомневался.
- Может, и правда его...
- А потом нам от коменданта так влетит, - Дарн не собирался прощать мелкому паршивцу дурных вестей. Со страху не мог...
Это же...
Степняки.
Война, смерть, может, и его, Дарна, кровь, боль, ужас... Кому хочется в такое верить?
Дарну не хотелось. Точка.
Ригей покачал головой.
- Это верно. Нам потом так достанется... ты вот что, малец, присядь, отдохни. Мы с караула сменимся, может, чего и получится сказать. Постараюсь я шепнуть словечко коменданту, а там уж как получится, сам понимаешь....
Бурим действительно был умным человеком.
То, что в крепость пропустят крестьянского мальчишку... ну... как повезет. И что он дойдет до коменданта – тоже. А потому...
- Нет у нас времени! – выдохнул Карим. – Когда вы сменитесь?
- На закате.
До заката еще было больше половины дня. И как тут быть? Ждать?
А ведь степняки ждать не будут, у них все преимущество в скорости. И Карим решился.
