У Матильды был опыт проезда в общественном транспорте. И опыт общения с козлами, которые считают, что раз уж свезло, то надо девушку или за попу тиснуть, или за грудь. Орать на таких – гиблое дело, а вот каблуком по ноге, или булавкой в бок…
Прелесть!
Матильда еще и чуть повернулась на каблучке. И тут же с искренним сочувствием отпрянула,, поглядела на дядюшку.
- Ой! Какой ужас! Больно? Что случилось, дядюшка? Старость? Прострел? Подагра?
Лоран посмотрел так, что Матильде стало ясно – надо удирать. И она, не долго думая, кивнула Шадолю.
- Пойдемте, Шадоль. Вы слуг построили?
- Н-нет, ваша светлость…
- Значит, сейчас пройдемся по замку, вы покажете мне, кто где работает, и заодно познакомите. Так даже лучше, не будем отвлекать людей от дел…
И исчезла.
Оставшись один, Лоран дохромал до кресла.
Не чинясь, стянул сапог и оглядел причиненный ущерб.
Любовь к дорогим вещам сегодня вышла боком, будь кожа потолще, пальцы пострадали бы куда как меньше. А сейчас…
Нет, не сломаны.
Но синяк точно будет, и наступать на ногу неприятно. Надо бы лед приложить, и побыстрее.
Мышка с зубками?
А мышку с копытами не хотите? Или это уже не мышка?
Лоран подумал, что счет девушки растет. Ничего, потом за все спросим и сразу. К тому же, такие, молодые и ранние, весьма хороши в постели…
Лоран еще раз оглядел пальцы.
Если не поторопиться и не приложить лед, кроме постели ему точно ничего не светит. Просто на ногу не наступит. М-да…
- Как ты его!
- Маловато будет! Я ему еще при встрече добавлю…
Малена поежилась.
- Я бы так никогда не смогла!
- Ничего, я за двоих поработаю. Ты меня отстояла, я тебя, на том и мир держится.
Матильда почувствовала волну благодарности от подруги.
Последний час они рассекали по замку. Заходили на кухню, на конюшню, даже на скотный двор… и везде кипела работа. Кажется, уже прошел слух, что госпожа с утра на ногах, и раздает справедливость.
Матильда не смогла бы судить о происходящем, а вот Мария-Элена…
Монастырское воспитание?
Ох, не одним молитвам там учили!
Мария-Элена знала кучу рецептов, видела недочеты в работе слуг, отчитывала прачек, ругалась за перерасход специй, отмечала, что в замке далеко не везде убрано… да, средневековый замок не отмоешь дочиста, но, к примеру, сальные наплывы стоило бы и счистить с бронзовых подсвечников, да и за собой слуги могли бы следить… хоть не таскаться по коридорам замка в навозных сапогах.
Досталось всем. Шадолю в особенности.
Мария-Элена приказала собрать слуг в большом зале, и закатила пятиминутную речь о том, что хозяин болеет – слуги спят?
Баста, карапузики, кончилися танцы!
У вас теперь есть хозяйка, и лениться она никому не позволит!
Да, отец болел, да, мачеха всех распустила, но Мария-Элена не собирается терпеть в своем замке лентяев. А потому…
Вот этому, тому, вон той и той на первый раз штраф. Половина недельного заработка. За то-то и то-то. В следующий раз наказаны будут не только поварята, но и старший повар. Не только прачка, которая испортила дорогую рубашку, но и старшая над ней. Проследи, укажи, покажи…
Нет?
Будет другой старший.
Да, Шадоль…. То же самое! Сейчас – штраф, потом до плетей дойдем.
Это по кнутам. По пряникам…
Швеям премия. В размере половины недельного жалования. Есть за что – молодцы, хорошо работают. Конюхам премия – в том же размере. Кони идеально содержатся, конюшня аж сверкает, придраться не к чему.
Этот метод уже подсказала Матильда.
Кнуты нужно чередовать с пряниками – это первое. Пряники лучше раздавать не за свой счет. Таким образом, по деньгам выйдет то же самое, но народ поймет, оценит и запомнит. А кто не…
Раз без денег останется, два… и сам предпочтет убраться из неуютного места.
Разгильдяйство – не наш метод. Точка.
Лорена, которая вышла к концу речи, бесилась, но сделать ничего не могла. Вчера…
Ох, подвела даму несдержанность…
Дорак вернулся! И на радостях, Лорена решила немножко себя побаловать. Ночь прошла бурно и приятно, заснули любовники только под утро, а проснулась веселая вдова только к завтраку, даже чуть позднее. А Малена-то по замку бегала с рассвета! Как в монастыре приучили!
Встала с солнышком, помолилась – и вперед. Работать, дочь моя, работать! Ибо безделье – грех!
Силанта обиженно сопела за спиной матери. Она тоже проспала по уважительной причине. Злилась до поздней ночи и сидела перед зеркалом.
Злилась на Малену, прикидывала, что бы такое надеть, чтобы казаться лучше, чем эта… эта…
В итоге, Силанта, в роскошном бархатном платье желтого цвета проигрывала Марии-Элене по всем статьям. Сразу было видно где хозяйка, где гостья. Где аристократ, где нувориш…
Аристократам у себя дома ведь нет нужды наряжаться. У них и так дел хватает, за них говорят не бриллианты, а манеры. А жемчужная нить, которую нацепила на себя Силанта, была такой длины, что хватило бы трех девушек обмотать.
Вот у Лорены вкус был идеален.
Голубой шелк поверх белого нижнего платья. Скромно, со вкусом…
Лоран пока еще не прихромал… Матильда мстительно хмыкнула. Ничего, не поумнеет – костыли осваивать будет! Мы – добрые, сразу не убьем, дадим время раскаяться и все осознать…
Перебивать Матильду было делом гиблым. Лорена и не пыталась, понимая, что выставит себя дурой. Но когда девушка закончила речь, и небрежным жестом распустила прислугу, мачеха не сдержалась.
- Наводишь свои порядки, доч-ченька?
И это почти в полный голос, слуги замерли, понимая, что это – СПЛЕТНЯ! Такой и поделиться можно… И ведь поделятся!
Увы…
Лорене решительно не повезло. Матильда хоть и не была еврейкой, но…
- Мамуся, вы бы шарфиком шейку замотали. А то следы горя и отчаяния виднеются… слева, на два пальца повыше ключицы…
На белой ее Лорены действительно был виден засос. Ну, увлеклись вчера. И прикрыт он был платьем.
И вообще…
Вы пробовали что-то увидеть в металлическом зеркале – детально? Вот и Лорене не удалось. Но чтобы так…
Женщина побагровела, схватилась за шею, поняла, о чем говорит Мария-Элена и покраснела еще больше…
- Ах ты наглая дрянь!
- Мамуся, вы бы хоть месяц-то подождали для приличия, - Матильда и не подумала сдаваться. – Ладно еще – здесь, все свои, так что сплетни не пойдут. А в столице?
Упоминание о столице мигом охладило Лорену. Ехать-то туда надо! А как прикажете обрабатывать эту гадину, чтобы она влюбилась в Лорана? Если…
- Это, наверное, собака. Я вчера перед сном на псарню заходила…
- Да, я там тоже кобеля видела. Такого крупного, синеглазого, - Матильда издевалась уже в полный рост. Эка невидаль! Что Дорак спал с Лореной, они еще по дороге поняли, а сейчас просто получили подтверждение.
Лорена зашипела, и Матильда подняла руку.
- Нет-нет, я все понимаю. Собака – так собака, тут их, кобелей, с избытком… надо бы пригласить кого.
- Зачем и кого собирается пригласить ваша светлость? – игриво поинтересовался Лоран, непринужденно входя в зал. Правда, прихрамывал он вполне заметно. Матильда прищурилась на него. Что, жизнь недоучила?
Еще добавим!
- Говорю, кобелей развелось. Надо бы живодера на них пригласить.
Лоран подавился воздухом.
Слуги рассасывались.
Уже к вечеру по Донэру пошел слух, что вдовствующая герцогиня... того самого – с собаками! А герцогесса предлагала отдать дядюшку на живодерню. И особенно старались несколько служанок. Две – из тех, кого Лоран предпочитал чаще остальных, и три – из тех, кого ни разу не предпочел.
Атмосфера за завтраком была далеко не идеальной.
Лорена злилась, Силанта пыталась подкалывать над Маленой, но куда там?
Детский сад ваши провокации, штаны на лямках! Матильда такого в юридической конторе насмотрелась, что провокации сводной сестренки даже не воспринимала всерьез.
Смешно же!
То Силанта начинает рассуждать, как плохо в монастырях!
То поет, какие у нее шикарные платья, и как замечательно она одевается!
То рассказывает, сколько юношей ухаживают за ней, и сочувствует Малене, у которой в монастыре никого не было…
Матильда смотрела на это чуть ли не с умилением. Тем более, основную опасность представлял дядюшка, который опять устроился рядом. И смотрел с такой укоризной, что у другой бы кусок в горле застрял… Не у Матильды.
Та абсолютно спокойно кушала, глядя мимо дядюшки.
Лоран понял, что угрызений совести сегодня не будет, и опять перешел в атаку.
- Племянница, ты должна мне новые сапоги.
- Неужели?
- Старые оказались непоправимо запачканы кровью…
Если он рассчитывал, что Матильда поинтересуется тяжестью травмы…
- Не расстраивайтесь, дядюшка. Если у вас начнется гангрена, вам вообще сапоги на эту ногу не понадобятся.
Лоран подавился вином так, что заплевал половину стола. На Марию-Элену правда, не попало. Она успела вовремя выскочить…
- Как ты добра!
Матильда царственно склонила голову. Получилось достаточно утрированно, но того и надо было.
- Обращайтесь, дядюшка. У человека 206 костей, есть, где разгуляться…
И вышла из столовой.
Лорена поглядела на брата.
- Лоран?
- Ничего, сестричка. И не такие крепости сдавались….
- А что она говорит про кости?
Лоран непроизвольно покосился на ногу.
- Ничего. Я справлюсь.
То же самое говорила и Матильда.
- Не переживай, Малечка. Я их построю…
- Мне страшно!
- Вряд ли они что-то с нами рискнут сделать. До столицы.
- А…
- Вариант один. Изнасиловать.
- Л-лоран?
- Он самый.
- Тогда нам придется выйти за него замуж!
- Вот еще! С какого перепуга?
- Я буду опозорена на всю жизнь, меня никто замуж не возьмет, это или брак – или монастырь…
- Малечка, ты – Домбрийская. Тебя замуж даже с тремя детьми возьмут! И спасибо скажут!
- Мне страшно… Мотя, мне так страшно! Почему нельзя навсегда остаться у вас? Ходить на работу, встречаться, с кем я захочу, кино смотреть…
- Потому что мы здесь. Так что встряхнись – и вперед. Я в тебя верю. Чем там принято заниматься хозяйке?
- Сегодня собирались варить мыло. И это требует присутствия хозяйки.
- Пошли?
- Не все так просто, надо переодеться…
- Идем переодеваться…
К концу дня в лексиконе Матильды появилось новое бранное слово – мыловарня.
Обед она с этим весельем пропустила, на ужин не пошла, попросила Ровену принести ей чего-нибудь пожевать, к примеру, пару яблок, получила просимое вместе с большим куском пирога, слопала все до крошки – и упала в кровать.
Едва хватило сил вымыться и помыть голову. И то… оххх!
Лоран, который планировал новый натиск на девушку, и в связи с этим достал из погреба выдержанное вино, остался не у дел. Девушке банально было не до него.
Голова болит?
А руки, ноги, все мышцы? А еще и нос впридачу, и этот омерзительный запах, который проникает в каждую пору тела…
К концу дня Матильда готова была согласиться, что хенд-мейд обязан стоить дорого. Очень дорого.
Брррр… это ж надо – добровольно и такое!
Ну уж – нет!
Матильда Домашкина.
Утро Матильда начала с душа. Два раза, для надежности, и с большой порцией ароматического геля. Обычно Мотя не уважала всю эту косметику с запахом, и держала гель для особых случаев. Отмывать руки от селедки, например.
Но сегодня!
Малена поддерживала подругу.
- Какие же вы счастливые! И душ, и все это…
- А у нас сказали бы, что вы счастливые. Экология… то-се…
- Вот тебе вчера… экология!
Матильда вздохнула.
Жир, щелок, несколько громадных котлов, соляной раствор, который добавляют при варке – и так несколько раз. И только потом можно сушить хлопья мыла, ароматизировать…
- Давай-ка на работу. А то время, время…
Антон задерживался в этот раз. Но пришел довольный, словно нагулявшийся котяра.
- Тапком бы его по морде, - оценила Матильда.
- Мужчины всегда и везде урывают свое, - печально вздохнула Малена. – Но после брака…
- И после брака – тоже. Даже не рассчитывай, что он изменится.
- А вдруг?
- Не верю.
- Малена, найди мне договор с «Accogliente patio». Это примерно года три назад было, я точнее не помню.
- Хорошо.
- И кофе свари.
- Ристретто? – невинно поинтересовалась Матильда.
- Эспрессо.
- Будет сделано, шеф.
- Добавь мне запись за послезавтра в ежедневнике. На шесть – у меня ничего нет?
Матильда взглянула.
- Нет.
- Тогда поставь – Юля.
Матильда кивнула, и жирно вывела три буквы. А хотелось-то другие…
И пошла искать договор.
Немного ясности внесла Женя, которая забежала за кофе, увидела запись, и расшипелась гадюкой.
- Опять она!
- Кто?
- Да Шареметьева! Сучка такая!
- Кто?
- Юлька! Есть такая тварь, живет за счет богатых мужиков, а к Тошке прибегает, когда под хвостом засвербит! Сука!
- Так вышла б за Антона замуж? И деньги, и… хвост!
- А он не женится, - с едва скрываемым злорадством сообщила Евгения.
- Неужели принцессу ждет? А ей такое бэ/у нужно?
- Нужно, - тоскливо вздохнула Малена.
- А ты не принцесса, ты герцогесса. У тебя планка понижена, - припечатала подругу Матильда.
Женя смотрела круглыми глазами. Кажется, ей такое в голову не приходило.
- Ну…
- Жень, я все понимаю. Кроме одного – что вы нашли в Антоне?
- Он лучший, - просто ответила девушка.
Матильда только головой покачала. И даже пальцем у виска вертеть не стала, грешно издеваться над больными людьми.
Мария-Элена страдала. И успокоилась только после предложения подруги – подумать головой.
- Мотя?
- Малечка, солнышко, в моем мире нам ничего не угрожает. А вот в твоем…
- А что они мне могут сделать?
Малена не отмахивалась, она всерьез прикидывала возможности.
- Лучше не ходи одна по замку. Конечно, убивать тебя не будут, дело гиблое, но подстроить несчастный случай – запросто.
- А Лоран?
- А ты считаешь изнасилование – счастливым случаем?
Малена так не считала.
- Ты права. Не буду.
Мария-Элена Домбрийская.
Утро началось привычно.
Цикл молитв, разминка Ровены, потом проход по замку. Малена объяснила, что мать так всегда поступала. Хозяйство большое, пригляд требуется. Лучше с утра все обойти, отдать приказы, и вообще, показать, что герцогиня не дремлет.
Матильда согласилась.
Вот уж никогда не думала, что средневековое хозяйство требует такой заботы. Казалось бы, сиди, вышивай себе гобелены…
Ан нет!
За всем нужен пригляд. Везде нужно распоряжаться. И последнее получалось у Малены весьма ловко. Матильда так не умела.
- Как ты их…
Малена вышла из прачечной и пожала плечами в ответ на слова подруги.
- А что удивительного?
- Ну, монастырь…
- Я же герцогесса… Да, я выполняла и черную работу, но я видела, как распоряжается мать, как это делает матушка-настоятельница…
- С этим родиться надо. И учиться с детства, - вздохнула Матильда. Она так не умела. Увы…
- Я тебя научу.
Малена искренне обрадовалась возможности быть полезной подруге. А Матильда была не против учиться…
Помяни черта?
Чертиху! Или чертовку? А, неважно…
Письмо от матушки-настоятельницы пришло в обед. Шадоль, с видом короля в изгнании, отдал его Марии-Элене, и та взяла в руки крохотный цилиндрик.
- Голубиная почта? – поинтересовалась Матильда.
- Да… и печать матушки-настоятельницы.
- И что ей надо?
Этим же вопросом заинтересовалась и Лорена.
- Что тебе пишут…. дочурка?
- Сейчас почитаем, мамуся.
Матильда, уже Матильда, пристально оглядела цилиндрик. Нет, не распечатан.
Прелесть!
Матильда еще и чуть повернулась на каблучке. И тут же с искренним сочувствием отпрянула,, поглядела на дядюшку.
- Ой! Какой ужас! Больно? Что случилось, дядюшка? Старость? Прострел? Подагра?
Лоран посмотрел так, что Матильде стало ясно – надо удирать. И она, не долго думая, кивнула Шадолю.
- Пойдемте, Шадоль. Вы слуг построили?
- Н-нет, ваша светлость…
- Значит, сейчас пройдемся по замку, вы покажете мне, кто где работает, и заодно познакомите. Так даже лучше, не будем отвлекать людей от дел…
И исчезла.
***
Оставшись один, Лоран дохромал до кресла.
Не чинясь, стянул сапог и оглядел причиненный ущерб.
Любовь к дорогим вещам сегодня вышла боком, будь кожа потолще, пальцы пострадали бы куда как меньше. А сейчас…
Нет, не сломаны.
Но синяк точно будет, и наступать на ногу неприятно. Надо бы лед приложить, и побыстрее.
Мышка с зубками?
А мышку с копытами не хотите? Или это уже не мышка?
Лоран подумал, что счет девушки растет. Ничего, потом за все спросим и сразу. К тому же, такие, молодые и ранние, весьма хороши в постели…
Лоран еще раз оглядел пальцы.
Если не поторопиться и не приложить лед, кроме постели ему точно ничего не светит. Просто на ногу не наступит. М-да…
***
- Как ты его!
- Маловато будет! Я ему еще при встрече добавлю…
Малена поежилась.
- Я бы так никогда не смогла!
- Ничего, я за двоих поработаю. Ты меня отстояла, я тебя, на том и мир держится.
Матильда почувствовала волну благодарности от подруги.
Последний час они рассекали по замку. Заходили на кухню, на конюшню, даже на скотный двор… и везде кипела работа. Кажется, уже прошел слух, что госпожа с утра на ногах, и раздает справедливость.
Матильда не смогла бы судить о происходящем, а вот Мария-Элена…
Монастырское воспитание?
Ох, не одним молитвам там учили!
Мария-Элена знала кучу рецептов, видела недочеты в работе слуг, отчитывала прачек, ругалась за перерасход специй, отмечала, что в замке далеко не везде убрано… да, средневековый замок не отмоешь дочиста, но, к примеру, сальные наплывы стоило бы и счистить с бронзовых подсвечников, да и за собой слуги могли бы следить… хоть не таскаться по коридорам замка в навозных сапогах.
Досталось всем. Шадолю в особенности.
Мария-Элена приказала собрать слуг в большом зале, и закатила пятиминутную речь о том, что хозяин болеет – слуги спят?
Баста, карапузики, кончилися танцы!
У вас теперь есть хозяйка, и лениться она никому не позволит!
Да, отец болел, да, мачеха всех распустила, но Мария-Элена не собирается терпеть в своем замке лентяев. А потому…
Вот этому, тому, вон той и той на первый раз штраф. Половина недельного заработка. За то-то и то-то. В следующий раз наказаны будут не только поварята, но и старший повар. Не только прачка, которая испортила дорогую рубашку, но и старшая над ней. Проследи, укажи, покажи…
Нет?
Будет другой старший.
Да, Шадоль…. То же самое! Сейчас – штраф, потом до плетей дойдем.
Это по кнутам. По пряникам…
Швеям премия. В размере половины недельного жалования. Есть за что – молодцы, хорошо работают. Конюхам премия – в том же размере. Кони идеально содержатся, конюшня аж сверкает, придраться не к чему.
Этот метод уже подсказала Матильда.
Кнуты нужно чередовать с пряниками – это первое. Пряники лучше раздавать не за свой счет. Таким образом, по деньгам выйдет то же самое, но народ поймет, оценит и запомнит. А кто не…
Раз без денег останется, два… и сам предпочтет убраться из неуютного места.
Разгильдяйство – не наш метод. Точка.
Лорена, которая вышла к концу речи, бесилась, но сделать ничего не могла. Вчера…
Ох, подвела даму несдержанность…
Дорак вернулся! И на радостях, Лорена решила немножко себя побаловать. Ночь прошла бурно и приятно, заснули любовники только под утро, а проснулась веселая вдова только к завтраку, даже чуть позднее. А Малена-то по замку бегала с рассвета! Как в монастыре приучили!
Встала с солнышком, помолилась – и вперед. Работать, дочь моя, работать! Ибо безделье – грех!
Силанта обиженно сопела за спиной матери. Она тоже проспала по уважительной причине. Злилась до поздней ночи и сидела перед зеркалом.
Злилась на Малену, прикидывала, что бы такое надеть, чтобы казаться лучше, чем эта… эта…
В итоге, Силанта, в роскошном бархатном платье желтого цвета проигрывала Марии-Элене по всем статьям. Сразу было видно где хозяйка, где гостья. Где аристократ, где нувориш…
Аристократам у себя дома ведь нет нужды наряжаться. У них и так дел хватает, за них говорят не бриллианты, а манеры. А жемчужная нить, которую нацепила на себя Силанта, была такой длины, что хватило бы трех девушек обмотать.
Вот у Лорены вкус был идеален.
Голубой шелк поверх белого нижнего платья. Скромно, со вкусом…
Лоран пока еще не прихромал… Матильда мстительно хмыкнула. Ничего, не поумнеет – костыли осваивать будет! Мы – добрые, сразу не убьем, дадим время раскаяться и все осознать…
Перебивать Матильду было делом гиблым. Лорена и не пыталась, понимая, что выставит себя дурой. Но когда девушка закончила речь, и небрежным жестом распустила прислугу, мачеха не сдержалась.
- Наводишь свои порядки, доч-ченька?
И это почти в полный голос, слуги замерли, понимая, что это – СПЛЕТНЯ! Такой и поделиться можно… И ведь поделятся!
Увы…
Лорене решительно не повезло. Матильда хоть и не была еврейкой, но…
- Мамуся, вы бы шарфиком шейку замотали. А то следы горя и отчаяния виднеются… слева, на два пальца повыше ключицы…
На белой ее Лорены действительно был виден засос. Ну, увлеклись вчера. И прикрыт он был платьем.
И вообще…
Вы пробовали что-то увидеть в металлическом зеркале – детально? Вот и Лорене не удалось. Но чтобы так…
Женщина побагровела, схватилась за шею, поняла, о чем говорит Мария-Элена и покраснела еще больше…
- Ах ты наглая дрянь!
- Мамуся, вы бы хоть месяц-то подождали для приличия, - Матильда и не подумала сдаваться. – Ладно еще – здесь, все свои, так что сплетни не пойдут. А в столице?
Упоминание о столице мигом охладило Лорену. Ехать-то туда надо! А как прикажете обрабатывать эту гадину, чтобы она влюбилась в Лорана? Если…
- Это, наверное, собака. Я вчера перед сном на псарню заходила…
- Да, я там тоже кобеля видела. Такого крупного, синеглазого, - Матильда издевалась уже в полный рост. Эка невидаль! Что Дорак спал с Лореной, они еще по дороге поняли, а сейчас просто получили подтверждение.
Лорена зашипела, и Матильда подняла руку.
- Нет-нет, я все понимаю. Собака – так собака, тут их, кобелей, с избытком… надо бы пригласить кого.
- Зачем и кого собирается пригласить ваша светлость? – игриво поинтересовался Лоран, непринужденно входя в зал. Правда, прихрамывал он вполне заметно. Матильда прищурилась на него. Что, жизнь недоучила?
Еще добавим!
- Говорю, кобелей развелось. Надо бы живодера на них пригласить.
Лоран подавился воздухом.
Слуги рассасывались.
Уже к вечеру по Донэру пошел слух, что вдовствующая герцогиня... того самого – с собаками! А герцогесса предлагала отдать дядюшку на живодерню. И особенно старались несколько служанок. Две – из тех, кого Лоран предпочитал чаще остальных, и три – из тех, кого ни разу не предпочел.
***
Атмосфера за завтраком была далеко не идеальной.
Лорена злилась, Силанта пыталась подкалывать над Маленой, но куда там?
Детский сад ваши провокации, штаны на лямках! Матильда такого в юридической конторе насмотрелась, что провокации сводной сестренки даже не воспринимала всерьез.
Смешно же!
То Силанта начинает рассуждать, как плохо в монастырях!
То поет, какие у нее шикарные платья, и как замечательно она одевается!
То рассказывает, сколько юношей ухаживают за ней, и сочувствует Малене, у которой в монастыре никого не было…
Матильда смотрела на это чуть ли не с умилением. Тем более, основную опасность представлял дядюшка, который опять устроился рядом. И смотрел с такой укоризной, что у другой бы кусок в горле застрял… Не у Матильды.
Та абсолютно спокойно кушала, глядя мимо дядюшки.
Лоран понял, что угрызений совести сегодня не будет, и опять перешел в атаку.
- Племянница, ты должна мне новые сапоги.
- Неужели?
- Старые оказались непоправимо запачканы кровью…
Если он рассчитывал, что Матильда поинтересуется тяжестью травмы…
- Не расстраивайтесь, дядюшка. Если у вас начнется гангрена, вам вообще сапоги на эту ногу не понадобятся.
Лоран подавился вином так, что заплевал половину стола. На Марию-Элену правда, не попало. Она успела вовремя выскочить…
- Как ты добра!
Матильда царственно склонила голову. Получилось достаточно утрированно, но того и надо было.
- Обращайтесь, дядюшка. У человека 206 костей, есть, где разгуляться…
И вышла из столовой.
Лорена поглядела на брата.
- Лоран?
- Ничего, сестричка. И не такие крепости сдавались….
- А что она говорит про кости?
Лоран непроизвольно покосился на ногу.
- Ничего. Я справлюсь.
***
То же самое говорила и Матильда.
- Не переживай, Малечка. Я их построю…
- Мне страшно!
- Вряд ли они что-то с нами рискнут сделать. До столицы.
- А…
- Вариант один. Изнасиловать.
- Л-лоран?
- Он самый.
- Тогда нам придется выйти за него замуж!
- Вот еще! С какого перепуга?
- Я буду опозорена на всю жизнь, меня никто замуж не возьмет, это или брак – или монастырь…
- Малечка, ты – Домбрийская. Тебя замуж даже с тремя детьми возьмут! И спасибо скажут!
- Мне страшно… Мотя, мне так страшно! Почему нельзя навсегда остаться у вас? Ходить на работу, встречаться, с кем я захочу, кино смотреть…
- Потому что мы здесь. Так что встряхнись – и вперед. Я в тебя верю. Чем там принято заниматься хозяйке?
- Сегодня собирались варить мыло. И это требует присутствия хозяйки.
- Пошли?
- Не все так просто, надо переодеться…
- Идем переодеваться…
***
К концу дня в лексиконе Матильды появилось новое бранное слово – мыловарня.
Обед она с этим весельем пропустила, на ужин не пошла, попросила Ровену принести ей чего-нибудь пожевать, к примеру, пару яблок, получила просимое вместе с большим куском пирога, слопала все до крошки – и упала в кровать.
Едва хватило сил вымыться и помыть голову. И то… оххх!
Лоран, который планировал новый натиск на девушку, и в связи с этим достал из погреба выдержанное вино, остался не у дел. Девушке банально было не до него.
Голова болит?
А руки, ноги, все мышцы? А еще и нос впридачу, и этот омерзительный запах, который проникает в каждую пору тела…
К концу дня Матильда готова была согласиться, что хенд-мейд обязан стоить дорого. Очень дорого.
Брррр… это ж надо – добровольно и такое!
Ну уж – нет!
Матильда Домашкина.
Утро Матильда начала с душа. Два раза, для надежности, и с большой порцией ароматического геля. Обычно Мотя не уважала всю эту косметику с запахом, и держала гель для особых случаев. Отмывать руки от селедки, например.
Но сегодня!
Малена поддерживала подругу.
- Какие же вы счастливые! И душ, и все это…
- А у нас сказали бы, что вы счастливые. Экология… то-се…
- Вот тебе вчера… экология!
Матильда вздохнула.
Жир, щелок, несколько громадных котлов, соляной раствор, который добавляют при варке – и так несколько раз. И только потом можно сушить хлопья мыла, ароматизировать…
- Давай-ка на работу. А то время, время…
Антон задерживался в этот раз. Но пришел довольный, словно нагулявшийся котяра.
- Тапком бы его по морде, - оценила Матильда.
- Мужчины всегда и везде урывают свое, - печально вздохнула Малена. – Но после брака…
- И после брака – тоже. Даже не рассчитывай, что он изменится.
- А вдруг?
- Не верю.
- Малена, найди мне договор с «Accogliente patio». Это примерно года три назад было, я точнее не помню.
- Хорошо.
- И кофе свари.
- Ристретто? – невинно поинтересовалась Матильда.
- Эспрессо.
- Будет сделано, шеф.
- Добавь мне запись за послезавтра в ежедневнике. На шесть – у меня ничего нет?
Матильда взглянула.
- Нет.
- Тогда поставь – Юля.
Матильда кивнула, и жирно вывела три буквы. А хотелось-то другие…
И пошла искать договор.
***
Немного ясности внесла Женя, которая забежала за кофе, увидела запись, и расшипелась гадюкой.
- Опять она!
- Кто?
- Да Шареметьева! Сучка такая!
- Кто?
- Юлька! Есть такая тварь, живет за счет богатых мужиков, а к Тошке прибегает, когда под хвостом засвербит! Сука!
- Так вышла б за Антона замуж? И деньги, и… хвост!
- А он не женится, - с едва скрываемым злорадством сообщила Евгения.
- Неужели принцессу ждет? А ей такое бэ/у нужно?
- Нужно, - тоскливо вздохнула Малена.
- А ты не принцесса, ты герцогесса. У тебя планка понижена, - припечатала подругу Матильда.
Женя смотрела круглыми глазами. Кажется, ей такое в голову не приходило.
- Ну…
- Жень, я все понимаю. Кроме одного – что вы нашли в Антоне?
- Он лучший, - просто ответила девушка.
Матильда только головой покачала. И даже пальцем у виска вертеть не стала, грешно издеваться над больными людьми.
Мария-Элена страдала. И успокоилась только после предложения подруги – подумать головой.
- Мотя?
- Малечка, солнышко, в моем мире нам ничего не угрожает. А вот в твоем…
- А что они мне могут сделать?
Малена не отмахивалась, она всерьез прикидывала возможности.
- Лучше не ходи одна по замку. Конечно, убивать тебя не будут, дело гиблое, но подстроить несчастный случай – запросто.
- А Лоран?
- А ты считаешь изнасилование – счастливым случаем?
Малена так не считала.
- Ты права. Не буду.
Мария-Элена Домбрийская.
Утро началось привычно.
Цикл молитв, разминка Ровены, потом проход по замку. Малена объяснила, что мать так всегда поступала. Хозяйство большое, пригляд требуется. Лучше с утра все обойти, отдать приказы, и вообще, показать, что герцогиня не дремлет.
Матильда согласилась.
Вот уж никогда не думала, что средневековое хозяйство требует такой заботы. Казалось бы, сиди, вышивай себе гобелены…
Ан нет!
За всем нужен пригляд. Везде нужно распоряжаться. И последнее получалось у Малены весьма ловко. Матильда так не умела.
- Как ты их…
Малена вышла из прачечной и пожала плечами в ответ на слова подруги.
- А что удивительного?
- Ну, монастырь…
- Я же герцогесса… Да, я выполняла и черную работу, но я видела, как распоряжается мать, как это делает матушка-настоятельница…
- С этим родиться надо. И учиться с детства, - вздохнула Матильда. Она так не умела. Увы…
- Я тебя научу.
Малена искренне обрадовалась возможности быть полезной подруге. А Матильда была не против учиться…
***
Помяни черта?
Чертиху! Или чертовку? А, неважно…
Письмо от матушки-настоятельницы пришло в обед. Шадоль, с видом короля в изгнании, отдал его Марии-Элене, и та взяла в руки крохотный цилиндрик.
- Голубиная почта? – поинтересовалась Матильда.
- Да… и печать матушки-настоятельницы.
- И что ей надо?
Этим же вопросом заинтересовалась и Лорена.
- Что тебе пишут…. дочурка?
- Сейчас почитаем, мамуся.
Матильда, уже Матильда, пристально оглядела цилиндрик. Нет, не распечатан.
