Против тридцати убитых у противника (о чем кал-ран не знал), он потерял почти четыреста человек убитыми и почти столько же ранеными. Жуткая цифра?
Вовсе нет.
Не стоит забывать, что арбалетчики Рангора старались выбить коней, а на скорости, да когда позади еще мчатся другие…
Кого-то настиг арбалетный болт.
Кого-то – конские копыта.
Нападая, по привычке, толпой, степняки принесли себе больше вреда, чем это мог бы сделать Рид со всем своим отрядом.
Погиб кан-ар Савещ, два кан-гара, а простых чикан и дакан – кто их там считал? Пффф… навоз конский!
И все равно, каган за такое по головке не погладит.
Выход один – победить. Вот и слушал Мурсун сейчас доклад кан-гара разведчиков.
- Мой кал-ран, аллодийцы остановились на холме, неподалеку от реки.
Мурсун задумался.
- Ночью мы их атаковать не сможем. Разве что обстреливать… распорядись, Шурвех…
Кан-гар Шурвех приложил кулак к сердцу, в знак повиновения. Обстреливать?
Как скажете, кал-ран. И не будет Шурвех напоминать о том, что ночь, холм… зажигалками постреляем. Пусть враги покоя не знают….
- Что значит – неподалеку от реки?
- Не на берегу, но рядом. Может быть, один полет стрелы, полтора… - задумался кан-гар.
- Переправь людей на другой берег. Лишим их воды, - ухмыльнулся Мурсун.
Много ли без воды навоюешь? Когда раненые, когда жара и пить хочется…
Остальные приказы были просты.
Позаботиться о раненых, похоронить мертвых… хоть как-то. На рассвете – штурм вражеского лагеря.
Рида ждала беспокойная ночь и бурное утро.
Матильда Домашкина.
И ночь, и утро у девушек выдались спокойными. Ровно до прибытия на работу Антона Владимировича Великолепного.
Мужчина был чернее ночи. Он опоздал на два часа, и выглядел злым, как черт.
Дверь в приемную он тоже закрыть не потрудился. Зато кулаком по столу Матильды треснул, Малена едва успела перехватить управление, прежде, чем подруга рявкнула на пол-конторы, какого черта тут происходит.
А собственно, и правда?
Какого шервуля?
Но озвучить свой вопрос девушка не успела. Антон высказался сам.
- Зараза ты! Бессовестная! Я по твоей милости полночи в отделении проторчал!
Малена открыла рот.
Закрыла его, понимая, что ничего умного не произнесет.
И вопросительно посмотрела на шефа, сделав невинные глазки. Почти Беськины. Мол, виновата ли я? Может, и виновата, но хоть в чем? А может, это и не я виновата?
Подействовало плохо.
- Ты что вчера Лерке наплела?
Малена принялась вспоминать их разговор.
Да ничего такого не было, про Давида разговаривали… интересно, она что – попыталась взять мужчину штурмом? Влезла по веревке в окно к Давиду, и хотела изнасиловать? А мужчина сопротивляться начал?
Вслух эту версию девушка, понятно, не озвучила.
- Мы разговаривали о мужчинах. Простите, это личное.
- Только о мужчинах? – прищурился Антон.
- Д-да… вроде бы.
- А о зеркалах?
Малена вторично открыла рот. И так же вторично его закрыла, лихорадочно припоминая, что она там несла.
Про Папюса, семь лет несчастий и ночь на кладбище.
Причем ритуал, будем честны, она мгновенно скомпилировала из обрывков оккультных знаний, которые нашлись в голове Матильды. Бабушка Майя в свое время прочитала аж целых пять или шесть книжек по этой теме, покачала головой и подсунула внучке. Со строгим наказом – не участвовать в лохотронах. Вот, как услышишь нечто подобное, так и шли товарища лесом. Или полем…
Матильда честно прочитала, поинтересовалась, нет ли там крупиц правды и получила честный ответ. В каждой книжке по крупице, собрать на кастрюльку – жизни не хватит, а значит, и заниматься этим не стоит. И верить отдельным подозрительным личностям – тоже.
Так что сочинить историю ей ничего не стоило. Но…
- Она – поверила?!
И лицо у девушки было таким изумленным, что Антон только рукой махнул – и уселся на край стола. Нагло, так, что у Малены перед носом оказалось крепкое бедро, обтянутое синими джинсами. И не только бедро…
Малена мужественно постаралась не покраснеть… Получилось плохо.
- Зато сразу ясно – человеку есть, что подчеркивать, - «подбодрила» ее Матильда.
- А обязательно это делать на моем столе? – взвилась Малена. Правда, исключительно для сестренки.
- Подчеркивать?
- Сидеть!
- А что такого? – удивилась Матильда, которая и сама была грешна.
- Я на нем работаю…
- Не страшно. Я думаю, он попу моет. И джинсы стирает. На крайняк – протрем с хлоркой.
И что тут ответишь?
- Зараза ты, Тильда.
- А ты смотри на экземпляр. Изучай сравнительную анатомию…
- Тьфу!
Про смущение как-то забылось.
- Поверила? – рявкнул Антон, отвлекая девушку от разговора с умным человеком. – Она поперлась на кладбище!
- Эээээ…
- Там ее и отловили. Решили, что хулиганье, потом хотели переправить в психушку…
По мнению Матильды – и надо бы. Но вечно эти люди не доводят до конца хорошие начинания.
- И…
- Позвонили мне. Лерка добилась звонка…
А почему не родителям? Вот этого Малена не понимала.
- А что тут непонятного? Антон берет оплату натурой, - влезла Матильда. – Вот и позвонила, чтобы ее благородно спасли.
- Думаешь, Лера решила, что это дешевле обойдется?
- Думаю, она об этом мечтала.
- Вы ее спасли?
Антон посмотрел таким взглядом, что Малене даже стало его жалко.
- Спасссссс…. – Шипел шеф так, что кипящие чайники мигом бы его приняли в почетные члены сообщества. – Ссссплю я, в три часа ночи, тут звонок, и меня приглашают в отделение милиции, малым не на другом конце города. Пока сообразил, что от меня нужно, пока доехал, пока разобрался…
М-да.
Убила бы.
За такое Матильда точно убила бы, с особым цинизмом. И Малена не стала бы возражать.
- Эта дура мне обошлась в десятку. Кстати говоря.
Малена посмотрела с удивлением.
- Взятки давал, - пояснила Матильда.
- Переплатил. Явно.
- Может, ее из твоей зарплаты вычесть?
Малена вздохнула. Надо было обороняться.
- Почему не из Лериной?
- Ты ее надоумила…
- Разбить зеркало и поехать, закапывать его на кладбище?
Антон замялся.
Признаваться, что подслушивал, было как-то неприятно. Но и оставить такое без наказания?
Ну, знаете ли…
- Она сказала, что ты ее научила ритуалу.
- А если я завтра скажу, что прыжок с крыши девятиэтажки способствует росту ногтей? - Малена интересовалась не слишком активно, но…
Антон вздохнул и словно бы сдулся. Действительно, у нас не запрещено говорить, писать и читать любую ахинею. И верить в нее – тоже. Но зачем же в жизнь-то претворять?
Почти по Гоголю – Александр Македонский, он великий полководец, но стул-то в чем виноват?*
*- Гоголь. Ревизор, прим. авт.
- Она дура. Да. Но зачем над ней было издеваться?
- А то, что она нам собиралась моську начистить – не считается? – возмутилась Матильда.
- Намерение не есть действие…
- Зараза!
- Антон Владимирович, над Валерией никто не издевался.
- Вот как?
- Все, сказанное мной, вы можете прочитать сами, в ритуалах практической магии.
- Папюссссса?
- Не только. Моя бабушка когда-то интересовалась этой темой, и у меня дома остались несколько книг. Если хотите, я вам их принесу.
Антон посмотрел на Малену так, словно она ему предложила заняться чем-то крайне извращеным.
- Этого мне только не хватало. Ритуалы, говоришь…
Малена молча кивнула.
- Ладно. Лерка, конечно, дура. Но сегодня ее работа – на тебе, поняла?
Малена молча опустила голову, всем видом показывая, что мир несправедлив, но раз уж начальство приказало…
Начальство грозно сопело. Потом, не дождавшись ответных заявлений, погрозило пальцем.
- Смотри у меня…
И исчезло в кабинете.
Малена вздохнула, и направилась в комнату к Нине с Женей.
- Ой, не могу!!!
- Вот идиотка!!!
- Это ж надо!!!
- Уписаться можно!!!
Хохот стоял такой, что на окне цветы пошатывались. Но тут или смеяться – или плакать.
Сочувствовать Валерии ее коллеги не нанимались. А Малену никто не просил держать все в секрете.
Женя вытерла глаза, посмотрелась в зеркало, плюнула, стерла салфеткой остатки макияжа, и ее вновь разобрало.
- Ой, не могу… Это ж надо! Расколотить твое зеркальце, украсть его из мусорного ведра и поехать, его закапывать на кладбище!
- И ведь поверила, - Нина тоже всхлипывала от смеха.
Малена развела руками. Мол, что есть, то есть.
Нина махнула рукой.
- Малечка, иди отсюда, а? Какая там работа, у Лерки хорошо, если клиент раз в три дня случался. В основном-то она пасьянсы раскладывала и по почте списывалась. Если что – прикроем. За такое – не жалко.
Женя кивнула.
Валерию она недолюбливала, и такой расклад ее сильно порадовал. Соперница повержена в прах, без ее усилий, и без последствий для самой Жени. Можно и поблагодарить Малену.
- Прикроем.
- Спасибо, - поблагодарила девушка.
Но дело на самотек не пустила, оставила дверь приоткрытой и разговоры отслеживала. Мало ли что?
Хорошо хоть больничный этой дурынде оплачивать не заставили. Хотя…
Выдают ли психам больничные? Или там как-то иначе?
Ладно, хорошо, что все обошлось. И Антон имел право сердиться. Но кто ж мог знать, что Лерка – такая дура? Сама Матильда в такой ситуации просто выкинула бы зеркало на помойку, здраво рассудив, что на мусоропереработке его уничтожат и быстро, и качественно.
А, зараза!
Матильда гневалась, Малена привычно посмеивалась. Она и не таких идиоток в монастыре навидалась. Во что только не верят сопливые девчонки!
От «призрака монашки-удавленницы» до «руки покойника» и «глаз шервуля». Тут главное не что сказать, а как. С какой интонацией, в какой момент и кому именно. И ведь работает…
Да, идиотки – они во всех мирах одинаковы.
Вечером Матильда отправилась в гости к Сергею. На ту же самую улицу.
Музыкант уже ждал ее, улыбнулся и показал на складной стульчик.
- Не хочешь составить компанию?
- Так петь неудобно будет.
- Хм-м… а что петь будем?
– Как насчет романсов?
- А ты их знаешь? – удивился Сергей. Он-то знал, но ведь и учится он в консерватории. А от современной молодежи скорее дождешься какой-нибудь «умцы-дрынцы-гоп-гоп-гоп». Ритм есть, дергаться можно, вот и отлично. Зачем в хорошей песне еще и слова с музыкой?
Ни к чему такая роскошь! Только мешают!
- О бедном гусаре? – предложила Матильда.
Бабушка Майя любила и старые фильмы, и старые песни, и внучку приучила. Так что слова Малена знала, а Сергей, если где-то и не знал музыку, отлично мог подобрать пару аккордов.
И…
«Не обещайте деве юной, любови вечной на земле…»*
*- Б. Окуджава, «Песенка кавалергарда», прим. авт.
Примерно час они распевали на два голоса, а потом Сергей махнул рукой.
- Малена, слушай, а давай в кафешке посидим?
- Зачем? – искренне удивилась девушка.
- Ну… мне неловко. Ты со мной поешь, зарабатываю я намного больше, а деньги ты брать отказываешься. Давай я тебя хоть пироженкой угощу?
Звучало логично.
- Согласна на чай и заварное пирожное, - улыбнулась Малена.
Разорять музыканта не хотелось, но и роскошествовать – тоже. Это не Давид Асатиани, у него другие доходы. Понимать надо…
- Тут рядом кафешка есть – и неплохая. «Сказка». Пойдем?
Сергей мигом подхватился и собрался. Руку он предложить Малене не смог, рук были заняты инструментом и прочими мелочами, но парень очень постарался идти с ней в ногу и не обгонять.
- Малена, а ты вообще чем занимаешься?
- То есть?
- Ну… поем мы вместе, ты обо мне много чего знаешь, а о себе ничего не рассказываешь. Ты учишься? Работаешь?
- Учусь, - выбрала Малена. – На делопроизводителя.
Сергей сморщил нос.
- Скучная специальность. Ты же творческий человек, неужели нельзя найти что-то поинтереснее? Петь, хотя бы? У тебя и слух есть, и голос…
Малена фыркнула.
- Они у всех есть.
- Э, не скажи. Такие кадры иногда приматываются, хоть уши оторви.
- И что?
- Ну… а правда? Почему ты не хочешь заняться тем, что тебе нравится?
- Потому что творческой личности еще и кушать иногда хочется, - объяснила Малена.
- И?
- Делопроизводители будут нужны всегда. Это скучная и бумажная работа, но необходимая. Авось, да хватит на кусок хлеба.
- Ну и пением…
- День густо, второй пусто… я так не готова.
- Но ты же губишь свой талант?
За разговором они дошли до симпатичной кафешки, старой, одноэтажной, еще дореволюционной постройки. На белом фасаде красовались зеленые буквы: «Сказка».
Сергей кое-как приоткрыл для Малены дверь и улыбнулся.
- Прошу вас, миледи.
- Благодарю вас, - привычно отозвалась Малена, проходя внутрь.
А ничего, миленько так. Спокойно, уютно…
Круглые столики, накрытые белыми скатертями, салфетки, живые цветы…
Чистенько, тихо, уютно…
- Сюда, в основном, с детьми ходят, - пояснил Сергей. – Спиртное не продают, есть соки, пирожные, можно горячий бутерброд заказать, если хочешь.
Малена не хотела.
- Чай и заварное пирожное.
- Как скажете, о сладкоголосая сирена.
Малена улыбнулась.
Лесть и комплименты были приятны. Матильда тоже чуть расслабилась.
Пусть подруга потренируется.
У Матильды все это было в школе. И в кафешки она удирала с симпатичными мальчиками, и кокетничала, и даже первая любовь у нее была… целых два месяца, в седьмом классе. А у Малены в ее монастыре?
Что там было?
Брюква и настоятельница?
Монашки и молитвы?
Пусть девочка учится общаться с парнями, вот…
Сергей принес пирожные, чай для Малены, кофе для себя, и принялся опять допытываться.
- Нет, ну правда? Тебе не совестно зарывать талант в землю?
Малена прищурилась.
- Лично я считаю, что если талант есть – он в любом случае проявится. Рано или поздно, так или иначе, он свое возьмет. А если нет – то нет. Лучше прожить всю жизнь хорошим делопроизводителем, чем бездарным певцом, который будет заявлять, что его карьеру загубили завистники.
- Но если бы Моцарт родился не в семье музыканта, он был бы одним из многих. А так…
- Может, пожил бы подольше?
- А мир не получил бы гениальной музыки!
- Но может, он получил бы ее от кого-то другого?
Сергей покачал головой.
- Какая вы, дама, прозаичная.
- Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда, - отозвалась Малена словами Матильды. – Вот тебе кто учиться помогает?
Сергей развел руками.
- Ну… так себе. Средне. У меня предки в деревне, так что сельхозпродуктами я обеспечен, а вот с деньгами не очень. Стипуху получаю, сам подрабатываю…
- Не сложится у тебя с музыкой – к родителям вернешься?
- Не хотелось бы.
- Но тебе есть куда и к кому. А я рассчитываю только на себя.
- У тебя что – родных нет?
- МАЛЕЧКА!!! – завопила Матильда, понимая, что разговор сворачивает в опасное русло. – Осторожно!!!
Осторожности герцогессу учить не стоило.
- Есть. Мать, отец, брат с сестрой…
Сергей чуть скис.
- Вы вместе живете?
- На шее у родителей я не сижу, если ты об этом, - отрезала Матильда. – Сама работаю, сама зарабатываю.
- Уже работаешь? А кем?
- Кем возьмут. Сам понимаешь, в моем возрасте устроиться сложно…
Сергей понимал.
- А тебе сколько уже?
- Почти восемнадцать.
- Хм-м… погоди, а работаешь тогда…
- Работаю. И что?
- Ежик, ты чего иголки выставила? Ну, работаешь… предки прессуют, что ли?
Малена махнула рукой.
- Конфликт поколений…
- А чего их не устраивает? Умная, красивая, учишься, работаешь…
Это-то их и не устраивало. Но распространяться о своих обстоятельствах Малена не собиралась.
Вовсе нет.
Не стоит забывать, что арбалетчики Рангора старались выбить коней, а на скорости, да когда позади еще мчатся другие…
Кого-то настиг арбалетный болт.
Кого-то – конские копыта.
Нападая, по привычке, толпой, степняки принесли себе больше вреда, чем это мог бы сделать Рид со всем своим отрядом.
Погиб кан-ар Савещ, два кан-гара, а простых чикан и дакан – кто их там считал? Пффф… навоз конский!
И все равно, каган за такое по головке не погладит.
Выход один – победить. Вот и слушал Мурсун сейчас доклад кан-гара разведчиков.
- Мой кал-ран, аллодийцы остановились на холме, неподалеку от реки.
Мурсун задумался.
- Ночью мы их атаковать не сможем. Разве что обстреливать… распорядись, Шурвех…
Кан-гар Шурвех приложил кулак к сердцу, в знак повиновения. Обстреливать?
Как скажете, кал-ран. И не будет Шурвех напоминать о том, что ночь, холм… зажигалками постреляем. Пусть враги покоя не знают….
- Что значит – неподалеку от реки?
- Не на берегу, но рядом. Может быть, один полет стрелы, полтора… - задумался кан-гар.
- Переправь людей на другой берег. Лишим их воды, - ухмыльнулся Мурсун.
Много ли без воды навоюешь? Когда раненые, когда жара и пить хочется…
Остальные приказы были просты.
Позаботиться о раненых, похоронить мертвых… хоть как-то. На рассвете – штурм вражеского лагеря.
Рида ждала беспокойная ночь и бурное утро.
Матильда Домашкина.
И ночь, и утро у девушек выдались спокойными. Ровно до прибытия на работу Антона Владимировича Великолепного.
Мужчина был чернее ночи. Он опоздал на два часа, и выглядел злым, как черт.
Дверь в приемную он тоже закрыть не потрудился. Зато кулаком по столу Матильды треснул, Малена едва успела перехватить управление, прежде, чем подруга рявкнула на пол-конторы, какого черта тут происходит.
А собственно, и правда?
Какого шервуля?
Но озвучить свой вопрос девушка не успела. Антон высказался сам.
- Зараза ты! Бессовестная! Я по твоей милости полночи в отделении проторчал!
Малена открыла рот.
Закрыла его, понимая, что ничего умного не произнесет.
И вопросительно посмотрела на шефа, сделав невинные глазки. Почти Беськины. Мол, виновата ли я? Может, и виновата, но хоть в чем? А может, это и не я виновата?
Подействовало плохо.
- Ты что вчера Лерке наплела?
Малена принялась вспоминать их разговор.
Да ничего такого не было, про Давида разговаривали… интересно, она что – попыталась взять мужчину штурмом? Влезла по веревке в окно к Давиду, и хотела изнасиловать? А мужчина сопротивляться начал?
Вслух эту версию девушка, понятно, не озвучила.
- Мы разговаривали о мужчинах. Простите, это личное.
- Только о мужчинах? – прищурился Антон.
- Д-да… вроде бы.
- А о зеркалах?
Малена вторично открыла рот. И так же вторично его закрыла, лихорадочно припоминая, что она там несла.
Про Папюса, семь лет несчастий и ночь на кладбище.
Причем ритуал, будем честны, она мгновенно скомпилировала из обрывков оккультных знаний, которые нашлись в голове Матильды. Бабушка Майя в свое время прочитала аж целых пять или шесть книжек по этой теме, покачала головой и подсунула внучке. Со строгим наказом – не участвовать в лохотронах. Вот, как услышишь нечто подобное, так и шли товарища лесом. Или полем…
Матильда честно прочитала, поинтересовалась, нет ли там крупиц правды и получила честный ответ. В каждой книжке по крупице, собрать на кастрюльку – жизни не хватит, а значит, и заниматься этим не стоит. И верить отдельным подозрительным личностям – тоже.
Так что сочинить историю ей ничего не стоило. Но…
- Она – поверила?!
И лицо у девушки было таким изумленным, что Антон только рукой махнул – и уселся на край стола. Нагло, так, что у Малены перед носом оказалось крепкое бедро, обтянутое синими джинсами. И не только бедро…
Малена мужественно постаралась не покраснеть… Получилось плохо.
- Зато сразу ясно – человеку есть, что подчеркивать, - «подбодрила» ее Матильда.
- А обязательно это делать на моем столе? – взвилась Малена. Правда, исключительно для сестренки.
- Подчеркивать?
- Сидеть!
- А что такого? – удивилась Матильда, которая и сама была грешна.
- Я на нем работаю…
- Не страшно. Я думаю, он попу моет. И джинсы стирает. На крайняк – протрем с хлоркой.
И что тут ответишь?
- Зараза ты, Тильда.
- А ты смотри на экземпляр. Изучай сравнительную анатомию…
- Тьфу!
Про смущение как-то забылось.
- Поверила? – рявкнул Антон, отвлекая девушку от разговора с умным человеком. – Она поперлась на кладбище!
- Эээээ…
- Там ее и отловили. Решили, что хулиганье, потом хотели переправить в психушку…
По мнению Матильды – и надо бы. Но вечно эти люди не доводят до конца хорошие начинания.
- И…
- Позвонили мне. Лерка добилась звонка…
А почему не родителям? Вот этого Малена не понимала.
- А что тут непонятного? Антон берет оплату натурой, - влезла Матильда. – Вот и позвонила, чтобы ее благородно спасли.
- Думаешь, Лера решила, что это дешевле обойдется?
- Думаю, она об этом мечтала.
- Вы ее спасли?
Антон посмотрел таким взглядом, что Малене даже стало его жалко.
- Спасссссс…. – Шипел шеф так, что кипящие чайники мигом бы его приняли в почетные члены сообщества. – Ссссплю я, в три часа ночи, тут звонок, и меня приглашают в отделение милиции, малым не на другом конце города. Пока сообразил, что от меня нужно, пока доехал, пока разобрался…
М-да.
Убила бы.
За такое Матильда точно убила бы, с особым цинизмом. И Малена не стала бы возражать.
- Эта дура мне обошлась в десятку. Кстати говоря.
Малена посмотрела с удивлением.
- Взятки давал, - пояснила Матильда.
- Переплатил. Явно.
- Может, ее из твоей зарплаты вычесть?
Малена вздохнула. Надо было обороняться.
- Почему не из Лериной?
- Ты ее надоумила…
- Разбить зеркало и поехать, закапывать его на кладбище?
Антон замялся.
Признаваться, что подслушивал, было как-то неприятно. Но и оставить такое без наказания?
Ну, знаете ли…
- Она сказала, что ты ее научила ритуалу.
- А если я завтра скажу, что прыжок с крыши девятиэтажки способствует росту ногтей? - Малена интересовалась не слишком активно, но…
Антон вздохнул и словно бы сдулся. Действительно, у нас не запрещено говорить, писать и читать любую ахинею. И верить в нее – тоже. Но зачем же в жизнь-то претворять?
Почти по Гоголю – Александр Македонский, он великий полководец, но стул-то в чем виноват?*
*- Гоголь. Ревизор, прим. авт.
- Она дура. Да. Но зачем над ней было издеваться?
- А то, что она нам собиралась моську начистить – не считается? – возмутилась Матильда.
- Намерение не есть действие…
- Зараза!
- Антон Владимирович, над Валерией никто не издевался.
- Вот как?
- Все, сказанное мной, вы можете прочитать сами, в ритуалах практической магии.
- Папюссссса?
- Не только. Моя бабушка когда-то интересовалась этой темой, и у меня дома остались несколько книг. Если хотите, я вам их принесу.
Антон посмотрел на Малену так, словно она ему предложила заняться чем-то крайне извращеным.
- Этого мне только не хватало. Ритуалы, говоришь…
Малена молча кивнула.
- Ладно. Лерка, конечно, дура. Но сегодня ее работа – на тебе, поняла?
Малена молча опустила голову, всем видом показывая, что мир несправедлив, но раз уж начальство приказало…
Начальство грозно сопело. Потом, не дождавшись ответных заявлений, погрозило пальцем.
- Смотри у меня…
И исчезло в кабинете.
Малена вздохнула, и направилась в комнату к Нине с Женей.
***
- Ой, не могу!!!
- Вот идиотка!!!
- Это ж надо!!!
- Уписаться можно!!!
Хохот стоял такой, что на окне цветы пошатывались. Но тут или смеяться – или плакать.
Сочувствовать Валерии ее коллеги не нанимались. А Малену никто не просил держать все в секрете.
Женя вытерла глаза, посмотрелась в зеркало, плюнула, стерла салфеткой остатки макияжа, и ее вновь разобрало.
- Ой, не могу… Это ж надо! Расколотить твое зеркальце, украсть его из мусорного ведра и поехать, его закапывать на кладбище!
- И ведь поверила, - Нина тоже всхлипывала от смеха.
Малена развела руками. Мол, что есть, то есть.
Нина махнула рукой.
- Малечка, иди отсюда, а? Какая там работа, у Лерки хорошо, если клиент раз в три дня случался. В основном-то она пасьянсы раскладывала и по почте списывалась. Если что – прикроем. За такое – не жалко.
Женя кивнула.
Валерию она недолюбливала, и такой расклад ее сильно порадовал. Соперница повержена в прах, без ее усилий, и без последствий для самой Жени. Можно и поблагодарить Малену.
- Прикроем.
- Спасибо, - поблагодарила девушка.
Но дело на самотек не пустила, оставила дверь приоткрытой и разговоры отслеживала. Мало ли что?
Хорошо хоть больничный этой дурынде оплачивать не заставили. Хотя…
Выдают ли психам больничные? Или там как-то иначе?
Ладно, хорошо, что все обошлось. И Антон имел право сердиться. Но кто ж мог знать, что Лерка – такая дура? Сама Матильда в такой ситуации просто выкинула бы зеркало на помойку, здраво рассудив, что на мусоропереработке его уничтожат и быстро, и качественно.
А, зараза!
Матильда гневалась, Малена привычно посмеивалась. Она и не таких идиоток в монастыре навидалась. Во что только не верят сопливые девчонки!
От «призрака монашки-удавленницы» до «руки покойника» и «глаз шервуля». Тут главное не что сказать, а как. С какой интонацией, в какой момент и кому именно. И ведь работает…
Да, идиотки – они во всех мирах одинаковы.
***
Вечером Матильда отправилась в гости к Сергею. На ту же самую улицу.
Музыкант уже ждал ее, улыбнулся и показал на складной стульчик.
- Не хочешь составить компанию?
- Так петь неудобно будет.
- Хм-м… а что петь будем?
– Как насчет романсов?
- А ты их знаешь? – удивился Сергей. Он-то знал, но ведь и учится он в консерватории. А от современной молодежи скорее дождешься какой-нибудь «умцы-дрынцы-гоп-гоп-гоп». Ритм есть, дергаться можно, вот и отлично. Зачем в хорошей песне еще и слова с музыкой?
Ни к чему такая роскошь! Только мешают!
- О бедном гусаре? – предложила Матильда.
Бабушка Майя любила и старые фильмы, и старые песни, и внучку приучила. Так что слова Малена знала, а Сергей, если где-то и не знал музыку, отлично мог подобрать пару аккордов.
И…
«Не обещайте деве юной, любови вечной на земле…»*
*- Б. Окуджава, «Песенка кавалергарда», прим. авт.
Примерно час они распевали на два голоса, а потом Сергей махнул рукой.
- Малена, слушай, а давай в кафешке посидим?
- Зачем? – искренне удивилась девушка.
- Ну… мне неловко. Ты со мной поешь, зарабатываю я намного больше, а деньги ты брать отказываешься. Давай я тебя хоть пироженкой угощу?
Звучало логично.
- Согласна на чай и заварное пирожное, - улыбнулась Малена.
Разорять музыканта не хотелось, но и роскошествовать – тоже. Это не Давид Асатиани, у него другие доходы. Понимать надо…
- Тут рядом кафешка есть – и неплохая. «Сказка». Пойдем?
Сергей мигом подхватился и собрался. Руку он предложить Малене не смог, рук были заняты инструментом и прочими мелочами, но парень очень постарался идти с ней в ногу и не обгонять.
- Малена, а ты вообще чем занимаешься?
- То есть?
- Ну… поем мы вместе, ты обо мне много чего знаешь, а о себе ничего не рассказываешь. Ты учишься? Работаешь?
- Учусь, - выбрала Малена. – На делопроизводителя.
Сергей сморщил нос.
- Скучная специальность. Ты же творческий человек, неужели нельзя найти что-то поинтереснее? Петь, хотя бы? У тебя и слух есть, и голос…
Малена фыркнула.
- Они у всех есть.
- Э, не скажи. Такие кадры иногда приматываются, хоть уши оторви.
- И что?
- Ну… а правда? Почему ты не хочешь заняться тем, что тебе нравится?
- Потому что творческой личности еще и кушать иногда хочется, - объяснила Малена.
- И?
- Делопроизводители будут нужны всегда. Это скучная и бумажная работа, но необходимая. Авось, да хватит на кусок хлеба.
- Ну и пением…
- День густо, второй пусто… я так не готова.
- Но ты же губишь свой талант?
За разговором они дошли до симпатичной кафешки, старой, одноэтажной, еще дореволюционной постройки. На белом фасаде красовались зеленые буквы: «Сказка».
Сергей кое-как приоткрыл для Малены дверь и улыбнулся.
- Прошу вас, миледи.
- Благодарю вас, - привычно отозвалась Малена, проходя внутрь.
А ничего, миленько так. Спокойно, уютно…
Круглые столики, накрытые белыми скатертями, салфетки, живые цветы…
Чистенько, тихо, уютно…
- Сюда, в основном, с детьми ходят, - пояснил Сергей. – Спиртное не продают, есть соки, пирожные, можно горячий бутерброд заказать, если хочешь.
Малена не хотела.
- Чай и заварное пирожное.
- Как скажете, о сладкоголосая сирена.
Малена улыбнулась.
Лесть и комплименты были приятны. Матильда тоже чуть расслабилась.
Пусть подруга потренируется.
У Матильды все это было в школе. И в кафешки она удирала с симпатичными мальчиками, и кокетничала, и даже первая любовь у нее была… целых два месяца, в седьмом классе. А у Малены в ее монастыре?
Что там было?
Брюква и настоятельница?
Монашки и молитвы?
Пусть девочка учится общаться с парнями, вот…
Сергей принес пирожные, чай для Малены, кофе для себя, и принялся опять допытываться.
- Нет, ну правда? Тебе не совестно зарывать талант в землю?
Малена прищурилась.
- Лично я считаю, что если талант есть – он в любом случае проявится. Рано или поздно, так или иначе, он свое возьмет. А если нет – то нет. Лучше прожить всю жизнь хорошим делопроизводителем, чем бездарным певцом, который будет заявлять, что его карьеру загубили завистники.
- Но если бы Моцарт родился не в семье музыканта, он был бы одним из многих. А так…
- Может, пожил бы подольше?
- А мир не получил бы гениальной музыки!
- Но может, он получил бы ее от кого-то другого?
Сергей покачал головой.
- Какая вы, дама, прозаичная.
- Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда, - отозвалась Малена словами Матильды. – Вот тебе кто учиться помогает?
Сергей развел руками.
- Ну… так себе. Средне. У меня предки в деревне, так что сельхозпродуктами я обеспечен, а вот с деньгами не очень. Стипуху получаю, сам подрабатываю…
- Не сложится у тебя с музыкой – к родителям вернешься?
- Не хотелось бы.
- Но тебе есть куда и к кому. А я рассчитываю только на себя.
- У тебя что – родных нет?
- МАЛЕЧКА!!! – завопила Матильда, понимая, что разговор сворачивает в опасное русло. – Осторожно!!!
Осторожности герцогессу учить не стоило.
- Есть. Мать, отец, брат с сестрой…
Сергей чуть скис.
- Вы вместе живете?
- На шее у родителей я не сижу, если ты об этом, - отрезала Матильда. – Сама работаю, сама зарабатываю.
- Уже работаешь? А кем?
- Кем возьмут. Сам понимаешь, в моем возрасте устроиться сложно…
Сергей понимал.
- А тебе сколько уже?
- Почти восемнадцать.
- Хм-м… погоди, а работаешь тогда…
- Работаю. И что?
- Ежик, ты чего иголки выставила? Ну, работаешь… предки прессуют, что ли?
Малена махнула рукой.
- Конфликт поколений…
- А чего их не устраивает? Умная, красивая, учишься, работаешь…
Это-то их и не устраивало. Но распространяться о своих обстоятельствах Малена не собиралась.
