Глава 11
Рейс Уран – Проксима
Рассветный луч проник в иллюминатор и разбудил подруг. Сначала они осмотрелись изнутри: опасности заметно не было. Тогда залезли на вчерашний наблюдательный пункт и увидели, что охотники за ними спят в палатках.
– Давай атакуем их тараном! – предложила Адель.
– Камикадзе, что ли? Нет, я пока ещё помирать не собираюсь, – хихикнула Лайма.
Они совершили хитрый маневр: не стали взлетать сразу, а, проехав километров пятнадцать по берегу, полетели под маленьким углом, огибая планету незаметно для наблюдателей с поправкой на удалённость горизонта.
Пришлось перейти на низкую высоту – снеговые облака внезапно налетели. Но, покружив в них с полчаса, они обнаружили избу Эльгебара. Хозяина дома не оказалось.
– В лес, – предложила Адель. Её не смутил начинающийся снегопад, а также тот факт, что в лесу они могли просто разойтись с лесником. Однако удача не подвела: Эльгебар с бластером за спиной вышел навстречу им.
– Вот так встреча! – удивился он.
– Да... Эльгебар, надо поговорить, – попросила Лайма.
– Тогда давайте в дом. Я уже замёрз, да и метель начинается. – И правда, ветер начал поднимать позёмку.
Дома целлум налил гостьям горячего тонизирующего напитка, и начался совет.
– Мы остановились в пустыне на берегу океана, – начала Лайма, – но примерно в километре от себя заметили людей, тех самых, что приходили за нами. Они нас не видели – иначе сразу схватили бы, но что-то нас выдало.
– Не могло ли это быть излучение радиофонов? – закончила Адель.
– Теоретически, пожалуй, могло, – заметил уранианец. – Но вы ведь не связывались по ним ни с кем?
– Нет. Вот что ещё странно: мы остановились на берегу, на пляже. Но охотники расположились на холмах, далеко. Наверное, они руководствовались кошачьей водобоязнью.
– Как бы там ни было, здесь оставаться опасно – имею в виду, в Солнечной системе вообще, – отрезала Адель. – Мы сможем на этом аппарате долететь хотя бы до ближайшей звезды?
– Сам я к звёздам никогда не летал, – задумался целлум. – Но почему бы и нет? А вы вообще знаете, где ближайшая звезда?
– Солнце, – развеселилась Лайма.
– Безусловно! А вторая по дальности?
Кошки замялись. И правда, их ведь в теорию астрономии перед полётом не посвящали.
– Ярчайшая звезда в созвездии Центавра, – ответил Эльгебар. – Вернее, её спутник – красный карлик Проксима, но отсюда его не видно. Ничего, главное – держать курс на саму звезду, а там найдёте.
Надеюсь, метель скоро кончится, и я покажу вам. А пока надо вас собрать в дорогу.
Он сложил в сумку топливные брикеты, а в другую – рыбную и мясную вырезку, нарезанную саблями.
К вечеру метель утихла и облака уплыли. Снег оглушительно хрустел под лапами – космический мороз усиливался. Даже бак с водой, который Эльгебар занёс на борт, успел подёрнуться льдом.
Умбриэль и Миранда ярко сверкали, шлейф кольцевой системы тоже поблескивал в ночи. Но целлум указал на другую звёздочку.
– Вот это Альфа Центавра, ориентируйтесь на неё... Если не будет там пригодных планет, в кабине звёздные карты. Там вы можете поискать другие близкие звёзды.
На несколько секунд повисло молчание, которое нарушила Адель:
– Ну, с богом...
– Удачи! – отозвался Эльгебар. Как и в тот раз, он обнял кошек, после чего они залезли в звездолёт. Аппарат проехал около ста метров, после чего оторвался, сделал крюк и устремился ввысь. Целлум махал им, пока они не скрылись из виду.
За штурвалом была Адель. Она спросила спутницу:
– Лайма, расскажи немного о себе. Мы так сблизились, а я про тебя почти ничего не знаю.
– Ну, родилась я позапрошлой весной в Париже. В возрасте около года попала в научный центр – очевидно, меня хотели готовить к полётам, но слабовата оказалась. Выгонять не стали, людям я понравилась. Брали меня везде, на совещания те же... Благодаря этому я и разведала о покушении на тебя.
– О да: это бесценно, обязана тебе жизнью, – горячо ответила Адель. – Смотри, а так и не скажешь, что слабовата для полёта! И где ты научилась водить космические челноки?
– По велению сердца, – загадочно подмигнула Лайма. – А то, что была слабовата – мы ж меняемся. Да и застой в одном состоянии тянет к новым горизонтам.
– Представляешь, – вставила Адель, – а я была самой маленькой и слабой в семье. А стала достойной космоса!
– Более того, стала достойной покорения иных миров! – воскликнула Лайма. – Адель – рождённая для неба!
Адель хихикнула смущённо:
– Ну тогда ты – трёхцветная Лайма, мой талисман!
– Давай штурвал, дочь неба. Поспи, я пока порулю.
– Зачем? Подкинем топлива, да автопилот поставим, а сами спать ляжем!
– Точно! – хлопнула себя по лбу Лайма. Она подлезла к двигателю, закинула внутрь три бруска плутония и перед тем, как лечь спать, кинула взгляд на Уран. Он казался яркой голубой звездой без чётких угловых размеров – так стремительно уносил их аппарат в глубины Вселенной.
Проснувшись, они удивились отсутствию солнечного света. Вернее, он был, но очень тусклый – за ночь путешественницы удалились от Солнца на шестьсот тридцать одну астрономическую единицу, или девяносто четыре с половиной миллиарда километров. А Солнце с такого расстояния было не ярче полной Луны, но понятное дело, намного меньше в видимом диаметре. Звездолёт шёл точно на Альфу Центавра, но яркости звезды практически не прибавилось.
Пожелав друг дружке доброго утра (которого в принципе не могло быть в межзвёздном пространстве), кошки съели по куску вырезки и запили водой из бака. Потом за штурвал села Лайма, и они менялись каждые четыре часа.
Астролётчицы познали на себе существенный минус межзвёздных круизов – из кабины не выйдешь подышать. Хорошо, внутри был освежитель, понижавший температуру и создававший аромат: то цветочный, то морозный, то морской.
К полудню вдалеке завиднелось что-то вроде белёсого тумана. За пару часов до отбоя стало понятно, что это: они влетели в область невероятно красивых снежных комьев, поблескивающих в свете изрядно потускневшего, но всё ещё яркого Солнца, кажущегося немного ярче Венеры в противостоянии с Земли. Временами одни из этих комьев летели по направлению к Солнцу, другие – обратно.
– Слушай-ка! – возбуждённо заговорила Лайма. – Я что-то слышала об этом... Это облако Оорта, источник комет! Да, будет что нам поведать по возвращении на Землю!
– Если люди захотят моего возвращения на Землю, им придётся сильно меня умолять... И я не уверена, что удастся, – угрюмо сказала Адель.
– Это точно, до звёзд им в ближайшее время никак не достать! – задорно ответила Лайма.
Пришлось перед сном выставить на автопилоте сниженную скорость, ибо маневрирование среди комет на крейсерской межзвёздной было бы затруднительным и опасным. Но даже на такой скорости за восемь часов они оставили облако Оорта позади, а Альфа Центавра по яркости сравнялась с Сириусом.
К двенадцати часам второго дня полёта они окончательно покинули область гравитационного притяжения Солнца – сферу Хилла и вышли в межзвёздное пространство. Это значило, что их расстояние от Солнца превышало земное более чем в сто двадцать тысяч раз.
– Адель, – воззвала Лайма.
– Да?
– Ты уверена, что нам хватит топлива?
– Конечно, хватит. Вон его сколько ещё, – и указала на мешок. – И посмотри назад – как далеко мы уже от Солнца!
И правда, что Солнце, что Альфа Центавра выровнялись по яркости и сияли примерно как Юпитер в земном небе. А значит, полпути осталось за спиной.
После пятой смены автопилота, проснувшись, звёздные путешественницы увидели в лобовом иллюминаторе две яркие звезды: жёлто-белую и оранжево-жёлтую, отстоящие друг от друга на несколько угловых градусов. Вместе они давали света больше, чем полная Луна.
– Мы почти у цели! – возликовала Лайма. Но где же Проксима? Эльгебар сказал, её не видно с Земли, но отсюда-то должно быть видно!
Адель залезла в звёздную карту. Проксима, судя по ней, находилась слева почти в двух триллионах километров. Но их родная звезда была удалена уже на сорок триллионов километров: всё равно цель стала намного ближе.
Спустя час полёта впереди завиднелась красная звёздочка. А ещё через час аппарат сильно замедлился, хотя до цели было ещё далековато. Оказалось, подруги так увлеклись полётом, что забыли добавить топлива. Через три часа после пополнения бака перед ними уже виднелся сияющий красноватый диск, а справа висел ещё один маленький диск, светящийся явно отражённым светом.
Лайма вопросительно посмотрела на Адель. Та кивнула, и звездолёт резко свернул направо.
