Глава 7
Жаропрочная броня
– Снаряды у нас есть, – подытожил Эльгебар, – средства доставки тоже. Дело за малым - теплозащитный кожух. Ещё бы термометр раздобыть, чтобы знать, насколько можно приближаться.
– Ты ведь знаешь, где это можно достать? – осторожно поинтересовались кошки.
– Термометр установить несложно, а вот кожух... В Солнечной системе он никому не нужен, так как на Венере и Меркурии жизни нет. Скорее всего, придётся зашить космолёт в несколько обычных кожухов.
– И сколько это займёт?
– Если всё будет на руках, недели вполне хватит, сначала надо будет найти корпуса.
Это оказалось нелёгкой задачей, так как обитатели Юпитера и остальных внешних планет разлетелись в поисках лучших мест. Но к вечеру Эльгебар вернулся с прикованной цепью обшивкой другого летательного аппарата.
– Но он ведь точь-в-точь как предыдущий, – заметила Лайма, – как втиснешь космолёт в кожух?
– Надо его разрезать и немного отогнуть края, – ответствовал целлум, – а потом края скрепить.
С помощью ацетиленового баллона корпус распался надвое за четверть часа. Теперь предстояло зашить космический корабль внутрь.
Газовая резка так же бодро справилась и с соединением частей. Но, любуясь на обновлённый космолёт, друзья порешили одеть аппарат ещё в один металлический чехол. Тяжесть не была столь критичной, как защищённость от испепеляющего жара звезды, пусть даже изрядно остывшей. Слишком тонкая грань должна была оказаться между падением бомбы на Солнце и возвращением домой команды.
– Знаешь что, Эльгебар? – заявила Адель. – надо бы и наши космолёты зашить.
– С чего бы?
– Начнём с того, что боезапас ты в одиночку не увезёшь. К тому же, желательно сковать наши аппараты длинной цепью, чтобы если Солнце решит кого-то притянуть, остальные тащили в противоположную сторону.
– Интересно... Правда, как бы нас всех солнышко не притянуло, – выразил опасение целлум.
– А и пускай, – махнула Лайма. – Сами погибнем, но тепло народу вернём!
Глава 8
Воскрешение Солнца
Вскорости друзья решили, что одной обшивки на корабле мало, лучше сделать её толще как минимум вдвое. Нужное количество оболочек получилось найти далеко не сразу, но когда всё же удалось, Адель и Лайма полетели с ним, дабы увезти конструкции к месту старта.
На проведение всех манипуляций с тех пор, как были доставлены кожухи, ушло полторы недели. Солнце временами вспыхивало чуть ярче, но потом яркое пятно заволакивала тёмная кора, и мир продолжал погружаться в холод.
Финальным аккордом подготовки стало сковывание летательных аппаратов цепями длиной по двадцать метров каждая и толщиной звеньевой проволоки в полтора сантиметра. Первым летел Эльгебар, второй – Адель, третьей – Лайма. По составленному заранее плану бомбить Солнце предполагалось начать с экватора, причём первые две бомбы сбрасывал Эльгебар, а остальные – кошки.
Стартовую площадку оцепили восторженные целлумы, провожающие миссию и желающие успеха её участникам.
Стартовали все одновременно, но выйдя за пределы атмосферы Юпитера, выстроились в ряд, не натягивая цепь на максимум, чтобы не расплавить её выхлопами.
Пролетая мимо внутренних планет, герои увидели наглядные изменения их климата. Полярные шапки Марса спустились к экватору почти до пятидесятой параллели. На Земле, к слову сказать, было так же, разве что снег и лёд там были из воды, а не из углекислоты.
– Давай приземлимся на Венере! – предложила Лайма.
– Нет, ты что? Там и сейчас дожди из серной кислоты идут. Нельзя подвергать обшивку такому воздействию! – ответил капитан.
Остывание Солнца не сильно сказалось на природных условиях второй планеты. Температура, правда, упала почти что с пятисот до около трёхсот градусов, но жизнь и сейчас на ней не представлялась вероятной.
На Меркурии же пиковые значения жары по-прежнему достигали плюс четырёхсот, однако на ночном полушарии мороз крепчал до двухсот пятидесяти. Путешественники не высаживались на ближайшей планете, но по просьбам кошек приблизились к ней на десять тысяч километров и немного рассмотрели его поверхность, как две капли похожую на лунную.
Солнце с орбиты Меркурия казалось в три раза крупнее, чем с Земли, и напоминало сковородку со сгоревшей едой, где раскалённые красные угли соседствовали с более холодными чёрными.
Однако здесь жар уже был ощутимым: верхний слой обшивки нагрелся до ста двадцати градусов, что зафиксировали термометры в кабинах космолётов. Сейчас это, конечно, повредить им никак не могло. Но предстояло лететь по направлению к Солнцу ещё почти тридцать миллионов километров! Что тогда будет?
Отгоняя от себя дурные мысли, целлум и кошки продолжали давить на газ. В солнечном охлаждении был один жирный плюс: сильно упала и его яркость. Даже без светофильтров его излучение не слепило, не резало глаза.
Спустя полчаса расстояние до Солнца сократилось на пятую часть, а температура поднялась до четырёхсот градусов. Такое тепло уже могло расплавить олово или свинец, но никак не тугоплавкие корпуса космолётов.
Кроме выдержки температурного режима, важно было не дать гравитационному полю Солнца захватить себя. Точнее, экспедиция уже находилась в его пределах, но пока ещё могла менять направление.
Приблизившись к Солнцу до тридцати миллионов километров, обшивка накалилась до семисот шестидесяти пяти градусов. В темноте она бы уже светилась вишнёвым светом, и яркость близкой звезды стала почти болезненной.
Эльгебар объявил в рацию, и голос его откликнулся в космолётах Адель и Лаймы:
– Пора!
Дверцы внизу его аппарата открылись, оттуда вылетел снаряд. Не дожидаясь его падения, кортеж начал облёт Солнца по экватору. Даже несмотря на высокую скорость полёта, это оказалось не таким быстрым делом, тем более что сейчас они находились всего вдвое ближе Меркурия.
Оказавшись с противоположной стороны нашей звезды, целлум сбросил вторую бомбу. Теперь лётчики развернулись к Северному полюсу Солнца. И, оказавшись над ним, увидели термоядерные грибы, раскинувшиеся на противолежащих точках экватора.
Адель благополучно отправила свой снарял на Северный полюс, а Лайма – на Южный. Но, желая подняться повыше, чтобы полюбоваться результатами своих трудов, с ужасом обнаружили, что не могут этого сделать. Увлёкшись заданием, они подлетели слишком близко. И теперь воскресающая звезда тянула просчитавшихся героев в свои пышущие жаром обьятия.
Термометры показывали температуру корпуса в тысячу четыреста сорок три градуса Цельсия – при такой сталь уже плавится. Жар стал чувствоваться и в кабинах.
– Лайма, Адель, назад! – скомандовал Эльгебар. Кошки стали тянуть изо всех сил, и на какой-то момент даже остановились, но потом даже лесник не смог им помочь: огромный горячий шар забирал их к себе, как безумцев, осмелившихся бросить ему вызов.
И хотя в кабинах пока было терпимо, жар снаружи начал плавить обшивку. Термометры остановились на тысяче восьмистах семидесяти двух и сломались: вышел из строя теплопроводящий элемент. В кабинах становилось всё душнее: металлические гробы стремительно приближались к месту своего упокоения.
