Глава 16
Раненый лесник
– Эльгебар! Где Эльгебар?
После пулемётного обстрела площадь Спинклера была усыпана битым стеклом, кусками металла, пластика, мяса, потрохов, была залита кровью. Между искорёженными корпусами лежали погибшие и раненые. Почти в центре площади был обнаружен друг и соратник.
Казалось, он был невредим. Но почему лежит? Жив ли? Он слабо поприветствовал подруг, подбежавших к нему. Разгадка скрывалась в левом крыле – оно было перебито пулями и практически висело. Из него вытекала густая тёмная кровь. Лайма оторвала ремень от кобуры и перевязала крыло.
– Идти сможешь? – спросила она, хотя и опасалась услышать ответа. С огромным трудом поднявшись, целлум сразу же упал – закружилась голова от обильной кровопотери. Воительницы попытались понести его, но он был слишком тяжёл.
– Врача, врача сюда! – заголосила Адель.
– На всех врачей не хватит, – пробурчал кто-то из соседнего ряда.
Но вскоре появилась группа врачей, взявшая с собой в том числе и Эльгебара. Адель с Лаймой полетели с ним.
– Нужно переливание крови, – таков был вердикт доктора. Адель и Лайма синхронно протянули свои лапки, предлагая поделиться кровью для дорогого друга.
– Э, нет, – покачал головой эскулап. – Ваша кровь не подойдёт. Ничего, на складах её прилично. Сейчас посмотрю.
Он вернулся через пять минут с вишнёво-красным пакетом. Соединил его со шприцом, воткнул в Эльгебара, и хотя глаза его по-прежнему не открывались, цвет открытых участков тела из бледного стал успокаивающе-розовым.
– А теперь будем оперировать, – авторитетно объявил врач. – Подождите за дверью, а лучше сходите домой – дело это небыстрое.
Госпиталь Спинклера заполнился ранеными, к сожалению, были и те, кому повезло меньше. Пятьдесят два спинклерца полегли в бою с Клунданом. Захватчики тоже понесли потери, не досчитавшись тридцати девяти бойцов. Но и в самом посёлке-агрессоре населения было меньше.
Аридифа освободили из тюрьмы. Он был немного испуган, но в остальном заключение ему не повредило. Зато в тюрьму, на этот раз справедливо, засунули пленных оккупантов, а находящихся в госпитале на излечении ждала такая же участь.
Павших за независимость погребли в братской могиле, водрузив пышный памятник, а мёртвых клунданцев – в стороне, никак не помечая холм, чтобы о них никто и не вспомнил. Хотя едва ли так могло выйти... Древние греки тоже в своё время клялись предать Герострата забвению.
Глава 17
Весна опять пришла
Адель и Лайма ушли домой если не в приподнятом настроении, то уж точно не в подавленном. Да и было чему радоваться: противники разгромлены, Эльгебар идёт на поправку, Спинклер освобождён. Конечно, они знали, что их большому другу предстоит операция, но рана лесника была не так тяжела, и они верили в мастерство эскулапов.
Придя домой, они завалились спать, даже не думая о еде – ещё бы, биться всю ночь. Помешать их сну не могло даже далёкое, но яркое Солнце, светившее прямо в окна.
Когда они проснулись, короткий уранианский день подходил к концу, и в больницу они решили не идти. К тому времени только закончилась операция, благополучно, но рана Эльгебара была не так уж и легка. Пули раздробили кости, так что требовался каркас для сращивания, перебили вену и сухожилие, их требовалось сшивать. Целители трудились почти четыре часа над Эльгебаровым крылом.
Зато на следующее утро подруги прибежали в больницу раньше всех, Эльгебар ещё спал. Но под одеялом была заметна странная выпуклость, сжимавшая костные осколки.
Адель погладила друга по здоровому крылу, приговаривая:
– Эльгебар, Эльгебар.
Эльгебар вытянулся на кровати и приоткрыл глаза.
– О, Адель, Лайма, здравствуйте, – язык его немного заплетался, последствия наркоза не рассеялись до конца за ночь. – Всё отлично, жить буду. Сами-то как?
– Мы отлично, слава Вселенной! – промолвила Лайма. – Когда домой?
– Ну, ещё дней десять придётся полежать... Как я понимаю, схватил осколочный перелом, разрывы вены и сухожилия. Вот это, – он отдёрнул одеяло, обнажив странную металлическую конструкцию, – аппарат для заживления костей. В нём придётся ходить не меньше месяца.
– Ого! – поднесли гостьи лапки ко рту.
– Да ничего, переживём... Заодно отдохну, так что основная лесная работа ляжет на вас, – хихикнул он.
– Кстати, Эльгебар... Тебя-то кой чёрт в Клундан понесло с повстанцами? – вопросила Адель.
– Я сразу понял, как узнал про побег, что мне покоя не дадут, обвинят в том, что я им подсобил. Вот и решил присоединиться, заодно и Спинклеру помочь. Его ведь освободили?
– Да, хвала небесам! – вознесла лапки к небу Лайма. – Пленных взяли под стражу, кого-то сюда на излечение, а потом тоже будут судить. Только вот Нембус сбежал...
– Сбежал! – ахнул целлум.
– Не волнуйся, его компания или перебита, или задержана. А он один ничего не представляет собой. Замёрзнет где-то под кустом, и дело с концом.
И начали подруги ходить к Эльгебару, как сам Эльгебар с Лаймой ходили к раненой Адель. И тоже была весна, даже более тёплая, чем год назад.
Целлумов Клундана, преступления которых были доказаны, уже судили и приговорили к длительным срокам. По остальным собирали доказательства, что не так легко было сделать в неразберихе боёв.
В госпитале уже после битвы умерло трое спинклерцев и два клунданца. Выздоровевших клунданцев отправляли под стражу.
И в один прекрасный день Эльгебара отпустили на амбулаторное долечивание. Крыло у него не гнулось – каркас держал сгиб, но всё равно он весь светился. Сразу же они устроили пикник. А потом и дни рождения Адель с Лаймой подошли...
