В конце концов, она начала меня шантажировать. Требовать, чтобы я позволил ей покинуть Аттеру, иначе она всем расскажет о моих планах, а для этого было слишком рано. Я дал ей последний шанс, но она им не воспользовалась. Пришлось её убить.
- Только сделал ты это чужими руками, - констатировала я, кусая губу. - Хранитель Ключей - Феликс?
- Да. Но он умудрился потерять их! Или же кто-то стащил у него ключи. В любом случае, Феликс допустил ошибку и должен был её исправить.
- За этим ты отправил его к Луану, вынудив притвориться и поддаться похищению? Исправлять ошибки.
- Да. Криво состряпанную затею Итана Феликс предвидел еще задолго до того, как Луан отдал приказ. Все-таки, знакомство с Шай-Леей не прошло зря.
- И поэтому ты начал злиться, когда мы беседовали с мадам Мелиндой. Тебя обеспокоило то, что история с первичным миром вскрылась раньше, чем ты того желал.
- Неплохо, мышка, - щедро оценил Сатус, поглядев на меня с неожиданным уважением. Подумал, и спросил, глядя мимо: - И что, тебя это не волнует? Не волнует все то, что я тебе рассказал?
Наверное, должно было волновать, но не волновало. Ведь я знала, Сатуса нет. И меня здесь нет. Нас вообще нигде нет.
- Это же сон, - откликнулась я, поворачивая лицо к окну, за которым сиял солнечный день. Сквозь распахнутые створки до нас доносились обрывки разговоров, женский смех, понукающие вскрики. Это был самый обычный день в самом необычном мире. Я не знала, какой он, этот мир, но ощущала его присутствие не только снаружи меня, но и внутри. И он был рад. Рад, что больше не один. - Какая разница, если все не по-настоящему.
- Какой сон, Мира? – нахмурился демон.
- Потому что ты мне снишься. И это все тоже снится. Странно, что ты мне снишься так, слишком уж цветной сон. А я привыкла к тебе черно-белому.
- Мира, это не сон.
- Нет, сон, я уверена. Но ты - очень убедительный ночной кошмар. И раз уж мы разговариваем, пожалуйста... пожалуйста, перестань.
- Что перестать, Мира? – демон выпрямился.
- Перестань мучить меня. Я так не могу, правда не могу. Не снись мне больше, пожалуйста, - и рискнула посмотреть на него. Он изучал меня со странным выражением, которое мне так и не удалось разгадать. Я подумала, что надо встать, выйти из-за стола, покинуть Сатуса и обязательно проснуться. Но сил не было.
- Мира…
- Я…, - смотреть на него было тяжело, и я прикрыла лицо ладонями.
«Ты все знаешь. И он тоже все знает. И вместе вам никогда не быть. Хоть на стенку лезь, ничего не получится. Можно ли полюбить кусок камня? Наверное, да. Может ли камень полюбить? Наверное, нет. И не важно, что одно лишь желание сейчас — обнять его, на цыпочках, еле дотянувшись, поцеловать».
– Думаю, это наш последний разговор. И даже зная, что мы сейчас не говорим по-настоящему, я хочу сказать тебе кое-что, пусть даже мои слова улетят в пустоту. Твое желание власти - маниакальное. А за ним... за ним скрывается маленький мальчик, которого не смогли защитить и который решил защитить себя самостоятельно. Ты настолько был охвачен желанием достичь безопасности, что уничтожил всё. Ты желаешь полностью контролировать и владеть всем - народом, демонами, миром. Только так, через абсолютную власть - ты способен достичь спокойствия. Я поняла это там, в том темном мире, наполненном холодом и тишиной.
- Мира…
- Я надеюсь, что однажды, ты встретишь ту, которую полюбишь всем сердцем. И которой наденешь кулон не потому что так надо, а потому что так хочет твое сердце. Я бы предложила вернуть тебе его сейчас, но ведь это сон. Так что, я…
- Мышка, - жестко оборвал мой лепет демон, глядя на меня внимательно, настороженно. От этого взгляда хотелось скрыться, спрятаться, забиться в угол, потому что он был слишком откровенным, слишком честным. – Это не сон. И ты не спишь. Все по-настоящему.
Я заморгала, не понимая, о чем он.
Сатус придвинул свой стул вплотную к столу и медленно, подчеркнуто медленно, словно давая возможность полностью осознать происходящее направился ко мне с неумолимым упрямством на лице. Он всегда был таким, делал то, что считал нужным и верил только себе. Моя черноглазая любовь…
Оказавшись передо мной, он сгреб мои ладони в охапку, сжал, прижимая к своей груди, даже не заботясь о том, что они заляпаны грязью, хоть и уже успевшей засохнуть, и могут запачкать его идеальный белый мундир, подчеркивавший его стать, выправку, талию, сильные бедра. Горделивый бог, идеальный в своем воплощении.
Потянувшись к моей щеке, он легко пробежался кончиками пальцев, коснулся волос, заправив за ухо, погладил по голове, словно маленькую девочку и признался:
- Я не смогу быть ни с кем, кроме тебя. И не только потому что не хочу, - его изящные пальцы, так не подходящие воину, и все же отлично справляющиеся с оружием нырнули под свитер и вынули растерию. Металл приглушенно сверкнул в свете льющихся золотых лучей. – Видишь, - он указал на рисунок, на который я раньше не обращала внимания. – Две птицы. В день, когда мы встретились, рисунок изменился. Птицы соединились. Я бы не смог надеть этот кулон ни на кого другого, даже если бы захотел.
- Почему? – немеющими губами спросила я. От ощущения что он так близко все внутри поджималось, словно стараясь сделаться меньше.
- Потому что это была любовь с первого взгляда. Потому что это было тем, чем и должно было быть.
Эти слова стали спусковым крючком. Первые слезинки прокатились по щеками, прокладывая дорогу, а после влага хлынула неостановимым потоком. Рыдания рвались тяжелыми, не дающими вздохнуть всхлипами. Соскользнув со стула на пол, я оказалась на руках у Сатуса, а он прижал к себе, не мешая, позволяя выплакать всю свою боль и все свое горе.
Постепенно приходя в себя после эмоционального взрыва, я поняла, что полулежу в объятиях демона, а он тихонько укачивает, что-то неразборчивое нашептывая мне в волосы.
Мы еще долго-долго сидели так, на полу, рядом со столом, за который так и не сели гости, пока не начало темнеть, прислушиваясь к постепенно засыпающему миру.
- Время, - вздохнул Сатус, встал и помог подняться мне. Потом оставил меня на некоторое время молчаливо созерцать пол, а когда вернулся выражение его лица и взгляд говорили сами за себя.
- Мне пора уходить? – поняла я, отворачиваясь и вытирая все еще влажные глаза.
- Да.
Когда вспыхнул огонь я не испугалась и даже не удивилась, а просто пошла вслед за Сатусом туда, куда он хотел меня отвести.
А вот когда под ногами зашаталась лодка и рядом захлюпала вода, я насторожилась. Шмыгнула еще плохо пропускающим воздух носом и угрюмо поглядела на демона.
- Ты убеждаешь меня, что это не сон, но что мы делаем посередине Седого моря? Разве не все миры уничтожены?
- Используя твою боль и нашу связь через брачный обряд я намеревался сокрушить все, оставив только первичный мир. Но ты так отчаянно сопротивлялась, что мне пришлось отступить. Практически все миры, за исключением нескольких, которые тебе удалось изолировать, объединились в один в момент общего столкновения. Межмирье тоже переместилось, и теперь совершенно не похоже на себя прежнее.
Демон обвел рукой море, простиравшееся вокруг зеркальной гладью.
- Никого не осталось…
- Не совсем так. Сверху, да, ничего не сохранилось, а вот под водой… В общем, там образовалась новая жизнь на руинах прежней. Не советую здесь плавать и нырять, многие местные обитатели охочи до крови. Хотя пока он будет с тобой, все будет хорошо.
- Кто?
Я проследила за направлением взора демона и увидела…
- Ферай! – изумленно воскликнула я. Он стоял на крохотном островке, чьи размеры с трудом вмешали демона. С нескрываемым недовольством он косился на слабое хиленькое деревце, цветущее мелкими фиолетовыми соцветиями.
В первый момент увидев Кана я обрадовалась, а потом в голове круговертью закружили воспоминания. И радости исчезла, будто и не было. Это заметил Сатус, отвернулся, но я успела увидеть, как демоны обменялись взглядами, ведь лодка уже почти вплотную приблизилась к островку.
- Мира, ты должна знать одну простую вещь… Мерсина все знала. И сама хотела умереть. Для неё смерть осталась единственным способом сбежать.
Когда носовая часть уперлась в крохотный участок земли, размером два на два метра, Кан подал мне руку. На некоторое время замешкавшись, я приняла её, нерешительно вышагнув ему навстречу из лодки.
Сатус покидать лодку не стал. Сунув руки в карманы, он смотрел вдаль и кажется, даже что-то там видел, помимо морского горизонта, подсвеченного похожим на апельсин солнцем, уже преодолевшим зенит.
- Береги её, - не понятно к кому обращаясь, наставительно произнес Сатус.
- Буду, - кивнул Кан.
И в этот момент я поняла. Это прощание.
- Тай! – рванула я вперед, но передо мной вспыхнул огонь. Он не обжег, но заставил рефлекторно отпрянуть, прямо в руки Кана.
- Почему… почему он ушел? – завертелась я на месте. – Почему?...
- Потому что он отпускает тебя, - пояснил Кан, пытаясь поймать мой взгляд. – Он опускает, Мира. Ты свободна.
«Свободна».
- А что ты здесь делаешь? – запоздало догадалась спросить я. – И что я здесь делаю?
- Я ждал тебя, – несмело улыбнулся Кан и это было так странно – видеть в нем неуверенность.
- Зачем? - я поежилась.
- Что бы пойти с тобой туда, куда ты захочешь.
- Я никуда не могу пойти. Моей силы больше нет. Я пробовала… Ничего не получалось.
- У тебя не получалось, потому что Тай так захотел.
Мои округлившиеся глаза должны были стать красноречивым олицетворением фразы «потерять дар речи».
- Его силы достаточно, чтобы контролировать очень многое. И тебя, в том числе. Но теперь он больше не будет этого делать.
Я обернулась назад.
-Застава исчезла.
-Все уничтожены, - подтвердил Ферай. - В них больше нет необходимости. Нет больше миров, между которым можно было бы путешествовать.
Я глянула на воду. Показалось, что где-то там, в глубине, под голубоватой толщей, мелькнула длинная тень. Появилась и исчезла.
-Как думаешь, мой мир уцелел? – спрашивать было страшно, потому что и ответ пугал. Но я спросила именно Кана, потому что знала – он единственный, кто скажет мне правду, даже если она будет плохой.
-Я не знаю, Мира. Но мы можем это проверить. Вернее, мы точно знали, что ты захочешь проверить. Идем? – и, не дожидаясь ответа, положил мою руку на свой согнутый локоть, словно мы собирались не совершить прыжок сквозь пространство, а посетить бал.
Но я ничего не имела против этого. Отец, Сатус, Шейн, я – ненастоящая и все же существующая, мертвые миры, мертвые истории – все это вот-вот должны было остаться позади. Все это вот-вот должны было перестать иметь смысл.
Я возвращалась домой.
КОНЕЦ
- Только сделал ты это чужими руками, - констатировала я, кусая губу. - Хранитель Ключей - Феликс?
- Да. Но он умудрился потерять их! Или же кто-то стащил у него ключи. В любом случае, Феликс допустил ошибку и должен был её исправить.
- За этим ты отправил его к Луану, вынудив притвориться и поддаться похищению? Исправлять ошибки.
- Да. Криво состряпанную затею Итана Феликс предвидел еще задолго до того, как Луан отдал приказ. Все-таки, знакомство с Шай-Леей не прошло зря.
- И поэтому ты начал злиться, когда мы беседовали с мадам Мелиндой. Тебя обеспокоило то, что история с первичным миром вскрылась раньше, чем ты того желал.
- Неплохо, мышка, - щедро оценил Сатус, поглядев на меня с неожиданным уважением. Подумал, и спросил, глядя мимо: - И что, тебя это не волнует? Не волнует все то, что я тебе рассказал?
Наверное, должно было волновать, но не волновало. Ведь я знала, Сатуса нет. И меня здесь нет. Нас вообще нигде нет.
- Это же сон, - откликнулась я, поворачивая лицо к окну, за которым сиял солнечный день. Сквозь распахнутые створки до нас доносились обрывки разговоров, женский смех, понукающие вскрики. Это был самый обычный день в самом необычном мире. Я не знала, какой он, этот мир, но ощущала его присутствие не только снаружи меня, но и внутри. И он был рад. Рад, что больше не один. - Какая разница, если все не по-настоящему.
- Какой сон, Мира? – нахмурился демон.
- Потому что ты мне снишься. И это все тоже снится. Странно, что ты мне снишься так, слишком уж цветной сон. А я привыкла к тебе черно-белому.
- Мира, это не сон.
- Нет, сон, я уверена. Но ты - очень убедительный ночной кошмар. И раз уж мы разговариваем, пожалуйста... пожалуйста, перестань.
- Что перестать, Мира? – демон выпрямился.
- Перестань мучить меня. Я так не могу, правда не могу. Не снись мне больше, пожалуйста, - и рискнула посмотреть на него. Он изучал меня со странным выражением, которое мне так и не удалось разгадать. Я подумала, что надо встать, выйти из-за стола, покинуть Сатуса и обязательно проснуться. Но сил не было.
- Мира…
- Я…, - смотреть на него было тяжело, и я прикрыла лицо ладонями.
«Ты все знаешь. И он тоже все знает. И вместе вам никогда не быть. Хоть на стенку лезь, ничего не получится. Можно ли полюбить кусок камня? Наверное, да. Может ли камень полюбить? Наверное, нет. И не важно, что одно лишь желание сейчас — обнять его, на цыпочках, еле дотянувшись, поцеловать».
– Думаю, это наш последний разговор. И даже зная, что мы сейчас не говорим по-настоящему, я хочу сказать тебе кое-что, пусть даже мои слова улетят в пустоту. Твое желание власти - маниакальное. А за ним... за ним скрывается маленький мальчик, которого не смогли защитить и который решил защитить себя самостоятельно. Ты настолько был охвачен желанием достичь безопасности, что уничтожил всё. Ты желаешь полностью контролировать и владеть всем - народом, демонами, миром. Только так, через абсолютную власть - ты способен достичь спокойствия. Я поняла это там, в том темном мире, наполненном холодом и тишиной.
- Мира…
- Я надеюсь, что однажды, ты встретишь ту, которую полюбишь всем сердцем. И которой наденешь кулон не потому что так надо, а потому что так хочет твое сердце. Я бы предложила вернуть тебе его сейчас, но ведь это сон. Так что, я…
- Мышка, - жестко оборвал мой лепет демон, глядя на меня внимательно, настороженно. От этого взгляда хотелось скрыться, спрятаться, забиться в угол, потому что он был слишком откровенным, слишком честным. – Это не сон. И ты не спишь. Все по-настоящему.
Я заморгала, не понимая, о чем он.
Сатус придвинул свой стул вплотную к столу и медленно, подчеркнуто медленно, словно давая возможность полностью осознать происходящее направился ко мне с неумолимым упрямством на лице. Он всегда был таким, делал то, что считал нужным и верил только себе. Моя черноглазая любовь…
Оказавшись передо мной, он сгреб мои ладони в охапку, сжал, прижимая к своей груди, даже не заботясь о том, что они заляпаны грязью, хоть и уже успевшей засохнуть, и могут запачкать его идеальный белый мундир, подчеркивавший его стать, выправку, талию, сильные бедра. Горделивый бог, идеальный в своем воплощении.
Потянувшись к моей щеке, он легко пробежался кончиками пальцев, коснулся волос, заправив за ухо, погладил по голове, словно маленькую девочку и признался:
- Я не смогу быть ни с кем, кроме тебя. И не только потому что не хочу, - его изящные пальцы, так не подходящие воину, и все же отлично справляющиеся с оружием нырнули под свитер и вынули растерию. Металл приглушенно сверкнул в свете льющихся золотых лучей. – Видишь, - он указал на рисунок, на который я раньше не обращала внимания. – Две птицы. В день, когда мы встретились, рисунок изменился. Птицы соединились. Я бы не смог надеть этот кулон ни на кого другого, даже если бы захотел.
- Почему? – немеющими губами спросила я. От ощущения что он так близко все внутри поджималось, словно стараясь сделаться меньше.
- Потому что это была любовь с первого взгляда. Потому что это было тем, чем и должно было быть.
Эти слова стали спусковым крючком. Первые слезинки прокатились по щеками, прокладывая дорогу, а после влага хлынула неостановимым потоком. Рыдания рвались тяжелыми, не дающими вздохнуть всхлипами. Соскользнув со стула на пол, я оказалась на руках у Сатуса, а он прижал к себе, не мешая, позволяя выплакать всю свою боль и все свое горе.
Постепенно приходя в себя после эмоционального взрыва, я поняла, что полулежу в объятиях демона, а он тихонько укачивает, что-то неразборчивое нашептывая мне в волосы.
Мы еще долго-долго сидели так, на полу, рядом со столом, за который так и не сели гости, пока не начало темнеть, прислушиваясь к постепенно засыпающему миру.
- Время, - вздохнул Сатус, встал и помог подняться мне. Потом оставил меня на некоторое время молчаливо созерцать пол, а когда вернулся выражение его лица и взгляд говорили сами за себя.
- Мне пора уходить? – поняла я, отворачиваясь и вытирая все еще влажные глаза.
- Да.
Когда вспыхнул огонь я не испугалась и даже не удивилась, а просто пошла вслед за Сатусом туда, куда он хотел меня отвести.
А вот когда под ногами зашаталась лодка и рядом захлюпала вода, я насторожилась. Шмыгнула еще плохо пропускающим воздух носом и угрюмо поглядела на демона.
- Ты убеждаешь меня, что это не сон, но что мы делаем посередине Седого моря? Разве не все миры уничтожены?
- Используя твою боль и нашу связь через брачный обряд я намеревался сокрушить все, оставив только первичный мир. Но ты так отчаянно сопротивлялась, что мне пришлось отступить. Практически все миры, за исключением нескольких, которые тебе удалось изолировать, объединились в один в момент общего столкновения. Межмирье тоже переместилось, и теперь совершенно не похоже на себя прежнее.
Демон обвел рукой море, простиравшееся вокруг зеркальной гладью.
- Никого не осталось…
- Не совсем так. Сверху, да, ничего не сохранилось, а вот под водой… В общем, там образовалась новая жизнь на руинах прежней. Не советую здесь плавать и нырять, многие местные обитатели охочи до крови. Хотя пока он будет с тобой, все будет хорошо.
- Кто?
Я проследила за направлением взора демона и увидела…
- Ферай! – изумленно воскликнула я. Он стоял на крохотном островке, чьи размеры с трудом вмешали демона. С нескрываемым недовольством он косился на слабое хиленькое деревце, цветущее мелкими фиолетовыми соцветиями.
В первый момент увидев Кана я обрадовалась, а потом в голове круговертью закружили воспоминания. И радости исчезла, будто и не было. Это заметил Сатус, отвернулся, но я успела увидеть, как демоны обменялись взглядами, ведь лодка уже почти вплотную приблизилась к островку.
- Мира, ты должна знать одну простую вещь… Мерсина все знала. И сама хотела умереть. Для неё смерть осталась единственным способом сбежать.
Когда носовая часть уперлась в крохотный участок земли, размером два на два метра, Кан подал мне руку. На некоторое время замешкавшись, я приняла её, нерешительно вышагнув ему навстречу из лодки.
Сатус покидать лодку не стал. Сунув руки в карманы, он смотрел вдаль и кажется, даже что-то там видел, помимо морского горизонта, подсвеченного похожим на апельсин солнцем, уже преодолевшим зенит.
- Береги её, - не понятно к кому обращаясь, наставительно произнес Сатус.
- Буду, - кивнул Кан.
И в этот момент я поняла. Это прощание.
- Тай! – рванула я вперед, но передо мной вспыхнул огонь. Он не обжег, но заставил рефлекторно отпрянуть, прямо в руки Кана.
- Почему… почему он ушел? – завертелась я на месте. – Почему?...
- Потому что он отпускает тебя, - пояснил Кан, пытаясь поймать мой взгляд. – Он опускает, Мира. Ты свободна.
«Свободна».
- А что ты здесь делаешь? – запоздало догадалась спросить я. – И что я здесь делаю?
- Я ждал тебя, – несмело улыбнулся Кан и это было так странно – видеть в нем неуверенность.
- Зачем? - я поежилась.
- Что бы пойти с тобой туда, куда ты захочешь.
- Я никуда не могу пойти. Моей силы больше нет. Я пробовала… Ничего не получалось.
- У тебя не получалось, потому что Тай так захотел.
Мои округлившиеся глаза должны были стать красноречивым олицетворением фразы «потерять дар речи».
- Его силы достаточно, чтобы контролировать очень многое. И тебя, в том числе. Но теперь он больше не будет этого делать.
Я обернулась назад.
-Застава исчезла.
-Все уничтожены, - подтвердил Ферай. - В них больше нет необходимости. Нет больше миров, между которым можно было бы путешествовать.
Я глянула на воду. Показалось, что где-то там, в глубине, под голубоватой толщей, мелькнула длинная тень. Появилась и исчезла.
-Как думаешь, мой мир уцелел? – спрашивать было страшно, потому что и ответ пугал. Но я спросила именно Кана, потому что знала – он единственный, кто скажет мне правду, даже если она будет плохой.
-Я не знаю, Мира. Но мы можем это проверить. Вернее, мы точно знали, что ты захочешь проверить. Идем? – и, не дожидаясь ответа, положил мою руку на свой согнутый локоть, словно мы собирались не совершить прыжок сквозь пространство, а посетить бал.
Но я ничего не имела против этого. Отец, Сатус, Шейн, я – ненастоящая и все же существующая, мертвые миры, мертвые истории – все это вот-вот должны было остаться позади. Все это вот-вот должны было перестать иметь смысл.
Я возвращалась домой.
КОНЕЦ
