И, наоброт, враги на втором этапе, друзья на третьем. Но если напарников оставить на работе и после этого этапа, то в чётвёртом этапе они забудут о личных отношениях, и, наконец, будут думать только о работе. Станут профессионалами. Оба.
Боря и Серёга давно прошли первые два этапа взаимоотношения напарников. И, поскольку, Серёга предложил Боре шконку в бараке рядом с ним, то, казалось, что вторым этапом - когда, «ученик» стал общаться наравных с «учителем» - должна, по идее, стать дружба. Так казалось многим. Потому что никто не слышал разногласий Бори и Серёги во время их совместной работы на мойке. Мойка в столовой – отдельное помещение, поэтому большинство диалогов мойщиков оставались тайной.
Серёга, который не имел ни высшего, ни средне-специального образования. На свободе работал где попало и кем попало. Получил срок за кражу котла отопления, весом в сорок килограмм. Серёга признал свою вину, чтоб получить условно, но следователь не верил ему. Он считал, что человек не в силах поднять такой тяжёлый котёл в одиночку. Даже пьяный. Даже испуганный. Но котёл нашли дома у Серёги, а узнать подельника его не представилось возможным. Пришлось закрыть дело и признать, что он был настольно неадекватным из-за алкоголя в момент совершения преступления, что унёс котёл домой в одиночку. И получил условно два года и два месяца. Неплохо было бы подучиться, пока ходишь на отметки. Но трижды он явился пьяный к участковому, и несколько раз был задержан за драку и крики во дворе. За месяц до окончания серёгиной условки, участковый подал на пересуд. И заменили ему два года и два месяца условно на столько же реально. В связи с такой странной биографией, вроде тридцать пять лет мужику, а так ничему и не научился, Боря решил, что он умнее своего напарника и попытался изменить методы их работы, как ему показалось, к лучшему.
Боря, как человек с высшим образованием и любовью к книгочтению, имел привычку думать. Вот и на такой, казалось бы, низшей должности, как посудомойка, Боря постоянно думал, как бы ускорить процесс без потери качества. Разговор с Крестом во время трудоустройства он не забыл. («Хорошо мой посуду, из неё будут есть такие же зеки как и ты»). Например, Боря любил включить котёл, во время набора воды в раковины, чтоб вода успела нагреться к тому моменту, когда она остынет в раковинах. Серёга считал это плохой мерой и всегда удивлялся, почему вода слишком горячая получается у Бори. А тот отвечал, так ведь из крана всё равно течёт холодная, разбавь, да и всё. Такое отношение с котлом, Серёга считал безответственным, поскольку, пока Боря набирает воду, набирается и котёл, а, следовательно, он когда-нибудь будет литься через край, чем будут недовольны повара и придётся мыть полы в варочной.
Другое разногласие между напарниками возникло из-за того, что вода подавалась в котёл простым шлангом. А чтоб он не травил воду, он был перетянут обычной проволокой. И каждый раз, когда возникала протечка, Серёга принимал усилие, чтоб посильнее затянуть проволоку. Боре эта беда надоела и он договорился с мужиками, чтоб на промке ему достали нормальный хомут, который перекроет воду без проблем и никогда протечки не возникнёт. Раздобыв хомут, Боря принялся самостоятельно его устанавливать. В связи с чем услышал от Серёги, который ещё не понял что период «Учитель – ученик» в их работе давно прошёл, и тот начал вырывать с матами хомут из рук Бори и всё равно делать по-своему. Боря не уступал. Хомут в итоге пришёл в негодность. Напарники спорили до покраснения. Разнял их Пончик словами:
– Боря, Серёга старше, он знает лучше как делать. Не спорь с ним, пожалуйста!
– Он тупой, Пончик. Он не знает элементарных слесарных решений. Сам подумай, что лучше держит воду нормальный хомут с винтовой затяжкой, или какая-то убогая проволока?
– Я повар, и в этом не разбираюсь. А ты ди-джей и тоже в этом не разбираешься. А Серёга работал слесарем, и знает лучше. Пусть он сделает, а ты иди помой мне протвинь, мне надо картошку для КП пожарить.
– Пошёл ты на х..
– Слышь, ди-джей, не забывай, где ты находишься? Здесь за такое посылание с тебя спросить могут.
Ну и последнее разногласие между ними возникло аккурат после новогодних праздников. К этому моменту, если между напарниками и была какая-то «дружба», то уж точно она переросла во вражду. А неопытный руководитель (завхоз) Пончик этого не заметил. Мог бы пресечь на корню, но устранился.
Серёга обратил внимание, что после того как ополаскивает тарелки помытые в раковине со средством в простой воде, она мутнеет от средства смытого с тарелки и сами «шлёмки» остаются не очень чистыми. Он захотел иметь третью раковину. Чтоб в одной обдать тарелки водой со средством, а в двух других – качественно ополоснуть. Поэтому не попросил, а просто указал Боре, что с сегодняшнего дня он не пользуется раковиной для кругалей и отдельной для ложек, а теперь у него две раковины. В одной он обдаёт кругали и ложки средством, а в другой полоскает.
Боре не понравилось такое положение вещей. С чего бы это он должен уступать свою раковину напарнику. Он ведь, кроме тарелок, вообще ничего не моет, а на Боре вся остальная посуда. Он начал благими матами доказывать, что ему тоже нужна эта раковина, а идея Серёги – нонсенс. На крики сбежалась вся столовая. Но вместо того, чтобы разнять спорщиков всё начали смотреть на зрелище, как на кино. Все понимали, что сейчас будет драка. Серёга физически был более статен, чем Боря. Поэтому от одной пощёчины Боря повалился на пол. Поняв, что надо бы ответить, а силы неравны, он схватил ведро и огрел Серёгу по голове.
От удара ведро погнулось как будто прижатое прессом, рукоятка впилась Боре в сухожилие и между большим и указательным пальцем полилась чёрная кровь. А у Серёги из головы кровь хлынула фонтаном.
После чего столовские побежали разнимать дерущихся, и больше всех панике поддался Пончик. Он впервые видел такое, хотя мог предвидеть, но сейчас он реально не знал, что делать. Идти в медсанчасть опасно – закроют обоих за драку. Оказать первую помощь он, как повар по образованию, не компетентен. В итоге, Казак, как служивый наложил Серёге жгут на голову, а Боре обработали руку овощники. Правда, оказалось, что с раненой рукой работать в воде невозможно, так как кровь не останавливалась и продолжала идти. Стоило только остановить кровь Боре из руки, как кровотечение возобновлялось, как только он решал помыть хотя бы одну ложку. Пончик принял решения поменять местами, Костика и Борю. Раненной рукой отвести термосы в карантин оказалось проще, чем мыть посуду. Но мыть зал Боря был не в состоянии, поэтому из овощей забрали новичка – деда Ивана, - чисто для того, чтоб он убирался в зале после приёма пищи зеками.
Пока Боря нёс термосы в карантин, его встретил по дороге дежурный инспектор Прошка.
– А чегойт у тебя, баландёр, руки все в крови? Не подрался ли ты часом? После раздачи ко мне на КП, понял?
Боря кивнул. Он раздал баланду в карантин, и когда те покушали забрал немытую посуду в сумку и пошёл обратно в столовую. Идти добровольно на КПП не хотелось. Поэтому отдыхая на свежем воздухе он услышал команду в громкоговоритель:
– Пахомов, прибыть на КП. Повторяю. Пахомов! Прибыть на КП.
Он заложил руки за спину и пошёл на КПП. Поскольку неявка на вызов, означала, автоматическое ШИЗО. На КПП его встретил Прошка и отвёл в ту комнату, в которой его некогда «уговаривали» стать баландёром.
Прошка снял с пояса дубинку. Дважды хлопнул ею по руке. И обратился к Боре:
– Признавайся, малой! Что у тебя с руками?
Боря понял, что не готов сейчас дерзить администрации и решил признаться:
– Лицо разбил напарнику.
– Из-за чего?
– Поспорили. Раковину не поделили.
– Фамилия напарника?
– Чебурашкин.
– Вань, вызови Чебурашкина на КП.
Гудок принялся орать в микрофон, чтоб слышала вся зона: «Чебурашкин, прибыть на КП». Но Прошка его прервал:
– Позвони в столовую. Он на работе, ему оттуда не слышно, что ты в громкоговоритель орёшь.
Ваня «Гудок» позвонил в столовую и через пять минут прибыл Серёга, объясняться с ситуацией.
– Итак, – начал диалог Прошка. – У вас в столовой возник конфликт между двумя мойщиками. Пахомов и Чебурашкин. Причины конфликта?
– Я же сказал, – вмешался Боря. Поскольку знал, что Серёга по-любому скажет что-нибудь несуразное. И озвучил повторно более краткую, но лакончичную версию: – Раковину не поделили.
Прошке это не понравилось.
– Я тебя не спрашиваю, Пахомов! Я для чего вызвал Чебурашкина? Чтоб узнать его версию. А ты зачем за него отвечаешь.
Но, Серёга, понял, что Боря ему подсказывает, и озвучил:
– А что? Правильно он сказал. Мы действительно раковину не поделили.
– Понятно. И кто кому врезал-то в итоге?
Тут мнения обоих разделились:
– Я ему, – сказал Боря.
– Друг другу, – сказал Серёга.
Прошка обратился на этот раз именно к Серёге:
– А чего это ты так хорошо выглядишь, если тебе тоже врезали? А Пахомов вот раненный. Может ты ему врезал?
Серёга хотел было показать обработанную макушку, из которой уже не текла кровь, а виднелся свежий шрам. Но подумал, что из-за такой раны, Борю не только в ШИЗО закроют, но и срок добавят. Поэтому просто с намёком почесал там. Но Прошка этого намёка не понял:
– Кого же мне закрывать-то?
А правда кого? Один признался, что врезал напарнику, но выглядит так, как будто скорее врезали ему. Другой получил по голове, но внешних признаков этого нету. Успела макушка зажить к этому разговору. По внешним признакам надо закрыть Серёгу, а по показаниям – Борю. Но Боря, и на этот раз решил блестнуть перед, теперь уже бывшим, напарником не только интеллектом, но и талантом дипломатии, который он получил и развил за время скитаний по тюрьмам России.
– Павел Евгеньевич, – начал он, обратившись к Прошке по имени-отчеству, которое он запомнил ещё тогда, когда его в карантине представил Ильюха Болдырев. – Давайте замнём этот эпизод. В столовой нехватка рабочих рук. А мы все надеемся выйти по УДО. Ведь раньше к нам двоим претензий не было? Мы впервые у вас на КП тут? Так почему бы не замять?
Прошка недовольно покачал головой. Не сбылась его садистская мечта испробовать дубинку на ещё двух жертвах. Но здравый смысл реально требовал прислушаться к бориным словам. Не выгодно колонии закрывать баландёров в ШИЗО. Да ещё и сразу двоих. Поэтому, Прошка предупредительно отправил обоих обратно в столовую, наказав больше за драку на КПП не появляться.
По дороге до столовой, Серёга уже по-дружески поинтересовался у Бори:
– А зачем ты ему сказал, что в столовой мало народу?
Боря хотел было дерзнуть бывшему напарнику, мол, поумнеешь – поймёшь. Но здравый смысл подказал ему, что после драки кулаками не машут. Поэтому ответил коротко:
– А что ещё я должен был ему сказать?
Ответа, как и предполагалось, у Серёги не нашлось. Дошли до столовой молча, но уже не смотрели друг на друга, как враги. Один полезный момент, всё-таки, от этой драки произошёл. Теперь не Боря, а Костик моет посуду. Ему наконец-то удалось соскочить с мойки. А работа с Серёгой в паре закончилась на этапе «лютая вражда», который не успел разгореться до крайности.
Поскольку Боря был немного травмирован, решили, что он будет только носить баланду в карантин и отдыхать между развозами. Для карантина не готовилась отдельная баланда, как для ШИЗО, и Боря насыпал её в термосы из общего котла. В целом для Бори наступили лёгкие дни. Не было Кальмара, который мог бы заставить Борю чистить картошку, чтоб урезать ему свободное время. И не надо было больше закрываться в туалете, чтоб прочитать одну страницу какой-либо книги. Теперь после завтрака можно было прочитать какой-нибудь художественный роман целиком.
Руководил карантином Паша. Тот самый Паша, которого хвалил его бывший напарник по мойке Серёга. Серёга помнил, как Паша был завхозом столовой до Кальмара. Однако, после он перевёлся на промку. Сейчас стал завхозом карантина, после самозакрывания Ильюхи. Паша удивился, что опять ужин принёс не Костик, а Боря.
– А Костик куда делся?
– Мы с ним поменялись. Он теперь на мойке.
– Сомнительный выбор. Ну ладно. Заходи, раздавай.
Раздавать баланду гораздо проще, чем её готовить или мыть за ней посуду. Главное рассчитать, сколько здесь людей, и чтоб всем хватило. В отличие от ШИЗО, где каждый второй зек недоволен раздачей, в карантине приятная атмосфера и можно со всеми поболтать, кино посмотреть. Так Боря и сделал. Ушёл из карантина лишь, когда фильм закончился. За что получил нагоняй от мойки. Костик и Серёга уже помыли всю посуду, и собрались отдыхать, а тут Боря с тарелками. Но Боря уже не был таким тюфяком на побегушках и уверенно ответил:
– Успокойтесь, ребята! Просто кино было интересное, остался посмотреть. Всё равно зал дед моет.
А деду Ивану было всё равно до межличностных отношений среди столовских. Он спокойно мыл столы в зале и во время перекуров подкалывал тех, кто помоложе:
– Костик, не грусти! А то член не будет расти. А ты что, Боря, думал, в сказку попал? Пончик, индюк тоже думал, пока в суп не попал.
Но не долго музыка играла, не долго Боря танцевал. Варяг, возвращаясь со свинофермы, куда он приходил за молоком, спалился на том, что попытался пронести водку в лагерь. За что получил пять суток ШИЗО. Означало это то, что ему требуется замена. А кто его будет менять как не Боря? Пончик объяснил свой выбор просто:
– Никто не хочет идти в ШИЗО. Все боятся. А ты уже туда ходил. Значит теперь ты – шизовский баландёр.
– А карантин?
– Мы подняли для карантина одного парня. Помнишь там Андрюху мелкого? Вот он согласился в карантин носить. Ты не переживай. Мы из тебя сделаем заправского шизовского баландёра.
Что-то Борю не приободрили такие слова. Он помнил, чем заканчивается поход в ШИЗО. Поэтому ему казалось, что теперь настали по-настоящему тугие времена. Первой раздачей для него стал обед. Который пришлось готовить самому. Готовить супы Боря не умел от слова совсем. Поэтому для него многие слова Пончика, который стал ему рассказывать как делать, были сложными иностранными наречиями. Хотя Пончик говорил на чистейшем русском языке, даже без использования фени.
– Кидай курицу в котёл, и жди когда закипит. Пока помешивай обжарку.
В соседнем котле уже готовилась порезанная морковка и лук. Обжарка готовилась не отдельно для ШИЗО, а для всей зоны. Но Пончик разрешил забрать в шизовский суп больше половины. В лагерь и такой обжарки хватит.
– Курица закипела. Сними пенку и кидай картошку.
– А где её взять-то?
– У Иваныча попроси. Он тебе целую кастрюлю принесёт.
Иваныч в это время овощерезкой дробил картошку для супов. Она кастрюлька для ШИЗО, и несколько для лагерного супа.
– Когда картошка будет готова. Кидай обжарку и доставай курицу.
– А как я узнаю, когда?
– Ты чего, Боря? С Луны прилетел? Ножичком проверяй. Если легко заходит, значит готова. Поджарки половника три-четыре кинь.
Для Бори эта готовка была целым испытанием. Банкир на воле, ди-джей в универе, дорожник в СИЗО – у него совершенно отсутствовали навыки повара. Он плохо понимал, что ему говорил Пончик и постоянно уточнял, что за чем идёт. Пончик же смеялся над ним, когда Боря путал порядок.
– Доставай курицу и отдели мясо от костей.
Боря и Серёга давно прошли первые два этапа взаимоотношения напарников. И, поскольку, Серёга предложил Боре шконку в бараке рядом с ним, то, казалось, что вторым этапом - когда, «ученик» стал общаться наравных с «учителем» - должна, по идее, стать дружба. Так казалось многим. Потому что никто не слышал разногласий Бори и Серёги во время их совместной работы на мойке. Мойка в столовой – отдельное помещение, поэтому большинство диалогов мойщиков оставались тайной.
Серёга, который не имел ни высшего, ни средне-специального образования. На свободе работал где попало и кем попало. Получил срок за кражу котла отопления, весом в сорок килограмм. Серёга признал свою вину, чтоб получить условно, но следователь не верил ему. Он считал, что человек не в силах поднять такой тяжёлый котёл в одиночку. Даже пьяный. Даже испуганный. Но котёл нашли дома у Серёги, а узнать подельника его не представилось возможным. Пришлось закрыть дело и признать, что он был настольно неадекватным из-за алкоголя в момент совершения преступления, что унёс котёл домой в одиночку. И получил условно два года и два месяца. Неплохо было бы подучиться, пока ходишь на отметки. Но трижды он явился пьяный к участковому, и несколько раз был задержан за драку и крики во дворе. За месяц до окончания серёгиной условки, участковый подал на пересуд. И заменили ему два года и два месяца условно на столько же реально. В связи с такой странной биографией, вроде тридцать пять лет мужику, а так ничему и не научился, Боря решил, что он умнее своего напарника и попытался изменить методы их работы, как ему показалось, к лучшему.
Боря, как человек с высшим образованием и любовью к книгочтению, имел привычку думать. Вот и на такой, казалось бы, низшей должности, как посудомойка, Боря постоянно думал, как бы ускорить процесс без потери качества. Разговор с Крестом во время трудоустройства он не забыл. («Хорошо мой посуду, из неё будут есть такие же зеки как и ты»). Например, Боря любил включить котёл, во время набора воды в раковины, чтоб вода успела нагреться к тому моменту, когда она остынет в раковинах. Серёга считал это плохой мерой и всегда удивлялся, почему вода слишком горячая получается у Бори. А тот отвечал, так ведь из крана всё равно течёт холодная, разбавь, да и всё. Такое отношение с котлом, Серёга считал безответственным, поскольку, пока Боря набирает воду, набирается и котёл, а, следовательно, он когда-нибудь будет литься через край, чем будут недовольны повара и придётся мыть полы в варочной.
Другое разногласие между напарниками возникло из-за того, что вода подавалась в котёл простым шлангом. А чтоб он не травил воду, он был перетянут обычной проволокой. И каждый раз, когда возникала протечка, Серёга принимал усилие, чтоб посильнее затянуть проволоку. Боре эта беда надоела и он договорился с мужиками, чтоб на промке ему достали нормальный хомут, который перекроет воду без проблем и никогда протечки не возникнёт. Раздобыв хомут, Боря принялся самостоятельно его устанавливать. В связи с чем услышал от Серёги, который ещё не понял что период «Учитель – ученик» в их работе давно прошёл, и тот начал вырывать с матами хомут из рук Бори и всё равно делать по-своему. Боря не уступал. Хомут в итоге пришёл в негодность. Напарники спорили до покраснения. Разнял их Пончик словами:
– Боря, Серёга старше, он знает лучше как делать. Не спорь с ним, пожалуйста!
– Он тупой, Пончик. Он не знает элементарных слесарных решений. Сам подумай, что лучше держит воду нормальный хомут с винтовой затяжкой, или какая-то убогая проволока?
– Я повар, и в этом не разбираюсь. А ты ди-джей и тоже в этом не разбираешься. А Серёга работал слесарем, и знает лучше. Пусть он сделает, а ты иди помой мне протвинь, мне надо картошку для КП пожарить.
– Пошёл ты на х..
– Слышь, ди-джей, не забывай, где ты находишься? Здесь за такое посылание с тебя спросить могут.
Ну и последнее разногласие между ними возникло аккурат после новогодних праздников. К этому моменту, если между напарниками и была какая-то «дружба», то уж точно она переросла во вражду. А неопытный руководитель (завхоз) Пончик этого не заметил. Мог бы пресечь на корню, но устранился.
Серёга обратил внимание, что после того как ополаскивает тарелки помытые в раковине со средством в простой воде, она мутнеет от средства смытого с тарелки и сами «шлёмки» остаются не очень чистыми. Он захотел иметь третью раковину. Чтоб в одной обдать тарелки водой со средством, а в двух других – качественно ополоснуть. Поэтому не попросил, а просто указал Боре, что с сегодняшнего дня он не пользуется раковиной для кругалей и отдельной для ложек, а теперь у него две раковины. В одной он обдаёт кругали и ложки средством, а в другой полоскает.
Боре не понравилось такое положение вещей. С чего бы это он должен уступать свою раковину напарнику. Он ведь, кроме тарелок, вообще ничего не моет, а на Боре вся остальная посуда. Он начал благими матами доказывать, что ему тоже нужна эта раковина, а идея Серёги – нонсенс. На крики сбежалась вся столовая. Но вместо того, чтобы разнять спорщиков всё начали смотреть на зрелище, как на кино. Все понимали, что сейчас будет драка. Серёга физически был более статен, чем Боря. Поэтому от одной пощёчины Боря повалился на пол. Поняв, что надо бы ответить, а силы неравны, он схватил ведро и огрел Серёгу по голове.
От удара ведро погнулось как будто прижатое прессом, рукоятка впилась Боре в сухожилие и между большим и указательным пальцем полилась чёрная кровь. А у Серёги из головы кровь хлынула фонтаном.
После чего столовские побежали разнимать дерущихся, и больше всех панике поддался Пончик. Он впервые видел такое, хотя мог предвидеть, но сейчас он реально не знал, что делать. Идти в медсанчасть опасно – закроют обоих за драку. Оказать первую помощь он, как повар по образованию, не компетентен. В итоге, Казак, как служивый наложил Серёге жгут на голову, а Боре обработали руку овощники. Правда, оказалось, что с раненой рукой работать в воде невозможно, так как кровь не останавливалась и продолжала идти. Стоило только остановить кровь Боре из руки, как кровотечение возобновлялось, как только он решал помыть хотя бы одну ложку. Пончик принял решения поменять местами, Костика и Борю. Раненной рукой отвести термосы в карантин оказалось проще, чем мыть посуду. Но мыть зал Боря был не в состоянии, поэтому из овощей забрали новичка – деда Ивана, - чисто для того, чтоб он убирался в зале после приёма пищи зеками.
Пока Боря нёс термосы в карантин, его встретил по дороге дежурный инспектор Прошка.
– А чегойт у тебя, баландёр, руки все в крови? Не подрался ли ты часом? После раздачи ко мне на КП, понял?
Боря кивнул. Он раздал баланду в карантин, и когда те покушали забрал немытую посуду в сумку и пошёл обратно в столовую. Идти добровольно на КПП не хотелось. Поэтому отдыхая на свежем воздухе он услышал команду в громкоговоритель:
– Пахомов, прибыть на КП. Повторяю. Пахомов! Прибыть на КП.
Он заложил руки за спину и пошёл на КПП. Поскольку неявка на вызов, означала, автоматическое ШИЗО. На КПП его встретил Прошка и отвёл в ту комнату, в которой его некогда «уговаривали» стать баландёром.
Прошка снял с пояса дубинку. Дважды хлопнул ею по руке. И обратился к Боре:
– Признавайся, малой! Что у тебя с руками?
Боря понял, что не готов сейчас дерзить администрации и решил признаться:
– Лицо разбил напарнику.
– Из-за чего?
– Поспорили. Раковину не поделили.
– Фамилия напарника?
– Чебурашкин.
– Вань, вызови Чебурашкина на КП.
Гудок принялся орать в микрофон, чтоб слышала вся зона: «Чебурашкин, прибыть на КП». Но Прошка его прервал:
– Позвони в столовую. Он на работе, ему оттуда не слышно, что ты в громкоговоритель орёшь.
Ваня «Гудок» позвонил в столовую и через пять минут прибыл Серёга, объясняться с ситуацией.
– Итак, – начал диалог Прошка. – У вас в столовой возник конфликт между двумя мойщиками. Пахомов и Чебурашкин. Причины конфликта?
– Я же сказал, – вмешался Боря. Поскольку знал, что Серёга по-любому скажет что-нибудь несуразное. И озвучил повторно более краткую, но лакончичную версию: – Раковину не поделили.
Прошке это не понравилось.
– Я тебя не спрашиваю, Пахомов! Я для чего вызвал Чебурашкина? Чтоб узнать его версию. А ты зачем за него отвечаешь.
Но, Серёга, понял, что Боря ему подсказывает, и озвучил:
– А что? Правильно он сказал. Мы действительно раковину не поделили.
– Понятно. И кто кому врезал-то в итоге?
Тут мнения обоих разделились:
– Я ему, – сказал Боря.
– Друг другу, – сказал Серёга.
Прошка обратился на этот раз именно к Серёге:
– А чего это ты так хорошо выглядишь, если тебе тоже врезали? А Пахомов вот раненный. Может ты ему врезал?
Серёга хотел было показать обработанную макушку, из которой уже не текла кровь, а виднелся свежий шрам. Но подумал, что из-за такой раны, Борю не только в ШИЗО закроют, но и срок добавят. Поэтому просто с намёком почесал там. Но Прошка этого намёка не понял:
– Кого же мне закрывать-то?
А правда кого? Один признался, что врезал напарнику, но выглядит так, как будто скорее врезали ему. Другой получил по голове, но внешних признаков этого нету. Успела макушка зажить к этому разговору. По внешним признакам надо закрыть Серёгу, а по показаниям – Борю. Но Боря, и на этот раз решил блестнуть перед, теперь уже бывшим, напарником не только интеллектом, но и талантом дипломатии, который он получил и развил за время скитаний по тюрьмам России.
– Павел Евгеньевич, – начал он, обратившись к Прошке по имени-отчеству, которое он запомнил ещё тогда, когда его в карантине представил Ильюха Болдырев. – Давайте замнём этот эпизод. В столовой нехватка рабочих рук. А мы все надеемся выйти по УДО. Ведь раньше к нам двоим претензий не было? Мы впервые у вас на КП тут? Так почему бы не замять?
Прошка недовольно покачал головой. Не сбылась его садистская мечта испробовать дубинку на ещё двух жертвах. Но здравый смысл реально требовал прислушаться к бориным словам. Не выгодно колонии закрывать баландёров в ШИЗО. Да ещё и сразу двоих. Поэтому, Прошка предупредительно отправил обоих обратно в столовую, наказав больше за драку на КПП не появляться.
По дороге до столовой, Серёга уже по-дружески поинтересовался у Бори:
– А зачем ты ему сказал, что в столовой мало народу?
Боря хотел было дерзнуть бывшему напарнику, мол, поумнеешь – поймёшь. Но здравый смысл подказал ему, что после драки кулаками не машут. Поэтому ответил коротко:
– А что ещё я должен был ему сказать?
Ответа, как и предполагалось, у Серёги не нашлось. Дошли до столовой молча, но уже не смотрели друг на друга, как враги. Один полезный момент, всё-таки, от этой драки произошёл. Теперь не Боря, а Костик моет посуду. Ему наконец-то удалось соскочить с мойки. А работа с Серёгой в паре закончилась на этапе «лютая вражда», который не успел разгореться до крайности.
Поскольку Боря был немного травмирован, решили, что он будет только носить баланду в карантин и отдыхать между развозами. Для карантина не готовилась отдельная баланда, как для ШИЗО, и Боря насыпал её в термосы из общего котла. В целом для Бори наступили лёгкие дни. Не было Кальмара, который мог бы заставить Борю чистить картошку, чтоб урезать ему свободное время. И не надо было больше закрываться в туалете, чтоб прочитать одну страницу какой-либо книги. Теперь после завтрака можно было прочитать какой-нибудь художественный роман целиком.
Руководил карантином Паша. Тот самый Паша, которого хвалил его бывший напарник по мойке Серёга. Серёга помнил, как Паша был завхозом столовой до Кальмара. Однако, после он перевёлся на промку. Сейчас стал завхозом карантина, после самозакрывания Ильюхи. Паша удивился, что опять ужин принёс не Костик, а Боря.
– А Костик куда делся?
– Мы с ним поменялись. Он теперь на мойке.
– Сомнительный выбор. Ну ладно. Заходи, раздавай.
Раздавать баланду гораздо проще, чем её готовить или мыть за ней посуду. Главное рассчитать, сколько здесь людей, и чтоб всем хватило. В отличие от ШИЗО, где каждый второй зек недоволен раздачей, в карантине приятная атмосфера и можно со всеми поболтать, кино посмотреть. Так Боря и сделал. Ушёл из карантина лишь, когда фильм закончился. За что получил нагоняй от мойки. Костик и Серёга уже помыли всю посуду, и собрались отдыхать, а тут Боря с тарелками. Но Боря уже не был таким тюфяком на побегушках и уверенно ответил:
– Успокойтесь, ребята! Просто кино было интересное, остался посмотреть. Всё равно зал дед моет.
А деду Ивану было всё равно до межличностных отношений среди столовских. Он спокойно мыл столы в зале и во время перекуров подкалывал тех, кто помоложе:
– Костик, не грусти! А то член не будет расти. А ты что, Боря, думал, в сказку попал? Пончик, индюк тоже думал, пока в суп не попал.
Но не долго музыка играла, не долго Боря танцевал. Варяг, возвращаясь со свинофермы, куда он приходил за молоком, спалился на том, что попытался пронести водку в лагерь. За что получил пять суток ШИЗО. Означало это то, что ему требуется замена. А кто его будет менять как не Боря? Пончик объяснил свой выбор просто:
– Никто не хочет идти в ШИЗО. Все боятся. А ты уже туда ходил. Значит теперь ты – шизовский баландёр.
– А карантин?
– Мы подняли для карантина одного парня. Помнишь там Андрюху мелкого? Вот он согласился в карантин носить. Ты не переживай. Мы из тебя сделаем заправского шизовского баландёра.
Что-то Борю не приободрили такие слова. Он помнил, чем заканчивается поход в ШИЗО. Поэтому ему казалось, что теперь настали по-настоящему тугие времена. Первой раздачей для него стал обед. Который пришлось готовить самому. Готовить супы Боря не умел от слова совсем. Поэтому для него многие слова Пончика, который стал ему рассказывать как делать, были сложными иностранными наречиями. Хотя Пончик говорил на чистейшем русском языке, даже без использования фени.
– Кидай курицу в котёл, и жди когда закипит. Пока помешивай обжарку.
В соседнем котле уже готовилась порезанная морковка и лук. Обжарка готовилась не отдельно для ШИЗО, а для всей зоны. Но Пончик разрешил забрать в шизовский суп больше половины. В лагерь и такой обжарки хватит.
– Курица закипела. Сними пенку и кидай картошку.
– А где её взять-то?
– У Иваныча попроси. Он тебе целую кастрюлю принесёт.
Иваныч в это время овощерезкой дробил картошку для супов. Она кастрюлька для ШИЗО, и несколько для лагерного супа.
– Когда картошка будет готова. Кидай обжарку и доставай курицу.
– А как я узнаю, когда?
– Ты чего, Боря? С Луны прилетел? Ножичком проверяй. Если легко заходит, значит готова. Поджарки половника три-четыре кинь.
Для Бори эта готовка была целым испытанием. Банкир на воле, ди-джей в универе, дорожник в СИЗО – у него совершенно отсутствовали навыки повара. Он плохо понимал, что ему говорил Пончик и постоянно уточнял, что за чем идёт. Пончик же смеялся над ним, когда Боря путал порядок.
– Доставай курицу и отдели мясо от костей.
