ВАСИЛИСА И КОЩЕЙ
- Ты только посмотри на это. Посмотри! – выдохнула я в отчаянии, дергая себя за белесую прядь волос. – Какой кошмар! Кошмарище!
- Ну… - задумчиво протянула подруга. – Это же временно. Чего ты так расстраиваешься?
- Да, временно, - согласилась нехотя, - но я так сильно отличаюсь… Самой неприятно.
Татьяна хмыкнула и пригубила клюквенную наливку, которой я решила залечить душевные раны этим вечером. Обошла меня, рассматривая, и заявила:
- Все не так плохо. У тебя только лицо изменилось. А фигура осталась та же. И рост. Было бы хуже, если бы ты совсем другой стала.
Эти слова должны были утешить, но не утешали.
- Я не хочу быть такой! – возмутилась и притопнула ногой. – Стыдно из дома выйти теперь.
- А чего стыдиться? – удивилась подруга.
- Я страшная.
Таня хмыкнула и сообщила:
- Зато у тебя теперь есть куча возможностей, Васюш.
- О чем ты? – даже немного обиделась я. – Какие возможности? Нет у меня никаких возможностей. Я была красавицей! Да, не такой красивой, как мои сестры, но красавицей. Именно из-за внешности получила работу в главном офисе. Заказчики…
- Вот именно! – перебила Татьяна. – Вот именно, Вася. Сколько раз ты жаловалась, что никто не смотрит дальше твоего хорошенького личика, а? Тысячу? Десять тысяч раз? Ты сама знаешь, что тебя, как и многих, судят только по внешности. И относятся так, словно ты не человек со своими желаниями, мыслями, потребностями, а фарфоровая куколка.
Я вздохнула.
- Твой Олег!.. – воскликнула Таня и раздраженно махнула рукой. – Тупой пенек, а не мужик. Он ведь тоже к тебе относился, как к красивой кукле. А ты потакала. Делала все, чтобы он не разочаровался. И во что это вылилось? Ты встречалась с ним шесть лет, а потом выяснилось, что он то и дело шастал на сторону.
Я поморщилась. Олега вспоминать не хотелось. Рана, которую он оставил в моем сердце, уже немного поджила, но все еще отдавала болью.
Мы познакомились, когда обоим было лет по пятнадцать. Вместе учились, вместе веселились. И как-то само собой получилось, что начали встречаться.
Мне казалось, что в этом нет ничего необычного. Все как раз очень правильно. По-настоящему. Как и должно быть.
И мне хотелось, чтобы эта любовь стала чем-то большим... Чтобы мы пронесли ее через всю жизнь!
Именно поэтому я очень старалась. Пыталась соответствовать какому-то идеальному образу: следила за мимикой, жестами, была аккуратна в поступках, не перечила. И радовалась, когда Олегу раз за разом говорили, что он нашел идеальную девушку. Я была такой. Красивой. Правильной. Покладистой. Терпеливой. Обожаемой его родителями.
Я привыкла любить то, что любил он. Даже в еде. Отдыхала там, где хотелось Олегу. Одевалась так, как ему хотелось. Улыбалась так, как ему нравилось.
А потом в какой-то момент осознала, что он ничего не знает обо мне настоящей. Более того, он не видит, как я стараюсь. И не пытается видеть, замечать. Он просто принимал все, как должное. А я… я испортила себе жизнь, часть жизни, играя роль идеальной девушки, возлюбленной и невесты для человека, который видел во мне лишь приятную статусную игрушку. Кудесница же!
И осознала я это совершенно случайно, когда до меня дошли слухи о девушке-репетиторе младшей сестры Олега, с которой он с превеликим удовольствием запирался в ванной комнате после занятий. А после новости посыпались, как из прохудившегося мешка. И остановить их оказалось невозможно. Олег и не пытался, он почему-то решил, что я, будучи и в этом идеальной, просто проглочу факт его похождений на сторону.
Не проглотила. И с тех пор никак не могла заставить себя поверить хоть кому-то, когда меня звали на свидание.
- Зачем ты его вспомнила? – спросила жалобно. – Я же просила…
- Прости, - скорчила виноватую мину подруга. – Я не специально. Неужели тебя до сих пор задевает? Три года прошло, Василиса! Тебе скоро двадцать пять, а ты на молоко дуешь…
Я поморщилась и плеснула нам еще наливки.
- А теперь подумай, - опрокинув в себя алкоголь, сказала Таня, - на недели или на месяцы ты теперь вот такая. Но рано или поздно твоя настоящая внешность вернется. Это безусловно.
- И что?
- А то, что у тебя нет поводов переживать. Нужно просто подождать, - пояснила Татьяна. – А пока ждешь…
- Что? – спросила я, глядя на ухмыляющуюся подругу.
- Ты можешь делать все, что душе угодно! – воскликнула она. – Можешь вести себя… не идеально. Говорить, что думаешь. Смеяться на улицах. Показывать язык прохожим.
- Я не ребенок, - возмутилась немного.
- Не в этом дело, - отмахнулась Таня. – Я к тому, что тебе нет причин переживать, как тебя воспримут другие, ведь скоро это лицо исчезнет. Это не проклятие, а настоящая возможность пожить так, как ты никогда не жила!
Я несколько секунд молча смотрела на подругу, а потом тихо хмыкнула:
- Ну… возможно.
В словах Тани был резон. Я не горела желанием пользоваться ее предложением, но от идеи внезапно стало легко и свободно.
- Это как маска на балу, - продолжила рассуждать девушка. – Тебя никто не узнает и не осудит. Можно танцевать, флиртовать и развлекаться!
- Тьфу на тебя! – скривилась я. – Все испортила.
- В смысле?
- Флиртовать? Ты хоть сама веришь, что кто-то может клюнуть на это? – спросила я, очертив пальцем круг перед своим лицом. – Я же вылитая кикимора!
- Ну… не флиртовать, - согласилась подруга. – Но все остальное – легко!
- Дед зазывает к себе, - тоскливо выдохнул Мирослав и безрадостно поболтал в стакане остатки самой горькой настойки, что нашлась в арсенале его старинного друга.
Кирилл наблюдал за приятелем, чуть склонив голову на бок. Ввиду вечернего времени свет в гостиной был погашен. И лишь камин отбрасывал на сидящих перед ним парней оранжевые отсветы, делая волосы зельевара оранжевыми.
- Это вообще безвредно? - уточнил Мирослав, заглянув в стакан. Жидкость на дне отливала масляными радужными бликами.
- Это настойка на двадцати семи целебных травах, сдобренная магией, - объяснил Кирилл, - успокаивает, повышает тонус. Очень полезно.
- А вид у этой штуки такой, словно ею скорее можно отравиться, - хмыкнул Мир.
- Похоже, именно этого ты сейчас хочешь, - не удержался Кир.
- Самую малость, - со смешком кивнул Мирослав и проглотил остатки настойки. – Дед редко собирает всю семью вместе, - пояснил он. – Последний раз такое случалось где-то пять лет назад. И вот теперь снова. Отец думает, что дед решил объявить окончательное завещание…
- Так это же здорово! – ответил Кирилл. - Почему ты киснешь?
- Ты просто не понимаешь, - отмахнулся Мир. – Все не так просто, как кажется.
- Не понимаю? – удивился Кирилл. – В чем же проблема? У тебя есть два кузена, ты сын младшего сына. Не думаю, что дед чего-то особенного от тебя ожидает. Узнаешь, что тебе что-то причитается – и будешь жить дальше. Твой родич скорее к старшему внуку придерется.
Кирилл говорил спокойно, но в душе ему было немного обидно. Сам он довольно рано лишился родных. Не было у него ни родителей, ни братьев с сестрами, ни дедушек с бабушками. Один одинешенька на всем белом свете, если не считать седьмую воду на киселе.
- Мы ведь Яровые, - напомнил другу Мир. – Род древний, знаменитый. Происходим от какого-то там богатыря. Дед об этом помнит лучше всех. Так что не будет мне поблажек.
- И я все еще не понимаю, что тебя тревожит.
- С самого основания нашего рода повелось, что мужчины рода Яровых должны брать в жены только кудесниц, - сказал Мир. – Это не просто традиция. Это практически закон.
Кирилл вздернул бровь.
- И что?
- А то, что жениться я пока не хочу, - простонал Мирослав.
- Так не женись, - все еще не понимая трудностей друга, ответил Кирилл.
- Ну ты… - выдохнул Мир.
- Я ничего не понимаю, - признался Кирилл. – Ты объясни, что у тебя за сложности такие, раз ты приволокся ко мне без предупреждения и ноешь?
- Я должен быть у деда через три дня, - немного помолчав, сказал Мир. – И ждут меня там, ясное дело, с невестой. Кудесницей, само собой.
- Но у тебя ведь есть девушка, - вспомнил Кирилл.
- Есть, - покивал Мир и сморщился. – Нету. Мы недавно расстались. Но она не кудесница. Да и… Я не хочу еще жениться!
- Ну так объясни это родственникам, - предложил Кирилл.
- Мой дед не поймет, - вздохнул Мирослав и запустил пальцы в темные волосы. – Сам он женился в двадцать пять. У него не укладывается в голове, как его родной внук может бобылем в тридцать ходить.
Кирилл промолчал, обдумывая услышанное.
- Так найди себе девушку-кудесницу для визита к деду, - предложил он через какое-то время. – Ты у нас красавец и боевой чаровник. Тебе не составит труда справиться с этой задачей за три дня.
Мир взглянул на друга, как на идиота.
- Кир, что ты знаешь о кудесницах?
- Не так много, - признался чаровник.
Так уж вышло, что по какой-то странной случайности за всю историю рода Кощеевых никто не вводил в семью кудесниц. Да и представительниц иных уютных профессий. Кто-то из предков даже целый трактат изваял, изучив семейное древо.
Согласно этому трактату на семье лежало проклятие основателя рода. Он был жесток, властолюбив и самоуверен, а потому желал иметь все самое лучшее. Даже в жены хотел взять не просто красивую женщину, а первую красавицу. Таковой оказалась царевна-кудесница. Исполняя свое желание, чаровник похитил царевну из ее терема, увез в дальние дали и приказал созывать гостей. Но девушка не желала мириться с судьбой, в ночь перед свадьбой она сбросилась с крыши, а перед этим прокляла чаровника.
Никто не мог сказать, что эта история произошла на самом деле, но в одном Кирилл был уверен – ни разу за всю историю его семьи не было брака, который был бы заключен не по взаимной любви. Некоторые пытались, но храмовые врата просто не пропускали пары.
А раз для брака требовалась любовь, то не удивительно, что в Кощеевых чаще влюблялись не беленькие и светлые чаровницы, а всевозможные ведьмы и колдуньи.
- Род деятельности накладывает на них свой отпечаток, - сказал Мир и поморщился. – И я это знаю, как никто другой. Все женщины в нашей семье – кудесницы, искусницы, чудесницы… У кудесниц дом и быт в крови. Они идеальные жены и матери. Но встречаться с такими невозможно. И уж тем более я не могу найти какую-то временную девушку среди кудесниц!
- Почему?
- Потому что в итоге мне придется на ней жениться! – воскликнул Мирослав. – А я не хочу.
Кирилл промолчал, глядя в огонь.
Хоть парни и дружили со времен учебы, но Кирилл не особо любил рассказывать Яровому о своей жизни. И сейчас рассказывать Киру хотелось еще меньше.
«Мне бы твои сложности, - подумал зельевар. – Ты просто не хочешь жениться, а я, видимо, вообще не смогу».
- И что мне делать? – спрятав лицо в ладони, спросил Мирослав.
Кирилл взглянул на него и задумался.
- А ты так хочешь не разочаровать деда?
- Все не так просто, - вздохнул Мир. – Не в одном разочаровании дело. И не в наследстве. Просто я же своих знаю. Потом до конца веков будут мне напоминать, как я подвел деда. А он ведь старенький у нас уже… В общем…
- А отец твой что? – спросил Кирилл. – Он что говорит?
- Никто не знает, - хмуро ответил молодой мужчина. - Я же отдельно живу уже десять лет. С братьями пересекаюсь, отцу звоню, но о своей личной жизни я не распространяюсь. Судя по их намекам, все думают, что у меня давно кто-то есть. Невеста.
- А ты в своих странствиях, - хмыкнул Кирилл.
- Да. Мой старший кузен женился в двадцать, второй - в двадцать три. Мой отец - в девятнадцать. Дед... Прадед...
- А тебе почти тридцать, и ты подрываешь семейную статистику, - развеселился зельевар.
- Именно, я или должен быть женат, или находиться в отношениях с девушкой, которую вскоре назову своей второй половиной, - с тоской сказал Мир.
Кирилл покачал головой, а потом предложил:
- А ты найми себе спутницу! Ты же ведешь курс лекций для студентов боевого? Выбери какую-нибудь... А деду скажи, что кудесницы кудесницами, а тут великое чувство. Уж боевого-то чаровника он тебе простит.
- Ты что? - обиделся Мирослав. - Студентку нельзя. Еще подумают что-нибудь. Этим девушкам хоть тысячу раз объясни, но они мигом решат, что это все лишь предлог, а на самом деле...
- Так объясни, что думать можно только о деньгах, но не о перспективном замужестве, - хмыкнул Кирилл.
- Не поможет, - вздохнул Мирослав. – С этими еще хуже, чем с кудесницами. Студенток даже вознаграждение не остановит: или напридумывают себе не пойми что, или растрезвонят о моем обмане. Ты хоть представляешь, как усиленно они чешут языками, когда ты ко мне приходишь?
- И не боятся, - усмехнулся Кирилл, зная, что у зельеваров вообще и у Кощеевых в частности весьма дурная слава.
- А что им бояться? – пожал плечами Мир. – Будущие боевые чаровницы ведь! Ну и ты же понимаешь, что к деду я поеду не на день и не на два, а на неделю где-то. Так что студентка с боевого факультета может расколоться прямо перед дедом! И они на пару меня изобьют за обман.
Кирилл усмехнулся, а потом внезапно хлопнул себя ладонью по лбу и выпалил:
- Знаю! Нужно найти такую девушку, чтобы твои родные и придраться не могли, и сами же тебя начали отговаривать на ней жениться! В итоге, даже если девушка захочет переиграть условия, твои же ей и не позволят.
- Ты о чем? – удивился Мир.
- Найди кудесницу, но страшненькую и неумелую.
- А такие бывают? – спросил Мир. – Может ты не знаешь, но они по определению все красавицы. Бытовая магия других не выбирает.
- Не бывает такого, - уверенно заявил зельевар. – Всегда есть исключения.
- И где мне такую искать? – напрягся Мирослав.
- У нас есть три дня, - пожал плечами Кирилл. – Нужно хотя бы попробовать.
- Василиса! - проорал начальник, увидев то, что с гордым, но немного свирепым выражением восседало за моим рабочим столом и пялилось в документы. Шеф нам достался опытный, старой закалки, бывший боевой чаровник, видавший вещи и похуже. Он свирепо обозрел белесые патлы и бледное лицо не самой симпатичной девицы, а потом куда более спокойным тоном спросил: - Что, праздник удался?
Я покаянно кивнула и попыталась сделать вид, что документы мне гораздо интереснее шефа.
- Сколько раз я должен повторять, что вам, кудесницам, нельзя на Купалье заниматься всем этим непотребством, которое вы называете гаданием? - строго и громко спросил чаровник, делая все, чтобы его услышала даже баба Варвара из бухгалтерии. - Бестолковая стая! Каждый год хоть одна да вляпается. И вот что мне с тобой такой делать? У нас головной офис! У нас по договору все работники должны быть лицом компании, чтобы работодатели и рекламодатели, посещая нас, видели лишь красоту, после которой с охотой оставляют сверх тех сумм, которые готовы были отдать.
Маячившая позади шефа Люда - секретарь главного - согласно кивнула и любовно оглядела свои ноги, считавшиеся лучшими ногами нашего дружного коллектива. Еще недавно я в этом коллективе числилась девятой красавицей, но теперь больше походила на призрак себя прежней.
Стоило взглянуть в зеркальце – и я тут же тяжко вздохнула. Даже глаза у меня теперь были странного водянистого оттенка, а не привычного светло-голубого.
Кудесницы - особая категория. Это знали все. Слабые чаровницы, но зато лучшие мастерицы по части всяких бытовых работ, мы являлись богатством фирмы "Умелые руки".
ПРОЛОГ
- Ты только посмотри на это. Посмотри! – выдохнула я в отчаянии, дергая себя за белесую прядь волос. – Какой кошмар! Кошмарище!
- Ну… - задумчиво протянула подруга. – Это же временно. Чего ты так расстраиваешься?
- Да, временно, - согласилась нехотя, - но я так сильно отличаюсь… Самой неприятно.
Татьяна хмыкнула и пригубила клюквенную наливку, которой я решила залечить душевные раны этим вечером. Обошла меня, рассматривая, и заявила:
- Все не так плохо. У тебя только лицо изменилось. А фигура осталась та же. И рост. Было бы хуже, если бы ты совсем другой стала.
Эти слова должны были утешить, но не утешали.
- Я не хочу быть такой! – возмутилась и притопнула ногой. – Стыдно из дома выйти теперь.
- А чего стыдиться? – удивилась подруга.
- Я страшная.
Таня хмыкнула и сообщила:
- Зато у тебя теперь есть куча возможностей, Васюш.
- О чем ты? – даже немного обиделась я. – Какие возможности? Нет у меня никаких возможностей. Я была красавицей! Да, не такой красивой, как мои сестры, но красавицей. Именно из-за внешности получила работу в главном офисе. Заказчики…
- Вот именно! – перебила Татьяна. – Вот именно, Вася. Сколько раз ты жаловалась, что никто не смотрит дальше твоего хорошенького личика, а? Тысячу? Десять тысяч раз? Ты сама знаешь, что тебя, как и многих, судят только по внешности. И относятся так, словно ты не человек со своими желаниями, мыслями, потребностями, а фарфоровая куколка.
Я вздохнула.
- Твой Олег!.. – воскликнула Таня и раздраженно махнула рукой. – Тупой пенек, а не мужик. Он ведь тоже к тебе относился, как к красивой кукле. А ты потакала. Делала все, чтобы он не разочаровался. И во что это вылилось? Ты встречалась с ним шесть лет, а потом выяснилось, что он то и дело шастал на сторону.
Я поморщилась. Олега вспоминать не хотелось. Рана, которую он оставил в моем сердце, уже немного поджила, но все еще отдавала болью.
Мы познакомились, когда обоим было лет по пятнадцать. Вместе учились, вместе веселились. И как-то само собой получилось, что начали встречаться.
Мне казалось, что в этом нет ничего необычного. Все как раз очень правильно. По-настоящему. Как и должно быть.
И мне хотелось, чтобы эта любовь стала чем-то большим... Чтобы мы пронесли ее через всю жизнь!
Именно поэтому я очень старалась. Пыталась соответствовать какому-то идеальному образу: следила за мимикой, жестами, была аккуратна в поступках, не перечила. И радовалась, когда Олегу раз за разом говорили, что он нашел идеальную девушку. Я была такой. Красивой. Правильной. Покладистой. Терпеливой. Обожаемой его родителями.
Я привыкла любить то, что любил он. Даже в еде. Отдыхала там, где хотелось Олегу. Одевалась так, как ему хотелось. Улыбалась так, как ему нравилось.
А потом в какой-то момент осознала, что он ничего не знает обо мне настоящей. Более того, он не видит, как я стараюсь. И не пытается видеть, замечать. Он просто принимал все, как должное. А я… я испортила себе жизнь, часть жизни, играя роль идеальной девушки, возлюбленной и невесты для человека, который видел во мне лишь приятную статусную игрушку. Кудесница же!
И осознала я это совершенно случайно, когда до меня дошли слухи о девушке-репетиторе младшей сестры Олега, с которой он с превеликим удовольствием запирался в ванной комнате после занятий. А после новости посыпались, как из прохудившегося мешка. И остановить их оказалось невозможно. Олег и не пытался, он почему-то решил, что я, будучи и в этом идеальной, просто проглочу факт его похождений на сторону.
Не проглотила. И с тех пор никак не могла заставить себя поверить хоть кому-то, когда меня звали на свидание.
- Зачем ты его вспомнила? – спросила жалобно. – Я же просила…
- Прости, - скорчила виноватую мину подруга. – Я не специально. Неужели тебя до сих пор задевает? Три года прошло, Василиса! Тебе скоро двадцать пять, а ты на молоко дуешь…
Я поморщилась и плеснула нам еще наливки.
- А теперь подумай, - опрокинув в себя алкоголь, сказала Таня, - на недели или на месяцы ты теперь вот такая. Но рано или поздно твоя настоящая внешность вернется. Это безусловно.
- И что?
- А то, что у тебя нет поводов переживать. Нужно просто подождать, - пояснила Татьяна. – А пока ждешь…
- Что? – спросила я, глядя на ухмыляющуюся подругу.
- Ты можешь делать все, что душе угодно! – воскликнула она. – Можешь вести себя… не идеально. Говорить, что думаешь. Смеяться на улицах. Показывать язык прохожим.
- Я не ребенок, - возмутилась немного.
- Не в этом дело, - отмахнулась Таня. – Я к тому, что тебе нет причин переживать, как тебя воспримут другие, ведь скоро это лицо исчезнет. Это не проклятие, а настоящая возможность пожить так, как ты никогда не жила!
Я несколько секунд молча смотрела на подругу, а потом тихо хмыкнула:
- Ну… возможно.
В словах Тани был резон. Я не горела желанием пользоваться ее предложением, но от идеи внезапно стало легко и свободно.
- Это как маска на балу, - продолжила рассуждать девушка. – Тебя никто не узнает и не осудит. Можно танцевать, флиртовать и развлекаться!
- Тьфу на тебя! – скривилась я. – Все испортила.
- В смысле?
- Флиртовать? Ты хоть сама веришь, что кто-то может клюнуть на это? – спросила я, очертив пальцем круг перед своим лицом. – Я же вылитая кикимора!
- Ну… не флиртовать, - согласилась подруга. – Но все остальное – легко!
ГЛАВА 1
- Дед зазывает к себе, - тоскливо выдохнул Мирослав и безрадостно поболтал в стакане остатки самой горькой настойки, что нашлась в арсенале его старинного друга.
Кирилл наблюдал за приятелем, чуть склонив голову на бок. Ввиду вечернего времени свет в гостиной был погашен. И лишь камин отбрасывал на сидящих перед ним парней оранжевые отсветы, делая волосы зельевара оранжевыми.
- Это вообще безвредно? - уточнил Мирослав, заглянув в стакан. Жидкость на дне отливала масляными радужными бликами.
- Это настойка на двадцати семи целебных травах, сдобренная магией, - объяснил Кирилл, - успокаивает, повышает тонус. Очень полезно.
- А вид у этой штуки такой, словно ею скорее можно отравиться, - хмыкнул Мир.
- Похоже, именно этого ты сейчас хочешь, - не удержался Кир.
- Самую малость, - со смешком кивнул Мирослав и проглотил остатки настойки. – Дед редко собирает всю семью вместе, - пояснил он. – Последний раз такое случалось где-то пять лет назад. И вот теперь снова. Отец думает, что дед решил объявить окончательное завещание…
- Так это же здорово! – ответил Кирилл. - Почему ты киснешь?
- Ты просто не понимаешь, - отмахнулся Мир. – Все не так просто, как кажется.
- Не понимаю? – удивился Кирилл. – В чем же проблема? У тебя есть два кузена, ты сын младшего сына. Не думаю, что дед чего-то особенного от тебя ожидает. Узнаешь, что тебе что-то причитается – и будешь жить дальше. Твой родич скорее к старшему внуку придерется.
Кирилл говорил спокойно, но в душе ему было немного обидно. Сам он довольно рано лишился родных. Не было у него ни родителей, ни братьев с сестрами, ни дедушек с бабушками. Один одинешенька на всем белом свете, если не считать седьмую воду на киселе.
- Мы ведь Яровые, - напомнил другу Мир. – Род древний, знаменитый. Происходим от какого-то там богатыря. Дед об этом помнит лучше всех. Так что не будет мне поблажек.
- И я все еще не понимаю, что тебя тревожит.
- С самого основания нашего рода повелось, что мужчины рода Яровых должны брать в жены только кудесниц, - сказал Мир. – Это не просто традиция. Это практически закон.
Кирилл вздернул бровь.
- И что?
- А то, что жениться я пока не хочу, - простонал Мирослав.
- Так не женись, - все еще не понимая трудностей друга, ответил Кирилл.
- Ну ты… - выдохнул Мир.
- Я ничего не понимаю, - признался Кирилл. – Ты объясни, что у тебя за сложности такие, раз ты приволокся ко мне без предупреждения и ноешь?
- Я должен быть у деда через три дня, - немного помолчав, сказал Мир. – И ждут меня там, ясное дело, с невестой. Кудесницей, само собой.
- Но у тебя ведь есть девушка, - вспомнил Кирилл.
- Есть, - покивал Мир и сморщился. – Нету. Мы недавно расстались. Но она не кудесница. Да и… Я не хочу еще жениться!
- Ну так объясни это родственникам, - предложил Кирилл.
- Мой дед не поймет, - вздохнул Мирослав и запустил пальцы в темные волосы. – Сам он женился в двадцать пять. У него не укладывается в голове, как его родной внук может бобылем в тридцать ходить.
Кирилл промолчал, обдумывая услышанное.
- Так найди себе девушку-кудесницу для визита к деду, - предложил он через какое-то время. – Ты у нас красавец и боевой чаровник. Тебе не составит труда справиться с этой задачей за три дня.
Мир взглянул на друга, как на идиота.
- Кир, что ты знаешь о кудесницах?
- Не так много, - признался чаровник.
Так уж вышло, что по какой-то странной случайности за всю историю рода Кощеевых никто не вводил в семью кудесниц. Да и представительниц иных уютных профессий. Кто-то из предков даже целый трактат изваял, изучив семейное древо.
Согласно этому трактату на семье лежало проклятие основателя рода. Он был жесток, властолюбив и самоуверен, а потому желал иметь все самое лучшее. Даже в жены хотел взять не просто красивую женщину, а первую красавицу. Таковой оказалась царевна-кудесница. Исполняя свое желание, чаровник похитил царевну из ее терема, увез в дальние дали и приказал созывать гостей. Но девушка не желала мириться с судьбой, в ночь перед свадьбой она сбросилась с крыши, а перед этим прокляла чаровника.
Никто не мог сказать, что эта история произошла на самом деле, но в одном Кирилл был уверен – ни разу за всю историю его семьи не было брака, который был бы заключен не по взаимной любви. Некоторые пытались, но храмовые врата просто не пропускали пары.
А раз для брака требовалась любовь, то не удивительно, что в Кощеевых чаще влюблялись не беленькие и светлые чаровницы, а всевозможные ведьмы и колдуньи.
- Род деятельности накладывает на них свой отпечаток, - сказал Мир и поморщился. – И я это знаю, как никто другой. Все женщины в нашей семье – кудесницы, искусницы, чудесницы… У кудесниц дом и быт в крови. Они идеальные жены и матери. Но встречаться с такими невозможно. И уж тем более я не могу найти какую-то временную девушку среди кудесниц!
- Почему?
- Потому что в итоге мне придется на ней жениться! – воскликнул Мирослав. – А я не хочу.
Кирилл промолчал, глядя в огонь.
Хоть парни и дружили со времен учебы, но Кирилл не особо любил рассказывать Яровому о своей жизни. И сейчас рассказывать Киру хотелось еще меньше.
«Мне бы твои сложности, - подумал зельевар. – Ты просто не хочешь жениться, а я, видимо, вообще не смогу».
- И что мне делать? – спрятав лицо в ладони, спросил Мирослав.
Кирилл взглянул на него и задумался.
- А ты так хочешь не разочаровать деда?
- Все не так просто, - вздохнул Мир. – Не в одном разочаровании дело. И не в наследстве. Просто я же своих знаю. Потом до конца веков будут мне напоминать, как я подвел деда. А он ведь старенький у нас уже… В общем…
- А отец твой что? – спросил Кирилл. – Он что говорит?
- Никто не знает, - хмуро ответил молодой мужчина. - Я же отдельно живу уже десять лет. С братьями пересекаюсь, отцу звоню, но о своей личной жизни я не распространяюсь. Судя по их намекам, все думают, что у меня давно кто-то есть. Невеста.
- А ты в своих странствиях, - хмыкнул Кирилл.
- Да. Мой старший кузен женился в двадцать, второй - в двадцать три. Мой отец - в девятнадцать. Дед... Прадед...
- А тебе почти тридцать, и ты подрываешь семейную статистику, - развеселился зельевар.
- Именно, я или должен быть женат, или находиться в отношениях с девушкой, которую вскоре назову своей второй половиной, - с тоской сказал Мир.
Кирилл покачал головой, а потом предложил:
- А ты найми себе спутницу! Ты же ведешь курс лекций для студентов боевого? Выбери какую-нибудь... А деду скажи, что кудесницы кудесницами, а тут великое чувство. Уж боевого-то чаровника он тебе простит.
- Ты что? - обиделся Мирослав. - Студентку нельзя. Еще подумают что-нибудь. Этим девушкам хоть тысячу раз объясни, но они мигом решат, что это все лишь предлог, а на самом деле...
- Так объясни, что думать можно только о деньгах, но не о перспективном замужестве, - хмыкнул Кирилл.
- Не поможет, - вздохнул Мирослав. – С этими еще хуже, чем с кудесницами. Студенток даже вознаграждение не остановит: или напридумывают себе не пойми что, или растрезвонят о моем обмане. Ты хоть представляешь, как усиленно они чешут языками, когда ты ко мне приходишь?
- И не боятся, - усмехнулся Кирилл, зная, что у зельеваров вообще и у Кощеевых в частности весьма дурная слава.
- А что им бояться? – пожал плечами Мир. – Будущие боевые чаровницы ведь! Ну и ты же понимаешь, что к деду я поеду не на день и не на два, а на неделю где-то. Так что студентка с боевого факультета может расколоться прямо перед дедом! И они на пару меня изобьют за обман.
Кирилл усмехнулся, а потом внезапно хлопнул себя ладонью по лбу и выпалил:
- Знаю! Нужно найти такую девушку, чтобы твои родные и придраться не могли, и сами же тебя начали отговаривать на ней жениться! В итоге, даже если девушка захочет переиграть условия, твои же ей и не позволят.
- Ты о чем? – удивился Мир.
- Найди кудесницу, но страшненькую и неумелую.
- А такие бывают? – спросил Мир. – Может ты не знаешь, но они по определению все красавицы. Бытовая магия других не выбирает.
- Не бывает такого, - уверенно заявил зельевар. – Всегда есть исключения.
- И где мне такую искать? – напрягся Мирослав.
- У нас есть три дня, - пожал плечами Кирилл. – Нужно хотя бы попробовать.
***
- Василиса! - проорал начальник, увидев то, что с гордым, но немного свирепым выражением восседало за моим рабочим столом и пялилось в документы. Шеф нам достался опытный, старой закалки, бывший боевой чаровник, видавший вещи и похуже. Он свирепо обозрел белесые патлы и бледное лицо не самой симпатичной девицы, а потом куда более спокойным тоном спросил: - Что, праздник удался?
Я покаянно кивнула и попыталась сделать вид, что документы мне гораздо интереснее шефа.
- Сколько раз я должен повторять, что вам, кудесницам, нельзя на Купалье заниматься всем этим непотребством, которое вы называете гаданием? - строго и громко спросил чаровник, делая все, чтобы его услышала даже баба Варвара из бухгалтерии. - Бестолковая стая! Каждый год хоть одна да вляпается. И вот что мне с тобой такой делать? У нас головной офис! У нас по договору все работники должны быть лицом компании, чтобы работодатели и рекламодатели, посещая нас, видели лишь красоту, после которой с охотой оставляют сверх тех сумм, которые готовы были отдать.
Маячившая позади шефа Люда - секретарь главного - согласно кивнула и любовно оглядела свои ноги, считавшиеся лучшими ногами нашего дружного коллектива. Еще недавно я в этом коллективе числилась девятой красавицей, но теперь больше походила на призрак себя прежней.
Стоило взглянуть в зеркальце – и я тут же тяжко вздохнула. Даже глаза у меня теперь были странного водянистого оттенка, а не привычного светло-голубого.
Кудесницы - особая категория. Это знали все. Слабые чаровницы, но зато лучшие мастерицы по части всяких бытовых работ, мы являлись богатством фирмы "Умелые руки".
