***ЗАБАВЫ НЕБЕС
Сидя на подоконнике, Мира невесело смотрела вперед, в узкий просвет между деревьями наблюдая за тем, как вверх и вниз по веревочным проходам сновали дриады, занятые подготовкой праздника. Сегодня ее младшему брату, нежно любимому ею Лексею, исполнялось десять лет. Мальчик пока не осознавал всей важности момента. Пройдут годы, и, возможно, однажды ныне юный князь дриад вспомнит, каким был его первый праздник, не омраченный тенью войны.
Мира вздохнула.
На самом деле и это торжество мало походило на праздники, затеваемые в священном лесу много лет назад. С ним могли подождать, но подданным княжества нужна была эта короткая передышка, чтобы осознать наступление долгожданного мира. Сурового и тяжелого, но мира.
– Детка?
Девушка улыбнулась вошедшему в ее комнату дяде Кивэю, поднялась и порывисто поцеловала его в щеку.
– Ты вернулся.
– Да, детка, – погладив ее по ярко-рыжим кудряшкам, ответил родич и опустился в плетеное кресло. – Разве я мог пропустить праздник?
– Лексей будет счастлив твоему возвращению, – сказала Мира, присаживаясь во второе кресло.
Комната девушки, представлявшая собой длинную замкнутую галерею, возведенную вокруг ствола дерева на высоте нескольких метров над землей, и мало чем отличалась от домиков других жителей княжества Дрирр. Разве что все знали – этот домик принадлежит одной из трех старших сестер юного князя. Мира сама настояла на простой мебели, а любимые занавески еще три года назад раскроила на новое платье.
– Переговоры завершены? – с надеждой спросила девушка, пододвигаясь ближе и заглядывая в глаза дяде.
– Да, на этот раз все, – без тени облегчения признал дядя Кивэй.
– И? – напряглась дриада, опасаясь ответа родича. – Лекс?
– Нет, детка, – покачал головой дядя. – По итогу на счет нашего мальчика они так и не договорились, поэтому его у нас не заберут.
Мира с облегчением выдохнула и чуть расслабилась.
– Мы избежали худшего, – сказала она и улыбнулась уголками губ. – Мы не могли позволить, чтобы наследник княжества уехал за его пределы и был воспитан кем-то из победителей.
Дядя Кивэй согласно кивнул, но Мира не заметила его радости.
– Победители решили в пользу тебя с девочками, – с печалью глядя на нее, объяснил родич.
Мира даже не вздрогнула. Подобный исход озвучивался множество раз, и девушка прекрасно знала, что в их ситуации он наиболее желателен.
– Мы знали, что так будет, – напомнила она дяде. – Все нормально.
Мира не покривила душой, произнеся эти слова. Она и правда была готова пожертвовать собой, чтобы сохранить брата в Дрирре. Правящая семья всегда была центром маленького княжества, ее корнями, не давшими дриадам погибнуть в том хаосе, в который на долгие полтора десятилетия все народы на континенте втянула война.
– Я не переживаю о тебе, – признался мужчина. – Знаю, и я, и ваша матушка часто проговаривали такую возможность, но не мне тебе объяснять, что Исси и Вара никогда не относились к этому серьезно.
Мира со вздохом кивнула.
Ее старшие сестры помнили жизнь до войны. Помнили, каким богатым и процветающим было княжество в те времена, когда его поля и леса цвели круглый год. И за пятнадцать лет не смирились с теми лишениями, которые обрушились на Дрирр.
Выбрав не ту сторону, княжество долгие годы было вынуждено кормить бесконечные армии союзников и смиренно следить за тем, как плодородные почвы вновь и вновь вытаптываются то одной, то другой армией.
Прежде Дрирр продавал зерно, овощи и фрукты всем соседям, но во время войны дриадам пришлось опустошить свои амбары и продать все ценное, лишь бы самим не умереть с голоду. Война проверила лесной народ на прочность. Даже теперь, спустя год после подписания мира, жители священного леса и окрестных рощ не чурались собирать грибы, косить самую обычную траву и сцеживать сок деревьев, восполняя рацион и надеясь, что очень скоро поля княжества вновь смогут давать достаточно пищи.
Когда Мира засучила рукава и вместе с другими отправилась работать в лесные теплицы, – единственный источник пропитания, который равнинники не смогли отобрать у зеленых людей – сестры с ужасом на нее смотрели, всякий раз напоминая, что она сестра молодого князя, а не простая дриада. Но Миру это мало волновало. Она не помнила жизни до войны. И она привыкла к скромности, привыкла сражаться за жизнь, привыкла подстраиваться. Привыкла ограничивать себя.
Сестры же…
Мира до сих пор помнила, как девушки устроили скандал, когда однажды утром им на завтрак к лепешкам не подали меда. Никакие объяснения их не устроили. Как не устроило отсутствие лепешек на завтрак через несколько месяцев. Как и то, что в какой-то момент все в священном лесу перешли на одноразовое питание, а по домам стали собирать все ценное, чтобы купить у соседних вражеских Грифоньих гор хоть немного зерна.
Но никто тогда не знал, что ситуация может быть гораздо хуже…
Все стало по-настоящему плохо, когда умер князь. Голод и лишения могли выбить дриад из колеи, но народ лесов воспринимал это как неизбежность, как палящую жару, как холодные зимы, как град и суровый ветер. Но без князя Дрирр был вырванным с корнем деревом.
Весь последний год победители решали судьбы побежденных, то приходя к соглашению, то едва не начиная враждовать друг с другом. Дрирр же жил в постоянном ожидании окончательного решения. А пока дядя и вдовствующая княгиня-мать пытались собрать то, что осталось от княжества, надеясь однажды передать возрожденные земли Лексею. И Мира кожей чувствовала, как они бояться, что победители вынудят их отдать Лекса в качестве гарантии подчинения.
И теперь, когда разменной картой становился не юный князь, Мира была готова пританцовывать. Была готова сделать все, чтобы не изменить эту ситуацию. Была готова запихнуть одну из сестер в мешок и в таком виде отправить врагам. Не по-сестрински, но честно.
– Девочки будут рыдать, когда узнают, дядя, – со вздохом признала дриада.
– Им сложно понять ситуацию, детка, – сказал дядя.
– Да…
Почему-то до сестер не доходило, что их единственный брат гораздо важнее всех княжеских дочерей вместе взятых.
– И? Кто и кого выбрал? – спросила Мира дядю, решив не тянуть с дурными вестями.
– Ориверы не претендуют, – начал родич, и девушка понимающе кивнула. Королевство Ольгастр всегда было самой внушительной силой на континенте. Им не нужна заложница, чтобы держать в узде и без того едва живое мелкое княжество. Король ориверов прекрасно знал, что в ближайшую сотню лет никто из проигравших не поднимет голову, а для знати королевства Ольгастр девушки с зеленоватой кожей – весьма сомнительное приобретение. – Так что… леверки и грифоны.
Мира кивнула и ободряюще улыбнулась дяде. Теперь было ясно, почему родич решил обсудить этот вопрос с ней, а не собрал всю семью.
– Дядя, я понимаю, – спокойно произнесла Мира. – Ты прав. К грифонам лучше отправиться мне, а не кому-то из девочек. Пусть мы проигравшая сторона, но даже в такой ситуации лучше принимать все достойно маленького, но гордого княжества Дрирр.
Дядя чуть нахмурился и выжидающе на нее посмотрел, но Мира сидела в кресле прямо и смотрела на родственника серьезно и уверенно.
На миг Кивэй даже подивился, как в считанные минуты изменилась его разумная и спокойная Мирочка, всегда вызывавшая у него улыбку. Девушка ожила, как цветы после дождя. Ее полуулыбка и довольный взгляд заслоняли простоту не раз штопанного платья из выцветшей ткани. Сейчас она казалась по-настоящему счастливой и невероятно красивой.
– Леверия – красивая и богатая страна, – сказала девушка. – Любой из моих старших сестер там будет лучше, чем в Грифоньих горах.
– Ты так спокойна… Даже… Даже кажешься счастливой…
– Дядя, – подавшись вперед, Мира взяла родича за руку и ободряюще ему улыбнулась, – для меня самое главное – Лексей. Я бы сделала и большее, лишь бы он не покинул родной дом. Ты же понимаешь. Мой долг защищать семью. Мой долг служить своей семье. И я всегда знала, что рано или поздно уеду куда-то. Так ли важно…
– Но это ведь грифоны, детка! – напомнил дядя. – Хуже них никого нет. Я знаю, что ты выдержишь это лучше, чем твои старшие сестры, но не могу не чувствовать себя злодеем.
– Почему? – удивилась дриада.
– Ты всегда терпела ограничения, тебе всегда было сложнее…
– Дядя, – улыбнулась Мира и похлопала родича по руке, – я – ребенок войны. Я не помню иной жизни. И мне не о чем сожалеть.
– Неужели тебе не хочется немного счастья и тепла? Мира и покоя? – спросил дядя.
– А что это такое? – спросила она в ответ. – Я не знаю. Может для меня жизнь среди грифонов окажется просто привычным существованием? Было бы славно.
– Ты понимаешь, что… у тебя не будет любящего мужа? – продолжил допытываться родственник. – А дети… И детей у тебя, скорее всего, не будет.
– Я знаю, – кивнула Мира. – Это моя плата на мирные восемь лет здесь, чтобы Лекс мог вырасти и стать настоящим князем.
Дядя покачал головой, а потом подхватил ладони Миры и по очереди их поцеловал.
– Ты славная девочка, Мира, – сказал он ей. – Прости меня.
– Все правильно, – убежденно ответила девушка. – Пойдем. Праздник вот-вот начнется. Ты сможешь порадовать девочек, что одна из них скоро станет женой важного леверка и начнет роскошную жизнь.
***
– Ой! – в который раз пискнула служанка и снова расплакалась.
Мира с сомнением оглядела девушку, отметив, что за время пути ее личико сильно опухло от слез, а за последние часы к этому прибавилась еще и болезненная бледность. А ведь дриада говорила дяде, что в горничной нет необходимости. Если бы Мира знала, что ей в итоге достанется такая трусиха, то упиралась бы еще сильнее.
Едва слышно высморкавшись, служанка с тревогой выглянула в окно.
– Леди… Мы так высоко! – со слезами глядя на Миру, простонала служанка, заламывая руки. – Как эти грифоны могут так высоко жить?
– Мы поднимемся еще выше, – напомнила ей Мира, тоже глядя в окно. – Мы лишь у подножия гор.
Высота пугала, но и завораживала. Никогда в своей жизни Мира не поднималась так высоко над землей, а повозки грифонов еще и ехали по местным извилистым дорогам, нависавшим над обрывами, создавая впечатление, что под колесами нет опоры, лишь бескрайнее небо.
– Ох! – выдохнула служанка, когда легкая карета подпрыгнула на очередном камне. Ее объемные юбки взлетели вверх, закрывая девушке обзор. Служанка тут же перепугалась и начала махать руками, вынудив Миру самолично вытащить ее из вороха накрахмаленной материи.
– Не ерзай, Ася, – велела Мира. – Ты сама себе больше проблем создаешь.
– Это все… твари, что тянут повозку, – сообщила девушка. – Они меня пугают, леди.
– Ты видела их всего раз, – фыркнула Мира, – а теперь сидишь в карете. Как тебя могут пугать какие-то ящерицы?
На самом деле Мира тоже вздрогнула, когда увидела тех созданий, которых грифоны использовали в качестве тягловой силы. Но огромные ящерицы оказались спокойными, флегматичными созданиями, которых мало интересовали как крылатые обитатели гор, так и зеленокожие жители лесов.
– Ох, леди, вы гораздо смелее меня, – прошептала служанка. – И носить штаны не стесняетесь.
Мира промолчала, не желая объяснять девушке самые простые вещи.
Из платья Мира выбралась на первой же остановке в дороге. Без многочисленных юбок было привычнее и проще. Зачем стеснять себя, если в пути ее увидят лишь свои, давно привыкшие к подобному выбору одежды, а перед встречей с грифоньей знатью Мира успеет переодеться? Да и приятнее смотреть на обтянутые штанами коленки, чем на юбку с заплатками.
***
– Показались, – предупредил капитан Гал и подал знак тем, кто находился выше по склону горы.
Хок задумчиво проследил за тем, как черной гусеницей ползут вверх четыре кареты, запряженные попарно ящерами.
– Я уж думал, что мы их сегодня не дождемся, – вздохнул капитан и, покосившись на Хока, активировал кристалл связи: – Это Гал. Нижние ворота пройдены.
Из кристалла донесся приглушенный треск и невнятное бормотание.
– Как думаешь, какая она? – спросил капитан.
– Откуда мне знать? – ощетинился молодой грифон, глядя на кареты внизу. – С зеленой кожей? С зелеными глазами? Что еще мы знаем о дриадах?
Капитан стражи понятливо замолчал, не желая раздражать приятеля.
Хок прищурился, поймав легкую неправильность в поведении одного ящера, и поднял взгляд к небу, выискивая причину.
– Мы привлекли храстов, – предупредил он капитана. Тот понятливо вскинул руку, отдавая команду.
С мелкими, но очень вредоносными созданиями, похожими на летучих мышей, нападавшими на ящеров стаями, грифоны воевали столько, сколько себя помнили, но горные вредители размножались быстрее, чем жители обнаруживали их колонии.
Позволив появиться крыльям, Хок медленно спустился ниже по склону, чувствуя тень тревоги. Обычно от храстов грифоны просто отмахивались, но сейчас вверх, к Высокому замку поднимались не грифоны, а бескрылые дриады.
Погонщики умело махали кнутами, но скопление ящеров, похоже, привлекло сразу несколько стай, и храсты умудрились добраться до пары тягловых пресмыкающихся в самом центре колонны из карет и сопровождающих.
– Бездна! – выдохнул Хок, видя, как дернулся один из ящеров.
Стражники среагировали мгновенно. В небо поднялось две дюжины мужчин, крыльями перекрывая храстам возможность атаковать процессию.
– Отстреливайте их! – крикнул где-то вверху капитан.
– Ящеров хватай! – донеслось снизу.
Один из ящеров вскинулся, зашипел на погонщика и, высвободившись из сбруи, ловко скользнул вверх по скале. Второй зверь протяжно мявкнул и попятился, от чего легкая карета накренилась и зависла над обрывом.
– Вот тебе и встреча делегации дриад, – прошипел Хок, опускаясь на дорогу невдалеке от злополучной кареты. – Вот тебе мир. Княжество мелкое, но угробить кого-то из их подданных еще до прибытия в Высокий замок?! Брат открутит головы всем по очереди. И мне первому.
Внезапно дверца кареты распахнулась и, ничего и никого не видя, вниз прыгнула обезумевшая от страха девица с бледно-зеленой кожей и собранными в косу темными волосами.
– А-а-а-а! – взвизгнула она, уже в воздухе сообразив, что выбрала не то направление. Ее руки и ноги взметнулись, юбки серого платья задрались, демонстрируя панталоны, и девушка с воплем рухнула в многометровую пропасть.
– Лови ее! – рявкнул Хок ближайшему стражнику, и тот камнем бросился вниз. Даже крылья чуть сложил, чтобы ускорить свое падение.
Девчонка голосила так, что было слышно в каждом уголке Грифоньих гор. Стражники над Хоком громко выругались, на десяток ладов склоняя безмозглых девиц вообще и дриадскую их разновидность в частности.
Карета накренилась еще больше, а когда из упряжки сбежал второй ящер, окончательно завалилась на бок, лишь чудом удерживаясь на дороге. Метнувшись вперед, Хок дернул на себя оказавшуюся сверху дверцу и заглянул внутрь, надеясь, что дурочка в сером была единственной пассажиркой.
В первый миг он увидел только глаза. Огромные. Бездонные голубые глазищи. Грифону пришлось моргнуть, чтобы вернуться в реальность и таки оценить обстановку. В карете, попой на противоположной дверце, а головой на бывшем потолке распласталась девушка с волосами цвета пламени. В ее глазах плескался ужас, ее потряхивало от страха, и с каждой секундой она все больше сползала на потолок, от чего карета дюйм за дюймом кренилась к обрыву.
