ГЛАВА 1
УТРО
Я ненавидела пробуждения, когда реальность ничуть не лучше вязкого, мутного сна. В теле присутствовали ломота и онемение, словно я всю ночь проспала сидя. Лицо и особенно веки отекли. Я с трудом их разлепила и увидела знакомый деревянный узор, потёртый от времени и активного использования. Спать за столом – отвратительная идея. Надо наконец запомнить и больше не повторять!
Я медленно выпрямилась – о, этот особый вид самоистязания! – и опустила руки, которые повисли плетьми вдоль тела. Счастье, что онемевшие пальцы не выпустили телефон. Кровь побежала по венам, разгоняя колкие и горячие мурашки. Я выдохнула сквозь сжатые зубы.
До слуха донёсся стук. Я посмотрела в окно. Ну конечно! Стекло шло рябью из-за частых крупных капель, стучавших по нему со стороны улицы.
Я с трудом подняла правую руку и посмотрела на экран своей верной нокиа – тридцать первое декабря. Всего одиннадцать часов и двенадцать минут, а сеть уже не ловит.
Пошевелив ногами, я осторожно выгнулась, чтобы размять спину. Закрыв глаза, покрутила головой. Телефон мешал размять плечи, поэтому я положила его на стол. Под локоть что-то попало и с тихим стуком упало на пол. Я осторожно повернула голову и посмотрела вниз – снотворное.
– С алкоголем не употреблять, – процитировала я своего доктора На-Все-Случаи-Жизни (Кроме-Проблем-По-Женской-Части). Он повторял эту мантру каждый раз, когда выписывал новый рецепт.
Я осмотрелась по сторонам и для проверки сглотнула. Вкус во рту, конечно, не напоминал ничего, что на языке маркетологов звучало бы как «мятный бриз», но и о глубоко вечерних возлияниях не говорил. Я поискала глазами бокал с бутылкой и не обнаружила их ни на одной из видимых горизонтальных поверхностей. К сожалению, отсутствие присутствия этой неразлучной пары не могло служить веским доказательством того, что я не пила. Я могла всё убрать и забыть. Почему? Потому что устала. Или потому, что смешала мои любимым таблеточки с не менее любимым винишком… А ещё на глаза не попались салфетки, что было странно. Я аккуратно потрогала веки и скулы – кожа ощущалась гладкой и натянутой, как на барабане. Порыдала я вчера от души!
Повод опечалиться у меня имелся. Даже три.
Во-первых, мои картины с выставки снова будут проданы по цене, которая меня не устраивает. «У тебя, разумеется, есть стиль, но пишешь ты слишком экстравагантно», – заявил мне мой верный агент в очередной раз. Меж тем, его вторая подопечная, Виола, стиля не имела вовсе, но экстравагантно одевалась, без стеснения демонстрируя всё, что сотворил с ней пластический хирург. На открытии она обычно не отходила далеко от своих работ. Разве что подбегала к официанту за очередным фужером игристого, если он, официант, проходил не в шаговой доступности. К слову, к концу мероприятия Виоле приходилось отбегать всё дальше вглубь зала. Для меня оставалось загадкой как она могла пить эту дрянь в таких объёмах! Просто фу! и бр!.. Но я отвлеклась. На фото для рассылки картины Виолы были запечатлены тоже экстравагантно – рядом с ней самой. Добрые люди мне говорили, ценник у Виолы превышал мой в три раза, а список покупателей состоял исключительно из мужчин.
Во-вторых, Вася – знала же, что человек с таким именем ничего хорошего не привнесёт в мою жизнь! – сообщил, что устал восхищаться моим внутренним миром и хотел бы восхищаться моим экстерьером в стиле, рекомендуемом женскими гламурными журналами. Я сообщила ему, что он может забрать свои вещи из моей квартиры, вернуть ключи от неё и удалить мой номер из телефонной книги. Обычная, казалось бы, история, – он не первый и точно не последний! – но очень уж невовремя это случилась. В общем, плакала я не над своим разбитым сердцем, а над нервными клетками, которые в ближайшее время падут в неравном бою с моей мачехой.
Я была приглашена к ней на ежегодную новогоднюю вечеринку. Прийти на неё без кавалера? Да! Если хочется познать всю полноту значения слова трагедия. Такой шаг гарантирует обсуждение в негативном ключе бывшего ухажёра. В итоге я сама почувствую себя ничтожеством, потому как позволила такому экземпляру пусть и на время, но занять место в своей жизни. Плавали – знаем! А ещё этот поступок обещал вереницу неприятных знакомств с потенциальными спутниками прямо во время торжества. У Лидии почему-то таких джентльменов всегда было в достатке! И раз уж поехать на вечеринку я теперь не могла, оставался единственный выход – врать. После трёх Лидия начнёт мне названивать. Нужно заранее продумать, что говорить… Я посмотрела время на телефоне, точнее, попыталось это сделать, но он сдох. Кто-то вчера забыла поставить его на зарядку. Найти её в разгромленной комнате после ухода Васи станет той ещё задачкой! Настенные часы показывали двадцать минут двенадцатого. Времени оставалось не так уж много: словом я владела хуже, чем кистью!
В-третьих…
Мысли затянуло туманом, таким же мерзко-серым, как небо за окном. Ведь была же третья причина! В сравнении с ней первые две меркли – это я помнила точно. Курган из использованных салфеток я должна была возложить именно в её честь. Я прикрыла глаза и аккуратно их помассировала, стимулируя память. Обычно помогало, но не в этот раз.
– Это что? Отрицание? – я опустила руки и открыла глаза.
Со стоном нагнувшись, я подняла с пола баночку снотворного и бросила её на стол. Опершись ладонями о столешницу, я медленно поднялась на ноги. В пояснице что-то хрустнуло. Вот и верь после такого рассказам, что секс – равнозначная замена спорту. Сколько раз я засыпала в кресле или так же – за столом, но позвоночник вёл себя прилично!
– Или это возраст, дорогуша.
Я поискала ступнями тапочки, но не нашла их. К кухонным шкафам пришлось идти босиком. На коврике, расстеленном под столом, было комфортно, паркет после него приятно холодил кожу, а кафель в зоне кухни – уже неприятно.
Я открыла шкаф в поисках кофе или хотя бы чая и…
– Что за бред!
Полки оказались пусты.
– Этот чудила и продукты вывез, потому что вскладчину покупали?
Вопрос повис где-то под потолком пустой квартиры, а я поплелась в ванную. Выключатель никак не отреагировал на мои манипуляции с ним.
– Лампочка перегорела что ли?
Я зашла в комнату, оставив дверь отрытой. Света из окон хватало, чтобы увидеть собственное отражение в зеркале.
– Красавица!
Растрёпанный хвост, отёкшее лицо и помятую одежду я оценила не без сарказма, но абрис своего лица в зеркале очертила с искренней любовью.
Вода из крана всё же потекла, хоть вентиль поддался с трудом. Вася иногда на эмоция туго затягивал все краны. А вчера он точно был на эмоциях!
– Уж я постаралась.
Я гордо улыбнулась – иногда так приятно порадоваться своей сучности.
Умывшись, я пригладила влажными ладонями свою медную гриву, поскольку в поле зрения не попало ни одного полотенца, и вернулась в комнату.
Валяться на диване не хотелось. Есть – тоже. После нервных потрясений, которые у меня, как у натуры тонкой и чувствительной, случались довольно часто, я могла двое суток не есть, только пить. К тому же меня не покидало предчувствие, что и в холодильнике продуктов нет.
Я посмотрела в окно. Вода по нему уже не текла, и всё же. Дождь на Новый год – этакий намёк от самой природы: что-то идёт не так. Я подошла к окну. Вид за ним был унылый. Сугробы осели, а деревья совсем по-весеннему напитались влагой и графично выделялись на их фоне. Двор и улица были пусты, если не считать мужчину в годах, что стоял возле тротуара вполоборота к дому и задумчиво смотрел куда-то вверх. За окном было тепло, но одежда старика всё же не соответствовала погоде.
– Но моё ли это дело? – пробормотала я и уставилась на горизонт. Там вереницей низко и уныло ползли сизые тучи, предвещавшие дождь, но никак не снег.
Итак! Лидия начнёт звонить в три, чтобы уточнить, помню ли я, натура творческая, о новогодней вечеринке. В Васю она не верила даже в таких мелочах! Но тут я была с ней солидарна… Не отвлекаемся! В три можно сказать, что мы почти готовы – дежурная фраза, обозначающая готовность в течение часа или полутора.
В четыре тридцать Лидия позвонит снова. Я скажу, что попытка сделать макияж потерпела неудачу – подвела тушь. О моей вечной борьбе со щёточками этого адского изобретения модниц Лидия хорошо знала. Но сегодня тушь поможет мне выиграть минут сорок.
После следующего звонка я скажу, что мы выходим.
Ещё час спустя я могу сказать, что не удалось вызвать такси, и Вася сам повезёт нас. Парковка расположена в пятнадцати минутах ходьбы. Так что через тридцать минут я смогу сказать, что мы выезжаем. А потом… потом мы «поедем». Какой из Васи водитель Лидия по опыту не знала, но могла предположить, что никчёмный. Так что «ехать» мы будем до семи. Там начнут подтягиваться гости и Лидия будет звонить всё реже…
Я прервала свои размышления, хлопнув себя по лбу. Телефон-то разряжен! Всё закончится на моём звонке в шесть сорок.
– План готов!
Я убрала руку. Мой взгляд снова упал на старика. Он стоял на том же месте и по-прежнему изучал верхние этажи дома с какой-то блаженной улыбкой.
Я покачала головой.
– Так дело не пойдёт!
На спинке стула висела тёплая шаль, а под столом, ближе к стене нашлись мои очаровательные полуваленочки. Вообще-то я не носила их дома, но вчера был особенный день, так что прощу себе уличную обувь в самом сердце квартиры!
Я обулась, накинула на плечи шаль и отправилась спасать старика. Когда ты не можешь спасти себя, нужно спасти хоть кого-то!
ГЛАВА 2
ДЕНЬ
– Вы бы ушли с проезжей части, – предложила я старику. – Трафик тут, конечно, не как на шоссе, но тридцать первое и дураков в принципе хватает.
Старик опустил голову. В его взгляде плескался целый океан удивления. Даже седые кустистые брови картинно поднялись, а глаза округлились.
– Это вы мне, барышня?
– А вы видите здесь кого-то ещё?
Старик посмотрел по сторонам и покачал головой.
– Вы не замёрзли? – спросила я. И пальто, и шарф старика вблизи выглядели ещё более лёгкими, чем из окна квартиры, а от одного взгляда на его однозначно осенние туфли по моим рукам начинали бегать мурашки.
Старик почему-то улыбнулся.
– А вы?
Я плотнее закуталась в шаль. Но скорее машинально. Холода я не чувствовала. Даже пар от дыхания не шёл. Возможно, я зря переживала о чужом здоровье.
– Странная сегодня погода, – заметила я.
– Ничего странного. – Старик заложил руки за спину и заявил менторским тоном: – В природе всё циклично. Однако человек живёт слишком быстро и слишком мало. К тому же он невнимателен и забывчив.
Профессор что ли? На всякий случай я сделала умное лицо.
– Очень философский подход.
– Философский? – растерянно переспросил старик, вмиг растеряв налёт учёности. Даже осанка и руки за спиной уже не спасали образ интеллигента. – Да, пожалуй… Знаете, барышня, я сегодня понял кое-что очень важное.
– Что именно?
– Я понял, почему я здесь. – Старик коротко посмотрел на меня и снова поднял взгляд к крыше. – Почему мы здесь.
– А… – протянула я глубокомысленно. Точно! Не профессор, а городской сумасшедший! – Может, чайку?
Да, чая дома не было. Возможно, и винишко в баре отсутствовало, но пара-тройка бутылочек точно лежали в тайнике! Внутреннее чутьё подсказывало, что старик не откажется угоститься бокальчиком. Если после вина он не отойдёт и продолжит нести бред, я смогу позвонить его родственникам. Если он скажет номер. Или в скорую – если не скажет.
Старик покачал головой.
– Благодарю за предложение, барышня, но мне пора.
– И куда же вы направитесь?
– Дальше.
Старик пожал плечами и неопределённо кивнул. Куда-то вверх. На тот свет что ли собрался? Я испугалась. Может, он на крышу смотрел – выбирал место для полёта в вечность?
За спиной оглушительно затрещали петарды. Я вздрогнула и обернулась. На противоположной стороне улице в группу сбились семь идиотически хохотавших и довольно оравших подростков. Я нахмурилась – художник и эстет во мне бились в гневных конвульсиях, поскольку одеты молодые люди и – о ужас! – девушки были чёрте во что. Да, деградация молодёжной моды прошла мимо меня. К счастью! Мне хватило и итога её падения.
Я покачала головой и обернулась. Старик исчез. Я растерянно посмотрела на дверь в подъезд – до неё было ближе всего. Ничего! Повернула голову вправо – что на самом деле не имело смысла, если только старик не был олимпийским чемпионом по спортивной ходьбе или бегу на короткие дистанции. Посмотрела влево – вроде что-то мелькнуло за углом.
– Ну, главное, не на крышу!
На снегу, если так можно было назвать снежную кашу под ногами, от моего собеседника остались следы красновато-терракотового цвета. Я ещё раз осмотрелась по сторонам, только теперь я изучала землю. Безрезультатно. Глины не было ни на следах от протекторов машин, ни на участке тротуара, неаккуратно заделанном после ежегодного аварийного ремонта в ноябре.
Я ещё раз посмотрела на следы.
– И где только вляпался в глину?
Хотя… на глину цвет всё же не очень-то походил, скорее на запёкшуюся…
За спиной снова загрохотало, заставив меня подпрыгнуть на месте.
– Цветы жизни! Чтоб их… – процедила я сквозь стиснутые зубы.
Грохот снова сменился хохотом и воплями.
Я бросила недобрый взгляд через плечо. Пришла пора возвращаться в квартиру, чтобы не заработать инфаркт. Или не сменить старика на посту городского сумасшедшего, пристающего по пустякам к нашему будущему – к милым деткам.
В дверях подъезд я едва избежала столкновения с выходившим из дома мужчиной. Он что-то проворчал, а я закатила глаза. Старик был прав – люди чертовски невнимательные существа!
***
Я сбросила шаль обратно на стул и прямо в валенках завалилась на диван. Спать не хотелось, но я всё же смежила веки. В следующую секунду я подскочила по ощущениям метра на два, даже в глазах потемнело от резкой смены положения. Я уставилась на потолок. Грохот больше не повторился, но зато музыка взревела так, что заложило уши. Я, конечно, любила музыку, даже такую, и ещё не было одиннадцати, но всё же… Я уставилась на часы. Мысли о тяжёлом роке отошли на второй план. Потемнело не у меня в глазах, а в комнате. Стрелки показывали половину пятого вечера.
Я посмотрела на нокиа. Она по-прежнему лежала в одиночестве на столе – заряжаться её я так и не поставила. Я подошла к городскому телефону и подняла трубку. Гудков не было.
– Ну-у-у, я знала на что шла. Риэлтор предупреждала о мину… об особенностях, которые таит покупка квартиры в историческом здании.
Я прижала трубку к груди. В этой конкретной ситуации имелись и очевидные плюсы! Лидия не изводила меня звонками. В канун нового года, в ожидании гостей, она никак не сможет примчаться ко мне из пригорода! Завтра я ей совру, что плохо себя чувствовала и чувствую, – сезон простуд ведь длится с октября по апрель! Разве до зарядки телефона, когда болеешь? А за обрывы на телефонной линии несут ответственность какие-то там сети-службы, но никак не я!
Я почувствовала облегчение. И оно было бы полным, если бы не музыка.
Я положила трубку.
– Терпение! Имей терпение!
Чтобы чем-то себя занять в ожидании чуда я достала спички. В моей квартире на всех горизонтальных поверхностях стояли свечи. Тонкие, широкие, «таблетки», высокие, оплавившиеся и новые… Я зажгла их все. Спички сложила в пепельницу на столике возле дивана. В комнате слабо запахло горелым деревом – приятный запах, успокаивающий, но не сегодня! Музыка продолжала грохотать.
