ПРОЛОГ
Двигатель не работал, но руки сжимали руль так, что костяшки пальцев светились в полумраке салона. Зеркало заднего вида отражало фарфоровую кожу, белые волосы, прозрачные глаза в обрамлении чёрных ресниц под белыми дугами бровей и яркое пятно – винно-красную помаду, от неё губы выглядели нарисованными. Лицо, как маска, через которую проступала её истинная сущность – бледная от испуга женщина неопределённого возраста. Двадцать пять, тридцать, тридцать пять – можно было выбрать любой возраст. Выбрать и ошибиться. История Леры началась не пятьдесят семь лет назад, в день её рождения, а на век раньше. Ей не верилось, что закончится она так – на опустевшем шоссе в трёх километрах от цели и в полной беспомощности.
Он попросил не выходить из машины.
Он стал так важен, что она не послала его к чёрту.
Он стал так важен, что она позволила его словам стать мерилом времени, которое ей осталось на этом свете.
ГЛАВА 1
Лето нехотя покидало столицу. Крошечные жёлтые пятачки деревьев – первые признаки увядания – смотрелись неуместно, как пигментные пятна на лице молодящейся красотки. Лера наблюдала их с верхнего этажа самого высокого здания в городе. Для неё было очевидно, что только здесь мог располагаться офис «Дивных птиц». Она обожала это название и игнорировала, когда её называли мадам, считая шутников завистниками. Цифры прибыли в ежемесячных и годовых отчётах были не смешными, а солидными. Она всегда смотрела на них без удовлетворения, но с удовольствием. С похожим чувством она разглядывала город, расстилавшийся у её ног. Казалось, если напрячь зрение, можно увидеть его от края до края. Последние три месяца чаще этой панорамы она видела только проекты договоров.
Во сне мозг перерабатывает информацию, полученную за несколько дней, и из неё формирует сновидения. Сегодня Лере приснились не буквы, цифры или виды города. Она увидела длинный коридор. Атмосферный. Стены на стадии неизбывной тоски по свежей краске. На полу – авангардистская мозаика из целой и колотой плитки. Светильники эпохи «незадолго до появления стандартов энергосбережения, примерно сразу после изобретения лампочки имени известного политического деятеля». По коридору двигались две размытые фигуры. Одна из них рассказывала другой сдавленным, предположительно мужским голосом об иронии жизни и смерти: «При жизни ты лежишь в вип-палатах, если нужно. Или в вип-клиниках. И в целом, пока жив, ты вип, а после смерти оказываешься в обычном морге. Не самом приличном притом… Представляешь, он спросил: „Это ваш родственник?“ Так хотелось ответить: „Нет, что вы!“ Серьёзно! Какое отношение этот разлагающийся кожаный мешок с мясом и костями имеет к некогда живому человеку?»
Лера задавалась двумя вопросами. Нормально ли дракону видеть такие сны? Это стресс или уже что-то серьёзное? Она даже раздумывала обратиться к психологу. Её помощница Виктория ходила к какому-то. Непонятно, правда, с какой целью. Результат был на лицо – Виктория стала спокойнее, а казалось спокойнее уже некуда!
Зазвонил телефон. Лера вернулась к столу. На дисплее светилось: «Виктория Берг». Виктория Берг, которая должна была сопровождать восходящую звезду «Дивных птиц» на съёмках, которые должны были пройти, как минимум, идеально, что исключало звонки через – Лера бросила взгляд на наручные часы – двадцать минут после начала фотосессии.
– Какого чёрта?
Лера приняла вызов:
– Слушаю.
Вместо спокойного голоса познавшей Дзен помощницы на неё обрушилась лавина французских слов с ужасным акцентом, вперемешку со всхлипами и стонами.
– Жан?
Мозг Леры омыло второй волной лексики. Жана в силу его происхождения, даже когда он пребывал в адекватном состоянии, Лера понимала исключительно благодаря собственному происхождению – для драконов не существовало языкового барьера.
– Виктория! – позвала она чётко и громко.
Бормотание Жана стало фоном. Фоном, который влился в поток женских стенаний на русском.
– Валерия Николаевна.
– Чётко и по существу, – попросила она Викторию.
– У Марины умер любимый мужчина. Сегодня похороны. Она продержалась двое суток, а сейчас в полном раздрае и соплях… Простите.
– Жан?
В динамике раздалось шуршание.
– Активно сочувствует.
– Сможем перенести? Или любовь любовью, а новый заказ в соответствии с графиком этого гения и за полный гонорар плюс компенсация за сегодняшний срыв?
В динамике снова зашуршало, но звук потерялся в грохоте распахнувшейся двери. Лера повернула голову. В проёме тряслась её секретарша.
– Это из МП, – прошептала Ксения, прикрыв ладонью динамик телефона.
Лера подняла правую бровь.
– Магическая полиция! – Ксения протянула телефон.
Лера решила, что обязательно спросит у Виктории контакты её психолога. Не ей, так Ксюше пригодятся.
– Я поняла с первого раза. Прямо сейчас у меня может случиться неустойка на сумму с неприятным количеством нолей, поэтому я занята, даже если будут беспокоить из госбезо…
– Любовь победила, – сухо доложила Виктория.
– Отлично. Займись, пожалуйста, Мариной. И спасибо. – Завершив вызов, Лера положила телефон на стол. – Вот теперь можно поговорить с МП.
Ксения грациозно подбежала к ней на своих безумных шпильках. Выглядела она, как самый счастливый человек на свете… самый счастливый и немного тронувшийся от этого.
ГЛАВА 2
Отделаться от МП разговором по телефону не получилось. Вместо того, чтобы ехать на квартиру и наконец-то полюбоваться видом на парк из окна своей кухни, Лера поехала в одно из многочисленных отделений магической полиции. Не главное. Не первое. И вообще, район был так себе. Она надеялась на стоянку с охраной. В противном случае маячила перспектива возвращаться домой на такси, в то время как некоторым пришлось бы заняться поисками её спорткара.
Лера предвкушала долгие объяснения с дежурным на предмет к кому и по какому поводу, но нет. Её встретил брутального вида мужчина в возрасте за пятьдесят, одетый… просто, но ничего плохого о его внешнем виде она сказать не могла, а это было уже хорошо. Видимо, следователь, что звонил. Во время разговора он был предупредителен и вежлив. Приятно, но неожиданно, и очевидно – расслабляться не стоило.
– Алексей Павлович Тарасов, – представился мужчина, подтверждая часть догадок Леры. – Я вам звонил.
С одной стороны, напоминание о звонке было лишним. С другой стороны, память Леру действительно подвела. Только сейчас она вспомнила, почему имя показалось знакомым. Пять лет назад Олег увёл свою драгоценную Арину именно из-под его носа. Олег не говорил ничего конкретного на счёт Тарасова, но Лера почему-то представляла его другим.
– Спасибо, что встретили. – Она протянула руку. Не хотелось сразу производить впечатление стервы – всему своё время.
Ладонь у Тарасова была широкой, а рукопожатие уверенным. Он не рисовался, а мог бы. Одно дело приветствовать женщину, другое – женщину-дракона. К тому же он был магом. Межвидовая неприязнь, уходящая корнями в далёкие века, у магов и драконов в крови.
– Решил сэкономить нам всем время и нервы.
– За это отдельная благодарность! – Лера вежливо улыбнулась.
Тарасов ответил улыбкой. Она была скупой, но искренней – в этом Лера разбиралась.
– Гена, – Тарасов обратился к дежурному, – оформи без нас, пожалуйста.
Гена не стал утруждать себя ответом – сразу зашуршал клавиатурой.
– Вот спасибо! – Следователь кивнул дежурному и жестом указал в сторону лифта. – Пройдёмте. Нам на шестой этаж.
Вероятно, он ожидал прыти дежурного и от Леры, но она была вынуждена разочаровать его заминкой. Ремень сумки сполз с плеча, пришлось поправить и спрятать руки в карманы плаща, чтобы предотвратить рецидив. Тарасов истолковал эти действия по-своему:
– Полагаю, вы привыкли к другим интерьерам.
На память Лере пришёл коридор из недавнего сна.
– Поверьте, это не самое страшное, что я видела, – сообщила она удаляющейся спине следователя и прибавила шаг. – Однако возникает вопрос: куда идут деньги налогоплательщиков?
– Вашими стараниями теперь – куда следует, – ответил Тарасов, вызывая лифт. – Однако в общем списке дел у нашей организации невысокий приоритет.
Лера пожала плечами. Мысленно.
***
– Мой коллега Дмитрий Владимирович Разин, – Тарасов представил мужчину, для которого разница между женщиной и женщиной-драконом существовала. К примеру, он не считал себя обязанным вставать при появлении последней. – Дмитрий Владимирович, это Валерия Николаевна Метлицкая.
– Очень приятно, – произнесла Лера без энтузиазма.
Разин поднял брови:
– И без адвоката?
– Снимете плащ? – поинтересовался Тарасов, игнорируя коллегу.
– Нет. Тут прохладно. – Она положила сумку на стол.
– Драконы мёрзнут? – удивился Разин.
– И даже болеют гриппом, – спокойно ответила Лера, расстёгивая пуговицы на плаще. Она заняла стул напротив следователей. Теперь её отделял от них стол.
Разин был полной противоположностью Тарасова. От Дмитрия Владимировича пахло крепким табаком и приторной туалетной водой. Между полами плохо скроенного пиджака виднелись рубашка неподходящей расцветки и неуместно-яркий галстук. Рядом с ноутбуком Разина стоял пластиковый стаканчик, наполовину заполненный жидкостью цвета мыльного налёта. Запах подсказывал Лере, что и кофе он предпочитал дрянной.
– Наш разговор будет записан. Вы не возражаете?
Вопрос был формальностью, но Лера улыбнулась – со стервой всё ещё стоило повременить.
– Разумеется, у меня нет возражений.
– Вы знакомы с Алексеем Александровичем Соколовым? – спросил Тарасов.
– Возможно.
– Это как? – поинтересовался Разин.
Глядя на его ухмылку, Лера решила, что бывают лица, не сознанные для эмоций.
– Имя незнакомое. Возможно, мы пересекались, но нас не представляли.
Тарасов включил планшет, быстро пролистал что-то и показал результат поиска:
– Алексей Александрович Соколов.
Лера откинулась на спинку стула.
– Лёша.
Спустя несколько секунд пришло осознание, что имя произнесла она сама.
Лере стало понятно, по кому рыдает Марина.
– Лёша… – повторил имя Тарасов. И это определённо был вопрос.
– Да, я его знаю… – Лера выпрямилась, запахнула плащ и скрестила руки на груди. – Знала. Видела один раз. В конференц-зале своего агентства. Это… Он был любимым мужчиной моей сотрудницы. Она назвала его Лёшей… По мнению МП, его убили?
Лера не рассчитывала получить ответ, и Тарасов её ожидания оправдал:
– При каких обстоятельствах вы познакомились?
– При… неловких.
– А точнее?
Лера пожала плечами.
– Предысторию нашей встречи я могу лишь предположить. Думаю, господин Соколов заехал за Мариной, но она задержалась. Он поднялся в агентство. Видимо, они так соскучились друг по другу, что предпочли конференц-зал салону его авто на парковке. Мне нужна был папка, которая осталась на столе после собрания. Час был поздний. Я вошла без стука и застала их, как говориться, в весьма недвусмысленной позе.
– Вы их не слышали?
Вопрос Тарасова был понятен. Слух у драконов феноменальный. С человеческой точки зрения.
– Я задумалась. Это произошло два месяца назад. На тот момент у меня уже месяц работа шла напряжённо.
– Проблемы?
– Наоборот. О себе заявила необходимость расширения, но сделала это как-то внезапно.
– У вас произошёл конфликт? – уточнил Разин.
– С кем?
– С господином Соколовым? С этой… Мариной?
Лера подумала, что через год он «эту… Марину» будет видеть во снах. Если, конечно, она возьмёт себя в руки. Лера вздохнула.
– По какому поводу должен был произойти конфликт?
Разин изобразил скепсис также неудачно, как и все предыдущие эмоции.
– Например, по поводу нецелевого использования служебного помещения, – предложил Тарасов.
– Нет. Я забрала папку. Попросила закрыть дверь изнутри. Пообещала в противном случае закрыть её снаружи. Предупредила, что уборка за их счёт и что это был, если не первый, то точно последний раз, когда они… использовали служебные помещения агентства не по назначению.
– И какова была их реакция?
– Когда я вышла, щёлкнул замок.
– И больше вы не встречались с господином Соколовым?
– Нет.
– А четыре дня назад в клубе «Лайм»? – спросил Разин.
– Четыре дня назад было воскресенье. Я спала до обеда, потому что в субботу работала допоздна, как и в будни. Во второй половине дня я отдыхала. Легла спать в начале одиннадцатого, – ответила Лера.
Разин не без удовольствия – Лере всегда казалось, что люди его профессии должны держать лицо двадцать четыре на семь и не показывать эмоции, – развернул ноутбук экраном к ней и запустил видео. Съёмка велась в клубе. По намёкам Лера поняла, что нужно искать, и довольно быстро это нашла. На записи присутствовала некая блондинка с укладкой, как у неё, и в модном наряде – что-то похожее было и в гардеробе Леры. Женщина подошла к дивану, на котором сидел Соколов. Они недолго разговаривали. Потом она ушла. Через какое-то время и Маринин Лёша покинул зал.
– Не припоминаете?
Вопрос Разина вывел Леру из себя, но она откинулась на спинку стула и положила ладони на стол.
– Удачи вам с поисками блондинки!
– Но свидетелей у вас нет, – напирал Разин.
– Нет. Если не считать камер в доме, где я проживаю.
– Вы же дракон, – со значением произнёс Разин.
Да, Лера была драконом, но не фокусником!
– Дмитрий Владимирович, это просто смешно. Вы тратите моё и своё время. Я этого не делала.
Разин покачал головой:
– Валерия Николаевна, напоминаю вам, что с недавних пор слово дракона больше не имеет вес перед лицом закона. И это было добровольное решение вашего народа.
«Вот уро… упрямец! – подумала Лера. – И решение, к слову, было тоже ур… так себе!»
Она хлопнула ладонями по столу. Разин шарахнулся, вжавшись в спинку своего стула. Тарасов лишь скривил губы, пряча улыбку.
– Повторяю. Я не делала этого. Вам стоит озаботиться поисками настоящего преступника. И моё слово всегда имело вес, имеет вес и впредь будет иметь вес. Если лично для вас моё слово ничего не значит, я пойду вам навстречу – в дальнейшем вы будете беседовать исключительно с моим адвокатом.
– Вот так вы это и сделали! Словом! – Разин направил указательный палец на Леру.
Тарасов потёр глаза.
У Леры закончились слова. Она не могла сказать то, что должна, и это раздражало.
В кабинете повисла тишина, словно разговор поставили на паузу.
– Валерия Николаевна, мой коллега хочет сказать, что мы не нашли следов, указывающих на насильственную смерть. Токсикология чистая. Наши эксперты считают… Скажем так… Не будь господин Соколов мёртв, он был бы в прекрасной форме, замечательно себя чувствовал и прожил бы ещё много лет. – Умный, как Лере казалось, следователь своими словами вывел её из равновесия не хуже Разина. – Поэтому его смерть и вызвала вопросы, а учитывая определённые обстоятельства… – Тарасов сделал неопределённый жест в сторону коллеги и замолчал.
Под пристальным взглядом Леры Тарасов пожал плечами и предложил:
– Давайте сделаем перерыв.
Лере требовалась передышка и она кивнула. Разин же раздулся как жаба, намереваясь выразить протест. Поскольку соотношение голосов составило два против одного, Тарасов нажал кнопку под столешницей и попросил коллегу:
– Дмитрий Владимирович, принеси-ка и мне кофейку!
Разин мгновенно сдулся, но не лопнул к искреннему сожалению Леры. Фыркнув, он встал со стула, демонстративно одёрнул пиджак и медленно застегнул все три пуговицы. Время тянулось, как жвачка, между асфальтом и подошвой. Хлопок двери стал для Леры сигналом к избавлению.
