Мируна и забыла, когда видела солнце. Пожалуй, единственный, кто не менялся – это чародей, привязавший ее к сокровищнице. За долгие годы он даже не поседел.
Не поседел, не постарел. Глаза не выцвели, а морщины не изрезали лицо. Немощь не согнула, и нрав остался прежним.
Только однажды он бесследно исчез. Просто перестал появляться в сокровищнице – даже изредка. А спустя время Мируна поняла, что ничего не слышит о нем.
Наверное, с десяток лет после того, как он перестал появляться, она услышала краем уха – чародея давно нет. И вообще, в эмирате давным-давно нет никаких чародеев. На них идут гонения, а совсем рядом, на Западной равнине, их вовсе истребили подчистую.
А однажды в сокровищнице появилась странная делегация.
С десяток человек в длинных мрачных наглухо застегнутых плащах до самого пола, со странным знаком поверх них. Грубо выкованный металлический круг, а внутри – круг из черненого серебра.
Безотчетное чувство заставило ее забиться в самый угол сокровищницы, чтобы не попасться им на глаза.
- И где же это ваше знаменитое привидение, которое так всех пугает? – звучно осведомился один из пришельцев – видимо, главный.
- Она здесь, господин, - отозвался подобострастно казначей. – Она всегда здесь!
С изумлением и страхом Мируна поняла, что разговор идет о ней. Кто же эти люди, и зачем она им понадобилась? О ней веками не вспоминали! Она чувствовала, что явились неизвестные с недобрыми намерениями.
Вспомнила, что может просочиться сквозь толстую стену – именно так она выходила, чтобы осматривать коридоры. Выбралась наружу и поняла, что дурное предчувствие не обмануло.
Полы, стены и даже потолки в коридорах оказались испещрены незнакомыми символами, которые вытягивали из нее силы и, казалось, самою жизнь. Даром, что жизни в Мируне давно не осталось.
Выбраться в сад не получилось. Да и как – на дворе день деньской, не ее время!
Эх, чародей. Сам десяток-другой лет, как исчез из дворца и эмирата – а ее бросил. Не то забыл, не то плевать ему было на ее судьбу. Ведь мог бы отпустить ее. Но не стал. Что ему за дело до призрака! Привязал ее к сокровищнице своими заклятиями, а что с ней там дальше станет – одному Творцу ведомо!
Испуганная, сбитая с толку, она вернулась в сокровищницу. Пришельцы уж разошлись по разным углам – видать, искали ее.
На свое счастье, Мируна сумела вернуться незамеченной. И не придумала ничего лучше, кроме как юркнуть в один из больших сундуков. За перемещениями пришельцев наблюдала через скважину в замке.
- Черноверцы! Это же черноверцы, - возмутилась Аделина. – Тетя! Ты говорила – все случилось еще до того, как на континент пришли темные. А ведь никаких черноверцев никто не видал еще долго после того, как они пришли.
- Да, - Мелисса склонила голову. – Время проносится незаметно – таково существование духов бесплотных. Северные эмираты просуществовали очень, очень долго. А Мируна – она порой забывала вести отсчет дням и годам. Забывала, потом спохватывалась. Прошло куда больше, чем она думала.
- А чародей? – девочка укоризненно на нее уставилась. – Он тоже прожил невесть сколько тысяч лет?
- Отчего же. Просто у чародея был ученик, а у того ученика – свой ученик, и так далее. А Мируна не слишком всматривалась – кто там к ней приходил. Тем паче, чародеи навещали ее редко. Ее считали чем-то, само собой разумеющимся. Да, они виделись ей на одно лицо. И казалось, что колдун не стареет.
- Это сколько же времени она провела в той сокровищнице, - с ужасом шепнула девочка.
- Ты ведь сама заметила – она не обратила внимания, как придворные чародеи сменяют друг друга. Она многого не замечала.
- И что же, они нашли ее в сундуке?
- Ну, вначале они не сообразили – куда подевался легендарный призрак сокровищницы. Даже решили, что это – всего лишь старая сказка. Однако и у черноверцев имелись свои магические амулеты.
- И такой амулет показал им, где спряталась Мируна?! – ахнула Аделина.
- Он просто показал, что призрак, которого они ищут, находится внутри сокровищницы. Разумеется, они не стали залазить в каждый сундук – да и кто бы им позволил? Главное они узнали – призрак находится внутри помещения. Они принялись готовиться к ритуалу изгнания злого духа.
А следует сказать, что по тем стародавним временам церковь Черной глины была еще крайне юна. Не отделился еще орден экзорцистов, об эндорцистах подавно никто не слыхивал.
Так что и ритуалы изгнания духов были куда как примитивнее тех, что использовали три или четыре столетия спустя экзорцисты, в дни расцвета Золотого юга. Если бы в сокровищницу павшего эмира заявились те черноверцы, что плацдармом своим избрали столицу светлого герцогства Хольдмун, Мируне бы несдобровать!
Однако ей повезло: методы церковников были еще крайне несовершенными. И еще – ей повезло в том, что она перепугалась и почти что окаменела.
Ее неподвижность и бездействие, когда она ничем себя не проявляла, позволили святым отцам начать ритуал.
И первым действием этого ритуала было разрушение чар, приковавших Мируну к ее темнице. К сокровищнице, за много столетий ставшей постылой.
И она сразу ощутила, как стала свободной! Ну, может, не сразу. Но поняла – что-то изменилось. Прислушалась к голосам снаружи – и различила во фразах, которыми обменивались пришлые, что колдовство богопротивное разрушено, осталось открыть переход, который отправит неприкаянного духа туда, где ему самое место.
Последние слова привели ее в ужас.
Мируна не знала, где место для неприкаянных духов. Но подозревала, что не обрадуется, получив ответ на этот вопрос. И что ей совсем не хочется видеть то место. Тем паче – она не хочет там оказаться.
Когда церковники приступили ко второй части ритуала, она ощутила: где-то рядом сейчас распахнутся врата, и ее потащит непреодолимой силой внутрь.
Мируна затрепыхалась – и осознала вдруг, что ничто ее в сокровищнице не держит. Все, что ей нужно – вырваться наружу, проскользнуть мимо незваных пришельцев. Незаметно проскользнуть. А становиться невидимой она не умела!
Умела нагнать страх, обездвижить. Умела светиться, ходить сквозь стены. Но все это сейчас не годилось.
Ей бы способность перемещать предметы! Хотя бы на несколько мгновений.
Увы! Чего нет, того нет. Ей придется появиться у них перед глазами – только и остается рассчитывать на внезапность. А еще – она представления не имела, где находятся те, кто явился по ее душу.
Выглянуть из сундука она не могла: опасалась, что ее заметят.
И, как назло, ни единой щели! Даже в замочную скважину не выглянешь – у всех сундуков здесь имелись хитрые запоры. Оно и понятно – сокровищница самого эмира! Не шуточки.
Мируна вслушалась, пытаясь понять по голосам – кто где находится.
И тут же поняла: времени остается катастрофически мало. У нее пара минут от силы – если не меньше. Прислушиваться и примериваться некогда. Нужно действовать! Иначе ей уже ничто не поможет.
Мируна собралась с силами и отпустила страх, стараясь окутать им каждого, кто находился в паре десятков шагов. Тут же ощутила, как заклинание сбилось, застопорилось. Придется им теперь начинать свою волшбу сызнова, чтобы ее забросить туда, где она совсем не хотела очутиться. Но главное – чары, наложенные на нее когда-то, чтоб не могла покинуть дворец, развеялись!
И Мируна ринулась наружу из сундука, пока они не опомнились.
Послышались испуганные, растерянные возгласы. И она мысленно возликовала. С воем пронеслась по всей сокровищнице, отмечая, что люди в темных плащах застыли у стен, и двое перегораживают ей двери.
Эх, ей бы подпрыгнуть под потолок, да сгинуть через верх! Ее бы и след простыл.
Увы – летать она по-прежнему не могла. А значит – через потолок скрыться не могла. И Мируна сделала единственное, что было в ее силах: нырнула прямо под пол, в плотную черноту каменного фундамента. Расчертить пол символами сплошь черноверцы не успели или не посчитали нужным. Смешно – коридоры они обезопасили, а вот саму сокровищницу нет. Так ее и упустили.
32. Для нечисти пожива (VII)
- Ну, тетя! А как она до того сквозь пол вниз не проваливалась?!
- Так ведь она – дух бесплотный, - усмехнулась Мелисса. – Сила тяжести на нее не действует!
- А теперь, выходит, подействовала?
- А теперь она сама нырнула, - повторила с нажимом та. – Сама! Понимаешь разницу? И ей пришлось пробираться во мраке, не имея почти никаких ориентиров. Она гребла, ощущая себя так, как чувствует себя человек, очутившийся внезапно в невесомости. В вакууме посреди космоса. Правда, она тогда ни о космосе, ни о вакууме, ни о невесомости никакого представления не имела, разумеется.
- И куда же она гребла?
- О, она прекрасно ощущала церковную магию. И стремилась как можно дальше удалиться от ее источника. Иными словами – от тех людей, что явились в сокровищницу.
- Ну, а они? Церковники?
- Они, разумеется, были ошарашены. Потрясены. Но длилось это недолго. Они сделали все, чтобы в сокровищницу не могли проникнуть никакие духи и никакие рожны. Вот только пол сделать непроницаемым не успели – для того нужно было бы чертить особые символы. Как в коридорах. Но они искали духа, да и расчерчивать пол в сокровищнице им было не с руки. Само собой, Мируне дела до этого не было.
Перепуганная бедняжка двигалась в сторону, где, как ей казалось, должен был находиться дворцовый парк, и вглубь, пока ощущала слабеющее и удаляющееся действие магии.
Она слишком испугалась, чтобы осознать – она наконец-то свободна! Это понимание пришло к ней позже – когда она вывалилась в грязный, темный и узкий тоннель.
Это оказались городские катакомбы. Пройдя немного, Мируна обнаружила, что тоннель кишит крысами. Она даже испугалась и ощутила гадливость на несколько мгновений – пока не вспомнила, что они ей не страшны.
Еще какое-то время она блуждала по подземным переходам. Счет времени потеряла – ведь под землею не видно смены дня и ночи.
Она порой видела свет, пробивающийся сверху. Но увы – забраться не могла. Сила тяжести на нее не действовала, но пол или поверхность земли не позволяли ей оторваться от них. И приходилось идти дальше и дальше в поисках выхода, через который она сумеет выбраться наружу.
В конце концов, идущий под уклон тоннель вывел Мируну к реке.
Будь она обычным человеком – не выбралась бы. Выход был завален, и лишь сквозь узкое отверстие в завале виднелся дневной свет. Но что завал бесплотному духу?
Как же она счастлива была оказаться на воле! Увидеть дневной свет, увидеть пустынный речной берег, заросший густым камышом. Не бог весть какое зрелище, и небо осеннее затянуто было тучами. Но Мируна так давно не видела ничего, кроме небольшого куска парка в сумерках!
Ее захлестнул чистый восторг. Она глядела и не могла наглядеться.
Не верилось, что она так легко вырвалась на свободу, и помогли ей в этом те самые люди, что явились по ее душу, так перепугав. На всякий случай Мируна решила поскорее убраться как можно дальше.
Далеко не сразу она осознала, какие перемены произошли в мире, пока она сидела взаперти. Да и чему удивляться – она не слишком-то интересовалась мирскими делами!
Обратила внимание на то, как все переменилось, лишь когда давний друг – тот дух, что некогда забрал ее в потусторонний мир, не откликнулся на зов.
Вначале Мируна решила, что он забыл о ней. Или занят чем-то. Но он не отзывался, сколько она ни звала. И она решила отыскать хоть кого-нибудь оттуда, чтобы узнать, что с ним.
Вот тут-то и оказалось, что многих мест, что прежде принадлежали детям потустороннего мира, давно уж нет. Их заняли люди.
А те, что остались, сделались до убогости крохотными. И опустели – их населяли редкие, запуганные духи.
Мируна изумилась, поняв, что снова может заходить в эти места – а ведь прежде ей ход туда был заказан!
- И она вернулась в мир потусторонний?!
Мелисса слегка улыбнулась, покачала головой несдержанности Аделины. Та все-таки не удержалась от вопроса.
- Вначале она так и хотела поступить. После всего случившегося она была потрясена. И намеревалась забиться в угол в одном из оставшихся клочков мира потустороннего, чтобы сидеть там безвылазно.
Однако совсем скоро Мируна поняла, что переменилось все куда сильнее, чем она могла представить.
Заповедные места перестали быть недоступными для обычных людей. Теперь смертные могли тревожить потусторонних созданий совершенно безнаказанно. Разумеется, не так-то много было таких смельчаков. Но они порой находились. А древняя магия, магия старых богов, защищавшая прежде земли потустороннего мира, сильно ослабела. Да и самих детей потустороннего осталось мало: их место теперь занимали злобные, неразумные, страшные и уродливые существа.
- А я знаю! – вскрикнула девочка. – Рожны! Это были рожны.
- Ну само собой, - Мелисса вздохнула. – Те самые рожны, с которыми церковь Черной глины веками ожесточенно и тщетно боролась. Рожны пришли с церковью Черной глины, - она слегка усмехнулась. – Во всяком случае, к такому выводу приходит в своих трудах Миккель Северянин.
- И кто он такой, этот Миккель Северянин, хотела бы я знать?! – Аделина хлопнула ладошками себя по коленкам. – Ты, кажется, уже про него говорила.
- О, Миккель – неоднозначная фигура своего времени. Кто-то считает, что это – один из величайших светлых магов своего времени. Кто-то утверждает, что он – самый одиозный ренегат за всю историю светлой церковной магии. Одни говорят, что он – герой, победивший самоё зло, другие – что невероятный шарлатан. На закате своей жизни он написал не одну книгу, посвященную теории магии. Правда, многие из высказанных им положений по сей день считаются спорными. Потому с его трудами и по сей день не знакомят студентов, изучающих теорию магии.
- Ну оно понятно. Почему он считает, что это церковь виновата в появлении рожнов?!
- Да кто ж его знает, - Мелисса пожала плечами. – Говорю ведь – фигура крайне одиозная и неоднозначная. Кое-кто из историков считает, что он происходил из северных крестьян.
- Крестьянин – величайший маг?! – возмутилась девочка. – Да такое только в сказках бывает! Это даже я понимаю.
- С этим сложно спорить, - женщина задумчиво покивала. – Я тоже думаю, что это лишь романтическая легенда. А на деле парень и правда был хвастуном и ловким мошенником.
Однако вернемся к Мируне. Она обнаружила, что многие духи, которых она знала, исчезли бесследно. Зато заповедные земли, испокон веку принадлежавшие древним темным богам, заняли пасущиеся рожны.
Эти твари были совершенно невидимы для людей, да и дух потусторонний – такой, как она – не всегда мог сразу заметить их присутствие. Они воровали жизненную силу людей и даже слабых духов. А Мируна была слабым духом!
Не поседел, не постарел. Глаза не выцвели, а морщины не изрезали лицо. Немощь не согнула, и нрав остался прежним.
Только однажды он бесследно исчез. Просто перестал появляться в сокровищнице – даже изредка. А спустя время Мируна поняла, что ничего не слышит о нем.
Наверное, с десяток лет после того, как он перестал появляться, она услышала краем уха – чародея давно нет. И вообще, в эмирате давным-давно нет никаких чародеев. На них идут гонения, а совсем рядом, на Западной равнине, их вовсе истребили подчистую.
А однажды в сокровищнице появилась странная делегация.
С десяток человек в длинных мрачных наглухо застегнутых плащах до самого пола, со странным знаком поверх них. Грубо выкованный металлический круг, а внутри – круг из черненого серебра.
Безотчетное чувство заставило ее забиться в самый угол сокровищницы, чтобы не попасться им на глаза.
- И где же это ваше знаменитое привидение, которое так всех пугает? – звучно осведомился один из пришельцев – видимо, главный.
- Она здесь, господин, - отозвался подобострастно казначей. – Она всегда здесь!
С изумлением и страхом Мируна поняла, что разговор идет о ней. Кто же эти люди, и зачем она им понадобилась? О ней веками не вспоминали! Она чувствовала, что явились неизвестные с недобрыми намерениями.
Вспомнила, что может просочиться сквозь толстую стену – именно так она выходила, чтобы осматривать коридоры. Выбралась наружу и поняла, что дурное предчувствие не обмануло.
Полы, стены и даже потолки в коридорах оказались испещрены незнакомыми символами, которые вытягивали из нее силы и, казалось, самою жизнь. Даром, что жизни в Мируне давно не осталось.
Выбраться в сад не получилось. Да и как – на дворе день деньской, не ее время!
Эх, чародей. Сам десяток-другой лет, как исчез из дворца и эмирата – а ее бросил. Не то забыл, не то плевать ему было на ее судьбу. Ведь мог бы отпустить ее. Но не стал. Что ему за дело до призрака! Привязал ее к сокровищнице своими заклятиями, а что с ней там дальше станет – одному Творцу ведомо!
Испуганная, сбитая с толку, она вернулась в сокровищницу. Пришельцы уж разошлись по разным углам – видать, искали ее.
На свое счастье, Мируна сумела вернуться незамеченной. И не придумала ничего лучше, кроме как юркнуть в один из больших сундуков. За перемещениями пришельцев наблюдала через скважину в замке.
*** ***
- Черноверцы! Это же черноверцы, - возмутилась Аделина. – Тетя! Ты говорила – все случилось еще до того, как на континент пришли темные. А ведь никаких черноверцев никто не видал еще долго после того, как они пришли.
- Да, - Мелисса склонила голову. – Время проносится незаметно – таково существование духов бесплотных. Северные эмираты просуществовали очень, очень долго. А Мируна – она порой забывала вести отсчет дням и годам. Забывала, потом спохватывалась. Прошло куда больше, чем она думала.
- А чародей? – девочка укоризненно на нее уставилась. – Он тоже прожил невесть сколько тысяч лет?
- Отчего же. Просто у чародея был ученик, а у того ученика – свой ученик, и так далее. А Мируна не слишком всматривалась – кто там к ней приходил. Тем паче, чародеи навещали ее редко. Ее считали чем-то, само собой разумеющимся. Да, они виделись ей на одно лицо. И казалось, что колдун не стареет.
- Это сколько же времени она провела в той сокровищнице, - с ужасом шепнула девочка.
- Ты ведь сама заметила – она не обратила внимания, как придворные чародеи сменяют друг друга. Она многого не замечала.
- И что же, они нашли ее в сундуке?
- Ну, вначале они не сообразили – куда подевался легендарный призрак сокровищницы. Даже решили, что это – всего лишь старая сказка. Однако и у черноверцев имелись свои магические амулеты.
- И такой амулет показал им, где спряталась Мируна?! – ахнула Аделина.
- Он просто показал, что призрак, которого они ищут, находится внутри сокровищницы. Разумеется, они не стали залазить в каждый сундук – да и кто бы им позволил? Главное они узнали – призрак находится внутри помещения. Они принялись готовиться к ритуалу изгнания злого духа.
А следует сказать, что по тем стародавним временам церковь Черной глины была еще крайне юна. Не отделился еще орден экзорцистов, об эндорцистах подавно никто не слыхивал.
Так что и ритуалы изгнания духов были куда как примитивнее тех, что использовали три или четыре столетия спустя экзорцисты, в дни расцвета Золотого юга. Если бы в сокровищницу павшего эмира заявились те черноверцы, что плацдармом своим избрали столицу светлого герцогства Хольдмун, Мируне бы несдобровать!
Однако ей повезло: методы церковников были еще крайне несовершенными. И еще – ей повезло в том, что она перепугалась и почти что окаменела.
Ее неподвижность и бездействие, когда она ничем себя не проявляла, позволили святым отцам начать ритуал.
И первым действием этого ритуала было разрушение чар, приковавших Мируну к ее темнице. К сокровищнице, за много столетий ставшей постылой.
И она сразу ощутила, как стала свободной! Ну, может, не сразу. Но поняла – что-то изменилось. Прислушалась к голосам снаружи – и различила во фразах, которыми обменивались пришлые, что колдовство богопротивное разрушено, осталось открыть переход, который отправит неприкаянного духа туда, где ему самое место.
Последние слова привели ее в ужас.
Мируна не знала, где место для неприкаянных духов. Но подозревала, что не обрадуется, получив ответ на этот вопрос. И что ей совсем не хочется видеть то место. Тем паче – она не хочет там оказаться.
Когда церковники приступили ко второй части ритуала, она ощутила: где-то рядом сейчас распахнутся врата, и ее потащит непреодолимой силой внутрь.
Мируна затрепыхалась – и осознала вдруг, что ничто ее в сокровищнице не держит. Все, что ей нужно – вырваться наружу, проскользнуть мимо незваных пришельцев. Незаметно проскользнуть. А становиться невидимой она не умела!
Умела нагнать страх, обездвижить. Умела светиться, ходить сквозь стены. Но все это сейчас не годилось.
Ей бы способность перемещать предметы! Хотя бы на несколько мгновений.
Увы! Чего нет, того нет. Ей придется появиться у них перед глазами – только и остается рассчитывать на внезапность. А еще – она представления не имела, где находятся те, кто явился по ее душу.
Выглянуть из сундука она не могла: опасалась, что ее заметят.
И, как назло, ни единой щели! Даже в замочную скважину не выглянешь – у всех сундуков здесь имелись хитрые запоры. Оно и понятно – сокровищница самого эмира! Не шуточки.
Мируна вслушалась, пытаясь понять по голосам – кто где находится.
И тут же поняла: времени остается катастрофически мало. У нее пара минут от силы – если не меньше. Прислушиваться и примериваться некогда. Нужно действовать! Иначе ей уже ничто не поможет.
Мируна собралась с силами и отпустила страх, стараясь окутать им каждого, кто находился в паре десятков шагов. Тут же ощутила, как заклинание сбилось, застопорилось. Придется им теперь начинать свою волшбу сызнова, чтобы ее забросить туда, где она совсем не хотела очутиться. Но главное – чары, наложенные на нее когда-то, чтоб не могла покинуть дворец, развеялись!
И Мируна ринулась наружу из сундука, пока они не опомнились.
Послышались испуганные, растерянные возгласы. И она мысленно возликовала. С воем пронеслась по всей сокровищнице, отмечая, что люди в темных плащах застыли у стен, и двое перегораживают ей двери.
Эх, ей бы подпрыгнуть под потолок, да сгинуть через верх! Ее бы и след простыл.
Увы – летать она по-прежнему не могла. А значит – через потолок скрыться не могла. И Мируна сделала единственное, что было в ее силах: нырнула прямо под пол, в плотную черноту каменного фундамента. Расчертить пол символами сплошь черноверцы не успели или не посчитали нужным. Смешно – коридоры они обезопасили, а вот саму сокровищницу нет. Так ее и упустили.
32. Для нечисти пожива (VII)
- Ну, тетя! А как она до того сквозь пол вниз не проваливалась?!
- Так ведь она – дух бесплотный, - усмехнулась Мелисса. – Сила тяжести на нее не действует!
- А теперь, выходит, подействовала?
- А теперь она сама нырнула, - повторила с нажимом та. – Сама! Понимаешь разницу? И ей пришлось пробираться во мраке, не имея почти никаких ориентиров. Она гребла, ощущая себя так, как чувствует себя человек, очутившийся внезапно в невесомости. В вакууме посреди космоса. Правда, она тогда ни о космосе, ни о вакууме, ни о невесомости никакого представления не имела, разумеется.
- И куда же она гребла?
- О, она прекрасно ощущала церковную магию. И стремилась как можно дальше удалиться от ее источника. Иными словами – от тех людей, что явились в сокровищницу.
- Ну, а они? Церковники?
- Они, разумеется, были ошарашены. Потрясены. Но длилось это недолго. Они сделали все, чтобы в сокровищницу не могли проникнуть никакие духи и никакие рожны. Вот только пол сделать непроницаемым не успели – для того нужно было бы чертить особые символы. Как в коридорах. Но они искали духа, да и расчерчивать пол в сокровищнице им было не с руки. Само собой, Мируне дела до этого не было.
Перепуганная бедняжка двигалась в сторону, где, как ей казалось, должен был находиться дворцовый парк, и вглубь, пока ощущала слабеющее и удаляющееся действие магии.
Она слишком испугалась, чтобы осознать – она наконец-то свободна! Это понимание пришло к ней позже – когда она вывалилась в грязный, темный и узкий тоннель.
Это оказались городские катакомбы. Пройдя немного, Мируна обнаружила, что тоннель кишит крысами. Она даже испугалась и ощутила гадливость на несколько мгновений – пока не вспомнила, что они ей не страшны.
Еще какое-то время она блуждала по подземным переходам. Счет времени потеряла – ведь под землею не видно смены дня и ночи.
Она порой видела свет, пробивающийся сверху. Но увы – забраться не могла. Сила тяжести на нее не действовала, но пол или поверхность земли не позволяли ей оторваться от них. И приходилось идти дальше и дальше в поисках выхода, через который она сумеет выбраться наружу.
В конце концов, идущий под уклон тоннель вывел Мируну к реке.
Будь она обычным человеком – не выбралась бы. Выход был завален, и лишь сквозь узкое отверстие в завале виднелся дневной свет. Но что завал бесплотному духу?
Как же она счастлива была оказаться на воле! Увидеть дневной свет, увидеть пустынный речной берег, заросший густым камышом. Не бог весть какое зрелище, и небо осеннее затянуто было тучами. Но Мируна так давно не видела ничего, кроме небольшого куска парка в сумерках!
Ее захлестнул чистый восторг. Она глядела и не могла наглядеться.
Не верилось, что она так легко вырвалась на свободу, и помогли ей в этом те самые люди, что явились по ее душу, так перепугав. На всякий случай Мируна решила поскорее убраться как можно дальше.
Далеко не сразу она осознала, какие перемены произошли в мире, пока она сидела взаперти. Да и чему удивляться – она не слишком-то интересовалась мирскими делами!
Обратила внимание на то, как все переменилось, лишь когда давний друг – тот дух, что некогда забрал ее в потусторонний мир, не откликнулся на зов.
Вначале Мируна решила, что он забыл о ней. Или занят чем-то. Но он не отзывался, сколько она ни звала. И она решила отыскать хоть кого-нибудь оттуда, чтобы узнать, что с ним.
Вот тут-то и оказалось, что многих мест, что прежде принадлежали детям потустороннего мира, давно уж нет. Их заняли люди.
А те, что остались, сделались до убогости крохотными. И опустели – их населяли редкие, запуганные духи.
Мируна изумилась, поняв, что снова может заходить в эти места – а ведь прежде ей ход туда был заказан!
- И она вернулась в мир потусторонний?!
Мелисса слегка улыбнулась, покачала головой несдержанности Аделины. Та все-таки не удержалась от вопроса.
- Вначале она так и хотела поступить. После всего случившегося она была потрясена. И намеревалась забиться в угол в одном из оставшихся клочков мира потустороннего, чтобы сидеть там безвылазно.
Однако совсем скоро Мируна поняла, что переменилось все куда сильнее, чем она могла представить.
Заповедные места перестали быть недоступными для обычных людей. Теперь смертные могли тревожить потусторонних созданий совершенно безнаказанно. Разумеется, не так-то много было таких смельчаков. Но они порой находились. А древняя магия, магия старых богов, защищавшая прежде земли потустороннего мира, сильно ослабела. Да и самих детей потустороннего осталось мало: их место теперь занимали злобные, неразумные, страшные и уродливые существа.
- А я знаю! – вскрикнула девочка. – Рожны! Это были рожны.
- Ну само собой, - Мелисса вздохнула. – Те самые рожны, с которыми церковь Черной глины веками ожесточенно и тщетно боролась. Рожны пришли с церковью Черной глины, - она слегка усмехнулась. – Во всяком случае, к такому выводу приходит в своих трудах Миккель Северянин.
- И кто он такой, этот Миккель Северянин, хотела бы я знать?! – Аделина хлопнула ладошками себя по коленкам. – Ты, кажется, уже про него говорила.
- О, Миккель – неоднозначная фигура своего времени. Кто-то считает, что это – один из величайших светлых магов своего времени. Кто-то утверждает, что он – самый одиозный ренегат за всю историю светлой церковной магии. Одни говорят, что он – герой, победивший самоё зло, другие – что невероятный шарлатан. На закате своей жизни он написал не одну книгу, посвященную теории магии. Правда, многие из высказанных им положений по сей день считаются спорными. Потому с его трудами и по сей день не знакомят студентов, изучающих теорию магии.
- Ну оно понятно. Почему он считает, что это церковь виновата в появлении рожнов?!
- Да кто ж его знает, - Мелисса пожала плечами. – Говорю ведь – фигура крайне одиозная и неоднозначная. Кое-кто из историков считает, что он происходил из северных крестьян.
- Крестьянин – величайший маг?! – возмутилась девочка. – Да такое только в сказках бывает! Это даже я понимаю.
- С этим сложно спорить, - женщина задумчиво покивала. – Я тоже думаю, что это лишь романтическая легенда. А на деле парень и правда был хвастуном и ловким мошенником.
Однако вернемся к Мируне. Она обнаружила, что многие духи, которых она знала, исчезли бесследно. Зато заповедные земли, испокон веку принадлежавшие древним темным богам, заняли пасущиеся рожны.
Эти твари были совершенно невидимы для людей, да и дух потусторонний – такой, как она – не всегда мог сразу заметить их присутствие. Они воровали жизненную силу людей и даже слабых духов. А Мируна была слабым духом!
