Глава 1. Мистер Блэк
Ночь. Как же загадочно это время суток.
Она хранит в себе множество тайн — скрытых, непостижимых, затаившихся где-то за пределами человеческого понимания.
Улица была пуста.
В центре её стоял молодой человек в строгом чёрном фраке.
В руке — длинная трость, а во рту — сигарета. Он слегка прихрамывал, но было видно: трость — не опора, а часть образа. Изящная, точно подобранная деталь. Как штрих в картине старого мастера.
Он остановился у бара с неонной вывеской: «В гостях у Тэдди».
Вывеска мигала, словно подрагивая от холода, а две буквы давно не горели.
Он вошёл медленно, словно изучая помещение.
Свет бара выхватил его из тени — высокое, стройное телосложение, прямые тёмные волосы, слегка падающие на лоб, резкие черты лица. Скулы — чёткие, как выточенные, кожа — светлая, но не мёртво-бледная, а скорее будто из другого времени.
Глаза — зелёные, странного оттенка и с глубоким взглядом. От этого взгляда становилось неуютно, будто он уже знал о каждом в помещении больше, чем следовало.
Он поприветствовал хозяина бара и его новую официантку, которая только недавно устроилась:
— Здравствуй, Тэд. Отлично выглядишь, Эмми.
Он прошёл за барную стойку и, даже не садясь, бросил короткий взгляд на полки:
— Самый дорогой виски, если он всё ещё у тебя. Без льда.
С соседнего столика поднялся высокий мужчина в тёмном пальто с воротником, прикрывающим половину лица.
Его глаза — янтарные, почти демонические — сверкнули в полумраке.
Это был Гилиен.
— И всё-таки ты вернулся, — произнёс он, подходя и усаживаясь рядом.
Самаэль лишь кивнул.
Тэдди молча наливал виски.
— Новости неутешительные, — продолжил Гилиен.
— Ты был прав. Кто-то заказал Элиена. Либо кто-то из наших. Либо... язычники.
Самаэль нахмурился:
— Ты о ком именно?
— Скандинавские, шумерские, египетские... Сейчас все шевелятся. Особенно те, кто давно считает себя забытой силой. Один из них мог оплатить удар. Или... внушить нужным головам правильные идеи.
Самаэль сжал стакан. Стекло зазвенело.
— Что с исполнителями?
— Пока по крупицам. Но есть одна зацепка. Амалия. Та самая. Она не идёт по следам — она ищет. Говорят, кто-то из заговорщиков оставил следы в её клане.
Услышав издали речь о Скандинавии, к Самаэлю подошла официантка и робко поинтересовалась:
— Вы не из этих мест, да?
— Не из этих, — утвердительно ответил он.
— А как вас зовут, если не секрет? — снова поинтересовалась она.
— Сэм, — коротко и ясно ответил он.
— Просто Сэм? — переспросила она.
— Да, — сказал он, слегка улыбнувшись и налил себе ещё виски.
Когда она отошла, он произнёс:
— Амалия всегда была умна, насколько я знаю.
Гилиен усмехнулся:
— Да. И слишком гордой, чтобы молчать, если узнает лишнее.
Самаэль поднёс стакан ко рту:
— Значит, пора с ней увидеться.
— Только будь осторожен.
Они разговаривали как старые знакомые.
В баре витал запах крепкого алкоголя и пыли, которую никто не мог стереть веками.
Самаэль чувствовал себя здесь странно живым. В отличие от остального мира.
Внезапно хлопнула дверь, и в бар ввалились двое мужчин, переговариваясь громко, с явным перегаром.
Один из них — широкоплечий, с татуировкой на шее — окинул взглядом зал и остановился на Самаэле.
— Слышь, фраер, чё вырядился, как на похороны? — ухмыльнулся он, приближаясь.
Самаэль спокойно продолжил пить виски, слегка улыбнулся краем губ и произнёс:
— Ну, вообще-то... на твои, друг мой.
— Ой, какой грозный! — второй захохотал и сделал шаг вперёд.
Гилиен, сидевший в тени, поднял взгляд и хмыкнул:
— Сейчас будет весело.
Первый попытался схватить Самаэля за плечо.
Тот резко развернулся, трость в его руке вспыхнула слабым багровым светом — и, прежде чем кто-либо успел моргнуть, мужчина оказался прижатым к стене, глаза полны ужаса.
— Ты не понимаешь, с кем связался, — прошептал Самаэль.
Второй бросился на него с бутылкой, но Самаэль взмахнул тростью — и стекло взорвалось в руке нападавшего, оставив лишь кровь и осколки.
Бар замер.
Тэдди спокойно протёр бокал и бросил:
— Я же просил вас, господа, не устраивать дебошей. Особенно в мою смену.
Самаэль отпустил хулигана.Тот, спотыкаясь, вылетел за дверь. Его друг последовал за ним, не оглядываясь.
***
На улице, буквально в квартале от бара, Эмми в панике набирала номер полиции — она дрожала, пальцы не слушались. Но экран выдал: «Ошибка соединения». Ни один вызов не проходил.
Девушка метнулась в сторону ближайшего переулка, надеясь укрыться, но тяжёлые шаги за спиной подтвердили худшее.
Две фигуры вышли из тени.
Они были рядом с баром с самого начала — следили, но не подходили. Побоялись, что мужчина с чуть взъерошенными волосами их заметит. Гилиен — его так звали — казался слишком внимательным.
Но теперь, когда он остался внутри, они решили действовать.
Один из них прошипел, облизывая острый зазубренный нож:
— Какая сладкая девочка...
Второй подошёл ближе, склонился почти вплотную.
Голос — низкий, тягучий, с холодной лаской:
— Я чувствую твой страх. Слышу, как бьётся твоё сердце.
Эмми попятилась, прижавшись к стене. Сердце стучало в висках. Один из нападавших протянул руку к её горлу — и...
Всё исчезло.
Звук ушёл под воду, очертания поплыли, воздух стал вязким.
Она увидела фигуру, идущую из переулка. Медленно. Уверенно.
Но всё было в тумане.
Это стресс... просто стресс... — прошептала она, чувствуя, как реальность ускользает.
Раздался глухой удар. Что-то — или кто-то — впечаталось в стену.
Треск. Крик. И вдруг — тишина.
Туман начал рассеиваться.
Один из преследователей лежал у стены — неподвижный.
Второй стоял на коленях, будто выжатый до последней капли.
Перед ним — человек в чёрном.
В его руке поблёскивала трость с металлическим набалдашником, на котором мерцал незнакомый знак.
Он смотрел спокойно. Без страха. Без эмоций.
Словно всё уже было решено.
— Убирайтесь отсюда, — сказал он твёрдо и решительно.
Преследователи взвизгнули и исчезли, словно их и не было.
Туман рассеивался, очертания становились яснее.
Человек в чёрном повернулся к Эмми:
— Всё хорошо. Вы в безопасности.
Голос — ровный, глубокий.
Не утешающий — утверждающий. И почему-то ему хотелось верить.
И этот голос был ей уже знаком. Это был недавний посетитель её бара. Многие звали его Сэм.
Почти бегом в переулок влетел Гилиен:
— Чёрт тебя дери! Опять всё пропустил!
Сэм закатил глаза, надевая перчатку:
— Как некультурно, мистер Гилиен.
— Ты знаешь, кто это был?
— Люди герцога, — ответил он коротко.
Затем повернулся к Эмми:
— Кстати, познакомься. Это Эмми.
Гилиен сменил тон. Лицо стало мягче:
— Рад, что вы целы, юная леди. Я бы себе не простил, если бы с вами что-то случилось.
Эмми смущённо покраснела. Неожиданно для себя она почувствовала к нему симпатию. В его взгляде и голосе было что-то такое живое. Такое настоящее.
Самаэль обратился к своему напарнику:
— Гилиен, будь добр, отправляйся к машине. Жди меня там. А мне нужно кое-что сказать этой прекрасной мисс.
Гилиен коротко кивнул и, не теряя лёгкой ухмылки, исчез за углом.
Самаэль повернулся к Эмми и протянул ей визитку:
— Если понадобится наша помощь, обязательно звони.
Эмми открыла рот, собираясь спросить:
— Кто были эти лю...?
Он мягко, но твёрдо прервал её:
— Прошу, не сейчас. Мне нужно спешить.
Она посмотрела на карточку. Без логотипа. Только гравировка: «Мистер Дэниел Блэк».
— Дэниел?.. Но ведь тебя называли Сэм...
— Разве это имеет значение, — ответил он с лёгкой полуулыбкой и зашагал прочь так быстро, что она едва успела проследить, как его силуэт растворился в темноте.
Эмми сжала в пальцах гладкую визитку, снова глядя на гравировку: «Мистер Дэниел Блэк».
Всё это казалось странным. Он и его напарник — слишком собраны, слишком спокойны, будто действуют по отработанному плану.
Кто они? Частные детективы?
Может, вообще агенты ЦРУ?
Их манера говорить, сдержанность, даже костюмы — всё подсказывало: они явно не обычные люди.
И, возможно, я только что столкнулась с чем-то куда большим, чем просто уличная драка...
Глава 2. Азазель
Ночь всё сильнее окутывала город, и набережная, вымощенная тёмным камнем, блестела под светом полной луны. Лёгкий ветер с реки играл с плащами редких прохожих, а вода мерцала отражениями фонарей, будто сама река подмигивала ночи. Разводной мост медленно поднимался, пропуская проходящее судно, чей скрип цепей и тихое бульканье волн создавали странную гармонию с шумом большого города.
Самаэль шёл по набережной наслаждаясь особой её ночной атмосферой, когда за спиной раздался знакомый голос:
— Самаэль.
Он остановился и обернулся.
У каменной ограды стоял высокий мужчина — бледный, изящный, будто выточенный из лунного камня. Холодная улыбка, умные глаза, спокойствие хищника, который давно перестал спешить.
Это был Азазель.
— Приветствую тебя, Азазель, — Самаэль слегка приподнял бровь. — Скажи, отец прислал? Или явился по собственной инициативе?
Азазель вздохнул, скрестив руки за спиной.
— Твой отец не знает, что я здесь. И лучше бы ему не знать. Я пришёл по делу куда более серьёзному, чем очередная твоя выходка.
— По какому?
— Кто?то начал охоту. На наших.
Убит один из твоих братьев. Пара отпрысков князей Ада. Несколько демонов второго круга. Кто?то расчищает путь к вершине власти.
Самаэль криво усмехнулся:
— Ты же знаешь, власть меня больше не интересует.
— Знаю, — Азазель наклонил голову. — Но ситуация вышла далеко за пределы твоего безразличия. Если кто?то так рвётся к престолу, он рано или поздно придёт и за тобой.
— И ты решил, что это я?
— Если бы подобное случилось сто или двести лет назад — да. Тогда я бы не сомневался. У тебя уже был опыт мятежей... не слишком удачный.
Самаэль безрадостно усмехнулся:
— Как мило, что ты напомнил.
— Не язви, — мягко сказал Азазель. — Я пришёл предупредить. Ты в опасности. И твой отец... нравится тебе это или нет... не позволит потерять ещё одного сына.
Самаэль нахмурился:
— Причём тут я? Я вне игры.
— Вне игры не значит вне прицела.
Кто?то освободил из оков Войну. А это уже не интриги — это объявление катастрофы.
Самаэль замер.
— Война? Зачем ему я? Его отца убил не я.
— Но ты — любимый сын убийцы. А иногда этого достаточно, чтобы стать целью.
— И это всё?
— Нет. Стражи. Серые стражи уже ищут тебя. Они считают, что ты нарушаешь баланс, вмешиваешься в мир смертных. Кто?то подделал следы так искусно, что они уверены: ты нарушитель.
— Значит, меня одновременно ищет Война и Стражи. Прекрасно. Кто же стоит за этим?
— Мастер иллюзий. Тот, кто куда сильнее меня. Или, по крайней мере, куда менее осторожен.
Самаэль прошёлся взглядом по реке, чёрной и тяжёлой под вечерним небом.
— И что мне делать?
— Ждать. Гости придут — вопрос только в том, кто первым. Стражи — намного раньше, это точно.
— Ты мне поможешь?
Азазель посмотрел на него так, будто взвешивал самое странное решение в своей бесконечно долгой жизни.
— Помогу. Но не ради тебя, Самаэль.
— А ради старой дружбы с твоим отцом.
Он протянул Самаэлю небольшой жёлтый стеклянный шар, светящийся изнутри едва заметным тёплым сиянием.
— Я буду наблюдать со стороны. Просто разбей этот шар о землю — и я приду. И да, не нужно кричать «Явись, нечистый!» или что-то в этом духе. Я не тупой. Всё пойму.
Самаэль взял шар, повертел его в ладони, наблюдая, как свет внутри танцует, будто живой.
— Интересно, — пробормотал он. — Всегда знал, что твои подарки не бывают простыми.
Азазель улыбнулся лишь слегка. Их взгляды встретились на мгновение: молчаливое понимание того, что опасность уже близко.
Глава 3. Проповедник
На улице было оживлённо. Каждый спешил по своим делам.
Центральная улица большого города — ничего необычного.
Самаэль шёл мимо небольшой толпы, когда услышал голос. Кто-то кричал. Проповедовал.
Религиозный фанатик, сектант... он не знал — и не хотел знать.
— Люди, покайтесь! Конец света близок!
Антихрист грядёт! Зверь, число которому — 666!
Только нам, детям Божьим и его ангелам, под силу спастись в эти роковые времена!
Самаэль собирался пройти мимо, но остановился. Он не вмешивался. Пока.
— Но вы не молитесь. Не каетесь.
Вы скулите: «Почему Бог оставил нас?»
И всё больше предаётесь распутству, чревоугодию, унынию, гордости и тщеславию!
Он медленно повернул голову.
— Пока не поздно — покайтесь!
Бог всё видит! Он карает грешников!
А тех, кто не слушается — ждут муки в геенне огненной!
Самаэль не выдержал.
Он растолкал толпу и схватил проповедника за горло.
— Что ты знаешь... — прошипел он. — О Боге. О Дьяволе. Об ангелах. О демонах. О муках.
Он сжал пальцы.
— Закрой свой поганый рот. Перестань морочить людям головы... пока я ещё держу себя в руках.
В его глазах вспыхнул не просто свет — адский огонь.
Но проповедник не испугался. Лицо его просияло, как у безумца:
— Вот оно! Вот оно, адское семя! Я же говорил вам! Вот он — порок во плоти!
Самаэль усилил хватку. Он почти сломал ему шею — когда сзади раздался раздражённый голос:
— Чёрт тебя дери, — фыркнул Гилиен. — Опять ты всё портишь.
Самаэль отпустил проповедника, будто очнувшись.
Тот упал на колени, задыхаясь. Толпа попятилась.
Никто не понял, что произошло.
Гилиен сел за руль, Самаэль — на заднее сиденье. Он резко захлопнул дверь и облокотился на подлокотник. В углу дремала чёрная кошка. Самаэль подхватил её, усадил на колени и стал машинально гладить по спине.
— Гладишь против шерсти, — лениво заметила Ночь, прищурившись. — Ты сегодня не в настроении, Самаэль?
— Конечно он не в настроении, киса, — съязвил Гилиен, не оборачиваясь.
— Ой, лучше вообще помолчи, — отрезала кошка. — Ты своим голосом даже тишину портишь.
Гилиен, словно назло, врубил кассету с хриплым роком на полную.
— Да ты издеваешься! — возмутилась Ночь. — Я тебе сейчас морду расцараю.
Опасаясь за симпатичную физиономию, Гилиен убавил звук.
— То-то же, дьяволёнок! И да, смени уже коллекцию кассет. Старьё какое-то.
— О вкусах не спорят, киса.
— Спорят, спорят, — фыркнула Ночь. — Просто ты всегда спор проигрываешь.
Гилиен ухмыльнулся, вывел машину в поток.
— Я... я его чуть не убил, — тихо сказал Самаэль.
— Пфф... и что? — фыркнул Гилиен. — Я помню, ты рвал подобных на части. Он что, особенный? Миром, что ли, намазан?
— Нет. Самый обычный, тупой болван.
— Так почему?
— Я не знаю... Я просто не хотел его смерти. Не в этот раз. Я отпустил его не потому, что он невиновен. А потому, что я лучше него.
За окном проплывали виды вечернего города: узкие переулки с облупленными вывесками, витрины баров с неоном, мокрый асфальт, ловящий свет фар. Где-то вдалеке перекликались сирены, а над крышами висел тёмный, вязкий, как нефть, дым — запах города, что не спит.
Ночь устроилась у Самаэля на коленях, хвостом лениво обвила его запястье.
— Ты говоришь «лучше него», — протянула она. — А я слышу другое. Ты просто не голоден.
