На него смотрел среднего роста, тонкий, изящный парень с длинными темными волосами, опускающимися ниже лопаток, с большими яркими глазами, которые становились то темнее, то светлее в зависимости от настроения и освещения … И ДА! Они были похожи на изумруд! Что б тебя, Джун Хо……
Ё Хан оценил свою внешность на твердые семь баллов из десяти. Есть с чем работать. Внешность ничем не отличалась от его прежней, кроме некоторых нюансов – надо отполировать и придать шик. А также заняться телом – Ё Хан привык жить активно и опасно – слабое тело не справиться.
Ему нужна была еда и план.
Он пошел с простейшего – в сковороде начал жариться бекон и аромат стал расплываться по дому, он добавил к бекону три яйца…подумал и добавил четвертое – оказывается- он дико голоден.
Сварил в турке кофе, составил еду на стол и уселся на единственном стуле. Как был – в полотенце.
Ё Хан быстро и с удовольствием поел, настроение улучшилось и даже автор книги начал казаться ему не полным импотентом – хотя бы додумался прописать этот дом в своей бездарной книженции.
Открыв шкаф, Ё Хан с удивлением обнаружил много разной одежды на разные сезоны. Все не слишком дорогое, но очень приличное и подобрано со вкусом.
«Ладно- смягчился Ё Хан – в одежде ты разбирался – хоть в этом не конченный кретин» - он почти физически ощутил, как насупился глубоко в мозгу Книжник. Надев домашний комплект, Ё Хан уселся перед столом на все том же единственном стуле и подтянул одну ногу так, что б опереться подбородком о колено.
Перед собой он разложил всё имеющееся в распоряжении движимое имущество: бриллиантовые часы, серьга с изумрудом, несколько смятых купюр (спасибо, мужик! Извини – мне очень было надо!), неполная пачка сигарет и зажигалка из супермаркета (спасибо, мужик!).
Ё Хан ухмыльнулся своему богатству и потыкал изящным белым пальцем в часы и серьгу – камни заиграли переливами света– для начала пойдет! Да и прохожие на улице, если совсем будет тяжко, не перестают ходить (спасибо, мужик! Тебя больше не трону – ты уже помог!).
За свою настоящую жизнь он успел много заработать и любил красивые дорогие вещи, разбирался в часах, украшениях, обуви, одежде, машинах и интерьерах. Короче- он точно знал, что круто и сколько это стоит. Это было частью его жизни и частью его оружия.
Ё Хан достал сигарету и с наслаждением затянулся – сытый, вымытый, в чистой одежде, в собственной халупе, без долгов, без обязательств, не обремененный семьей и кучей орущих и дорогостоящих в содержании детишек, с драгоценностями стоимостью три года скромного, но безбедного существования – грех жаловаться на жизнь! Тем более, что в первой жизни он уже умер, но все навыки и всего себя сохранил для того, чтобы начать с чистого листа.
Ну…. Почти чистого – если не считать Ким Джун Хо… Ё Хан блеснул глазами и совсем нехорошо улыбнулся – ублюдка надо наказать!
Итак, у него две цели – вернуть себе привычный уровень жизни и казнить урода.
План начал вырисовываться сам собой.
Порывшись в ящиках маленького письменного стола, Ё Хан нашел блокнот и ручку – надо набросать основные моменты его ближайшей жизни.
Ё Хан не знал, как будет вести себя в дальнейшем его прелестная память, которая пока живет отдельной и очень своенравной жизнью, а значит – надо максимум сведений записать.
Он собрал волосы в высокий хвост, закурил еще одну сигарету и открыл блокнот.
Первое имя, которое он аккуратно, как-то даже слишком с нажимом вывел на чистом листе было вовсе не «КИМ ДЖУН ХО» - этого больного ублюдка он оставил на сладкое.
Первое имя – Ё Хан мысленно мечтательно закатил глаза в предвкушении – это был:
КИМ ЁН ЧЖУ – солнечный любимчик всех и вся, гордость родителей, завидный жених, обожаемый девушками и уважаемый их родителями, надежный бизнес-партнер, достойный член общества, председатель двух благотворительных фондов, попечитель детского дома, старший брат Джун Хо.
По совместительству – тайный любитель несовершеннолетних мальчиков, практически не способный к половому акту, если не смотрит жесткое порно.
Как Ё Хан узнал об этом? Да все просто – Джун Хо подарил его на ночь своему бизнес-партнеру, желая показать крайнюю степень доверия и радушия, а сам улетел по делам в Японию, где вместо недели пробыл почти месяц. Вот только Джун Хо не знал, что Ё Хана приведут на тайную вечеринку, где трое охреневших от денег, алкоголя и безнаказанности будут гонять его по кругу до беспамятства. На огромном экране большой, затянутой в алый бархат комнаты, без перерыва показывалась садо-мазо-оргия, где молоденьких девочек и мальчиков имели в любых возможных и невозможных формах. Одним из этих трех был Ким Ён Чжу.
Ё Хан узнал его даже в маске, скрывающей половину лица – как-то раз Джун Хо и Ё Хан проводили время на семейной вилле выходного дня – большой бассейн, прекрасный вид на горы, никого, кроме прислуги. И к ним решил присоединится Ён Чжу, который приехал с девушкой, возможно-будущей невестой. Ё Хана представили как давнишнего университетского друга с младшего курса. Девушка понимающе кивнула и больше вопросов не задавала. Все четверо прекрасно провели время возле бассейна. У Ён Чжу была татуировка в виде маленького скорпиона на внутренней поверхности плеча- если руку не поднять – ее совсем не видно. Но там, в красной бархатной комнате, у Ё Хана была возможность подробно разглядеть совершенно голого человека в маске.
После той вечеринки, Ё Хан не мог ходить два дня, врач зашил разрывы и приписал воздержание на две недели. Но Джун Хо этого не узнал. Бизнес-партнер выразил полное удовлетворение подарком.
Немного подумав, он написал в блокноте еще три имени, дал им краткие характеристики, подчеркнул слабости и прикинул, как это использовать.
Последнее, пятое имя он записал большими буквами – КИМ ДЖУН ХО.
Поставил жирную точки, решив не торопиться – месть, это как известно то блюдо, что подают холодным.
Ё Хан встал и потянулся, сварил себе еще кофе и снова сел на единственный стул. Он записывал, зачеркивал, добавлял, переносил до трех часов утра.
Следующие несколько дней он сидел дома как мышь и никуда не выходил, зная по опыту – пене надо отстояться. Он вырубил прохожего и попался на этом на глаза Джун Хо – самое время затаится.
Но нельзя было сказать, что он совсем ничего не делал. Среди многочисленных физических, умственных, практических, теоретических и – да- сексуальных! – навыков был еще один, который, как казалось, вообще был непонятно зачем.
Ё Хан умел работать руками – строить, пилить, прибивать, строгать, сверлить ...ну и прочее. Он научился этому, когда в прошлой своей жизни однажды спроектировал и собрал сумасшедшего размера деревянный лабиринт, наподобие того, где бегают подопытные мышки-крыски. Только запустил туда одного мерзкого жирного торговца живым товаром и любовался, как толстое тельце безумно металось в поисках сначала выхода, потом воды, потом еды и снова выхода. Когда через четыре дня Ё Хан наигрался, он кинул подсказки и жирный выполз из лабиринта, готовый подписать что угодно. У Ё Хана появился еще один клуб, а толстяк отошел от дел. Торговлю живыми людьми Ё Хан воспринимал как большое ярко-красное «ФУ» и клуб тихо перешел в режим шикарного казино.
За шесть дней затворничества Ё Хан обдумал и приступил к исполнению одной вехи плана – ему нужно было уходить из дома и возвращаться незаметно для окружающих. Для этого он сначала замаскировал второй выход из дома во внутренний дворик. Теперь как бы кто ни смотрел, но ничто не предполагало, что из дома есть еще одна дверь.
Он также тихо разобрал маленький сарай во внутреннем дворе и построил фальшь-стену вдоль забора. Теперь он мог незаметно выйти из дома, пройти между двух глухих стен и оказать в проулке. Субтильное телосложение Ё Хана позволяло проделать этот трюк и тот, кто не знал о фальшь-стене-никогда бы не понял, что она есть.
Он трудился с раннего утра до поздней ночи, стараясь производить как можно меньше шума. Вымотанный за день, он мгновенно засыпал и даже причитания и хлюпанье носом Книжника на задворках сознания не могли ему помешать провалиться в глубокий без сновидений сон.
На седьмой день Ё Хан решил выйти.
Опыт, внутренне чутье, шестое чувство – назвать можно как угодно, но Ё Хан решил вести себя так, как если бы за каждым его шагом наблюдали.
«Параноики живут дольше» - сказал себе Ё Хан, глядя в зеркало.
Через несколько минут из скромного дома в нищем пригороде блистательно богатого города вышел стройный красивый юноша - темные волосы собраны синей атласной лентой в высокий хвост, из прически как-бы случайно выбивались длинные шелковые пряди и создавали возле бледного утонченного лица своеобразное обрамление, облегающие синие джинсы подчеркивали тонкую фигуру, легкое пальто глубокого горчичного цвета идеально сочеталось с синими джинсами и синим же кашемировым свитером. Он словно был не отсюда, как недосягаемая звезда, случайно упавшая в грязном фермерском поле.
Многочисленные прохожие, спешащие на работу, невольно кидали восхищенные взгляды – парень был не просто хорош собой, он был ПРОДУМАННО хорош, ухожен, и подан для обзора, как главное блюдо от шеф-повара.
Теплое осеннее утро как-то неожиданно изумительно совпало с нарядом легко шагающего быстрым летящим шагом юноши, словно готовило рыжую листву и высокое синее небо к его выходу.
Ё Хан знал, что на нем сосредоточены взгляды – этого он и добивался – все, кому нечего скрывать будут глазеть на него, он был как приманка на блесне рыбака и сам был рыбаком, поэтому осторожно искал другое – он искал человека, который специально не смотрит явно, но из виду не упускает. Он вычислил такого через минут двадцать своего дефиле – невысокий невзрачный мужчина лет 45-50 в дешевом сером пальто и черных брюках следовал за ним на расстоянии, грамотно оказываясь то немного впереди, то на другой стороне улицы, то покупая уличную еду, то разговаривая по телефону.
В глазах Ё Хана появилось насмешливое выражение «ага, я тебя поймал» и тут же исчезло – он должен быть абсолютно невозмутим.
Для первого выхода он выбрал супермаркет – куда уж банальнее и обыденнее?? Вышел за покупками мальчик…
Ё Хан долго ходил по супермаркету, покупая продукты, разговаривая с работниками магазина о том, где найти нужное, несчастно вздыхал, читая состав на какой-то пачке печенья… в общем – выглядел, как скучающий молодой человек, который вынужден иногда заниматься и приземленными житейскими делами.
Серого мужчину сменила дама средних лет с корзиной для покупок. Ё Хан ухмыльнулся – неплохо! Не совсем дилетантов прислал Джун Хо (это точно его затея, больше пока некому…но это пока)!
«Такой наивный господин!» – Ё Хан мысленно снисходительно покачал головой – «но простим его на этот раз. Он же конечно рассчитывал свои действия на миленького глупенького растерянного малыша, который три года сознательной жизни провел под крылом заботливого любовника и просто что-то неожиданно учудил…»
Ё Хан еще побродил по супермаркету, сделал несколько покупок, выпил кофе за столиком уличного кафе, давая возможность оценить размеренность и повседневность своего поведения.
Пока он сидел за столиком и медленно пил кофе к нему подошли две девушки, что бы познакомиться – он легко отказался, насмешил девушек милой шуткой, чтоб сгладить отказ и те ушли не обиженные, а очарованные. Потом он достал из пакета с покупками упаковку кошачьего корма и накормил и без того толстого, но всё равно жутко голодного, рыжего уличного кота. Кот с урчанием лопал корм, Ё Хан тихо улыбался и щурился на солнышке, отчего сразу становился невыносимо милым.
В общем – Ё Хан играл образцового хорошего парня. Настоящий Зайка – загляденье! Ах!
Он вернулся домой примерно к двум часам и закрыл за собой дверь. Выражение его лица говорило о том, что он прекрасно провел время, всем доволен, но немного устал.
«Конечно, я доволен – одна камера появилась на улице, другая внутри дома – благо комната хоть и большая, но одна, скрытую дверь не нашли, проход к ней прикрывает стоящий торцом шкаф – ноутбука и телефона у меня нет – значит и прослушки пока нет» – мысленно Ё Хан перебирал все возможности контроля над собой, при этом сохраняя совершенно безоблачный вид.
Уходя из дома, он расставил метки и точно знал – где побывали чужие.
Но ходить все время с таким придурковато блаженным лицом было затруднительно, он же все-таки не этот бесхребетный книжный задохлик, поэтому он решил обдумать-как сохранить часть личного пространства для настоящего себя.
А пока он приступил к следующему номеру сегодняшней программы.
Красота – это оружие, и Ё Хан решил это оружие обнажить…
Для начала Ё Хан выдернул из спячки книжное убожество с целью получить больше информации о предпочтениях Джун Хо.
«Этот блядский автор-извращенец точно много чего нафантазировал, но цензура крылышки ему укоротила» – Ё Хан навис над Убожеством – «расскажи-ка мне, что Джун Хо любит?»
Взгляд Убожества ушел в мечтательное и томное зазеркалье и Ё Хан получил порцию воспоминаний о пристрастиях Джун Хо: секс только в темноте, край – в приглушенном свете, не любит ходить и спать голым, не любит, когда Ё Хан ходит или спит голый, терпеть не может процесс самоудовлетворения Ё Хана (бесит это его, видишь ли – только с ним должно быть хорошо), любит только однотонное белье темного цвета, любит, когда Ё Хан не проявляет инициативу – лучше «сам силой возьму», любит что бы на Ё Хане перед сексом было что-то облегающее и трудно-снимаемое, любит алкоголь, но Ё Хан пить не может ни капли, никогда не целуется в губы…любит…
«Так, стоп. Это уже прям интересно!» - Ё Хан остановил поток информации – «для начала – достаточно».
Яркие кадры в голове поблекли и иссякли.
«Ага – я могу этим управлять!!!» - Ё Хан чуть не подпрыгнул от радости – есть все же шанс не съехать с катушек от этих мерцаний памяти.
Он подошел к шкафу и встал так, чтоб те, кто смотрит на экран с той стороны видеокамеры, не смогли понять – что он достанет.
«Итак – любит темноту, темное однотонное нижнее белье, обтягивающие наряды на партнере и не любит полностью голое тело, ходящее туда-сюда у него перед носом…А, да, не самоудовлетворяться у него глазах!» - улыбка Ё Хана стала просто ангельской на его отвернутом от камеры лице.
Он достал из шкафа пару вещей и ушел в душ.
Несколько минут спустя, дверь ванной комнаты открылась и вышел Ё Хан, вытирая полотенцем длинные мокрые пряди волос.
На нем была одета белая рубашка на несколько размеров больше, чем его тонкое тело и ярко-желтые боксеры с белой резинкой.
На секунду ему показалось, что глаз видеокамеры сейчас мигнет от удивления.
Ё Хан ходил по дому и включал весь свет, который находил – в результате комната сияла как театральная сцена перед выступлением.
Он уселся на единственный стул лицом к камере и стал томно расчесывать уже слегка подсушенные волосы. Его движения были мягкими и ленивыми, даже слегка замедленными – как в кино, когда специально замедляют кадры, что б усилить эффект от сцены.
Он проводил расческой по всей длине волос, перебрасывал шикарную волну с одного плеча на другое, запрокидывал голову назад, встряхивал волосами вдоль спины.
Ё Хан оценил свою внешность на твердые семь баллов из десяти. Есть с чем работать. Внешность ничем не отличалась от его прежней, кроме некоторых нюансов – надо отполировать и придать шик. А также заняться телом – Ё Хан привык жить активно и опасно – слабое тело не справиться.
Ему нужна была еда и план.
Он пошел с простейшего – в сковороде начал жариться бекон и аромат стал расплываться по дому, он добавил к бекону три яйца…подумал и добавил четвертое – оказывается- он дико голоден.
Сварил в турке кофе, составил еду на стол и уселся на единственном стуле. Как был – в полотенце.
Ё Хан быстро и с удовольствием поел, настроение улучшилось и даже автор книги начал казаться ему не полным импотентом – хотя бы додумался прописать этот дом в своей бездарной книженции.
Открыв шкаф, Ё Хан с удивлением обнаружил много разной одежды на разные сезоны. Все не слишком дорогое, но очень приличное и подобрано со вкусом.
«Ладно- смягчился Ё Хан – в одежде ты разбирался – хоть в этом не конченный кретин» - он почти физически ощутил, как насупился глубоко в мозгу Книжник. Надев домашний комплект, Ё Хан уселся перед столом на все том же единственном стуле и подтянул одну ногу так, что б опереться подбородком о колено.
Перед собой он разложил всё имеющееся в распоряжении движимое имущество: бриллиантовые часы, серьга с изумрудом, несколько смятых купюр (спасибо, мужик! Извини – мне очень было надо!), неполная пачка сигарет и зажигалка из супермаркета (спасибо, мужик!).
Ё Хан ухмыльнулся своему богатству и потыкал изящным белым пальцем в часы и серьгу – камни заиграли переливами света– для начала пойдет! Да и прохожие на улице, если совсем будет тяжко, не перестают ходить (спасибо, мужик! Тебя больше не трону – ты уже помог!).
За свою настоящую жизнь он успел много заработать и любил красивые дорогие вещи, разбирался в часах, украшениях, обуви, одежде, машинах и интерьерах. Короче- он точно знал, что круто и сколько это стоит. Это было частью его жизни и частью его оружия.
Ё Хан достал сигарету и с наслаждением затянулся – сытый, вымытый, в чистой одежде, в собственной халупе, без долгов, без обязательств, не обремененный семьей и кучей орущих и дорогостоящих в содержании детишек, с драгоценностями стоимостью три года скромного, но безбедного существования – грех жаловаться на жизнь! Тем более, что в первой жизни он уже умер, но все навыки и всего себя сохранил для того, чтобы начать с чистого листа.
Ну…. Почти чистого – если не считать Ким Джун Хо… Ё Хан блеснул глазами и совсем нехорошо улыбнулся – ублюдка надо наказать!
Итак, у него две цели – вернуть себе привычный уровень жизни и казнить урода.
План начал вырисовываться сам собой.
Порывшись в ящиках маленького письменного стола, Ё Хан нашел блокнот и ручку – надо набросать основные моменты его ближайшей жизни.
Ё Хан не знал, как будет вести себя в дальнейшем его прелестная память, которая пока живет отдельной и очень своенравной жизнью, а значит – надо максимум сведений записать.
Он собрал волосы в высокий хвост, закурил еще одну сигарету и открыл блокнот.
ГЛАВА 8
Первое имя, которое он аккуратно, как-то даже слишком с нажимом вывел на чистом листе было вовсе не «КИМ ДЖУН ХО» - этого больного ублюдка он оставил на сладкое.
Первое имя – Ё Хан мысленно мечтательно закатил глаза в предвкушении – это был:
КИМ ЁН ЧЖУ – солнечный любимчик всех и вся, гордость родителей, завидный жених, обожаемый девушками и уважаемый их родителями, надежный бизнес-партнер, достойный член общества, председатель двух благотворительных фондов, попечитель детского дома, старший брат Джун Хо.
По совместительству – тайный любитель несовершеннолетних мальчиков, практически не способный к половому акту, если не смотрит жесткое порно.
Как Ё Хан узнал об этом? Да все просто – Джун Хо подарил его на ночь своему бизнес-партнеру, желая показать крайнюю степень доверия и радушия, а сам улетел по делам в Японию, где вместо недели пробыл почти месяц. Вот только Джун Хо не знал, что Ё Хана приведут на тайную вечеринку, где трое охреневших от денег, алкоголя и безнаказанности будут гонять его по кругу до беспамятства. На огромном экране большой, затянутой в алый бархат комнаты, без перерыва показывалась садо-мазо-оргия, где молоденьких девочек и мальчиков имели в любых возможных и невозможных формах. Одним из этих трех был Ким Ён Чжу.
Ё Хан узнал его даже в маске, скрывающей половину лица – как-то раз Джун Хо и Ё Хан проводили время на семейной вилле выходного дня – большой бассейн, прекрасный вид на горы, никого, кроме прислуги. И к ним решил присоединится Ён Чжу, который приехал с девушкой, возможно-будущей невестой. Ё Хана представили как давнишнего университетского друга с младшего курса. Девушка понимающе кивнула и больше вопросов не задавала. Все четверо прекрасно провели время возле бассейна. У Ён Чжу была татуировка в виде маленького скорпиона на внутренней поверхности плеча- если руку не поднять – ее совсем не видно. Но там, в красной бархатной комнате, у Ё Хана была возможность подробно разглядеть совершенно голого человека в маске.
После той вечеринки, Ё Хан не мог ходить два дня, врач зашил разрывы и приписал воздержание на две недели. Но Джун Хо этого не узнал. Бизнес-партнер выразил полное удовлетворение подарком.
Немного подумав, он написал в блокноте еще три имени, дал им краткие характеристики, подчеркнул слабости и прикинул, как это использовать.
Последнее, пятое имя он записал большими буквами – КИМ ДЖУН ХО.
Поставил жирную точки, решив не торопиться – месть, это как известно то блюдо, что подают холодным.
Ё Хан встал и потянулся, сварил себе еще кофе и снова сел на единственный стул. Он записывал, зачеркивал, добавлял, переносил до трех часов утра.
Следующие несколько дней он сидел дома как мышь и никуда не выходил, зная по опыту – пене надо отстояться. Он вырубил прохожего и попался на этом на глаза Джун Хо – самое время затаится.
Но нельзя было сказать, что он совсем ничего не делал. Среди многочисленных физических, умственных, практических, теоретических и – да- сексуальных! – навыков был еще один, который, как казалось, вообще был непонятно зачем.
Ё Хан умел работать руками – строить, пилить, прибивать, строгать, сверлить ...ну и прочее. Он научился этому, когда в прошлой своей жизни однажды спроектировал и собрал сумасшедшего размера деревянный лабиринт, наподобие того, где бегают подопытные мышки-крыски. Только запустил туда одного мерзкого жирного торговца живым товаром и любовался, как толстое тельце безумно металось в поисках сначала выхода, потом воды, потом еды и снова выхода. Когда через четыре дня Ё Хан наигрался, он кинул подсказки и жирный выполз из лабиринта, готовый подписать что угодно. У Ё Хана появился еще один клуб, а толстяк отошел от дел. Торговлю живыми людьми Ё Хан воспринимал как большое ярко-красное «ФУ» и клуб тихо перешел в режим шикарного казино.
За шесть дней затворничества Ё Хан обдумал и приступил к исполнению одной вехи плана – ему нужно было уходить из дома и возвращаться незаметно для окружающих. Для этого он сначала замаскировал второй выход из дома во внутренний дворик. Теперь как бы кто ни смотрел, но ничто не предполагало, что из дома есть еще одна дверь.
Он также тихо разобрал маленький сарай во внутреннем дворе и построил фальшь-стену вдоль забора. Теперь он мог незаметно выйти из дома, пройти между двух глухих стен и оказать в проулке. Субтильное телосложение Ё Хана позволяло проделать этот трюк и тот, кто не знал о фальшь-стене-никогда бы не понял, что она есть.
Он трудился с раннего утра до поздней ночи, стараясь производить как можно меньше шума. Вымотанный за день, он мгновенно засыпал и даже причитания и хлюпанье носом Книжника на задворках сознания не могли ему помешать провалиться в глубокий без сновидений сон.
На седьмой день Ё Хан решил выйти.
ГЛАВА 9
Опыт, внутренне чутье, шестое чувство – назвать можно как угодно, но Ё Хан решил вести себя так, как если бы за каждым его шагом наблюдали.
«Параноики живут дольше» - сказал себе Ё Хан, глядя в зеркало.
Через несколько минут из скромного дома в нищем пригороде блистательно богатого города вышел стройный красивый юноша - темные волосы собраны синей атласной лентой в высокий хвост, из прически как-бы случайно выбивались длинные шелковые пряди и создавали возле бледного утонченного лица своеобразное обрамление, облегающие синие джинсы подчеркивали тонкую фигуру, легкое пальто глубокого горчичного цвета идеально сочеталось с синими джинсами и синим же кашемировым свитером. Он словно был не отсюда, как недосягаемая звезда, случайно упавшая в грязном фермерском поле.
Многочисленные прохожие, спешащие на работу, невольно кидали восхищенные взгляды – парень был не просто хорош собой, он был ПРОДУМАННО хорош, ухожен, и подан для обзора, как главное блюдо от шеф-повара.
Теплое осеннее утро как-то неожиданно изумительно совпало с нарядом легко шагающего быстрым летящим шагом юноши, словно готовило рыжую листву и высокое синее небо к его выходу.
Ё Хан знал, что на нем сосредоточены взгляды – этого он и добивался – все, кому нечего скрывать будут глазеть на него, он был как приманка на блесне рыбака и сам был рыбаком, поэтому осторожно искал другое – он искал человека, который специально не смотрит явно, но из виду не упускает. Он вычислил такого через минут двадцать своего дефиле – невысокий невзрачный мужчина лет 45-50 в дешевом сером пальто и черных брюках следовал за ним на расстоянии, грамотно оказываясь то немного впереди, то на другой стороне улицы, то покупая уличную еду, то разговаривая по телефону.
В глазах Ё Хана появилось насмешливое выражение «ага, я тебя поймал» и тут же исчезло – он должен быть абсолютно невозмутим.
Для первого выхода он выбрал супермаркет – куда уж банальнее и обыденнее?? Вышел за покупками мальчик…
Ё Хан долго ходил по супермаркету, покупая продукты, разговаривая с работниками магазина о том, где найти нужное, несчастно вздыхал, читая состав на какой-то пачке печенья… в общем – выглядел, как скучающий молодой человек, который вынужден иногда заниматься и приземленными житейскими делами.
Серого мужчину сменила дама средних лет с корзиной для покупок. Ё Хан ухмыльнулся – неплохо! Не совсем дилетантов прислал Джун Хо (это точно его затея, больше пока некому…но это пока)!
«Такой наивный господин!» – Ё Хан мысленно снисходительно покачал головой – «но простим его на этот раз. Он же конечно рассчитывал свои действия на миленького глупенького растерянного малыша, который три года сознательной жизни провел под крылом заботливого любовника и просто что-то неожиданно учудил…»
Ё Хан еще побродил по супермаркету, сделал несколько покупок, выпил кофе за столиком уличного кафе, давая возможность оценить размеренность и повседневность своего поведения.
Пока он сидел за столиком и медленно пил кофе к нему подошли две девушки, что бы познакомиться – он легко отказался, насмешил девушек милой шуткой, чтоб сгладить отказ и те ушли не обиженные, а очарованные. Потом он достал из пакета с покупками упаковку кошачьего корма и накормил и без того толстого, но всё равно жутко голодного, рыжего уличного кота. Кот с урчанием лопал корм, Ё Хан тихо улыбался и щурился на солнышке, отчего сразу становился невыносимо милым.
В общем – Ё Хан играл образцового хорошего парня. Настоящий Зайка – загляденье! Ах!
Он вернулся домой примерно к двум часам и закрыл за собой дверь. Выражение его лица говорило о том, что он прекрасно провел время, всем доволен, но немного устал.
«Конечно, я доволен – одна камера появилась на улице, другая внутри дома – благо комната хоть и большая, но одна, скрытую дверь не нашли, проход к ней прикрывает стоящий торцом шкаф – ноутбука и телефона у меня нет – значит и прослушки пока нет» – мысленно Ё Хан перебирал все возможности контроля над собой, при этом сохраняя совершенно безоблачный вид.
Уходя из дома, он расставил метки и точно знал – где побывали чужие.
Но ходить все время с таким придурковато блаженным лицом было затруднительно, он же все-таки не этот бесхребетный книжный задохлик, поэтому он решил обдумать-как сохранить часть личного пространства для настоящего себя.
А пока он приступил к следующему номеру сегодняшней программы.
Красота – это оружие, и Ё Хан решил это оружие обнажить…
ГЛАВА 10
Для начала Ё Хан выдернул из спячки книжное убожество с целью получить больше информации о предпочтениях Джун Хо.
«Этот блядский автор-извращенец точно много чего нафантазировал, но цензура крылышки ему укоротила» – Ё Хан навис над Убожеством – «расскажи-ка мне, что Джун Хо любит?»
Взгляд Убожества ушел в мечтательное и томное зазеркалье и Ё Хан получил порцию воспоминаний о пристрастиях Джун Хо: секс только в темноте, край – в приглушенном свете, не любит ходить и спать голым, не любит, когда Ё Хан ходит или спит голый, терпеть не может процесс самоудовлетворения Ё Хана (бесит это его, видишь ли – только с ним должно быть хорошо), любит только однотонное белье темного цвета, любит, когда Ё Хан не проявляет инициативу – лучше «сам силой возьму», любит что бы на Ё Хане перед сексом было что-то облегающее и трудно-снимаемое, любит алкоголь, но Ё Хан пить не может ни капли, никогда не целуется в губы…любит…
«Так, стоп. Это уже прям интересно!» - Ё Хан остановил поток информации – «для начала – достаточно».
Яркие кадры в голове поблекли и иссякли.
«Ага – я могу этим управлять!!!» - Ё Хан чуть не подпрыгнул от радости – есть все же шанс не съехать с катушек от этих мерцаний памяти.
Он подошел к шкафу и встал так, чтоб те, кто смотрит на экран с той стороны видеокамеры, не смогли понять – что он достанет.
«Итак – любит темноту, темное однотонное нижнее белье, обтягивающие наряды на партнере и не любит полностью голое тело, ходящее туда-сюда у него перед носом…А, да, не самоудовлетворяться у него глазах!» - улыбка Ё Хана стала просто ангельской на его отвернутом от камеры лице.
Он достал из шкафа пару вещей и ушел в душ.
Несколько минут спустя, дверь ванной комнаты открылась и вышел Ё Хан, вытирая полотенцем длинные мокрые пряди волос.
На нем была одета белая рубашка на несколько размеров больше, чем его тонкое тело и ярко-желтые боксеры с белой резинкой.
На секунду ему показалось, что глаз видеокамеры сейчас мигнет от удивления.
Ё Хан ходил по дому и включал весь свет, который находил – в результате комната сияла как театральная сцена перед выступлением.
Он уселся на единственный стул лицом к камере и стал томно расчесывать уже слегка подсушенные волосы. Его движения были мягкими и ленивыми, даже слегка замедленными – как в кино, когда специально замедляют кадры, что б усилить эффект от сцены.
Он проводил расческой по всей длине волос, перебрасывал шикарную волну с одного плеча на другое, запрокидывал голову назад, встряхивал волосами вдоль спины.
