Наспех застегнув крохотные перламутровые пуговки дрожащими от гнева пальца, Лия схватила с пола вещевой мешок, где комком валялись ее светлые штаны и аксессуары для танца, и молча направилась к выходу. Меньше всего на свете, ей хотелось вступать в какой-либо контакт с Ньёрдом. Но он полностью заслонил собой проход и, похоже, не собирался никуда отходить.
Перебарывая подкатывающую к горлу горечь, Роксалия подняла на Хранителя тяжелый взгляд, встретившись с внимательными синими глазами. Как обычно и бывало в таких случаях, Лия испытала застарелый вкус жженной обиды и злости. Она знала каждую черту когда-то дорогого лица: слегка хитрый разрез глаз, острый нос, прямой разлет пепельных бровей, родинка на левой скуле, улыбчивые губы и глубокие подвижные ямочки на щеках, так похожие на ее, которые появлялись даже когда он просто говорил. Знала… и ненавидела всей душой это лицо предателя.
- Подвинься, Ньёрд, а то зашибу ненароком тяжелой грудью да крутым бедром, - ядовито «попросила» Роксалия, закидывая мешок на плечо.
Уголок губ Йорана едва заметно дернулся, но Лия прекрасно разглядела его довольную реакцию. Проклятье! Выдала себя. Теперь мерзавец знает, что ее задели его слова. Ну да к Хрону его. Ждать, когда он соблаговолит посторониться, Роксалия не стала, грубо толкнув Хранителя плечом. Тупая боль вспыхнула в суставе, будто она врезалась в стену. Ньёрд же едва шелохнулся, слегка сместившись в сторону. Этого хватило, чтобы проскользнуть на улицу.
- Не покалечилась, Лия? – со смехом в голосе тут же негромко поинтересовался Йоран.
- До завтра, Тэя-мит, - зло стиснув горловину мешка, чтобы перенаправить в него свою боль, кинула через плечо Бабочка.
- Да завтра, Роксалия-нима.
- Не смей меня так называть, - не оборачиваясь, процедила она Хранителю.
От огромной каменной полусферы танцевального зала, бежала, среди высоких папоротников и длинных тонкоствольных пальма?р с разлапистыми листьями, натоптанная тропка. Босые ступни Роксалии не издавали ни звука, словно она парила над землей, а не шла. Так ходили все Бабочки: бесшумно, плавно, грациозно, будто танцуя. Впрочем, как и Вершители, кем являлся Йоран Ньёрд. За спиной Лии, словно никого не было.
- Значит, Куаш? – не спросил, а утвердил Хранитель, следуя за своей подопечной по тропинке, которая кривой лентой стремилась к теплому лугу осоки с провалами горячих источников в земле. – Вершители не добрались до принца. Должно быть, цену за него назначили внушительную?
Как повелось в последние пять лет, Лия промолчала. Она больше не отвечала на вопросы Йорана, если они не касались общих заданий, которые периодически ей выпадали под его кураторством. Казалось бы, за такой огромный промежуток времени уже и карандаш бы понял, что что-то спрашивать у нее не стоит. Но нет, Ньёрд с завидным упрямством вел с Роксалией свои бессмысленные монологи. И что выводило ее больше всего, он получал от них удовольствие. Мерзавец явно веселился.
- Погоди-ка, - задумчиво произнес Хранитель, когда они вышли из зарослей папоротника и двинулись через укрытое паром поле, мимо голубых источников, обложенных булыжниками. – Задание с Куашом должно попасть для Бабочек в категорию Открытых. Ты собралась проходить Обряд?
«Не твое собачье дело», - сжимая челюсти, про себя подумала Роксалия, непроизвольно ускоряя шаг, всей душой желая, чтоб он от нее отстал или провалился в какой-нибудь из природных бассейнов.
- Надо же, - протянул за спиной раздражающий голос. – Неожиданно, Лия, неожиданно. Разве ты готова?
Он знал, как вывести ее из себя. Всегда знал. Ударившая в голову, куда-то в область глаз, каленая ярость, что заставила даже зарябить зрение, развернула Роксалию к следующему за не по пятам беловолосому Хранителю. Вопреки ее ожиданием, на его лице она не заметила веселья.
- Я сказала, не называй меня так! – отчеканила Лия, угрожающе указав пальцем.
На миг девушке показалось, что в ярких глазах вспыхнула злость, слегка разбавив кислоту ее гнева легким удивлением, Йоран редко злился. Возвышаясь над ней на добрых две головы, Ньёрд слегка склонился вперед.
- А то что? Лия? – неприятно пронзая холодным взглядом и издевательски выделив ее имя, уверенный, что никаких последствий не будет.
И он был прав. Роксалия ничего не могла сделать этой огромной каланче. Ньёрд сам учил ее никогда никому не угрожать, если она не в силах выполнить свою угрозу. Это обесценивает силу слов. Внутренне ошпарившись новой порцией бешенства, Роксалия просто развернулась и направилась в сторону женской башни.
Производное ее имени – Лия придумал Йоран еще в детстве. Да и называл так только он. Оно стало самым приятным для слуха Роксалии. Но после того, как она поняла, кто виновен в том, что ее на три дня бросили в каменный мешок и держали на одной воде, слышать «Лия» из его уст стало невыносимо.
- Ты зря на это идешь, - продолжил надоедливо зудеть за спиной голос Ньёрда, пока Роксалия едва не бежала по лугу, не чувствуя легких уколов местами подсохшей осоки в босые ступни. – Тебе не собрать почти пять миллионов дрантов даже Открытой. Обряд очень неприятная штука для Бабочек. Так есть ли смысл? Тебе осталось всего шесть лет, и его можно не проходить. Или ты думаешь, что за эти шесть лет пару миллионов сумеешь наскрести?
Его проницательность оказалась еще неприятнее, чем его вопросы. Роксалия поймала себя на мысли, что ее ноздри настолько сильно раздуваются, что даже нос неметь начал.
- Спешу огорчить, ты насобираешь эту сумму, только к концу своей жизни. На то и расчет.
Легкий укол пугающего сомнения, заставил разлиться по телу противную прохладу. Его слова могли быть правдой, и Роксалия слишком часто об этом думала. Но она так мечтала о свободе! Мечтала жить так, как хотелось. Мечтала просто жить! Ей претило делать то, что велели Высшие. Да, Аминарис благословил деятельность адептов, указывая своим незримым перстом на того, кто должен был вернуться в его небесные объятья. Но… Роксалия не понимала, почему ее избрали для этой работы, ведь ни для кого, кто прошел обучение в Башнях Справедливости, священные убийства «во имя первых душ» не было проблемой, как для нее.
Однако она принесла клятву, а значит, отныне у нее лишь два пути: выкупить свою душу у бога, принеся необходимое ему число жертв, или умереть от рук адептов. Роксалия слишком сильно хотела жить, поэтому всегда выбирала первый путь. И она сделает всё, лишь бы быстрее отдать долг. Для этого нужно пройти Обряд? Прекрасно, Лия пройдет его.
Минуя яблоневые холмы, отделяющие горячие источники от низины, где расположился небольшой городок Школы с башнями, тренировочными и учебными корпусами – крытыми и закрытыми, Роксалия бегом спустилась с возвышенности, с облегчением направившись к женской части коммуны. Еще немного и она поднимется на самый верх серой башни и захлопнет дверь комнаты Бабочек перед носом Хранителя. Однако, вопреки ее ожиданием, что Йоран будет сопровождать ее по всем лестницам, его голос раздался в небольшом отдалении, оповещая, что он остановился.
- Через час мы выезжаем, Лия. Завтра вечером у графа Си?гана званный ужин. Молодожены Ка?рма и Вил У?лины приглашены Его Светлостью. Так что забери у Люсирии гранатовое колье, и поедем. Платье тебе купим в Дора?нте. Собирайся.
Остановившись, чтобы выслушать инструкции по доставшему уже заданию Сигана, Роксалия вновь начала движение. Ее выворачивало именно от этой миссии, хотя здесь никого не нужно было убивать. Моль, находившаяся в приближении графа Сигана Тра?за, не справилась со своей задачей. Она не смогла достать документы, в которых должны находиться некие имена. Что за имена? В каком грехе повинном? Никто, конечно, Роксалию не просветил. Задание это было не для Вершителей, Ос и Карателей. Поэтому решили отправить Бабочку. Проблема заключалась в том, что развращенного властью, деньгами и вниманием женщин Сигана уже не цепляла просто красота. У него начали появляться странные предпочтения. По словам внедрившийся Моли, он испытывал азарт и влечение лишь к замужним красавицам, мужья которых не могли надышаться на своих жен.
Роли такой супружеской пары досталась Роксалии и Рангору. Но в последний момент Хранителя поменяли, так как он, являясь Вершителем, не успел вернуться с задания где-то в королевстве Нигра?с. К неудовольствию Лии, вместо него назначили Йорана. И вот уже два месяца они таскаются в Дорант, изображая счастливую влюбленную пару, танцуя на балах и присутствуя на званных ужинах. Сиган не спешил. Он, будто почитатель изысканных вин, «выдерживал» свое всё возрастающее влечение к Карме Улин. Роксалия видел пламя желания в его черных глазах, но пока никаких явных поползновений с его стороны не происходило, что крайне ее нервировало. Хотелось разделаться со всей этой историей как можно быстрее. А для этого необходимо выяснить, где граф держит документы с именами. Пока что ни Моли, ни Йорану, ни ей это не удалось. Но то, что эти документы существуют отец Горн не сомневался. Значит, не должны сомневаться и они.
Открывая дубовую дверь, Роксалия раздраженно вздохнула. Снова придется на три дня наступить себе на горло.
Отания,
Королевство Льётольв
Дорант
Уже больше четверти часа Роксалия и Йоран ехали в белоснежной карете, расписанной золотыми вензелями, и всё это время Лия ощущала на себе прожигающий взгляд Ньёрда. Он знал, что ее это злит, поэтому и смотрел. Перебарывая в себе практически непреодолимое желание пнуть его в колено острым носом своей бордовой туфли, что под таким удобным углом располагалась для точного удара, Роксалия упрямо смотрела в окно. Мимо проносились разноцветные улицы Доранта, где разбредались по домам уставшие после тяжелого трудового дня люди. Дорант называли городом-самоцветом, не потому что он являлся сказочным или невероятно прекрасным. Вовсе нет. Это был один из многих похожих городков Отании. И единственное его отличие заключалось в том, что, когда пару сотен лет назад король Ру?паг решил возвести на пустыре новый город, он повелел каждый дом красить в разные цвета. По итогу, вышло… странно, но живенько. Из-за необычной красочности, его и прозвали городом-самоцветом. Роксалия, приученная наблюдать за людьми, чтобы как можно точнее оценивать свои возможности, не раз отмечала, что в Доранте народ выглядел повеселей, чем в других городах, где ей удалось побывать. Она это связывала именно с более радужной обстановкой вокруг них.
- Азалия передала через Ласточку, что, кажется, она выяснила, где Сиган может прятать документы, - настолько неожиданно заговорил Йоран, что Роксалия непроизвольно вздрогнула.
Азалия – та самая Моль, что не смогла довести задачу до конца и пришлось подключать Бабочку с Хранителем.
Роксалия даже бровью не повела, продолжая рассматривать грязную улицу Доранта, на которой два старых фонарщика в потрепанных серых плащах зажигали высокие разноцветные фонари.
- После ужина, когда начнется развлекательная часть, я ненадолго тебя оставлю, - негромко посвящал Йоран Роксалию в свои планы. – В письме Азалия говорила, что в северной части особняка что-то есть. Там часто появляется охрана, она опасается там светиться. Если ее заметят, могут заподозрить. Поэтому проверять буду я. Твоя задача отвлечь графа. Если мне удастся отыскать тайный кабинет, то в ближайшее время мы закончим это дело.
О! Это было бы просто великолепно! Мощное воодушевление прямо-таки обернуло Роксалию с ног до головы, словно в теплый плед. Даже сердце забилось чаще от радости. Наконец-то, она избавится от этого ужасного задания.
Дома за окном становились всё ярче и богаче. Белая карета перестала то и дело накреняться, попадая в выщербленные ямы. А значит, они подъезжали к особняку Траза. До ушей долетели тихие ноты струнных инструментов. В неприятный спертый запах города вплелись легкие ароматы душистых роз из сада графа и приготовленных на уличных мангалах мясных блюд.
Кованные ворота с противным скрипом открылись пред парой запряженных лошадей, и фальшивая чета Улинов въехала на территорию второго человека Доранта, а значит спектакль начинался. Роксалия глубоко вздохнула, садясь прямо, когда карета остановилась перед уже знакомыми длинными розовыми гранитными ступенями.
Пришлось какое-то время посидеть в карете, ожидая, когда дверь откроет мажордом. Роксалию всегда так это раздражало и удивляло. Точнее раздражали и удивляли эти бесконечные условности высокородных господ. Казалось, если перед ними не распахнет двери некий несчастный человек, они навсегда останутся замурованы в комнате или своем экипаже.
Дождавшись, когда перед ними появится худой тонколицый с очень высокомерным выражением в бесстрастных глазах управитель поместья, Йоран первый сошел на гравиевую площадку. Мажордом уже знал, что барон Вил Улин крайне ревнив, поэтому даже не стал протягивать баронессе руку, чтобы помочь спуститься по железным ступенькам.
Тонкие пальцы Роксалии легли в горячую ладонь Йорана, и она вышла из кареты, вдохнув прохладный вечерний воздух. Прежде чем положить руку Лии на свою, согнутую в локтевом сгибе, Ньёрд очень ласково, так что и не подкопаться, поцеловал ее в ладошку и, хитро глянув, улыбнулся. В Школе одно из базовых занятий являлось актерское мастерство. У Бабочек оно было едва ли не самым основным. За столько лет, Роксалия настолько поднаторела в игре фальшивых эмоций, что без труда вернула лучезарную улыбку своему «муженьку».
- Гости уже собрались, - бесцветно объявил мажордом, ладонью поведя в сторону двустворчатых вишневых дверей. – Следуйте, пожалуйста, за мной.
Как только напыщенный мужичок развернулся в сторону особняка и начал подниматься по лестнице, улыбка моментально слетела с губ Роксалии, будто ее сдул ветер.
Дом графа встретил «супругов» знакомым богатым, но, как оно часто и бывает у богачей, непременно желающих, чтобы все знали, что они богачи, страшно вычурной и c безвкусной обстановкой. Глаза резало от количества золотого и серебряного на стенах и замысловатой мебели. Лепнина, колонны, мрамор, зеркала, вазы, скульптуры и даже статуи – всего этого громоздилось в таком количестве, что уже походило на королевский музейный склад, что ярко освещался десятками ламп. Пройдя сквозь коридор и две галереи, «супруги» вошли в наполненный музыкой и веселыми голосами сверкающий, как и всё в этом поместье, золотом зал. Ближе к высоким распахнутым окнам, выходящим в сад, стоял длинный стол, заполненный десятками гостей. Оттуда ветер приносил сладковатый запах чайных роз, смешанный с десятками ароматных блюд. Во главе стола, лицом ко входу, восседал хозяин дома на почти что троне с такой вытянутой спинкой, что она казалась уже смешной.
Пока гости непринужденно болтали и смеялись, поглощая ужин, граф Сиган неотрывно следил за дверью, потягивая вино из сияющего желтыми бликами кубка. Как только Улины показались в проходе, Роксалия встретилась взглядом с хозяином праздника, заметив, как его черные глаза вспыхнули, а напряженное тело, облаченное в насыщенного сапфирового цвета камзол, из ворота которого пенилось кипельно-белое жабо, расслабилось. Граф ждал ее. Очень ждал. И, очевидно, переживал, что ревнивый Вил может не привезти свою красавицу жену.
Перебарывая подкатывающую к горлу горечь, Роксалия подняла на Хранителя тяжелый взгляд, встретившись с внимательными синими глазами. Как обычно и бывало в таких случаях, Лия испытала застарелый вкус жженной обиды и злости. Она знала каждую черту когда-то дорогого лица: слегка хитрый разрез глаз, острый нос, прямой разлет пепельных бровей, родинка на левой скуле, улыбчивые губы и глубокие подвижные ямочки на щеках, так похожие на ее, которые появлялись даже когда он просто говорил. Знала… и ненавидела всей душой это лицо предателя.
- Подвинься, Ньёрд, а то зашибу ненароком тяжелой грудью да крутым бедром, - ядовито «попросила» Роксалия, закидывая мешок на плечо.
Уголок губ Йорана едва заметно дернулся, но Лия прекрасно разглядела его довольную реакцию. Проклятье! Выдала себя. Теперь мерзавец знает, что ее задели его слова. Ну да к Хрону его. Ждать, когда он соблаговолит посторониться, Роксалия не стала, грубо толкнув Хранителя плечом. Тупая боль вспыхнула в суставе, будто она врезалась в стену. Ньёрд же едва шелохнулся, слегка сместившись в сторону. Этого хватило, чтобы проскользнуть на улицу.
- Не покалечилась, Лия? – со смехом в голосе тут же негромко поинтересовался Йоран.
- До завтра, Тэя-мит, - зло стиснув горловину мешка, чтобы перенаправить в него свою боль, кинула через плечо Бабочка.
- Да завтра, Роксалия-нима.
- Не смей меня так называть, - не оборачиваясь, процедила она Хранителю.
От огромной каменной полусферы танцевального зала, бежала, среди высоких папоротников и длинных тонкоствольных пальма?р с разлапистыми листьями, натоптанная тропка. Босые ступни Роксалии не издавали ни звука, словно она парила над землей, а не шла. Так ходили все Бабочки: бесшумно, плавно, грациозно, будто танцуя. Впрочем, как и Вершители, кем являлся Йоран Ньёрд. За спиной Лии, словно никого не было.
- Значит, Куаш? – не спросил, а утвердил Хранитель, следуя за своей подопечной по тропинке, которая кривой лентой стремилась к теплому лугу осоки с провалами горячих источников в земле. – Вершители не добрались до принца. Должно быть, цену за него назначили внушительную?
Как повелось в последние пять лет, Лия промолчала. Она больше не отвечала на вопросы Йорана, если они не касались общих заданий, которые периодически ей выпадали под его кураторством. Казалось бы, за такой огромный промежуток времени уже и карандаш бы понял, что что-то спрашивать у нее не стоит. Но нет, Ньёрд с завидным упрямством вел с Роксалией свои бессмысленные монологи. И что выводило ее больше всего, он получал от них удовольствие. Мерзавец явно веселился.
- Погоди-ка, - задумчиво произнес Хранитель, когда они вышли из зарослей папоротника и двинулись через укрытое паром поле, мимо голубых источников, обложенных булыжниками. – Задание с Куашом должно попасть для Бабочек в категорию Открытых. Ты собралась проходить Обряд?
«Не твое собачье дело», - сжимая челюсти, про себя подумала Роксалия, непроизвольно ускоряя шаг, всей душой желая, чтоб он от нее отстал или провалился в какой-нибудь из природных бассейнов.
- Надо же, - протянул за спиной раздражающий голос. – Неожиданно, Лия, неожиданно. Разве ты готова?
Он знал, как вывести ее из себя. Всегда знал. Ударившая в голову, куда-то в область глаз, каленая ярость, что заставила даже зарябить зрение, развернула Роксалию к следующему за не по пятам беловолосому Хранителю. Вопреки ее ожиданием, на его лице она не заметила веселья.
- Я сказала, не называй меня так! – отчеканила Лия, угрожающе указав пальцем.
На миг девушке показалось, что в ярких глазах вспыхнула злость, слегка разбавив кислоту ее гнева легким удивлением, Йоран редко злился. Возвышаясь над ней на добрых две головы, Ньёрд слегка склонился вперед.
- А то что? Лия? – неприятно пронзая холодным взглядом и издевательски выделив ее имя, уверенный, что никаких последствий не будет.
И он был прав. Роксалия ничего не могла сделать этой огромной каланче. Ньёрд сам учил ее никогда никому не угрожать, если она не в силах выполнить свою угрозу. Это обесценивает силу слов. Внутренне ошпарившись новой порцией бешенства, Роксалия просто развернулась и направилась в сторону женской башни.
Производное ее имени – Лия придумал Йоран еще в детстве. Да и называл так только он. Оно стало самым приятным для слуха Роксалии. Но после того, как она поняла, кто виновен в том, что ее на три дня бросили в каменный мешок и держали на одной воде, слышать «Лия» из его уст стало невыносимо.
- Ты зря на это идешь, - продолжил надоедливо зудеть за спиной голос Ньёрда, пока Роксалия едва не бежала по лугу, не чувствуя легких уколов местами подсохшей осоки в босые ступни. – Тебе не собрать почти пять миллионов дрантов даже Открытой. Обряд очень неприятная штука для Бабочек. Так есть ли смысл? Тебе осталось всего шесть лет, и его можно не проходить. Или ты думаешь, что за эти шесть лет пару миллионов сумеешь наскрести?
Его проницательность оказалась еще неприятнее, чем его вопросы. Роксалия поймала себя на мысли, что ее ноздри настолько сильно раздуваются, что даже нос неметь начал.
- Спешу огорчить, ты насобираешь эту сумму, только к концу своей жизни. На то и расчет.
Легкий укол пугающего сомнения, заставил разлиться по телу противную прохладу. Его слова могли быть правдой, и Роксалия слишком часто об этом думала. Но она так мечтала о свободе! Мечтала жить так, как хотелось. Мечтала просто жить! Ей претило делать то, что велели Высшие. Да, Аминарис благословил деятельность адептов, указывая своим незримым перстом на того, кто должен был вернуться в его небесные объятья. Но… Роксалия не понимала, почему ее избрали для этой работы, ведь ни для кого, кто прошел обучение в Башнях Справедливости, священные убийства «во имя первых душ» не было проблемой, как для нее.
Однако она принесла клятву, а значит, отныне у нее лишь два пути: выкупить свою душу у бога, принеся необходимое ему число жертв, или умереть от рук адептов. Роксалия слишком сильно хотела жить, поэтому всегда выбирала первый путь. И она сделает всё, лишь бы быстрее отдать долг. Для этого нужно пройти Обряд? Прекрасно, Лия пройдет его.
Минуя яблоневые холмы, отделяющие горячие источники от низины, где расположился небольшой городок Школы с башнями, тренировочными и учебными корпусами – крытыми и закрытыми, Роксалия бегом спустилась с возвышенности, с облегчением направившись к женской части коммуны. Еще немного и она поднимется на самый верх серой башни и захлопнет дверь комнаты Бабочек перед носом Хранителя. Однако, вопреки ее ожиданием, что Йоран будет сопровождать ее по всем лестницам, его голос раздался в небольшом отдалении, оповещая, что он остановился.
- Через час мы выезжаем, Лия. Завтра вечером у графа Си?гана званный ужин. Молодожены Ка?рма и Вил У?лины приглашены Его Светлостью. Так что забери у Люсирии гранатовое колье, и поедем. Платье тебе купим в Дора?нте. Собирайся.
Остановившись, чтобы выслушать инструкции по доставшему уже заданию Сигана, Роксалия вновь начала движение. Ее выворачивало именно от этой миссии, хотя здесь никого не нужно было убивать. Моль, находившаяся в приближении графа Сигана Тра?за, не справилась со своей задачей. Она не смогла достать документы, в которых должны находиться некие имена. Что за имена? В каком грехе повинном? Никто, конечно, Роксалию не просветил. Задание это было не для Вершителей, Ос и Карателей. Поэтому решили отправить Бабочку. Проблема заключалась в том, что развращенного властью, деньгами и вниманием женщин Сигана уже не цепляла просто красота. У него начали появляться странные предпочтения. По словам внедрившийся Моли, он испытывал азарт и влечение лишь к замужним красавицам, мужья которых не могли надышаться на своих жен.
Роли такой супружеской пары досталась Роксалии и Рангору. Но в последний момент Хранителя поменяли, так как он, являясь Вершителем, не успел вернуться с задания где-то в королевстве Нигра?с. К неудовольствию Лии, вместо него назначили Йорана. И вот уже два месяца они таскаются в Дорант, изображая счастливую влюбленную пару, танцуя на балах и присутствуя на званных ужинах. Сиган не спешил. Он, будто почитатель изысканных вин, «выдерживал» свое всё возрастающее влечение к Карме Улин. Роксалия видел пламя желания в его черных глазах, но пока никаких явных поползновений с его стороны не происходило, что крайне ее нервировало. Хотелось разделаться со всей этой историей как можно быстрее. А для этого необходимо выяснить, где граф держит документы с именами. Пока что ни Моли, ни Йорану, ни ей это не удалось. Но то, что эти документы существуют отец Горн не сомневался. Значит, не должны сомневаться и они.
Открывая дубовую дверь, Роксалия раздраженно вздохнула. Снова придется на три дня наступить себе на горло.
Прода от 03.05.2023, 09:31
Глава 3
Отания,
Королевство Льётольв
Дорант
Уже больше четверти часа Роксалия и Йоран ехали в белоснежной карете, расписанной золотыми вензелями, и всё это время Лия ощущала на себе прожигающий взгляд Ньёрда. Он знал, что ее это злит, поэтому и смотрел. Перебарывая в себе практически непреодолимое желание пнуть его в колено острым носом своей бордовой туфли, что под таким удобным углом располагалась для точного удара, Роксалия упрямо смотрела в окно. Мимо проносились разноцветные улицы Доранта, где разбредались по домам уставшие после тяжелого трудового дня люди. Дорант называли городом-самоцветом, не потому что он являлся сказочным или невероятно прекрасным. Вовсе нет. Это был один из многих похожих городков Отании. И единственное его отличие заключалось в том, что, когда пару сотен лет назад король Ру?паг решил возвести на пустыре новый город, он повелел каждый дом красить в разные цвета. По итогу, вышло… странно, но живенько. Из-за необычной красочности, его и прозвали городом-самоцветом. Роксалия, приученная наблюдать за людьми, чтобы как можно точнее оценивать свои возможности, не раз отмечала, что в Доранте народ выглядел повеселей, чем в других городах, где ей удалось побывать. Она это связывала именно с более радужной обстановкой вокруг них.
- Азалия передала через Ласточку, что, кажется, она выяснила, где Сиган может прятать документы, - настолько неожиданно заговорил Йоран, что Роксалия непроизвольно вздрогнула.
Азалия – та самая Моль, что не смогла довести задачу до конца и пришлось подключать Бабочку с Хранителем.
Роксалия даже бровью не повела, продолжая рассматривать грязную улицу Доранта, на которой два старых фонарщика в потрепанных серых плащах зажигали высокие разноцветные фонари.
- После ужина, когда начнется развлекательная часть, я ненадолго тебя оставлю, - негромко посвящал Йоран Роксалию в свои планы. – В письме Азалия говорила, что в северной части особняка что-то есть. Там часто появляется охрана, она опасается там светиться. Если ее заметят, могут заподозрить. Поэтому проверять буду я. Твоя задача отвлечь графа. Если мне удастся отыскать тайный кабинет, то в ближайшее время мы закончим это дело.
О! Это было бы просто великолепно! Мощное воодушевление прямо-таки обернуло Роксалию с ног до головы, словно в теплый плед. Даже сердце забилось чаще от радости. Наконец-то, она избавится от этого ужасного задания.
Дома за окном становились всё ярче и богаче. Белая карета перестала то и дело накреняться, попадая в выщербленные ямы. А значит, они подъезжали к особняку Траза. До ушей долетели тихие ноты струнных инструментов. В неприятный спертый запах города вплелись легкие ароматы душистых роз из сада графа и приготовленных на уличных мангалах мясных блюд.
Кованные ворота с противным скрипом открылись пред парой запряженных лошадей, и фальшивая чета Улинов въехала на территорию второго человека Доранта, а значит спектакль начинался. Роксалия глубоко вздохнула, садясь прямо, когда карета остановилась перед уже знакомыми длинными розовыми гранитными ступенями.
Пришлось какое-то время посидеть в карете, ожидая, когда дверь откроет мажордом. Роксалию всегда так это раздражало и удивляло. Точнее раздражали и удивляли эти бесконечные условности высокородных господ. Казалось, если перед ними не распахнет двери некий несчастный человек, они навсегда останутся замурованы в комнате или своем экипаже.
Дождавшись, когда перед ними появится худой тонколицый с очень высокомерным выражением в бесстрастных глазах управитель поместья, Йоран первый сошел на гравиевую площадку. Мажордом уже знал, что барон Вил Улин крайне ревнив, поэтому даже не стал протягивать баронессе руку, чтобы помочь спуститься по железным ступенькам.
Тонкие пальцы Роксалии легли в горячую ладонь Йорана, и она вышла из кареты, вдохнув прохладный вечерний воздух. Прежде чем положить руку Лии на свою, согнутую в локтевом сгибе, Ньёрд очень ласково, так что и не подкопаться, поцеловал ее в ладошку и, хитро глянув, улыбнулся. В Школе одно из базовых занятий являлось актерское мастерство. У Бабочек оно было едва ли не самым основным. За столько лет, Роксалия настолько поднаторела в игре фальшивых эмоций, что без труда вернула лучезарную улыбку своему «муженьку».
- Гости уже собрались, - бесцветно объявил мажордом, ладонью поведя в сторону двустворчатых вишневых дверей. – Следуйте, пожалуйста, за мной.
Как только напыщенный мужичок развернулся в сторону особняка и начал подниматься по лестнице, улыбка моментально слетела с губ Роксалии, будто ее сдул ветер.
Дом графа встретил «супругов» знакомым богатым, но, как оно часто и бывает у богачей, непременно желающих, чтобы все знали, что они богачи, страшно вычурной и c безвкусной обстановкой. Глаза резало от количества золотого и серебряного на стенах и замысловатой мебели. Лепнина, колонны, мрамор, зеркала, вазы, скульптуры и даже статуи – всего этого громоздилось в таком количестве, что уже походило на королевский музейный склад, что ярко освещался десятками ламп. Пройдя сквозь коридор и две галереи, «супруги» вошли в наполненный музыкой и веселыми голосами сверкающий, как и всё в этом поместье, золотом зал. Ближе к высоким распахнутым окнам, выходящим в сад, стоял длинный стол, заполненный десятками гостей. Оттуда ветер приносил сладковатый запах чайных роз, смешанный с десятками ароматных блюд. Во главе стола, лицом ко входу, восседал хозяин дома на почти что троне с такой вытянутой спинкой, что она казалась уже смешной.
Пока гости непринужденно болтали и смеялись, поглощая ужин, граф Сиган неотрывно следил за дверью, потягивая вино из сияющего желтыми бликами кубка. Как только Улины показались в проходе, Роксалия встретилась взглядом с хозяином праздника, заметив, как его черные глаза вспыхнули, а напряженное тело, облаченное в насыщенного сапфирового цвета камзол, из ворота которого пенилось кипельно-белое жабо, расслабилось. Граф ждал ее. Очень ждал. И, очевидно, переживал, что ревнивый Вил может не привезти свою красавицу жену.
