Единственное, что Бабочка смогла сделать – заторможенно мотнуть головой.
- Йоран-ним проинформировал меня о новых сподвижках в вашем деле с графом Тразом. Он сказал, что на следующей седмице, вы должны были вновь отправиться в Дорант. Придется вашу поездку отложить. После Обряда, ты отправишься в Шилир. После отправки души принца Куаша в объятья Аминариса, вы благополучно закончите задание Траза.
Лия вновь согласно кивнула. Отец Горн пристальней посмотрел на девушку. Уйти без разрешения она не могла, поэтому стояла молча, всеми силами давя мерзкое чувство подкатывающей к горлу дурноты.
- Ты уверена, Роксалия? Мы можем поручить эту миссию другой Бабочке. Умба?ра вполне может заменить тебя. Ты же знаешь, Открытие – добровольный обряд. Если тебе страшно, то не стоит спешить.
- Нет-нет! – выпалила Лия, испугавшись, что Высшие отдадут задание Умбаре. – Я абсолютно готова, Горн-маньёр.
Хмуря густые брови, отец откинулся на спинку кресла, внимательно что-то ища в ее лице. Спустя бесконечно долгие мгновения, он тяжело вздохнул и, словно проиграв какой-то своей внутренней борьбе, устало произнес:
- Хорошо, Роксалия. Тогда ступай. Готовься.
- Благодарю, Горн-маньёр, - постаралась ответить Лия совершенно бесстрастно, желая показать, что она прекрасно умеет справляться со своими эмоциями, даже после потрясения. – Доброго дня.
- Доброго дня, Роксалия, - донеслось ей вслед.
Что ж, хоть новость и отвратительная, Лия пришла в себя довольно быстро, стоило закрыть за собой светлую дверь. Она ведь уже несколько месяцев внутренне готовила себя. Просто не думала, что всё произойдет так скоро.
Проходя по пустынному коридору, освещенному светом Орияра сквозь небольшие окна, рассекающие тени пространства круглыми золотыми цилиндрами, Роксалия с каждым шагом восстанавливала внутреннее равновесие.
Она расспрашивала каждую Бабочку своей группы, как только они возвращались с Обряда. Выглядели они слегка притихшие, но подробностями делились вполне охотно. Как объясняли Наставники, Школа справедливости заботилась о своих адептах. В особенности о Бабочках. Ведь именно они всегда подвергались самой большой опасности. Только у них имелись Хранители, что охраняли и в пределах Школы, и на заданиях. Бабочки играли на самом опасном мужском чувстве – страсти. Оно слишком яркое и непредсказуемое, как само пламя. Страсть и желание могло толкнуть мужчину на применение силы или агрессию. Именно поэтому на заданиях рядом с Бабочками всегда находился Хранитель, чтобы предотвратить вспышку этого пламени, если сама девушка не могла справиться.
Однако существовали контракты, куда не мог попасть Хранитель, и, соответственно, ему не под силу было предотвратить последствия мужской горячности. Их и называли «Открытыми». Разумеется, они имели очень высокую оплату. Соглашаясь на такое задание, Бабочка осознавала все риски. Понимала, если события пойдут не по сценарию, может статься, что придется отдаться своей же жертве. В Школе девушкам было строго запрещено вступать в отношения до двадцати пяти лет. За нарушение этого запрета, адептов изгоняли из братства. А изгнание приравнивалось к смерти, так как никто не мог уйти с тайнами Школы Спящей справедливости. Их просто-напросто убивали, стоило минуть вулканы.
Однако Бабочкам, учитывая сложность их миссий, с семнадцати лет разрешалось пройти Обряд Открытия. Никто не посылал невинных девушек на Открытые задания. Именно в этом заключалась «забота» Школы. Бабочки должны были добровольно лишиться девственности. Но и здесь без заморочек древних традиций не обошлось. Бабочки не имели права сами выбирать кандидата для этого интимного дела, ведь это могло спровоцировать дальнейшие нежелательные последствия, в виде влюбленностей и нарушения запрета отношений. Поэтому среди Вершителей, Карателей и Соколов проводилось нечто вроде конкурса, под названием Кровавое ристание. Звучало жутко, но на самом деле, это было не что иное, как обыкновенный мордобой. В основном, он происходил между Карателями и Вершителями, Соколы редко решались выходить с умелыми убийцами на арену. Разве что редкие тайные влюбленные в ту или иную Бабочку. Да, желающих стать первым мужчиной столь красивых и недоступных девушек было много. Порой, очень много. И ристание растягивалось на несколько дней. Ведь каждый из молодых мужчин понимал, что без этого традиционного мордобоя, им вряд ли когда-нибудь удалось бы оказаться в одной постели со столь желанной многими девушкой. Положа руку на сердце, Роксалия искренне не понимала, как после того, как бедного парня превращали в огромную отбивную, он мог думать о чем-то, кроме обезболивающего. Что уж говорить о каких-то дополнительных физических нагрузках.
И вот когда победитель определялся, в следующий вечер происходил Обряд. Девчонки рассказывали, как он проходил, и Лия была, мягко говоря, не в восторге. То ли в целях безопасности, чтобы Бабочка не видела своего первого мужчину, то ли чтобы она не боялась и не смущалась, а может всё сразу, - девушкам завязывали глаза. Ладно, это куда ни шло, гораздо больше у Роксалии вызывало недоумение то, что им привязывали руки. Она даже спрашивала у Наставницы Тэи, зачем нужно такое варварство. И опять же всё упиралось в прошлое. Якобы когда-то там давно, одну из Бабочек в самом процессе перемкнуло, и она убила Карающего-победителя. Почему? Из-за чего? Что ей так сильно не понравилось? Никто, конечно, уже ответить не мог. Но чтобы больше не возникало подобных случаев, Бабочек привязывали.
Однако не это вызывало самое большое недовольство Роксалии, впрочем, как и других девушек. После первого ритуала Открытия, через пару седмиц, проходил второй. Основатели древней Школы это как-то связывали с физиологической необходимостью для женского организма. После всей этой унизительной истории, от них отставали. Вот только самое смешное, что запрет на отношения оставался. Лия отчаянно пыталась понять логику людей, что нагородили всю эту кучу правил, но ей это так и не удалось. Она по сей день жила с уверенностью, что думали Основатели не головой, а каким-то другим местом. А может принимали чего и дико хохотали, когда записывали всю эту чушь в свод законов, которому, на полном серьезе, строго следовали их потомки. В любом случае, повлиять она ни на что не могла.
Выйдя из самой высокой черной башни, вокруг которой грибами росли восемь поменьше – пепельного цвета, Лия направилась в сторону своей – Рассветной, чтобы поговорить с Люсирией. В Рассветной башне жили Бабочки и Моли. В остальных семи – Закатной, Полуденной, Ночной, Северной, Южной, Восточной и Западной, обитали другие группы адептов. Кроме, естественно, Высших и Наставников, они жили в Черной.
С тренировочного полигона, что растянулся за Восточной башней, по всей округе разносили команды Ро?муда-мита, стальные удары и выкрики Карателей. В мужские голоса и песнь клинков, проскальзывали нежные звуки арф, флейт и скрипок, что нежной мелодией вытекали из окон-бойниц высокого зала-паруса. Звонкое сопрано тонкой нитью вплеталось в порхающую по воздуху музыку. Кто там занимался, Лия не знала. Скорее всего, на инструментах – Моли, а пел кто-то из Бабочек. Обогнув маленькое стадо белых, точно пух одуванчика, кудрявых овец, бессистемно пасущихся по всей Долине, Роксалия забежала в Рассветную башню.
На самом деле, эти строения больше походили на огромные многоэтажные дома, просто имели круглую форму. На первом этаже располагались три зала, обеденная комната и комната для чтения. На втором и третьем, спальни разновозрастных групп Молей. Всего спален было двадцать девять. Четвертый этаж принадлежал Бабочкам. Здесь находилось пятнадцать комнат, огромная ванная и мастерская красоты, где проходили самые разные процедуры от массажа до эпиляции.
Когда Лии принесла послание от отца Горна маленькая Птичка, Люсирия и Колирия как раз вместе с ней обедали запеченным цыпленком в кисло-сладком соусе. Своего Роксалии доесть так и не удалось. Она оставила сестер в обеденном зале и надеялась найти их там же. Впрочем, Лия была в этом уверена. Слишком редко Высший вызывал к себе. И Бабочек, наверняка, разрывало от любопытства.
Так и вышло. Выйдя из-за широкой арки, отделанной аскетичного вида лепниной, Лия быстро отыскала взглядом двух блондинок-сестер, что выделялись своей яркой красотой среди обедавшего десятка Молей, даже несмотря на то, что одеты они были в простые платья из бледно-василькового сатина. Близняшки сидели за длинным массивным столом цвета слоновой кости и не спеша пили чай из элегантных фарфоровых чашечек. Колирия, как всегда, трещала без умолку с Молями, беспрестанно заливаясь своим звонким смехом. Люсирия же лишь молча улыбалась, снисходительно поглядывая на невзрачных девушек и на свою сестру.
- Роксалия, ты уже вернулась? Всё хорошо? – первая заметила ее Моль по имени Дафна, сидевшая у самого окна, что своей высотой почти подпирал серый потолок.
Близняшки, как и остальные Моли, тут же повернулись к выходу. Колирия продолжала сверкать своими жемчужными зубами, а вот лицо Люсирии стало серьезнее. Хитрый прищур ее голубых глаз не скрывал острого любопытства.
- Лучше разве у Аминариса, - бросила Лия в ответ избитую фразу, после которой другие вопросы редко задавали, и кивнула сестрам в сторону коридора.
Люсирия тут же хлопнула сестру по плечу и первая вскочила со стула. Заправив золотой локон за аккуратное ушко, Колирия пружинисто побежала следом, тоже сгорая от интереса.
- Ну что? Зачем тебя вызывал Горн? – стоило минуть арку, тут же нетерпеливо выпалила она.
- Кори, на башню еще залезь да погромче крикни, чтоб уж наверняка все услышали, - сквозь зубы отчитала Люси свою младшенькую, грубо дернув ее за руку.
- Ой, да, прости, Рокси, - тут же виновато шепнула Колирия, когда они направились по бордовой дорожке к кованной винтовой лестнице.
Роксалия лишь хмыкнула. Каждый аминарисовый день, она удивлялась, почему Колирию держат в Школе. Люсирия сама по себе являлась куда более впечатляющей силой, чем многие другие Бабочки. Ее красота затмевала сам рассвет, а ум ранил хваткой остротой. Роксалия никогда бы не произнесла этого вслух, но Колирия являлась балластом для своей старшей сестры. Да, она обладала таким же внешним совершенством, но была поразительно наивна и, чего уж греха таить, глупа, как башмачок. Кори постоянно неосознанно подставляла Люси, которой приходилось выкручиваться за двоих, и очень часто ставила под удар успех их заданий. Зачем Кори нужна Школе, Лия решительно не понимала. От нее больше проблем, чем пользы.
Но, как говорится, друзей не выбирают, и Роксалия знала это как никто. Ибо одной из ее подруг была веселая глупышка Колирия, второй, хитрая умная Люсирия, и третья, справедливая жадина Ти?ра, которая в данный момент времени обхаживала какого-то маркиза в королевстве Па?нгот.
Бесшумной поступью всех Бабочек, девушки поднялись на верх башни, попав на самый роскошный этаж, где по полам стелились кремовые крупноворсинчатые ковровые дорожки, на стенах висели высокохудожественные гобелены и картины в позолоченных рамах, а из высоких горшков фонтанами росли сочные зеленые комнатные растения. Дойдя до двери с блестящей цифрой три, Роксалия сняла с шеи маленький латуневый ключик на серебряной цепочке и провернула им в замочной скважине.
Бабочки быстро зашли в свою полукруглую спальню на пятерых и наглухо закрыли дверь.
- Ну что? Что, Рокси? Говори скорее! – тут же защебетала Колирия, оказавшись в просторной комнате с очень высоким потолком и тремя огромными окнами, украшенными тяжелыми фиолетовыми портьерами. Пять широких кроватей стояло вдоль изогнутой стены, и два гигантских зеркала друг напротив друга, визуально еще больше расширяющие пространство.
Меньше всего Роксалии хотелось обсуждать предстоящий Обряд с Кори. Понимала она в этом ничуть не больше самой Лии, так как была «не Открытой». А вот Люсирия знала, что происходит после Кровавого ристания не понаслышке.
Лия повернулась лицом к подругам, стоявшим в центре сиреневого круглого ковра и смотревшим на нее двумя одинаковыми парами светлых глаз.
- Через седмицу меня отправят на Открытие, - коротко передала она основную суть, решив не вдаваться в подробности.
Пухлые губки Колирии тут же выписали элегантную букву «о», а вот Люсирия хмуро свела свои медовые брови, хотя Бабочкам запрещалось морщиться подобным образом.
- Что мне нужно знать, Люси?
Лицо старшей сестры разгладилось, а на губах заиграла легкая улыбка.
- Особо ничего. От тебя там мало что зависит. Так что просто расслабься и попробуй получить удовольствие.
Рядом звонко загоготала Кори, вызвав в Лии приступ обиженного раздражения. Сама-то глупыха напрочь отказалась проходить Обряд. Хотя никто так сразу и не скажет, кто из них глупыха, в таком случае.
- Впрочем, я сильно сомневаюсь, что где-то там можно встретить удовольствие, так что особо не зацикливайся на этой мысли. Лучше брось все силы, чтобы расслабиться. Иначе может быть очень больно, - подойдя к своей кровати, застеленной фиалковым переливающимся покрывалом, со знанием дела проинструктировала Люсирия.
- Почему?
Роксалия знала, что в первый раз бывает больно. Это подтверждала ее личная маленькая статистика из четырех Бабочек, которых она опросила. Три из них утверждали, что им хотелось прирезать «победителей», которые резко становились мучителями. Единственная, кто отзывалась очень даже доброжелательно – Бабочка Эми. Но все девушки подозревали, что ей достался кто-то из Вершителей, неровно к ней дышавший. Эми повезло, и мужчина во время Обряд едва ли не поклонялся ей, в отличие от победителей остальных трех Бабочек, которые приходили насладиться их телами.
Разметав по покрывалу золотые локоны, Люсирия рассмеялась в потолок, откинувшись на локти.
- Кто б знал, почему так больно. Верно, Кори? И ты б, наверное, тогда пошла, - поддела она свою младшую сестру, которая тут же заливисто рассмеялась, плюхнувшись на соседнюю кровать животом.
- Даже тогда б не пошла, - махнула Колирия худенькими пальчиками с острыми ноготками. – Я до сих пор считаю, что все вы – отбитые на голову дуры, раз соглашаетесь на это первобытное дикарство.
Широкая улыбка Люси тут же съехалась, спрятав ровный ряд зубов и оставшись на лице лишь мягким полумесяцем. Она едва заметно прищурилась. Лия заметила, как под ее тонкой персиковой кожей напряглись мышцы на узких скулах. Младшая сестра даже не осознавала на какие жертвы идет старшая, ради них двоих.
- Мой тебе совет, Рокси, договорись с кем-нибудь, - перевела Люси ленивый взгляд на Лию.
- Очень хорошая идея! - энергично поддержала Кори свою близняшку.
- Это каким это образом интересно? – смотря то на одну подругу, то на вторую, едва сдержала себя Роксалия, чтобы не рассмеяться.
Вокруг Кровавого ристания разводят такую тайну, что речь о каком-либо договоре просто-напросто смехотворна. Во-первых, ристание проводится в наглухо закрытом корпусе. Во-вторых, корпус охраняется так, что и неприглашенная мышь не проскользнет на это мероприятие. В-третьих, имена участников находятся в строгом секрете. В-четвертых, победители и проигравшие дают клятву о неразглашении имен участников, за нарушение которой их ждет не больше, не меньше старая добрая смерть.
- Йоран-ним проинформировал меня о новых сподвижках в вашем деле с графом Тразом. Он сказал, что на следующей седмице, вы должны были вновь отправиться в Дорант. Придется вашу поездку отложить. После Обряда, ты отправишься в Шилир. После отправки души принца Куаша в объятья Аминариса, вы благополучно закончите задание Траза.
Лия вновь согласно кивнула. Отец Горн пристальней посмотрел на девушку. Уйти без разрешения она не могла, поэтому стояла молча, всеми силами давя мерзкое чувство подкатывающей к горлу дурноты.
- Ты уверена, Роксалия? Мы можем поручить эту миссию другой Бабочке. Умба?ра вполне может заменить тебя. Ты же знаешь, Открытие – добровольный обряд. Если тебе страшно, то не стоит спешить.
- Нет-нет! – выпалила Лия, испугавшись, что Высшие отдадут задание Умбаре. – Я абсолютно готова, Горн-маньёр.
Хмуря густые брови, отец откинулся на спинку кресла, внимательно что-то ища в ее лице. Спустя бесконечно долгие мгновения, он тяжело вздохнул и, словно проиграв какой-то своей внутренней борьбе, устало произнес:
- Хорошо, Роксалия. Тогда ступай. Готовься.
- Благодарю, Горн-маньёр, - постаралась ответить Лия совершенно бесстрастно, желая показать, что она прекрасно умеет справляться со своими эмоциями, даже после потрясения. – Доброго дня.
- Доброго дня, Роксалия, - донеслось ей вслед.
Что ж, хоть новость и отвратительная, Лия пришла в себя довольно быстро, стоило закрыть за собой светлую дверь. Она ведь уже несколько месяцев внутренне готовила себя. Просто не думала, что всё произойдет так скоро.
Проходя по пустынному коридору, освещенному светом Орияра сквозь небольшие окна, рассекающие тени пространства круглыми золотыми цилиндрами, Роксалия с каждым шагом восстанавливала внутреннее равновесие.
Она расспрашивала каждую Бабочку своей группы, как только они возвращались с Обряда. Выглядели они слегка притихшие, но подробностями делились вполне охотно. Как объясняли Наставники, Школа справедливости заботилась о своих адептах. В особенности о Бабочках. Ведь именно они всегда подвергались самой большой опасности. Только у них имелись Хранители, что охраняли и в пределах Школы, и на заданиях. Бабочки играли на самом опасном мужском чувстве – страсти. Оно слишком яркое и непредсказуемое, как само пламя. Страсть и желание могло толкнуть мужчину на применение силы или агрессию. Именно поэтому на заданиях рядом с Бабочками всегда находился Хранитель, чтобы предотвратить вспышку этого пламени, если сама девушка не могла справиться.
Однако существовали контракты, куда не мог попасть Хранитель, и, соответственно, ему не под силу было предотвратить последствия мужской горячности. Их и называли «Открытыми». Разумеется, они имели очень высокую оплату. Соглашаясь на такое задание, Бабочка осознавала все риски. Понимала, если события пойдут не по сценарию, может статься, что придется отдаться своей же жертве. В Школе девушкам было строго запрещено вступать в отношения до двадцати пяти лет. За нарушение этого запрета, адептов изгоняли из братства. А изгнание приравнивалось к смерти, так как никто не мог уйти с тайнами Школы Спящей справедливости. Их просто-напросто убивали, стоило минуть вулканы.
Однако Бабочкам, учитывая сложность их миссий, с семнадцати лет разрешалось пройти Обряд Открытия. Никто не посылал невинных девушек на Открытые задания. Именно в этом заключалась «забота» Школы. Бабочки должны были добровольно лишиться девственности. Но и здесь без заморочек древних традиций не обошлось. Бабочки не имели права сами выбирать кандидата для этого интимного дела, ведь это могло спровоцировать дальнейшие нежелательные последствия, в виде влюбленностей и нарушения запрета отношений. Поэтому среди Вершителей, Карателей и Соколов проводилось нечто вроде конкурса, под названием Кровавое ристание. Звучало жутко, но на самом деле, это было не что иное, как обыкновенный мордобой. В основном, он происходил между Карателями и Вершителями, Соколы редко решались выходить с умелыми убийцами на арену. Разве что редкие тайные влюбленные в ту или иную Бабочку. Да, желающих стать первым мужчиной столь красивых и недоступных девушек было много. Порой, очень много. И ристание растягивалось на несколько дней. Ведь каждый из молодых мужчин понимал, что без этого традиционного мордобоя, им вряд ли когда-нибудь удалось бы оказаться в одной постели со столь желанной многими девушкой. Положа руку на сердце, Роксалия искренне не понимала, как после того, как бедного парня превращали в огромную отбивную, он мог думать о чем-то, кроме обезболивающего. Что уж говорить о каких-то дополнительных физических нагрузках.
И вот когда победитель определялся, в следующий вечер происходил Обряд. Девчонки рассказывали, как он проходил, и Лия была, мягко говоря, не в восторге. То ли в целях безопасности, чтобы Бабочка не видела своего первого мужчину, то ли чтобы она не боялась и не смущалась, а может всё сразу, - девушкам завязывали глаза. Ладно, это куда ни шло, гораздо больше у Роксалии вызывало недоумение то, что им привязывали руки. Она даже спрашивала у Наставницы Тэи, зачем нужно такое варварство. И опять же всё упиралось в прошлое. Якобы когда-то там давно, одну из Бабочек в самом процессе перемкнуло, и она убила Карающего-победителя. Почему? Из-за чего? Что ей так сильно не понравилось? Никто, конечно, уже ответить не мог. Но чтобы больше не возникало подобных случаев, Бабочек привязывали.
Однако не это вызывало самое большое недовольство Роксалии, впрочем, как и других девушек. После первого ритуала Открытия, через пару седмиц, проходил второй. Основатели древней Школы это как-то связывали с физиологической необходимостью для женского организма. После всей этой унизительной истории, от них отставали. Вот только самое смешное, что запрет на отношения оставался. Лия отчаянно пыталась понять логику людей, что нагородили всю эту кучу правил, но ей это так и не удалось. Она по сей день жила с уверенностью, что думали Основатели не головой, а каким-то другим местом. А может принимали чего и дико хохотали, когда записывали всю эту чушь в свод законов, которому, на полном серьезе, строго следовали их потомки. В любом случае, повлиять она ни на что не могла.
Выйдя из самой высокой черной башни, вокруг которой грибами росли восемь поменьше – пепельного цвета, Лия направилась в сторону своей – Рассветной, чтобы поговорить с Люсирией. В Рассветной башне жили Бабочки и Моли. В остальных семи – Закатной, Полуденной, Ночной, Северной, Южной, Восточной и Западной, обитали другие группы адептов. Кроме, естественно, Высших и Наставников, они жили в Черной.
С тренировочного полигона, что растянулся за Восточной башней, по всей округе разносили команды Ро?муда-мита, стальные удары и выкрики Карателей. В мужские голоса и песнь клинков, проскальзывали нежные звуки арф, флейт и скрипок, что нежной мелодией вытекали из окон-бойниц высокого зала-паруса. Звонкое сопрано тонкой нитью вплеталось в порхающую по воздуху музыку. Кто там занимался, Лия не знала. Скорее всего, на инструментах – Моли, а пел кто-то из Бабочек. Обогнув маленькое стадо белых, точно пух одуванчика, кудрявых овец, бессистемно пасущихся по всей Долине, Роксалия забежала в Рассветную башню.
На самом деле, эти строения больше походили на огромные многоэтажные дома, просто имели круглую форму. На первом этаже располагались три зала, обеденная комната и комната для чтения. На втором и третьем, спальни разновозрастных групп Молей. Всего спален было двадцать девять. Четвертый этаж принадлежал Бабочкам. Здесь находилось пятнадцать комнат, огромная ванная и мастерская красоты, где проходили самые разные процедуры от массажа до эпиляции.
Когда Лии принесла послание от отца Горна маленькая Птичка, Люсирия и Колирия как раз вместе с ней обедали запеченным цыпленком в кисло-сладком соусе. Своего Роксалии доесть так и не удалось. Она оставила сестер в обеденном зале и надеялась найти их там же. Впрочем, Лия была в этом уверена. Слишком редко Высший вызывал к себе. И Бабочек, наверняка, разрывало от любопытства.
Так и вышло. Выйдя из-за широкой арки, отделанной аскетичного вида лепниной, Лия быстро отыскала взглядом двух блондинок-сестер, что выделялись своей яркой красотой среди обедавшего десятка Молей, даже несмотря на то, что одеты они были в простые платья из бледно-василькового сатина. Близняшки сидели за длинным массивным столом цвета слоновой кости и не спеша пили чай из элегантных фарфоровых чашечек. Колирия, как всегда, трещала без умолку с Молями, беспрестанно заливаясь своим звонким смехом. Люсирия же лишь молча улыбалась, снисходительно поглядывая на невзрачных девушек и на свою сестру.
- Роксалия, ты уже вернулась? Всё хорошо? – первая заметила ее Моль по имени Дафна, сидевшая у самого окна, что своей высотой почти подпирал серый потолок.
Близняшки, как и остальные Моли, тут же повернулись к выходу. Колирия продолжала сверкать своими жемчужными зубами, а вот лицо Люсирии стало серьезнее. Хитрый прищур ее голубых глаз не скрывал острого любопытства.
- Лучше разве у Аминариса, - бросила Лия в ответ избитую фразу, после которой другие вопросы редко задавали, и кивнула сестрам в сторону коридора.
Люсирия тут же хлопнула сестру по плечу и первая вскочила со стула. Заправив золотой локон за аккуратное ушко, Колирия пружинисто побежала следом, тоже сгорая от интереса.
- Ну что? Зачем тебя вызывал Горн? – стоило минуть арку, тут же нетерпеливо выпалила она.
- Кори, на башню еще залезь да погромче крикни, чтоб уж наверняка все услышали, - сквозь зубы отчитала Люси свою младшенькую, грубо дернув ее за руку.
- Ой, да, прости, Рокси, - тут же виновато шепнула Колирия, когда они направились по бордовой дорожке к кованной винтовой лестнице.
Роксалия лишь хмыкнула. Каждый аминарисовый день, она удивлялась, почему Колирию держат в Школе. Люсирия сама по себе являлась куда более впечатляющей силой, чем многие другие Бабочки. Ее красота затмевала сам рассвет, а ум ранил хваткой остротой. Роксалия никогда бы не произнесла этого вслух, но Колирия являлась балластом для своей старшей сестры. Да, она обладала таким же внешним совершенством, но была поразительно наивна и, чего уж греха таить, глупа, как башмачок. Кори постоянно неосознанно подставляла Люси, которой приходилось выкручиваться за двоих, и очень часто ставила под удар успех их заданий. Зачем Кори нужна Школе, Лия решительно не понимала. От нее больше проблем, чем пользы.
Но, как говорится, друзей не выбирают, и Роксалия знала это как никто. Ибо одной из ее подруг была веселая глупышка Колирия, второй, хитрая умная Люсирия, и третья, справедливая жадина Ти?ра, которая в данный момент времени обхаживала какого-то маркиза в королевстве Па?нгот.
Бесшумной поступью всех Бабочек, девушки поднялись на верх башни, попав на самый роскошный этаж, где по полам стелились кремовые крупноворсинчатые ковровые дорожки, на стенах висели высокохудожественные гобелены и картины в позолоченных рамах, а из высоких горшков фонтанами росли сочные зеленые комнатные растения. Дойдя до двери с блестящей цифрой три, Роксалия сняла с шеи маленький латуневый ключик на серебряной цепочке и провернула им в замочной скважине.
Бабочки быстро зашли в свою полукруглую спальню на пятерых и наглухо закрыли дверь.
- Ну что? Что, Рокси? Говори скорее! – тут же защебетала Колирия, оказавшись в просторной комнате с очень высоким потолком и тремя огромными окнами, украшенными тяжелыми фиолетовыми портьерами. Пять широких кроватей стояло вдоль изогнутой стены, и два гигантских зеркала друг напротив друга, визуально еще больше расширяющие пространство.
Меньше всего Роксалии хотелось обсуждать предстоящий Обряд с Кори. Понимала она в этом ничуть не больше самой Лии, так как была «не Открытой». А вот Люсирия знала, что происходит после Кровавого ристания не понаслышке.
Лия повернулась лицом к подругам, стоявшим в центре сиреневого круглого ковра и смотревшим на нее двумя одинаковыми парами светлых глаз.
- Через седмицу меня отправят на Открытие, - коротко передала она основную суть, решив не вдаваться в подробности.
Пухлые губки Колирии тут же выписали элегантную букву «о», а вот Люсирия хмуро свела свои медовые брови, хотя Бабочкам запрещалось морщиться подобным образом.
- Что мне нужно знать, Люси?
Лицо старшей сестры разгладилось, а на губах заиграла легкая улыбка.
- Особо ничего. От тебя там мало что зависит. Так что просто расслабься и попробуй получить удовольствие.
Рядом звонко загоготала Кори, вызвав в Лии приступ обиженного раздражения. Сама-то глупыха напрочь отказалась проходить Обряд. Хотя никто так сразу и не скажет, кто из них глупыха, в таком случае.
- Впрочем, я сильно сомневаюсь, что где-то там можно встретить удовольствие, так что особо не зацикливайся на этой мысли. Лучше брось все силы, чтобы расслабиться. Иначе может быть очень больно, - подойдя к своей кровати, застеленной фиалковым переливающимся покрывалом, со знанием дела проинструктировала Люсирия.
- Почему?
Роксалия знала, что в первый раз бывает больно. Это подтверждала ее личная маленькая статистика из четырех Бабочек, которых она опросила. Три из них утверждали, что им хотелось прирезать «победителей», которые резко становились мучителями. Единственная, кто отзывалась очень даже доброжелательно – Бабочка Эми. Но все девушки подозревали, что ей достался кто-то из Вершителей, неровно к ней дышавший. Эми повезло, и мужчина во время Обряд едва ли не поклонялся ей, в отличие от победителей остальных трех Бабочек, которые приходили насладиться их телами.
Разметав по покрывалу золотые локоны, Люсирия рассмеялась в потолок, откинувшись на локти.
- Кто б знал, почему так больно. Верно, Кори? И ты б, наверное, тогда пошла, - поддела она свою младшую сестру, которая тут же заливисто рассмеялась, плюхнувшись на соседнюю кровать животом.
- Даже тогда б не пошла, - махнула Колирия худенькими пальчиками с острыми ноготками. – Я до сих пор считаю, что все вы – отбитые на голову дуры, раз соглашаетесь на это первобытное дикарство.
Широкая улыбка Люси тут же съехалась, спрятав ровный ряд зубов и оставшись на лице лишь мягким полумесяцем. Она едва заметно прищурилась. Лия заметила, как под ее тонкой персиковой кожей напряглись мышцы на узких скулах. Младшая сестра даже не осознавала на какие жертвы идет старшая, ради них двоих.
- Мой тебе совет, Рокси, договорись с кем-нибудь, - перевела Люси ленивый взгляд на Лию.
- Очень хорошая идея! - энергично поддержала Кори свою близняшку.
- Это каким это образом интересно? – смотря то на одну подругу, то на вторую, едва сдержала себя Роксалия, чтобы не рассмеяться.
Вокруг Кровавого ристания разводят такую тайну, что речь о каком-либо договоре просто-напросто смехотворна. Во-первых, ристание проводится в наглухо закрытом корпусе. Во-вторых, корпус охраняется так, что и неприглашенная мышь не проскользнет на это мероприятие. В-третьих, имена участников находятся в строгом секрете. В-четвертых, победители и проигравшие дают клятву о неразглашении имен участников, за нарушение которой их ждет не больше, не меньше старая добрая смерть.
