– Чего двери не открываешь? – усмехнулся он, протягивая мне пакеты.
– Кто ты?.. Точнее нет. Ты – это действительно ты?
– Ты точно в порядке? – Эрик обеспокоенно шагнул в мою сторону.
Уронив только что взятый пакет на пол, уткнувшись взглядом в молодого человека, я неосознанно медленно отступала к кухне.
– Эй, ты чего? Кто там? – донесся голос с кухни.
Мозг готов был взорваться в любую секунду. Они издеваются?
– Прекратите! Вас слишком много! Замолчите оба!
Эрик на кухне не выдержал, поднялся со стула и пошел в коридор, обходя меня стороной.
Через мгновенье из коридора послышались звуки борьбы. Кажется, разбилась ваза, которую я давно хотела донести до гостиной. Упала вешалка с одеждой.
Громко лаяла собака, оповещая соседей о творящемся у нас беспределе.
Сглотнув, я решилась вернуться в коридор. На полу, сцепившись, боролись двое молодых людей. Идентичные братья-близнецы, различить которых можно было разве что по одежде. Силы их были практически равны.
– Хватит! Слышите? Прекратите немедленно! Что вам здесь надо?
Кажется, я драла горло больше собаки. Реакция не заставила себя ждать.
Полуголый Эрик оттолкнул второго, протянув ко мне руку и пытаясь подняться на ноги. Глаза его покраснели, а с уголка рта на пол капнула слюна.
– Еда…
– Нет. Нет!
– Тише, проснись.
– Нет! Нет! Не трогай меня! Нет!
– Да проснись же ты! Смотри, сколько синяков наставила.
Я открыла глаза. От слез все расплывалось. По спине градом тек пот. Меня всю трясло.
Рядом, на кровати, положив руку мне на плечо, сидел Эрик.
Шарахнувшись в сторону, словно увидев прокаженного, запутавшись в одеяле, я оказалась под кроватью. Вытащить меня получилось не сразу. А после молодому человеку еще долго пришлось доказывать реальность происходящего, щипая себе и мне руки и похлопывая по щекам.
Принеся крепкий кофе, хотя в данной ситуации я бы предпочла зеленый чай и успокоительное, Эрик заставил выпить все до дна. Ожидаемо, сердце пустилось в бешеные скачки. Лекарь из парня был никудышный.
Только немного успокоившись, я смогла рассказать сон, казавшийся таким же реалистичным, как и молодой человек, сидящий рядом. Эрик смог только посочувствовать и еще раз успокоить, намекнув, что это был всего лишь сон. Напрасно пообещав мне шикарный завтрак, очень скоро парень вернулся ни с чем. Теперь это больше походило на реальность. В моем холодильнике разве что перекати-поле не путешествовало.
Пообещав сходить в магазин, поднявшись с кровати и подойдя к зеркалу, я скривилась. Во сне отражение нравилась мне гораздо больше. Глаза распухли от слез, а щеки покраснели от старательных доказательств реальности происходящего. Под глазами залегли мешки. Прежде чем выходить в люди, нужно было посетить ванную.
Предложенная заботливым молодым человеком очередная чашка черного кофе на ход ноги была оставлена на столике у кровати. Не хватало еще свалиться с инфарктом от переизбытка эмоций и кофеина. Руки и без этого тряслись прекрасно.
Я взяла поводок, пристегнув к ошейнику упирающейся собаки, и вышла из квартиры.
Свежий после дождя воздух и теплое солнце действовали лучше любого антидепрессанта. Вдохнув полной грудью, я растаяла. Нельзя предавать такое большое значение глупому сну, навеянному поздней прогулкой и странным происшествием накануне. Разве может быть что-то опасное в этом мире? Никто не желает нам зла.
Моя дражайшая собака не преминула напомнить, что исчадья Ада все же существуют и одно из них гордо шествует по правую руку от меня. Я чуть было не распласталась по сырому асфальту, когда Буля резко дернула поводок, наметив очередную жертву в кошачьем обличии, с воодушевлением дравшую глотку у раскидистого тополя. Смерив животину недовольным взглядом и убедившись, что народу в округе пока практически нет, я отцепила поводок. Все равно ей еще ждать у магазина, так пусть хоть сейчас побегает.
Пребывая в состоянии легкой эйфории, выдернуть из которой меня не смогла даже дотошная женщина на кассе, пытавшаяся надурить со сдачей, я покинула магазин, прихватив с собой пакет с продуктами. Пройдя мимо провожающей меня недоуменным взглядом Були, я направилась к дому.
«Эй, хозяйка!?» – возмущенный лай моей собаки заставил отступить потенциальных покупателей на несколько метров от магазина. Поводок, казалось, вот-вот порвется.
Я лишь громко посочувствовала бедной собаке, чьи вероломные хозяева, не думая о ее жизни и жизни всех людей в частности, посмели оставить столь замечательное существо на улице. Смахнув накатившую слезу и отцепив собаку, я направилась к дому. Еще долго спину мне прожигали удивленные и благоговейные взгляды. Но не оставлять же невинных людей на съедение голодной псине.
Содержимое сумок по какой-то причине оказалось столь незначительным, что еды хватило бы от силы на пару дней полуголодного пайка. Пришлось даже проверить чек, чтобы убедиться, что большую часть продуктов я не умяла по дороге, находясь в состоянии своеобразного транса.
Подошла собака и положила голову на стол, взглянув на меня голодными жалостливыми глазами. С другой стороны ее жест повторил Эрик. Наверное, они что-то от меня хотели.
Перенасыщенный событиями день, за которым последовала кошмарная ночь, оказали на меня поистине умиротворяющее действие. Делать не хотелось абсолютно ничего. Но скулеж, доносившийся от Эрика (собака удовлетворилась кормом, который молодой человек употреблять в пищу наотрез отказался), вынудил встать у плиты и поразить гостя великолепными кулинарными способностями, которыми я никогда особо не славилась. Эрик все невозмутимо съел, не попросив, впрочем, добавки и отправился на диван, объясняясь непонятной тяжестью в животе. От мытья посуды молодой человек отнекивался, как мог, ссылаясь на дикую неуклюжесть. Мне нравилась моя посуда, поэтому пришлось верить коварному гостю на слово.
Вечером мы отправились на совместную прогулку. Теперь людей, делавших вид, что не знакомы с животным, с азартом загоняющим очередную кошку в форточку возможно даже не ее квартиры, стало вдвое больше.
Жизнь Эрика была полна учебы и непонятных терминов, которые влетали в голову и, не находя за что зацепиться, тут же покидали ее навсегда, дабы не засорять память. Он рассказывал о своей работе с таким блеском в глазах, что приходилось верить на слово, что она действительно настолько потрясающая. О личной жизни молодой человек отмалчивался, предпочитая сменить тему и потравить байки и анекдоты. Не являясь мировым судьей, требующим отвечать на вопросы предельно честно, я не вдавалась в подробности, оставляя это на его совести. Нужно будет – сам потом расскажет.
По возвращении домой мы еще долго сидели на кухне, потягивая ароматный чай и закусывая скудными бутербродами, которые по недосмотру в любой момент скрывались в пасти бдительной собаки, следившей за каждым движением.
Сон пришел мгновенно, только голова коснулась подушки.
Утро встречало приятными ароматами с кухни. Неужели снова?
Поднявшись на ноги, добредя до зеркала и обнаружив там довольно потрепанное лицо в смятой одежде, которую умудрилась вчера забыть снять перед сном, я слегка оживилась. Вчерашний кошмар начинался совершенно иначе.
Кое-как пригладив волосы и приведя одежду в подобие порядка можно было отправляться к источнику приятного запаха.
Напевая под нос какую-то мелодию, Эрик крутился у плиты, ловко орудуя лопаткой. Отдаленно напоминающая кошмарный сон картина, разве что молодой человек полностью одет и не выплясывает народные танцы.
Заслышав дверной звонок и последовавший за этим собачий лай, я лишь улыбнулась. На лестничной площадке привычно мялся Эрик.
Если это был сон, то фантазия явно давала сбой.
– Эрик? – привычно позвала я. Мне ответили два голоса. Появилось четкое ощущение дежавю.
Заперев собаку в комнате, я потянулась к замку.
– Ну, раз вы оба здесь, то пусть этот сон поскорее заканчивается.
– Что? – с кухни вышел Эрик, вытирая руки о полотенце.
Как раз в этот момент в квартиру заходил наш гость. Молодые люди, похожие словно близнецы, уставились друг на друга. У нашего гостя по лицу расплылась широкая улыбка. Казалось еще чуть-чуть, и лицо его просто треснет.
– Вот черт! – Эрик бросил полотенце и кинулся ко мне, отталкивая в сторону. Я оказалась на полу, больно приложившись спиной о стену.
На место, где я только что стояла, опустилась тяжелая мохнатая лапа, когтями прочертив четыре полосы на линолеуме. Вместо Эрика, еще несколько минут назад находившегося по другую сторону входной двери, в коридоре, тяжело дыша и источая мерзкую вонь, стояло то самое существо, пару дней назад повстречавшееся мне возле института. Вот только ни в одном из своих рассказов Эрик не упоминал об интересной способности, которой, по всей видимости, обладал Дохи.
Не в силах вытолкнуть из легких крик, я отползала в сторону. Интересно, умирать во сне больно? И правду ли говорят, что умирая во сне, умираешь и наяву? Разбудит ли меня Эрик, если не услышит криков?
Дохи набросился на Эрика, повалив на пол и прижимая лапу к горлу. Сил оказать достойное сопротивление у молодого человека явно не хватало.
С трудом поднявшись на ноги и схватив первое, что попалось под руку, я швырнула эту вещь в голову существа. Ваза с треском разбилась, чудом не обдав осколками Эрика. Дохи повернул ко мне морду. Из пасти на пол капнула слюна.
Момент, когда тяжелая лапа ударила в грудь, отбрасывая меня на стену, я не заметила, лишь почувствовала. Перед глазами, заполняя все вокруг, плясали яркие точки.
Послышавшийся после визг оставлял в голове единственное желание закрыть уши и бежать прочь. Я могла только надеяться, что это не собака сумела вырваться из комнаты и попала под удар.
Тишина оглушала. Коридор превратился в жертву нападения дикарей, не оставивших ни одной целой вещи на своем пути. Перед глазами возникла сцена объяснения появившимся вдруг родителям причин такого беспорядка, и бригада ремонтников, с удивлением перестилающая вконец испорченное покрытие.
– Вставай. Нужно уходить.
Эрик помог подняться на ноги. В руки мне опустилась сумочка.
– Забирай собаку, и уходим, – твердо повторил молодой человек.
Резонно отодвинув в сторону туфли, отдав предпочтение кроссовкам, я направилась к комнате, где надрывно лаяла собака, угрожая вот-вот охрипнуть.
Посреди коридора на полу недвижно лежала туша. Проткнутая зонтом-тростью грудь медленно понималась и опускалась. Неужели кто-то может выжить после такого?
– Диана, он скоро очнется! Давай скорее!
Открыв комнату и сдерживая Булю, когда та потянулась к неизвестному существу на полу, я пошла за Эриком, спешно покидающим квартиру.
Привычно нажав на кнопку лифта, я догнала молодого человека, вместе с собакой уже сбежавшего на один лестничный пролет. Без разговоров мы дошли до остановки, запрыгнули в уже готовый отправиться автобус, сели на свободные места рядом, уместив собаку у ног, и наконец, выдохнули. Так, словно не дышали все это время.
– Разве ты не убил его? – тихо спросила я, боясь, что нас могут услышать люди.
– Однажды я выпустил в него целую обойму. Взял пистолет у знакомого оружейника, – вздохнул Эрик, выглядывая в окно. – Он не появлялся тогда недели две, а потом пришел, как ни в чем не бывало. Ни одной дырки. Сейчас я ударил его вешалкой и воткнул зонт в грудь. Боюсь, это мало его остановит. Зачем ты открыла дверь?
Сейчас я могла точно сказать, что какая-то закрытая дверь вряд ли смогла бы остановить эту живучую тварь.
– Думала, что снова сплю. Ау!
– Убедилась?
– Еще когда оказалась у стены, когда перед глазами пятна хоровод водили! – потирая ущипленную руку, зашипела я. Эрик усмехнулся.
Поспешив восстановить пошатнувшуюся справедливость, и локтем дав молодому человеку под ребра, я отвернулась к окну. Солнечное утро, обещавшее приятный день, обернулось чем-то неуютным и пасмурным. Настроение было окончательно испорчено. Лучше бы это все же был сон.
Завидев начинающийся дождь, прикрыв глаза, я задремала.
Тявкнула собака. Я вздрогнула, проснулась, но глаз открывать не стала, прислушиваясь к чьему-то разговору.
– Не стану я ее будить. И в сумку не полезу, я не вор какой-нибудь. Подойдите позже, мы еще не выходим.
– Тогда выметайтесь господин «не вор». Не потерплю зайцев в свое дежурство!
Потянувшись насколько это было возможно в небольшом пространстве, я приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на субъект, с которым так активно спорил мой Эрик.
– Стоп. Мой?
– Что?
– Я что это вслух сказала? – я уставилась на спорщиков. Эрик недоуменно кивнул.
Субъектом оказалась высокая женщина в возрасте, облаченная в форму кондуктора, нависающая над молодым человеком подобно скале над океаном. Я воззрилась на Эрика, не понимая причин сего беспорядка. Он уже платил за нас в кафе. Почему же сейчас не мог заплатить за проезд?
– Я сунул все деньги к тебе в сумку, чтобы не брать с собой лишние вещи, – пожав плечами, пояснил молодой человек.
– Простите, не упадите на него, пожалуйста. Он мне еще живой нужен, – порывшись в сумочке, протягивая женщине деньги, улыбнулась я.
Женщина почти выхватила деньги у меня из рук, сунула мне билеты и айсбергом поплыла в сторону только что вошедших жертв, не забыв обдать нас потоком нелицеприятных комплиментов напоследок.
– Правда, нужен? – усмехнулся Эрик.
– Правда. Нужен. Если Дохи нас все же догонит, я брошу тебя и смогу спастись.
Словно смахивая пыль с его плеча, подготовив поверхность, я поудобнее устроилась на нем и прикрыла глаза. Мне на голову опустилась рука. Похлопав по макушке, рука опустилась на плечо. Ну, так даже теплее.
Воздух был сырым и холодным. Зевнув и открыв глаза, я увидела дерево. Зеленые угловатые листья трепетали на ветру, готовые в любую секунду пуститься в полет. Небо заметно потемнело.
Голова лежала у Эрика на коленях. Молодой человек дремал сидя, положив на меня руки. Если он считал, что это спасет меня от холода, он ошибся. Ветер пронизывал насквозь.
Аккуратно выбравшись из своеобразных объятий, я села и сладко потянулась. Молодой человек лишь опустил руки, продолжая спокойно спать. Под скамейкой обнаружилась посапывающая Буля.
Довольно часто стоящие деревья, окружающие нас со всех сторон, но не спасающие от промозглого ветра, аккуратные скамеечки и ровные дорожки. Где-то неподалеку заливался соловей, а под ногами скопилась стайка воробьев, ожидая, что им предложат запоздалые гости. Парк выглядел ухоженно, но безлюдно. Дороги поблизости слышно не было, а значит, напрашивался вывод, что Эрик нес меня на руках довольно долго. Хотя может просто мешком перекинул через плечо. Главное, не уронил.
Гулять по темному незнакомому парку в вечернее, приближающееся к ночному время было не слишком разумно, но желудок отчаянно требовал еды, напоминая, что со вчерашнего дня в нем не было ни крошки и грозясь скорым и неминуемым голодным обмороком. Сомневаясь, что пока я спала, молодой человек побывал в ресторане и набил брюхо, я засобиралась на поиски пропитания, выуживая сумочку из-под бока Эрика. Тот только вздохнул. Обокрасть его сейчас смог бы даже ребенок.
Слегка задержав взгляд на спящих, невольно засмотревшись на умиротворенное лицо молодого человека, я подошла ближе, склоняясь над ним, и чувствуя, как сердце пускается вскачь. Может аритмия?
– Кто ты?.. Точнее нет. Ты – это действительно ты?
– Ты точно в порядке? – Эрик обеспокоенно шагнул в мою сторону.
Уронив только что взятый пакет на пол, уткнувшись взглядом в молодого человека, я неосознанно медленно отступала к кухне.
– Эй, ты чего? Кто там? – донесся голос с кухни.
Мозг готов был взорваться в любую секунду. Они издеваются?
– Прекратите! Вас слишком много! Замолчите оба!
Эрик на кухне не выдержал, поднялся со стула и пошел в коридор, обходя меня стороной.
Через мгновенье из коридора послышались звуки борьбы. Кажется, разбилась ваза, которую я давно хотела донести до гостиной. Упала вешалка с одеждой.
Громко лаяла собака, оповещая соседей о творящемся у нас беспределе.
Сглотнув, я решилась вернуться в коридор. На полу, сцепившись, боролись двое молодых людей. Идентичные братья-близнецы, различить которых можно было разве что по одежде. Силы их были практически равны.
– Хватит! Слышите? Прекратите немедленно! Что вам здесь надо?
Кажется, я драла горло больше собаки. Реакция не заставила себя ждать.
Полуголый Эрик оттолкнул второго, протянув ко мне руку и пытаясь подняться на ноги. Глаза его покраснели, а с уголка рта на пол капнула слюна.
– Еда…
– Нет. Нет!
– Тише, проснись.
– Нет! Нет! Не трогай меня! Нет!
– Да проснись же ты! Смотри, сколько синяков наставила.
Я открыла глаза. От слез все расплывалось. По спине градом тек пот. Меня всю трясло.
Рядом, на кровати, положив руку мне на плечо, сидел Эрик.
Шарахнувшись в сторону, словно увидев прокаженного, запутавшись в одеяле, я оказалась под кроватью. Вытащить меня получилось не сразу. А после молодому человеку еще долго пришлось доказывать реальность происходящего, щипая себе и мне руки и похлопывая по щекам.
Принеся крепкий кофе, хотя в данной ситуации я бы предпочла зеленый чай и успокоительное, Эрик заставил выпить все до дна. Ожидаемо, сердце пустилось в бешеные скачки. Лекарь из парня был никудышный.
Только немного успокоившись, я смогла рассказать сон, казавшийся таким же реалистичным, как и молодой человек, сидящий рядом. Эрик смог только посочувствовать и еще раз успокоить, намекнув, что это был всего лишь сон. Напрасно пообещав мне шикарный завтрак, очень скоро парень вернулся ни с чем. Теперь это больше походило на реальность. В моем холодильнике разве что перекати-поле не путешествовало.
Пообещав сходить в магазин, поднявшись с кровати и подойдя к зеркалу, я скривилась. Во сне отражение нравилась мне гораздо больше. Глаза распухли от слез, а щеки покраснели от старательных доказательств реальности происходящего. Под глазами залегли мешки. Прежде чем выходить в люди, нужно было посетить ванную.
Предложенная заботливым молодым человеком очередная чашка черного кофе на ход ноги была оставлена на столике у кровати. Не хватало еще свалиться с инфарктом от переизбытка эмоций и кофеина. Руки и без этого тряслись прекрасно.
Я взяла поводок, пристегнув к ошейнику упирающейся собаки, и вышла из квартиры.
Свежий после дождя воздух и теплое солнце действовали лучше любого антидепрессанта. Вдохнув полной грудью, я растаяла. Нельзя предавать такое большое значение глупому сну, навеянному поздней прогулкой и странным происшествием накануне. Разве может быть что-то опасное в этом мире? Никто не желает нам зла.
Моя дражайшая собака не преминула напомнить, что исчадья Ада все же существуют и одно из них гордо шествует по правую руку от меня. Я чуть было не распласталась по сырому асфальту, когда Буля резко дернула поводок, наметив очередную жертву в кошачьем обличии, с воодушевлением дравшую глотку у раскидистого тополя. Смерив животину недовольным взглядом и убедившись, что народу в округе пока практически нет, я отцепила поводок. Все равно ей еще ждать у магазина, так пусть хоть сейчас побегает.
Пребывая в состоянии легкой эйфории, выдернуть из которой меня не смогла даже дотошная женщина на кассе, пытавшаяся надурить со сдачей, я покинула магазин, прихватив с собой пакет с продуктами. Пройдя мимо провожающей меня недоуменным взглядом Були, я направилась к дому.
«Эй, хозяйка!?» – возмущенный лай моей собаки заставил отступить потенциальных покупателей на несколько метров от магазина. Поводок, казалось, вот-вот порвется.
Я лишь громко посочувствовала бедной собаке, чьи вероломные хозяева, не думая о ее жизни и жизни всех людей в частности, посмели оставить столь замечательное существо на улице. Смахнув накатившую слезу и отцепив собаку, я направилась к дому. Еще долго спину мне прожигали удивленные и благоговейные взгляды. Но не оставлять же невинных людей на съедение голодной псине.
Содержимое сумок по какой-то причине оказалось столь незначительным, что еды хватило бы от силы на пару дней полуголодного пайка. Пришлось даже проверить чек, чтобы убедиться, что большую часть продуктов я не умяла по дороге, находясь в состоянии своеобразного транса.
Подошла собака и положила голову на стол, взглянув на меня голодными жалостливыми глазами. С другой стороны ее жест повторил Эрик. Наверное, они что-то от меня хотели.
Перенасыщенный событиями день, за которым последовала кошмарная ночь, оказали на меня поистине умиротворяющее действие. Делать не хотелось абсолютно ничего. Но скулеж, доносившийся от Эрика (собака удовлетворилась кормом, который молодой человек употреблять в пищу наотрез отказался), вынудил встать у плиты и поразить гостя великолепными кулинарными способностями, которыми я никогда особо не славилась. Эрик все невозмутимо съел, не попросив, впрочем, добавки и отправился на диван, объясняясь непонятной тяжестью в животе. От мытья посуды молодой человек отнекивался, как мог, ссылаясь на дикую неуклюжесть. Мне нравилась моя посуда, поэтому пришлось верить коварному гостю на слово.
Вечером мы отправились на совместную прогулку. Теперь людей, делавших вид, что не знакомы с животным, с азартом загоняющим очередную кошку в форточку возможно даже не ее квартиры, стало вдвое больше.
Жизнь Эрика была полна учебы и непонятных терминов, которые влетали в голову и, не находя за что зацепиться, тут же покидали ее навсегда, дабы не засорять память. Он рассказывал о своей работе с таким блеском в глазах, что приходилось верить на слово, что она действительно настолько потрясающая. О личной жизни молодой человек отмалчивался, предпочитая сменить тему и потравить байки и анекдоты. Не являясь мировым судьей, требующим отвечать на вопросы предельно честно, я не вдавалась в подробности, оставляя это на его совести. Нужно будет – сам потом расскажет.
По возвращении домой мы еще долго сидели на кухне, потягивая ароматный чай и закусывая скудными бутербродами, которые по недосмотру в любой момент скрывались в пасти бдительной собаки, следившей за каждым движением.
Сон пришел мгновенно, только голова коснулась подушки.
Утро встречало приятными ароматами с кухни. Неужели снова?
Поднявшись на ноги, добредя до зеркала и обнаружив там довольно потрепанное лицо в смятой одежде, которую умудрилась вчера забыть снять перед сном, я слегка оживилась. Вчерашний кошмар начинался совершенно иначе.
Кое-как пригладив волосы и приведя одежду в подобие порядка можно было отправляться к источнику приятного запаха.
Напевая под нос какую-то мелодию, Эрик крутился у плиты, ловко орудуя лопаткой. Отдаленно напоминающая кошмарный сон картина, разве что молодой человек полностью одет и не выплясывает народные танцы.
Заслышав дверной звонок и последовавший за этим собачий лай, я лишь улыбнулась. На лестничной площадке привычно мялся Эрик.
Если это был сон, то фантазия явно давала сбой.
– Эрик? – привычно позвала я. Мне ответили два голоса. Появилось четкое ощущение дежавю.
Заперев собаку в комнате, я потянулась к замку.
– Ну, раз вы оба здесь, то пусть этот сон поскорее заканчивается.
– Что? – с кухни вышел Эрик, вытирая руки о полотенце.
Как раз в этот момент в квартиру заходил наш гость. Молодые люди, похожие словно близнецы, уставились друг на друга. У нашего гостя по лицу расплылась широкая улыбка. Казалось еще чуть-чуть, и лицо его просто треснет.
– Вот черт! – Эрик бросил полотенце и кинулся ко мне, отталкивая в сторону. Я оказалась на полу, больно приложившись спиной о стену.
На место, где я только что стояла, опустилась тяжелая мохнатая лапа, когтями прочертив четыре полосы на линолеуме. Вместо Эрика, еще несколько минут назад находившегося по другую сторону входной двери, в коридоре, тяжело дыша и источая мерзкую вонь, стояло то самое существо, пару дней назад повстречавшееся мне возле института. Вот только ни в одном из своих рассказов Эрик не упоминал об интересной способности, которой, по всей видимости, обладал Дохи.
Не в силах вытолкнуть из легких крик, я отползала в сторону. Интересно, умирать во сне больно? И правду ли говорят, что умирая во сне, умираешь и наяву? Разбудит ли меня Эрик, если не услышит криков?
Дохи набросился на Эрика, повалив на пол и прижимая лапу к горлу. Сил оказать достойное сопротивление у молодого человека явно не хватало.
С трудом поднявшись на ноги и схватив первое, что попалось под руку, я швырнула эту вещь в голову существа. Ваза с треском разбилась, чудом не обдав осколками Эрика. Дохи повернул ко мне морду. Из пасти на пол капнула слюна.
Момент, когда тяжелая лапа ударила в грудь, отбрасывая меня на стену, я не заметила, лишь почувствовала. Перед глазами, заполняя все вокруг, плясали яркие точки.
Послышавшийся после визг оставлял в голове единственное желание закрыть уши и бежать прочь. Я могла только надеяться, что это не собака сумела вырваться из комнаты и попала под удар.
Тишина оглушала. Коридор превратился в жертву нападения дикарей, не оставивших ни одной целой вещи на своем пути. Перед глазами возникла сцена объяснения появившимся вдруг родителям причин такого беспорядка, и бригада ремонтников, с удивлением перестилающая вконец испорченное покрытие.
– Вставай. Нужно уходить.
Эрик помог подняться на ноги. В руки мне опустилась сумочка.
– Забирай собаку, и уходим, – твердо повторил молодой человек.
Резонно отодвинув в сторону туфли, отдав предпочтение кроссовкам, я направилась к комнате, где надрывно лаяла собака, угрожая вот-вот охрипнуть.
Посреди коридора на полу недвижно лежала туша. Проткнутая зонтом-тростью грудь медленно понималась и опускалась. Неужели кто-то может выжить после такого?
– Диана, он скоро очнется! Давай скорее!
Открыв комнату и сдерживая Булю, когда та потянулась к неизвестному существу на полу, я пошла за Эриком, спешно покидающим квартиру.
Привычно нажав на кнопку лифта, я догнала молодого человека, вместе с собакой уже сбежавшего на один лестничный пролет. Без разговоров мы дошли до остановки, запрыгнули в уже готовый отправиться автобус, сели на свободные места рядом, уместив собаку у ног, и наконец, выдохнули. Так, словно не дышали все это время.
– Разве ты не убил его? – тихо спросила я, боясь, что нас могут услышать люди.
– Однажды я выпустил в него целую обойму. Взял пистолет у знакомого оружейника, – вздохнул Эрик, выглядывая в окно. – Он не появлялся тогда недели две, а потом пришел, как ни в чем не бывало. Ни одной дырки. Сейчас я ударил его вешалкой и воткнул зонт в грудь. Боюсь, это мало его остановит. Зачем ты открыла дверь?
Сейчас я могла точно сказать, что какая-то закрытая дверь вряд ли смогла бы остановить эту живучую тварь.
– Думала, что снова сплю. Ау!
– Убедилась?
– Еще когда оказалась у стены, когда перед глазами пятна хоровод водили! – потирая ущипленную руку, зашипела я. Эрик усмехнулся.
Поспешив восстановить пошатнувшуюся справедливость, и локтем дав молодому человеку под ребра, я отвернулась к окну. Солнечное утро, обещавшее приятный день, обернулось чем-то неуютным и пасмурным. Настроение было окончательно испорчено. Лучше бы это все же был сон.
Завидев начинающийся дождь, прикрыв глаза, я задремала.
Тявкнула собака. Я вздрогнула, проснулась, но глаз открывать не стала, прислушиваясь к чьему-то разговору.
– Не стану я ее будить. И в сумку не полезу, я не вор какой-нибудь. Подойдите позже, мы еще не выходим.
– Тогда выметайтесь господин «не вор». Не потерплю зайцев в свое дежурство!
Потянувшись насколько это было возможно в небольшом пространстве, я приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на субъект, с которым так активно спорил мой Эрик.
– Стоп. Мой?
– Что?
– Я что это вслух сказала? – я уставилась на спорщиков. Эрик недоуменно кивнул.
Субъектом оказалась высокая женщина в возрасте, облаченная в форму кондуктора, нависающая над молодым человеком подобно скале над океаном. Я воззрилась на Эрика, не понимая причин сего беспорядка. Он уже платил за нас в кафе. Почему же сейчас не мог заплатить за проезд?
– Я сунул все деньги к тебе в сумку, чтобы не брать с собой лишние вещи, – пожав плечами, пояснил молодой человек.
– Простите, не упадите на него, пожалуйста. Он мне еще живой нужен, – порывшись в сумочке, протягивая женщине деньги, улыбнулась я.
Женщина почти выхватила деньги у меня из рук, сунула мне билеты и айсбергом поплыла в сторону только что вошедших жертв, не забыв обдать нас потоком нелицеприятных комплиментов напоследок.
– Правда, нужен? – усмехнулся Эрик.
– Правда. Нужен. Если Дохи нас все же догонит, я брошу тебя и смогу спастись.
Словно смахивая пыль с его плеча, подготовив поверхность, я поудобнее устроилась на нем и прикрыла глаза. Мне на голову опустилась рука. Похлопав по макушке, рука опустилась на плечо. Ну, так даже теплее.
Глава 2.
Воздух был сырым и холодным. Зевнув и открыв глаза, я увидела дерево. Зеленые угловатые листья трепетали на ветру, готовые в любую секунду пуститься в полет. Небо заметно потемнело.
Голова лежала у Эрика на коленях. Молодой человек дремал сидя, положив на меня руки. Если он считал, что это спасет меня от холода, он ошибся. Ветер пронизывал насквозь.
Аккуратно выбравшись из своеобразных объятий, я села и сладко потянулась. Молодой человек лишь опустил руки, продолжая спокойно спать. Под скамейкой обнаружилась посапывающая Буля.
Довольно часто стоящие деревья, окружающие нас со всех сторон, но не спасающие от промозглого ветра, аккуратные скамеечки и ровные дорожки. Где-то неподалеку заливался соловей, а под ногами скопилась стайка воробьев, ожидая, что им предложат запоздалые гости. Парк выглядел ухоженно, но безлюдно. Дороги поблизости слышно не было, а значит, напрашивался вывод, что Эрик нес меня на руках довольно долго. Хотя может просто мешком перекинул через плечо. Главное, не уронил.
Гулять по темному незнакомому парку в вечернее, приближающееся к ночному время было не слишком разумно, но желудок отчаянно требовал еды, напоминая, что со вчерашнего дня в нем не было ни крошки и грозясь скорым и неминуемым голодным обмороком. Сомневаясь, что пока я спала, молодой человек побывал в ресторане и набил брюхо, я засобиралась на поиски пропитания, выуживая сумочку из-под бока Эрика. Тот только вздохнул. Обокрасть его сейчас смог бы даже ребенок.
Слегка задержав взгляд на спящих, невольно засмотревшись на умиротворенное лицо молодого человека, я подошла ближе, склоняясь над ним, и чувствуя, как сердце пускается вскачь. Может аритмия?
