- Ты прав, дружище! На закате встречаемся на кладбище, недалеко от входа. Сторож к этому времени наверняка уже нахлещется так, что даже армия мертвых его не поднимет.
При упоминании армии мертвых Сайкса передернуло, но на его лице не отразилось никаких чувств. Он встал из-за стола, и собеседники обменялись рукопожатиями, в результате чего кошелек с авансом в пятьдесят монет сменил своего владельца.
- Завтра, на закате! – на прощанье сказал Цедрик, и Де Росс, протолкнувшись через пьяные туши к выходу, открыл дверь и вышел из кабака.
В такое время на улицах было мало народу, но Сайкс предпочел идти закоулками, осторожно пробираясь между домами и стараясь во что-нибудь не вступить: нищих здесь было как грязи.
Хвост он заметил не сразу. Огибая очередной дом и обернувшись на секунду, вор вдруг увидел тень, метнувшуюся за угол здания в попытках спрятаться. Сайкс тихо выругался. Стоило только потерять бдительность, как тут… Теперь придется избавляться от преследователя, кто бы он ни был. Наверняка это один из шпионов, что следили за ними в кабаке.
Не останавливаясь, Де Росс проследовал на узкую улочку, затем повернул направо. Хвост чуть помедлил, потом ринулся за ним, боясь потерять жертву. Сайкс протопал еще дальше, чуть не наступив на спящего бродягу, уютно расположившегося прямо на дороге, резко бросился к ближайшему дому и слился со стеной. Шпион, если это был именно он, в растерянности остановился, соображая, куда вдруг исчез преследуемый. Дилетант, ухмыльнулся Де Росс, украдкой разглядывая его. Был бы вместо него повыше рангом, вору пришлось бы потрудиться, чтобы сбить его со следа. А этот, мало того, что выдал себя, еще и встал посреди дороги, ворочая башкой. Да еще и подпрыгнул, когда проснувшийся нищий внезапно окликнул его.
- Подай на корку хлеба, мил человек! – заголосил бродяга, преграждая путь шпиону. – С утра ничего не ел!
- Да уйди ты! – попытался осадить его тот, но оборванец не отставал:
- Ну хоть монетку, добрый человек! Я же не для себя прошу – для детей, сирот. Жена умерла, оставила мне кучу голодных ртов. Кормить их чем-то надо, а ты жалеешь какую-то медную монету!
Сайкс усмехнулся, затем начал медленно удаляться от места перепалки шпиона с бродягой. Хотелось бы посмотреть концовку, но на шум наверняка подтянется ближайший патруль стражников, а убегать от него вору сейчас не с руки. Иначе завтра его будут разыскивать в Тримерине, что поставит под удар всю запланированную операцию.
Голоса вдалеке затихли. Выйдя на улицу, Сайкс быстрым шагом направился к дому Дровна, своего единственного друга в этом городе, с целью переночевать у него и подготовиться к следующей ночи.
Рион Зарек
Он бежал, продираясь сквозь кустарники и ветки деревьев, а вслед ему неслось:
- Стой, свинья! Тебе же хуже будет, если сами поймаем!
Не обращая на крики внимания, Зарек, несмотря на свою тушу, несся со скоростью разозленной собаки. Цепь, сковывающая обе руки, сильно мешала, но страх быть пойманным придавал свинолюду сил. Он понятия не имел, что будет делать, когда всё-таки оторвется от стражников, когда наконец-то за ним никто гнаться не будет. Одно Зарек знал точно: в Виетнот он возвращаться не хочет. Пусть лучше поймают и убьют, но только не обратно на рудники. Только не в шахты, где, истекая потом, а иногда и кровью, трудились такие же заключенные, как и Зарек.
- Где этот жирный? Кто-нибудь его видит?
- Да его за сто рейст слышно. Вон как пыхтит!
- Никогда не думал, что свин может так бегать!
Свинолюдов в Виетноте угнетали почище других. Охранники их не любили, считая глупой и бесполезной расой, которая может только жрать. Вот почему обычный день Зарека начинался со скудной кормежки и пары ударов кнутом, затем работа в шахте до темноты, где свинолюд, пыхтя и отдуваясь, работал киркой, добывая железную руду. Потом что-то вроде ужина, практически не отличавшегося от завтрака, затем глубокий, но беспокойный сон. А с рассветом всё повторялось.
Пусть лучше убивают, подумал Зарек, остановившись на несколько мгновений, чтобы перевести дух. Корра его подери, как далеко же он убежал! Единственный плюс Виетнота – ежедневные физические упражнения с киркой – пошел ему на пользу и позволил сбросить немного лишнего веса.
Тюрьма Виетнот, располагавшаяся недалеко от шахт с залежами железной руды, славилась на весь Бреннар своими жестокими охранниками, не менее жестокими условиями и применением заключенных в качестве рабочей силы. Отчасти это оправдывалось тем, что коротали свой век только самые отъявленные преступники, имена которых наводили страх на мирное население. Если ты – воришка, стянувший кошелек из кармана прохожего, или бандит, который этого самого прохожего как следует тряхнул на темной улице, чтобы тот сам отдал деньги, то в Виетнот тебя не пошлют. Да даже за одно или два убийства ты туда не попадешь. Туда посылают только тех, чье количество убийств перевалило за несколько дюжин, кто ограбил торговых караванов больше, чем городов на всём Бреннаре. Иными словами, в этой тюрьме сидели, если можно так выразиться, самые отпетые и безжалостные бандиты, которые наслаждались своим ремеслом и не могли без него жить.
Нечего и говорить о том, что весь этот сброд не мог ужиться в одной клетке с себе подобным. Заключенные часто дрались и убивали друг друга даже из-за ненароком брошенного косого взгляда. Зарек, например, несколько раз чуть не получил киркой по темечку только за то, что он свинолюд. Один раз Рион пару дней провалялся в лазарете, когда кто-то ненароком дружески ткнул его заточенной ложкой в бок. Хорошо, что подкожный жир смягчил удар, и Зарек отделался только неглубокой раной, которую местный лекарь тут же зашил суровыми нитками.
- Ну, и где он?
Голоса стали ближе. Рион подобрал свисающую цепь, затем резко рванул дальше, сминая под собой мох. Естественно, что этим он себя выдал, и чей-то возглас его немедленно об этом оповестил:
- Там какой-то шум! Вон, его туша мелькнула!
В ближайшее дерево вонзился арбалетный болт, заставив свинолюда шарахнуться в сторону. Он, петляя из стороны в сторону, помчался дальше.
- Вот же резвый, черт!
- Да нагоним мы его! Врон, где ты там со своими псишками? Отстал, что ли?
Словно отвечая, в глубине леса раздался собачий лай. Они еще и собак с собой привели! Это открытие не прибавило Зареку хорошего настроения, скорее наоборот. Могучий Прайц (примечание автора – бог свинолюдов), спаси его!
Рион на мгновение остановился, прикидывая, в какую сторону ему лучше бежать, затем рванул туда, где больше всего деревьев.
Зарек и сам не понимал, как так получилось, что ему удалось слинять.
Утро начиналось как обычно. Его пинком разбудил охранник по имени Хили. Это был огромный детина со шрамом во всю щеку, один из самых жестоких в тюрьме.
- Подъем, свинья! – громко заорал он, подкрепляя свои слова еще одним пинком. – На сон еще надо заработать!
Не дожидаясь еще одного удара, Рион тут же вскочил и вытянулся перед Хили, насколько позволяла туша. Он преданно посмотрел в лицо охраннику, и тот, кажется, чуть успокоился.
- Сегодня будешь тележки возить, - пробурчал надзиратель. – Если еще раз опрокинешь хоть одну – зажарим и съедим. Всё понял?
Зарек быстро кивнул. Не так давно он действительно умудрился перевернуть тележку с рудой, за что потом получил десять ударов кнутом. Спина до сих пор побаливала.
- Иди жрать – и чтобы через десять минут стоял около выхода, - распорядился Хили, пиная ближайшее к нему тело. – Я же вижу, что ты проснулся, так чего ленимся-то? – заорал он на жертву. – Ты сегодня чистишь выгребные ямы, а то загадили дальше некуда!
Чистка нужников проводилась регулярно, и этой работы боялись все заключенные, даже больше, чем работы в шахте. Никому не улыбалось копаться в чьем-то дерьме. Зарек молча порадовался, что эту обязанность сегодня поручили не ему, затем так же молча двинулся в столовую.
Получив тарелку с малосъедобной гречкой, он довольно быстро опустошил её (Хили ждать не любил) и через несколько минут уже стоял около массивной деревянной двери, с обеих сторон обитой железом, единственной в тюрьме связью с внешним миром. Только отсюда можно было выйти на свежий воздух. К нему подошел Йорс, еще один надзиратель, и надел на руки кандалы с тяжелой цепью.
- Придется тебе попотеть немного, боров. Много топать придется, тебя определили сегодня в восточную шахту, - с ухмылкой сообщил он. – Как раз перед работой разомнешься.
До восточной шахты было около ста рейст. Учитывая тучное тело Зарека, а также сковывающую его цепь, путь предстоял нелегким. Хорошо хоть на ноги не додумались кандалы надевать.
Йорс, всё также ухмыляясь, подогнал к свинолюду еще семерых заключенных. Потом вдруг обернулся и заорал в сторону Хили:
- Это все, что ли? Так мы до ночи не управимся!
- У меня сегодня и так проблемы с работниками! – прокричал в ответ тот. – Трое ночью повесились. Еще двоих прибили, а пятеро подрались и сейчас лежат в лазарете.
- И чего вам в мире и спокойствии не живется, – недовольно сказал надзиратель, возясь с ключами и пытаясь открыть дверь. – Так скоро никого не останется.
С третьей попытки ему всё-таки удалось отпереть замок. Он выгнал восьмерых заключенных, включая Зарека, во двор, где их уже дожидались вооруженные стражники. Один из них сплюнул себе под ноги.
- Этих, что ли? Тут и троих хватило бы, что б их сопровождать.
Всего их было шестеро. Двое молча разглядывали свои арбалеты, остальные четверо были вооружены мечами.
- Мрут, как мухи, - пожаловался Йорс. – Мы их кормим, поим. Даже одеваем. Всё равно мрут. Скоро и охранять будет некого, Врон.
- Я тебе по секрету скажу: к вам собираются отправить еще партию, - доверительно сообщил тот, кого назвали Вроном. – Без работы не останетесь.
- Новичков я люблю, - осклабился Йорс, передавая стражнику ключи от кандалов. - Вы особо-то не торопитесь, пока идете к шахте. А то свинолюдов потеряете. Они же быстро ходить не умеют. Я к вечеру приду, посмотрю, как у вас дела. Может, что-нибудь с собой прихвачу.
- Лучше не надо, - отозвался один из стражников. – Ты какую-то кислятину в прошлый раз притащил, так я два дня головой страдал.
- Потому что пить не умеешь! – отрезал Врон, жестом показывая, чтобы заключенные построились друг за другом. Зарек встал последним, за другим свинолюдом, имени которого он не знал. – Пора идти уже. Ждем тебя вечером.
- Будь здоров. – Йорс прощально махнул рукой и скрылся в здании тюрьмы.
При упоминании армии мертвых Сайкса передернуло, но на его лице не отразилось никаких чувств. Он встал из-за стола, и собеседники обменялись рукопожатиями, в результате чего кошелек с авансом в пятьдесят монет сменил своего владельца.
- Завтра, на закате! – на прощанье сказал Цедрик, и Де Росс, протолкнувшись через пьяные туши к выходу, открыл дверь и вышел из кабака.
В такое время на улицах было мало народу, но Сайкс предпочел идти закоулками, осторожно пробираясь между домами и стараясь во что-нибудь не вступить: нищих здесь было как грязи.
Хвост он заметил не сразу. Огибая очередной дом и обернувшись на секунду, вор вдруг увидел тень, метнувшуюся за угол здания в попытках спрятаться. Сайкс тихо выругался. Стоило только потерять бдительность, как тут… Теперь придется избавляться от преследователя, кто бы он ни был. Наверняка это один из шпионов, что следили за ними в кабаке.
Не останавливаясь, Де Росс проследовал на узкую улочку, затем повернул направо. Хвост чуть помедлил, потом ринулся за ним, боясь потерять жертву. Сайкс протопал еще дальше, чуть не наступив на спящего бродягу, уютно расположившегося прямо на дороге, резко бросился к ближайшему дому и слился со стеной. Шпион, если это был именно он, в растерянности остановился, соображая, куда вдруг исчез преследуемый. Дилетант, ухмыльнулся Де Росс, украдкой разглядывая его. Был бы вместо него повыше рангом, вору пришлось бы потрудиться, чтобы сбить его со следа. А этот, мало того, что выдал себя, еще и встал посреди дороги, ворочая башкой. Да еще и подпрыгнул, когда проснувшийся нищий внезапно окликнул его.
- Подай на корку хлеба, мил человек! – заголосил бродяга, преграждая путь шпиону. – С утра ничего не ел!
- Да уйди ты! – попытался осадить его тот, но оборванец не отставал:
- Ну хоть монетку, добрый человек! Я же не для себя прошу – для детей, сирот. Жена умерла, оставила мне кучу голодных ртов. Кормить их чем-то надо, а ты жалеешь какую-то медную монету!
Сайкс усмехнулся, затем начал медленно удаляться от места перепалки шпиона с бродягой. Хотелось бы посмотреть концовку, но на шум наверняка подтянется ближайший патруль стражников, а убегать от него вору сейчас не с руки. Иначе завтра его будут разыскивать в Тримерине, что поставит под удар всю запланированную операцию.
Голоса вдалеке затихли. Выйдя на улицу, Сайкс быстрым шагом направился к дому Дровна, своего единственного друга в этом городе, с целью переночевать у него и подготовиться к следующей ночи.
Рион Зарек
Он бежал, продираясь сквозь кустарники и ветки деревьев, а вслед ему неслось:
- Стой, свинья! Тебе же хуже будет, если сами поймаем!
Не обращая на крики внимания, Зарек, несмотря на свою тушу, несся со скоростью разозленной собаки. Цепь, сковывающая обе руки, сильно мешала, но страх быть пойманным придавал свинолюду сил. Он понятия не имел, что будет делать, когда всё-таки оторвется от стражников, когда наконец-то за ним никто гнаться не будет. Одно Зарек знал точно: в Виетнот он возвращаться не хочет. Пусть лучше поймают и убьют, но только не обратно на рудники. Только не в шахты, где, истекая потом, а иногда и кровью, трудились такие же заключенные, как и Зарек.
- Где этот жирный? Кто-нибудь его видит?
- Да его за сто рейст слышно. Вон как пыхтит!
- Никогда не думал, что свин может так бегать!
Свинолюдов в Виетноте угнетали почище других. Охранники их не любили, считая глупой и бесполезной расой, которая может только жрать. Вот почему обычный день Зарека начинался со скудной кормежки и пары ударов кнутом, затем работа в шахте до темноты, где свинолюд, пыхтя и отдуваясь, работал киркой, добывая железную руду. Потом что-то вроде ужина, практически не отличавшегося от завтрака, затем глубокий, но беспокойный сон. А с рассветом всё повторялось.
Пусть лучше убивают, подумал Зарек, остановившись на несколько мгновений, чтобы перевести дух. Корра его подери, как далеко же он убежал! Единственный плюс Виетнота – ежедневные физические упражнения с киркой – пошел ему на пользу и позволил сбросить немного лишнего веса.
Тюрьма Виетнот, располагавшаяся недалеко от шахт с залежами железной руды, славилась на весь Бреннар своими жестокими охранниками, не менее жестокими условиями и применением заключенных в качестве рабочей силы. Отчасти это оправдывалось тем, что коротали свой век только самые отъявленные преступники, имена которых наводили страх на мирное население. Если ты – воришка, стянувший кошелек из кармана прохожего, или бандит, который этого самого прохожего как следует тряхнул на темной улице, чтобы тот сам отдал деньги, то в Виетнот тебя не пошлют. Да даже за одно или два убийства ты туда не попадешь. Туда посылают только тех, чье количество убийств перевалило за несколько дюжин, кто ограбил торговых караванов больше, чем городов на всём Бреннаре. Иными словами, в этой тюрьме сидели, если можно так выразиться, самые отпетые и безжалостные бандиты, которые наслаждались своим ремеслом и не могли без него жить.
Нечего и говорить о том, что весь этот сброд не мог ужиться в одной клетке с себе подобным. Заключенные часто дрались и убивали друг друга даже из-за ненароком брошенного косого взгляда. Зарек, например, несколько раз чуть не получил киркой по темечку только за то, что он свинолюд. Один раз Рион пару дней провалялся в лазарете, когда кто-то ненароком дружески ткнул его заточенной ложкой в бок. Хорошо, что подкожный жир смягчил удар, и Зарек отделался только неглубокой раной, которую местный лекарь тут же зашил суровыми нитками.
- Ну, и где он?
Голоса стали ближе. Рион подобрал свисающую цепь, затем резко рванул дальше, сминая под собой мох. Естественно, что этим он себя выдал, и чей-то возглас его немедленно об этом оповестил:
- Там какой-то шум! Вон, его туша мелькнула!
В ближайшее дерево вонзился арбалетный болт, заставив свинолюда шарахнуться в сторону. Он, петляя из стороны в сторону, помчался дальше.
- Вот же резвый, черт!
- Да нагоним мы его! Врон, где ты там со своими псишками? Отстал, что ли?
Словно отвечая, в глубине леса раздался собачий лай. Они еще и собак с собой привели! Это открытие не прибавило Зареку хорошего настроения, скорее наоборот. Могучий Прайц (примечание автора – бог свинолюдов), спаси его!
Рион на мгновение остановился, прикидывая, в какую сторону ему лучше бежать, затем рванул туда, где больше всего деревьев.
Зарек и сам не понимал, как так получилось, что ему удалось слинять.
Утро начиналось как обычно. Его пинком разбудил охранник по имени Хили. Это был огромный детина со шрамом во всю щеку, один из самых жестоких в тюрьме.
- Подъем, свинья! – громко заорал он, подкрепляя свои слова еще одним пинком. – На сон еще надо заработать!
Не дожидаясь еще одного удара, Рион тут же вскочил и вытянулся перед Хили, насколько позволяла туша. Он преданно посмотрел в лицо охраннику, и тот, кажется, чуть успокоился.
- Сегодня будешь тележки возить, - пробурчал надзиратель. – Если еще раз опрокинешь хоть одну – зажарим и съедим. Всё понял?
Зарек быстро кивнул. Не так давно он действительно умудрился перевернуть тележку с рудой, за что потом получил десять ударов кнутом. Спина до сих пор побаливала.
- Иди жрать – и чтобы через десять минут стоял около выхода, - распорядился Хили, пиная ближайшее к нему тело. – Я же вижу, что ты проснулся, так чего ленимся-то? – заорал он на жертву. – Ты сегодня чистишь выгребные ямы, а то загадили дальше некуда!
Чистка нужников проводилась регулярно, и этой работы боялись все заключенные, даже больше, чем работы в шахте. Никому не улыбалось копаться в чьем-то дерьме. Зарек молча порадовался, что эту обязанность сегодня поручили не ему, затем так же молча двинулся в столовую.
Получив тарелку с малосъедобной гречкой, он довольно быстро опустошил её (Хили ждать не любил) и через несколько минут уже стоял около массивной деревянной двери, с обеих сторон обитой железом, единственной в тюрьме связью с внешним миром. Только отсюда можно было выйти на свежий воздух. К нему подошел Йорс, еще один надзиратель, и надел на руки кандалы с тяжелой цепью.
- Придется тебе попотеть немного, боров. Много топать придется, тебя определили сегодня в восточную шахту, - с ухмылкой сообщил он. – Как раз перед работой разомнешься.
До восточной шахты было около ста рейст. Учитывая тучное тело Зарека, а также сковывающую его цепь, путь предстоял нелегким. Хорошо хоть на ноги не додумались кандалы надевать.
Йорс, всё также ухмыляясь, подогнал к свинолюду еще семерых заключенных. Потом вдруг обернулся и заорал в сторону Хили:
- Это все, что ли? Так мы до ночи не управимся!
- У меня сегодня и так проблемы с работниками! – прокричал в ответ тот. – Трое ночью повесились. Еще двоих прибили, а пятеро подрались и сейчас лежат в лазарете.
- И чего вам в мире и спокойствии не живется, – недовольно сказал надзиратель, возясь с ключами и пытаясь открыть дверь. – Так скоро никого не останется.
С третьей попытки ему всё-таки удалось отпереть замок. Он выгнал восьмерых заключенных, включая Зарека, во двор, где их уже дожидались вооруженные стражники. Один из них сплюнул себе под ноги.
- Этих, что ли? Тут и троих хватило бы, что б их сопровождать.
Всего их было шестеро. Двое молча разглядывали свои арбалеты, остальные четверо были вооружены мечами.
- Мрут, как мухи, - пожаловался Йорс. – Мы их кормим, поим. Даже одеваем. Всё равно мрут. Скоро и охранять будет некого, Врон.
- Я тебе по секрету скажу: к вам собираются отправить еще партию, - доверительно сообщил тот, кого назвали Вроном. – Без работы не останетесь.
- Новичков я люблю, - осклабился Йорс, передавая стражнику ключи от кандалов. - Вы особо-то не торопитесь, пока идете к шахте. А то свинолюдов потеряете. Они же быстро ходить не умеют. Я к вечеру приду, посмотрю, как у вас дела. Может, что-нибудь с собой прихвачу.
- Лучше не надо, - отозвался один из стражников. – Ты какую-то кислятину в прошлый раз притащил, так я два дня головой страдал.
- Потому что пить не умеешь! – отрезал Врон, жестом показывая, чтобы заключенные построились друг за другом. Зарек встал последним, за другим свинолюдом, имени которого он не знал. – Пора идти уже. Ждем тебя вечером.
- Будь здоров. – Йорс прощально махнул рукой и скрылся в здании тюрьмы.
