– А если получится, как это будет?
– Информация будет постепенно проникать в её сознание, как будто смотришь фильм и запоминаешь, но связи будут крепче и, конечно, это не как фильм, а как бы изнутри, словно это всегда было. Мы сможем вытащить чип и прекратить передачу данных, если для неё это будет неприятно.
– Хорошо, мои данные можно передать в последнюю очередь, когда память Евы полностью загрузится, – предложил Максим.
– Как Агата? – участливо поинтересовался Михаил.
– Мы с Евой были у них. Способная девочка, уже пытается писать. Её папа спрашивал, хочет ли она быть намного умнее и знать намного больше, почти как взрослые. Она была очень довольна.
– При такой постановке вопроса любой бы ребёнок согласился. Ей уже 4?
– Да, четыре с половиной.
– Как кстати твой эксперимент?
– Два раза болела простудой за всё время, – похвалился Максим.
– И всё?
– Да.
– Ладно. Ты же не будешь проверять, может ли она чем-то заразиться?
– Ты меня за кого считаешь? Это мой ребёнок тоже. Я же несколько лет работал, чтобы сделать её такой.
– Да, обычно детей делают немного быстрее, – понимающе покачал головой Михаил.
– Я реально похож на злодея? – поинтересовался Максим.
– Ну… так, самую малость. Если бы я не знал, что ты хочешь избавить человечество от болезней, я бы подумал, что ты собираешься захватить мир.
– Но, это тоже, – задумчиво проворчал Максим.
Теперь пришла очередь Агаты. Матвей и Михаил отвезли её в другой город, врач не знал её имени и имена друзей. Она проснулась от наркоза.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Матвей.
– Нормально, немного болит и чешется там, – она показала на голову.
– Чесать не надо, потерпи. Сейчас поедем домой.
На следующий день пришёл Михаил.
– Как она себя чувствует? – обратился он к Матвею
– Нормально, спит, устала после дороги. Мы 5 часов ехали.
– Ладно, подожду, когда проснётся.
Через пол часа вышла Агата.
– Как дела? – спросим Михаил, улыбаясь. – Как себя чувствуешь?
– Нормально.
– О чём думаешь? Папа сказал, что у тебя будут появляться новые мысли?
– Они и раньше у меня появлялись. Как увижу что-то новое, так и появляются.
– Но, я не об этом.
– Я поняла. Да, какие-то места, которые я прежде не видела, люди. Как будто смотрю не своими глазами. Ещё одна мама появилась. У меня есть мама Юля, мама Ева, няня и теперь ещё одна, я вижу, как она выглядит, но имя пока не знаю.
– Хорошо, это твоя бабушка, видимо. Пока всё идёт нормально. Если будут трудности, сразу скажи папе или маме. Главное не скрывай от нас. Мы тебе поможем.
– Ладно. Я, правда, буду знать много как взрослые?
Михаила кивнул.
– Здорово, я буду умнее своих подруг. Я им покажу, какая я умная.
Михаил встрепенулся:
– Нет! Ты не должна этого делать. Не говори им.
– Агата не должна общаться с другими детьми и взрослыми тоже, пока передача данных не закончится. Она пока не понимает, что об этом нельзя сообщать! – обратился он к Матвею.
– Как долго это будет длиться? – с некоторым беспокойством спросил Матвей.
– Думаю, не меньше месяца.
– А что потом?
– Она будет мыслить почти как взрослая, и поймёт, что не стоит об этом рассказывать.
– Но мы так не договаривались. Не было такого уговора, что я месяц не буду ни с кем играть, – возмутилась Агата. – Папа! Ты мне не говорил.
– Я думал это будет быстрее, но, если ты пообещаешь не рассказывать им…
– Я бы не стал так рисковать, – прервал Михаил.
– Папа, он мне не доверяет. Скажи ему…
– Пойдём, мультики посмотрим, там решим, что с этим делать, – успокоил Матвей.
Михаил ушёл. Агата после начала эксперимента стала задумчивой, иногда зависала. Она, будто обдумывая что-то, задавала родителям странные вопросы, чтобы понять какие-то вещи. Временами её охватывала грусть, но постепенно взгляд становился более сосредоточенным, почти взрослым. Идея о том, что надо слушаться родителей ещё не успела укорениться в её сознании и после процедуры стала стремительно таять.
Ева часто приходила и спрашивала у Агаты, что она помнит о её детстве. На удивление, девочка рассказывала многие моменты, которые сама Ева вспомнить не могла, а её дрязги с родственниками Агату волновали не сильно. То ли память отсеяла негатив, то ли Ева уделяла этому слишком много внимания, но переданная информация, видимо, была лишена эмоциональной окраски. У Агаты не было ни любви, ни ненависти к родителям Евы. Это выглядело так, как будто она пересказывает книгу про чужих для неё людей.
Ева была довольна, что Агата лишена её комплексов и проблем из детства, но девочка, по сути, осталась самостоятельной личностью. Более того, со временем Ева начала замечать некоторые странности. У Агаты откуда-то появился сарказм, некоторые выражения и слова которые Ева где-то слышала.
Однажды Ева поинтересовалась, что девочка думает о своих родителях. Когда речь зашла о Юле, девочка так увлеклась, что брови Евы начали подниматься, она пристально посмотрела в глаза дочери. Еву пробрала дрожь, но она не решилась спросить. Они и так поняли друг друга. Максим тоже понял, когда встретил Еву на работе по её взгляду и по изменившейся манере общения. Сначала она не хотела говорить с ним об этом, но потом не выдержала.
– Зачем? – чуть не плача, приблизившись к Максиму, спросила Ева.
– Там много свободного места в памяти оставалось.
– Что ты несёшь?
– Так будет лучше, это просто полезная информация.
– Ты меня обманул!
Максим пожал плечами:
– Она же получила все данные от тебя…
– Но, ты… Что у неё теперь в голове?
– Разнообразная информация по биологии и другим наукам, почти готовая докторская диссертация по генетике, английский язык и многое другое.
Ева схватилась руками за голову:
– А все твои приключения с подругами?
– Мы это отфильтровали, надеюсь успешно, но это не точно. Кстати, ты сама говорила, что конфликты с родственниками, занимающие 90% твоего сознания, не сильно у неё укоренились. Вот что надо было фильтровать, кстати.
– Но, как ты мог?
Хочу напомнить, что Матвей ожидает получить гениального ребёнка. Она должна демонстрировать сверхспособности.
– Ты что ли гений? А я дура, так? – возмутилась Ева.
– Одна голова хорошо, а две – лучше, – с обычно саркастичной улыбкой отшутился Максим.
Ева демонстративно отвернулась и пошла на своё рабочее место.
5. Непредвиденная катастрофа
С каждым днём росло отчуждение между Агатой и её родителями. Во многих вопросах, в которых дети зависимы от взрослых и вынужденно привязаны к ним, она принимала решения сама. Исчезли детские страхи. Агата была ограничена только своими физическими возможностями, но это было решаемо. Можно было подставить табурет, чтобы включить свет или достать книгу с верхней полки. Родители по инерции ещё пытались её воспитывать, но в ответ девочка удивлённо смотрела на них. В её глазах явно читались вопросительные знаки:
– А с какой стати, собственно?
Юля не была любительницей кого-то поучать или читать мораль, с этой точки зрения ей даже стало проще. Матвей тоже не сильно переживал, но со временем работа затягивала его всё больше, появлялись новые трудности, часто он приходил нервным. Юля пыталась выяснить причину, он ссылался на то, что инвестирование – дело рискованное, бывают неудачи, сейчас чёрная полоса. Со временем, чёрная полоса затянулась, Матвей начал высказывать опасения относительно будущего.
Ещё через месяц Юля выяснила, что последние проекты оказались неудачными и инвесторы очень недовольны. Позже Юля узнала, что некоторые из них – довольно серьёзные люди, которые не были готовы к такому повороту событий. Матвей слишком приукрасил перспективы вложений и умолчал о некоторых рисках. Инвесторы поняли это и теперь требуют вернуть деньги.
– Что же теперь делать? – спросила Юля.
Матвей изобразил гримасу, означающую «Да кто его знает?»
– Что с нами будет?
Матвей глубоко вздохнул:
– Мне долго везло. Я думал, что так будет всегда, но…
– Это опасно? Может, что-нибудь продать?
– Этого не хватит. Надо намного больше, – задумчиво произнёс Матвей.
– Что они могут сделать? – с испугом в голосе спросила Юля.
– Всё что угодно. Попытаюсь их убедить, что на новых проектах заработаю и верну, но сейчас не много идей. Вряд ли они мне поверят.
– Они могут тебя убить?
– Им это не выгодно. Тогда я не смогу всё вернуть, но, возможно, для них это вопрос принципа…
– Чтобы другие боялись?
– Типа того.
– А что будет с нами: со мной и Агатой?
– Они могут требовать возмещения и с тебя, ты же моя жена.
– Нам надо уехать, сейчас! – чуть не крича, воскликнула Юля.
– Если они узнают, что вы уехали, мои шансы договориться…
– Давай уедем все вместе.
– Куда?
– Далеко, чтобы они не нашли.
Матвей ухмыльнулся.
– Найдут.
– А мы с Агатой? Нас тоже найдут?
– Это для них не так важно. С тебя им могут быть нужны деньги, а найти меня – вопрос принципа.
– Что же делать?
– Я переведу на твой счёт денег на случай, если надо будет уехать и попробую договориться.
Юля закрыла лицо руками, просидела так некоторое время. Дочери они ничего не сказали, но Агата заметила, что родители стали нервными, плохо спали, о чём-то шептались. Она пыталась выяснить подробности, родители ответили, что у папы проблемы на работе, возможно теперь у них будет меньше денег.
Однажды Юле позвонили. Агата услышала, как она кричит.
Агата вбежала в комнату.
– Что случилось?
– Это полиция, Матвея убили. Они сказали, что его нашли мёртвым, нашего папу, – прокричала Юля.
– Что? Кто?
– Бандиты. Он должен был денег. Они его убили.
– Что?
– Нам надо бежать! – Юля начала судорожно хватать вещи, достала чемодан и стала запихивать туда что попало под руку.
– Куда?
– Не знаю. Как можно дальше. Сначала надо за границу, потом дальше, главное бежать отсюда.
– Собирайся!
– Но, мне тоже надо бежать? А как же научный эксперимент? Меня должны исследовать…
– Я должна взять тебя с собой…
– Да?
– Я не могу просто вернуть тебя Еве.
– Верно, – подумала Агата.
Юля продолжила собирать вещи. Мозг Агаты интенсивно работал.
– Бежать непонятно куда с Юлей… Так себе идея. А Ева и другие? Если бы можно было просто остаться с ними…
– Я бы с самого начала с Евой осталась, – поймала себя на этой мысли Агата.
– Ну, всё! – ободряюще воскликнула Юля, подняв два чемодана и надев рюкзак и две сумки. – Идём!
Агата молча пошла за мамой. Юля даже радовалась, что её не поймали, и никто не преследует. Сейчас они сядут на самолёт и полетят в далёкие края… Агата задумчиво молчала.
– Всё будет хорошо, – попыталась ободрить её Юля.
– А мне что-то угрожает, если я останусь?
– Тебе? Не думаю, но ты должна быть со мной.
Агата опять погрузилась в раздумья. Так они добрались до аэропорта. Юля оставила вещи Агате и пошла узнавать о ближайших рейсах. Вернувшись, она сказала что, возьмёт билеты до Парижа. Там можно будет пересесть на самолёт до Аргентины.
– Почему Аргентина?
– Там не нужна виза, всё можно оформить на месте и потом вид на жительство, – объяснила Юля.
– А… – протянула Агата.
– А паспорт?
– Паспорт у меня есть! Кажется, не забыла, – Юля полезла в сумочку, но вдруг остановилась и тупо уставилась на Агату. Девочка ответила ей пристальным и спокойным взглядом. Юля начала бледнеть.
Агата прервала молчание, произнеся мысль, которая повисла между ними:
– Детям тоже нужен загранпаспорт.
– Да, – растеряно ответила, Юля, озираясь, как будто ища кого-то для решения вопроса.
Агата спокойно смотрела на Юлю.
– Что же делать? – спросила Юля. Мысль вернуться назад повергала её в ужас и отобразилась на лице.
– Что делать, что делать? Расстаться навсегда, – проскочила в голове мысль явно из закромов сознания Максима, но Агата промолчала и просто немного наклонила голову. Юля смотрела на неё в недоумении.
– Но, я… что же делать? Я не могу тебя оставить, – пролепетала Юля.
– Да, можешь, ещё как, – подумала Агата.
– Чем ты там будешь заниматься? – опять пролетела мысль, а за ней несколько иллюстраций недофильтрованных при передаче памяти Максима.
– Давай уже скажем это... – спокойно произнесла Агата.
Юля продолжала стоять в нерешительности, нервно теребя пальцами то сумку, то лямку рюкзака.
– Ничего, я же умная. Не пропаду.
Юля попробовала улыбнуться. Эта мысль внушила ей надежду.
– Они тебе помогут? – с надеждой в голосе спросила она.
Агата кивнула.
– Ты поедешь к ним?
– Я решу что делать. Лети уже.
– У меня ещё есть время, почти час.
Юля наклонилась к Агате и начала целовать её в щёки, потом расплакалась. В Агате проснулись тёплые чувства.
– В общем-то, она не плохая, – подумала девочка, но нам с самого начала было не по пути.
Сказать, что всё к лучшему, Агата, конечно, не могла, будущее представлялось не слишком радостным. Юля, утирая слёзы, собрала вещи и направилась по коридору, обернулась. Девочка продолжала сидеть не двигаясь. Наконец, решительным шагом Юля направилась на посадку.
Агата продолжала сидеть и думать:
– Поехать к Еве? А что дальше? По документам она мне никто. Правду сказать нельзя. Всё равно, сначала окажусь в приюте или детском доме. Ева меня удочерит? Но, она не замужем. Кроме того, я на неё похожа. Всё раскроется, эксперименту конец. Нет!
– Ехать к ним смысла нет, – решила Агата
– Подойти сейчас к полицейскому или работнику аэропорта? Но, пока Юля в воздухе, они успеют передать на борт. К ней возникнут вопросы.
– Что она скажет?
– Забыла меня случайно.
– Нет! Она должна долететь. Сколько часов до Парижа? Надо считать с запасом.
Лучше бы дождаться, когда она сядет на рейс до Буэнос-Айреса, но это слишком долго, хотя, куда мне теперь спешить… Есть немного денег. Куплю себе попить и пожевать что-нибудь…
– Позвонить Еве?
– А какой у неё номер? Я должна помнить, помнить её номер, должна, но не помню, странно.
– А что я ей скажу?
– Она и так узнает.
– Скажу, что я тут.
– И что?
– Она приедет.
– Зачем? Тут везде камеры. Когда я скажу, что пропала, они будут смотреть записи и увидят её. – Нет!
Агате стало немного страшно.
– Да… вот влипла. Теперь разгребать. Еве с родителями не повезло… а тут совсем… Ух.
Агата уже немного жалела, что так смело отпустила Юлю. С другой стороны, если бы они остались, то, возможно, были бы в опасности.
– Суперребёнок в приюте! – она ухмыльнулась.
– Ничего, они меня выручат. Главное, чтобы сейчас их не приплести к этой ситуации. Николай точно поможет. Надеюсь, бандитам я не нужна. Зачем я им? Им себя обнаруживать лишний раз невыгодно. Может, и Юля зря бежала? Да и чёрт с ней. Что бы я с ней делала? Она бы нового спонсора нашла…
– Информация будет постепенно проникать в её сознание, как будто смотришь фильм и запоминаешь, но связи будут крепче и, конечно, это не как фильм, а как бы изнутри, словно это всегда было. Мы сможем вытащить чип и прекратить передачу данных, если для неё это будет неприятно.
– Хорошо, мои данные можно передать в последнюю очередь, когда память Евы полностью загрузится, – предложил Максим.
– Как Агата? – участливо поинтересовался Михаил.
– Мы с Евой были у них. Способная девочка, уже пытается писать. Её папа спрашивал, хочет ли она быть намного умнее и знать намного больше, почти как взрослые. Она была очень довольна.
– При такой постановке вопроса любой бы ребёнок согласился. Ей уже 4?
– Да, четыре с половиной.
– Как кстати твой эксперимент?
– Два раза болела простудой за всё время, – похвалился Максим.
– И всё?
– Да.
– Ладно. Ты же не будешь проверять, может ли она чем-то заразиться?
– Ты меня за кого считаешь? Это мой ребёнок тоже. Я же несколько лет работал, чтобы сделать её такой.
– Да, обычно детей делают немного быстрее, – понимающе покачал головой Михаил.
– Я реально похож на злодея? – поинтересовался Максим.
– Ну… так, самую малость. Если бы я не знал, что ты хочешь избавить человечество от болезней, я бы подумал, что ты собираешься захватить мир.
– Но, это тоже, – задумчиво проворчал Максим.
Теперь пришла очередь Агаты. Матвей и Михаил отвезли её в другой город, врач не знал её имени и имена друзей. Она проснулась от наркоза.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Матвей.
– Нормально, немного болит и чешется там, – она показала на голову.
– Чесать не надо, потерпи. Сейчас поедем домой.
На следующий день пришёл Михаил.
– Как она себя чувствует? – обратился он к Матвею
– Нормально, спит, устала после дороги. Мы 5 часов ехали.
– Ладно, подожду, когда проснётся.
Через пол часа вышла Агата.
– Как дела? – спросим Михаил, улыбаясь. – Как себя чувствуешь?
– Нормально.
– О чём думаешь? Папа сказал, что у тебя будут появляться новые мысли?
– Они и раньше у меня появлялись. Как увижу что-то новое, так и появляются.
– Но, я не об этом.
– Я поняла. Да, какие-то места, которые я прежде не видела, люди. Как будто смотрю не своими глазами. Ещё одна мама появилась. У меня есть мама Юля, мама Ева, няня и теперь ещё одна, я вижу, как она выглядит, но имя пока не знаю.
– Хорошо, это твоя бабушка, видимо. Пока всё идёт нормально. Если будут трудности, сразу скажи папе или маме. Главное не скрывай от нас. Мы тебе поможем.
– Ладно. Я, правда, буду знать много как взрослые?
Михаила кивнул.
– Здорово, я буду умнее своих подруг. Я им покажу, какая я умная.
Михаил встрепенулся:
– Нет! Ты не должна этого делать. Не говори им.
– Агата не должна общаться с другими детьми и взрослыми тоже, пока передача данных не закончится. Она пока не понимает, что об этом нельзя сообщать! – обратился он к Матвею.
– Как долго это будет длиться? – с некоторым беспокойством спросил Матвей.
– Думаю, не меньше месяца.
– А что потом?
– Она будет мыслить почти как взрослая, и поймёт, что не стоит об этом рассказывать.
– Но мы так не договаривались. Не было такого уговора, что я месяц не буду ни с кем играть, – возмутилась Агата. – Папа! Ты мне не говорил.
– Я думал это будет быстрее, но, если ты пообещаешь не рассказывать им…
– Я бы не стал так рисковать, – прервал Михаил.
– Папа, он мне не доверяет. Скажи ему…
– Пойдём, мультики посмотрим, там решим, что с этим делать, – успокоил Матвей.
Михаил ушёл. Агата после начала эксперимента стала задумчивой, иногда зависала. Она, будто обдумывая что-то, задавала родителям странные вопросы, чтобы понять какие-то вещи. Временами её охватывала грусть, но постепенно взгляд становился более сосредоточенным, почти взрослым. Идея о том, что надо слушаться родителей ещё не успела укорениться в её сознании и после процедуры стала стремительно таять.
Ева часто приходила и спрашивала у Агаты, что она помнит о её детстве. На удивление, девочка рассказывала многие моменты, которые сама Ева вспомнить не могла, а её дрязги с родственниками Агату волновали не сильно. То ли память отсеяла негатив, то ли Ева уделяла этому слишком много внимания, но переданная информация, видимо, была лишена эмоциональной окраски. У Агаты не было ни любви, ни ненависти к родителям Евы. Это выглядело так, как будто она пересказывает книгу про чужих для неё людей.
Ева была довольна, что Агата лишена её комплексов и проблем из детства, но девочка, по сути, осталась самостоятельной личностью. Более того, со временем Ева начала замечать некоторые странности. У Агаты откуда-то появился сарказм, некоторые выражения и слова которые Ева где-то слышала.
Однажды Ева поинтересовалась, что девочка думает о своих родителях. Когда речь зашла о Юле, девочка так увлеклась, что брови Евы начали подниматься, она пристально посмотрела в глаза дочери. Еву пробрала дрожь, но она не решилась спросить. Они и так поняли друг друга. Максим тоже понял, когда встретил Еву на работе по её взгляду и по изменившейся манере общения. Сначала она не хотела говорить с ним об этом, но потом не выдержала.
– Зачем? – чуть не плача, приблизившись к Максиму, спросила Ева.
– Там много свободного места в памяти оставалось.
– Что ты несёшь?
– Так будет лучше, это просто полезная информация.
– Ты меня обманул!
Максим пожал плечами:
– Она же получила все данные от тебя…
– Но, ты… Что у неё теперь в голове?
– Разнообразная информация по биологии и другим наукам, почти готовая докторская диссертация по генетике, английский язык и многое другое.
Ева схватилась руками за голову:
– А все твои приключения с подругами?
– Мы это отфильтровали, надеюсь успешно, но это не точно. Кстати, ты сама говорила, что конфликты с родственниками, занимающие 90% твоего сознания, не сильно у неё укоренились. Вот что надо было фильтровать, кстати.
– Но, как ты мог?
Хочу напомнить, что Матвей ожидает получить гениального ребёнка. Она должна демонстрировать сверхспособности.
– Ты что ли гений? А я дура, так? – возмутилась Ева.
– Одна голова хорошо, а две – лучше, – с обычно саркастичной улыбкой отшутился Максим.
Ева демонстративно отвернулась и пошла на своё рабочее место.
5. Непредвиденная катастрофа
С каждым днём росло отчуждение между Агатой и её родителями. Во многих вопросах, в которых дети зависимы от взрослых и вынужденно привязаны к ним, она принимала решения сама. Исчезли детские страхи. Агата была ограничена только своими физическими возможностями, но это было решаемо. Можно было подставить табурет, чтобы включить свет или достать книгу с верхней полки. Родители по инерции ещё пытались её воспитывать, но в ответ девочка удивлённо смотрела на них. В её глазах явно читались вопросительные знаки:
– А с какой стати, собственно?
Юля не была любительницей кого-то поучать или читать мораль, с этой точки зрения ей даже стало проще. Матвей тоже не сильно переживал, но со временем работа затягивала его всё больше, появлялись новые трудности, часто он приходил нервным. Юля пыталась выяснить причину, он ссылался на то, что инвестирование – дело рискованное, бывают неудачи, сейчас чёрная полоса. Со временем, чёрная полоса затянулась, Матвей начал высказывать опасения относительно будущего.
Ещё через месяц Юля выяснила, что последние проекты оказались неудачными и инвесторы очень недовольны. Позже Юля узнала, что некоторые из них – довольно серьёзные люди, которые не были готовы к такому повороту событий. Матвей слишком приукрасил перспективы вложений и умолчал о некоторых рисках. Инвесторы поняли это и теперь требуют вернуть деньги.
– Что же теперь делать? – спросила Юля.
Матвей изобразил гримасу, означающую «Да кто его знает?»
– Что с нами будет?
Матвей глубоко вздохнул:
– Мне долго везло. Я думал, что так будет всегда, но…
– Это опасно? Может, что-нибудь продать?
– Этого не хватит. Надо намного больше, – задумчиво произнёс Матвей.
– Что они могут сделать? – с испугом в голосе спросила Юля.
– Всё что угодно. Попытаюсь их убедить, что на новых проектах заработаю и верну, но сейчас не много идей. Вряд ли они мне поверят.
– Они могут тебя убить?
– Им это не выгодно. Тогда я не смогу всё вернуть, но, возможно, для них это вопрос принципа…
– Чтобы другие боялись?
– Типа того.
– А что будет с нами: со мной и Агатой?
– Они могут требовать возмещения и с тебя, ты же моя жена.
– Нам надо уехать, сейчас! – чуть не крича, воскликнула Юля.
– Если они узнают, что вы уехали, мои шансы договориться…
– Давай уедем все вместе.
– Куда?
– Далеко, чтобы они не нашли.
Матвей ухмыльнулся.
– Найдут.
– А мы с Агатой? Нас тоже найдут?
– Это для них не так важно. С тебя им могут быть нужны деньги, а найти меня – вопрос принципа.
– Что же делать?
– Я переведу на твой счёт денег на случай, если надо будет уехать и попробую договориться.
Юля закрыла лицо руками, просидела так некоторое время. Дочери они ничего не сказали, но Агата заметила, что родители стали нервными, плохо спали, о чём-то шептались. Она пыталась выяснить подробности, родители ответили, что у папы проблемы на работе, возможно теперь у них будет меньше денег.
Однажды Юле позвонили. Агата услышала, как она кричит.
Агата вбежала в комнату.
– Что случилось?
– Это полиция, Матвея убили. Они сказали, что его нашли мёртвым, нашего папу, – прокричала Юля.
– Что? Кто?
– Бандиты. Он должен был денег. Они его убили.
– Что?
– Нам надо бежать! – Юля начала судорожно хватать вещи, достала чемодан и стала запихивать туда что попало под руку.
– Куда?
– Не знаю. Как можно дальше. Сначала надо за границу, потом дальше, главное бежать отсюда.
– Собирайся!
– Но, мне тоже надо бежать? А как же научный эксперимент? Меня должны исследовать…
– Я должна взять тебя с собой…
– Да?
– Я не могу просто вернуть тебя Еве.
– Верно, – подумала Агата.
Юля продолжила собирать вещи. Мозг Агаты интенсивно работал.
– Бежать непонятно куда с Юлей… Так себе идея. А Ева и другие? Если бы можно было просто остаться с ними…
– Я бы с самого начала с Евой осталась, – поймала себя на этой мысли Агата.
– Ну, всё! – ободряюще воскликнула Юля, подняв два чемодана и надев рюкзак и две сумки. – Идём!
Агата молча пошла за мамой. Юля даже радовалась, что её не поймали, и никто не преследует. Сейчас они сядут на самолёт и полетят в далёкие края… Агата задумчиво молчала.
– Всё будет хорошо, – попыталась ободрить её Юля.
– А мне что-то угрожает, если я останусь?
– Тебе? Не думаю, но ты должна быть со мной.
Агата опять погрузилась в раздумья. Так они добрались до аэропорта. Юля оставила вещи Агате и пошла узнавать о ближайших рейсах. Вернувшись, она сказала что, возьмёт билеты до Парижа. Там можно будет пересесть на самолёт до Аргентины.
– Почему Аргентина?
– Там не нужна виза, всё можно оформить на месте и потом вид на жительство, – объяснила Юля.
– А… – протянула Агата.
– А паспорт?
– Паспорт у меня есть! Кажется, не забыла, – Юля полезла в сумочку, но вдруг остановилась и тупо уставилась на Агату. Девочка ответила ей пристальным и спокойным взглядом. Юля начала бледнеть.
Агата прервала молчание, произнеся мысль, которая повисла между ними:
– Детям тоже нужен загранпаспорт.
– Да, – растеряно ответила, Юля, озираясь, как будто ища кого-то для решения вопроса.
Агата спокойно смотрела на Юлю.
– Что же делать? – спросила Юля. Мысль вернуться назад повергала её в ужас и отобразилась на лице.
– Что делать, что делать? Расстаться навсегда, – проскочила в голове мысль явно из закромов сознания Максима, но Агата промолчала и просто немного наклонила голову. Юля смотрела на неё в недоумении.
– Но, я… что же делать? Я не могу тебя оставить, – пролепетала Юля.
– Да, можешь, ещё как, – подумала Агата.
– Чем ты там будешь заниматься? – опять пролетела мысль, а за ней несколько иллюстраций недофильтрованных при передаче памяти Максима.
– Давай уже скажем это... – спокойно произнесла Агата.
Юля продолжала стоять в нерешительности, нервно теребя пальцами то сумку, то лямку рюкзака.
– Ничего, я же умная. Не пропаду.
Юля попробовала улыбнуться. Эта мысль внушила ей надежду.
– Они тебе помогут? – с надеждой в голосе спросила она.
Агата кивнула.
– Ты поедешь к ним?
– Я решу что делать. Лети уже.
– У меня ещё есть время, почти час.
Юля наклонилась к Агате и начала целовать её в щёки, потом расплакалась. В Агате проснулись тёплые чувства.
– В общем-то, она не плохая, – подумала девочка, но нам с самого начала было не по пути.
Сказать, что всё к лучшему, Агата, конечно, не могла, будущее представлялось не слишком радостным. Юля, утирая слёзы, собрала вещи и направилась по коридору, обернулась. Девочка продолжала сидеть не двигаясь. Наконец, решительным шагом Юля направилась на посадку.
Агата продолжала сидеть и думать:
– Поехать к Еве? А что дальше? По документам она мне никто. Правду сказать нельзя. Всё равно, сначала окажусь в приюте или детском доме. Ева меня удочерит? Но, она не замужем. Кроме того, я на неё похожа. Всё раскроется, эксперименту конец. Нет!
– Ехать к ним смысла нет, – решила Агата
– Подойти сейчас к полицейскому или работнику аэропорта? Но, пока Юля в воздухе, они успеют передать на борт. К ней возникнут вопросы.
– Что она скажет?
– Забыла меня случайно.
– Нет! Она должна долететь. Сколько часов до Парижа? Надо считать с запасом.
Лучше бы дождаться, когда она сядет на рейс до Буэнос-Айреса, но это слишком долго, хотя, куда мне теперь спешить… Есть немного денег. Куплю себе попить и пожевать что-нибудь…
– Позвонить Еве?
– А какой у неё номер? Я должна помнить, помнить её номер, должна, но не помню, странно.
– А что я ей скажу?
– Она и так узнает.
– Скажу, что я тут.
– И что?
– Она приедет.
– Зачем? Тут везде камеры. Когда я скажу, что пропала, они будут смотреть записи и увидят её. – Нет!
Агате стало немного страшно.
– Да… вот влипла. Теперь разгребать. Еве с родителями не повезло… а тут совсем… Ух.
Агата уже немного жалела, что так смело отпустила Юлю. С другой стороны, если бы они остались, то, возможно, были бы в опасности.
– Суперребёнок в приюте! – она ухмыльнулась.
– Ничего, они меня выручат. Главное, чтобы сейчас их не приплести к этой ситуации. Николай точно поможет. Надеюсь, бандитам я не нужна. Зачем я им? Им себя обнаруживать лишний раз невыгодно. Может, и Юля зря бежала? Да и чёрт с ней. Что бы я с ней делала? Она бы нового спонсора нашла…
