Пролог
Кошелек, ключи, телефон...Непослушными руками я пыталась затолкать в сумку необходимые вещи, обманывая реальность, делая вид, что это утро ничем не выделяется из череды последних четырехсот шестидесяти пяти дней. Ну, подумаешь, он узнал, где я живу. Нашел и нашел. Это ровным счетом ничего не меняло!
Я могла все так же остаться в родном городе, жить в своей квартире, держать студию. Сомневаюсь, что он стал бы мне мстить за те показания в полиции. У него все было на "мази", схвачено. И моей жизни ничего не угрожало.
Я уехала совсем по другим причинам. Это не побег от трагедии к новой реальности. Это не любовь к нему, которая в одночасье разбилась и превратилась в груду камней, это не малолетские выкрутасы, с желанием, чтобы он побегал, доказывал что-то, возвращал меня. Это другое... Тимка путал его картину мира, его установки, принципы. Ему не нужны дети. И я не хотела иметь с ним что-то общее.
В этом вопросе мы с ним совпали как никто другой.
Мне двадцать семь лет, у меня есть деньги, и я смогу сама воспитать собственного ребенка.
Резко отбросила сумку на стол, подошла к окну и приоткрыла раму. Слегка прохладный утренний ветерок и еле слышные голоса ворвались в комнату. Минута – две – три, и деревня наполнится утренними, теплыми лучами.
Прислонилась щекой к еще прохладному стеклу окна, в немом безмолвии я наблюдала как клубы дыма плавно поднимаются вверх от небрежно брошенной в пепельницу сигареты.
Удивительно, но уже больше года я не дышала никотиновым запахом. А, может, просто внимание не обращала на курящих мужчин в округе; а, возможно, все дело в особенном, дурманящем запахе, который ассоциируется исключительно с Ним. И сейчас пряный, немного фруктовый запах Treasurer разносился по комнате, заставляя холодеть от ужаса.
– Здравствуй, Ксюша, – услышала голос и медленно выдохнула.
Захлопнулась входная дверь, а затем ключи со звоном упали на стол.
Бежать бессмысленно. Надо выдержать: ради ребенка, ради папы, ради себя.
Он уедет. Смысл ему здесь торчать?
Находиться в досягаемой близости от него было по-прежнему невыносимо. Глядя в одну точку, замерла, так и не обернувшись. Глупая, все равно неизбежное произошло. Но еще один маленький вдох перед прыжком в бездну позволял сконцентрироваться и четко продумать тактику поведения в случае того, если он узнал про Тимку.
– Привет, – спокойно поздоровалась в ответ.
Мы привычно молчали. Я не понимала, что происходит, стояли два человека, каждый в своих мыслях, что я, грешным делом, подумала о галлюцинации. И рассмеяться захотелось от облегчения.
А потом раздался звук брошенного на диван пиджака...
– Зачем ты приехал? Охрану вон поднял ночью, не выспались, маются ребята, – кивнула, глядя в окно как один из них прикусывает зубами сигарету и разливает по картонным стаканчикам кофе из термоса. – А у них, наверное, семьи есть, которые волнуются, переживают. Хотя... – с досады замолчала, поднесла руку к губам...Семья..."Что я несу?!" У таких и семей-то нормальных нет... – У тебя что других дел нет, Игорь? – со злостью оттолкнулась плечом от стекла, разворачиваясь к нему.
Окончательно приняла неизбежное.
Все же, было мучительно больно смотреть на него. Просто заглянуть в глаза и искать там хоть немного сострадания. Это глупо. Не может появиться то, чем человек никогда не обладал с рождения.
– Я рад, что смог тебя найти, – он улыбнулся лишь одним краешком губ. – А ты, похоже, не особо.
Игорь явно ждал от меня иной реакции, а не застывшего, как маска, лица. Я ощущала себя так мерзко. Спокойствие, которое он демонстрировал, вызывало во мне, кроме привычных отвращения и презрения, шквал позабытой ненависти. Как будто муж приехал за женой, которая взбрыкнула, решила проучить его, а он как, взрослый, мудрый мужчина, приехал возвращать маленькую, нашкодившую дурочку.
– Мы давно "расставили все точки над "и". Уходи, – в тон ему безапелляционно проговорила я, сильно сжав руки в кулаки, только не выдать гнев, не позволять собственным эмоциям взять над собой вверх.
– Нет, – коротко. Резко. Его спокойствие исчезло.
Oн подошел близко. Непростительно близко. Встал рядом, почти касаясь своим локтем моей руки.
Можно душу дьяволу продать в такой момент, и я бы не задумываясь сделала обмен полностью лишаясь памяти, забывая, поворачивая время вспять. Хотелось провести рукой по его волосам и глубоко втянуть запах дорогих сигарет.
– Зачем? – тихо, одними губами, устало спросил он.
– Тебе не понять. Что такое любовь и привязанность тебе знать не дано. У тебя же семьи не было, – нарочно, грубо, наступая на больную мозоль, прошлась словами. До самого сердца хотела его задеть. Но у меня не вышло, потому что больно только мне. У таких как он сердце вырвали еще в детстве.
Он несколько секунд смотрел на меня, словно не мог понять, как я смогла сказать то, что сказала.
Кивнул, словно соглашаясь. И очень внимательно изучал мое лицо. Ждал повторного "нападения"?
– Ксень... – он замолчал, будто подбирал слова. Вроде как смягчился, но мгновенно принял стойку, хотя я ни разу ему не противник. – Тебе много позволено. Слишком. И это плохо, и хорошо одновременно. Но я прошу больше никогда со мной в таком тоне не разговаривать!
Мои губы сами непроизвольно растянулись в улыбке. Я смогла задеть его! Какая малость, и мне даже от этого на душе потеплело.
Мы молчали. Смотрели друг другу в глаза и молчали. С моих губ исчезла улыбка, когда я осознала, что даже сейчас, спустя совсем немаленький отрезок времени, я до конца так и не смогла поверить в страшную правду. Одна часть мозга отказывалась верить в произошедшее.
Его пальцы невесомо коснулись моих плеч и еле заметно прочертили линию к кистям рук. Секунда, и, замерзшие руки, казалось, стали теплее и ком в горле появился. Черт бы побрал этот взгляд! Ни на секунду нельзя верить этому человеку!
– Ксюша, та трагедия многое изменила в нашей жизни. Но она не меняет нас и наши отношения. У нас были планы, – Игорь сглотнул ком в горле, – планы... – повторил он и слегка усмехнулся. – Я не понимаю почему ты шарахаешься от меня, не позволяешь быть рядом с собой, разделить с тобой горе.
Мое тело натянулось словно струна. Его слова как жало, забирались под кожу и поползли прямо к сердцу. Мерзавец!!! Он прекрасно все знает! ... Мысль оборвалась, как только он сильнее сжал мои ладони, которые я хотела вырвать из его плена.
– Нам многое нужно обсудить. На тебя вылилось сразу слишком много правды, и я понимаю, что некоторые вещи сложно принять. Но нам необходимо поговорить. Вряд ли сейчас мы сможем ответить на все вопросы, но по крайне мере быть честными друг с другом нам ничего не мешает.
Я внутренне рассмеялась и это больше походило на истерику. О какой правде речь? Ее нет. Око за око, зуб за зуб – это я усвоила еще тогда. Не понимала одного – с какой целью он меня искал? Зачем? Мы чужие друг другу люди, у нас разные ценности, мы с трудом понимали друг друга, у обоих искаженное понятие добра и зла...
Видимо, это все отразилось на моем лице, потому что Игорь не выдержал, с каким-то бессилием выпустил-таки мои руки, которые я исступлённо пыталась вырвать, а он яро сжимать и сжимать все сильнее.
Посмотрела на покрасневшие запястья.
– Ксения Сергеевна, – с издевкой будто по слогам проговорил он. – Я уже и забыл, что вы у нас любите судить людей избирательно и с выгодой для себя.
Его уничтожительное обращение по имени отчеству и на "вы" – коробило. Очередное напоминание кто я? Или...
Как трофей, что-ли. На, получай, любимая единственная доченька. Папка твой знаешь где…
– Как и ты выносить приговоры без суда и следствия, – с отвращением прошипела я.
Каждое слово. Каждое ударение. Без единого сомнения.
Простая фраза подытожила, расставила все по своим местам.
Опровергать очевидное Игорь не стал. Даже в лице не поменялся. А ведь только минуту назад предлагал поговорить.
– Я не святой. Я такой. Какой есть. И никогда этого не стыдился!
– Но скрывал!
Мой голос потонул в детском плаче. Сначала в более тихом, затем громче и громче. Мне стало не хватать воздуха. Господи, Тимка...
Игорь растерялся, повернул голову к лестнице, именно там, на втором этаже, плакал ребенок.
Я бросилась по ступенькам наверх. В голове набатом: "Не смей за мной идти". Но нет, Игорь бежал за мной.
– Ты уже проснулся, мой хороший, – с колотящимся сердцем, но улыбаясь, спросила я.
Малыш сильнее разразился плачем, и я поспешила взять Тимошку на руки.
– Ты, наверное, у меня голодный. Сейчас молочко сделаю, – немного покачивая сына, вышла из комнату и двинулась в сторону кухни. Я нарочно не смотрела на Игоря, делая вид, что его здесь нет. Я боялась, что он все поймет. И тогда...тогда неизвестно что будет.
Мои нервы не выдержали, и я чуть не поскальзываюсь уже на входе в кухню. Игорь подхватил меня за талию, возвращая в исходную позицию.
Под каким-то негнущимся взглядом, одной рукой я покачивала сына, а другой насыпала в бутылку смесь, добавляла воду, мешала и подогревала. Тимошка ел жадно. Больше привычной нормы выпил, а потом моментально заснул.
– Кто это? – пришел он в себя.
Я трусливо подняла глаза, понимая, что сейчас реальность выстраивала вокруг себя новые правила и, если я хотела жить по своим, мне нельзя медлить и тушеваться.
На его лице адская смесь смешанных чувств: шок, неверие, удивление, озадаченность.
Мне придется тебя разочаровать, Мистер щедрость, я умею тоже давать сдачи.
– Мой сын, – спокойно проговорила я.
– Сын...
Я не выдержала пытку взглядом, плечом отодвинула его фигуру и понесла сына в комнату. Укрыла Тимку одеялом. После сытного завтрака, как минимум час он еще должен спать.
– Это и мой сын тоже! – утвердительно бросил Игорь, как только я закрыла дверь в детскую.
– Нет, это сын мой и Глеба, – сказала твердо, но противная горечь распространилась в горле, и я сглотнула.
– Что?
– Да, так случилось.
Уверенным шагом вернулась в гостиную. Мне было легче после сказанного, как будто сняла с плеч непосильную ношу. Он, как послушный пес, шел следом за мной. Но я слишком хорошо знала Игоря, чтобы не понимать, что происходит в его голове. Там вулкан, который не должен был взорваться. Любыми путями я должна его выпроводить прочь. Пусть уматывает обратно. Я дарю ему прекрасный подарок, пусть с горчинкой, но для него другое прозвучало бы как выстрел в голову. Пусть выметается, даже благодарностей не надо.
– Ксюша?
Звук собственного имени заставил меня вскинуться. Но не тушеваться.
– Иди, здесь тебе делать нечего, – подошла к входной двери, настежь открыла ее.
Он за секунду, как тигр, подскочил ко мне и с грохотом закрыл ее обратно. Нависнул надо мной, я даже опомниться не успела. Схватил за руки и силой припечатал их к стене. Его взгляд сканировал и грозил всеми смертными муками. Но я не испугалась. За измену он не станет линчевать, зато сильнее возненавидит.
Мы друг другу никто. Случайные попутчики, хоть та трагедия и не была случайной.
Мне двадцать семь лет. Я уже не верю в сказки в долго и счастливо. Я не хочу замуж, я там была. В семейной жизни мало что прекрасного. Но с ним мне хотелось поверить, отвоевать свой кусочек ванильного и воздушного брака, хотя он совсем не подходил на роль мужа.
– Значит, ты морочила мозги нам двоим... – с отвращением и злостью закричал Игорь. – А я-то думал...Шлюха!
Инстинктивно отвернула голову в сторону, когда он замахнулся, но кулаком прошел по стене в миллиметре от моей головы.
– Прости, – сама не знаю зачем сказала обезличенное извинение. Я не жалела о сказанном. Я сделала это добровольно, намеренно, осознанно. Потому что в моей реальности нет ему места.
Он чувствовал мою фальшь, которая читалась в прищуре его глаз и в складке между недобро сведенными бровями. Надо было немедленно заканчивать, лишь бы подальше от этого прямого и выразительного взгляда.
– Ребенок скоро проснется. Уезжай, пожалуйста, – поторопила его.
Я хотела спокойно вздохнуть, перевести дыхание и осознать, что именно последует за этим. Возможно, я накручивала себя, но мне не нравилось его тяжелое дыхание.
– Пока, – вдруг произнес Игорь и оттолкнулся от стены.
Развернулся. Быстрым шагом дошел до стола и схватил, брошенные им ключи от машины, а также пиджак с дивана.
"Пока", "пока", пока" – проносилось у меня в голове. Непонятные чувства.
Пальцами схватил меня за локоть и как ненужный экземпляр, даже не морщась, отшвырнул от двери.
Все. Тишина. И мне...никак. Ровно. "Видишь, дурочка, а ты чего-то испугалась...Искал, нашел – пусть получает. Нечего кровавыми лапами лезть в душу" – нашептывал внутренний голос.
– Я буду делать анализ ДНК. Не советую куда-то бежать, за тобой будут вести круглосуточное наблюдение.
Его слова разорвали внутренний монолог, я хотела опять посмотреть ему в глаза. Он ведь не серьезно? Но у меня не получилось, мой взгляд застыл в одной точке, так и не обернувшись.
– Это не твой ребенок! – повысила голос, как будто до этого он просто не расслышал. – Оставь нас в покое!
– Я все сказал! На днях будь готова!
Вздрогнула от того, с какой силой он захлопнул дверь.
Господи, надо бежать. Бежать!!! Как угодно, и куда угодно. Со всех ног бросилась в спальню на второй этаж. Нельзя ни в коем случае делать анализ ДНК! Схватила с тумбы телефон и стала набирать номер Виталия.
Глава 1 Часть 1
Ночь выдалась теплой и спокойной. В темное время суток на этой трассе оживленное движение, но сегодня машин практически не наблюдалось, не было слышно сигналов или звучащей музыки из мимо проносящихся машин, и тишину в салоне автомобиля разбавляли мелкие капельки дождя, тихо барабанившие по капоту. Приоткрыла окно и вдохнула свежий июньский запах.
Мобильный телефон, прикрепленный к держателю, негромко пиликнул и на экране высветилось входящее сообщение с коротким: " Еще раз спасибо ". И характерный смайлик, символизирующий улыбку. Усмехнулась. Я была искренне рада за девчонку, которую утвердил заказчик. Лена не из " блатных ", и видно, что "горела" работой. А когда есть огромное желание, даже отсутствие опыта не становится помехой. Фотосессию мы провели вечером, да еще вокруг космических пейзажей лимана. Девочке-мoдели повезло, что первый серьезный заказ проходил не в студии, – больше естественности в движениях и минимум макияжа. Да и с Димкой повезло, осветителем, он мастер снимать в темное время суток.
Посмотрела на встроенные часы на панели, – около получаса езды оставалось до дома. Я редко, когда бралась за мелкие заказы, но именно эту фотосессию захотелось провести самой. Все дело в девочке: запоминающееся лицо и огромное желание преуспеть. Уже по отснятому материалу, даже без обработки, было понятно, что фотографии получились превосходными.
Я не сразу поняла, что именно меня насторожило и почему я резко надавила на педаль тормоза. Машину немного занесло в сторону обочины и поддавшись вперед, я чудом не врезалась головой в лобовое стекло.
– Какого лешего! – тихо под нос выругалась я, потирая ушибленное запястье. Приоткрыла дверь автомобиля, выглядываю наружу, стараясь понять, причину своего глупого поведения. Дорога пустая, слева от меня простиралось поле, а справа – деревья и кустарники. Вздохнув, я села обратно в машину, наклонилась за фотоаппаратом, который при резком торможении упал на пол.
