Тут надо сделать новое уточняющее отступление. Лично я себя считаю человеком хорошим, и все окружающие тоже так считают. А раз так, значит, в этом есть доля правды. Обычно, может ошибаться кто-то один, но, когда мнения совпадают, значит скорей всего, так оно и есть. А насчет хороших людей есть одно незыблемое правило: их нельзя обижать! Нет, есть, конечно, нехорошие люди, которые плюют на правила и обижают. Но им потом же хуже становится, потому как на стороне хороших людей стоят «Высшие силы» или «рука судьбы». Назвать можно по-разному, однако смысл от этого не меняется. Сам человек стерпит обиду, забудет, а они-то все помнят и никогда зло безнаказанным не оставляют.
Поэтому, когда я обиделась, там наверху что-то сработало, и пошел для бедного аргентинского парня обратный отсчет. Нет, не в том смысле, что вы подумали. Просто началась у него совсем другая жизнь.
Для начала потерялись бумаги на его командировку в Германию, пришлось бегать в последний момент переделывать. Правда хлопотал не он, но и Диего досталось, т.к. без документов ему не могли оформить командировочное удостоверение и выдать деньги.
Откуда я знаю, спросите вы? Из самых первых рук, так сказать.
Последней подписывающей инстанцией всех командировочных документов является мой шеф, и именно к нам прибегали расстроенные сотрудники отдела кадров, умоляя переподписать бумаги Диего как можно скорее. Среди них особо настойчивым оказался Костик, отвечающий в наших кадрах за иностранных специалистов. Он всегда переживает все их проблемы, как свои собственные.
Сразу оговорюсь, что лично я никакого отношения в пропаже документов не имела. Честно их зарегистрировала и отдала в кадры, а пропали они уже у них.
Дальше, больше.
Во время конференции на бедного парня напал приступ жесточайшей икоты, аукнулись, видимо, ему наши разговоры.
После своего выступления Коник улетел на родину, а тем временем потерялось его заявление на отпуск. Бедному Костику пришлось связываться с ним по электронной почте и просить выслать новое заявление. Ситуацию осложнял тот факт, что летом работников любого нашего факультета не найти «днем с огнем». Все в отпусках.
Заявление Диего прислал, но оно оказалось оформленным не по требуемой форме, пришлось отложить решение этого вопроса до его возвращения в Россию.
Начался новый учебный год, а с ним на голову бедного Коника посыпались новые неприятности.
Вернулся Диего, и в аэропорту оказалось, что у него превышен допустимый лимит веса багажа. Пришлось платить. В принципе, ничего страшного не случилось, но по слухам Диего сильно переживал.
Потом в кадрах потерялся его трудовой договор и ему не начислили зарплату за сентябрь. Стали разбираться, пока суд да дело, потерялся новый вариант. Потом еще один. В общем, зарплату он смог-таки получить лишь в ноябре. И оказалось, что ему недодали. На каком-то этапе переоформления документов упустили из виду, что он у нас специалист со степенью PhD, а значит, ему положена за это надбавка, и немалая. Факультет, конечно, выплатил недостачу из собственных средств, хотя и без особой радости, т.к. их бюджет на такое рассчитан не был.
В декабре перед окончанием семестра Диего написал сразу два заявления на отпуск, на всякий случай. Не помогло!
«Высшие силы» оказались на высоте, потерялись оба.
Правда, мы немного подправили ситуацию. Дело в том, что у нас со всех заявлений, которые подписывает шеф, делаются цветные копии. Я нашла их в папке и обе передала в отдел кадров. На их основании был сделан приказ, и Коник, с легким сердцем, улетел в свою Аргентину.
После новогодних праздников к нам на встречу с шефом пришел декан факультета экономики. Мы обменялись традиционными любезностями.
- Михаил Сергеевич, вот хотела узнать, как там поживает Коник, здоров ли, все ли ему выплатили, наконец, бедняге? – поинтересовалась я.
- Ох, Юленька, - вздохнул тот. – Что-то Диего в последнее время не везет.
- А что так? - удивились мы с Настей. – Еще что-то случилось?
И Михаил Сергеевич рассказал мне, что когда Коник улетел на Родину, и сам-то он добрался благополучно, а вот его багажу так не повезло. Потерялся. С концами. Так по сей день и не нашелся.
К тому же, празднуя встречу с друзьями, бедный парень отравился. Вместо запланированного дальнего вояжа просидел весь отпуск дома, бедолага. Вернувшись к нам, он совсем не удивился, узнав от таможенников, о превышении лимита веса багажа, покорно заплатив немалую сумму.
Услышав столь печальные новости, Настя подозрительно закашлялась.
- Да уж, попал парень, - наконец-то сумела выговорить она. - А ведь что ему стоило ответить Юле на ее милое письмо?
Мы все дружно рассмеялись.
- Юленька, - обратился ко мне декан, - может, пожалеете парня и простите его?
- Михаил Сергеевич, поверьте, я тут совсем не причем. – Для пущей убедительности пришлось покачать головой. – Я уж и забыла давно ту историю. Хотела как раз от Вас услышать, что все у него наладилось после праздников.
- Увы! - снова вздохнул тот.
В этот самый момент из своего кабинета вышел мой шеф и увидел печального декана.
- Михаил Сергеевич, у вас все в порядке? – с тревогой в голосе спросил он.
- У меня-то да, а вот у одного из моих сотрудников нет, – тяжело вздохнул тот. - Ну да ладно, что уж теперь.
- Что-то серьезное? – всполошился шеф. – Помощь нужна?
В этом он весь.
- Да что вы, что вы, - взял себя в руки декан. – Все образуется.
И они пошли совещаться.
Как только за ними закрылась дверь, Алена подошла к моему столу.
- Юля, а может и правда, простишь парня? – тихо спросила она.
- Да я уже все забыла, - воскликнула я. – Честное слово.
- Ага, забыла она, как же, - это, конечно же, Алексей Михайлович встрял. – Юля у нас никогда ничего не забывает. Попомните мое слово, бедный парень еще долго будет ее письмо вспоминать в страшных снах.
- Точно, - засмеялась Настя. – Это станет самым большим кошмаром в его жизни.
- Да ладно вам, - бросила я. – Я хорошая, а он сам виноват. Вот пусть себя и винит во всех неприятностях.
Февраль и март прошли у нас как обычно, бурно. Работы было полно, я и думать забыла о Конике, а вот «Рука судьбы» нет.
В феврале Диего поехал на очередную конференцию. Для начала его рейс задержался на три часа, из-за чего его не встретили в аэропорту, а потом уже во время выступления бедный парень с ужасом обнаружил пропажу одной страницы своего доклада.
В марте же судьба решила перейти с крупных проблем к мелким пакостям. Для их подробного описания мне не хватит места и времени. Если вкратце, то кран в его квартире ломался трижды, воду в лучших российских традициях отключали по несколько дней кряду, причем сначала горячую, а потом на целые сутки холодную. Один раз ломался замок в двери, и Диего опоздал на лекцию. Пришлось менять.
Вскоре парень умудрился потерять ключи. Да и наша погода совсем парня не радовала. У них в Буэнос-Айресе сантиметр выпавшего снега гарантированно приводит к вывешиванию объявления «опасная дорога», а +2 по Цельсию считается жутким холодом. И как будто этого было мало, он еще и с девушкой своей поссорился. В общем, жизнь Диего вел бурную и насыщенную всяческими событиями.
Вы спросите, откуда сведения?
Как-то раз, в конце особо трудного рабочего дня Диего, измученный постоянными проблемами, по неосторожности поделился своими бедами с Гульнарой. Та, выслушав его, так расчувствовалась, что сразу забыла о своей к нему неприязни. Даже угостила беднягу чашечкой свежесваренного кофе, предназначавшегося, между прочим, их декану. Тот его так и не дождался. И стала с тех пор для парня лучшим утешителем. В первых числах апреля она снова меня порадовала.
- Юля, ты сидишь? - закричала Гуля в трубку.
- Сижу, не волнуйся, - говорю. – Что случилось?
- Сейчас такое расскажу, такое, - и начала смеяться.
Оказывается, вел себе Диего семинар в аудитории, расположенной на последнем этаже. С самого утра на крыше находились рабочие, чистили снег, кто-то их отвлек, и до конца убрать они не успели. Как раз над той самой комнатой. Было тепло, солнышко вовсю припекало, снег начал таять. И так удачно, что вода попала на проектор, на котором Диего студентам учебные материалы показывал. Аппарат сгорел, семинар был сорван, а Конику пришлось писать объяснительную и выплачивать факультету стоимость загубленной техники.
- Юля, честно, - говорит мне Гуля. – Уже весь факультет смеется, когда слышит про Диего. У него и недели без проблем не проходит.
Прямо скажу, мне всегда было обидно слышать, как кто-то смеется над этой историей. Она же грустная. Меня обидели, а парень расплачивается и сам не ведает, за что ему такое наказание в этой жизни. А окружающим - смешно. Слушала я, слушала, и не выдержала.
- Неужели Вам его совсем не жалко?
- Жалко, конечно, – отвечает Гуля. - У нас все только и говорят, мол, надо было тогда ему Юле ответить и жил бы себе тихо-мирно, проблем не знал никаких.
- Да уж, - протянула я, – видимо пора мне меры принимать. Приходи к нам завтра.
- А что будет? - спросила та.
- Увидишь.
На том и распрощались.
На следующее утро в нашем кабинете собралась небольшая компания: Настя, Алена, Гуля, Костик и Алексей Михайлович.
Я вышла в середину комнаты и толкнула речь:
«Как все вы знаете, в прошлом году в моей жизни случилось неприятное событие, одно из самых страшных в жизни любой девушки - мною пренебрегли. Что говорить, поступок ужасный и заслуживающий всяческого порицания. Однако сегодня в присутствии всех вас я хочу официально заявить, что прощаю провинившегося Диего Пабло Коника. Пусть отныне живет он в мире и не знает особых проблем».
- Аминь, - добавил Алексей Михайлович.
Все засмеялись и разошлись по своим рабочим местам.
Сейчас у нас за окном царит лето, июнь месяц в самом разгаре. Я сижу на работе вся заваленная документами, как вдруг раздается местный звонок.
- Да, - говорю я в трубку.
- Привет, Юля, - слышу я веселый Гульнарин голос. – Как дела?
- Хорошо, - отвечаю, – ваши дипломы готовы, когда заберете?
- Ой, спасибо, сегодня придем, - отвечает она. – Послушай, а у меня для тебя новости.
- Хорошие? – спрашиваю.
- Сама решай, - засмеялась Гуля. – Это насчет Коника.
- Опять что-то случилось? - испугалась я.
- Нет, не волнуйся, - отвечает подруга. – Просто он поправился.
- Как это? - удивилась я. – Он же танцует танго. Или уже бросил?
- Нет, все еще танцует, - смеется Гуля. – Но Диего поправился и довольно заметно. Говорит, жизнь в последнее время стала какой-то скучной и однообразной. Без волнений и проблем.
- Что, так и сказал? – спрашиваю.
- Да, - смеется она. – Я его спрашиваю, да разве это плохо? А он говорит, что сам не поймет. Мол, у вас в России все так непросто.
- Знал бы он насколько непросто, - теперь уже засмеялась и я.
- Точно, - поддакивает Гульнара. – Кстати, знаешь, у него в следующем месяце заканчивается трудовой договор. Диего решил пройти новый конкурс и остаться еще на 3 года.
- Ну-ну, – отвечаю. – Надеюсь, если и правда останется, впредь будет вести себя осмотрительней.
- Поживем-увидим, пока вот начал русский учить и всячески пытается с нами подружиться.
- Да ну? - удивилась я. – Чего это он?
- Говорит, хочет нас лучше понимать и просит на него не обижаться.
- Ничего себе! - ответила я. – Ладно, держи меня в курсе.
- Хорошо, - согласилась Гуля.
И он прошел конкурс.
