ПРОКЛЯТИЕ СОЛНЕЧНОГО КОРОЛЯ — 1
Сквозь песок и разрушенные деревеньки, сквозь дым и мертвые останки, изъеденные хищниками, сквозь горечь и боль войны шли бесчисленные конницы и пехота, возвращаясь победителями и в то же время побежденными. Когда идет междоусобная война не бывает выигравших, все проигрывают, все теряют дома, семьи, близких, самих себя, меняются. Все меняется, если приходит война, и уже никогда не бывает прежним. Это понимали отчетливо и победители, и побежденные. И сквозь дым, песок и смрад гниющих тел, на красивом вороном королевском скакуне ехал уже не мальчик, но мужчина, закаленный в боях и болью, познавший многое для своих двадцати трех лет. Он знал, что такое зло. Теперь знал, а раньше нет. Раньше он любил солнце, которое заглядывало в окна по утрам и будило его, любил купаться в озере, недалеко от замка, стрелять из лука — это лучше всего у него получалось, и бегать по зеленой, сочной траве. За семь лет войны он совсем позабыл, что трава может быть зеленой. На поле боя она всегда пропитана кровью или покрыта пеплом пожарищ. Он ненавидел огонь, как же он его ненавидел…
Когда-то сильнее он ненавидел ту, которая сотворила все это с его цветущей страной. Лживая, подлая и жестокая тварь, дорвавшаяся до власти, но после встречи с ней в последний раз в темнице, ненависть ушла, осталась только жалость — щемящая жалость в груди.
Когда он шел к ней по длинному, сырому коридору, то все еще надеялся на что-то, все еще желал увидеть в этом красивом, не увядшем с годами лице хоть какую-то частичку раскаяния. Но именно там в тишине гнилой, холодной темницы она была самой собой — настоящей Кровавой королевой.
— Ты пришел, чтобы насладиться моим падением, сын мой? — равнодушно спросила она, подойдя к запертой решетчатой клетке из аганита , единственного камня, способного забрать силу мага.
— Я пришел спросить — оно того стоило? — устало выдохнул он, с надеждой глядя на нее.
— Глупый мальчик, ты ничего не знаешь, ничего! — рассмеялась она и посмотрела с презрением и легким оттенком безумия, что ею владело.
— Так расскажи мне, — попросил он, догадываясь, что ей трудно будет смолчать.
— Зачем? Чтобы ты меня простил?
— А разве это возможно?
— А разве ты не ищешь повод, чтобы отложить казнь? Так знай — я ни о чем не жалею. Ни о чем. Я ненавидела твоего отца. Ты так похож на него, ты точная его премерзкая копия. Совершенный, холодный и жестокий. Он сотворил из меня монстра, а я сотворила монстра из тебя.
— Мама…
— Не называй меня матерью! — рявкнула она, отпрянув к стене, когда увидела в его глазах так ненавистную ей жалость. И именно это заставляло ее говорить, распаляться все больше, подпитывать гнев, а вместе с ним и свое безумие. — Я никогда не хотела быть матерью, я никогда не хотела быть его женой, но ублюдочный король не принимал отказов. Ты знал, что я была влюблена? Как сильно я любила другого... Я собиралась замуж… Сама, вот этими руками, шила себе подвенечное платье, мечтала, надеялась, жила им, но пришел твой отец и захотел меня себе, подарил мне свою чертову страну, которую я проклинала каждый день, мечтая спалить все дотла. Зачем мне нужны были богатства, власть, деньги, все это, если твой подлый отец убил моего любимого… Он сделал это, чтобы я ни смела думать ни о ком другом, кроме него. И да, он своего добился, я думала только о нем, о том, как уничтожу его и все, что он когда-либо любил. И однажды, когда он меньше всего ожидал, я взяла кинжал и пронзила им его порочное, жестокое сердце.
— А твое сердце?
— Оно почернело от горя, заледенело от ненависти и окаменело от ярости. В нем не осталось любви ни к кому, даже к тебе — моему сыну. Только желание стереть эту ненавистную страну с лица земли, уничтожить ее, превратить в выжженную пустыню, чтобы даже памяти не осталось, не сохранилось в веках и летописях архивов. Жаль, не вышло. Жаль, что я не придушила тебя в младенчестве. Я боялась, что король снова будет приходить, что мне придется снова терпеть его ласки, его слюнявые поцелуи, его алчущий взгляд…
— Мне очень жаль тебя, мама, — горько проговорил он, устав от ее пропитавшей все вокруг ярости, боли и ненависти.
— Жаль? Тебе жаль, дьявольское отродье? Нет, ты еще не знаешь, что такое жалость, но ты поймешь, будешь понимать каждый день, потому что ты никогда не будешь счастлив. То, что ты будешь желать больше всего, никогда до конца не будет твоим. Твое проклятое семя станет ядом, а твоя любовь убьет ту, которую ты будешь хотеть больше всего.
«Ты познаешь мое горе, ты познаешь мою боль,
Вот тебе проклятие матери, Солнечный король».
Выплюнув эти жестокие слова, королева безумно рассмеялась, а он смотрел на нее, на свою мать, на женщину, что родила, но никогда не любила, на ту, что превратила в пепел половину его страны, на ту, что убила его отца, и не мог, не мог желать ей смерти.
— Покайся, прошу тебя, покайся, — молил он.
— Никогда! — выкрикнула она ему в лицо. — Будь ты проклят, Солнечный король, гори в бездне при жизни, как горела я…
Наутро на центральной площади Мунира , где последние месяцы жила и пыталась править королева, запалили огромный костер — пламя, простирающееся до небес. И в этом огне горела Кровавая королева, что правила Арвитаном долгих семнадцать лет, медленно, но верно, разоряя и уничтожая наследие собственного сына. Он знал, что пусть пламя и стремится к небесам, но душа королевы будет ввергнута в бездну, если осталась в ней эта душа.
— Александр! — неожиданный громкий окрик отвлек его от печальных воспоминаний. Солнечный король оглянулся назад и с удивлением обнаружил, что отъехал от своего отряда почти на лигу . Только Сорос — его страж, его Тень , единственный маг, которого он готов был терпеть рядом с собой, не отстал, но держался чуть-чуть поодаль.
— Ваше величество, впереди замок, — проговорил подъехавший дозорный.
Да, он видел его еще тогда, когда они спускались в низину. Замок стоял на холме, словно каменный страж, охраняющий свои владения. Время и война тоже его не пощадили. Издалека это было не так заметно, но если приблизиться на расстояние видимости, то можно заметить царящее повсюду запустение.
Когда-то, еще ребенком Александр проезжал мимо этих мест, и тогда его пытливый детский ум занимал один вопрос: насколько далеко он сможет увидеть, если заберется на самую высокую башню замка? Теперь же этой башни не было, только покореженные каменные руины, как не было и его хозяина — графа Мартона. Он помнил и его — самого сильного, самого свирепого союзника королевы.
Граф не предпочел смерть, как другие, и до последнего надеялся, цеплялся за жизнь. Не было в нем ни благородства, ни уважения, ни чести. Но даже когда он понял, что все кончено, пытался умолять…
Король поморщился, отгоняя и это непрошеное воспоминание, и посмотрел на серое небо. Жаль, даже оно в ту минуту не позволило вырваться из оков глухого отчаяния. Все вокруг серое, пустое, безжизненное, холодное…
— А не остановиться ли нам в этом замке на ночлег? Воины устали, как и лошади, мы все измотаны.
— Ты прав, Андре, — король кивнул, признавая резонность слов еще одного своего друга — капитана королевской гвардии Андре Эдейра. И все же он сомневался. Каким бы большим ни был их отряд, они не знали наверняка, как много воинов скрывалось за каменными стенами замка.
— А я считаю, не стоит спешить, — присоединился к дискуссии третий спутник Феликс Росси — повеса, шут и плут, как считали те, кто его плохо знал. Во многом потому, что ничто не могло изменить его веселый нрав: ни гром войны, ни гибель людей, ни опасность. Иногда Александру казалось, что даже смерть его друг встретит улыбкой и новой шуткой.
— Позволь моим людям проверить окрестности. Я, кажется, видел неподалеку деревню. Все лучше, чем мокнуть в сыром поле.
— Нет, — остановил порыв друга Сорос. — Нам нужно в замок.
— Почему?
— Там нет опасности, — туманно ответил мужчина.
— Это тебе духи твои нашептали? — скептически хмыкнул Феликс. Сорос опасно сверкнул глазами из-под плаща, в который все время кутался, и натянул капюшон поглубже. Ах, если бы кто-то другой посмел с ним так шутить, то не прожил бы и пяти минут, но к этому шуту и повесе Тень короля чувствовал необъяснимую слабость. Мальчишка так напоминал его брата...
— Я чувствую, нам нужно туда.
— Хорошо, я доверяю твоему чутью, — кивнул король, пресекая тем самым новую порцию язвительных шуток Феликса. — Андре, направь дозорных в замок, а мы проедем в обход. Перестраховаться все же не помешает.
— Дипломат, — хмыкнул капитан королевской гвардии и поспешил назад, к своим людям.
— Ты мне скажешь, зачем нам так нужно в этот замок? — спросил Александр, когда они с Тенью остались вдвоем.
— А если я скажу, что там находится твоя судьба, поверишь?
— Судьба? Я давно уже в нее не верю, — покачал головой он, усмехнулся и направил коня к развилке, ведущей в обход некогда величественного замка, превратившегося за годы войны в полумертвые развалины, как и все в этой богами забытой стороне.
Отчаяние потерь
— Ваша светлость, вы видите? — спросила экономка, почти ворвавшись в комнату своей хозяйки. Графиня Мартон прекрасно все видела и без нее. Целая армия — воины «солнечного ублюдка». Ей доложили еще утром, что они следуют с тракта, и графиня прекрасно понимала, что проехать мимо замка они при всем желании бы не смогли, а значит — сама судьба наконец начала к ней благоволить.
— Немедленно приготовьте покои для дорогих гостей! — приказала графиня, уже предвкушая грядущие перемены.
— Да, ваша светлость.
— Еще нужно почистить конюшни, набрать воды и сено, достаньте из запасов овес для этих адских лошадей. Солдат мы разместим там же, офицеров на первом этаже. Пусть леди Генриэтта распорядится об ужине и убранстве гостиной. Да, и… Ровенна уже вернулась с урока?
— Полчаса назад, ваша светлость.
— Тогда пошли за ней. Скажи, чтобы надела самое лучшее платье… — графиня запнулась на мгновение, снова посмотрела в окно и решила, что было бы глупостью не воспользоваться такой чудесной возможностью. — Нет, я сама схожу.
Глаза экономки полезли на лоб, когда та услышала об этом. Все знали, что ее светлость готова была терпеть свою дочь только по праздникам, и то не всегда. А чтобы вот так к ней прийти… Да не было такого никогда. Тем интереснее было следовать за хозяйкой.
— Дочь моя! — проговорила графиня, ворвавшись в покои леди Ровенны, перепугав ту до смерти.
— Матушка?!
— Я же просила не называть меня так. И что у тебя за вид? – скривилась женщина. — Немедленно исправить! Позовите служанок. И… платье.
Экономка, в стремлении как можно быстрее исполнить приказ, подлетела к шкафу и начала доставать платья. Графиня придирчиво осматривала каждое, а те, что ее не устраивали, бросала на пол.
Леди Ровенна смотрела на это действо со страхом и непониманием. Мало того, что мать заявилась в ее покои, чего не делала никогда, так еще и развела такую бурную, не сулящую девушке ничего хорошего, деятельность.
— Ваша светлость, пожалуйста, объясните, что происходит? — жалобно попросила она, устав от неизвестности и тревоги.
— Сюда едет этот ублюдочный Солнечный король. И мы должны будем принять его, как подобает. Я уже распорядилась.
— Да, но какое отношение к его приезду имею я?
— А ты, моя дорогая, станешь главным, наиценнейшим призом, от которого Солнечный король не сможет отказаться.
— Нет! — испуганно прошептала девушка. — Он убийца, он убил моего отца.
— Он убил труса, которым и был мой дражайший супруг, и я очень благодарна ему за то, что избавил меня от необходимости делать это самой. А вот за то, что мы с тобой нищие, мне стоит «благодарить» твоего дорогого папочку, надеюсь, он жарится на вертеле Подземного бога .
— Пожалуйста, пожалуйста, матушка, сжальтесь, — всхлипнула девушка, бросившись к ее ногам. — Сжальтесь, умоляю. Я готова сделать все, прошу вас, прошу.
— Ты и сделаешь все, дитя мое, — брезгливо поморщившись, улыбнулась женщина и погладила дочь по голове. — Сделаешь все, чтобы ему понравиться, и тогда, быть может, он возьмет тебя к себе во дворец.
— Матушка…
— Замолчи, идиотка! — разозлилась графиня и отпихнула от себя дочь. — Ты не знаешь, что такое нищета, ты не знаешь, что такое продавать себя этому старому уроду, спать с ним, и с другими… Король молод.
— Он убийца!
— Он король! И даже если он убьет всех, даже если он убьет тебя, он останется королем-победителем. Боги, какая же ты растяпа! Одевайся! Чтобы через час была внизу! В этом платье. И не реви, не хватало еще, чтобы король увидел тебя с распухшей физиономией.
Графиня ушла, осталась экономка, несколько служанок и плачущая навзрыд леди Ровенна Элиран — единственная дочь графа Мартона.
Ей было тринадцать, когда началась война, длившаяся долгих семь лет. Но до нее произошло событие, которое и стало началом, предпосылкой к страшному кровопролитию — таинственная смерть предыдущего Солнечного короля, вскрывшая впоследствии многие гнойники некогда процветающей страны.
Люди шептались не только в высшем свете, но и челядь, слуги, простой народ. Предположения строились разные, но правда вскрылась много позже, когда на арену власти вышла та, которую никто не принимал всерьез.
У короля остался сын — Александр, но он был еще слишком мал, чтобы править, поэтому знатные лорды решили назначить для малолетнего короля регента.
На эту роль нашлось много охотников: и друзья, и враги мальчика. И в этой дележке все успели слегка подзабыть о матери наследника. Тихая, незаметная и бледная королева после смерти мужа кардинально переменилась, познала вкус власти, свободы, величия, расправила крылья и не позволила недругам сослать ее в какой-нибудь дальний монастырь, или того хуже — убить. Подкупив, наобещав, предав всех, кого могла, королева обрела власть и стала регентом малолетнего Солнечного принца.
Конечно, королева прекрасно осознавала, что мальчишка рано или поздно вырастет и заявит права на трон. И сердце матери не помешало ей подослать к юному принцу убийцу. Мальчика спасли чудом верные ему и короне друзья, а чтобы королева и ее прихлебатели не предприняли новой попытки, увезли его в западные земли Арвитана, в чудесный Стовийский форт — неприступную крепость, укрепленную силой преданных воинов и магией одновременно.
Гарантами жизни нового короля выступили Солнечный Дом соседней страны Илларии и родной брат королевы герцог Ардонский. Под их напором и угрозой войны с более сильным соседом королева отступила на долгие десять лет, перекраивая страну на свой лад, разрушая основы, уничтожая наследие Солнечного короля.
Прошло время, юный принц вырос, обрел верных союзников, силу и мощь армии, и отправился в столицу, с требованием вернуть ему трон. Так началась война. Мальчишка победил, королева бежала, но он все равно пошел за ней, настиг на краю земли. Кровавая королева отправилась на костер, а вместе с ней большинство ее сторонников и союзников, включая отца Ровенны.
Девушка не успела узнать графа Мартон и полюбить, как отца. Он всегда был в разъездах и по большей части жил в Эссире — столице Арвитана, а они с матерью здесь, на самых задворках империи.
ПРОЛОГ
Сквозь песок и разрушенные деревеньки, сквозь дым и мертвые останки, изъеденные хищниками, сквозь горечь и боль войны шли бесчисленные конницы и пехота, возвращаясь победителями и в то же время побежденными. Когда идет междоусобная война не бывает выигравших, все проигрывают, все теряют дома, семьи, близких, самих себя, меняются. Все меняется, если приходит война, и уже никогда не бывает прежним. Это понимали отчетливо и победители, и побежденные. И сквозь дым, песок и смрад гниющих тел, на красивом вороном королевском скакуне ехал уже не мальчик, но мужчина, закаленный в боях и болью, познавший многое для своих двадцати трех лет. Он знал, что такое зло. Теперь знал, а раньше нет. Раньше он любил солнце, которое заглядывало в окна по утрам и будило его, любил купаться в озере, недалеко от замка, стрелять из лука — это лучше всего у него получалось, и бегать по зеленой, сочной траве. За семь лет войны он совсем позабыл, что трава может быть зеленой. На поле боя она всегда пропитана кровью или покрыта пеплом пожарищ. Он ненавидел огонь, как же он его ненавидел…
Когда-то сильнее он ненавидел ту, которая сотворила все это с его цветущей страной. Лживая, подлая и жестокая тварь, дорвавшаяся до власти, но после встречи с ней в последний раз в темнице, ненависть ушла, осталась только жалость — щемящая жалость в груди.
Когда он шел к ней по длинному, сырому коридору, то все еще надеялся на что-то, все еще желал увидеть в этом красивом, не увядшем с годами лице хоть какую-то частичку раскаяния. Но именно там в тишине гнилой, холодной темницы она была самой собой — настоящей Кровавой королевой.
— Ты пришел, чтобы насладиться моим падением, сын мой? — равнодушно спросила она, подойдя к запертой решетчатой клетке из аганита , единственного камня, способного забрать силу мага.
— Я пришел спросить — оно того стоило? — устало выдохнул он, с надеждой глядя на нее.
— Глупый мальчик, ты ничего не знаешь, ничего! — рассмеялась она и посмотрела с презрением и легким оттенком безумия, что ею владело.
— Так расскажи мне, — попросил он, догадываясь, что ей трудно будет смолчать.
— Зачем? Чтобы ты меня простил?
— А разве это возможно?
— А разве ты не ищешь повод, чтобы отложить казнь? Так знай — я ни о чем не жалею. Ни о чем. Я ненавидела твоего отца. Ты так похож на него, ты точная его премерзкая копия. Совершенный, холодный и жестокий. Он сотворил из меня монстра, а я сотворила монстра из тебя.
— Мама…
— Не называй меня матерью! — рявкнула она, отпрянув к стене, когда увидела в его глазах так ненавистную ей жалость. И именно это заставляло ее говорить, распаляться все больше, подпитывать гнев, а вместе с ним и свое безумие. — Я никогда не хотела быть матерью, я никогда не хотела быть его женой, но ублюдочный король не принимал отказов. Ты знал, что я была влюблена? Как сильно я любила другого... Я собиралась замуж… Сама, вот этими руками, шила себе подвенечное платье, мечтала, надеялась, жила им, но пришел твой отец и захотел меня себе, подарил мне свою чертову страну, которую я проклинала каждый день, мечтая спалить все дотла. Зачем мне нужны были богатства, власть, деньги, все это, если твой подлый отец убил моего любимого… Он сделал это, чтобы я ни смела думать ни о ком другом, кроме него. И да, он своего добился, я думала только о нем, о том, как уничтожу его и все, что он когда-либо любил. И однажды, когда он меньше всего ожидал, я взяла кинжал и пронзила им его порочное, жестокое сердце.
— А твое сердце?
— Оно почернело от горя, заледенело от ненависти и окаменело от ярости. В нем не осталось любви ни к кому, даже к тебе — моему сыну. Только желание стереть эту ненавистную страну с лица земли, уничтожить ее, превратить в выжженную пустыню, чтобы даже памяти не осталось, не сохранилось в веках и летописях архивов. Жаль, не вышло. Жаль, что я не придушила тебя в младенчестве. Я боялась, что король снова будет приходить, что мне придется снова терпеть его ласки, его слюнявые поцелуи, его алчущий взгляд…
— Мне очень жаль тебя, мама, — горько проговорил он, устав от ее пропитавшей все вокруг ярости, боли и ненависти.
— Жаль? Тебе жаль, дьявольское отродье? Нет, ты еще не знаешь, что такое жалость, но ты поймешь, будешь понимать каждый день, потому что ты никогда не будешь счастлив. То, что ты будешь желать больше всего, никогда до конца не будет твоим. Твое проклятое семя станет ядом, а твоя любовь убьет ту, которую ты будешь хотеть больше всего.
«Ты познаешь мое горе, ты познаешь мою боль,
Вот тебе проклятие матери, Солнечный король».
Выплюнув эти жестокие слова, королева безумно рассмеялась, а он смотрел на нее, на свою мать, на женщину, что родила, но никогда не любила, на ту, что превратила в пепел половину его страны, на ту, что убила его отца, и не мог, не мог желать ей смерти.
— Покайся, прошу тебя, покайся, — молил он.
— Никогда! — выкрикнула она ему в лицо. — Будь ты проклят, Солнечный король, гори в бездне при жизни, как горела я…
Наутро на центральной площади Мунира , где последние месяцы жила и пыталась править королева, запалили огромный костер — пламя, простирающееся до небес. И в этом огне горела Кровавая королева, что правила Арвитаном долгих семнадцать лет, медленно, но верно, разоряя и уничтожая наследие собственного сына. Он знал, что пусть пламя и стремится к небесам, но душа королевы будет ввергнута в бездну, если осталась в ней эта душа.
— Александр! — неожиданный громкий окрик отвлек его от печальных воспоминаний. Солнечный король оглянулся назад и с удивлением обнаружил, что отъехал от своего отряда почти на лигу . Только Сорос — его страж, его Тень , единственный маг, которого он готов был терпеть рядом с собой, не отстал, но держался чуть-чуть поодаль.
— Ваше величество, впереди замок, — проговорил подъехавший дозорный.
Да, он видел его еще тогда, когда они спускались в низину. Замок стоял на холме, словно каменный страж, охраняющий свои владения. Время и война тоже его не пощадили. Издалека это было не так заметно, но если приблизиться на расстояние видимости, то можно заметить царящее повсюду запустение.
Когда-то, еще ребенком Александр проезжал мимо этих мест, и тогда его пытливый детский ум занимал один вопрос: насколько далеко он сможет увидеть, если заберется на самую высокую башню замка? Теперь же этой башни не было, только покореженные каменные руины, как не было и его хозяина — графа Мартона. Он помнил и его — самого сильного, самого свирепого союзника королевы.
Граф не предпочел смерть, как другие, и до последнего надеялся, цеплялся за жизнь. Не было в нем ни благородства, ни уважения, ни чести. Но даже когда он понял, что все кончено, пытался умолять…
Король поморщился, отгоняя и это непрошеное воспоминание, и посмотрел на серое небо. Жаль, даже оно в ту минуту не позволило вырваться из оков глухого отчаяния. Все вокруг серое, пустое, безжизненное, холодное…
— А не остановиться ли нам в этом замке на ночлег? Воины устали, как и лошади, мы все измотаны.
— Ты прав, Андре, — король кивнул, признавая резонность слов еще одного своего друга — капитана королевской гвардии Андре Эдейра. И все же он сомневался. Каким бы большим ни был их отряд, они не знали наверняка, как много воинов скрывалось за каменными стенами замка.
— А я считаю, не стоит спешить, — присоединился к дискуссии третий спутник Феликс Росси — повеса, шут и плут, как считали те, кто его плохо знал. Во многом потому, что ничто не могло изменить его веселый нрав: ни гром войны, ни гибель людей, ни опасность. Иногда Александру казалось, что даже смерть его друг встретит улыбкой и новой шуткой.
— Позволь моим людям проверить окрестности. Я, кажется, видел неподалеку деревню. Все лучше, чем мокнуть в сыром поле.
— Нет, — остановил порыв друга Сорос. — Нам нужно в замок.
— Почему?
— Там нет опасности, — туманно ответил мужчина.
— Это тебе духи твои нашептали? — скептически хмыкнул Феликс. Сорос опасно сверкнул глазами из-под плаща, в который все время кутался, и натянул капюшон поглубже. Ах, если бы кто-то другой посмел с ним так шутить, то не прожил бы и пяти минут, но к этому шуту и повесе Тень короля чувствовал необъяснимую слабость. Мальчишка так напоминал его брата...
— Я чувствую, нам нужно туда.
— Хорошо, я доверяю твоему чутью, — кивнул король, пресекая тем самым новую порцию язвительных шуток Феликса. — Андре, направь дозорных в замок, а мы проедем в обход. Перестраховаться все же не помешает.
— Дипломат, — хмыкнул капитан королевской гвардии и поспешил назад, к своим людям.
— Ты мне скажешь, зачем нам так нужно в этот замок? — спросил Александр, когда они с Тенью остались вдвоем.
— А если я скажу, что там находится твоя судьба, поверишь?
— Судьба? Я давно уже в нее не верю, — покачал головой он, усмехнулся и направил коня к развилке, ведущей в обход некогда величественного замка, превратившегося за годы войны в полумертвые развалины, как и все в этой богами забытой стороне.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Отчаяние потерь
ГЛАВА 1
— Ваша светлость, вы видите? — спросила экономка, почти ворвавшись в комнату своей хозяйки. Графиня Мартон прекрасно все видела и без нее. Целая армия — воины «солнечного ублюдка». Ей доложили еще утром, что они следуют с тракта, и графиня прекрасно понимала, что проехать мимо замка они при всем желании бы не смогли, а значит — сама судьба наконец начала к ней благоволить.
— Немедленно приготовьте покои для дорогих гостей! — приказала графиня, уже предвкушая грядущие перемены.
— Да, ваша светлость.
— Еще нужно почистить конюшни, набрать воды и сено, достаньте из запасов овес для этих адских лошадей. Солдат мы разместим там же, офицеров на первом этаже. Пусть леди Генриэтта распорядится об ужине и убранстве гостиной. Да, и… Ровенна уже вернулась с урока?
— Полчаса назад, ваша светлость.
— Тогда пошли за ней. Скажи, чтобы надела самое лучшее платье… — графиня запнулась на мгновение, снова посмотрела в окно и решила, что было бы глупостью не воспользоваться такой чудесной возможностью. — Нет, я сама схожу.
Глаза экономки полезли на лоб, когда та услышала об этом. Все знали, что ее светлость готова была терпеть свою дочь только по праздникам, и то не всегда. А чтобы вот так к ней прийти… Да не было такого никогда. Тем интереснее было следовать за хозяйкой.
— Дочь моя! — проговорила графиня, ворвавшись в покои леди Ровенны, перепугав ту до смерти.
— Матушка?!
— Я же просила не называть меня так. И что у тебя за вид? – скривилась женщина. — Немедленно исправить! Позовите служанок. И… платье.
Экономка, в стремлении как можно быстрее исполнить приказ, подлетела к шкафу и начала доставать платья. Графиня придирчиво осматривала каждое, а те, что ее не устраивали, бросала на пол.
Леди Ровенна смотрела на это действо со страхом и непониманием. Мало того, что мать заявилась в ее покои, чего не делала никогда, так еще и развела такую бурную, не сулящую девушке ничего хорошего, деятельность.
— Ваша светлость, пожалуйста, объясните, что происходит? — жалобно попросила она, устав от неизвестности и тревоги.
— Сюда едет этот ублюдочный Солнечный король. И мы должны будем принять его, как подобает. Я уже распорядилась.
— Да, но какое отношение к его приезду имею я?
— А ты, моя дорогая, станешь главным, наиценнейшим призом, от которого Солнечный король не сможет отказаться.
— Нет! — испуганно прошептала девушка. — Он убийца, он убил моего отца.
— Он убил труса, которым и был мой дражайший супруг, и я очень благодарна ему за то, что избавил меня от необходимости делать это самой. А вот за то, что мы с тобой нищие, мне стоит «благодарить» твоего дорогого папочку, надеюсь, он жарится на вертеле Подземного бога .
— Пожалуйста, пожалуйста, матушка, сжальтесь, — всхлипнула девушка, бросившись к ее ногам. — Сжальтесь, умоляю. Я готова сделать все, прошу вас, прошу.
— Ты и сделаешь все, дитя мое, — брезгливо поморщившись, улыбнулась женщина и погладила дочь по голове. — Сделаешь все, чтобы ему понравиться, и тогда, быть может, он возьмет тебя к себе во дворец.
— Матушка…
— Замолчи, идиотка! — разозлилась графиня и отпихнула от себя дочь. — Ты не знаешь, что такое нищета, ты не знаешь, что такое продавать себя этому старому уроду, спать с ним, и с другими… Король молод.
— Он убийца!
— Он король! И даже если он убьет всех, даже если он убьет тебя, он останется королем-победителем. Боги, какая же ты растяпа! Одевайся! Чтобы через час была внизу! В этом платье. И не реви, не хватало еще, чтобы король увидел тебя с распухшей физиономией.
Графиня ушла, осталась экономка, несколько служанок и плачущая навзрыд леди Ровенна Элиран — единственная дочь графа Мартона.
Ей было тринадцать, когда началась война, длившаяся долгих семь лет. Но до нее произошло событие, которое и стало началом, предпосылкой к страшному кровопролитию — таинственная смерть предыдущего Солнечного короля, вскрывшая впоследствии многие гнойники некогда процветающей страны.
Люди шептались не только в высшем свете, но и челядь, слуги, простой народ. Предположения строились разные, но правда вскрылась много позже, когда на арену власти вышла та, которую никто не принимал всерьез.
У короля остался сын — Александр, но он был еще слишком мал, чтобы править, поэтому знатные лорды решили назначить для малолетнего короля регента.
На эту роль нашлось много охотников: и друзья, и враги мальчика. И в этой дележке все успели слегка подзабыть о матери наследника. Тихая, незаметная и бледная королева после смерти мужа кардинально переменилась, познала вкус власти, свободы, величия, расправила крылья и не позволила недругам сослать ее в какой-нибудь дальний монастырь, или того хуже — убить. Подкупив, наобещав, предав всех, кого могла, королева обрела власть и стала регентом малолетнего Солнечного принца.
Конечно, королева прекрасно осознавала, что мальчишка рано или поздно вырастет и заявит права на трон. И сердце матери не помешало ей подослать к юному принцу убийцу. Мальчика спасли чудом верные ему и короне друзья, а чтобы королева и ее прихлебатели не предприняли новой попытки, увезли его в западные земли Арвитана, в чудесный Стовийский форт — неприступную крепость, укрепленную силой преданных воинов и магией одновременно.
Гарантами жизни нового короля выступили Солнечный Дом соседней страны Илларии и родной брат королевы герцог Ардонский. Под их напором и угрозой войны с более сильным соседом королева отступила на долгие десять лет, перекраивая страну на свой лад, разрушая основы, уничтожая наследие Солнечного короля.
Прошло время, юный принц вырос, обрел верных союзников, силу и мощь армии, и отправился в столицу, с требованием вернуть ему трон. Так началась война. Мальчишка победил, королева бежала, но он все равно пошел за ней, настиг на краю земли. Кровавая королева отправилась на костер, а вместе с ней большинство ее сторонников и союзников, включая отца Ровенны.
Девушка не успела узнать графа Мартон и полюбить, как отца. Он всегда был в разъездах и по большей части жил в Эссире — столице Арвитана, а они с матерью здесь, на самых задворках империи.
