Глава 1 «Академия Мракар»
Если бы я могла выбирать, то встала бы в самый конец. Ну, не место мне впереди, особенно, когда только-только выдали новую форму и туфли совершенно не разношены. Мысли крутились вокруг того, как я выгляжу. Так, прическа вроде не растрепалась, светлые волосы были закручены в идеальные локоны, а придерживал их атласный, черный ободок. Форма — пиджак и юбка в фирменном фиолетовом цвете — облегала фигуру так идеально, будто ее шили специально для меня. Чего не скажешь о чертовых туфлях с их садистским каблуком. Хорошо, что эта обувь официально-парадная, не придется таскаться в ней на уроки. Так, волосы, форма, туфли, а лента?! Я резко коснулась ворота белоснежной рубашки — нет, лента из нежнейшего шелка была на месте, даже серебряная брошь с гербом Мракара не потерялась. На вид — готова. Внутри — нарастающая тревога, будто под кожей ползали муравьи.
Рядом закашлялся парень. Мы с ним должны были идти за руку, возглавляя группу студентов-первокурсников. Высокий и худой, в пиджаке и брюках, в таком же фиолетовом оттенке. Вот он совсем не волновался: то и дело оглядывался назад, к своему другу, о чем-то шутил с ним. Везет ему, а я тут почти никого не знаю. Марк, единственный с кем бы я могла перемолвиться хотя бы словечком, затерялся где-то в середине колонны.
Обычно меня нелегко сбить с толку. Мама приучила держать себя в руках при людях. Это неотъемлемая часть работы с богатыми клиентами — очень важная, даже важнее того, что происходит в винодельне и лаборатории. Нужно быть в меру очаровательной, чтобы тебя не приняли за кокетку, терпеливой к капризам и вопросам, понимать, что клиент хочет быстрее, чем он сам. Но, очутившись в стенах Мракара, я почти забыла все, чему научилась. Казалось, меня в любой момент раскроют, ткнут пальцем в лицо
и скажут то, чего я так боюсь.
«Нет-нет, никто не знает. Даже Марк не в курсе, слухам попросту неоткуда взяться», — слегка тряхнув идеальными кудрями, попыталась убедить себя я.
Именно поэтому мне не хотелось идти первой — уж лучше спрятаться за спинами однокурсников.
Вдруг мои мысли заметались в голове, как перепуганные мыши, а все потому, что двустворчатые двери дрогнули и начали открываться сами по себе, словно их толкали невидимые руки. Музыка ворвалась в коридор — скрипки вились в танце с арфой, создавая мелодию, от которой по коже побежали мурашки. Свет тысячи свечей ударил в глаза, заставив меня зажмуриться. Теплая рука моего временного напарника сразу же нашла мою и заигрывающе погладила мой палец. Я покосилась на него, на что он мне подмигнул, сзади послышался довольный смешок его дружка. «Придурок», — мелькнуло в голове.
Зал, куда мы вошли, был похож на гигантскую раковину: ярусы каменных скамей поднимались к потолку, где висели хрустальные люстры в форме сплетенных змей. Сотни глаз сверлили первокурсников, следя за каждым шагом. Зрителями были студенты, принявшиеся с энтузиазмом шушукаться — видимо, обсуждая новеньких. Гордо вскинув голову, я поднялась на сцену, стараясь не смотреть на зрительный зал. Как же глупо получится, если я споткнусь именно в этот момент. Чертовы туфли!
Первокурсников было не меньше ста человек, и все равно мы заняли разве что половину сцены. Выстроившись в ровные ряды, мы нашли взглядом ректора, господина Тереса, импозантного мужчину с ровной, русой бородой и хитрыми, блестящими глазами. В такого красавца, с холеной кожей, достойной эльфийского короля, наверняка перевлюблялась половина женского потока. Но помимо внешности он прославился вредным характером потому, что в качестве наказания любил превращать студентов в садовые статуэтки.
Церемония началась с речей, но до меня доносились лишь обрывки фраз. Я была слишком сосредоточена на том, чтобы выглядеть уверенно и при этом непринужденно, да и туфли давили мне на большие пальцы. Но я тут же вынырнула из своих мыслей, когда от приветственной речи ректор перешел к более важным делам.
— Взгляните на них, — произнес Терес, когда очередные аплодисменты стихли, — Такие юные и перспективные, сколько открытий их ждет в будущем? Мракар даст вам все, чтобы вы раскрыли свой потенциал, даже больше. Но некоторым из вас повезет послужить нашему обществу и академии уже сегодня.
Если до этого студенты, сидящие на зрительных местах, иногда позволяли себе шепотом обсуждать новеньких, то теперь они, будто подались вперед, рассматривая каждого первокурсника на сцене. От их жадных взглядов мне стало не по себе. А в следующую секунду появилось зеркало. Огромное, в человеческий рост, его рама была покрыта железными шипами, а наверху красовалась голова горгульи с оскаленной пастью. Стекло мерцало тусклым серым светом, искажая отражения: первокурсники на сцене казались в нем бледными тенями.
— Преподавательский состав отобрал семерых скованных, — напряженным голосом произнес ректор, заставляя невольно ловить каждое его слово. — А Зеркало подтвердило их кандидатуры. Помните, что скованные — особенные студенты. Их помощь, их жертва неоценима. Зеркало, покажи нам имена.
У меня перехватило дыхание, когда отражение стало меняться, из ниоткуда выплыли золотистые буквы, что складывались в слова.
Воздух гудел от аплодисментов, эхо разлетелось по огромному залу. Выбранные первокурсники, хмурые и напряженные, выходили вперед и становились рядом с ректором. Когда осталось последнее имя, у меня вдруг появилось поганое чувство. Я будто сжалась от невидимого удара, вдоль позвоночника пробежали мурашки, а в следующую секунду на Зеркале появилось новое имя.
— Анет Тригольт! — воскликнул ректор.
Крики и аплодисменты были такими громкими, будто студенты хотели, чтобы я оглохла. Я сделала шаг вперед и, подняв голову, направилась к Тересу. На моем лице вообще ничего не отразилось, будто меня совершенно не волновало происходящее. Ректор даже похлопал меня по плечу, ему понравилась моя невозмутимость. Но моя серьезная мина — ложь. Я знала, что никто не хочет быть скованным. Это и опасно, и противно, а еще это значит, что первый год пройдет непросто. Но мой случай был особенный: мне нельзя быть скованной.
Глава 2 «Дух обмана»
Остаток церемонии я провела, как в тумане. Нас усадили в зрительный зал, и я не могла не заметить, что маленькая группа скованных оказалась в отдалении от остальных первокурсников, будто нас обнесли невидимой стеной. Сцена вспыхивала яркими огнями и россыпью искр — каждый номер, даже обычную песню, в Мракаре превращали в цирк для пироманов. Гул восхищенных первокурсников, сидевших рядами выше, доносился до меня приглушенным, будто сквозь толщу воды. Как бы я хотела оказаться среди них…
«Нужно рассказать», — мелькала в голове обжигающая мысль.
Рассказать? Да, сейчас, пока не поздно. А что будет потом? Отчисление? Стоило мне подумать об этом, как в животе скрутило от страха. Нет, мне нельзя отчисляться. Если я не стану магом, то, кто продолжит семейное дело? Отцу и без того тяжело справляться с работой, его здоровье подкосилось в последние годы. Сколько еще он выдержит? Ему срочно нужна замена. Конечно, меня обучали кое-чему дома, но благословение духа я смогу получить только в Мракаре. А без него мне не получить магию, а значит, не удержать на плаву винодельню.
Голова раскалывалась — то ли от мыслей, то ли от грохочущей музыки. Я постоянно боролась с желанием вскочить с места и сбежать в какой-нибудь тихий уголок, чтобы хорошенько обдумать свою ситцацию. И все же, когда выступления закончились и наступила приятная тишина, по моей коже пробежались мурашки. Остальные студенты стали расходиться, первокурсников разбили по группам и повели показывать замок. На скованных никто не обратил внимание, мы так и остались сидеть в зрительном зале. Рядом со мной вздохнула девушка. Жгучая брюнетка с зелеными глазами сидела с видом хозяйки положения, но я заметила по ее едва дрожащим пальцам, что она тоже волнуется. Поймав мой взгляд, она выдавила улыбку и сказала.
— Моя мама была скованной. Забавно, да?
Я кивнула. Это единственное, что среди нас было сказано, пока снова не появился ректор Терес.
— Следуйте за мной.
Нас повели в совершенно другую часть замка, нежели остальных первокурсников. Здесь было тихо и мрачно, даже свечи не спасали. Мне становилось душно от этих черных каменных стен, которые будто нависали надо мной, давя своей мощью и древностью. Иногда попадались окна, привнося хоть немного красок своими цветастыми витражами. Правда, сюжеты на них были мрачные, все какие-то воины в кровавых доспехах и сраженные чудовища. Мы шли в гнетущей тишине, ректор даже не пытался нас подбодрить. Наконец, мы дошли до просторной и более уютной гостиной. Нас встретили алые диваны с подушками, огромный камин, в котором плясало желтое пламя, несколько старых шкафов с фолиантами, где наверняка были записаны секреты магии.
— Рассаживайтесь, — попросил нас ректор, указав на диваны и кресла.
Просить несколько раз не пришлось, я успела занять мягкое кресло, поближе к камину, чтобы немного согреться после холодных коридоров. Пламя лизало поленья, отбрасывая танцующие тени на стены.
— Давайте я расскажу вам, что будет дальше, — голос Тереса звучал по-отечески мягко. — Я буду забирать вас по одному. Мне важно донести до вас историю этого ритуала, чтобы вы поняли и осознали важность происходящего. Это не займет так много времени. После ритуала вы будете свободны и сможете присоединиться к остальным студентам. Сейчас им проводят небольшую экскурсию, а затем их поведут к преподавателям, которые расскажут им о правилах поведения и некоторых особенностях обучения. К моменту преподавательского инструктажа вы уже будете свободны, обещаю. Так, с кого же начнем? Торвальд?
Паренек, что сидел ровно, словно по струнке, с неохотой поднялся и последовал за ректором, к неприметной, черной двери. Началось томительное ожидание.
«Рассказать. Нужно рассказать», — стучало в моей голове в такт сердцебиению. Ладонь непроизвольно сжалась в кулак — я даже не заметила, как впилась ногтями в кожу.
После Торвальда с ректором отправилась та самая брюнетка. Я успела поймать ее взгляд и кивнула, пытаясь мысленно передать свою поддержку. Не знаю, поняла ли она что-то, уже через секунду девушка скрылась за дверью. После брюнетки снова пошел парень. Я уж было подумала, что все будет происходить как на сцене и меня вызовут последней. Подготовившись к такому сценарию, я тут же забыла о нем, когда Терес вызвал следующей меня.
«Рассказать?» — успело полыхнуть в моей голове, пока я не оказалась за дверью.
Это была просторная, черная зала, в которой не оказалась ничего из мебели, только Зеркало. То самое, что называло имена студентов, оно стояло у противоположной стены, еще более жуткое, чем мне показалось в первый раз. Не хотелось стоять около него и видеть в нем свое блеклое отражение. Но именно к нему меня подвел ректор и мне пришлось посмотреть на свое серое лицо. В жизни оно было нормального цвета, но в Зеркале все менялось. Я выглядела в нем уставшей, даже злой. А отражение ректора выражало только равнодушие.
— Анет, дорогая, — улыбнулся мне Терес, глядя на меня через отражение. — Что ты знаешь о скованных?
— Скованные — временно связывают себя с духами, — отчеканила я.
— Все верно, — улыбнулся он. — Хорошо, что ты понимаешь, что это временно. Знаешь, во время войны Мракаровое ущелье было несокрушимой крепостью, где в самые тяжелые моменты могли найти укрытие воины Селарет.
Я нахмурилась при упоминании Селарет, а мое отражение скривилось, будто от зубной боли. Пантеон духов был таким обширным, что люди до сих пор не знали всех имен и образов, в которые воплощались эти потусторонние силы. Духи обладали разной магией, характерами, они умирали и снова возрождались, и только один дух объединял их всех — Селарет. Сияющая и направляющая, будто маяк на берегу темного океана. У нее было больше всего последователей, она особенно любила давать свое благословение самым влиятельным и богатым семьям. Те, в благодарность за столь щедрое внимание, строили ей храмы и алтари, куда стягивались все, кому требовалась помощь. Отсюда авторитет и известность Селарет становились еще больше. Мама всегда говорила, что Селарет слишком жадная до внимания, тем самым она отбирает его у духов гораздо менее известных. А чем меньше последователей — тем слабее у духа магия. Отсюда следовало, что у семей, чьи покровители-духи были более скромными в своей известности, не могли похвастаться большими силами. Моя семья поклонялась одному из таких духов — мы называли его духом бочек. Звучало не слишком благородно, зато он благоволил нашему виноделию.
— Благодаря Селарет, наш замок не подчинился силам зла. Темные духи проиграли и попытались сбежать. Мы не могли допустить, чтобы они остались на свободе, лелея жажду вернуться и продолжить кровопролитие. В этот решающий момент люди сделали то, что должны были — пленили своих врагов. И заключили их здесь.
По стеклу Зеркала прошла рябь, будто по глади озера. Я во все глаза уставилась в него, больше не видя в нем себя или ректора, передо мной вдруг оказалось окно, через которое я могла заглянуть в другой мир. Он был таким серым и безжизненным, словно его земли столетиями выжигали пожары, пока не осталось ничего, кроме обугленных камней. В воздухе носилась серая пыль, похожая на пепел, кружившаяся, будто снег в метель. Небо заволокло черными тучами, никаких звезд или луны. Это было совершенно безрадостное и пустое место. И это тюрьма, в которой духи томятся уже много лет?
— В этом мире они никому ничего не сделают. Но даже духи не могут обходиться без пищи. Именно поэтому и существуют магические контракты между людьми и духами. Мы пользуемся их силой, но только благодаря нашей вере и энергии, они могут жить. Это важный круговорот магии, который существует сотни лет. Даже темные духи не могут без живой, людской энергии. Если дух долгое время будет лишен пищи, то в конечном итоге погибнет. Именно поэтому существуют скованные.
— Духи никогда не умирают, — возразила я. — Они лишаются своей формы, но спустя время снова появляются на свет. Природа не может без них.
— Именно поэтому темные, что заперты здесь, не должны умереть. Если это случится, то они переродятся в совершенно другом месте и в другой форме. Они окажутся на свободе, Анет. Мы не допустим этого. Мракар ввел ритуал, что стал нашей обязательной традицией, первокурсники заключают временный контракт с темным духом, чтобы тот питался энергией живого человека. Это особенная привилегия.
— Больше похоже на наказание, — не удержалась я от едкого замечания.
Мои слова вызвали у ректора усмешку.
— Можно так подумать, решив, что дух навредит человеку, с которым связан. Но это не так. Контракт четко диктует законы, которым дух обязан подчиняться.
— У меня есть несколько вопросов.
— Задавай.
— Почему первокурсники? Мне всегда казалось это странным. Темные — опасные существа, они ненавидят людей. А первокурсник едва понимает, что делать с магией, он ничего не противопоставит духу, никак себя не защитит. Старшекурсники лучше понимают законы магии, разве не было бы логично делать скованными студентов постарше?
