– Вы просто не представляете себе лица моих деловых партнеров (а мне, на минуточку, приходится мотаться по всему свету), когда я начинаю общаться с ними на их родном языке, не дожидаясь, пока все затолкают себе в уши транслирующие гарнитуры. Такое, знаете ли, дорогого стоит! – Привалов прикрыл глаза и улыбнулся. – А из первого впечатления, так или иначе, вырастает и репутация, и дальнейшее к тебе отношение. Подобный жест уважения способен растопить практически любой лед между людьми, что здорово помогает в ходе переговоров. Так что мои затраты на подобные приобретения в итоге обязательно окупаются, и окупаются с лихвой!
– О! Я рад, что смог вам помочь! – Артем приподнял бокал и сделал глоток.
– И я искренне вам признателен, но мне кажется, что сейчас настал тот самый момент, когда нам следует двигаться дальше.
– Что вы имеете в виду?
– Насколько я могу судить, вам достаточно пары-тройки месяцев, чтобы изучить новый язык, что является, несомненно, выдающимся результатом, – Привалов ткнул в него своим пустым бокалом. – Я хочу купить у вас этот навык.
– Эм-м-м, простите?
Приятное тепло от выпитого коктейля уже успело разбежаться по телу Артема, и в первый момент он предположил, что в силу своей расслабленности не совсем верно уловил смысл сказанного.
– Я хочу иметь возможность изучать иностранные языки самостоятельно, вместо того, чтобы приобретать готовый «продукт».
– Но… зачем?! Какой смысл тратить свое время, силы и нервы на то, что вы можете просто купить?! – Артем призвал на помощь все свое воображение, но так и не смог понять замысла. – Хоть убей, но я не вижу здесь ровным счетом никакого рационального зерна. Что вам даст такая способность?!
– Возможность отличаться от других, – сидящий напротив него Привалов со стуком поставил бокал на стол и снова его наполнил. – Шанс продемонстрировать окружающим, что ты хоть в чем-то да лучше них. Шанс подтвердить свой статус.
– Эм-м-м, – Артем по-прежнему не понимал, к чему клонит его собеседник, – но разве простого знания языка недостаточно? Зачем вам самому их учить-то?!
Довольно долго Привалов молчал, любуясь закатом и неспешно потягивая свой напиток. Потом он заговорил, медленно и негромко, тщательно подбирая слова и выверяя интонации.
– Я заранее прошу прощения за возможную грубость, но что именно на ваш взгляд, Артем, отличает элиту от простолюдинов?
– Первое, что приходит на ум, – пожал тот плечами, – количество денег.
– Этого недостаточно! – погрозил ему пальцем собеседник. – Гляньте на досуге первоначальное значение слова «сноб» – и, я уверен, для вас многое прояснится.
– Но что тогда? Гинеко… простите, генеалогия? Родословная?
– В определенной степени да, но в нынешние времена родовые связи играют все меньшую роль. Нынче «порода» определяется через целый ряд признаков, позволяющих человеку обособиться от общей массы. Некоторый набор способностей и качеств, принципиально отличающих тебя от подавляющего большинства остального населения.
– Эдакое знание «для посвященных», что ли? – разбежавшееся по венам тепло развязало Артему язык, отчего он выдавал фразы, на которые в иной ситуации никогда бы не осмелился.
– Звучит красиво, да, – рассмеялся Привалов, – но по факту нередко получается, что мы просто подбираем за людьми то, что они выбросили, сочтя более ненужным.
– То есть?
– Человечество лихим галопом скачет по дороге технического прогресса, даже не задумываясь, что оно оставляет позади. И, странное дело, в какой-то момент в цене вдруг оказываются вещи, вроде бы уже давно списанные в утиль.
– Антиквариат, что ли? – Артем по-прежнему не понимал, к чему клонит сидящий напротив него человек.
– В том числе, да, – Привалов кивнул, – но иногда даже не требуется долго ждать, чтобы та или иная вещь неожиданно приобрела значительную ценность. Достаточно лишь верно выстроить позиционирование, изменить угол зрения – и самые неожиданные предметы, бывшие доселе вполне привычными и широко распространенными, превращаются в предмет культа и атрибут элитарности.
– Эм-м-м, например?
– Извольте. Бумажные книги. Вы можете вспомнить, когда в последний раз держали в руках пухленький томик и перелистывали его шуршащие страницы?
– Знаете, – на лбу Артема собрались морщины, отражающие напряженный мыслительный процесс, – мне кажется, что самым правильным ответом здесь будет «никогда».
– Человечество в своей массе оставило позади огромное количество своих изобретений, сменив их на более удобные и практичные альтернативы. Помимо книг можно вспомнить механические часы, виниловые пластинки… думаю, уже скоро этот список пополнят и автомобили с ручным управлением, – Привалов развел руками. – Но то, от чего отказались обычные люди, всегда можно обратить в продукт «не для всех». Немного грамотного маркетинга – и цены на те же бумажные книжки устремляются в стратосферу, а букинистические магазины теперь больше походят на ювелирные бутики, куда возможно попасть только по предварительной записи, и очередь распланирована на месяц вперед.
– Но… – мысли в голове Артема словно плавились и таяли, буквально соскальзывая с языка, – сколько бы ни стоили подобные «игрушки для богатых», все опять же упирается в количество денег. Нацепить на запястье дорогущие часы, собрать виниловую фонотеку и набить книжные шкафы в личной библиотеке может любой, у кого достаточно ноликов на банковском счету. Но это же не сделает его элитой в изначальном понимании этого слова.
– Все верно, – Привалов занялся приготовлением очередного коктейля, чтобы хоть чем-то себя занять и собраться с мыслями. – В высших сферах всегда ценятся вещи, которые невозможно купить, и обладание которыми автоматически переводит человека в первую лигу. В разные времена в качестве подобных маркеров «элитарности» выступали порой самые неожиданные качества. От умения слагать стихи до навыков фехтования. Главным критерием всегда являлось одно – исключение доступа к подобным знаниям не только для простых людей, но и для тех, кто вознесся наверх по воле случая или в силу невероятного везения. Всегда существовала определенная граница, определенный рубеж, разделявший сильных мира сего и всех прочих.
– Но сегодня любой подобный навык возможно приобрести через ретранс!
– Именно! – Привалов протянул Артему бокал. – Если вы обратили внимание, то светскую хронику буквально заполонили свежеиспеченные «элитарии», щеголяющие самыми разнообразными умениями – бальный танец, вокал, живопись, тхэквондо – порой и плюнуть нельзя, чтобы не попасть в очередного знатока.
– Но как в такой ситуации вам может помочь умение изучать иностранные языки вместо того, чтобы покупать их готовыми?! В чем разница?!
– Разница в том, что приобретенные через экстрейдера навыки – это как бестолковая груда знаний в голове не шибко умного эрудита, как собранная на заказ дорогая и солидная библиотека, из которой ты сам не прочитал ни единой книги. А то и вовсе читать не умеешь. Порой достаточно перекинуться с человеком всего несколькими фразами, чтобы распознать обман, – Привалов откинулся в кресле и сложил руки на груди. – И точно так же понимание того, что тот или иной навык куплен, рано или поздно вылезает наружу.
– Каким образом?
– По отсутствию его дальнейшего развития и даже некоторой деградации. Если вы, к примеру, обзаведетесь умением играть на фортепиано, – хозяин кивнул назад, в сторону лестницы, – то сможете исполнять только те вещи, которые на тот момент освоил экскрафт. Но вы не сможете самостоятельно разучить что-то новое, а без регулярной практики позабудете даже то, что знали. Можно, конечно, докупать отдельные произведения, но у разных исполнителей манера отличается подчас довольно сильно, что бросается в глаза и точно так же выдает фальшивку. Так что просто коллекции знаний недостаточно, требуется опыт, умение с этим накопленным багажом обращаться! Именно поэтому я не пожалел денег и приобрел у одного музыканта все его способности «в комплекте». Ту пьесу, что вы сегодня слышали, я разобрал уже самостоятельно.
– О! Поздравляю! – Артем никак не мог сообразить, как ему следует реагировать на подобные откровения, но провокационные вопросы словно сами запрыгивали ему на язык. – И как сильно это подняло ваш статус в глазах окружающих? Кто-нибудь уже оценил ваши достижения по достоинству?
– Ха! Вы даже не представляете себе, насколько пристально богема следит друг за дружкой и насколько ревниво относится к чужим успехам! Так что не беспокойтесь, все всё прекрасно заметили, хотя и старались не подавать вида.
– Но с вашей стороны это ведь все равно будет своего рода жульничеством, просто… более высокого порядка, что ли!
– Ну вы и выбрали момент, чтобы вспомнить о морали! – рассмеялся Привалов. – В каком-то смысле моим самым первым жульничеством было родиться в хорошей семье. Мы так или иначе всю свою жизнь занимаемся разными махинациями, пытаясь выцыганить у судьбы чуть больше успеха, богатства и прочих благ. Хочешь жить – умей вертеться, как говорится, а хочешь жить хорошо – вертись вдвое быстрее. Вот я и стараюсь.
– Интересно, как долго вы надеетесь сохранять свое «изобретение» в тайне от остальных? Ведь рано или поздно они догадаются об истинных причинах вашей одаренности и последуют вашему примеру. В итоге ситуация снова вернется в ту точку, откуда мы начинали, когда все определяется всего лишь количеством денег.
– Это не так уж и важно, – собеседник Артема небрежно отмахнулся. – Ведь суть в том, что готовый навык можно найти без особых проблем, вы сами, к примеру, выдаете новый язык каждые два-три месяца, а вот на создание полного комплекта знаний и опыта уходит практически вся жизнь. Подобных предложений на рынке в принципе не может быть много, и тут в выигрыше оказывается тот, кто запрыгнул на этот поезд первым. То есть я.
– И именно это вы предлагаете мне вам продать? Самый смысл и самую суть моей жизни? Не слишком ли многого вы хотите?!
Только сейчас, с изрядным опозданием до Артема начало доходить, с чем именно ему предлагают расстаться, и в нем взыграло упрямство. Он вдруг осознал, сколь много значит для него это давнее увлечение лингвистикой.
Ведь все те маленькие победы и свершения, которые сопровождали процесс изучения чего-либо нового, собственно и придавали его жизни хоть какой-то смысл. А чувство удовлетворения от хорошо сделанной работы и вовсе сложно сравнить с чем-то еще. Лишившись всего этого, Артем превратился бы в овощ, лишенный устремлений, желаний и цели, поскольку ничего другого он делать не умел, и иных увлечений у него также не имелось.
Открывшаяся перед ним перспектива повергла Артема в самый настоящий ужас.
– Но я и плачу соответственно! – резонно заметил Привалов. – С той суммой, что я вам перечислю за услуги, вы и сами сможете войти в высший свет, вы сможете позволить себе безбедную жизнь без необходимости зарабатывать себе на хлеб тяжким трудом. Тот пианист, о котором я говорил, после нашей сделки приобрел себе неплохой особнячок по соседству и вполне доволен своим новым положением. Что вас-то не устраивает?
– Изучение языков для меня – не труд, а радость, возможно, единственное из удовольствий этой жизни, которое я могу себе позволить! И вы хотите меня его лишить?!
– Взамен вы получите доступ к куда большему количеству других радостей, которые теперь окажутся вам по карману!
– То, что вы предлагаете – всего лишь жалкий эрзац, заменитель настоящей жизни, который будет только дополнительно напоминать мне, чего я лишился! – Артем в гневе вскочил на ноги. – Точно такая же фальшивка, как и ваши покупные умения и…
– Двести миллионов.
– Что?
– За ретранс вашего бесценного опыта в вопросах языкознания я заплачу вам двести миллионов.
– Эм-м-м…
Привалов усмехнулся и вскинул к уху коммуникатор.
– Семен Андреевич? Да, это я. Мы тут обо всем договорились, эксрафт согласен. Начинайте готовить аппаратуру…
Очередная набежавшая волна лизнула босые ноги Артема, приятно щекоча их перекатывающимися камешками. Заходящее солнце только-только коснулось водной глади, и его красноватые лучи, отражаясь и дробясь в мелкой ряби, словно обстреливали глаза очередями бликов. Артем устало смежил веки и протянул руку, в которую предупредительный дроид немедленно вложил прохладный стакан с коктейлем.
Еще один день подошел к концу. Еще один наполненный событиями и, одновременно, на удивление бессмысленный день. Гонки на скоростных катерах, купание у подножия прибрежных скал, занятия альпинизмом с последующим нырянием обратно в воду с многометровой высоты, жаркие объятия… Казалось, Артем специально до отказа набивал событиями каждый прожитый час, чтобы у него просто не оставалось свободного времени, чтобы вспоминать.
Но даже в таком марафоне случались эпизодические паузы, как сейчас, когда мысли волей-неволей обращаются к одному и тому же навязчивому вопросу – стоило ли то, что он приобрел, принесенной жертвы?
Порыв ветра принес обрывки доносящейся издалека музыки, и в памяти Артема невольно всплыла сегодняшняя встреча в прибрежном ресторане. Там за столиком он увидел того самого пианиста, кто также продал Привалову свой дар, отдыхавшего там со своей очередной подругой. Нельзя сказать, чтобы они с Артемом были хорошо знакомы, так, кивали друг другу при встрече, не более того.
Один из посетителей заведения присел за стоявший на сцене рояль и начал что-то на нем играть. В этот момент лицо бывшего музыканта буквально перекосило как от самой настоящей боли. Он не стал доедать и поспешил покинуть ресторан, чуть ли не волоча за собой ничего не понимающую спутницу.
Он тоже вспомнил. И, насколько Артем знал, предпочитал сражаться со своей назойливой памятью при помощи ударных доз выпивки и других затейливых веществ…
Новая волна принесла очередную порцию камешков, и один из них, причем какой-то необычной формы, прибился к правой ступне Артема. Движимый любопытством, он наклонился и поднял его.
Это оказалась раковина улитки, похожая на окаменевшую часовую пружинку. Артем повернул ее, чтобы лучше рассмотреть, и из ее нутра вылилась тонкая струйка воды с небольшим количеством песка. Сама раковина оказалась пустой.
Его невольно передернуло, когда он внезапно подумал, что и сам является теперь точно такой же пустой оболочкой, внутри которой некогда бурлила жизнь, но сейчас ее наполняет только всевозможный мусор, начиная от все той же выпивки, безудержного секса и заканчивая экстремальными развлечениями. Но стоит ее потрясти – и все рассыпается в пыль, оставляя после себя лишь гулкое ничто.
Артем раздраженно поморщился и, размахнувшись, забросил раковину далеко в море. После чего вскинул свой стакан и залпом опрокинул его в рот.
– О! Я рад, что смог вам помочь! – Артем приподнял бокал и сделал глоток.
– И я искренне вам признателен, но мне кажется, что сейчас настал тот самый момент, когда нам следует двигаться дальше.
– Что вы имеете в виду?
– Насколько я могу судить, вам достаточно пары-тройки месяцев, чтобы изучить новый язык, что является, несомненно, выдающимся результатом, – Привалов ткнул в него своим пустым бокалом. – Я хочу купить у вас этот навык.
– Эм-м-м, простите?
Приятное тепло от выпитого коктейля уже успело разбежаться по телу Артема, и в первый момент он предположил, что в силу своей расслабленности не совсем верно уловил смысл сказанного.
– Я хочу иметь возможность изучать иностранные языки самостоятельно, вместо того, чтобы приобретать готовый «продукт».
– Но… зачем?! Какой смысл тратить свое время, силы и нервы на то, что вы можете просто купить?! – Артем призвал на помощь все свое воображение, но так и не смог понять замысла. – Хоть убей, но я не вижу здесь ровным счетом никакого рационального зерна. Что вам даст такая способность?!
– Возможность отличаться от других, – сидящий напротив него Привалов со стуком поставил бокал на стол и снова его наполнил. – Шанс продемонстрировать окружающим, что ты хоть в чем-то да лучше них. Шанс подтвердить свой статус.
– Эм-м-м, – Артем по-прежнему не понимал, к чему клонит его собеседник, – но разве простого знания языка недостаточно? Зачем вам самому их учить-то?!
Довольно долго Привалов молчал, любуясь закатом и неспешно потягивая свой напиток. Потом он заговорил, медленно и негромко, тщательно подбирая слова и выверяя интонации.
– Я заранее прошу прощения за возможную грубость, но что именно на ваш взгляд, Артем, отличает элиту от простолюдинов?
– Первое, что приходит на ум, – пожал тот плечами, – количество денег.
– Этого недостаточно! – погрозил ему пальцем собеседник. – Гляньте на досуге первоначальное значение слова «сноб» – и, я уверен, для вас многое прояснится.
– Но что тогда? Гинеко… простите, генеалогия? Родословная?
– В определенной степени да, но в нынешние времена родовые связи играют все меньшую роль. Нынче «порода» определяется через целый ряд признаков, позволяющих человеку обособиться от общей массы. Некоторый набор способностей и качеств, принципиально отличающих тебя от подавляющего большинства остального населения.
– Эдакое знание «для посвященных», что ли? – разбежавшееся по венам тепло развязало Артему язык, отчего он выдавал фразы, на которые в иной ситуации никогда бы не осмелился.
– Звучит красиво, да, – рассмеялся Привалов, – но по факту нередко получается, что мы просто подбираем за людьми то, что они выбросили, сочтя более ненужным.
– То есть?
– Человечество лихим галопом скачет по дороге технического прогресса, даже не задумываясь, что оно оставляет позади. И, странное дело, в какой-то момент в цене вдруг оказываются вещи, вроде бы уже давно списанные в утиль.
– Антиквариат, что ли? – Артем по-прежнему не понимал, к чему клонит сидящий напротив него человек.
– В том числе, да, – Привалов кивнул, – но иногда даже не требуется долго ждать, чтобы та или иная вещь неожиданно приобрела значительную ценность. Достаточно лишь верно выстроить позиционирование, изменить угол зрения – и самые неожиданные предметы, бывшие доселе вполне привычными и широко распространенными, превращаются в предмет культа и атрибут элитарности.
– Эм-м-м, например?
– Извольте. Бумажные книги. Вы можете вспомнить, когда в последний раз держали в руках пухленький томик и перелистывали его шуршащие страницы?
– Знаете, – на лбу Артема собрались морщины, отражающие напряженный мыслительный процесс, – мне кажется, что самым правильным ответом здесь будет «никогда».
– Человечество в своей массе оставило позади огромное количество своих изобретений, сменив их на более удобные и практичные альтернативы. Помимо книг можно вспомнить механические часы, виниловые пластинки… думаю, уже скоро этот список пополнят и автомобили с ручным управлением, – Привалов развел руками. – Но то, от чего отказались обычные люди, всегда можно обратить в продукт «не для всех». Немного грамотного маркетинга – и цены на те же бумажные книжки устремляются в стратосферу, а букинистические магазины теперь больше походят на ювелирные бутики, куда возможно попасть только по предварительной записи, и очередь распланирована на месяц вперед.
– Но… – мысли в голове Артема словно плавились и таяли, буквально соскальзывая с языка, – сколько бы ни стоили подобные «игрушки для богатых», все опять же упирается в количество денег. Нацепить на запястье дорогущие часы, собрать виниловую фонотеку и набить книжные шкафы в личной библиотеке может любой, у кого достаточно ноликов на банковском счету. Но это же не сделает его элитой в изначальном понимании этого слова.
– Все верно, – Привалов занялся приготовлением очередного коктейля, чтобы хоть чем-то себя занять и собраться с мыслями. – В высших сферах всегда ценятся вещи, которые невозможно купить, и обладание которыми автоматически переводит человека в первую лигу. В разные времена в качестве подобных маркеров «элитарности» выступали порой самые неожиданные качества. От умения слагать стихи до навыков фехтования. Главным критерием всегда являлось одно – исключение доступа к подобным знаниям не только для простых людей, но и для тех, кто вознесся наверх по воле случая или в силу невероятного везения. Всегда существовала определенная граница, определенный рубеж, разделявший сильных мира сего и всех прочих.
– Но сегодня любой подобный навык возможно приобрести через ретранс!
– Именно! – Привалов протянул Артему бокал. – Если вы обратили внимание, то светскую хронику буквально заполонили свежеиспеченные «элитарии», щеголяющие самыми разнообразными умениями – бальный танец, вокал, живопись, тхэквондо – порой и плюнуть нельзя, чтобы не попасть в очередного знатока.
– Но как в такой ситуации вам может помочь умение изучать иностранные языки вместо того, чтобы покупать их готовыми?! В чем разница?!
– Разница в том, что приобретенные через экстрейдера навыки – это как бестолковая груда знаний в голове не шибко умного эрудита, как собранная на заказ дорогая и солидная библиотека, из которой ты сам не прочитал ни единой книги. А то и вовсе читать не умеешь. Порой достаточно перекинуться с человеком всего несколькими фразами, чтобы распознать обман, – Привалов откинулся в кресле и сложил руки на груди. – И точно так же понимание того, что тот или иной навык куплен, рано или поздно вылезает наружу.
– Каким образом?
– По отсутствию его дальнейшего развития и даже некоторой деградации. Если вы, к примеру, обзаведетесь умением играть на фортепиано, – хозяин кивнул назад, в сторону лестницы, – то сможете исполнять только те вещи, которые на тот момент освоил экскрафт. Но вы не сможете самостоятельно разучить что-то новое, а без регулярной практики позабудете даже то, что знали. Можно, конечно, докупать отдельные произведения, но у разных исполнителей манера отличается подчас довольно сильно, что бросается в глаза и точно так же выдает фальшивку. Так что просто коллекции знаний недостаточно, требуется опыт, умение с этим накопленным багажом обращаться! Именно поэтому я не пожалел денег и приобрел у одного музыканта все его способности «в комплекте». Ту пьесу, что вы сегодня слышали, я разобрал уже самостоятельно.
– О! Поздравляю! – Артем никак не мог сообразить, как ему следует реагировать на подобные откровения, но провокационные вопросы словно сами запрыгивали ему на язык. – И как сильно это подняло ваш статус в глазах окружающих? Кто-нибудь уже оценил ваши достижения по достоинству?
– Ха! Вы даже не представляете себе, насколько пристально богема следит друг за дружкой и насколько ревниво относится к чужим успехам! Так что не беспокойтесь, все всё прекрасно заметили, хотя и старались не подавать вида.
– Но с вашей стороны это ведь все равно будет своего рода жульничеством, просто… более высокого порядка, что ли!
– Ну вы и выбрали момент, чтобы вспомнить о морали! – рассмеялся Привалов. – В каком-то смысле моим самым первым жульничеством было родиться в хорошей семье. Мы так или иначе всю свою жизнь занимаемся разными махинациями, пытаясь выцыганить у судьбы чуть больше успеха, богатства и прочих благ. Хочешь жить – умей вертеться, как говорится, а хочешь жить хорошо – вертись вдвое быстрее. Вот я и стараюсь.
– Интересно, как долго вы надеетесь сохранять свое «изобретение» в тайне от остальных? Ведь рано или поздно они догадаются об истинных причинах вашей одаренности и последуют вашему примеру. В итоге ситуация снова вернется в ту точку, откуда мы начинали, когда все определяется всего лишь количеством денег.
– Это не так уж и важно, – собеседник Артема небрежно отмахнулся. – Ведь суть в том, что готовый навык можно найти без особых проблем, вы сами, к примеру, выдаете новый язык каждые два-три месяца, а вот на создание полного комплекта знаний и опыта уходит практически вся жизнь. Подобных предложений на рынке в принципе не может быть много, и тут в выигрыше оказывается тот, кто запрыгнул на этот поезд первым. То есть я.
– И именно это вы предлагаете мне вам продать? Самый смысл и самую суть моей жизни? Не слишком ли многого вы хотите?!
Только сейчас, с изрядным опозданием до Артема начало доходить, с чем именно ему предлагают расстаться, и в нем взыграло упрямство. Он вдруг осознал, сколь много значит для него это давнее увлечение лингвистикой.
Ведь все те маленькие победы и свершения, которые сопровождали процесс изучения чего-либо нового, собственно и придавали его жизни хоть какой-то смысл. А чувство удовлетворения от хорошо сделанной работы и вовсе сложно сравнить с чем-то еще. Лишившись всего этого, Артем превратился бы в овощ, лишенный устремлений, желаний и цели, поскольку ничего другого он делать не умел, и иных увлечений у него также не имелось.
Открывшаяся перед ним перспектива повергла Артема в самый настоящий ужас.
– Но я и плачу соответственно! – резонно заметил Привалов. – С той суммой, что я вам перечислю за услуги, вы и сами сможете войти в высший свет, вы сможете позволить себе безбедную жизнь без необходимости зарабатывать себе на хлеб тяжким трудом. Тот пианист, о котором я говорил, после нашей сделки приобрел себе неплохой особнячок по соседству и вполне доволен своим новым положением. Что вас-то не устраивает?
– Изучение языков для меня – не труд, а радость, возможно, единственное из удовольствий этой жизни, которое я могу себе позволить! И вы хотите меня его лишить?!
– Взамен вы получите доступ к куда большему количеству других радостей, которые теперь окажутся вам по карману!
– То, что вы предлагаете – всего лишь жалкий эрзац, заменитель настоящей жизни, который будет только дополнительно напоминать мне, чего я лишился! – Артем в гневе вскочил на ноги. – Точно такая же фальшивка, как и ваши покупные умения и…
– Двести миллионов.
– Что?
– За ретранс вашего бесценного опыта в вопросах языкознания я заплачу вам двести миллионов.
– Эм-м-м…
Привалов усмехнулся и вскинул к уху коммуникатор.
– Семен Андреевич? Да, это я. Мы тут обо всем договорились, эксрафт согласен. Начинайте готовить аппаратуру…
Очередная набежавшая волна лизнула босые ноги Артема, приятно щекоча их перекатывающимися камешками. Заходящее солнце только-только коснулось водной глади, и его красноватые лучи, отражаясь и дробясь в мелкой ряби, словно обстреливали глаза очередями бликов. Артем устало смежил веки и протянул руку, в которую предупредительный дроид немедленно вложил прохладный стакан с коктейлем.
Еще один день подошел к концу. Еще один наполненный событиями и, одновременно, на удивление бессмысленный день. Гонки на скоростных катерах, купание у подножия прибрежных скал, занятия альпинизмом с последующим нырянием обратно в воду с многометровой высоты, жаркие объятия… Казалось, Артем специально до отказа набивал событиями каждый прожитый час, чтобы у него просто не оставалось свободного времени, чтобы вспоминать.
Но даже в таком марафоне случались эпизодические паузы, как сейчас, когда мысли волей-неволей обращаются к одному и тому же навязчивому вопросу – стоило ли то, что он приобрел, принесенной жертвы?
Порыв ветра принес обрывки доносящейся издалека музыки, и в памяти Артема невольно всплыла сегодняшняя встреча в прибрежном ресторане. Там за столиком он увидел того самого пианиста, кто также продал Привалову свой дар, отдыхавшего там со своей очередной подругой. Нельзя сказать, чтобы они с Артемом были хорошо знакомы, так, кивали друг другу при встрече, не более того.
Один из посетителей заведения присел за стоявший на сцене рояль и начал что-то на нем играть. В этот момент лицо бывшего музыканта буквально перекосило как от самой настоящей боли. Он не стал доедать и поспешил покинуть ресторан, чуть ли не волоча за собой ничего не понимающую спутницу.
Он тоже вспомнил. И, насколько Артем знал, предпочитал сражаться со своей назойливой памятью при помощи ударных доз выпивки и других затейливых веществ…
Новая волна принесла очередную порцию камешков, и один из них, причем какой-то необычной формы, прибился к правой ступне Артема. Движимый любопытством, он наклонился и поднял его.
Это оказалась раковина улитки, похожая на окаменевшую часовую пружинку. Артем повернул ее, чтобы лучше рассмотреть, и из ее нутра вылилась тонкая струйка воды с небольшим количеством песка. Сама раковина оказалась пустой.
Его невольно передернуло, когда он внезапно подумал, что и сам является теперь точно такой же пустой оболочкой, внутри которой некогда бурлила жизнь, но сейчас ее наполняет только всевозможный мусор, начиная от все той же выпивки, безудержного секса и заканчивая экстремальными развлечениями. Но стоит ее потрясти – и все рассыпается в пыль, оставляя после себя лишь гулкое ничто.
Артем раздраженно поморщился и, размахнувшись, забросил раковину далеко в море. После чего вскинул свой стакан и залпом опрокинул его в рот.
