– Так-так-так, – протянула помощница капитана, – это и есть твое романтическое приключение, Шим?
– Ну, в некотором роде, да, – пилот подошел к неподвижной Жрице еще на пару шагов, глядя на нее с недоверием, словно сомневался. – Почему ты мне вчера ничего не сказала? Зачем ты меня дурачила?
– Расскажи я тогда тебе всю правду, вряд ли у нас получился бы такой чудный вечер. Кстати, я не успела тебя поблагодарить за восхитительную ночь, – она еле заметно улыбнулась, – ты, оказывается, крепче, чем кажешься.
– Но ради чего ты устроила весь этот маскарад? – Шимаэл почувствовал, что краснеет, – и наша встреча… она ведь была не случайной, верно?
– Разумеется! – кивнула Одэзи, – в этом мире вообще нет ничего случайного.
– То есть ты все это время банально водила меня за нос? – Шимаэл и сам не знал, чего сейчас в нем больше – обиды или злости.
– Такова моя работа. Извини.
– Ничего себе работенка! – пилот нервно рассмеялся, – особенно ночная смена!
– Немного увлеклась, – Жрица насмешливо вскинула брови, – бывает.
– Как интересно! – вступил в разговор Айван, разглядывая ее, словно какой-то музейный экспонат, – может, ты тогда за компанию и со мной поработаешь?
– Нет необходимости, – Одэзи даже не повернула головы, – я уже узнала все, что мне требовалось.
– Какого черта, Шим! – никто и не заметил, когда в зале появился Риккардо. Правую руку он держал под курткой, – что ты ей рассказал?!
– Я?! Я… – у Шимаэла внезапно сложилось странное чувство, будто он сунул руку в карман за убедительным алиби, а нащупал там лишь большую дыру. Он не мог вспомнить ни единого слова из того, о чем они с Оди говорили минувшей ночью, – я… я ничего я ей не рассказывал! Мы несколько другими вещами там… занимались. Да мы и не разговаривали с ней вовсе!
– Он рассказал мне все, – Одэзи положила конец его сбивчивым объяснениям, – кто вы, откуда и зачем к нам явились. Одним словом, все.
– Ну, знаешь ли, – голос Риккардо напоминал заводящуюся сирену, – вот тут ты, брат, перегнул палку! Ты что там, совсем ума лишился, что ли?!
– Не судите его строго, – заступилась вдруг Жрица за Шимаэла, – никто не способен противостоять власти Танца Забытья.
– Танцы я тоже люблю, – Айван, расхаживавший все это время вокруг Одэзи, внезапно набросился на нее сзади и мгновенно скрутил ей руки за спиной. – Ну что, киска, потанцуем?
– Хватит разглагольствовать! – окликнул его Риккардо, – избавься от нее!
Но Айван, казалось, не слышал капитана. Его неуемная любвеобильность, томившаяся взаперти в присутствии Верховной Жрицы, наконец нашла себе выход.
– Давай посмотрим, какие сюрпризы ты для нас приготовила, – он тщательно обыскал девушку свободной рукой, задерживаясь в интересных местах заметно дольше, чем было необходимо. Шимаэла захлестнуло душной волной, кровь прихлынула к его лицу, но он сдержался и промолчал.
Скользнув вниз по бедру Одэзи, рука Айвана остановилась, и он, откинув в сторону полу плаща, извлек на свет нож, хранившийся в закрепленных на ее ноге ножнах. Лезвие блеснуло уже знакомой Шимаэлу зеркальной полировкой. Однако, в отличие от ножичка Зиолы, оружие Одэзи совсем не походило на сувенир. Ее нож оказался существенно крупней и явно предназначался отнюдь не для заточки карандашей. Шимаэл был готов побиться об заклад, что это лезвие прекрасно знакомо со вкусом человеческой крови.
– Ого! – воскликнул Айван, – а у нашей киски, оказывается, есть коготки!
– Айван, кончай валять дурака! – Риккардо явно нервничал, – вышвырни ее отсюда!
– Успеется, – передразнил Жрицу Айван, – я, кстати, тоже никуда не тороплюсь.
Он приложил нож к шее Одэзи, приподняв вверх ее голову.
– Может, и ты нам расскажешь что-нибудь интересное и познавательное? А? Кто ты, откуда и что у тебя на уме? Зачем твоя начальница тебя здесь оставила?
– Вам вынесен Приговор, и вы все его слышали, – голос Одэзи оставался спокойным и ровным, – он должен быть исполнен. Кстати, покушение на жизнь Верховной Жрицы вам также зачтется. Ее кровь обязательно будет отмщена.
– И ты что, собиралась порешить всех нас вот этой зубочисткой? – Айван покрутил нож перед лицом девушки и снова подцепил им ее подбородок. – Хм, тогда можешь начинать. Например, с меня.
– Нож – инструмент мясника. Мне оскорбительно твое предположение, что Жрица Светлой Сиарны могла бы пасть так низко.
– Хватит уже! – крикнул теряющий терпение капитан, но Айван вновь пропустил его окрик мимо ушей.
То спокойствие, с которым держалась Одэзи, заводило все его сильней. Человек, к горлу которого приставлено острое лезвие, обычно ведет себя совсем иначе. Прерывистое дыхание, учащенное сердцебиение, дрожь в коленях и вспотевшие ладони – Айван привык чувствовать некую «обратную связь» со своей жертвой. Но сейчас он не ощущал в девушке ни одного из этих проявлений страха. Складывалось впечатление, что он сжимает в своих объятиях безжизненную куклу, манекен. И это уже начинало его бесить.
– Какой же способ ты избрала? – он подался вперед, к самому уху девушки, – может, зацелуешь меня до смерти?
– Интересный вариант, – задумчиво протянула Жрица, – но вряд ли. Это слишком долго.
– У нас масса времени!
– Вам бы больше подошла какая-нибудь нелепая смерть, – продолжала меланхолично рассуждать Одэзи, – споткнуться на ровном месте и свернуть себе шею или утонуть на мелководье. Что-то в этом роде.
Находясь, казалось бы, в безвыходном положении, Жрица, тем не менее, откровенно забавлялась. Она снисходительно терпела нападки Айвана, как сонный лев позволяет маленьким львятам ползать по себе, дергая его за уши и за кончик хвоста. До поры до времени…
– Попридержи язык, сучка! – огрызнулся здоровяк, – лучше подумай, как ты желаешь умереть сама.
– Что это ты так разнервничался? – Одэзи усмехнулась, – смерти испугался?
– Закрой пасть!
– Не волнуйся ты так, в любом случае, начну я не с тебя.
– А с кого?
– С нее, – Жрица вскинула взгляд на Найду, которая внезапно похолодела, увидев в ее серых глазах холодный отблеск неотвратимого конца.
– Только попробуй! – Айван еще сильнее стиснул руки Одэзи. – Если хоть один волос упадет с ее головы – тебе конец!
– Помилуй, я ее даже пальцем не трону, – успокоила она его, – ее убьешь ты.
– Ишь, размечталась! Долго же тебе придется ждать такого чуда!
– Не особенно. Это случится уже скоро, – девушка прикрыла глаза, словно к чему-то прислушиваясь, – через восемь секунд.
– Что?! – опешил Айван, и в следующий миг события сорвались с цепи.
Ловко извернувшись, Одэзи ухватила нож зубами и вырвала его у Айвана из руки. Резко мотнув головой, она полоснула его лезвием по щеке, оставив на ней красную полосу. От боли и неожиданности Айван вскрикнул и на долю секунды ослабил захват. Воспользовавшись его замешательством, Жрица сама вцепилась в него и, используя как опору, оттолкнулась ногами и перемахнула через растерявшегося спецназовца. Огромной черной птицей взвилась она в воздух и приземлилась в нескольких шагах у него за спиной, звонко лязгнув шпорами.
Одэзи разжала зубы, и нож упал в подставленную ладонь, чтобы мгновенно скрыться в широком рукаве плаща.
– Ах ты тварь!!! – Айван отнял от лица обагренную кровью руку, – да я тебя!...
Он быстрым отработанным движением выхватил пистолет и навел его на Жрицу, но тут Шимаэл бросился вперед и встал между ними, расставив руки в стороны.
– Стоп!!! Стоп!!! – выкрикнул он, – Айван, прекрати!
– Отойди, придурок! – прорычал тот, – или мне придется стрелять сквозь тебя!
– Успокойся! Убери пушку, слышишь?! Ты и так уже достаточно глупостей натворил!
– Шим, исчезни! – Айван метался из стороны в сторону, но Одэзи зеркальным отражением повторяла все его движения, неизменно оставаясь позади пилота. – Эта стерва собирается всех нас убить, ты же сам слышал! Ее надо остановить, пока еще не поздно!
– Никто никого не убьет! Дай мне поговорить с ней! Убери пушку!
– Найда, убирайся отсюда, немедленно! – скомандовал Риккардо, также вынимая свой пистолет, однако толстушка не сдвинулась с места, заворожено следя за леденящим кровь танцем, в котором троица кружилась посреди опустевшего зала, – проклятье!
Как капитан ни старался, он никак не мог заставить умолкнуть гулкий метроном, что отсчитывал секунды в его мозгу. Он вскинул оружие, целясь в Жрицу, но у него странным образом не получалось удержать ее на линии прицеливания. Его взгляд категорически отказывался фокусироваться на фигуре в черном плаще. Каждый раз, когда казалось, что девчонка уже на мушке, она вдруг обнаруживалась в другом месте, либо левее, либо правее той точки, куда Риккардо только что смотрел. От напряжения у него даже начали слезиться глаза. Бросив взгляд на Сейру, он увидел, как она моргает и щурится, испытывая, похоже, такие же проблемы.
Айван продолжал кружить, стараясь развернуть Жрицу спиной к алтарю, чтобы Риккардо или Сейра смогли ее подстрелить, но время шло, а никто ничего не предпринимал. У него появилась мысль выстрелить Шимаэлу в ногу, чтобы убрать его в линии огня, но он решил приберечь этот вариант на самый крайний случай. Айван внимательно следил за правой рукой Одэзи, в которой она сжимала нож, надеясь вовремя заметить начало опасного движения. Однако, сосредоточившись на этом, он не заметил, как сам наступил в кровавую лужу, оставшуюся на том месте, где Найда ранила Верховную Жрицу.
Его ботинок соскользнул по гладкой мраморной плите, и Айван, беспомощно взмахнув руками, рухнул навзничь, больно ударившись локтем об пол. Грянул выстрел, слившийся воедино с протяжным звоном висящего под потолком тяжелого светильника, в который угодила пуля.
Найда дернулась и с застывшим на лице выражением крайнего удивления повалилась вперед. Пуповина проводов и кабелей, тянувшаяся за ней, оборвалась, и лишившаяся своего сияющего ореола богиня скатилась к подножию алтаря неуклюжим кулем белья, из-под которого торчали ее ноги в нелепых розовых тапочках.
Всех буквально парализовало, и несколько мгновений никто не мог вымолвить ни слова. Айван сидел на полу и переводил непонимающий взгляд со своего пистолета на распростертое на ступеньках тело и обратно.
– Найда! – Сейра кинулась к подруге, – Найда, что с тобой?!
Впрочем, ее наметанный глаз уже определил, что суетиться поздно. По белоснежной ткани возле левого плеча Найды постепенно расплывалось алое пятно.
«Восемь секунд» – роковой метроном в голове Риккардо отсчитал последний такт и остановился.
Оправившись от первого шока, Шимаэл резко развернулся, но успел заметить лишь краешек черного плаща, промелькнувший в одном из боковых выходов. Не задумываясь над тем, правильно ли он поступает, и насколько это может быть опасно, пилот бросился следом. За своей спиной он услышал топот тяжелых ботинок Айвана, присоединившегося к погоне.
Они выбежали на улицу, сразу же оказавшись в гуще народа, толпящегося окрест в ожидании развязки. Впереди, ближе к площади, Шимаэл увидел Одэзи, ловко лавирующую между людьми. Сейчас его ум занимала одна-единственная мысль – добраться до нее раньше Айвана. Хотя он и не представлял, каким образом собирается удержать разъяренного спецназовца от расправы. В таком состоянии тот просто убил бы их обоих, не тратя времени на бессмысленные разбирательства.
Яростно работая локтями, Шимаэл устремился за Оди. Он отчаянно толкался и чертыхался, вгрызаясь в толпу, в то время, как Жрица все увеличивала отрыв. Она даже не касалась людей, словно проходя сквозь них, не сбавляя скорости. Впереди замаячила более-менее свободная площадь, где Шимаэл рассчитывал наверстать упущенное. Когда-то в колледже он демонстрировал неплохие результаты по легкой атлетике, и какая-то девчонка не могла уйти от него далеко.
Вырвавшись на простор, он прибавил ходу, но, несмотря на его усилия, дистанция до Оди продолжала увеличиваться. Обогнув челнок, она взяла курс на таверну Донея. Девушка двигалась удивительно легко и свободно, высекая из брусчатки искры своими подкованными каблуками.
Когда до таверны оставалось менее сотни метров, она вскинула вверх правую руку, и в ней блеснуло лезвие ножа. Шимаэл рефлекторно пригнулся и отскочил в сторону, но Одэзи метнула нож вперед. Он серебристой молнией просвистел в воздухе и с глухим стуком вонзился в деревянную стойку, к которой привязывали лошадей.
– Т’ха! Т’ха! – выкрикнула Жрица, и роскошный черный жеребец ответил ей громким ржанием.
Он сдернул с перекладины перерубленные поводья и грациозным прыжком перемахнул через ограждение. Подковы шарахнули по камню, и лошадь, взяв с места в галоп, понеслась по улице. Оди подобралась и, хотя это казалось невозможным, помчалась еще быстрее. Ее ноги, в бешеном темпе молотящие мостовую, слились в размытое пятно. На пути Жрицы оказалось небольшое открытое кафе, но она даже не притормозила.
Черные сапоги ударили по кадке с цветами, прогрохотали по столикам и взлетели на забор. Оттолкнувшись от одного из столбиков, Одэзи взмыла в воздух, одним невероятным прыжком перемахнув через улицу над головами испуганно съежившихся прохожих. Девушка влетела прямо в седло мчащейся на полном скаку лошади, обхватив ее руками за шею.
Шимаэл пробежал еще немного по инерции и остановился, хватая ртом воздух. Продолжать преследование не имело смысла. К этому моменту развевающийся черный плащ виднелся уже за квартал от них. Неожиданно у Шимаэла за спиной загрохотали выстрелы – подоспевший Айван открыл пальбу вслед удаляющейся всаднице. Одэзи, не сбавляя хода, соскользнула вбок и укрылась за корпусом своего скакуна. Преследовавшие ее пули взорвали пыльными фонтанчиками кирпичную стену ближайшего дома, разнесли в дребезги окно, но в следующую секунду поворот улицы скрыл Жрицу от них.
– Ведьма!!! – что было сил заорал ей вслед обезумевший Айван, – чтоб ты сдохла, сука!!!
Чувствуя, что его всего трясет, Шимаэл тяжело привалился к деревянной ограде. На расстоянии вытянутой руки перед ним торчал глубоко ушедший в бревно нож Одэзи. Ветер трепал несколько зажатых лезвием волосков, что остались от перерезанных поводьев. Пилот взялся за рукоять и, покачав нож из стороны в сторону, наконец, смог выдернуть его. Как бы он хотел, чтобы на память о встрече с Оди у него остался бы какой-нибудь иной сувенир, но изменить то, что уже произошло, он был не в силах.
– Ну, все, брат, – голос Айвана аж звенел от ярости, – теперь ты покойник!
Шимаэл резко развернулся, выбросив вперед руку с ножом. Полированное острие застыло буквально в паре сантиметров перед носом Айвана, заставив того отпрянуть. У пилота в голове роились тысячи слов, которые он жаждал высказать… нет, выкрикнуть ему в лицо, но злость, перемешанная с отчаянием, пережгла какие-то цепи в его мозгу, лишив дара речи, и только судороги пробегали по осунувшемуся лицу пилота. Он медленно, почти через силу отрицательно помотал головой и осторожно обошел Айвана, направляясь к Храму. Больше всего Шимаэл опасался за себя самого, сейчас он мог взорваться от малейшей искры, и тогда счетчик трупов уж точно пополнился бы еще парочкой свежих экземпляров.
Только когда их разделяло уже несколько метров, он опустил руку с ножом. Развернувшись к Айвану спиной, Шимаэл зашагал обратно, но вскоре не выдержал и перешел на бег. Потрясенные местные жители и паломники поспешно расступались перед ним.
– Ну, в некотором роде, да, – пилот подошел к неподвижной Жрице еще на пару шагов, глядя на нее с недоверием, словно сомневался. – Почему ты мне вчера ничего не сказала? Зачем ты меня дурачила?
– Расскажи я тогда тебе всю правду, вряд ли у нас получился бы такой чудный вечер. Кстати, я не успела тебя поблагодарить за восхитительную ночь, – она еле заметно улыбнулась, – ты, оказывается, крепче, чем кажешься.
– Но ради чего ты устроила весь этот маскарад? – Шимаэл почувствовал, что краснеет, – и наша встреча… она ведь была не случайной, верно?
– Разумеется! – кивнула Одэзи, – в этом мире вообще нет ничего случайного.
– То есть ты все это время банально водила меня за нос? – Шимаэл и сам не знал, чего сейчас в нем больше – обиды или злости.
– Такова моя работа. Извини.
– Ничего себе работенка! – пилот нервно рассмеялся, – особенно ночная смена!
– Немного увлеклась, – Жрица насмешливо вскинула брови, – бывает.
– Как интересно! – вступил в разговор Айван, разглядывая ее, словно какой-то музейный экспонат, – может, ты тогда за компанию и со мной поработаешь?
– Нет необходимости, – Одэзи даже не повернула головы, – я уже узнала все, что мне требовалось.
– Какого черта, Шим! – никто и не заметил, когда в зале появился Риккардо. Правую руку он держал под курткой, – что ты ей рассказал?!
– Я?! Я… – у Шимаэла внезапно сложилось странное чувство, будто он сунул руку в карман за убедительным алиби, а нащупал там лишь большую дыру. Он не мог вспомнить ни единого слова из того, о чем они с Оди говорили минувшей ночью, – я… я ничего я ей не рассказывал! Мы несколько другими вещами там… занимались. Да мы и не разговаривали с ней вовсе!
– Он рассказал мне все, – Одэзи положила конец его сбивчивым объяснениям, – кто вы, откуда и зачем к нам явились. Одним словом, все.
– Ну, знаешь ли, – голос Риккардо напоминал заводящуюся сирену, – вот тут ты, брат, перегнул палку! Ты что там, совсем ума лишился, что ли?!
– Не судите его строго, – заступилась вдруг Жрица за Шимаэла, – никто не способен противостоять власти Танца Забытья.
– Танцы я тоже люблю, – Айван, расхаживавший все это время вокруг Одэзи, внезапно набросился на нее сзади и мгновенно скрутил ей руки за спиной. – Ну что, киска, потанцуем?
– Хватит разглагольствовать! – окликнул его Риккардо, – избавься от нее!
Но Айван, казалось, не слышал капитана. Его неуемная любвеобильность, томившаяся взаперти в присутствии Верховной Жрицы, наконец нашла себе выход.
– Давай посмотрим, какие сюрпризы ты для нас приготовила, – он тщательно обыскал девушку свободной рукой, задерживаясь в интересных местах заметно дольше, чем было необходимо. Шимаэла захлестнуло душной волной, кровь прихлынула к его лицу, но он сдержался и промолчал.
Скользнув вниз по бедру Одэзи, рука Айвана остановилась, и он, откинув в сторону полу плаща, извлек на свет нож, хранившийся в закрепленных на ее ноге ножнах. Лезвие блеснуло уже знакомой Шимаэлу зеркальной полировкой. Однако, в отличие от ножичка Зиолы, оружие Одэзи совсем не походило на сувенир. Ее нож оказался существенно крупней и явно предназначался отнюдь не для заточки карандашей. Шимаэл был готов побиться об заклад, что это лезвие прекрасно знакомо со вкусом человеческой крови.
– Ого! – воскликнул Айван, – а у нашей киски, оказывается, есть коготки!
– Айван, кончай валять дурака! – Риккардо явно нервничал, – вышвырни ее отсюда!
– Успеется, – передразнил Жрицу Айван, – я, кстати, тоже никуда не тороплюсь.
Он приложил нож к шее Одэзи, приподняв вверх ее голову.
– Может, и ты нам расскажешь что-нибудь интересное и познавательное? А? Кто ты, откуда и что у тебя на уме? Зачем твоя начальница тебя здесь оставила?
– Вам вынесен Приговор, и вы все его слышали, – голос Одэзи оставался спокойным и ровным, – он должен быть исполнен. Кстати, покушение на жизнь Верховной Жрицы вам также зачтется. Ее кровь обязательно будет отмщена.
– И ты что, собиралась порешить всех нас вот этой зубочисткой? – Айван покрутил нож перед лицом девушки и снова подцепил им ее подбородок. – Хм, тогда можешь начинать. Например, с меня.
– Нож – инструмент мясника. Мне оскорбительно твое предположение, что Жрица Светлой Сиарны могла бы пасть так низко.
– Хватит уже! – крикнул теряющий терпение капитан, но Айван вновь пропустил его окрик мимо ушей.
То спокойствие, с которым держалась Одэзи, заводило все его сильней. Человек, к горлу которого приставлено острое лезвие, обычно ведет себя совсем иначе. Прерывистое дыхание, учащенное сердцебиение, дрожь в коленях и вспотевшие ладони – Айван привык чувствовать некую «обратную связь» со своей жертвой. Но сейчас он не ощущал в девушке ни одного из этих проявлений страха. Складывалось впечатление, что он сжимает в своих объятиях безжизненную куклу, манекен. И это уже начинало его бесить.
– Какой же способ ты избрала? – он подался вперед, к самому уху девушки, – может, зацелуешь меня до смерти?
– Интересный вариант, – задумчиво протянула Жрица, – но вряд ли. Это слишком долго.
– У нас масса времени!
– Вам бы больше подошла какая-нибудь нелепая смерть, – продолжала меланхолично рассуждать Одэзи, – споткнуться на ровном месте и свернуть себе шею или утонуть на мелководье. Что-то в этом роде.
Находясь, казалось бы, в безвыходном положении, Жрица, тем не менее, откровенно забавлялась. Она снисходительно терпела нападки Айвана, как сонный лев позволяет маленьким львятам ползать по себе, дергая его за уши и за кончик хвоста. До поры до времени…
– Попридержи язык, сучка! – огрызнулся здоровяк, – лучше подумай, как ты желаешь умереть сама.
– Что это ты так разнервничался? – Одэзи усмехнулась, – смерти испугался?
– Закрой пасть!
– Не волнуйся ты так, в любом случае, начну я не с тебя.
– А с кого?
– С нее, – Жрица вскинула взгляд на Найду, которая внезапно похолодела, увидев в ее серых глазах холодный отблеск неотвратимого конца.
– Только попробуй! – Айван еще сильнее стиснул руки Одэзи. – Если хоть один волос упадет с ее головы – тебе конец!
– Помилуй, я ее даже пальцем не трону, – успокоила она его, – ее убьешь ты.
– Ишь, размечталась! Долго же тебе придется ждать такого чуда!
– Не особенно. Это случится уже скоро, – девушка прикрыла глаза, словно к чему-то прислушиваясь, – через восемь секунд.
– Что?! – опешил Айван, и в следующий миг события сорвались с цепи.
Ловко извернувшись, Одэзи ухватила нож зубами и вырвала его у Айвана из руки. Резко мотнув головой, она полоснула его лезвием по щеке, оставив на ней красную полосу. От боли и неожиданности Айван вскрикнул и на долю секунды ослабил захват. Воспользовавшись его замешательством, Жрица сама вцепилась в него и, используя как опору, оттолкнулась ногами и перемахнула через растерявшегося спецназовца. Огромной черной птицей взвилась она в воздух и приземлилась в нескольких шагах у него за спиной, звонко лязгнув шпорами.
Одэзи разжала зубы, и нож упал в подставленную ладонь, чтобы мгновенно скрыться в широком рукаве плаща.
– Ах ты тварь!!! – Айван отнял от лица обагренную кровью руку, – да я тебя!...
Он быстрым отработанным движением выхватил пистолет и навел его на Жрицу, но тут Шимаэл бросился вперед и встал между ними, расставив руки в стороны.
– Стоп!!! Стоп!!! – выкрикнул он, – Айван, прекрати!
– Отойди, придурок! – прорычал тот, – или мне придется стрелять сквозь тебя!
– Успокойся! Убери пушку, слышишь?! Ты и так уже достаточно глупостей натворил!
– Шим, исчезни! – Айван метался из стороны в сторону, но Одэзи зеркальным отражением повторяла все его движения, неизменно оставаясь позади пилота. – Эта стерва собирается всех нас убить, ты же сам слышал! Ее надо остановить, пока еще не поздно!
– Никто никого не убьет! Дай мне поговорить с ней! Убери пушку!
– Найда, убирайся отсюда, немедленно! – скомандовал Риккардо, также вынимая свой пистолет, однако толстушка не сдвинулась с места, заворожено следя за леденящим кровь танцем, в котором троица кружилась посреди опустевшего зала, – проклятье!
Как капитан ни старался, он никак не мог заставить умолкнуть гулкий метроном, что отсчитывал секунды в его мозгу. Он вскинул оружие, целясь в Жрицу, но у него странным образом не получалось удержать ее на линии прицеливания. Его взгляд категорически отказывался фокусироваться на фигуре в черном плаще. Каждый раз, когда казалось, что девчонка уже на мушке, она вдруг обнаруживалась в другом месте, либо левее, либо правее той точки, куда Риккардо только что смотрел. От напряжения у него даже начали слезиться глаза. Бросив взгляд на Сейру, он увидел, как она моргает и щурится, испытывая, похоже, такие же проблемы.
Айван продолжал кружить, стараясь развернуть Жрицу спиной к алтарю, чтобы Риккардо или Сейра смогли ее подстрелить, но время шло, а никто ничего не предпринимал. У него появилась мысль выстрелить Шимаэлу в ногу, чтобы убрать его в линии огня, но он решил приберечь этот вариант на самый крайний случай. Айван внимательно следил за правой рукой Одэзи, в которой она сжимала нож, надеясь вовремя заметить начало опасного движения. Однако, сосредоточившись на этом, он не заметил, как сам наступил в кровавую лужу, оставшуюся на том месте, где Найда ранила Верховную Жрицу.
Его ботинок соскользнул по гладкой мраморной плите, и Айван, беспомощно взмахнув руками, рухнул навзничь, больно ударившись локтем об пол. Грянул выстрел, слившийся воедино с протяжным звоном висящего под потолком тяжелого светильника, в который угодила пуля.
Найда дернулась и с застывшим на лице выражением крайнего удивления повалилась вперед. Пуповина проводов и кабелей, тянувшаяся за ней, оборвалась, и лишившаяся своего сияющего ореола богиня скатилась к подножию алтаря неуклюжим кулем белья, из-под которого торчали ее ноги в нелепых розовых тапочках.
Всех буквально парализовало, и несколько мгновений никто не мог вымолвить ни слова. Айван сидел на полу и переводил непонимающий взгляд со своего пистолета на распростертое на ступеньках тело и обратно.
– Найда! – Сейра кинулась к подруге, – Найда, что с тобой?!
Впрочем, ее наметанный глаз уже определил, что суетиться поздно. По белоснежной ткани возле левого плеча Найды постепенно расплывалось алое пятно.
«Восемь секунд» – роковой метроном в голове Риккардо отсчитал последний такт и остановился.
Оправившись от первого шока, Шимаэл резко развернулся, но успел заметить лишь краешек черного плаща, промелькнувший в одном из боковых выходов. Не задумываясь над тем, правильно ли он поступает, и насколько это может быть опасно, пилот бросился следом. За своей спиной он услышал топот тяжелых ботинок Айвана, присоединившегося к погоне.
Они выбежали на улицу, сразу же оказавшись в гуще народа, толпящегося окрест в ожидании развязки. Впереди, ближе к площади, Шимаэл увидел Одэзи, ловко лавирующую между людьми. Сейчас его ум занимала одна-единственная мысль – добраться до нее раньше Айвана. Хотя он и не представлял, каким образом собирается удержать разъяренного спецназовца от расправы. В таком состоянии тот просто убил бы их обоих, не тратя времени на бессмысленные разбирательства.
Яростно работая локтями, Шимаэл устремился за Оди. Он отчаянно толкался и чертыхался, вгрызаясь в толпу, в то время, как Жрица все увеличивала отрыв. Она даже не касалась людей, словно проходя сквозь них, не сбавляя скорости. Впереди замаячила более-менее свободная площадь, где Шимаэл рассчитывал наверстать упущенное. Когда-то в колледже он демонстрировал неплохие результаты по легкой атлетике, и какая-то девчонка не могла уйти от него далеко.
Вырвавшись на простор, он прибавил ходу, но, несмотря на его усилия, дистанция до Оди продолжала увеличиваться. Обогнув челнок, она взяла курс на таверну Донея. Девушка двигалась удивительно легко и свободно, высекая из брусчатки искры своими подкованными каблуками.
Когда до таверны оставалось менее сотни метров, она вскинула вверх правую руку, и в ней блеснуло лезвие ножа. Шимаэл рефлекторно пригнулся и отскочил в сторону, но Одэзи метнула нож вперед. Он серебристой молнией просвистел в воздухе и с глухим стуком вонзился в деревянную стойку, к которой привязывали лошадей.
– Т’ха! Т’ха! – выкрикнула Жрица, и роскошный черный жеребец ответил ей громким ржанием.
Он сдернул с перекладины перерубленные поводья и грациозным прыжком перемахнул через ограждение. Подковы шарахнули по камню, и лошадь, взяв с места в галоп, понеслась по улице. Оди подобралась и, хотя это казалось невозможным, помчалась еще быстрее. Ее ноги, в бешеном темпе молотящие мостовую, слились в размытое пятно. На пути Жрицы оказалось небольшое открытое кафе, но она даже не притормозила.
Черные сапоги ударили по кадке с цветами, прогрохотали по столикам и взлетели на забор. Оттолкнувшись от одного из столбиков, Одэзи взмыла в воздух, одним невероятным прыжком перемахнув через улицу над головами испуганно съежившихся прохожих. Девушка влетела прямо в седло мчащейся на полном скаку лошади, обхватив ее руками за шею.
Шимаэл пробежал еще немного по инерции и остановился, хватая ртом воздух. Продолжать преследование не имело смысла. К этому моменту развевающийся черный плащ виднелся уже за квартал от них. Неожиданно у Шимаэла за спиной загрохотали выстрелы – подоспевший Айван открыл пальбу вслед удаляющейся всаднице. Одэзи, не сбавляя хода, соскользнула вбок и укрылась за корпусом своего скакуна. Преследовавшие ее пули взорвали пыльными фонтанчиками кирпичную стену ближайшего дома, разнесли в дребезги окно, но в следующую секунду поворот улицы скрыл Жрицу от них.
– Ведьма!!! – что было сил заорал ей вслед обезумевший Айван, – чтоб ты сдохла, сука!!!
Чувствуя, что его всего трясет, Шимаэл тяжело привалился к деревянной ограде. На расстоянии вытянутой руки перед ним торчал глубоко ушедший в бревно нож Одэзи. Ветер трепал несколько зажатых лезвием волосков, что остались от перерезанных поводьев. Пилот взялся за рукоять и, покачав нож из стороны в сторону, наконец, смог выдернуть его. Как бы он хотел, чтобы на память о встрече с Оди у него остался бы какой-нибудь иной сувенир, но изменить то, что уже произошло, он был не в силах.
– Ну, все, брат, – голос Айвана аж звенел от ярости, – теперь ты покойник!
Шимаэл резко развернулся, выбросив вперед руку с ножом. Полированное острие застыло буквально в паре сантиметров перед носом Айвана, заставив того отпрянуть. У пилота в голове роились тысячи слов, которые он жаждал высказать… нет, выкрикнуть ему в лицо, но злость, перемешанная с отчаянием, пережгла какие-то цепи в его мозгу, лишив дара речи, и только судороги пробегали по осунувшемуся лицу пилота. Он медленно, почти через силу отрицательно помотал головой и осторожно обошел Айвана, направляясь к Храму. Больше всего Шимаэл опасался за себя самого, сейчас он мог взорваться от малейшей искры, и тогда счетчик трупов уж точно пополнился бы еще парочкой свежих экземпляров.
Только когда их разделяло уже несколько метров, он опустил руку с ножом. Развернувшись к Айвану спиной, Шимаэл зашагал обратно, но вскоре не выдержал и перешел на бег. Потрясенные местные жители и паломники поспешно расступались перед ним.
