– Разочаровали?! – удивился Шимаэл. – Мне кажется, что речь сейчас идет о несколько иных эмоциях.
– Я не о том, – Оди отрицательно мотнула головой. – На самом деле мы вас ждали.
– Что?! – одновременно вырвалось у всей троицы.
– Не вас конкретно, разумеется, но после того, как тут побывал ваш предшественник, мы знали, что появление новых гостей – всего лишь вопрос времени.
– Теодор! – воскликнул Шимаэл. – А он-то полагал, что его посещение осталось незамеченным!
– Сестры следили за ним буквально с первых шагов, равно как и за вами. Его нежелание привлекать внимание к собственной персоне было столь очевидным, что мы предпочли не вмешиваться и не препятствовали его изысканиям.
– Выходит, мы все это время были под колпаком?
– С первых же шагов, – кивнула Одэзи. – Мы снова предоставили вам полную свободу действий, но оказались совершенно не готовы к тому, что вы здесь устроили. Такого подлого удара в спину мы от вас не ожидали.
– На что же вы рассчитывали?
– Мы надеялись на взаимопонимание, на диалог, на сотрудничество.
– Ха! – встрял вдруг Айван. – Ваш-то интерес вполне объясним, вы жаждали на халяву поживиться нашими знаниями и технологиями, но что можете нам предложить вы?! Вы – жалкие и недоразвитые дикари! У вас нет ничего, что могло бы нас заинтересовать! Сотрудничества в любом случае не получилось бы! Нам ничего от Вас не нужно!
– Ой ли? – Одэзи приподняла бровь и посмотрела на Шимаэла. – Ты ведь так и не рассказал им, ради чего отправился вчера в самоволку? Ваш покойный коллега оказался более проницательным, разве нет?
– О чем это она, Шим? – Сейра дернула его за рукав, – о ком вы говорите?
– О Чаке.
– Он раскопал что-то интересное?
– Да, но… теперь это уже не имеет значения, – пилот не выдержал и потупил взгляд. – Все с самого начала пошло не так. Мне очень жаль.
– Теперь сожалениями делу не поможешь, – Жрица поджала губы. – За свои ошибки надо платить и платить сполна.
– Но еще не поздно все исправить!
– Исправить? – Одэзи горько усмехнулась. – Ты сумеешь унять ту сумятицу, что вы посеяли в умах людей? Сможешь смыть то позорное пятно, которым отмечен оскверненный вами Храм? Оживишь Сестру Зиолу?
Шимаэл промолчал, поскольку ответ был очевиден и без лишних слов.
– Зачем ты говоришь о том, чего не в силах сделать? Зачем обманываешь себя и других?
– Хорошо, пусть я уже не смогу ничего изменить, пусть мне не дано повернуть время вспять! – Шимаэл сжал руки в кулаки, – но чем вам поможет наша смерть?! Как шесть свежих трупов смогут исправить положение?!
– Они не исправят положения, тут ты прав, но они послужат хорошим уроком для тех, кто последует за вами. Теперь вам известна дорога к Клиссе, и рано или поздно в нашем небе покажется очередной корабль. А мы не хотим, чтобы другие повторяли ваши ошибки.
– Хорошенький урок, ничего не скажешь!
– «Кара должна быть неотвратимой, абсолютно однозначной и предельно доходчивой», – процитировала Оди слова Риккардо. – Ваш капитан знал толк в педагогике. Кстати, – она подняла вверх указательный палец, – именно здесь кроется ваш шанс, одна из лазеек, в которую вы можете проскользнуть.
– Что за шанс? – встрепенулся Шимаэл.
– Больше я ничего сказать не могу. Дальше соображайте сами.
– А по-моему, – озлобленно процедила Сейра, – вы убиваете нас из банальной жажды мести! Она одна руководит вашими действиями!
– Мы вас убиваем?! – искренне поразилась Жрица. – Каким образом? Я же ни к кому из вас даже пальцем не притронулась… ну, почти.
– Ты же – «Десница Гнева»! – горестно воскликнул Шимаэл, – палач, разве нет?
– Я не занимаюсь непосредственным исполнением приговоров, если ты это имел в виду, – Одэзи недовольно поморщилась. – По большому счету, я всего лишь наблюдатель, безмолвный летописец, фиксирующий для потомков горькие уроки тех, кто оступился. Иногда я могу разглядеть смутные образы грядущего, расслышать отдельные аккорды, но повлиять на них я не в силах.
– Но все те несчастья, что за два дня обрушились на наши головы, не могут быть банальным стечением обстоятельств! – Шимаэл даже возмутился. – Я ни за что на свете не поверю, что все эти фатальные совпадения выстроились в роковые цепочки сами по себе! Наши беды не случайны!
– Разумеется! Я же говорила, что в этом мире нет ничего случайного, – согласилась Одэзи, – вы удостоились Высшего Приговора, и теперь пожинаете плоды своих необдуманных поступков. Вы сами приводите в движение машину собственной казни. Чем активней вы брыкаетесь, тем сильнее запутываетесь в тенетах своих же грехов, и тем шустрее крутятся шестеренки.
– Но каким образом то зло, что мы сотворили, могло привести к смертям Чака и Риккардо?! Между всеми этими событиями нет абсолютно никакой связи!
– Если твоему пониманию недоступна внутренняя логика происходящего, то это еще не означает, что ее нет, – Оди опять сложила руки на груди. – Ваш капитан, например, наверняка был раздражен, его могли терзать некие сомнения или даже угрызения совести, что, в конечном итоге, и привело к ряду импульсивных и необдуманных поступков. Кроме того, когда человек всецело погружен в собственные мысли, он крайне невнимательно смотрит под ноги. Человеческому разуму не под силу проследить все нити, что увязывают различные эпизоды друг с другом, пересекаясь и сплетаясь с мириадами других. Паутина нашего мира столь подвижна и изменчива, что даже малейшее ее возмущение может рвать одни связи и образовывать новые. Тот, кто владеет искусством игры на этом инструменте, способен сотворить все, что угодно. И вы заслужили свой персональный концерт. Приговор – всего лишь взмах дирижерской палочки.
– Но кто же тогда исполняет эту дьявольскую пьесу для Смерти с оркестром? – Шимаэл почувствовал, как на его затылке зашевелились волосы. Чак, оказывается, удивительно близко подобрался к разгадке.
– Зачем ты задаешь мне вопрос, ответ на который тебе прекрасно известен?
– Сиарна! – прошептал Шимаэл.
– Мстительная сучка!!! – выкрикнула Сейра, не в силах более сдерживаться. – Ваша патронесса – гнусная и злопамятная стерва, даже хуже, чем моя полоумная свекровь!!!
Шимаэл похолодел, увидев, как окаменело лицо Одэзи, как обострились его черты, и как ее губы вытянулись в тонкую бледную линию. Однако Жрице хватило выдержки, и только ее голос зазвенел как натянутая до предела струна.
– Моя Госпожа – не человек, и Ей не свойственны людские слабости. Она не злая и не добрая, Ей чужды наши эмоции и страхи, Она выше всего этого. В своих поступках Сиарна предельно рациональна.
– Выше, как же! – не унималась Сейра. – Она самовлюбленная и злобная тварь!
– Сейра, угомонись! – Шимаэл ухватил ее за локоть, но девушка выдернула руку.
– Какого черта твоя подруга лжет нам?! Зачем выгораживает свою дражайшую Сиарночку?! Пусть она снаружи и белая, но внутри у нее сплошь черная гниль, ей же на роду написано творить зло и гадить, гадить, гадить!!!
– Ты о чем?
– «И станешь в гневе черном свой скорый суд вершить!» – продекламировала Сейра, подбоченясь и вскинув вверх левую руку. – При чем здесь рациональность? Вы возненавидели нас за то, что мы залезли в ваш огород, и этим все объясняется. Все, что вы делаете с нами, буквально пропитано злобой и гневом!
– А ваш Бог?! – полные ярости слова Одэзи буквально отбросили девушку на Шимаэла, глаза Жрицы метали молнии, – разве не в гневе проклял Он бесплодную смоковницу?! Разве не в гневе изгнал Он торгующих из Храма Отца своего?! А вы, продавцы фальшивых чудес, осквернившие Храм Госпожи моей и само светлое имя Ее, чем вы лучше них?! Чем вы от них отличаетесь?!
– Я покажу тебе, – Айван молниеносным движением вскинул винтовку, приставив ствол к голове Жрицы, – сейчас я объясню, чем мы отличаемся.
– Ваня, нет! – охнула Сейра, а Шимаэл просто окаменел. Он прекрасно понимал, что на сей раз при всем желании не сможет ему помешать. Не успеет.
– Мы не станем покорно смотреть на то, как нас истребляют, словно какую-то скотину! – Айван не обращал на них ни малейшего внимания. – Игры закончились! Я не стану вашей послушной марионеткой, я убью любого, кто встанет на нашем пути! А начну я с тебя.
– Ты полагаешь, моя смерть что-то изменит? – голос Одэзи оставался удивительно спокоен.
– Она послужит хорошим уроком для твоих подружек. Впредь они хорошенько подумают, прежде чем к нам соваться! – спецназовец криво усмехнулся. – Я, знаешь ли, тоже кое-что смыслю в педагогике.
– Что ж, если от этого тебе станет легче…
– Заткнись! – грубо оборвал ее Айван, – лучше подготовься к встрече со своей Госпожой!
– Я всегда готова.
– Тогда сдохни! – он спустил курок.
Шимаэл и Сейра дружно вздрогнули, но вместо грохота выстрела раздался лишь сухой щелчок.
– Черт! – Айван передернул затвор, выбросив в траву осекшийся патрон, и снова ткнул Одэзи, которая даже не шелохнулась, стволом в висок.
И снова лишь щелчок. Второй патрон, кувыркаясь, отлетел в сторону… щелчок.
– Ты так ничего и не понял, – Жрица повернулась к Айвану и посмотрела на него со странной смесью печали и насмешки.
Спецназовец, потеряв последние остатки самообладания, взвыл как обиженная собака и замахнулся винтовкой, намереваясь ударить женщину прикладом. Шимаэл моргнул, а в следующее мгновение Жрица уже оказалась немного правее. Удар Айвана провалился в пустоту, и оружие вырвалось из его рук. В воздухе промелькнула татуированная молния, и раздался короткий глухой удар.
Айван дернулся и, пошатываясь, словно пьяный, отступил назад. Он взмахнул руками, стараясь сохранить равновесие, но не устоял и плюхнулся на землю. На его лице застыло выражение крайнего удивления. Он попытался ухватить Сейру за штанину, однако промахнулся и завалился набок.
– Любителям распускать руки посвящается, – Одэзи отбросила винтовку и поправила задравшийся рукав плаща. – Это тебе должок за нашу прошлую встречу.
Шимаэл и Сейра застыли на месте точно две статуи. На их глазах хрупкая девушка одним ударом отправила в нокаут Айвана, славившегося своей крепколобостью. В регулярных драках противники неоднократно разбивали об его темечко пивные бутылки, о чем вскоре сильно жалели. А тут всего один удар…
Одэзи подошла к своей лошади и взяла ее за уздцы.
– На этом будем считать нашу беседу законченной, – она легким движением взлетела в седло. – А на вашем месте я бы поторопилась. Уже темнеет, – Жрица наклонила голову, прислушиваясь к донесшемуся издалека волчьему вою, – да и погода портится.
– Оди! Подожди! – Шимаэл бросился ей наперерез, – я так и не понял, что…
– Извини, мое время вышло. Я и так рассказала вам больше, чем следовало, дальше выкручивайтесь сами.
Она тронула лошадь, но Шимаэл, отступив в сторону, ухватился за поводья. Он положил руку на бедро Одэзи, но, опомнившись, тут же ее одернул, словно обжегшись.
– Ты говорила, что у нас есть шанс! Что ты имела в виду? Что нам нужно сделать, чтобы им воспользоваться?
– Если ты не можешь понять этого своим сердцем, то думай головой.
– Скажи, хотя бы, сколько у нас еще времени в запасе?
– Немного.
– Ты и мне отвела роль в своей симфонии возмездия?
– Чем дольше ты будешь меня искушать, тем мучительней окажется твой конец, – она выдернула поводья из руки Шимаэла.
– Оди!
– Не называй меня так! – Одэзи набросила капюшон и отвернулась, чтобы он не мог видеть ее лицо. – Как бы я хотела, чтобы мы никогда не встречались! А теперь – прощай!
Она пришпорила своего скакуна, и тот мгновенно сорвался в галоп, взметая из-под копыт комья сырой земли. А Шимаэл остался стоять посреди тропы, растерянный и опустошенный. Издалека донеслось бархатное ворчание приближающейся грозы.
Сейра плеснула Айвану в лицо водой из фляги, и тот замычал, вяло пытаясь от нее отмахнуться.
– Давай уже! Хватит валяться! – с помощью Шимаэла она стянула с него лямки рюкзака, усадила и протерла лицо влажным платком.
В дополнение к порезу, который снова начал кровоточить, и разбитому лбу, левая щека Айвана украсилась свежим кровоподтеком. Пока все ограничивалось красным пятном на скуле, но вскоре цвета должны были смениться на более веселые. Глаз уже начал заплывать.
– Что случилось? – он осторожно ощупал свою голову, – Это меня ее лошадь так отделала?
– Ага, – поспешно согласилась Сейра и провела пальцами по его щеке, – вот, даже след от подковы остался.
– У тебя еще остались силы, чтобы шутить?!
– Только на это и остались. Ты как, идти сможешь?
– Все нормально, я уже в порядке, – Айван покрутил головой из стороны в сторону, но вдруг замер и, встав на четвереньки, подполз к краю тропы и поднял из травы один из патронов, что его подвели.
Он осмотрел капсюль и недоуменно нахмурился. Потом подобрал еще один патрон и тоже внимательно осмотрел.
– Что за черт?! – он поднял с земли винтовку и, усевшись прямо на тропе, начал ее разбирать. Шимаэлу и Сейре ничего не оставалось, как молча стоять рядом и ждать.
Разобрав затвор, Айван пальцем выковырнул из недр винтовки пучок травы и уставился на него, выпятив губу.
– Вот те раз, – пробормотал он, – трава, наверное, прицепилась к запасному магазину, когда мы там с Шимом по земле катались. Я потом вставил его и даже не посмотрел. Из-за нее боек не доставал до капсюля.
Он собрал винтовку обратно и для проверки дал короткую очередь поверх деревьев.
– Что ж, я рада, что на сей раз обошлось без мистики, – заключила Сейра, когда раскатистое эхо затихло вдали, – впредь будем внимательнее.
– Без мистики?! – Айван вскочил на ноги, потрясая винтовкой перед самым ее носом, – Эта ведьма опять все знала заранее!!! Откуда?! Как?! Она же огнестрельного оружия никогда в глаза не видела! Что вообще с нами происходит, черт подери?!
– С нами происходит одна штука, которая называется «приведение Высшего Приговора в исполнение», – бесцветным голосом разъяснил Шимаэл.
– А ты заткнись и помалкивай, если не хочешь, чтобы твоя казнь состоялась досрочно! – Айван ткнул в него пальцем. – Учти, в следующий раз осечки не будет.
– Ты задал вопрос, я ответил, – буркнул пилот и отвернулся.
– Хватит вам препираться, – Сейра встала между ними, – у нас и без того проблем хватает. Давайте лучше двигаться дальше.
– Давайте попробуем, – согласился Шимаэл и зашагал по тропе вперед. Сейра помогла Айвану нацепить его тяжеленный, глухо лязгающий монетами рюкзак, и, сверившись с планшетом, двинулась следом. Спецназовец замыкал процессию, то и дело ощупывая опухшую скулу и бормоча проклятия.
Довольно долго они шли молча, но потом Сейра, раздираемая сомнениями, догнала Шимаэла, чтобы задать ему терзавший ее вопрос.
– Шим! Постой!
– Что? – он притормозил, обернувшись и поджидая ее.
– Эта Жрица… Одэзи, она говорила, что у нас еще есть шанс. Что она имела в виду?
– Я пытаюсь разобраться с этим, – Шимаэл тронулся дальше, и Сейра засеменила рядом, – но пока у меня ничего не вырисовывается. Все словно в тумане, никак не могу сосредоточиться.
– Давай же, Шим, соображай! – взмолилась Сейра. – Она сказала, что у нас мало времени, так что думай быстрей!
– Да я даже не могу толком вспомнить, о чем она говорила! Только последние слова и запомнились!
– Что, опять забытье накатило?
– Да нет, я просто… не знаю, полный раздрай какой-то. Как можно одного человека одновременно любить, ненавидеть и бояться? У меня на это никаких сил не хватает!
– Я не о том, – Оди отрицательно мотнула головой. – На самом деле мы вас ждали.
– Что?! – одновременно вырвалось у всей троицы.
– Не вас конкретно, разумеется, но после того, как тут побывал ваш предшественник, мы знали, что появление новых гостей – всего лишь вопрос времени.
– Теодор! – воскликнул Шимаэл. – А он-то полагал, что его посещение осталось незамеченным!
– Сестры следили за ним буквально с первых шагов, равно как и за вами. Его нежелание привлекать внимание к собственной персоне было столь очевидным, что мы предпочли не вмешиваться и не препятствовали его изысканиям.
– Выходит, мы все это время были под колпаком?
– С первых же шагов, – кивнула Одэзи. – Мы снова предоставили вам полную свободу действий, но оказались совершенно не готовы к тому, что вы здесь устроили. Такого подлого удара в спину мы от вас не ожидали.
– На что же вы рассчитывали?
– Мы надеялись на взаимопонимание, на диалог, на сотрудничество.
– Ха! – встрял вдруг Айван. – Ваш-то интерес вполне объясним, вы жаждали на халяву поживиться нашими знаниями и технологиями, но что можете нам предложить вы?! Вы – жалкие и недоразвитые дикари! У вас нет ничего, что могло бы нас заинтересовать! Сотрудничества в любом случае не получилось бы! Нам ничего от Вас не нужно!
– Ой ли? – Одэзи приподняла бровь и посмотрела на Шимаэла. – Ты ведь так и не рассказал им, ради чего отправился вчера в самоволку? Ваш покойный коллега оказался более проницательным, разве нет?
– О чем это она, Шим? – Сейра дернула его за рукав, – о ком вы говорите?
– О Чаке.
– Он раскопал что-то интересное?
– Да, но… теперь это уже не имеет значения, – пилот не выдержал и потупил взгляд. – Все с самого начала пошло не так. Мне очень жаль.
– Теперь сожалениями делу не поможешь, – Жрица поджала губы. – За свои ошибки надо платить и платить сполна.
– Но еще не поздно все исправить!
– Исправить? – Одэзи горько усмехнулась. – Ты сумеешь унять ту сумятицу, что вы посеяли в умах людей? Сможешь смыть то позорное пятно, которым отмечен оскверненный вами Храм? Оживишь Сестру Зиолу?
Шимаэл промолчал, поскольку ответ был очевиден и без лишних слов.
– Зачем ты говоришь о том, чего не в силах сделать? Зачем обманываешь себя и других?
– Хорошо, пусть я уже не смогу ничего изменить, пусть мне не дано повернуть время вспять! – Шимаэл сжал руки в кулаки, – но чем вам поможет наша смерть?! Как шесть свежих трупов смогут исправить положение?!
– Они не исправят положения, тут ты прав, но они послужат хорошим уроком для тех, кто последует за вами. Теперь вам известна дорога к Клиссе, и рано или поздно в нашем небе покажется очередной корабль. А мы не хотим, чтобы другие повторяли ваши ошибки.
– Хорошенький урок, ничего не скажешь!
– «Кара должна быть неотвратимой, абсолютно однозначной и предельно доходчивой», – процитировала Оди слова Риккардо. – Ваш капитан знал толк в педагогике. Кстати, – она подняла вверх указательный палец, – именно здесь кроется ваш шанс, одна из лазеек, в которую вы можете проскользнуть.
– Что за шанс? – встрепенулся Шимаэл.
– Больше я ничего сказать не могу. Дальше соображайте сами.
– А по-моему, – озлобленно процедила Сейра, – вы убиваете нас из банальной жажды мести! Она одна руководит вашими действиями!
– Мы вас убиваем?! – искренне поразилась Жрица. – Каким образом? Я же ни к кому из вас даже пальцем не притронулась… ну, почти.
– Ты же – «Десница Гнева»! – горестно воскликнул Шимаэл, – палач, разве нет?
– Я не занимаюсь непосредственным исполнением приговоров, если ты это имел в виду, – Одэзи недовольно поморщилась. – По большому счету, я всего лишь наблюдатель, безмолвный летописец, фиксирующий для потомков горькие уроки тех, кто оступился. Иногда я могу разглядеть смутные образы грядущего, расслышать отдельные аккорды, но повлиять на них я не в силах.
– Но все те несчастья, что за два дня обрушились на наши головы, не могут быть банальным стечением обстоятельств! – Шимаэл даже возмутился. – Я ни за что на свете не поверю, что все эти фатальные совпадения выстроились в роковые цепочки сами по себе! Наши беды не случайны!
– Разумеется! Я же говорила, что в этом мире нет ничего случайного, – согласилась Одэзи, – вы удостоились Высшего Приговора, и теперь пожинаете плоды своих необдуманных поступков. Вы сами приводите в движение машину собственной казни. Чем активней вы брыкаетесь, тем сильнее запутываетесь в тенетах своих же грехов, и тем шустрее крутятся шестеренки.
– Но каким образом то зло, что мы сотворили, могло привести к смертям Чака и Риккардо?! Между всеми этими событиями нет абсолютно никакой связи!
– Если твоему пониманию недоступна внутренняя логика происходящего, то это еще не означает, что ее нет, – Оди опять сложила руки на груди. – Ваш капитан, например, наверняка был раздражен, его могли терзать некие сомнения или даже угрызения совести, что, в конечном итоге, и привело к ряду импульсивных и необдуманных поступков. Кроме того, когда человек всецело погружен в собственные мысли, он крайне невнимательно смотрит под ноги. Человеческому разуму не под силу проследить все нити, что увязывают различные эпизоды друг с другом, пересекаясь и сплетаясь с мириадами других. Паутина нашего мира столь подвижна и изменчива, что даже малейшее ее возмущение может рвать одни связи и образовывать новые. Тот, кто владеет искусством игры на этом инструменте, способен сотворить все, что угодно. И вы заслужили свой персональный концерт. Приговор – всего лишь взмах дирижерской палочки.
– Но кто же тогда исполняет эту дьявольскую пьесу для Смерти с оркестром? – Шимаэл почувствовал, как на его затылке зашевелились волосы. Чак, оказывается, удивительно близко подобрался к разгадке.
– Зачем ты задаешь мне вопрос, ответ на который тебе прекрасно известен?
– Сиарна! – прошептал Шимаэл.
– Мстительная сучка!!! – выкрикнула Сейра, не в силах более сдерживаться. – Ваша патронесса – гнусная и злопамятная стерва, даже хуже, чем моя полоумная свекровь!!!
Шимаэл похолодел, увидев, как окаменело лицо Одэзи, как обострились его черты, и как ее губы вытянулись в тонкую бледную линию. Однако Жрице хватило выдержки, и только ее голос зазвенел как натянутая до предела струна.
– Моя Госпожа – не человек, и Ей не свойственны людские слабости. Она не злая и не добрая, Ей чужды наши эмоции и страхи, Она выше всего этого. В своих поступках Сиарна предельно рациональна.
– Выше, как же! – не унималась Сейра. – Она самовлюбленная и злобная тварь!
– Сейра, угомонись! – Шимаэл ухватил ее за локоть, но девушка выдернула руку.
– Какого черта твоя подруга лжет нам?! Зачем выгораживает свою дражайшую Сиарночку?! Пусть она снаружи и белая, но внутри у нее сплошь черная гниль, ей же на роду написано творить зло и гадить, гадить, гадить!!!
– Ты о чем?
– «И станешь в гневе черном свой скорый суд вершить!» – продекламировала Сейра, подбоченясь и вскинув вверх левую руку. – При чем здесь рациональность? Вы возненавидели нас за то, что мы залезли в ваш огород, и этим все объясняется. Все, что вы делаете с нами, буквально пропитано злобой и гневом!
– А ваш Бог?! – полные ярости слова Одэзи буквально отбросили девушку на Шимаэла, глаза Жрицы метали молнии, – разве не в гневе проклял Он бесплодную смоковницу?! Разве не в гневе изгнал Он торгующих из Храма Отца своего?! А вы, продавцы фальшивых чудес, осквернившие Храм Госпожи моей и само светлое имя Ее, чем вы лучше них?! Чем вы от них отличаетесь?!
– Я покажу тебе, – Айван молниеносным движением вскинул винтовку, приставив ствол к голове Жрицы, – сейчас я объясню, чем мы отличаемся.
– Ваня, нет! – охнула Сейра, а Шимаэл просто окаменел. Он прекрасно понимал, что на сей раз при всем желании не сможет ему помешать. Не успеет.
– Мы не станем покорно смотреть на то, как нас истребляют, словно какую-то скотину! – Айван не обращал на них ни малейшего внимания. – Игры закончились! Я не стану вашей послушной марионеткой, я убью любого, кто встанет на нашем пути! А начну я с тебя.
– Ты полагаешь, моя смерть что-то изменит? – голос Одэзи оставался удивительно спокоен.
– Она послужит хорошим уроком для твоих подружек. Впредь они хорошенько подумают, прежде чем к нам соваться! – спецназовец криво усмехнулся. – Я, знаешь ли, тоже кое-что смыслю в педагогике.
– Что ж, если от этого тебе станет легче…
– Заткнись! – грубо оборвал ее Айван, – лучше подготовься к встрече со своей Госпожой!
– Я всегда готова.
– Тогда сдохни! – он спустил курок.
Шимаэл и Сейра дружно вздрогнули, но вместо грохота выстрела раздался лишь сухой щелчок.
– Черт! – Айван передернул затвор, выбросив в траву осекшийся патрон, и снова ткнул Одэзи, которая даже не шелохнулась, стволом в висок.
И снова лишь щелчок. Второй патрон, кувыркаясь, отлетел в сторону… щелчок.
– Ты так ничего и не понял, – Жрица повернулась к Айвану и посмотрела на него со странной смесью печали и насмешки.
Спецназовец, потеряв последние остатки самообладания, взвыл как обиженная собака и замахнулся винтовкой, намереваясь ударить женщину прикладом. Шимаэл моргнул, а в следующее мгновение Жрица уже оказалась немного правее. Удар Айвана провалился в пустоту, и оружие вырвалось из его рук. В воздухе промелькнула татуированная молния, и раздался короткий глухой удар.
Айван дернулся и, пошатываясь, словно пьяный, отступил назад. Он взмахнул руками, стараясь сохранить равновесие, но не устоял и плюхнулся на землю. На его лице застыло выражение крайнего удивления. Он попытался ухватить Сейру за штанину, однако промахнулся и завалился набок.
– Любителям распускать руки посвящается, – Одэзи отбросила винтовку и поправила задравшийся рукав плаща. – Это тебе должок за нашу прошлую встречу.
Шимаэл и Сейра застыли на месте точно две статуи. На их глазах хрупкая девушка одним ударом отправила в нокаут Айвана, славившегося своей крепколобостью. В регулярных драках противники неоднократно разбивали об его темечко пивные бутылки, о чем вскоре сильно жалели. А тут всего один удар…
Одэзи подошла к своей лошади и взяла ее за уздцы.
– На этом будем считать нашу беседу законченной, – она легким движением взлетела в седло. – А на вашем месте я бы поторопилась. Уже темнеет, – Жрица наклонила голову, прислушиваясь к донесшемуся издалека волчьему вою, – да и погода портится.
– Оди! Подожди! – Шимаэл бросился ей наперерез, – я так и не понял, что…
– Извини, мое время вышло. Я и так рассказала вам больше, чем следовало, дальше выкручивайтесь сами.
Она тронула лошадь, но Шимаэл, отступив в сторону, ухватился за поводья. Он положил руку на бедро Одэзи, но, опомнившись, тут же ее одернул, словно обжегшись.
– Ты говорила, что у нас есть шанс! Что ты имела в виду? Что нам нужно сделать, чтобы им воспользоваться?
– Если ты не можешь понять этого своим сердцем, то думай головой.
– Скажи, хотя бы, сколько у нас еще времени в запасе?
– Немного.
– Ты и мне отвела роль в своей симфонии возмездия?
– Чем дольше ты будешь меня искушать, тем мучительней окажется твой конец, – она выдернула поводья из руки Шимаэла.
– Оди!
– Не называй меня так! – Одэзи набросила капюшон и отвернулась, чтобы он не мог видеть ее лицо. – Как бы я хотела, чтобы мы никогда не встречались! А теперь – прощай!
Она пришпорила своего скакуна, и тот мгновенно сорвался в галоп, взметая из-под копыт комья сырой земли. А Шимаэл остался стоять посреди тропы, растерянный и опустошенный. Издалека донеслось бархатное ворчание приближающейся грозы.
Глава 25
Сейра плеснула Айвану в лицо водой из фляги, и тот замычал, вяло пытаясь от нее отмахнуться.
– Давай уже! Хватит валяться! – с помощью Шимаэла она стянула с него лямки рюкзака, усадила и протерла лицо влажным платком.
В дополнение к порезу, который снова начал кровоточить, и разбитому лбу, левая щека Айвана украсилась свежим кровоподтеком. Пока все ограничивалось красным пятном на скуле, но вскоре цвета должны были смениться на более веселые. Глаз уже начал заплывать.
– Что случилось? – он осторожно ощупал свою голову, – Это меня ее лошадь так отделала?
– Ага, – поспешно согласилась Сейра и провела пальцами по его щеке, – вот, даже след от подковы остался.
– У тебя еще остались силы, чтобы шутить?!
– Только на это и остались. Ты как, идти сможешь?
– Все нормально, я уже в порядке, – Айван покрутил головой из стороны в сторону, но вдруг замер и, встав на четвереньки, подполз к краю тропы и поднял из травы один из патронов, что его подвели.
Он осмотрел капсюль и недоуменно нахмурился. Потом подобрал еще один патрон и тоже внимательно осмотрел.
– Что за черт?! – он поднял с земли винтовку и, усевшись прямо на тропе, начал ее разбирать. Шимаэлу и Сейре ничего не оставалось, как молча стоять рядом и ждать.
Разобрав затвор, Айван пальцем выковырнул из недр винтовки пучок травы и уставился на него, выпятив губу.
– Вот те раз, – пробормотал он, – трава, наверное, прицепилась к запасному магазину, когда мы там с Шимом по земле катались. Я потом вставил его и даже не посмотрел. Из-за нее боек не доставал до капсюля.
Он собрал винтовку обратно и для проверки дал короткую очередь поверх деревьев.
– Что ж, я рада, что на сей раз обошлось без мистики, – заключила Сейра, когда раскатистое эхо затихло вдали, – впредь будем внимательнее.
– Без мистики?! – Айван вскочил на ноги, потрясая винтовкой перед самым ее носом, – Эта ведьма опять все знала заранее!!! Откуда?! Как?! Она же огнестрельного оружия никогда в глаза не видела! Что вообще с нами происходит, черт подери?!
– С нами происходит одна штука, которая называется «приведение Высшего Приговора в исполнение», – бесцветным голосом разъяснил Шимаэл.
– А ты заткнись и помалкивай, если не хочешь, чтобы твоя казнь состоялась досрочно! – Айван ткнул в него пальцем. – Учти, в следующий раз осечки не будет.
– Ты задал вопрос, я ответил, – буркнул пилот и отвернулся.
– Хватит вам препираться, – Сейра встала между ними, – у нас и без того проблем хватает. Давайте лучше двигаться дальше.
– Давайте попробуем, – согласился Шимаэл и зашагал по тропе вперед. Сейра помогла Айвану нацепить его тяжеленный, глухо лязгающий монетами рюкзак, и, сверившись с планшетом, двинулась следом. Спецназовец замыкал процессию, то и дело ощупывая опухшую скулу и бормоча проклятия.
Довольно долго они шли молча, но потом Сейра, раздираемая сомнениями, догнала Шимаэла, чтобы задать ему терзавший ее вопрос.
– Шим! Постой!
– Что? – он притормозил, обернувшись и поджидая ее.
– Эта Жрица… Одэзи, она говорила, что у нас еще есть шанс. Что она имела в виду?
– Я пытаюсь разобраться с этим, – Шимаэл тронулся дальше, и Сейра засеменила рядом, – но пока у меня ничего не вырисовывается. Все словно в тумане, никак не могу сосредоточиться.
– Давай же, Шим, соображай! – взмолилась Сейра. – Она сказала, что у нас мало времени, так что думай быстрей!
– Да я даже не могу толком вспомнить, о чем она говорила! Только последние слова и запомнились!
– Что, опять забытье накатило?
– Да нет, я просто… не знаю, полный раздрай какой-то. Как можно одного человека одновременно любить, ненавидеть и бояться? У меня на это никаких сил не хватает!
