Помню утренний город, рассветный туман,
Как шуршали под берцами листья.
И с гранита в сердца заглянувшие нам
Юных ангелов чистые лица.
Небеса их забрали в свой ангельский строй
Очищать от сил мрака планету.
В каждой битве мы чувствуем рядом с собой
Их незримое воинство света.
И в минуту затишья, лишь смежив глаза,
Снова видим мы детские лики
В птичьем щебете слышим мы их голоса,
В облаках узнаем их улыбки.
Мы не вправе предать их нигде и ни в чем,
Суд небесный потом спросит строго.
Но спасает их шепот над правым плечом:
Потерпи, брат, осталось немного.
Боль и страх нас не раз опускали на дно,
Доводили до самого края.
Но мы вновь поднимались, ведь знали одно:
Наши ангелы нас не оставят
Чтобы к людям в дома не вернулась беда,
Мы шагнули в чистилище боя.
Но сквозь грохот разрывов мы слышим всегда
Шелест крыльев за нашей спиною.
Как шуршали под берцами листья.
И с гранита в сердца заглянувшие нам
Юных ангелов чистые лица.
Небеса их забрали в свой ангельский строй
Очищать от сил мрака планету.
В каждой битве мы чувствуем рядом с собой
Их незримое воинство света.
И в минуту затишья, лишь смежив глаза,
Снова видим мы детские лики
В птичьем щебете слышим мы их голоса,
В облаках узнаем их улыбки.
Мы не вправе предать их нигде и ни в чем,
Суд небесный потом спросит строго.
Но спасает их шепот над правым плечом:
Потерпи, брат, осталось немного.
Боль и страх нас не раз опускали на дно,
Доводили до самого края.
Но мы вновь поднимались, ведь знали одно:
Наши ангелы нас не оставят
Чтобы к людям в дома не вернулась беда,
Мы шагнули в чистилище боя.
Но сквозь грохот разрывов мы слышим всегда
Шелест крыльев за нашей спиною.
