Голоса, которые она слышала, сменили тональность, отреагировав на шум, загремели отодвигаемые ящики. Бледный свет, льющийся из дверного проема, заслонила чья-то широкая тень!
-С пробуждением, Юлия Александровна! Долго же Вы отсутствовали, мы уж беспокоиться начали.
Незнакомец подошел ближе и присел на стоявший рядом контейнер. Скудное освещение мешало толком рассмотреть его лицо, но голос, резкий, уверенный и привыкший отдавать приказы, сам собой дорисовывал недостающие черты – решительные и властные. Человек подался вперед, и луч света выхватил из полумрака короткие с проседью волосы и изувеченное, словно изгрызенное крысами ухо.
-Когда ребята доложили мне, какая золотая рыбка угодила в наши сети, я сперва им даже не поверил. Что ни говори, а у Всевышнего весьма специфическое чувство юмора, порой граничащее с издевкой, - мужчина встрепенулся, вспомнив о чем-то, - ой, извините, я забыл представиться…
-Не утруждайте себя, Ваше имя мне известно, - прохрипела Юлия, с трудом ворочая сухим языком, - Вы – Семен Волочин.
-О! Похвальная осведомленность, - если он и был впечатлен, то быстро взял себя в руки, - я, честно говоря, не предполагал, что Лига сориентируется так быстро. Отец недаром постоянно держит Вас под боком, такой острый ум нечасто встречается. Тем более в женском теле.
-Завязывайте с подхалимажем и отпустите меня, - девушка выразительно погремела наручниками.
-Боюсь, это невозможно, - Волочин сочувственно развел руками, - я опасаюсь, что Вы способны наделать прискорбных глупостей, могущих Вам навредить. А убежать отсюда все равно не получится.
-Не многовато ли Вы себе позволяете!? – Юлия закашлялась, отчего правая нога вновь полыхнула болью.
-Я сам себе хозяин и делаю то, что считаю нужным, не спрашивая ничьего позволения, - он протянул ей бутылку воды, - вот, промочите горло немного.
Не имело смысла корчить из себя гордую и непреклонную аристократку, а потому Юлия взяла бутылку и с жадностью в нее впилась. Стало чуть легче. По крайней мере, язык перестал царапать иссушенный рот.
Помимо утоления жажды, небольшая передышка позволила Юлии слегка утрясти мысли в гудящей голове. Она по-прежнему находилась в «Айсберге», хотя голые бетонные стены и тянущиеся вдоль них охапки труб и кабелей мало походили на изысканные интерьеры элитного жилого комплекса. Судя по всему, она оказалась в техническом помещении, вероятно, на той самой «перемычке», о которой говорил комендант. Выходит, дверь они все-таки открыли, но вот что было дальше? Почему она ничего не помнит, и где она успела поранить ногу? Где остальные? И, черт подери, где Тимур, когда он так нужен?
Юлия подобрала вожжи своего разума и постаралась вернуть мыслительный процесс в рассудительное русло. В голове теснились вопросы, но, чтобы получить на них ответы, следовало соблюдать осмотрительность и действовать аккуратно. Волочин вовсе не обязан посвящать ее в свои планы. Неплохо бы повернуть разговор так, чтобы он сам захотел ими поделиться. Однако он вовсе не похож на простачка, а с учетом того, что полковнику удалось сохранить в полной тайне подготовку своей операции, он не привык разбалтывать ценные сведения направо и налево. Придется постараться.
-Мне нужно поговорить с отцом, - Юлия поставила бутылку на пол и попыталась поудобней усесться на коврике, подтянув под себя здоровую ногу.
-Увы, но это также невозможно, - Волочин состроил скорбную гримасу, - да и что Вы намеревались ему сказать?
-Что я жива и здорова… ну, более-менее. Он за меня беспокоится.
-Что, правда!? Вот уж никогда бы не подумал, что Председатель Совета Лиги способен на такое проявление человеческих чувств!
-Думайте, что хотите, но мне надо отчитаться обо всем, что с нами произошло. Кстати, где Тимур?
-Ваш мордоворот?
-Мой личный перфект.
-Сожалею, но он… погиб при взрыве мины, - от Юлии не укрылась небольшая заминка полковника, словно он выбирал, какую именно версию лучше озвучить, - Вам, к счастью, повезло больше. Осколочное ранение в ногу и легкая контузия. Мы обработали Ваши раны и наложили швы, уже через недельку будете бегать как ни в чем не бывало.
-При взрыве мины!? Какой еще мины!?
-Обычной, противопехотной, направленного действия, - ее собеседник недовольно взмахнул рукой, - знаете, если дверь заперта, то обычно это означает, что кто-то не желает, чтобы ее открывали. Но, как показывает практика, даже такие прямые намеки доходят не до всех. Приходится принимать меры.
-Взрывая людей!?
-А что я могу поделать? Дверей тут много, а бойцов у меня мало – приходится выкручиваться. Я должен быть спокоен, что по этажу не будут шастать все, кому не лень, путаясь под ногами и вмешиваясь в мои планы.
-О! У Вас, оказывается, есть План!
-Представьте себе! – Волочин довольно ухмыльнулся, - и, как видите, я вполне успешно воплощаю его в жизнь.
-Взять в заложники несколько тысяч беззащитных гражданских и морить их голодом и жаждой? Достойная задача для бывалого вояки, ничего не скажешь! – Юлия тряхнула головой, - ладно, выкладывайте Ваши требования. Если хотите, я могу выступить в роли парламентера, все необходимые полномочия у меня имеются.
-Требования!? – Волочин аж оскорбился, - уж не думаете ли Вы, что я пошел на такой риск, такие жертвы, поставив на карту абсолютно все, что у меня было, только ради того, чтобы выцыганить немножечко денег на карманные расходы для себя и моих друзей!?
-А ради чего же тогда стоило городить весь этот огород?
-Ради будущего, дорогая моя, - полковник подался вперед и его глаза возбужденно сверкнули, - будущего всего человечества!
-Мессианство!? Любопытно! Редкая забава в наше время, вот только заканчивается она всегда одинаково. Плохо заканчивается, – Юлия чуть отстранилась, глядя на Волочина с подозрением, - Вы когда в последний раз к психиатру заглядывали?
Разумеется, она осознавала, что играет с огнем. Дразнить человека, взявшего в заложники целый небоскреб со всеми жителями и безо всяких сантиментов убивающего каждого, кто вмешивается в его замыслы - не самая удачная идея. Но, одновременно, Юлия понимала, насколько высока ее ценность как заложника, а потому надеялась, что у Волочина хватит выдержки, чтобы не пристрелить ее в порыве гнева. Зато в раздраженном состоянии люди хуже следят за своим языком – глядишь, и сболтнет что-нибудь интересное.
-За мою черепушку не беспокойтесь, - полковник постучал кулаком себя по макушке, - я никому не позволял в ней ковыряться. Так что сегодня здесь я, возможно, единственный, кто более-менее нормален.
-Странные у Вас представления о нормальности!
-Во всяком случае, я не считаю, что жертва лоботомии может считаться образцом для подражания.
-Ваши взгляды на Психокоррекцию мне известны, но почему же сразу лоботомия!?
-Хорошо, тогда пусть будет кастрация, - Волочин презрительно фыркнул, - так лучше?
-Мне кажется, что из медицинских аналогий наиболее подходящей была бы пластическая хирургия.
-Да-да, облагородить всех по одному универсальному трафарету, стерев индивидуальные различия, убив личности и получив на выходе армию покорных и послушных слуг – это вполне в духе вашей семейки!
-Опять Вы все извращаете! – Юлия обнаружила, что сама начинает заводиться, - уж не знаю, быть может в Вас говорит армейское прошлое, но Вы почему-то видите в Психокоррекции инструмент для штамповки типовых шаблонных решений, в то время, как в действительности она по большей части является индивидуальной, «ручной» работой с каждым человеком. И ее задача, как и задача любого толкового пластического хирурга – удалить дефекты и недостатки, одновременно подчеркнув характерные яркие черты. Конвейерный подход тут неприменим, и мы не пытаемся ничего упрощать! Мы делаем людей лучше!
-Вряд ли я стану выглядеть лучше в глазах всех, кто меня знает, если решу пришить себе новое пластиковое ухо, - полковник чуть качнул головой, на секунду подставив под луч света ее обезображенную сторону, - я буду выглядеть клоуном, поскольку всем будет прекрасно известно, что это – фальшивка. Как большой красный нос на резинке. Оно неизбежно отвалится где-нибудь в суматохе, породив массу сопутствующих шуток и шуточек, а я смешным быть не хочу.
Юлия запоздало сообразила, что проведение параллелей с пластическими операциями в случае с Волочиным задело, возможно, его больную тему. Но теперь отступать и извиняться было уже поздно, так что она продолжила наступление.
-Да Вы битком набиты всеми мыслимыми и немыслимыми фобиями! – деланно ужаснулась девушка, - «фальшивка», «клоун», «отвалится»! На календарь посмотрите – Вы же лет на десять от жизни отстали, если не больше!
-Вы полагаете, что все, о чем я говорю – беспочвенные страхи дремучего дикаря? Что выстроенная Вашим отцом и его коллегами система абсолютно надежна и непогрешима? Что, опираясь на Психокоррекцию, вы способствуете появлению на свет Человека нового типа, которому уготовано светлое и безоблачное существование в мире грядущего?
-По крайней мере, такова наша цель! И я не вижу ничего предосудительного или постыдного в используемых нами методах. Они работают – и это главное!
-А как вы планируете разбираться с побочными эффектами?
-Побочными…? – Юлия запнулась, но лишь на мгновение, - шероховатости есть всегда, но они являются неизбежным проявлением болезни роста.
-Даже эффект «отскока»?
-Какого еще «отскока»? – у Юлии появилось неприятное ощущение, что, сделав очередной шаг, она очутилась на самом краю обрыва, и теперь испуганно балансирует над пропастью, опасно покачиваясь и размахивая руками.
-Какая прелесть! – Волочин восхищенно присвистнул, - Ваш отец, выходит, так боялся раскрытия этой информации, что утаил подробности даже от Вас – его самого верного и преданного соратника!?
-Что именно он от меня утаил? Вы о чем?
-Надеюсь, Вы знаете, что психокоррекционные установки могут самопроизвольно сниматься под воздействием сильного потрясения или стресса?
-Естественно! Более того, в карту специально закладывается «слабое звено», чтобы наложенные ограничения не сковывали действия человека в случае реальной угрозы его жизни и не послужили причиной трагедии. Мы учли печальный опыт первопроходцев.
-И только для того, чтобы наплодить собственных ошибок.
-К чему Вы клоните? – Юлию уже начинало утомлять это хождение вокруг да около, которое никак не приближало ее к пониманию связи между делами Лиги и захватом здания.
-Если вкратце, то главная проблема в том, что Психокоррекция – никакая не пластическая хирургия, а банальная косметика, которая, фактически, ни черта не корректирует, а лишь маскирует уродства. И пока человек наслаждается безмятежным бытием, его личностные язвы, скрытые под слоем грима и оставленные без должного лечения, бесконтрольно разрастаются, все глубже въедаясь в его мозг. А потом в один прекрасный день внезапный ливень, смыв всю «штукатурку», явит их миру во всей неприглядности и отвратительности. И, скажу прямо, в такой момент я бы предпочел находиться где-нибудь в другом месте, поскольку такой пациент, которому сорвало все предохранители, может учудить все, что угодно, материализовать любой кошмар.
Честно говоря, Юлия никак не ожидала столь складного и образного красноречия от кадрового военного, но, чуть поразмыслив, она вспомнила про его работу в парламенте. Необходимость регулярно выступать с пространными речами перед большой и придирчивой аудиторией волей-неволей прививает определенные ораторские навыки. Подобрав челюсть, она перешла в контратаку:
-Например, запереть тысячи людей без света и воды и хладнокровно убивать всех, кто путается под ногами?
-Очень скоро Вы и сами увидите, на что способны такого рода безумцы, и, уверяю Вас, увиденное надолго отобьет у Вас желание шутить по этому поводу.
-По-моему, Вы высасываете проблему из пальца, - Юлия скептически покачала головой, - лишившись установок, человек просто вернется в исходное состояние и только. Раньше же все как-то обходились, и повального сумасшествия не наблюдалось. Так что, рисуя передо мной апокалипсические картины, Вы изрядно сгустили краски.
-Вы меня разочаровываете, Юлия Александровна, - полковник недовольно наморщил нос, - если бы Вы слушали меня более внимательно, то не были бы настроены столь благодушно.
-Должно быть, наручники мешают сосредоточиться, - буркнула девушка, - и что же, по-вашему, я упустила?
-Вы искренне уверовали и, более того, сформировали в обществе убежденность, что Психокоррекция – универсальный и абсолютно надежный инструмент, позволяющий одним махом решить массу проблем, ранее требовавших приложения усилий самых разных специалистов и уймы времени. Впрочем, ничто не ново под Луной - подобная участь буквально преследует любые новшества, в которых люди жаждут видеть панацею от всех бед. Например, на заре ХХ века в косметику добавляли только что открытые радиоактивные материалы, а в начале века XXI по тому же пути отправились наночастицы, - Волочин стал загибать пальцы, - радио, гомеопатия, кибернетика, генетический инжиниринг, виртуальное пространство, теперь вот Психокоррекция – всякий раз люди жаждали обмануться, мечтая получить в свое распоряжение Философский камень, что подарит им свободу, богатство, могущество, вечную жизнь… да что угодно!
Такие завышенные ожидания ослепляют, лишая способности к критическому мышлению, застилают взор, мешая разглядеть опасности, которыми грозит бесконтрольное увлечение новомодными веяниями.
-Так откройте мне глаза! Не тяните резину!
-Как я уже говорил, в ваших салонах занимаются не устранением дефектов, а только их ретушью. И, если речь идет только о незначительных корректировках, то такой подход вполне приемлем. Но любой метод имеет свои ограничения. Когда косметические процедуры начинают подменять собой лечение серьезных заболеваний – ничего хорошего ждать не приходится. Существует целый ряд психических отклонений, которые нельзя оставлять без присмотра, которые нельзя просто слегка припудрить и делать вид, что теперь все нормально. Лишенная должного лечения болезнь продолжит подспудно прогрессировать, в то время как организм, пребывая в уверенности, что он абсолютно здоров, ослабит бдительность и его иммунитет будет деградировать, оставшись без работы. И когда выстроенные вами искусственные барьеры по тем или иным причинам падут – последствия могут быть самыми трагическими, - Волочин вдруг умолк, о чем-то задумавшись, и неожиданно спросил, - Вы водите машину?
-Собственноручно уже давно не пробовала, - такой резкий поворот беседы слегка сбил Юлию с толку, - сейчас же почти все машины с автопилотом.
-Да-да, именно, но, тем не менее, закон до сих пор предписывает устанавливать в салоне руль и педали, чтобы в экстренной ситуации человек мог бы взять управление на себя. Но что сможет сделать водитель, если уже давно не практиковался? Он почти наверняка тут же врежется в ближайший столб! Вы понимаете, к чему я клоню?
-В общих чертах да, и Вы, по большому счету, не сообщили мне ничего нового. Процент людей с серьезными психическим отклонениями слишком мал, чтобы поднимать шум по этому поводу.
-Ошибаетесь! – глаза полковника снова вспыхнули, - Вы даже не представляете себе, насколько сильно Вы ошибаетесь! Горькая правда состоит в том, что те или иные проблемы с головой есть почти у всех.
-С пробуждением, Юлия Александровна! Долго же Вы отсутствовали, мы уж беспокоиться начали.
Незнакомец подошел ближе и присел на стоявший рядом контейнер. Скудное освещение мешало толком рассмотреть его лицо, но голос, резкий, уверенный и привыкший отдавать приказы, сам собой дорисовывал недостающие черты – решительные и властные. Человек подался вперед, и луч света выхватил из полумрака короткие с проседью волосы и изувеченное, словно изгрызенное крысами ухо.
-Когда ребята доложили мне, какая золотая рыбка угодила в наши сети, я сперва им даже не поверил. Что ни говори, а у Всевышнего весьма специфическое чувство юмора, порой граничащее с издевкой, - мужчина встрепенулся, вспомнив о чем-то, - ой, извините, я забыл представиться…
-Не утруждайте себя, Ваше имя мне известно, - прохрипела Юлия, с трудом ворочая сухим языком, - Вы – Семен Волочин.
-О! Похвальная осведомленность, - если он и был впечатлен, то быстро взял себя в руки, - я, честно говоря, не предполагал, что Лига сориентируется так быстро. Отец недаром постоянно держит Вас под боком, такой острый ум нечасто встречается. Тем более в женском теле.
-Завязывайте с подхалимажем и отпустите меня, - девушка выразительно погремела наручниками.
-Боюсь, это невозможно, - Волочин сочувственно развел руками, - я опасаюсь, что Вы способны наделать прискорбных глупостей, могущих Вам навредить. А убежать отсюда все равно не получится.
-Не многовато ли Вы себе позволяете!? – Юлия закашлялась, отчего правая нога вновь полыхнула болью.
-Я сам себе хозяин и делаю то, что считаю нужным, не спрашивая ничьего позволения, - он протянул ей бутылку воды, - вот, промочите горло немного.
Не имело смысла корчить из себя гордую и непреклонную аристократку, а потому Юлия взяла бутылку и с жадностью в нее впилась. Стало чуть легче. По крайней мере, язык перестал царапать иссушенный рот.
Помимо утоления жажды, небольшая передышка позволила Юлии слегка утрясти мысли в гудящей голове. Она по-прежнему находилась в «Айсберге», хотя голые бетонные стены и тянущиеся вдоль них охапки труб и кабелей мало походили на изысканные интерьеры элитного жилого комплекса. Судя по всему, она оказалась в техническом помещении, вероятно, на той самой «перемычке», о которой говорил комендант. Выходит, дверь они все-таки открыли, но вот что было дальше? Почему она ничего не помнит, и где она успела поранить ногу? Где остальные? И, черт подери, где Тимур, когда он так нужен?
Юлия подобрала вожжи своего разума и постаралась вернуть мыслительный процесс в рассудительное русло. В голове теснились вопросы, но, чтобы получить на них ответы, следовало соблюдать осмотрительность и действовать аккуратно. Волочин вовсе не обязан посвящать ее в свои планы. Неплохо бы повернуть разговор так, чтобы он сам захотел ими поделиться. Однако он вовсе не похож на простачка, а с учетом того, что полковнику удалось сохранить в полной тайне подготовку своей операции, он не привык разбалтывать ценные сведения направо и налево. Придется постараться.
-Мне нужно поговорить с отцом, - Юлия поставила бутылку на пол и попыталась поудобней усесться на коврике, подтянув под себя здоровую ногу.
-Увы, но это также невозможно, - Волочин состроил скорбную гримасу, - да и что Вы намеревались ему сказать?
-Что я жива и здорова… ну, более-менее. Он за меня беспокоится.
-Что, правда!? Вот уж никогда бы не подумал, что Председатель Совета Лиги способен на такое проявление человеческих чувств!
-Думайте, что хотите, но мне надо отчитаться обо всем, что с нами произошло. Кстати, где Тимур?
-Ваш мордоворот?
-Мой личный перфект.
-Сожалею, но он… погиб при взрыве мины, - от Юлии не укрылась небольшая заминка полковника, словно он выбирал, какую именно версию лучше озвучить, - Вам, к счастью, повезло больше. Осколочное ранение в ногу и легкая контузия. Мы обработали Ваши раны и наложили швы, уже через недельку будете бегать как ни в чем не бывало.
-При взрыве мины!? Какой еще мины!?
-Обычной, противопехотной, направленного действия, - ее собеседник недовольно взмахнул рукой, - знаете, если дверь заперта, то обычно это означает, что кто-то не желает, чтобы ее открывали. Но, как показывает практика, даже такие прямые намеки доходят не до всех. Приходится принимать меры.
-Взрывая людей!?
-А что я могу поделать? Дверей тут много, а бойцов у меня мало – приходится выкручиваться. Я должен быть спокоен, что по этажу не будут шастать все, кому не лень, путаясь под ногами и вмешиваясь в мои планы.
-О! У Вас, оказывается, есть План!
-Представьте себе! – Волочин довольно ухмыльнулся, - и, как видите, я вполне успешно воплощаю его в жизнь.
-Взять в заложники несколько тысяч беззащитных гражданских и морить их голодом и жаждой? Достойная задача для бывалого вояки, ничего не скажешь! – Юлия тряхнула головой, - ладно, выкладывайте Ваши требования. Если хотите, я могу выступить в роли парламентера, все необходимые полномочия у меня имеются.
-Требования!? – Волочин аж оскорбился, - уж не думаете ли Вы, что я пошел на такой риск, такие жертвы, поставив на карту абсолютно все, что у меня было, только ради того, чтобы выцыганить немножечко денег на карманные расходы для себя и моих друзей!?
-А ради чего же тогда стоило городить весь этот огород?
-Ради будущего, дорогая моя, - полковник подался вперед и его глаза возбужденно сверкнули, - будущего всего человечества!
Глава 9
-Мессианство!? Любопытно! Редкая забава в наше время, вот только заканчивается она всегда одинаково. Плохо заканчивается, – Юлия чуть отстранилась, глядя на Волочина с подозрением, - Вы когда в последний раз к психиатру заглядывали?
Разумеется, она осознавала, что играет с огнем. Дразнить человека, взявшего в заложники целый небоскреб со всеми жителями и безо всяких сантиментов убивающего каждого, кто вмешивается в его замыслы - не самая удачная идея. Но, одновременно, Юлия понимала, насколько высока ее ценность как заложника, а потому надеялась, что у Волочина хватит выдержки, чтобы не пристрелить ее в порыве гнева. Зато в раздраженном состоянии люди хуже следят за своим языком – глядишь, и сболтнет что-нибудь интересное.
-За мою черепушку не беспокойтесь, - полковник постучал кулаком себя по макушке, - я никому не позволял в ней ковыряться. Так что сегодня здесь я, возможно, единственный, кто более-менее нормален.
-Странные у Вас представления о нормальности!
-Во всяком случае, я не считаю, что жертва лоботомии может считаться образцом для подражания.
-Ваши взгляды на Психокоррекцию мне известны, но почему же сразу лоботомия!?
-Хорошо, тогда пусть будет кастрация, - Волочин презрительно фыркнул, - так лучше?
-Мне кажется, что из медицинских аналогий наиболее подходящей была бы пластическая хирургия.
-Да-да, облагородить всех по одному универсальному трафарету, стерев индивидуальные различия, убив личности и получив на выходе армию покорных и послушных слуг – это вполне в духе вашей семейки!
-Опять Вы все извращаете! – Юлия обнаружила, что сама начинает заводиться, - уж не знаю, быть может в Вас говорит армейское прошлое, но Вы почему-то видите в Психокоррекции инструмент для штамповки типовых шаблонных решений, в то время, как в действительности она по большей части является индивидуальной, «ручной» работой с каждым человеком. И ее задача, как и задача любого толкового пластического хирурга – удалить дефекты и недостатки, одновременно подчеркнув характерные яркие черты. Конвейерный подход тут неприменим, и мы не пытаемся ничего упрощать! Мы делаем людей лучше!
-Вряд ли я стану выглядеть лучше в глазах всех, кто меня знает, если решу пришить себе новое пластиковое ухо, - полковник чуть качнул головой, на секунду подставив под луч света ее обезображенную сторону, - я буду выглядеть клоуном, поскольку всем будет прекрасно известно, что это – фальшивка. Как большой красный нос на резинке. Оно неизбежно отвалится где-нибудь в суматохе, породив массу сопутствующих шуток и шуточек, а я смешным быть не хочу.
Юлия запоздало сообразила, что проведение параллелей с пластическими операциями в случае с Волочиным задело, возможно, его больную тему. Но теперь отступать и извиняться было уже поздно, так что она продолжила наступление.
-Да Вы битком набиты всеми мыслимыми и немыслимыми фобиями! – деланно ужаснулась девушка, - «фальшивка», «клоун», «отвалится»! На календарь посмотрите – Вы же лет на десять от жизни отстали, если не больше!
-Вы полагаете, что все, о чем я говорю – беспочвенные страхи дремучего дикаря? Что выстроенная Вашим отцом и его коллегами система абсолютно надежна и непогрешима? Что, опираясь на Психокоррекцию, вы способствуете появлению на свет Человека нового типа, которому уготовано светлое и безоблачное существование в мире грядущего?
-По крайней мере, такова наша цель! И я не вижу ничего предосудительного или постыдного в используемых нами методах. Они работают – и это главное!
-А как вы планируете разбираться с побочными эффектами?
-Побочными…? – Юлия запнулась, но лишь на мгновение, - шероховатости есть всегда, но они являются неизбежным проявлением болезни роста.
-Даже эффект «отскока»?
-Какого еще «отскока»? – у Юлии появилось неприятное ощущение, что, сделав очередной шаг, она очутилась на самом краю обрыва, и теперь испуганно балансирует над пропастью, опасно покачиваясь и размахивая руками.
-Какая прелесть! – Волочин восхищенно присвистнул, - Ваш отец, выходит, так боялся раскрытия этой информации, что утаил подробности даже от Вас – его самого верного и преданного соратника!?
-Что именно он от меня утаил? Вы о чем?
-Надеюсь, Вы знаете, что психокоррекционные установки могут самопроизвольно сниматься под воздействием сильного потрясения или стресса?
-Естественно! Более того, в карту специально закладывается «слабое звено», чтобы наложенные ограничения не сковывали действия человека в случае реальной угрозы его жизни и не послужили причиной трагедии. Мы учли печальный опыт первопроходцев.
-И только для того, чтобы наплодить собственных ошибок.
-К чему Вы клоните? – Юлию уже начинало утомлять это хождение вокруг да около, которое никак не приближало ее к пониманию связи между делами Лиги и захватом здания.
-Если вкратце, то главная проблема в том, что Психокоррекция – никакая не пластическая хирургия, а банальная косметика, которая, фактически, ни черта не корректирует, а лишь маскирует уродства. И пока человек наслаждается безмятежным бытием, его личностные язвы, скрытые под слоем грима и оставленные без должного лечения, бесконтрольно разрастаются, все глубже въедаясь в его мозг. А потом в один прекрасный день внезапный ливень, смыв всю «штукатурку», явит их миру во всей неприглядности и отвратительности. И, скажу прямо, в такой момент я бы предпочел находиться где-нибудь в другом месте, поскольку такой пациент, которому сорвало все предохранители, может учудить все, что угодно, материализовать любой кошмар.
Честно говоря, Юлия никак не ожидала столь складного и образного красноречия от кадрового военного, но, чуть поразмыслив, она вспомнила про его работу в парламенте. Необходимость регулярно выступать с пространными речами перед большой и придирчивой аудиторией волей-неволей прививает определенные ораторские навыки. Подобрав челюсть, она перешла в контратаку:
-Например, запереть тысячи людей без света и воды и хладнокровно убивать всех, кто путается под ногами?
-Очень скоро Вы и сами увидите, на что способны такого рода безумцы, и, уверяю Вас, увиденное надолго отобьет у Вас желание шутить по этому поводу.
-По-моему, Вы высасываете проблему из пальца, - Юлия скептически покачала головой, - лишившись установок, человек просто вернется в исходное состояние и только. Раньше же все как-то обходились, и повального сумасшествия не наблюдалось. Так что, рисуя передо мной апокалипсические картины, Вы изрядно сгустили краски.
-Вы меня разочаровываете, Юлия Александровна, - полковник недовольно наморщил нос, - если бы Вы слушали меня более внимательно, то не были бы настроены столь благодушно.
-Должно быть, наручники мешают сосредоточиться, - буркнула девушка, - и что же, по-вашему, я упустила?
-Вы искренне уверовали и, более того, сформировали в обществе убежденность, что Психокоррекция – универсальный и абсолютно надежный инструмент, позволяющий одним махом решить массу проблем, ранее требовавших приложения усилий самых разных специалистов и уймы времени. Впрочем, ничто не ново под Луной - подобная участь буквально преследует любые новшества, в которых люди жаждут видеть панацею от всех бед. Например, на заре ХХ века в косметику добавляли только что открытые радиоактивные материалы, а в начале века XXI по тому же пути отправились наночастицы, - Волочин стал загибать пальцы, - радио, гомеопатия, кибернетика, генетический инжиниринг, виртуальное пространство, теперь вот Психокоррекция – всякий раз люди жаждали обмануться, мечтая получить в свое распоряжение Философский камень, что подарит им свободу, богатство, могущество, вечную жизнь… да что угодно!
Такие завышенные ожидания ослепляют, лишая способности к критическому мышлению, застилают взор, мешая разглядеть опасности, которыми грозит бесконтрольное увлечение новомодными веяниями.
-Так откройте мне глаза! Не тяните резину!
-Как я уже говорил, в ваших салонах занимаются не устранением дефектов, а только их ретушью. И, если речь идет только о незначительных корректировках, то такой подход вполне приемлем. Но любой метод имеет свои ограничения. Когда косметические процедуры начинают подменять собой лечение серьезных заболеваний – ничего хорошего ждать не приходится. Существует целый ряд психических отклонений, которые нельзя оставлять без присмотра, которые нельзя просто слегка припудрить и делать вид, что теперь все нормально. Лишенная должного лечения болезнь продолжит подспудно прогрессировать, в то время как организм, пребывая в уверенности, что он абсолютно здоров, ослабит бдительность и его иммунитет будет деградировать, оставшись без работы. И когда выстроенные вами искусственные барьеры по тем или иным причинам падут – последствия могут быть самыми трагическими, - Волочин вдруг умолк, о чем-то задумавшись, и неожиданно спросил, - Вы водите машину?
-Собственноручно уже давно не пробовала, - такой резкий поворот беседы слегка сбил Юлию с толку, - сейчас же почти все машины с автопилотом.
-Да-да, именно, но, тем не менее, закон до сих пор предписывает устанавливать в салоне руль и педали, чтобы в экстренной ситуации человек мог бы взять управление на себя. Но что сможет сделать водитель, если уже давно не практиковался? Он почти наверняка тут же врежется в ближайший столб! Вы понимаете, к чему я клоню?
-В общих чертах да, и Вы, по большому счету, не сообщили мне ничего нового. Процент людей с серьезными психическим отклонениями слишком мал, чтобы поднимать шум по этому поводу.
-Ошибаетесь! – глаза полковника снова вспыхнули, - Вы даже не представляете себе, насколько сильно Вы ошибаетесь! Горькая правда состоит в том, что те или иные проблемы с головой есть почти у всех.
