Нам позволили забрать наши сумки и рюкзаки, предварительно полностью их выпотрошив и изрядно облегчив. В первую очередь от воды, продуктов и фонариков. Хорошо, хоть документы и кое-какие теплые вещи оставили. И на том спасибо.
Дальнейший наш путь пролегал по темным задворкам супермаркета. Двери всех магазинчиков, что мы проходили, были распахнуты настежь, и, скорее всего, все, что представляло хоть мало-мальскую ценность, оттуда уже вынесли. В воздухе отчетливо ощущался запах дыма, и я уже начал опасаться возможного пожара, но тут мы завернули за угол и вышли в основной торговый зал, который освещался множеством чадящих факелов. Света они давали немного, разгоняя тьму только на небольших пятачках вокруг себя, а потолок и вовсе исчезал в кромешной тьме. То ли потому, что свет до него не доставал, бесследно исчезая в пелене дыма, то ли потому, что он весь уже покрылся толстым слоем сажи.
Со всех сторон слышался шум, гам и лязг. Мы увидели, как люди волокут продуктовые тележки, пустые стеллажи и ящики, складывая их в бесформенную груду, перегораживающую ведущий влево проход. Баррикада уже поднялась выше человеческого роста, но работа не прекращалась. Несколько человек забрались на ее вершину, и одни указывали, куда складывать принесенный металлолом, а другие, стоявшие рядом с ними, внимательно всматривались в темноту по ту сторону завала, чтобы вовремя предупредить о начавшейся атаке.
-Это Молочный фланг, - Петро подтолкнул меня в спину, - нам дальше.
-Ну и вонь! - Кира недовольно поморщилась и зажала пальцами нос.
Я также отметил, что к запаху гари тут примешивались ароматы испорченных продуктов. В молочном отделе это ощущалось еще не так сильно, всего лишь легкая кислинка от прокисшего молока, но теперь, по мере приближения к пункту назначения, вонять стало заметно сильней. Полные склады уже начинающих гнить овощей и фруктов создавали вокруг неописуемую атмосферу свежести и благоухания. Что ж, этого и следовало ожидать – наш отключившийся холодильник начал попахивать уже на второй день. А тут, да еще с поправкой на масштаб…
-Отставить капризы! – усмехнулся Петро, - считайте, что вам еще повезло, могли ведь и в рыбный отдел направить…
-Слушайте, - решил я предпринять еще одну попытку объясниться, - мы просто проходили мимо, нам надо выбраться из здания, и мы не собираемся лезть в ваши дела. Дайте нам пройти дальше вниз и все.
-Ты, похоже, плохо слушал, - меня снова грубо ткнули палкой в спину, требуя быстрее передвигать ноги, - так что я повторяю специально для тебя: вы теперь – мобилизованные, и будете делать то, что вам прикажут. Иначе останетесь без пайка. И это еще в лучшем случае.
-Замечательно! – угрюмо буркнул Антон, - а что будет в худшем?
-Если Нижние прорвут нашу оборону, то они заберут все, оставив нас подыхать с голоду.
-Имеющихся продуктов хватит на всех!
-Не болтай чушь! Сюда каждый день завозили по несколько фур продовольствия, которое к вечеру уже полностью расходилось. Тут складских запасов – на день бодрой торговли, не больше. А с учетом того, что часть товара уже испортилась, уже и этого нет. Так что лишние рты нам не нужны, и от желающих поживиться нашим добром приходится держать оборону.
-Но какой смысл цепляться за склады с гнильем!? – встрял я, - почему бы всем просто не собраться и не покинуть «Айсберг»? Спокойно и организовано.
-Ха! Как ты думаешь, стали бы Нижние с таким остервенением рваться к нам сюда, если бы там, внизу, - Петро указал пальцем себе под ноги, - царила бы тишь и гладь? А здесь у них еще есть хоть какой-то шанс выжить.
-Но что же такое творится на нижних этажах, если…? - Кира потрясенно округлила глаза.
-Отставить разговоры! Принимайтесь за работу! – Петро подвел нас к баррикаде Овощного фланга, - крепите оборону всем, чем сможете. Если начнется штурм – отбивайтесь, и ваша доблесть будет вознаграждена по заслугам. Все, приступайте, время не терпит!
В последующие несколько часов мы оказались счастливо избавлены от необходимости о чем-то глубоко задумываться и, тем паче, принимать решения. А на все не относящиеся к делу вопросы следовал короткий и доходчивый ответ в виде удара палкой, так что наша дрессировка не отняла особо много времени. Под бдительным надзором вооруженных дубинками бригадиров мы волокли к баррикаде тележки, стеллажи, морозильные лари, да и вообще все, что попадалось под руку. Другие бригады занимались непосредственно укреплением оборонительного вала с использованием всего того хлама, что мы им подтаскивали.
Нашу спустившуюся сверху компанию распределили по разным бригадам, и мы пересекались лишь изредка. Михаил с Антоном, насколько я мог судить, выглядели вполне довольными своими новыми обязанностями и таскали металлолом даже с некоторым энтузиазмом. Киру поставили к другим женщинам, которые запасали боеприпасы, в качестве которых выступали гнилые овощи. Их задача состояла в том, чтобы перебирать продукты, выбирая из них те, что еще годились в пищу, и складывая их в отдельные ящики. Приставленные к ним контролеры пристально следили за тем, чтобы никто не утянул под шумок что-нибудь съедобное.
Все то, что можно было более-менее долго хранить без холодильника или темпоральной камеры, уже давно изъяли и переместили на «центральный склад», организованный в мясном отделе. Наибольшую ценность представляли консервы и крупы, которые стерегли особенно рьяно. Через некоторое время я увидел, как на склад проследовали несколько человек с ведрами и большими бутылями в руках. Судя по всему, они все же захватили бассейн, лишив жителей доступа к воде и пустив псу под хвост все наши вчерашние усилия. Рядом я услышал вздох Киры, но поделать ничего не мог и только скрипнул зубами в бессильной злобе.
Я так и не понял, кто именно здесь всем заправлял – сами жильцы или кто-то из персонала магазина. Скорей всего, и те и другие, слившись в трогательном симбиозе, удовлетворяли свои давние тайные фантазии, вырвавшиеся на волю в едва разгоняемом желтым светом чадящих факелов мраке (факелы, кстати, поставлял именно наш отдел, пропитывая растительным маслом тряпки, намотанные на ручки от оконных щеток и швабр). Да, критическая ситуация порой диктует необходимость принятия жестких решений, но кое-кто, как мне кажется, быстро вошел во вкус и теперь с упоением играл на его фоне роль Спасителя Нации. Сурового, строгого, подчас жестокого и беспощадного, но руководствующегося исключительно соображениями всеобщего блага. Ну а как иначе? Приятно же, когда чинимое тобой насилие оправдано! Потом еще спасибо скажут. Как Джорджу Роджерсу, который сперва сам поджег «Морро касл», а потом стал национальным героем, прославившись активным участием в спасении пылающего корабля.
Мы стаскивали на передовую все, что удавалось оторвать от пола, оставляя более тяжелые либо просто крепче прикрученные вещи на потом. Развлекались, так сказать, в чуть меньшем масштабе, срывая свою агрессию на бессловесных железках. Критическая же ситуация, верно? Круши, ломай – никто и слова не скажет, ибо так надо.
В какой-то момент нашу работу прервали крики, донесшиеся со стороны баррикад.
-Нижние пошли на штурм! – воскликнул кто-то, и мы, бросив на полпути очередной холодильник, со всех ног помчались к передовой.
Тревога, однако, не то, чтобы оказалась ложной, просто на сей раз атакующие ударили на другом участке обороны. Нападающие, как я понял, всякий раз прощупывали наши рубежи в разных местах, пытаясь найти слабину, но пока безуспешно. Шум и крики продолжались около минуты, а потом все вновь стихло. Когда стало ясно, что атака отбита, я машинально вздохнул с облегчением, хотя, будь наступление более удачным, у нас, возможно, появился бы шанс отсюда сбежать.
Эта мысль меня так заинтересовала, что только хриплый окрик Петро вывел меня из задумчивости.
-Что стоишь, как пень!? Все уже сделал, да? Кондитерский отдел еле отбился, а следующий удар вполне может прийтись по нам!
-И чем же они отбивались? – не удержался я от ехидного вопроса, - тортами с заварным кремом?
Только быстрая реакция уберегла мою голову от еще одной шишки – палка просвистела у самого уха.
-Если ты такой умный – придумай что-нибудь более действенное!
-А если и вправду придумаю?
-Получишь двойную пайку, - Петро кивнул на Киру, - для себя и для супруги.
-Но кто же будет холодильники таскать?
-Кончай разглагольствовать! И без тебя справятся. Есть дельные идеи – продемонстрируй. Можешь сгонять в другие отделы, посмотреть, что у них есть полезного. Скажешь, что я прислал.
-Ладно, по рукам, - я погрозил ему пальцем, рискуя вновь навлечь на себя карательную дубинку, - двойная пайка, не забудь.
Не дожидаясь ответа, я схватил жену за рукав и поволок за собой в частокол голых железных стоек оставшихся от демонтированных стеллажей.
-Что ты задумал?
-Еще не знаю. Четкого плана у меня пока нет, но есть кой-какие общие соображения.
-Куда мы идем?
-В отдел бытовой химии, - я невольно усмехнулся, выхватывая воткнутый в стойку факел, - по диплому я же все-таки химик! Ты, кстати, не знаешь, где этот отдел находится?
Глава 14
В отличие от других членов Совета, Эдуарду перед заседанием не требовалось приводить себя в порядок, одевать пошитый на заказ костюм и натягивать на лицо маску напыщенной важности. Ведь вместо проекции остальные видели только бесстрастную текстовую ретрансляцию его реплик. Будь их воля – они бы не задумываясь сжили бы его со света, счастливо избавившись от одного из самых главных своих страхов, и только инстинкт самосохранения удерживал их от совершения необдуманного шага. Отступи они от Кодекса однажды – и уже никто из них не сможет чувствовать себя в безопасности, поскольку исключения так и норовят превратиться в новую традицию.
Никто из них не возражал, когда родной брат сослал Эдуарда на этот безымянный островок в океане – угроза, которую представляли для них его экстраординарные способности, вызвала удивительное единодушие в данном вопросе. Но вот убить? Не-е-ет, слишком рискованно, слишком опасно. Хоть прочие Корректоры и боялись Эдуарда до холодного пота, как всего неизвестного и необъяснимого, собственных коллег они все же страшились сильней, ибо знали друг друга как облупленных.
Накинув на плечи махровый халат, он прошел в центр арены и сел в кресло. Прекрасно изучивший привычки хозяина робостюард вложил в его протянутую руку запотевший бокал с коктейлем.
-Я на месте, - объявил он, и окружающее пространство обернулось залом Совета.
Эдуард уже давно хотел выяснить, воссоздает ли эта виртуальная проекция какое-то реально существующее помещение или же она является исключительно плодом воображения неизвестного дизайнера?
Высокий купол свода, узкие стрельчатые окна с деревянными рамами и отполированными латунными ручками, лепнина, вьющаяся по стенам и забирающаяся на потолок, огромный круглый стол из темного натурального дерева посередине – с учетом того, что каких-то двадцать лет назад никакой Лиги еще и в помине не было, все эти отсылки к почтенной старине выглядели по меньшей мере нелепо. На кого мы пытаемся произвести впечатление? Друг на друга, что ли? Сидя на одинаковых жестких неудобных стульях с прямой спинкой? Провинциальное мещанство какое-то!
Сам же Эдуард, напротив, постарался расположиться с максимальным комфортом и теперь, покачивая остатки коктейля в бокале, откровенно забавлялся, рассматривая напряженные лица остальных членов Совета. Ну что ж, послушаем, сегодня заседание обещает быть нескучным.
Дождавшись, когда все проекции займут свои места, слово взял Александр.
-С вашего позволения, я не буду тянуть кота за хвост, и сразу перейду к делу, - он положил ладони на стол, - думаю, все вы уже знаете о ситуации, сложившейся вокруг комплекса «Айсберг».
-В общих чертах да, - ответил за всех Игнат Плеско, сухой и морщинистый старик, занимающий ныне должность Старшего Арбитра как самый пожилой член Лиги, - но какое отношение это имеет к созыву Совета?
-Заверяю вас, - Александр обвел взглядом присутствующих, - отношение самое непосредственное.
-Освобождение заложников – работа спецслужб и силовых ведомств, - с другого конца стола подал голос Иван Торбицкий, молодой Корректор весьма обширных габаритов, - они за это зарплату получают, и неплохую. Мы-то здесь при чем?
-Все упирается в личность человека, руководящего захватчиками. Это – полковник Григорий Волочин.
-Вот дерьмо! – чертыхнулся Плеско.
-Да хоть генерал! – Торбицкого прозвучавшая фамилия не особо впечатлила, - перед законом все равны.
При этих словах Эдуард не удержался от улыбки. Все прекрасно знали, как Иван любит потакать своим капризам, не оглядываясь на требования норм и правил, чем регулярно создает Лиге совершенно ненужные проблемы. И чужие трудности его никогда не интересовали. Он всегда жил в свое удовольствие, стараясь всеми путями избегать любых усилий, будь то физических, умственных или моральных, неизменно полагая, что любая проблема, если немного подождать, рассосется сама собой. Только Кодекс хоть как-то помогал удерживать его в разумных рамках. Что-что, а Кодекс Торбицкий чтил.
По обыкновению, прочие члены Совета самоустранились от участия в дискуссии, оставив его и Плеско препираться друг с другом. Избалованная непуганая юность против набившей синяков и шишек, а потому осторожной до паранойи старости. Все как обычно.
-Закон – ничто без силы, обеспечивающей его применение, - Александр Саттар демонстрировал чудеса выдержки и самообладания, втолковывая Ивану прописные истины, изучение которых тот в свое время, видать, прогулял, - а Волочин – исключительно крепкий орешек, об который наши силовики обломали себе зубы.
-«Айсберг» находится в Вашей зоне контроля, а, следовательно, это и Ваш прокол тоже, - не упустил Торбицкий возможности съязвить в ответ.
Его укол оказался особенно болезненным, так как в значительной степени соответствовал действительности. Александр вздохнул.
-Я не снимаю с себя ответственности за случившееся и прилагаю все возможные усилия для благополучного разрешения ситуации.
-И все же, мне по-прежнему не понятно, ради чего Вы нас сегодня здесь собрали? – Торбицкий поерзал на неудобном стуле, хотя, судя по его довольному виду, последний удачный выпад в отношении Сопредседателя с лихвой окупал весь дискомфорт.
-Волочин собирается заложить серьезную мину под весь институт Психокоррекции и под нашу Лигу. Со времен работы в парламентском комитете он заметно радикализировался и, как видите, перешел уже к открытому террору. Его нынешний замысел циничен и жесток и, если он преуспеет, все усилия, что мы предпринимали на протяжении последних лет, пойдут прахом.
-Откуда Вам известны его замыслы? – Плеско подался вперед.
-Некоторое время назад в Сети появилось его видеообращение. Мои специалисты постарались как можно быстрей удалить его со всех площадок, но, сами знаете, что в Сеть попало… - Александр помассировал переносицу, - в общем, сами смотрите.
Перед каждым из участников заседания вспыхнул небольшой экран, на котором появилось лицо Волочина.
«Я покажу вам…»
Эдуард, так же, как и остальные, поначалу внимательно следил за трансляцией, но потом, прекрасно понимая, что потом у него еще будет возможность не раз ее пересмотреть, переключился на чтение лиц других членов Совета. Изучение их реакции вполне могло рассказать многое из того, что они сами предпочли бы скрыть.
