не имеешь, насколько огромна эта машина, - Том обхватил руками голову, демонстрируя тем самым все безумие поставленной мною задачи, сравниться с которым мог только ужас от масштабов моего наивного невежества, - сколько серверов, разбросанных по всему миру, обеспечивают ее функционирование, сколько контуров резервирования предусмотрено в ней на случай поломок или отказов! Она и без нашего участия непрерывно подвергается хакерским атакам, количество которых исчисляется тысячами в день, и что? На игровом процессе все это никоим образом не сказывается, настолько все надежно. Для того, чтобы завалить систему, понадобятся ресурсы, сравнимые с ней самой. Вирталию, в конце концов, не дураки же делали!
-Но ты однажды уже сумел все эти защиты обойти!
Ну ты сравнил Божий дар с яичницей! Одно дело выщелкнуть из системы одного-единственного перса, и совсем другое – обрушить саму базу с миллионами активных игроков. За такое по головке не погладят, меня даже здесь, за Стеной, откопают и на мелкие кусочки порежут!
Сам того не заметив, Том уже начал торговаться, что заставляло заподозрить его в изрядном сгущении красок. Ни один высококлассный специалист не возьмется сходу за предложенную работу, пока не набьет себе цену. Теперь настала моя очередь идти на уступки.
-Если ты смог без особых проблем отключить от симуляции одного человека, то что мешает провернуть то же самое с несколькими сотнями или тысячами?
-Ты предлагаешь мне бегать за каждым дайвом? А если он на другом конце планеты? – Том ткнул рукой в сторону окна, - построение цепочки до него может занимать немало времени, тут и всей жизни не хватит. Проще сразу целый куст отрубить, чем ловить их по одной штуке.
Вот мы и добрались до конкретных предложений.
-Насколько сложно отключить целый квартал?
-Зависит от ситуации. В разных местах по-разному – где-то все висят на одном кабеле, а где-то может быть организовано чуть ли не тройное резервирование с независимых вводов. Каждый конкретный случай нужно рассматривать отдельно.
Я очертил ему требуемый район, и Том, взяв в руки свой планшет, погрузился в изучение сетевых джунглей. Мы же с Оводом и Александром терпеливо ждали его вердикта. В конце тоннеля забрезжил бледный огонек. Моя идея, казавшаяся поначалу совершенно сумасшедшей, постепенно начала обретать осязаемые черты, и мы боялись ненароком вспугнуть нашу удачу.
-Что я могу сказать, - Том потер пальцами переносицу, - с одной стороны, район новый, и тут установлена самая последняя версия железа и софта, где многие дыры залатаны. С другой – никто не разорялся на особые изыски и все выстроено по типовой схеме, а на стандартные решения всегда имеется стандартная отмычка. В общем и в целом, больших сложностей быть не должно.
Я даже не стал скрывать вздоха облегчения.
-За такое нас, возможно и не расстреляют, - продолжал Том, - но вони будет много. Разгневанные клиенты Службу Поддержки на уши поставят, а особо ретивые могут и судебные иски «Техноскейпу» вчинить. Будет весело!
Гнев? Ярость? Нет-нет, это не то! Они мобилизуют и придают сил, мне же, напротив, требуется выбить почву из-под ног у Киры и ее паствы. Тут нужны другие эмоции, которые бы опустошали человека и заставляли его опустить руки.
-А ты не мог бы… - я задумался, вспоминая нашу охоту за сбежавшим дайвом и то, какие переживания считывала с него Кира, и какими кошмарами стращал его наш скаут, - сделать так, чтобы те, кого мы отключили, некоторое время не могли бы всплыть обратно в реальность? Заблокировать им порты, так, кажется, это называется.
-И как ты себе это представляешь? Вывалиться из Вирталии, но не вернуться в реал? Где же они будут болтаться все это время? В темноте и пустоте?
-Ага! – я попытался представить себе ощущения этих несчастных и понял, что именно такой вариант лучше всего отвечает моим требованиям.
-А ты знаешь, что от длительного сенсорного голодания можно и умом тронуться? Я бы поостерегся без нужды экспериментировать с такими вещами.
-Мне много не нужно. Всего несколько минут, и все.
-Кому-то и несколько минут, проведенных в немой черноте, без возможности пошевелить даже пальцем, могут вечностью показаться.
-Именно это мне и требуется!
-Как скажешь, - Том пожал плечами, заранее свалив на меня всю возможную ответственность за последствия, - когда тебе все это требуется подготовить.
-К завтрашнему утру.
Разумеется, за этими словами последовал еще один взрыв возмущения, совмещенного с констатацией моей тотальной некомпетентности, и полнейшего отсутствия уважения к заслуженным труженикам алгоритма и кода. Но я воспринял обрушившийся на меня шквал негодования со стоическим терпением, поскольку понимал, что Том все обязательно сделает. Надо просто дать ему возможность высказаться и выпустить пар.
В итоге я оказался прав, и теперь, глядя на растерянное лицо Киры, чувствовал, как покрывается мурашками моя спина при одной только мысли о том, какой беспросветный ужас выплеснулся на нее. Даже при всем напряжении фантазии я бы не смог, да и не испытывал желания представить себе ощущения человека, которому обрубили доступ в виртуальный мир, одновременно лишив возможности вернуться в мир реальный.
Где бы он ни находился – в гуще сражения с орками, на космической базе, среди мчащихся по треку гоночных болидов – в один миг, как по щелчку тумблера, все обернулось кромешным мраком и ватной тишиной. Попытавшись рефлекторно выругаться, он внезапно обнаружил, что не может издать ни звука, что его рот перестал ему подчиняться, и, более того, он вообще не чувствует своего языка и губ! Он хотел вскинуть руку, чтобы убедиться, что все его органы на привычных местах, но ничего не произошло. Руки, ноги, да и все его тело бесследно исчезло, испарилось, сгинуло в небытие!
Если бы он мог, то покрылся бы липким потом страха от мысли, что это все, конец, смерть! Но, лишенный тела, он не имел возможности ни потеть, ни кричать, ни плакать. Все, что ему осталось – тягучий, вязкий, обволакивающий ужас, постепенно затапливающий колотящееся в панике сознание.
И сейчас этот поток густой как гудрон черноты ворвался в мозг Киры и ее приспешниц, а через них и в умы всех тех, кого они подкармливали здесь, в «Светлом Городе». В распахнутые глотки их клиентов, привыкших насыщаться удовольствиями и радостями, вместо сладкой патоки ментального блаженства вдруг хлынула кипящая смола истерического, брызжущего слюной страха и бездонного до тошноты отчаяния.
Дикий, почти звериный вой ударил меня по ушам. Окружавшая меня публика начала заваливаться на пол, корчась в невыразимых муках, истязавших ее сознание. Кира пока еще удерживалась на ногах, но я видел, с каким трудом ей удается сохранять последние остатки самообладания. Она лихорадочно шарила глазами по сторонам, в то время как ее мозг тщетно пытался нащупать хоть какую-то соломинку, за которую можно было бы ухватиться. И единственным огоньком, едва теплящимся в океане окружающего мрака, оказался я.
-Олеж… Олежка! – Кира протянула руки мне навстречу, ноги ее подкосились, и я едва успел подхватить свою обмякшую супругу. Свалившаяся с ее головы корона с хрустальным звоном запрыгала по полу.
-Олежка, прошу… прости меня! – на какой-то миг сквозь маску того властолюбивого чудовища, почти поглотившего ее личность, проступила та невинная, хрупкая и по-детски непосредственная Кира, которую я когда-то любил.
-А ты прости меня, - я наклонился и поцеловал ее, одновременно вытаскивая из рукава небольшой заправленный инъектор…
За все то время, пока я с бесчувственной Кирой на руках шел по коридорам Дворца, направляясь в гараж, в нашу сторону никто даже не взглянул.
Кажущаяся бесконечной черная лента бежала под колеса машины, изредка мягко подпрыгивавшей на вытянувшихся поперек асфальта желтых языках песка. Юлия задремала в кресле справа, а я наслаждался возможностью после изрядного перерыва снова взяться за руль и самостоятельно определять свой путь.
Минувшая неделя отличалась просто запредельным количеством суматохи и беготни. Телефоны раскалялись и чуть ли не плавились в руках он непрестанных звонков, а настырные журналисты разбили настоящий походный лагерь под воротами резиденции Саттаров и организовали круглосуточное дежурство. Слава Богу, в них еще теплились последние остатки инстинкта самосохранения, и никому из них не пришло в голову попытаться проникнуть на территорию, перебравшись через забор или сделав под ним подкоп.
После того, как администрация «Светлого Города» была обезглавлена, вся выстроенная Кирой система рассыпалась, точно карточный домик. Все держалось на ней, на ее энергии, на ее страсти, пусть даже откровенно болезненной и извращенной. Кое-кто, очнувшись от дурмана и ужаснувшись содеянному, пытался сбежать и скрыться, но Александр предвидел такое развитие событий и загодя предпринял необходимые шаги. По его настоянию, Лига Корректоров прислала в поселок целый отряд специалистов, которым теперь предстояло разгребать завалы в головах тех, кто успел нахлебаться Кириной дури.
Однако намного больше хлопот доставили психологам и Корректорам те дайвы, которых мы с Томом на время отключили от Вирталии. Блокировка продолжалась недолго, всего несколько минут, но многим и этого хватило за глаза. Значительная часть игроков искренне полагали, что они умерли, а такие откровения бесследно не проходят, тем более что место, где они оказались, на рай походило слабо. К настоящему моменту в юридическом отделе «Техноскейп» скопилась уже изрядная папка поданных против компании исков, выплаты по которым с большой долей вероятности могли привести к ее банкротству.
В итоге проблемы нескольких тысяч простых игроков с лихвой перевесили тот ужас, что творился с несколькими десятками жителей «Светлого Города», что позволило без лишнего шума эвакуировать весь персонал тамошнего Центра и распределить проштрафившихся Медиаторов по частным психиатрическим клиникам, надежно упрятав их от не в меру любопытной публики.
А вот Алану повезло куда меньше, поскольку именно его назначили крайним за инцидент с отключением. Он теперь безвылазно сидел в своем коттедже под домашним арестом и не ждал от ближайшего будущего ничего хорошего. Главным образом, именно за ним охотились репортеры, осаждавшие резиденцию, но своим пристальным вниманием они, разумеется, досаждали абсолютно всем ее обитателям. Жизнь в такой осаде, под постоянным прицелом телекамер сложно назвать приятной, и я был счастлив, что нам, наконец, удалось вырваться на волю.
Зачирикал сигнал вызова, и я, немного поколебавшись, глядя на спящую Юлию, все же нажал кнопку ответа. Все-таки Александр Саттар – не тот человек, чьи звонки можно игнорировать.
-Привет, Олег, как ваши дела?
-Нормально. Часа через два будем на месте, если опять песчаная буря не помешает, - я с подозрением покосился на темную полосу туч, стелющихся над горизонтом.
-Ну, вам же не впервой, верно?
-Вообще-то мне и одного раза хватило за глаза.
-Ладно, шучу, - Александр коротко усмехнулся, - а где Юля?
-Спит.
-Что? Да не сплю я, вы чего? – она выпрямилась в кресле, потягиваясь и хлопая заспанными глазами, - что нового, пап?
-Я был сегодня в клинике у Андрюшки…
-И как он? – Юлия мгновенно проснулась и подалась вперед.
Разлад с Аланом дался ей нелегко, но все равно не шел ни в какое сравнение с той болью, которую причинял отвернувшийся от матери сын. В силу юного возраста он очень близко к сердцу воспринимал все происходящее с ним и многие вещи, в которых любой взрослый человек немедленно распознал бы обман, принимал за чистую монету. Поэтому неудивительно, что крушение фиктивного королевства Киры Первой стало для него настоящей катастрофой, и нас он считал главными ее виновниками. Андрей категорически отказывался разговаривать с кем-либо из родни, а на меня при встрече чуть не набросился с кулаками.
Парня поместили в частный интернат, и основной заботой его персонала стало неотрывное наблюдение за новым подопечным, поскольку существовал реальный риск, что он может устроить суицид. К счастью, тамошние специалисты обладали достаточным опытом работы с подобными пациентами и надеялись, что сумеют вернуть Андрюшку к нормальной жизни. Однако они сразу предупредили нас, чтобы очень уж скорого результата мы не ждали – такие глубокие раны могут заживать годами.
Поскольку врачи рекомендовали нам оставить на время его в покое, то мы с Юлией сочли наиболее разумным в такой ситуации сменить обстановку, уехав куда-нибудь подальше. За Стену, например. Овод взялся организовать нам достойный прием, а Александр остался дома, чтобы отслеживать дальнейшее развитие событий. Несколько раз в день он звонил нам и докладывал, как идут дела. В первую очередь, у Андрея.
-Все по-прежнему, - тут главным был тот факт, что мальчишка еще жив, - буянить, правда, перестал. Ест плохо, ничем не интересуется, по большей части просто неподвижно сидит и смотрит в одну точку. Увидев меня, демонстративно встал и ушел.
-Понятно, - я видел, что Юлии стоило немалых усилий сохранять внешне спокойный и невозмутимый вид.
-Пока еще рано. Прошло слишком мало времени, чтобы ожидать каких-то позитивных сдвигов.
-Ладно, - ей ничего не оставалось, как поскорее сменить тему, - что еще интересного?
-Есть и хорошие новости – отключение игроков от Вирталии скорее всего спишут на технический сбой. Таким образом, Алан вполне может отделаться легким испугом.
-Жаль. Я так надеялась, что его пропесочат как следует.
-Юля, прекрати! – взмолился Александр, - ему и так уже здорово досталось, а тут еще ты… будь снисходительней!
-С чего бы вдруг!? – взвилась Юлия. Этот спор вспыхивал у них с отцом регулярно, и я чувствовал себя крайне неуютно, оказываясь его невольным свидетелем, - он с потрохами продался Ей сам, подставил под удар свою компанию, а потом и нашего ребенка увел в эту секту! За какой из перечисленных подвигов мне его пожалеть?
-Но он же не осознавал, что делает! Кира его охмурила точно так же, как и прочих!
-Вот уж не скажи! Скорее, это нездоровые идеи самого Алана столкнули ее с правильного пути!
-Нельзя все сводить к вине одного-единственного человека! Любой кризис формируется совокупностью факторов. Своя доля ответственности лежит на всех нас!
-Именно! – ввернул я, желая немного разрядить обстановку, - если бы я лучше справлялся с ролью принца – почаще носил Киру на руках, пел бы серенады под ее балконом, на свидания приезжал на белом жеребце – глядишь, такой ерунды бы и не приключилось.
-Принцы на белом коне нынче не котируются, - проворчала Юлия, - серьезные пацаны теперь прилетают на черных спортивных коптерах.
-Если разобраться, - заговорил Александр уже спокойней, - на моей совести так же немало упущений. Работу Медиаторов нельзя было оставлять без пристального контроля. Я был рад отдать бразды правления Эдику, а он оказался излишне самонадеян, пустив все на самотек, за что и поплатился.
-А что теперь с ними будет? – полюбопытствовал я, - лавочку прикроют?
-Вряд ли, - с другого конца провода донесся тяжкий вздох, - система слишком удобна, чтобы полностью от нее отказываться. Ее будут пытаться модернизировать, довести до ума, очистить от слабых мест, но о демонтаже речи не идет.
-Но ты однажды уже сумел все эти защиты обойти!
Ну ты сравнил Божий дар с яичницей! Одно дело выщелкнуть из системы одного-единственного перса, и совсем другое – обрушить саму базу с миллионами активных игроков. За такое по головке не погладят, меня даже здесь, за Стеной, откопают и на мелкие кусочки порежут!
Сам того не заметив, Том уже начал торговаться, что заставляло заподозрить его в изрядном сгущении красок. Ни один высококлассный специалист не возьмется сходу за предложенную работу, пока не набьет себе цену. Теперь настала моя очередь идти на уступки.
-Если ты смог без особых проблем отключить от симуляции одного человека, то что мешает провернуть то же самое с несколькими сотнями или тысячами?
-Ты предлагаешь мне бегать за каждым дайвом? А если он на другом конце планеты? – Том ткнул рукой в сторону окна, - построение цепочки до него может занимать немало времени, тут и всей жизни не хватит. Проще сразу целый куст отрубить, чем ловить их по одной штуке.
Вот мы и добрались до конкретных предложений.
-Насколько сложно отключить целый квартал?
-Зависит от ситуации. В разных местах по-разному – где-то все висят на одном кабеле, а где-то может быть организовано чуть ли не тройное резервирование с независимых вводов. Каждый конкретный случай нужно рассматривать отдельно.
Я очертил ему требуемый район, и Том, взяв в руки свой планшет, погрузился в изучение сетевых джунглей. Мы же с Оводом и Александром терпеливо ждали его вердикта. В конце тоннеля забрезжил бледный огонек. Моя идея, казавшаяся поначалу совершенно сумасшедшей, постепенно начала обретать осязаемые черты, и мы боялись ненароком вспугнуть нашу удачу.
-Что я могу сказать, - Том потер пальцами переносицу, - с одной стороны, район новый, и тут установлена самая последняя версия железа и софта, где многие дыры залатаны. С другой – никто не разорялся на особые изыски и все выстроено по типовой схеме, а на стандартные решения всегда имеется стандартная отмычка. В общем и в целом, больших сложностей быть не должно.
Я даже не стал скрывать вздоха облегчения.
-За такое нас, возможно и не расстреляют, - продолжал Том, - но вони будет много. Разгневанные клиенты Службу Поддержки на уши поставят, а особо ретивые могут и судебные иски «Техноскейпу» вчинить. Будет весело!
Гнев? Ярость? Нет-нет, это не то! Они мобилизуют и придают сил, мне же, напротив, требуется выбить почву из-под ног у Киры и ее паствы. Тут нужны другие эмоции, которые бы опустошали человека и заставляли его опустить руки.
-А ты не мог бы… - я задумался, вспоминая нашу охоту за сбежавшим дайвом и то, какие переживания считывала с него Кира, и какими кошмарами стращал его наш скаут, - сделать так, чтобы те, кого мы отключили, некоторое время не могли бы всплыть обратно в реальность? Заблокировать им порты, так, кажется, это называется.
-И как ты себе это представляешь? Вывалиться из Вирталии, но не вернуться в реал? Где же они будут болтаться все это время? В темноте и пустоте?
-Ага! – я попытался представить себе ощущения этих несчастных и понял, что именно такой вариант лучше всего отвечает моим требованиям.
-А ты знаешь, что от длительного сенсорного голодания можно и умом тронуться? Я бы поостерегся без нужды экспериментировать с такими вещами.
-Мне много не нужно. Всего несколько минут, и все.
-Кому-то и несколько минут, проведенных в немой черноте, без возможности пошевелить даже пальцем, могут вечностью показаться.
-Именно это мне и требуется!
-Как скажешь, - Том пожал плечами, заранее свалив на меня всю возможную ответственность за последствия, - когда тебе все это требуется подготовить.
-К завтрашнему утру.
Разумеется, за этими словами последовал еще один взрыв возмущения, совмещенного с констатацией моей тотальной некомпетентности, и полнейшего отсутствия уважения к заслуженным труженикам алгоритма и кода. Но я воспринял обрушившийся на меня шквал негодования со стоическим терпением, поскольку понимал, что Том все обязательно сделает. Надо просто дать ему возможность высказаться и выпустить пар.
В итоге я оказался прав, и теперь, глядя на растерянное лицо Киры, чувствовал, как покрывается мурашками моя спина при одной только мысли о том, какой беспросветный ужас выплеснулся на нее. Даже при всем напряжении фантазии я бы не смог, да и не испытывал желания представить себе ощущения человека, которому обрубили доступ в виртуальный мир, одновременно лишив возможности вернуться в мир реальный.
Где бы он ни находился – в гуще сражения с орками, на космической базе, среди мчащихся по треку гоночных болидов – в один миг, как по щелчку тумблера, все обернулось кромешным мраком и ватной тишиной. Попытавшись рефлекторно выругаться, он внезапно обнаружил, что не может издать ни звука, что его рот перестал ему подчиняться, и, более того, он вообще не чувствует своего языка и губ! Он хотел вскинуть руку, чтобы убедиться, что все его органы на привычных местах, но ничего не произошло. Руки, ноги, да и все его тело бесследно исчезло, испарилось, сгинуло в небытие!
Если бы он мог, то покрылся бы липким потом страха от мысли, что это все, конец, смерть! Но, лишенный тела, он не имел возможности ни потеть, ни кричать, ни плакать. Все, что ему осталось – тягучий, вязкий, обволакивающий ужас, постепенно затапливающий колотящееся в панике сознание.
И сейчас этот поток густой как гудрон черноты ворвался в мозг Киры и ее приспешниц, а через них и в умы всех тех, кого они подкармливали здесь, в «Светлом Городе». В распахнутые глотки их клиентов, привыкших насыщаться удовольствиями и радостями, вместо сладкой патоки ментального блаженства вдруг хлынула кипящая смола истерического, брызжущего слюной страха и бездонного до тошноты отчаяния.
Дикий, почти звериный вой ударил меня по ушам. Окружавшая меня публика начала заваливаться на пол, корчась в невыразимых муках, истязавших ее сознание. Кира пока еще удерживалась на ногах, но я видел, с каким трудом ей удается сохранять последние остатки самообладания. Она лихорадочно шарила глазами по сторонам, в то время как ее мозг тщетно пытался нащупать хоть какую-то соломинку, за которую можно было бы ухватиться. И единственным огоньком, едва теплящимся в океане окружающего мрака, оказался я.
-Олеж… Олежка! – Кира протянула руки мне навстречу, ноги ее подкосились, и я едва успел подхватить свою обмякшую супругу. Свалившаяся с ее головы корона с хрустальным звоном запрыгала по полу.
-Олежка, прошу… прости меня! – на какой-то миг сквозь маску того властолюбивого чудовища, почти поглотившего ее личность, проступила та невинная, хрупкая и по-детски непосредственная Кира, которую я когда-то любил.
-А ты прости меня, - я наклонился и поцеловал ее, одновременно вытаскивая из рукава небольшой заправленный инъектор…
За все то время, пока я с бесчувственной Кирой на руках шел по коридорам Дворца, направляясь в гараж, в нашу сторону никто даже не взглянул.
Глава 25
Кажущаяся бесконечной черная лента бежала под колеса машины, изредка мягко подпрыгивавшей на вытянувшихся поперек асфальта желтых языках песка. Юлия задремала в кресле справа, а я наслаждался возможностью после изрядного перерыва снова взяться за руль и самостоятельно определять свой путь.
Минувшая неделя отличалась просто запредельным количеством суматохи и беготни. Телефоны раскалялись и чуть ли не плавились в руках он непрестанных звонков, а настырные журналисты разбили настоящий походный лагерь под воротами резиденции Саттаров и организовали круглосуточное дежурство. Слава Богу, в них еще теплились последние остатки инстинкта самосохранения, и никому из них не пришло в голову попытаться проникнуть на территорию, перебравшись через забор или сделав под ним подкоп.
После того, как администрация «Светлого Города» была обезглавлена, вся выстроенная Кирой система рассыпалась, точно карточный домик. Все держалось на ней, на ее энергии, на ее страсти, пусть даже откровенно болезненной и извращенной. Кое-кто, очнувшись от дурмана и ужаснувшись содеянному, пытался сбежать и скрыться, но Александр предвидел такое развитие событий и загодя предпринял необходимые шаги. По его настоянию, Лига Корректоров прислала в поселок целый отряд специалистов, которым теперь предстояло разгребать завалы в головах тех, кто успел нахлебаться Кириной дури.
Однако намного больше хлопот доставили психологам и Корректорам те дайвы, которых мы с Томом на время отключили от Вирталии. Блокировка продолжалась недолго, всего несколько минут, но многим и этого хватило за глаза. Значительная часть игроков искренне полагали, что они умерли, а такие откровения бесследно не проходят, тем более что место, где они оказались, на рай походило слабо. К настоящему моменту в юридическом отделе «Техноскейп» скопилась уже изрядная папка поданных против компании исков, выплаты по которым с большой долей вероятности могли привести к ее банкротству.
В итоге проблемы нескольких тысяч простых игроков с лихвой перевесили тот ужас, что творился с несколькими десятками жителей «Светлого Города», что позволило без лишнего шума эвакуировать весь персонал тамошнего Центра и распределить проштрафившихся Медиаторов по частным психиатрическим клиникам, надежно упрятав их от не в меру любопытной публики.
А вот Алану повезло куда меньше, поскольку именно его назначили крайним за инцидент с отключением. Он теперь безвылазно сидел в своем коттедже под домашним арестом и не ждал от ближайшего будущего ничего хорошего. Главным образом, именно за ним охотились репортеры, осаждавшие резиденцию, но своим пристальным вниманием они, разумеется, досаждали абсолютно всем ее обитателям. Жизнь в такой осаде, под постоянным прицелом телекамер сложно назвать приятной, и я был счастлив, что нам, наконец, удалось вырваться на волю.
Зачирикал сигнал вызова, и я, немного поколебавшись, глядя на спящую Юлию, все же нажал кнопку ответа. Все-таки Александр Саттар – не тот человек, чьи звонки можно игнорировать.
-Привет, Олег, как ваши дела?
-Нормально. Часа через два будем на месте, если опять песчаная буря не помешает, - я с подозрением покосился на темную полосу туч, стелющихся над горизонтом.
-Ну, вам же не впервой, верно?
-Вообще-то мне и одного раза хватило за глаза.
-Ладно, шучу, - Александр коротко усмехнулся, - а где Юля?
-Спит.
-Что? Да не сплю я, вы чего? – она выпрямилась в кресле, потягиваясь и хлопая заспанными глазами, - что нового, пап?
-Я был сегодня в клинике у Андрюшки…
-И как он? – Юлия мгновенно проснулась и подалась вперед.
Разлад с Аланом дался ей нелегко, но все равно не шел ни в какое сравнение с той болью, которую причинял отвернувшийся от матери сын. В силу юного возраста он очень близко к сердцу воспринимал все происходящее с ним и многие вещи, в которых любой взрослый человек немедленно распознал бы обман, принимал за чистую монету. Поэтому неудивительно, что крушение фиктивного королевства Киры Первой стало для него настоящей катастрофой, и нас он считал главными ее виновниками. Андрей категорически отказывался разговаривать с кем-либо из родни, а на меня при встрече чуть не набросился с кулаками.
Парня поместили в частный интернат, и основной заботой его персонала стало неотрывное наблюдение за новым подопечным, поскольку существовал реальный риск, что он может устроить суицид. К счастью, тамошние специалисты обладали достаточным опытом работы с подобными пациентами и надеялись, что сумеют вернуть Андрюшку к нормальной жизни. Однако они сразу предупредили нас, чтобы очень уж скорого результата мы не ждали – такие глубокие раны могут заживать годами.
Поскольку врачи рекомендовали нам оставить на время его в покое, то мы с Юлией сочли наиболее разумным в такой ситуации сменить обстановку, уехав куда-нибудь подальше. За Стену, например. Овод взялся организовать нам достойный прием, а Александр остался дома, чтобы отслеживать дальнейшее развитие событий. Несколько раз в день он звонил нам и докладывал, как идут дела. В первую очередь, у Андрея.
-Все по-прежнему, - тут главным был тот факт, что мальчишка еще жив, - буянить, правда, перестал. Ест плохо, ничем не интересуется, по большей части просто неподвижно сидит и смотрит в одну точку. Увидев меня, демонстративно встал и ушел.
-Понятно, - я видел, что Юлии стоило немалых усилий сохранять внешне спокойный и невозмутимый вид.
-Пока еще рано. Прошло слишком мало времени, чтобы ожидать каких-то позитивных сдвигов.
-Ладно, - ей ничего не оставалось, как поскорее сменить тему, - что еще интересного?
-Есть и хорошие новости – отключение игроков от Вирталии скорее всего спишут на технический сбой. Таким образом, Алан вполне может отделаться легким испугом.
-Жаль. Я так надеялась, что его пропесочат как следует.
-Юля, прекрати! – взмолился Александр, - ему и так уже здорово досталось, а тут еще ты… будь снисходительней!
-С чего бы вдруг!? – взвилась Юлия. Этот спор вспыхивал у них с отцом регулярно, и я чувствовал себя крайне неуютно, оказываясь его невольным свидетелем, - он с потрохами продался Ей сам, подставил под удар свою компанию, а потом и нашего ребенка увел в эту секту! За какой из перечисленных подвигов мне его пожалеть?
-Но он же не осознавал, что делает! Кира его охмурила точно так же, как и прочих!
-Вот уж не скажи! Скорее, это нездоровые идеи самого Алана столкнули ее с правильного пути!
-Нельзя все сводить к вине одного-единственного человека! Любой кризис формируется совокупностью факторов. Своя доля ответственности лежит на всех нас!
-Именно! – ввернул я, желая немного разрядить обстановку, - если бы я лучше справлялся с ролью принца – почаще носил Киру на руках, пел бы серенады под ее балконом, на свидания приезжал на белом жеребце – глядишь, такой ерунды бы и не приключилось.
-Принцы на белом коне нынче не котируются, - проворчала Юлия, - серьезные пацаны теперь прилетают на черных спортивных коптерах.
-Если разобраться, - заговорил Александр уже спокойней, - на моей совести так же немало упущений. Работу Медиаторов нельзя было оставлять без пристального контроля. Я был рад отдать бразды правления Эдику, а он оказался излишне самонадеян, пустив все на самотек, за что и поплатился.
-А что теперь с ними будет? – полюбопытствовал я, - лавочку прикроют?
-Вряд ли, - с другого конца провода донесся тяжкий вздох, - система слишком удобна, чтобы полностью от нее отказываться. Ее будут пытаться модернизировать, довести до ума, очистить от слабых мест, но о демонтаже речи не идет.
