-А я ни в чем Вас и не виню, - он удивленно приподнял бровь, - это ведь всего лишь бизнес, не так ли?
-Должен же я был потренироваться, прежде чем идти к Вам! – я позволил себе улыбнуться.
-И какие условия они Вам предложили? – моя шутка просвистела мимо цели.
-Боюсь, данная информация не подлежит разглашению, - интересно, не зашел ли я слишком далеко?
-Да это и неважно, - интервьюер взмахнул рукой, словно отбрасывая в сторону данный несущественный вопрос, - в любом случае, они вряд ли могли предложить Вам что-то достойное. Они же не знают Вас так хорошо, как мы.
Настал мой черед озадаченно шевелить бровями. Вместо разъяснений он протянул мне планшет.
-Это стандартный контракт плюс некоторые дополнения, учитывающие Ваши заслуги, - я взглянул на экран и увидел, что в текст контракта уже вбиты мои данные, - мы предпочитаем нанимать сотрудников на долгосрочной основе, так что контракт рассчитан на пять лет.
-И что я…
-Если вкратце, то Вы получаете начальный годовой оклад триста двадцать тысяч, квартальные и годовые премии, а также оплачиваемый отпуск полтора месяца. Вы и члены Вашей семьи сможете за счет Компании пользоваться услугами корпоративного медицинского центра и отдыхать в нашем пансионате. Поскольку Вы иногородний, то Вам либо предоставляется квартира для проживания, либо беспроцентный кредит для приобретения собственного жилья. При продвижении до уровня начальника отдела (а в Вашем случае это может случиться довольно скоро, года через два) Вы получаете опцион на право приобретения акций Компании по льготной цене. Там есть еще кое-какие приятные мелочи, но я сейчас не буду в них углубляться. Все остальное – в Ваших руках.
-Похоже на сказку, - пробормотал я. До меня доходили сведения, что «Юраско» очень хорошо оплачивает наиболее ценных сотрудников, но не предполагал, что сразу смогу запрыгнуть так высоко, - а как насчет подводных камней? Дьявол обычно скрывается в мелком шрифте.
-Для нас крайне важно взаимное доверие, поэтому мы никогда ничего не скрываем от наших сотрудников, - мой собеседник даже несколько оскорбился, - так что никаких «подводных камней» Вы не найдете. Другое дело, что любой контракт накладывает взаимные обязательства, но здесь мы не пытаемся изобретать велосипед – все условия стандартные.
-И какие жертвы потребуются от меня?
-Основных условий два, - он поднял вверх два пальца, будто уже радовался своей победе, - во-первых, как я уже отмечал, минимальный срок контракта – пять лет, причем условия его досрочного расторжения очень жесткие, с серьезными штрафными санкциями. А во-вторых, каждый принимаемый на работу человек обязательно проходит процедуру Психокоррекции на весь срок действия контракта. Вы сами вольны выбрать салон, а мы предоставим корректировочную Карту, соответствующую корпоративным стандартам нашей Компании.
-Э-э-э, простите, - закашлялся я, - а нельзя ли как-нибудь обойтись без этого шарлатанства?
-Данное условие – обязательное для приема на работу в нашу Компанию.
Я прекрасно понимал, что должен держать себя в руках, что должен попытаться найти какой-нибудь компромиссный вариант, но, вопреки доводам разума, мои ладони стали влажными от пота, а лицо пошло красными пятнами.
Уже третий раз я слышал эту злосчастную фразу, возводящую барьер на моем пути. В двух предыдущих случаях я делал скидку на то, что пытавшиеся завербовать меня фирмы были не очень крупные и с радостью хватались за различные новомодные веяния. Тем более что я особо и не собирался соглашаться на их предложения, так, разведывал обстановку. Но теперь, услышав аналогичное предложение от менеджера по кадрам крупнейшей международной корпорации, я поневоле начал заводиться.
С годами мои первоначальные страх и отвращение, испытываемые перед людьми, добровольно согласившимися кастрировать свой разум сменились на легкую брезгливость. Я уже не покрывался потом при виде медальона на чьей-то шее, просто к данному человеку я не мог относиться иначе, как к моральному уроду. Но тот факт, что подобные недочеловеки всякий раз оказывались в глазах работодателей более привлекательными, приводил меня в бешенство. Чаша моего терпения переполнилась, и глухая ярость хлынула через край.
-То есть Вы предлагаете мне продать Вам свою душу в обмен на тепленькое местечко? – мой голос стал хриплым от стиснувшего глотку напряжения.
-Такова цена входного билета в земной рай, - подобной улыбкой, наверное, одаривал своих клиентов сам Мефистофель, - я же говорил, мы не изобретаем велосипед…
Сигнал телефона отозвался в голове воем зубной бормашины. К этому времени под столом скопилась уже изрядная батарея пустых пивных бутылок, но легче мне пока не стало. А вот голова уже разболелась.
-Привет, Олежка! Как дела? – проклятье! В таком состоянии меня раздражал даже жизнерадостный голос Киры.
-Никак, - угрюмо буркнул я.
-Что случилось? – обеспокоено спросила она. По моему голосу даже глухой догадался бы, что дела у меня обстоят неважно.
-Ничего.
-Ты ходил на собеседование?
-Ходил?
-И как?
-Никак, - тупо повторил я.
-Что значит «никак»? - недоуменно переспросила Кира, - тебя приняли или нет?
-Я отказался сам.
-Что!? Отказался!? Но почему!?
-Потому.
-Стоп, - я почти видел, как она привычным движением рубанула воздух рукой, - давай все по порядку. Тебе предложили работу?
-Ну, да.
-Деньги-то хоть нормальные?
-Пф-ф! – я помотал головой, отгоняя навязчивые воспоминания, - пальчики оближешь!
-Но что же тогда тебя не устроило?
-Обязательная Психокоррекция, - в моем представлении это словосочетание было равноценно последнему гвоздю в крышке гроба. Именно так я и постарался его произнести.
-Ты что, серьезно!? – Кира аж задохнулась, - из-за этой ерунды ты отказался от работы в «Юраско»!?
-Ничего себе «ерунда»! Если они принимают к себе только тех, кто соглашается на поголовное зомбирование, то мне с ними не по пути.
-Ты совсем рехнулся, что ли!? Одно дело, когда ты отвлеченно рассуждал о том, как хорошо быть белым и пушистым, но тут-то речь идет о реальности! Такие предложения бывают, возможно, единственный раз в жизни! Нельзя жертвовать своим будущим из-за какой-то глупой фобии!
-Это не фобия, а нежелание становиться Пустышкой! Я не хочу быть бессловесной послушной куклой в чьих-то руках!
-Ну с чего ты взял, будто из тебя собираются сделать куклу!? – возмутилась Кира, - ты в их корректировочную Карту-то хоть смотрел?
-Смотрел.
-И что там такого ужасного? Обязательство сделать себе харакири, если подвел родную компанию?
-Нет, обычный хлам, - я вздохнул, - корпоративная лояльность, неразглашение того, сего, отвержение любых предложений со стороны, повышение деловой порядочности, добросовестности, ответственности, блокировка алкогольной зависимости и все такое.
-И что тебе не нравится? Боишься, что не сможешь больше пить свое любимое пиво?
-Невелика потеря. Меня бесит сам факт того, что с виду серьезные люди буквально молятся на какое-то дешевое шарлатанство. Может, они еще для каждого сотрудника куклу Вуду заводят, чтобы втыкать в нее иголки, ежели что? Как бы то ни было, лично я не ощущаю потребности в улучшении или усилении чего-то в своей голове. Мне и так неплохо. Все свои достижения я совершил, оставаясь самим собой, без какого-либо мозгового «тюнинга». Если очень надо, я лучше абсента хлебну – совмещу, так сказать, приятное с полезным.
-Думаю, ты еще долго будешь искать место, где тебя примут с такими замашками.
-Ничего, подожду, - я вылил в рот остатки пива из бутылки, - никуда они не денутся.
-Это, скорее, ты сам никуда не денешься… или переквалифицируешься в дворника.
-Уж лучше так.
-Знаешь, как это называется?
-Ну?
-Безответственность!
-Это почему же?
-Потому, что ты только о себе думаешь! Ты – мелкий инфантильный эгоист! – Кира завелась и уже не могла остановиться, - тебе давно уже повзрослеть пора, третий десяток разменял, а все в облаках витаешь! Только и можешь, что вставать в позы и ждать, что весь мир начнет крутиться вокруг тебя! Не начнет!
-И что я должен сделать, чтобы стать взрослым в твоих глазах? Перестать бриться и отрастить бороду?
-Кончай кривляться! Ты все прекрасно понимаешь! Взрослый человек отличатся от ребенка тем, что отвечает не только за себя, но и за других людей. Тебе же родителей кормить надо, о своей семье подумать, наконец!
-Ха! Мой отец будет первым, кто удавит меня, узнав, что я согласился на Психокоррекцию.
-И что теперь? Умирать с голоду? Тебя же, в конце концов, никто не заставляет сообщать ему все.
-А с чего эта тема тебя-то так волнует? – устав от ее нападок, я решил перейти в контрнаступление, - твой-то какой здесь интерес?
-Ты не поверишь, - язвительно отозвалась она, - но мне небезразлично, как складывается судьба моего друга.
-Ага! Ты в мечтах уже видела, как я покупаю тебе меха и бриллианты, и катаю тебя на лимузине по модным курортам?
-Прекрати!
-Знаешь что, - теперь завелся уже я, - если тебе так невмоготу, то иди и сама промывай себе мозги! Может тогда тебя куда и возьмут. Будешь потом меня содержать. Хе-хе!
-Уже взяли.
-С ума сойти! И куда?
-В «ЕвроСтил», причем, на очень неплохих условиях. Не так шикарно, как предлагали тебе, конечно, но я не привередливая. Мне ведь еще и учебу брата оплачивать надо.
-Но… но ведь они тоже требуют обязательную Психокоррекцию!
-Да, и у них прямо в главном здании есть очень уютный салон.
-И ты что…
-Да, я сегодня там побывала, - Кира хмыкнула, - что, сильно заметна разница?
-Не-а, - протянул я, - как ты дурой была, так дурой и осталась.
-Сам ты дурак, Олежка, - вздохнула она и повесила трубку.
Чтобы не оставаться в долгу, я швырнул телефон об стену. Задняя крышка отлетела в сторону, и вывалившийся аккумулятор укатился под шкаф. Ну и ладно, по крайней мере, теперь меня никто беспокоить не будет.
Я протянул руку и достал из холодильника очередную запотевшую бутылку.
-Эй, Макс, подожди! – я отыскал рослую худощавую фигуру возле выхода из главного корпуса института, - разговор есть!
Он обернулся и удивленно вскинул брови, завидев меня.
-Привет, Олег. Что стряслось?
-Когда у вас следующий пикет? И где?
-А-а-а, - понимающе кивнул он после недолгого раздумья, - отфутболили?
-Угу.
-Как я тебе и говорил. Насколько больно?
-«Юраско» - угрюмо буркнул я.
-О-о-о! – Макс прищелкнул языком, - высоко же тебе было падать! И теперь ты передумал?
-После такого пинка мне не терпится сказать им пару ласковых в ответ. Могу даже подержать транспарант… или что-нибудь потяжелее.
-Понятно, - он оценивающе окинул меня взглядом, - завтра, в шесть вечера, около салона «Открытое небо» на Бастрыкинской.
-Я приду, - то не было решением разума, принятым после тщательного взвешивания всех за и против и оценки возможных последствий. То был мятеж, эмоциональный протест, способ дать выход пару, накопившемуся у меня внутри.
Макс и его соратники уже давно отравляли жизнь психокорректорским салонам, хотя позже я выяснил, что они досаждали не только им – за определенную мзду было возможно устроить неприятности кому угодно. Разбитые витрины и распуганные клиенты всегда были в цене. Возможно, они действовали по заказу и указке конкурентов, желавших поправить свои дела за счет ухудшения положения других, не знаю. В любом случае, добровольцы, согласные принять участие в их акциях, да еще за бесплатно, только приветствовались.
Поскольку я никогда не делал тайны из своего отношения к Психокоррекции, то очень скоро оказался в «картотеке» Макса как потенциальный волонтер. Он уже пару раз подъезжал ко мне с предложениями, но до сих пор я предпочитал ненавидеть психосалоны заочно. Однако теперь моему терпению пришел конец.
Да, их пикеты почти всегда заканчивались битьем витрин и стычками с полицией, но, похоже, именно это мне сейчас и требовалось…
Первые пятнадцать минут я еще пытался не отставать от остальной толпы, скандирующей заранее разученные речевки типа:
«Все, от плебеев
До важных шишек -
Вступайте в ряды
Безмозглых Пустышек»!
Или вот такой:
«Свободой своей
Дорожит только трус!
Теперь я – Пустышка,
И этим горжусь»!
Не говоря уже о банальных: «Пустышки – мартышки!» и прочих подобных словесных плевках. Однако вскоре мое нетренированное горло охрипло, и я начал скучать. Моя душа требовала более активного действия. Чтение развернутых над головами транспарантов развлекало меня недолго. На мой взгляд, лучшим из представленных произведений было: «Труд сделал из обезьяны человека – Психокоррекция сделает из него амебу!»
Вообще-то, пикет, собравшийся перед салоном, насчитывал лишь несколько десятков человек, но грамотное распределение людей по улице и активная генерация шума создавали впечатление, что протестующих собралось гораздо больше. Время акции было подобрано таким образом, чтобы заблокировать в салоне как можно больше клиентов, основной наплыв которых, как правило, приходился на конец рабочего дня, когда люди заходили сюда по дороге с работы. И теперь сквозь стекла закрытых дверей можно было видеть их лица – раздосадованные и немного испуганные.
Я вдруг подумал, что кто-то из них завтра вполне может занять мое место в «Юраско», и клокотавшая внутри злость всколыхнулась с новой силой.
«Крыша, подстилка,
Корыто с едой,
Хряк по субботам –
Вот выбор твой»!
Нестройный хор голосов загудел снова, и я присоединился к нему с удвоенной энергией. Через некоторое время те, кто стоял впереди, видимо, устав от безделья, начали в такт с декламированием раскачивать железную ограду вокруг здания салона. Я уже решил было, что мне стоит к ним присоединиться, как кто-то толкнул меня в бок.
-Ты – Олег? – обернувшись, я увидел невысокого пухлого парня с красным, покрытым испариной лицом. Он так тяжело дышал, будто перед этим пробежал не меньше километра.
В руке он держал тяжелую черную сумку, с которой старался обращаться как можно деликатней.
-Да, - кивнул я, гадая, что ему от меня понадобилось.
-Василий, - он перехватил сумку и протянул мне правую руку, - Макс сказал мне, что на тебя можно положиться.
-Положиться? – непонимающе нахмурился я, - в чем?
-Пошли, - Василий потянул меня за рукав, - отойдем в сторонку.
Мы протолкались сквозь толпу, которая тем временем начинала все больше распаляться, и присели около забора. К этому моменту выкрикивание лозунгов уже перешло в неразборчивый рев, сотрясаемая демонстрантами ограда жалобно скрипела и лязгала. Чтобы слышать друг друга, нам с Василием приходилось почти кричать.
-Надо немного позажигать, - объяснил он, - поможешь?
-Что делать-то надо? – осведомился я.
-Вот, смотри, - Василий расстегнул сумку, и мне в лицо дохнуло запахом бензина, - две бутылки твои. Когда начнут кидать камни, мы подождем, пока разобьют витрину, потом бросаем. Старайся по возможности попасть в разбитое окно, чтобы вызвать пожар, но это не обязательно. Психологического эффекта вполне достаточно. Ясно?
-Ясно.
-Ты не боишься?
-Нет, - в моей крови забурлил адреналин, и, если где-то и пробивались ростки страха, то они были мгновенно сметены нахлынувшим азартом, - откуда бросать-то будем? Отсюда?
-Да ты что! – Василий посмотрел на меня как на идиота, - мы же тут как на ладони! Нас сразу же заметут! Сейчас вернемся в толпу, и примерно из второго-третьего ряда и будем бросаться. Потом сразу же все разбегаемся.
-Должен же я был потренироваться, прежде чем идти к Вам! – я позволил себе улыбнуться.
-И какие условия они Вам предложили? – моя шутка просвистела мимо цели.
-Боюсь, данная информация не подлежит разглашению, - интересно, не зашел ли я слишком далеко?
-Да это и неважно, - интервьюер взмахнул рукой, словно отбрасывая в сторону данный несущественный вопрос, - в любом случае, они вряд ли могли предложить Вам что-то достойное. Они же не знают Вас так хорошо, как мы.
Настал мой черед озадаченно шевелить бровями. Вместо разъяснений он протянул мне планшет.
-Это стандартный контракт плюс некоторые дополнения, учитывающие Ваши заслуги, - я взглянул на экран и увидел, что в текст контракта уже вбиты мои данные, - мы предпочитаем нанимать сотрудников на долгосрочной основе, так что контракт рассчитан на пять лет.
-И что я…
-Если вкратце, то Вы получаете начальный годовой оклад триста двадцать тысяч, квартальные и годовые премии, а также оплачиваемый отпуск полтора месяца. Вы и члены Вашей семьи сможете за счет Компании пользоваться услугами корпоративного медицинского центра и отдыхать в нашем пансионате. Поскольку Вы иногородний, то Вам либо предоставляется квартира для проживания, либо беспроцентный кредит для приобретения собственного жилья. При продвижении до уровня начальника отдела (а в Вашем случае это может случиться довольно скоро, года через два) Вы получаете опцион на право приобретения акций Компании по льготной цене. Там есть еще кое-какие приятные мелочи, но я сейчас не буду в них углубляться. Все остальное – в Ваших руках.
-Похоже на сказку, - пробормотал я. До меня доходили сведения, что «Юраско» очень хорошо оплачивает наиболее ценных сотрудников, но не предполагал, что сразу смогу запрыгнуть так высоко, - а как насчет подводных камней? Дьявол обычно скрывается в мелком шрифте.
-Для нас крайне важно взаимное доверие, поэтому мы никогда ничего не скрываем от наших сотрудников, - мой собеседник даже несколько оскорбился, - так что никаких «подводных камней» Вы не найдете. Другое дело, что любой контракт накладывает взаимные обязательства, но здесь мы не пытаемся изобретать велосипед – все условия стандартные.
-И какие жертвы потребуются от меня?
-Основных условий два, - он поднял вверх два пальца, будто уже радовался своей победе, - во-первых, как я уже отмечал, минимальный срок контракта – пять лет, причем условия его досрочного расторжения очень жесткие, с серьезными штрафными санкциями. А во-вторых, каждый принимаемый на работу человек обязательно проходит процедуру Психокоррекции на весь срок действия контракта. Вы сами вольны выбрать салон, а мы предоставим корректировочную Карту, соответствующую корпоративным стандартам нашей Компании.
-Э-э-э, простите, - закашлялся я, - а нельзя ли как-нибудь обойтись без этого шарлатанства?
-Данное условие – обязательное для приема на работу в нашу Компанию.
Я прекрасно понимал, что должен держать себя в руках, что должен попытаться найти какой-нибудь компромиссный вариант, но, вопреки доводам разума, мои ладони стали влажными от пота, а лицо пошло красными пятнами.
Уже третий раз я слышал эту злосчастную фразу, возводящую барьер на моем пути. В двух предыдущих случаях я делал скидку на то, что пытавшиеся завербовать меня фирмы были не очень крупные и с радостью хватались за различные новомодные веяния. Тем более что я особо и не собирался соглашаться на их предложения, так, разведывал обстановку. Но теперь, услышав аналогичное предложение от менеджера по кадрам крупнейшей международной корпорации, я поневоле начал заводиться.
С годами мои первоначальные страх и отвращение, испытываемые перед людьми, добровольно согласившимися кастрировать свой разум сменились на легкую брезгливость. Я уже не покрывался потом при виде медальона на чьей-то шее, просто к данному человеку я не мог относиться иначе, как к моральному уроду. Но тот факт, что подобные недочеловеки всякий раз оказывались в глазах работодателей более привлекательными, приводил меня в бешенство. Чаша моего терпения переполнилась, и глухая ярость хлынула через край.
-То есть Вы предлагаете мне продать Вам свою душу в обмен на тепленькое местечко? – мой голос стал хриплым от стиснувшего глотку напряжения.
-Такова цена входного билета в земной рай, - подобной улыбкой, наверное, одаривал своих клиентов сам Мефистофель, - я же говорил, мы не изобретаем велосипед…
Сигнал телефона отозвался в голове воем зубной бормашины. К этому времени под столом скопилась уже изрядная батарея пустых пивных бутылок, но легче мне пока не стало. А вот голова уже разболелась.
-Привет, Олежка! Как дела? – проклятье! В таком состоянии меня раздражал даже жизнерадостный голос Киры.
-Никак, - угрюмо буркнул я.
-Что случилось? – обеспокоено спросила она. По моему голосу даже глухой догадался бы, что дела у меня обстоят неважно.
-Ничего.
-Ты ходил на собеседование?
-Ходил?
-И как?
-Никак, - тупо повторил я.
-Что значит «никак»? - недоуменно переспросила Кира, - тебя приняли или нет?
-Я отказался сам.
-Что!? Отказался!? Но почему!?
-Потому.
-Стоп, - я почти видел, как она привычным движением рубанула воздух рукой, - давай все по порядку. Тебе предложили работу?
-Ну, да.
-Деньги-то хоть нормальные?
-Пф-ф! – я помотал головой, отгоняя навязчивые воспоминания, - пальчики оближешь!
-Но что же тогда тебя не устроило?
-Обязательная Психокоррекция, - в моем представлении это словосочетание было равноценно последнему гвоздю в крышке гроба. Именно так я и постарался его произнести.
-Ты что, серьезно!? – Кира аж задохнулась, - из-за этой ерунды ты отказался от работы в «Юраско»!?
-Ничего себе «ерунда»! Если они принимают к себе только тех, кто соглашается на поголовное зомбирование, то мне с ними не по пути.
-Ты совсем рехнулся, что ли!? Одно дело, когда ты отвлеченно рассуждал о том, как хорошо быть белым и пушистым, но тут-то речь идет о реальности! Такие предложения бывают, возможно, единственный раз в жизни! Нельзя жертвовать своим будущим из-за какой-то глупой фобии!
-Это не фобия, а нежелание становиться Пустышкой! Я не хочу быть бессловесной послушной куклой в чьих-то руках!
-Ну с чего ты взял, будто из тебя собираются сделать куклу!? – возмутилась Кира, - ты в их корректировочную Карту-то хоть смотрел?
-Смотрел.
-И что там такого ужасного? Обязательство сделать себе харакири, если подвел родную компанию?
-Нет, обычный хлам, - я вздохнул, - корпоративная лояльность, неразглашение того, сего, отвержение любых предложений со стороны, повышение деловой порядочности, добросовестности, ответственности, блокировка алкогольной зависимости и все такое.
-И что тебе не нравится? Боишься, что не сможешь больше пить свое любимое пиво?
-Невелика потеря. Меня бесит сам факт того, что с виду серьезные люди буквально молятся на какое-то дешевое шарлатанство. Может, они еще для каждого сотрудника куклу Вуду заводят, чтобы втыкать в нее иголки, ежели что? Как бы то ни было, лично я не ощущаю потребности в улучшении или усилении чего-то в своей голове. Мне и так неплохо. Все свои достижения я совершил, оставаясь самим собой, без какого-либо мозгового «тюнинга». Если очень надо, я лучше абсента хлебну – совмещу, так сказать, приятное с полезным.
-Думаю, ты еще долго будешь искать место, где тебя примут с такими замашками.
-Ничего, подожду, - я вылил в рот остатки пива из бутылки, - никуда они не денутся.
-Это, скорее, ты сам никуда не денешься… или переквалифицируешься в дворника.
-Уж лучше так.
-Знаешь, как это называется?
-Ну?
-Безответственность!
-Это почему же?
-Потому, что ты только о себе думаешь! Ты – мелкий инфантильный эгоист! – Кира завелась и уже не могла остановиться, - тебе давно уже повзрослеть пора, третий десяток разменял, а все в облаках витаешь! Только и можешь, что вставать в позы и ждать, что весь мир начнет крутиться вокруг тебя! Не начнет!
-И что я должен сделать, чтобы стать взрослым в твоих глазах? Перестать бриться и отрастить бороду?
-Кончай кривляться! Ты все прекрасно понимаешь! Взрослый человек отличатся от ребенка тем, что отвечает не только за себя, но и за других людей. Тебе же родителей кормить надо, о своей семье подумать, наконец!
-Ха! Мой отец будет первым, кто удавит меня, узнав, что я согласился на Психокоррекцию.
-И что теперь? Умирать с голоду? Тебя же, в конце концов, никто не заставляет сообщать ему все.
-А с чего эта тема тебя-то так волнует? – устав от ее нападок, я решил перейти в контрнаступление, - твой-то какой здесь интерес?
-Ты не поверишь, - язвительно отозвалась она, - но мне небезразлично, как складывается судьба моего друга.
-Ага! Ты в мечтах уже видела, как я покупаю тебе меха и бриллианты, и катаю тебя на лимузине по модным курортам?
-Прекрати!
-Знаешь что, - теперь завелся уже я, - если тебе так невмоготу, то иди и сама промывай себе мозги! Может тогда тебя куда и возьмут. Будешь потом меня содержать. Хе-хе!
-Уже взяли.
-С ума сойти! И куда?
-В «ЕвроСтил», причем, на очень неплохих условиях. Не так шикарно, как предлагали тебе, конечно, но я не привередливая. Мне ведь еще и учебу брата оплачивать надо.
-Но… но ведь они тоже требуют обязательную Психокоррекцию!
-Да, и у них прямо в главном здании есть очень уютный салон.
-И ты что…
-Да, я сегодня там побывала, - Кира хмыкнула, - что, сильно заметна разница?
-Не-а, - протянул я, - как ты дурой была, так дурой и осталась.
-Сам ты дурак, Олежка, - вздохнула она и повесила трубку.
Чтобы не оставаться в долгу, я швырнул телефон об стену. Задняя крышка отлетела в сторону, и вывалившийся аккумулятор укатился под шкаф. Ну и ладно, по крайней мере, теперь меня никто беспокоить не будет.
Я протянул руку и достал из холодильника очередную запотевшую бутылку.
-Эй, Макс, подожди! – я отыскал рослую худощавую фигуру возле выхода из главного корпуса института, - разговор есть!
Он обернулся и удивленно вскинул брови, завидев меня.
-Привет, Олег. Что стряслось?
-Когда у вас следующий пикет? И где?
-А-а-а, - понимающе кивнул он после недолгого раздумья, - отфутболили?
-Угу.
-Как я тебе и говорил. Насколько больно?
-«Юраско» - угрюмо буркнул я.
-О-о-о! – Макс прищелкнул языком, - высоко же тебе было падать! И теперь ты передумал?
-После такого пинка мне не терпится сказать им пару ласковых в ответ. Могу даже подержать транспарант… или что-нибудь потяжелее.
-Понятно, - он оценивающе окинул меня взглядом, - завтра, в шесть вечера, около салона «Открытое небо» на Бастрыкинской.
-Я приду, - то не было решением разума, принятым после тщательного взвешивания всех за и против и оценки возможных последствий. То был мятеж, эмоциональный протест, способ дать выход пару, накопившемуся у меня внутри.
Макс и его соратники уже давно отравляли жизнь психокорректорским салонам, хотя позже я выяснил, что они досаждали не только им – за определенную мзду было возможно устроить неприятности кому угодно. Разбитые витрины и распуганные клиенты всегда были в цене. Возможно, они действовали по заказу и указке конкурентов, желавших поправить свои дела за счет ухудшения положения других, не знаю. В любом случае, добровольцы, согласные принять участие в их акциях, да еще за бесплатно, только приветствовались.
Поскольку я никогда не делал тайны из своего отношения к Психокоррекции, то очень скоро оказался в «картотеке» Макса как потенциальный волонтер. Он уже пару раз подъезжал ко мне с предложениями, но до сих пор я предпочитал ненавидеть психосалоны заочно. Однако теперь моему терпению пришел конец.
Да, их пикеты почти всегда заканчивались битьем витрин и стычками с полицией, но, похоже, именно это мне сейчас и требовалось…
Первые пятнадцать минут я еще пытался не отставать от остальной толпы, скандирующей заранее разученные речевки типа:
«Все, от плебеев
До важных шишек -
Вступайте в ряды
Безмозглых Пустышек»!
Или вот такой:
«Свободой своей
Дорожит только трус!
Теперь я – Пустышка,
И этим горжусь»!
Не говоря уже о банальных: «Пустышки – мартышки!» и прочих подобных словесных плевках. Однако вскоре мое нетренированное горло охрипло, и я начал скучать. Моя душа требовала более активного действия. Чтение развернутых над головами транспарантов развлекало меня недолго. На мой взгляд, лучшим из представленных произведений было: «Труд сделал из обезьяны человека – Психокоррекция сделает из него амебу!»
Вообще-то, пикет, собравшийся перед салоном, насчитывал лишь несколько десятков человек, но грамотное распределение людей по улице и активная генерация шума создавали впечатление, что протестующих собралось гораздо больше. Время акции было подобрано таким образом, чтобы заблокировать в салоне как можно больше клиентов, основной наплыв которых, как правило, приходился на конец рабочего дня, когда люди заходили сюда по дороге с работы. И теперь сквозь стекла закрытых дверей можно было видеть их лица – раздосадованные и немного испуганные.
Я вдруг подумал, что кто-то из них завтра вполне может занять мое место в «Юраско», и клокотавшая внутри злость всколыхнулась с новой силой.
«Крыша, подстилка,
Корыто с едой,
Хряк по субботам –
Вот выбор твой»!
Нестройный хор голосов загудел снова, и я присоединился к нему с удвоенной энергией. Через некоторое время те, кто стоял впереди, видимо, устав от безделья, начали в такт с декламированием раскачивать железную ограду вокруг здания салона. Я уже решил было, что мне стоит к ним присоединиться, как кто-то толкнул меня в бок.
-Ты – Олег? – обернувшись, я увидел невысокого пухлого парня с красным, покрытым испариной лицом. Он так тяжело дышал, будто перед этим пробежал не меньше километра.
В руке он держал тяжелую черную сумку, с которой старался обращаться как можно деликатней.
-Да, - кивнул я, гадая, что ему от меня понадобилось.
-Василий, - он перехватил сумку и протянул мне правую руку, - Макс сказал мне, что на тебя можно положиться.
-Положиться? – непонимающе нахмурился я, - в чем?
-Пошли, - Василий потянул меня за рукав, - отойдем в сторонку.
Мы протолкались сквозь толпу, которая тем временем начинала все больше распаляться, и присели около забора. К этому моменту выкрикивание лозунгов уже перешло в неразборчивый рев, сотрясаемая демонстрантами ограда жалобно скрипела и лязгала. Чтобы слышать друг друга, нам с Василием приходилось почти кричать.
-Надо немного позажигать, - объяснил он, - поможешь?
-Что делать-то надо? – осведомился я.
-Вот, смотри, - Василий расстегнул сумку, и мне в лицо дохнуло запахом бензина, - две бутылки твои. Когда начнут кидать камни, мы подождем, пока разобьют витрину, потом бросаем. Старайся по возможности попасть в разбитое окно, чтобы вызвать пожар, но это не обязательно. Психологического эффекта вполне достаточно. Ясно?
-Ясно.
-Ты не боишься?
-Нет, - в моей крови забурлил адреналин, и, если где-то и пробивались ростки страха, то они были мгновенно сметены нахлынувшим азартом, - откуда бросать-то будем? Отсюда?
-Да ты что! – Василий посмотрел на меня как на идиота, - мы же тут как на ладони! Нас сразу же заметут! Сейчас вернемся в толпу, и примерно из второго-третьего ряда и будем бросаться. Потом сразу же все разбегаемся.
