Пролог
№ DR 3057
Молнии насквозь прошибали тяжелые облака чернильного цвета.От усиливающихся с каждой секундой вспышек, небо было расчерчено сверкающими линиями. Капли горячего дождя испарялись, не долетая даже до трети Дома Жизни – узкого высокого здания, сложенного из тончайших панелей сверхпрочного материала с невзрачными окнами закрытыми гибкой сеткой. Оно горело в темноте как маяк, когда попавшие в него маленькие молнии, распадались на языки пламени и стекали по стенам, облизывая их.
Гигантские булыжники, которыми был выложен участок, прилегающий к зданию, при необходимости поднимались, образуя высокую лестницу, что вела ко входу. По ней ступали драконы, оставляя на ступеньках заметные следы: длинные хвосты с острыми иглами на конце и огромные лапы с мощными когтями, оставляли глубокие борозды, кроша камень. Прогрызенные шеи с трудом поворачивали тяжелые головы,когда из пасти вылетали струи огня, но опытные загонщики,ни чуть не испугавшись, продолжали подъем, подстегивая животных.
Глава 1. Кладбище.
Ночь простирала свои черные руки вперед, закрывая небо целиком. Только крохотные осколки застывших сияющих слез, что остались на ее руках, притягивали взгляд.
О Ши шел и смотрел на звезды, отвлекаясь на треск созревших плодов драконьих ягод, что росли вдоль дорожки кладбища.Он все сильнее ощущал сладковатый запах старой крови, которой были щедро облиты укрытые камнем могилы.
Ноги проваливались в неглубокий ямки, спрятанные под треугольниками плиток, из которых были выложены края тропинки. Маленький огненный шарик плыл между крепкими столбами-надгробиями высотой с мелкую водонапорную башню.Переносной огонек, освещал разросшиеся кусты с листьями-колючками и шикарные белые цветы на тонком стебле с корзинкой из лепестков; отпадая, каждый из лепестков, не достигая земли, превращался в опасную бабочку, питающуюся кровью.
Обходя все эти препятствия, восемнадцатилетний парень тянул за собой деревянную тележку на железных колесах. Специальные перчатки,которыми он ухватился за ручку, помогали вытащить тележку, когда ее колесо увязало в грязи.Ее было много из-за обилия пурпурных махровых гусениц в почве. После недавнего дождя они впитали в себя много воды и легко лопались, напоровшись на колючку черных роз.
О Ши, сверяясь с картой, шел к намеченной цели – участку № 3057.Он был надстроен около ста лет назад по причине заполненности остальных участков.
Огненный шарик уже давно улетел вперед, а вот парень продвигался медленно – все сложнее было вытаскивать ноги из очередной кучи грязи и тащить за собой неповоротливую тележку. Один неосторожный шаг закончил продвижения вперед – поскользнувшись на комке из гусениц, О Ши упал на спину, ударившись затылком о край тележки, и свалился в овраг.
Открыв глаза, он по привычке быстро оценил ситуацию: полоска с обломанными кустами и карликовыми деревьями, что заполнили склон оврага, выделялась ярким оранжево-желтым светящимся пятном от раздавленных ягод; гладкая ткань костюма была вымазана их соком и немного переливалась.
О Ши не чувствовал ног, а сжатая чем-то крепким грудь не могла сделать полноценной вдох. Запрокинув голову, парень увидел темные еловые лапы летающих деревьев, обосновавшихся над оврагом. Уперевшись руками в край странной ямы, он почувствовал деформированное железное кольцо, удерживающее его от падения.Крутиться в таком захвате удавалось с трудом – толстая куртка защищала живот, но мешала повернуться.
Тележки нигде не было видно, как и одной потерянной перчатки. Стянув вторую перчатку с руки, парень засунул ее ближе к плечу и застегнул молнию на куртке.
Вдруг с неба полетели крупные шишки, раздался треск – и несколько крупных костей упали в то место, где застрял парень. Поворот головы и легкий наклон в сторону помогли избежать травм от сброшенной добычи, но от самих охотников не могло спасти ничего. Белые птицы появились будто ниоткуда. Выставив вперед цепкие когти, они как можно быстрее хотели схватить утерянную добычу. Их вонючие туши были близко, а шум от хлопающих крыльев, казалось, засел в самой голове, когда О Ши резко дернулся, застонав от охватившей его боли, и упал вниз. Птицы будто и не обратили на вскрик внимание, увлеченно деля трофеи.
***
В тупике старой улочки располагался ресторан в виде лежащего на животе дракона. Стены этого уникального здания были сложены из темного, будто мокрого, камня. Крышу накрывала разноцветная черепица в форме чешуек: более светлая – серая, находилась у носа, переходя на спину малахитовым цветом; хвост из древесного угля был свернут в кольцо. Голова дракона с широко распахнутой пастью служила центральным входом, где мощные вентиляционные машины, спрятанные в ноздрях дракона, работали на полную мощность и радовали прохожих свирепым воем. А зажигающиеся глаза – большие окна с яркими витражами, привлекали их внимание.
Все любопытные сразу попадали в длинный зал со стенами, обитыми полупрозрачной пупырчатой кожей точно смазанной жиром. Высокие зубы-кресла парами стояли вокруг круглых столиков с невидимыми ножками. Светильники – переливающиеся вытянутые капли, вырастали над каждым местом, к которому подходили гости.
Меню здесь было скромным: сырой кусок мяса кабана с вареным луком и чесноком подавали на вулканическом камне вместе с маленьким кувшином драконьей слюны. Капли драконьей слюны было достаточно для того, чтобы сформировать тонкую корочку на стейке и испечь хлеб: в специальном глиняном горшке уже лежала подушечка пресного теста, которая мгновенно запекалась. По вкусу в мясо или хлеб добавлялись жгучие листья и горькие корни растений, лежащие на подносах в зале.
Десертом выступали засахаренные клюква, брусника и свежая земляника. Для напитков родниковую воду разбавляли ложкой меда диких пчел, питающихся нектаром пахучих цветов, в избытке росших на опушке Жадного леса.
За дальним столом сидели двое, они были практически копией друг друга: загорелые, высокие, в бежевых рубахах и штанах. У обоих виски были выбриты и выкрашены в желтый цвет, а темные волосы – приподняты и стянуты в хвост.Уодного среди длинных прядей мелькали блестящие струны, у другого же кончик хвоста был перетянут веревкой с острыми бритвами.
– О чем он только думает? Не понимаю его. – жаловался первый, вымачивая мясо в соке от раздавленных вишен.
– У Хин, тебе не надо ничего понимать, а вот выполнять то, что скажут ты обязан. – ответил его сотрапезник, разрезая едва прожаренный кусок и стирая теплый сок с ножа корочкой сухого хлеба.
– Я делаю все, что он требует, но некоторые его приказы вызывают у меня дрожь в теле! – признался У Хин, следя за тем, как уменьшается в размере его будущий обед.
– Тебе надо больше есть. Недоедание – самая глупая привычка, которую можно только придумать. – отозвались в ответ.
– Шшш… пережарил! – Му Хин недовольно постучал пальцем по обуглившимся краям стейка.
– Не надо было его вообще жарить, я же тебе говорил. – в этот момент черный кусок мяса разорвали на две части, открывая серые волокна. – Ты даже меня не слушаешь.
Глава 2.Выход
Ковер из крылышек насекомых смягчил удар от падения, понял парень очнувшись и ощутив запах жареной курицы, приправленной острыми залежавшимися специями.
Не желаю сразу вставать, он, лежа на спине, осторожно двигал глазами, осматривая спрятанное помещение: стены и потолок когда-то обросли губчатым грибом, который давно высох и растрескался, обнажив неглубокие порки с застывшими в них белыми личинками насекомых. Подняв ногу на которую он приземлился, он согнул ее пару раз, проверяя нет ли перелома, но нога двигалась хорошо, что не могло не радовать. Встав, он разворошил ей остатки от насекомых: лапки, брюшки, крылышки, усики и хвостики рассыпались от легкого движения воздуха.
Опустив руку в карман, парень достал из него красную глянцевую книжечку с прозрачными гибкими страницами. Раскрыв ее, он взял металлическую линейку со срезанной заостренной стороной, заложенную между листками и вырвал большую их часть. Подув на каждый листочек, он, не обращая внимание на то, что наполненные теплым воздухом, они раздулись и приняли форму баночки, увлеченно соскребал со стен наросты и заполнял имеющиеся скромные емкости, не забыв положить части насекомых.
Высушенная ящерка выпала из рук и, перевернувшись в воздухе, полетела вниз. О Ши пытался увидеть место, куда она приземлилась, но облако из пыли, спор и мелкого мусора не давало такой возможности. Раздосадованный внезапной потерей интересного материала, парень ударил ногой в ближайшую стену – от сильного толчка из стены выпал деревянный брусок, обмазанный глиной. Отбросив деревяшку, парень осмотрел получившуюся дыру: не больше норы крота, внутри она была покрыта сеткой из разросшихся корней растений. О Ши просунул в нее палец и потрогал будто сжатую сухую землю.
Достав уцелевшую перчатку, О Ши бросил ее в стену. Сделанная из кожи дракона она была обсыпана растолченными зубами скального тролля – его зубы почти не уступали в прочности драконьим, но были в разы дешевле. Перчатка, столкнувшись с препятствием, начала копать землю. Сухие комья летели в стороны , принося землисто-прелый запах.
Осматриваясь, О Ши решал нужно ли еще что-то взять. Все образцы были упакованы. Но что-то блеснуло на полу, когда рухнула часть стены, подняв при этом небольшую волну из песка, земли и крошек травы. После такого практически полного разрушения в комнатке стало светлее – за ней оказался небольшой коридор, выложенный сияющим зеленоватым светом камнем.
О Ши очистил откинутый вначале брусок, который оказался ящичком с любопытным замком в виде солнечного диска с кривыми лучами.Коснувшись центра замка, он резко отдернул руку от острого металла, но тонкая кожа на пальце все же сильно покраснела. Что-то щелкнуло, причудливые лучи сложились вокруг солнца, и приоткрылась крышка. Схватив перчатку, парень накрыл ей замок и заглянул внутрь: в меховых сумочках, заполненных чечевицей, лежали золотые ядра размером с черепашье яйцо.
Взяв одно ядро, О Ши внимательно его осмотрел – оно было невероятно гладким и, кажется, немного теплым. Запихнув его себе в ботинок, парень захлопнул крышку шкатулки и, пройдя к цельной стене, стал ощупывать ее. Засунув шкатулку в перчатку, он завязал края перчатки кожаным ремешком. И вытащив крупный корень из стены, приложил к ней перчатку, которая мгновенно разрыла себе проход и исчезла в нем. Сверху посыпалась глина, и О Ши направился к зеленому коридору.
Вот уже несколько часов он осматривал, обнюхивал и простукивал пол и стены, но выхода все не было. Он перестал доверять своим глазам – те видели только светлые прожилки камня, из которого и состоял коридор, он перестал верить своим ушам – слыша шум дождя, которого никак не могло быть. Ему хотелось пить и ,не выдержав, он облизал холодные стены, что все сильнее стали напоминать волны. Они внезапно подхватили его и понесли,когда он ненадолго прикрыл глаза.
Очнувшись, он тут же повернул голову на бок и выплюнул соленую воду изо рта. Вся одежда была мокрой, а воздух – холодным. Недовольно ощупав воротник, О Ши стряхнул с него мелкие льдинки. Несколько из них ударились о мозаику в виде спящего в кольце своего тела дракона,чья крупная голова с длинными усиками, утыкалась в погремушку на хвосте; вместо глаз зиял провал.
Сняв с уха накладку телесного цвета, парень вытащил из него прозрачный камешек с запертым в нем черным паучком. Как только камень занял свое место в глазнице дракона, паучок дернул сразу всеми своими лапками, и дракон зашевелился.Разноцветная смальта начала крошиться, и образовавшиеся трещинки заполнились темнотой, которая за мгновение поглотила рисунок.
О Ши, не задумываясь, коснулся тумана, что появился перед ним и плотным плащом укрыл его ноги. Сильные пальцы, появившиеся из тумана, схватили его и затащили внутрь перехода. Спустя минуту, из закрывающегося перехода, вылезла горилла принося с собой запах жженой шерсти.
Глава 3. Кролики
Профессор Му Хин каждый день что-нибудь придумывал. Пришедшая в голову идея сразу же воплощалась в реальность, но так же быстро отбрасывалась в сторону, если ее не удалось реализовать в тот же день.
«В новом дне нет места старым идеям!»Так любил говорить сам профессор, с этим любили соглашаться и его гости, посещающие мужчину довольно часто, но не более семи раз в неделю или двадцати восьми раз в месяц.
В этот день посетителей не было, и профессор сидел в своем любимом кресле – непозволительно мягком для его больной спины. Сколько ему лет он не помнил, поэтому отвечая на вопрос о возрасте, всегда называл разные цифры. А вот на вопрос о том, как давно у него болит спина всегда давал точный ответ – семьдесят четыре года.
Внешность у него была страдающего человека, редко покидающего пределы своего кабинета-лаборатории – сероватая кожа, коричневые пятна под глазами; спутанные волосы закрывали крупный лоб и наползали на глаза. Хотя, даже когда волосы были аккуратно уложены, глаза профессора были скрыты очками его собственного изготовления; даже дома он предпочитал их носить.
В любимых толстых очках, что сейчас были на нем надеты, пространство между двумя линзами было заполнено водным раствором формальдегида, в котором плавали глазные яблоки с радужкой зеленого цвета. В данный момент они внимательно наблюдали за тем, как узкая ступня, в мягких тапочках в виде кроликов слегка подрагивала, выдавая волнение сидящего в кресле мужчины.
Настоящие же глаза Му Хина следили за переносной печью, что была раскалена до предела. На ней стояла большая кастрюля – из под неплотно закрытой крышки вылетали красные брызги. Попадая на горячую поверхность печи, они запекались на ней ржавыми пятнами.
Пыхтение печи перекликалось с редким бормотанием профессора, из которого можно было разобрать только отдельные слова:
– Не то… Неплохо, но не то... кровь старая… получится…
– Что вы там шепчете? – зайдя в лабораторию, спросила А Ни, которая была довольно полноватой, но это не мешало быстро перемещаться по комнатам полупустого дома господина Му Хина и ловко справляться с домашними делами. Таких дел было крайне мало, поэтому большую часть своей энергии женщина тратила на помощь ученому в проведении его странных экспериментов. – Бережете голос перед выступлением?
– Что…?Ты здесь? – мужчина сжал губы и прикрыл нос недовольный присутствием постороннего.
– Ну, а где же мне еще быть? Конечно, здесь. – поставив вазу с печеньем на один из свободных столов, А Ни прошла к деревянной вешалке. – Принесла ваш костюм.
Длинные брючины повисли на вешалке яркой волной, а медно-красный пиджак в тон брюк блестел стеклянными пуговицами.
– Кос-тюм? – еле заметно раздвигая губы, тут же повторили последнее слово. – Зачем? Я одет. – Вслед за этим утверждением глаза в очках обратили внимание на фигуру: выглаженные полосатые пижамные штаны скрывали тощие ноги, а мягкая рубашка – впалый живот и, собравшуюся в складки, лишнюю кожу на руках.
– Ну как же! У вас завтра на утро назначено выступление перед…– растерянно произнесла А Ни.
– Не пойду! – не дослушав до конца фразу, сообщил Му Хин и сложил руки на груди, не желая продолжать этот разговор.
