- И прививку сделай все же. Мало ли. Знаешь, я не учу тебя, ты все равно не послушаешь. Я же идиотка. Но нельзя так с людьми поступать, которые отнеслись к тебе по человечески. Евка дура, конечно. Но она очень давно никому так не открывалась. С тех пор, как ее муженек – козел в душу ей не нагадил. И Ванюшка. Он замечательный. Только вот тебе этого не понять. Он выстраданный, понимаешь? Проваливай давай в свою сытую жизнь. И постарайся больше не появляться на Евкином горизонте. Иначе я тебе зад надеру.
- Да пошла ты,- буркнул я, прижимая к груди засаленного Букса. Она не стала ждать. Дала по газам, обдав меня пылью. Я проводил взглядом ревущий драндулет и поплнлмся к автобусной остановке. Могла бы и не предупреждать. Они мне не нужны, никто не нужен. Разберусь с Альбинкой, и заживу, как прежде. Отец должен мне поверить,Ю я же его сын все – таки. «В конце – концов, сдам этих двух идиоток. Пусть с ними разбирается» - решил я, запихнув в карман чертову игрушку. Почему я ее просто не выкинул, не понятно.
ЕВА
Вот уже девять лет меня мучает вопрос – каким станет мой сын? У него мой нос, и черты лица схожи с моими. Но ведь в нем есть часть и другого человека - анонимного донора под номером тринадцать – тринадцать из картотеки дорогой клиники. Мы с Павлом не решились обращаться к местным специалистам. Специально ездили в другой город, в клинику репродуктивнойц медицины, прочитав кучу великолепных отзывов в интернете. Больше всего на свете я хотела, чтобы мой сын никогда не узнал, каким образом появился на свет. Чтобы не было даже малейшего шанса, что мой секрет раскроется. И я бы так и несла в себе эту, тянущую за душу, «лямку», если бы не Пашка. Он сломался. Напился, и рассказал моей матери, что оказывается у нас «бракованная вся партия». Ну, так он эффектно выразился, закатив скандал ненавистной теще, которая, опять же по его выражению, старая ведьма. Тут, кстати, с ним сложно было не согласиться.
Ванюшка появился на свет слабым и болезненным. Он не спал ночами, временами задыхался, смотрел на меня чужими синими глазками, и от этого его взгляда заходилось сердце. Ну и что, что я не видела в нем черт своего мужа, и мои были очень расплывчатые, словно стертые. Он был моим. Выстраданным, вымученным, любимым моим сыночком. Павел сразу «отвалил», не хотел принимать участия. Я сходила с ума, разрываясь между сыном, кухней, работой, которую никак не могла бросить и вечно недовольной матерью. А потом муж ушел. Просто собрал манатки и свинтил в туман, на прощанье сказав всего пять слов? «Этот мальчик не мой сын». Пять болезненно ранящих слов, которые открыли мне глаза на человека жившего со мной много лет под одной крышей. Я считала, что люблю его. Но хватило одного короткого предложения, выпаленного мне в лицо, чтобы понять – он чужой.
Спасла меня Галька. Чокнутая Подвигалкина помогла по новой начать жить. Делала массаж Ваньке, кормила меня, когда я забывала поесть. Ходила, как на работу. А потом и вовсе переселилась в наш с сыном дом.
- Мам, он ушел, - голос сына вытащил меня из воспоминаний. Я почувствовала влагу на своих щеках. Снова плакала, хоть и зарекалась. Не хочу, чтобы Ванюшка видел мать плачущей. – Он вернется, не плач.
- Ты думаешь я плачу из – за этого идиота? – слишком нервно спросила я. – Он не нужен нам, Вань. Нам никто не нужен. Ты слышишь? Мы ведь есть друг у друга, правда, а остальное все ерунда.
Мальчик промолчал. Сморщил лоб, и я поняла,он едва сдерживается, чтобы не зарыдать.Странно, что ему этот чужой, нахальный мужик, ворвавшийся в нашу жинь разрушительным ураганом? Хотя. Я сама виновата. Приволокла в дом этот ходячий форсмажор. Я почувствовала, как в душе начинает вихриться злоба. Нет, не на сына, и даже не на чертова подонка Вольского. Я ненавидела сейчас себя. Ванька хлюпнул носом, насупился.
- Тебе вообще никто и никогда не нужен, - прошептал ребенок, - папа был не нужен тоже и потому ушел. И Руслан. Он меня спас, а ты его выгнала. В школе у всех есть отцы. Даже у Вовки Крюкова. Пусть он с ними не живет, но Вовка с ним видится всегда. А у меня нет. И бабушка говорит, что я выродок. Мутант. Нафиг ты вообще меня родила? – уже в голос выдал Ванюшка.
Показалось, что на меня вылили ушат ледяной воды. Нет. Не ушат, цистерну. Я замерла на месте, не в силах вымолвить и слова. И паразитка Галька, куда - то делась, когда мне так нужна. От обиды глаза заволокло. Я так старалась дать сыну все. Старалась, чтобы он не чувствовал себя обделенным.
- Ты всех от себя отталкиваешь,- прорыдал сын. Какой он оказывается уже большой. И эта пижамка с трансформерами, такая трогательная, уже ему маловата. Он несчастен. Я попыталась прижать к себе маленькое, вздрагивающее тельце. Но сын оттолкнул меня, впервые в жизни. Вырвался из моих рук, и убежал, оставив меня одну.
Я обвалилась на пол и заплакала. Горькая обида начала свое разрушительное действие. Странная жизнь. Столько лет я отдала сыну, а он меня оттолкнул из – за постороннего мужика, который уже завтра о нем и не вспомнит. Я и представить не могла. Что мой маленький мальчик тоскует по отцу. Думала, что ему хорошо со мной.
- И чего лежишь? Себя жалеешь? – интересно, когда Подвигалкина успела вернуться, и куда ее носило кстати? – Напрасно. Считай, легко отделались. Не жили богато, нехрен начинать.
- Галь, я плохая мать,- всхлипнула я.
- Ты. Ну, не фонтан, конечно. Но бывают и хуже родители, тебе ли не знать,- гоготнула подруга. И вдруг серьезно уставилась на меня,- Ев, ты хорошая. Самая лучшая. Просто иногда бываешь полной идиоткой.. И сегодня ты поступила, как маленькая девочка. Этот придурок Вольский... Пойми меня правильно. Он сейчас влезет в дерьмо, по самую маковку, и ты потом до конца жизни будешь себя корить, я знаю.
- Вот еще,- фыркнула я.
- Будешь, будешь, я тебя как облупленную уже изучила,- оскалилась Галка.- Пойду я с Ванькой поговорю. А ты утри сопли, и переставай себя жалеть. Надо думать, что делать. По крайней мере, хоть так умалишенного отблагодарим, что он нам Ваньку из пасти зверя вытащил.
Галька заковыляла к выходу из комнаты, но вдруг резко остановилась, повернулась ко мне и спокойносказала
«Вольский, кстати, на тебя запал. Иначе, чем объяснить его придурь?»
- Дура совсем? – вспыхнула я, но сердце при этом приятно заныло. Да, черт возьми, мне стало очень тепло от ее слов. Даже при том, что они не соответствовали действительности.
Звонок в дверь заставил меня подскочить от неожиданности. Галка тоже вздрогнула и засеменила вк окну, в надежде увидеть пришедшего. Куда там. Дверь из окна этой комнаты вообще не «простреливалась». У меня заколотилось в груди.
- Вернулся наверное,- самодовольно хмыкнула Галка. Я сорвалась с места и почти бегом кинулась к двери. Распахнула воротину и уставилась на гостя. Это был не Вольский. Галька за моей спиной пискнула, и бросилась к окну. Вот дура, дом уженаверно е окружен. Ну конечно, гад Вольский спасает свою шкуру, жертвуя пешками. Это в сего стиле.
- Здравствуйте,- молоденький лейтенантик, одетый в милицейскую форму переминался с ноги на ногу на пороге моего дома, держа в руках стопку распечатанных фотографий. Парень явно старался выглядеть взрослым профессионалом. Но белесый пушок над его верхней губой, который он выидимо считал пушистыми усами, скорее еще больше усиливал ощущение,что он еще не вышел из подросткового возраста. - Я обход делаю подомовой. Вот.
Парнишка протянул мне плохо – нарисованный фоторобот, на котором была изображена черная рожа, больше похожая на тролью. Чем на человеческую. Сходство персонажа с лесным чудовищем, усиливали затеки принтерной краски, видимо аппаратура в участке у несчастного доживает свои последние дни, прежде чем скончаться в муках
- Кто это? - спросила я, пытаясь не обращать внимания на шум за моей спиной . А вот лейтенант наоборот с интересом смотрел на хаотичные метания Подвигалкиной. С таким интересом, что мне самой стало любопытно. Я даже обернулась, чтобы увидеть, как одуревшая от ужаса Галка повисла на подоконнике, перекинув через него ногу, но зацепилась широкой штаниной за вентиль на батарее, и теперь болталась между улицей и прихожей, как распятая лягуха, при этом матерясь словно она не ветеринар, а пьяный пролетарий на маевке.
- День тяжелый у нее был,- предвосхищая вопрос, простонала я. Нет, ну а как объяснить полицейскому поведение всклокоченной тетки, глядящей на мир обезумевшим взглядом?
- Понятно, - восхищению в голосе парня позавидовал бы любой мало – мальски уважающий себя творец. Галька всхлипнула, явно смирившись с участью. – Вы это, аккуратнее тут. Ненормальный из психушки сбежал, вот ориентировки разношу. Говорят опасный.
- Спасибо.- сдавленно пискнула я, рассматривая уродливую физиономию на снимке. Теперь мне стало ясно, что это не фоторобот. Просто мужик, смотрящий с фотки вот реально совсем не Бред Питт. Вот рядом даже не проходил. –Извините за вторжение. И будьте бдительны. Если увидите маньяка не геройствуйте. Сразу звоните в участок. По номеру указанному в листовке,- козырнул парень, и развернувшись, бодро потрусил к калитке.
- Что он сказал? Когда нас упекут в тюрягу? Я думала сразу в наручники и в воронок, - пропыхтела Подвигалкина, когда я подошла к ее распятому телу и попыталась отцепить, намертво запутавшуюся, ткань.
- Ты поражаешь меня познаниями,- хмыкнула я, борясь с вентилем,- Сказал, что не может тебя забрать, пока ты «Мурку» не разучишь. В тюрьму без этого не принимают.
- Я ее знаю,- хныкнула подруга. Я прямо замерла, ну надо же. И теперь боролась с желанием заржать в голос, или треснуть ее по башке, чтобы мозг на место вправить.
Наконец ткань поддалась. Точнее, громко треснув, разорвалась, превращая Галькины хипповые штанцы в лохмотья. Почувствовав свободу, Подвигалкина рванулась вперед, так резко, не давая мне шанса ухватить ее за лодыжку. Влекомая силой инерции Галюня вылетела из окна как пробка, громко оря при этом бессмертную «Мурку»
- Ты там как?- борясь с паникой заголосила я.- Жива?
- Так зачем он приходил, - простонала Галюня, вситав на четвереньки и мотая головой. Прав Ввольский, есть в ней, что – то от лошади.
- Маньяка ловят,- хихикнула я. – Но ты была великолепна. Наш участковый был в восторге.
- Убью, - прорычала Подвигалкина, наконец став прямоходящей.
- Меня? За что?
- Да нужна ты мне больно. Иди с Ванькой мирись. А потом решим, что делать дальше. Иначе я и вправду рехнусь.
- А что, это была репетиция? – поинтересовалась я ехидно. В лоб мне больно ударила зеленая помидорина. Паразитка Галка, я над ней тряслась, как Гарун аль Рашид, над сокровищем. Единственный томат, выросший на моем огороде. А эта дура его безжалостно сорвала, чтобы использовать, как снаряд. Ну, ничего, я ее еще поймаю. Но в одном она права. Надо помириться с сыном. Даже если для этого мне снова придется украсть чертова красавчика.
РУСЛАН
Я оказался возле огромного небоскреба в котором живёт папуля, только спустя пять часов. Злой как чёрт, я и был похож на это козлорогое существо. Поездка в пригородном автобусе, ведомом по всей вероятности, самим дьяволом, никому еще не добавляла привлекательности. Нет, я конечно пытался вызвать такси, прежде чем влезть в этот «шарабан», носящий гордое звание общественного транспорта. Вот только, как оказалось, все мои банковские карты оказались заблокированы, что тоже не добавило солнечного настроения. Эти две дуры. От них все мои проблемы. В общем, я был в ярости.
Отец купил апартаменты в этом уродском стеклянном аквариуме после смерти мамы. Он всю жизнь ненавидел загородный дом, считал его слишком большим, слишком затратным, слишком неудобным. Со мной он не советовался. Просто разогнал прислугу, а меня поставил перед фактом, как обычно. Но с другой стороны, он оказался прав, не притащив в дом моего детства эту борзую шлюху. Отец всегда умел быть дипломатичным.
- Добрый день, Роман Олегович, - поприветствовал меня охранник, окинув укоризненнымвзглядом мою одежду.
Да уж, выглядел я не лучшим образом. Чёрт его знает, о чем подумал этот не очень интеллектуальный дуболом. В его глазах я богатенький повеса, наверное решил, что я совсем сбухался, повинуясь своей мажорьей натуре.- Вы куда?
- Не понял, - прорычал я, чувствуя, что ещё немного и у меня совет планку.- Ты берега что ли попутал. Да я тебя… Вылетишь с работы пулей.
- Не положено,- буркнул мордоворот, перекрывая мне проход.
- Знаешь, чего у меня на не положено, положено? – проорал, но этот придурок и глазом не моргнул, только переложил дубинку из руки в руку. Не хватало ещё, чтобы меня, Руслана Вольского, отметелил дубинкой простой секьюрити. Это вообще будет вышка. Я нервно хихикнул и сбавил тон.
- Слушай, как там тебя, Вова? Я все понимаю. Работа у тебя сложная, бак свистит. Ты же знаешь, кто я? И я имею право проходить в этом здании куда захочу.
-Не имеете, - прогудел этот лоб,- Альбина Атласовна запретила пропускать посторонних.
- Я не посторонний, твою мать!- опять взвился я, не в силах бороться со злостью.
- Вы в списке, который она дала, - пробубнил Вова, пряча глаза.
- Да, и кто там ещё в этом списке? – голосом полным меда поинтересовался я.
- Вы и все остальные, - хмыкнул бедолага.- Слушайте, мне нужна эта работа, я семью кормлю. Не заставляйте пр у. Давайте я лучше позвоню вашему отцу. Если он именять сил скажет пропустить, вообще без проблем.
Чёрт, и почему проблеск сознания случился не у меня, а у этого узколобого орангутана? Луч света, в тёмном царстве, мать его.
- Ничего, Володя,- услышал я насмешливый женский голос. Вот ведьма, и как у нее получается только, появляться когда не надо? Помяни чертовку, она тут как тут.- Ты очень хорошо справляешься с работой. Я обязательно сообщу об этом твоему начальству. И вот еще.
Перед охранником легла стодолларовая купюра, увидев которую здоровяк забыл обо мне и вообще обо всем на свете. Ну, точнее мне так показалось. Потому что Вова, шустрой белкой метнулся в свою будку и там затаился.
- Ну ты и сука,- прошипел я, рассматривая улыбающуюся от уха до уха мачеху.
- Спасибо за комплимент,- пропела противная баба. – Но мог бы не утруждаться. Я и без тебя знаю, что великолепна и неподражаема. Телефон давай и вали, пока я не приказала Володе выкинуть тебя, как пса дворового.
- Отец в курсе, что ты творишь? – у меня аж дыханье сперло от ее наглости.
- А Зачем? Олежику не стоит нервничать. Он не мальчик уже. Кстати, счета твои и тачка его рук дело. Он заблокировал. Вышел ты из доверия сынок. Так что там с телефоном?
- А я его потерял,- нагло ухмыльнулся я, - и знаешь что, пока я сюда ехал, как быдло, на автобусе, благодаря твоим проискам, на него поступил один очень любопытный звонок. Каюсь, не сдержался. Ответил. Уж очень настойчив был твой приятель, как там его зовут – то? – я блефовал. Но судя по тому, что лицо Альбины покрылось неровными, красными пятнами, так некрасиво оттеняющими оливковую ее кожу, попал я в самое яблочко.
- Я тебя уничтожу,- оскалилась бабища. И что в ней отец нашел? Похожа на гадюку, правда, маринованную в сахарном сиропе. – Нет, не морально, - уже прошипела эта гадина. Переходя на шепот. Она склонилась к самому моему уху. И я почувствовал ледяную волну мурашек, пробежавшую по телу.
- Да пошла ты,- буркнул я, прижимая к груди засаленного Букса. Она не стала ждать. Дала по газам, обдав меня пылью. Я проводил взглядом ревущий драндулет и поплнлмся к автобусной остановке. Могла бы и не предупреждать. Они мне не нужны, никто не нужен. Разберусь с Альбинкой, и заживу, как прежде. Отец должен мне поверить,Ю я же его сын все – таки. «В конце – концов, сдам этих двух идиоток. Пусть с ними разбирается» - решил я, запихнув в карман чертову игрушку. Почему я ее просто не выкинул, не понятно.
ЕВА
Вот уже девять лет меня мучает вопрос – каким станет мой сын? У него мой нос, и черты лица схожи с моими. Но ведь в нем есть часть и другого человека - анонимного донора под номером тринадцать – тринадцать из картотеки дорогой клиники. Мы с Павлом не решились обращаться к местным специалистам. Специально ездили в другой город, в клинику репродуктивнойц медицины, прочитав кучу великолепных отзывов в интернете. Больше всего на свете я хотела, чтобы мой сын никогда не узнал, каким образом появился на свет. Чтобы не было даже малейшего шанса, что мой секрет раскроется. И я бы так и несла в себе эту, тянущую за душу, «лямку», если бы не Пашка. Он сломался. Напился, и рассказал моей матери, что оказывается у нас «бракованная вся партия». Ну, так он эффектно выразился, закатив скандал ненавистной теще, которая, опять же по его выражению, старая ведьма. Тут, кстати, с ним сложно было не согласиться.
Ванюшка появился на свет слабым и болезненным. Он не спал ночами, временами задыхался, смотрел на меня чужими синими глазками, и от этого его взгляда заходилось сердце. Ну и что, что я не видела в нем черт своего мужа, и мои были очень расплывчатые, словно стертые. Он был моим. Выстраданным, вымученным, любимым моим сыночком. Павел сразу «отвалил», не хотел принимать участия. Я сходила с ума, разрываясь между сыном, кухней, работой, которую никак не могла бросить и вечно недовольной матерью. А потом муж ушел. Просто собрал манатки и свинтил в туман, на прощанье сказав всего пять слов? «Этот мальчик не мой сын». Пять болезненно ранящих слов, которые открыли мне глаза на человека жившего со мной много лет под одной крышей. Я считала, что люблю его. Но хватило одного короткого предложения, выпаленного мне в лицо, чтобы понять – он чужой.
Спасла меня Галька. Чокнутая Подвигалкина помогла по новой начать жить. Делала массаж Ваньке, кормила меня, когда я забывала поесть. Ходила, как на работу. А потом и вовсе переселилась в наш с сыном дом.
- Мам, он ушел, - голос сына вытащил меня из воспоминаний. Я почувствовала влагу на своих щеках. Снова плакала, хоть и зарекалась. Не хочу, чтобы Ванюшка видел мать плачущей. – Он вернется, не плач.
- Ты думаешь я плачу из – за этого идиота? – слишком нервно спросила я. – Он не нужен нам, Вань. Нам никто не нужен. Ты слышишь? Мы ведь есть друг у друга, правда, а остальное все ерунда.
Мальчик промолчал. Сморщил лоб, и я поняла,он едва сдерживается, чтобы не зарыдать.Странно, что ему этот чужой, нахальный мужик, ворвавшийся в нашу жинь разрушительным ураганом? Хотя. Я сама виновата. Приволокла в дом этот ходячий форсмажор. Я почувствовала, как в душе начинает вихриться злоба. Нет, не на сына, и даже не на чертова подонка Вольского. Я ненавидела сейчас себя. Ванька хлюпнул носом, насупился.
- Тебе вообще никто и никогда не нужен, - прошептал ребенок, - папа был не нужен тоже и потому ушел. И Руслан. Он меня спас, а ты его выгнала. В школе у всех есть отцы. Даже у Вовки Крюкова. Пусть он с ними не живет, но Вовка с ним видится всегда. А у меня нет. И бабушка говорит, что я выродок. Мутант. Нафиг ты вообще меня родила? – уже в голос выдал Ванюшка.
Показалось, что на меня вылили ушат ледяной воды. Нет. Не ушат, цистерну. Я замерла на месте, не в силах вымолвить и слова. И паразитка Галька, куда - то делась, когда мне так нужна. От обиды глаза заволокло. Я так старалась дать сыну все. Старалась, чтобы он не чувствовал себя обделенным.
- Ты всех от себя отталкиваешь,- прорыдал сын. Какой он оказывается уже большой. И эта пижамка с трансформерами, такая трогательная, уже ему маловата. Он несчастен. Я попыталась прижать к себе маленькое, вздрагивающее тельце. Но сын оттолкнул меня, впервые в жизни. Вырвался из моих рук, и убежал, оставив меня одну.
Я обвалилась на пол и заплакала. Горькая обида начала свое разрушительное действие. Странная жизнь. Столько лет я отдала сыну, а он меня оттолкнул из – за постороннего мужика, который уже завтра о нем и не вспомнит. Я и представить не могла. Что мой маленький мальчик тоскует по отцу. Думала, что ему хорошо со мной.
- И чего лежишь? Себя жалеешь? – интересно, когда Подвигалкина успела вернуться, и куда ее носило кстати? – Напрасно. Считай, легко отделались. Не жили богато, нехрен начинать.
- Галь, я плохая мать,- всхлипнула я.
- Ты. Ну, не фонтан, конечно. Но бывают и хуже родители, тебе ли не знать,- гоготнула подруга. И вдруг серьезно уставилась на меня,- Ев, ты хорошая. Самая лучшая. Просто иногда бываешь полной идиоткой.. И сегодня ты поступила, как маленькая девочка. Этот придурок Вольский... Пойми меня правильно. Он сейчас влезет в дерьмо, по самую маковку, и ты потом до конца жизни будешь себя корить, я знаю.
- Вот еще,- фыркнула я.
- Будешь, будешь, я тебя как облупленную уже изучила,- оскалилась Галка.- Пойду я с Ванькой поговорю. А ты утри сопли, и переставай себя жалеть. Надо думать, что делать. По крайней мере, хоть так умалишенного отблагодарим, что он нам Ваньку из пасти зверя вытащил.
Галька заковыляла к выходу из комнаты, но вдруг резко остановилась, повернулась ко мне и спокойносказала
«Вольский, кстати, на тебя запал. Иначе, чем объяснить его придурь?»
- Дура совсем? – вспыхнула я, но сердце при этом приятно заныло. Да, черт возьми, мне стало очень тепло от ее слов. Даже при том, что они не соответствовали действительности.
Звонок в дверь заставил меня подскочить от неожиданности. Галка тоже вздрогнула и засеменила вк окну, в надежде увидеть пришедшего. Куда там. Дверь из окна этой комнаты вообще не «простреливалась». У меня заколотилось в груди.
- Вернулся наверное,- самодовольно хмыкнула Галка. Я сорвалась с места и почти бегом кинулась к двери. Распахнула воротину и уставилась на гостя. Это был не Вольский. Галька за моей спиной пискнула, и бросилась к окну. Вот дура, дом уженаверно е окружен. Ну конечно, гад Вольский спасает свою шкуру, жертвуя пешками. Это в сего стиле.
- Здравствуйте,- молоденький лейтенантик, одетый в милицейскую форму переминался с ноги на ногу на пороге моего дома, держа в руках стопку распечатанных фотографий. Парень явно старался выглядеть взрослым профессионалом. Но белесый пушок над его верхней губой, который он выидимо считал пушистыми усами, скорее еще больше усиливал ощущение,что он еще не вышел из подросткового возраста. - Я обход делаю подомовой. Вот.
Парнишка протянул мне плохо – нарисованный фоторобот, на котором была изображена черная рожа, больше похожая на тролью. Чем на человеческую. Сходство персонажа с лесным чудовищем, усиливали затеки принтерной краски, видимо аппаратура в участке у несчастного доживает свои последние дни, прежде чем скончаться в муках
- Кто это? - спросила я, пытаясь не обращать внимания на шум за моей спиной . А вот лейтенант наоборот с интересом смотрел на хаотичные метания Подвигалкиной. С таким интересом, что мне самой стало любопытно. Я даже обернулась, чтобы увидеть, как одуревшая от ужаса Галка повисла на подоконнике, перекинув через него ногу, но зацепилась широкой штаниной за вентиль на батарее, и теперь болталась между улицей и прихожей, как распятая лягуха, при этом матерясь словно она не ветеринар, а пьяный пролетарий на маевке.
- День тяжелый у нее был,- предвосхищая вопрос, простонала я. Нет, ну а как объяснить полицейскому поведение всклокоченной тетки, глядящей на мир обезумевшим взглядом?
- Понятно, - восхищению в голосе парня позавидовал бы любой мало – мальски уважающий себя творец. Галька всхлипнула, явно смирившись с участью. – Вы это, аккуратнее тут. Ненормальный из психушки сбежал, вот ориентировки разношу. Говорят опасный.
- Спасибо.- сдавленно пискнула я, рассматривая уродливую физиономию на снимке. Теперь мне стало ясно, что это не фоторобот. Просто мужик, смотрящий с фотки вот реально совсем не Бред Питт. Вот рядом даже не проходил. –Извините за вторжение. И будьте бдительны. Если увидите маньяка не геройствуйте. Сразу звоните в участок. По номеру указанному в листовке,- козырнул парень, и развернувшись, бодро потрусил к калитке.
- Что он сказал? Когда нас упекут в тюрягу? Я думала сразу в наручники и в воронок, - пропыхтела Подвигалкина, когда я подошла к ее распятому телу и попыталась отцепить, намертво запутавшуюся, ткань.
- Ты поражаешь меня познаниями,- хмыкнула я, борясь с вентилем,- Сказал, что не может тебя забрать, пока ты «Мурку» не разучишь. В тюрьму без этого не принимают.
- Я ее знаю,- хныкнула подруга. Я прямо замерла, ну надо же. И теперь боролась с желанием заржать в голос, или треснуть ее по башке, чтобы мозг на место вправить.
Наконец ткань поддалась. Точнее, громко треснув, разорвалась, превращая Галькины хипповые штанцы в лохмотья. Почувствовав свободу, Подвигалкина рванулась вперед, так резко, не давая мне шанса ухватить ее за лодыжку. Влекомая силой инерции Галюня вылетела из окна как пробка, громко оря при этом бессмертную «Мурку»
- Ты там как?- борясь с паникой заголосила я.- Жива?
- Так зачем он приходил, - простонала Галюня, вситав на четвереньки и мотая головой. Прав Ввольский, есть в ней, что – то от лошади.
- Маньяка ловят,- хихикнула я. – Но ты была великолепна. Наш участковый был в восторге.
- Убью, - прорычала Подвигалкина, наконец став прямоходящей.
- Меня? За что?
- Да нужна ты мне больно. Иди с Ванькой мирись. А потом решим, что делать дальше. Иначе я и вправду рехнусь.
- А что, это была репетиция? – поинтересовалась я ехидно. В лоб мне больно ударила зеленая помидорина. Паразитка Галка, я над ней тряслась, как Гарун аль Рашид, над сокровищем. Единственный томат, выросший на моем огороде. А эта дура его безжалостно сорвала, чтобы использовать, как снаряд. Ну, ничего, я ее еще поймаю. Но в одном она права. Надо помириться с сыном. Даже если для этого мне снова придется украсть чертова красавчика.
Глава 16
РУСЛАН
Я оказался возле огромного небоскреба в котором живёт папуля, только спустя пять часов. Злой как чёрт, я и был похож на это козлорогое существо. Поездка в пригородном автобусе, ведомом по всей вероятности, самим дьяволом, никому еще не добавляла привлекательности. Нет, я конечно пытался вызвать такси, прежде чем влезть в этот «шарабан», носящий гордое звание общественного транспорта. Вот только, как оказалось, все мои банковские карты оказались заблокированы, что тоже не добавило солнечного настроения. Эти две дуры. От них все мои проблемы. В общем, я был в ярости.
Отец купил апартаменты в этом уродском стеклянном аквариуме после смерти мамы. Он всю жизнь ненавидел загородный дом, считал его слишком большим, слишком затратным, слишком неудобным. Со мной он не советовался. Просто разогнал прислугу, а меня поставил перед фактом, как обычно. Но с другой стороны, он оказался прав, не притащив в дом моего детства эту борзую шлюху. Отец всегда умел быть дипломатичным.
- Добрый день, Роман Олегович, - поприветствовал меня охранник, окинув укоризненнымвзглядом мою одежду.
Да уж, выглядел я не лучшим образом. Чёрт его знает, о чем подумал этот не очень интеллектуальный дуболом. В его глазах я богатенький повеса, наверное решил, что я совсем сбухался, повинуясь своей мажорьей натуре.- Вы куда?
- Не понял, - прорычал я, чувствуя, что ещё немного и у меня совет планку.- Ты берега что ли попутал. Да я тебя… Вылетишь с работы пулей.
- Не положено,- буркнул мордоворот, перекрывая мне проход.
- Знаешь, чего у меня на не положено, положено? – проорал, но этот придурок и глазом не моргнул, только переложил дубинку из руки в руку. Не хватало ещё, чтобы меня, Руслана Вольского, отметелил дубинкой простой секьюрити. Это вообще будет вышка. Я нервно хихикнул и сбавил тон.
- Слушай, как там тебя, Вова? Я все понимаю. Работа у тебя сложная, бак свистит. Ты же знаешь, кто я? И я имею право проходить в этом здании куда захочу.
-Не имеете, - прогудел этот лоб,- Альбина Атласовна запретила пропускать посторонних.
- Я не посторонний, твою мать!- опять взвился я, не в силах бороться со злостью.
- Вы в списке, который она дала, - пробубнил Вова, пряча глаза.
- Да, и кто там ещё в этом списке? – голосом полным меда поинтересовался я.
- Вы и все остальные, - хмыкнул бедолага.- Слушайте, мне нужна эта работа, я семью кормлю. Не заставляйте пр у. Давайте я лучше позвоню вашему отцу. Если он именять сил скажет пропустить, вообще без проблем.
Чёрт, и почему проблеск сознания случился не у меня, а у этого узколобого орангутана? Луч света, в тёмном царстве, мать его.
- Ничего, Володя,- услышал я насмешливый женский голос. Вот ведьма, и как у нее получается только, появляться когда не надо? Помяни чертовку, она тут как тут.- Ты очень хорошо справляешься с работой. Я обязательно сообщу об этом твоему начальству. И вот еще.
Перед охранником легла стодолларовая купюра, увидев которую здоровяк забыл обо мне и вообще обо всем на свете. Ну, точнее мне так показалось. Потому что Вова, шустрой белкой метнулся в свою будку и там затаился.
- Ну ты и сука,- прошипел я, рассматривая улыбающуюся от уха до уха мачеху.
- Спасибо за комплимент,- пропела противная баба. – Но мог бы не утруждаться. Я и без тебя знаю, что великолепна и неподражаема. Телефон давай и вали, пока я не приказала Володе выкинуть тебя, как пса дворового.
- Отец в курсе, что ты творишь? – у меня аж дыханье сперло от ее наглости.
- А Зачем? Олежику не стоит нервничать. Он не мальчик уже. Кстати, счета твои и тачка его рук дело. Он заблокировал. Вышел ты из доверия сынок. Так что там с телефоном?
- А я его потерял,- нагло ухмыльнулся я, - и знаешь что, пока я сюда ехал, как быдло, на автобусе, благодаря твоим проискам, на него поступил один очень любопытный звонок. Каюсь, не сдержался. Ответил. Уж очень настойчив был твой приятель, как там его зовут – то? – я блефовал. Но судя по тому, что лицо Альбины покрылось неровными, красными пятнами, так некрасиво оттеняющими оливковую ее кожу, попал я в самое яблочко.
- Я тебя уничтожу,- оскалилась бабища. И что в ней отец нашел? Похожа на гадюку, правда, маринованную в сахарном сиропе. – Нет, не морально, - уже прошипела эта гадина. Переходя на шепот. Она склонилась к самому моему уху. И я почувствовал ледяную волну мурашек, пробежавшую по телу.
