Идиотки

- Мой муж,биологически, не является отцом Ванюшки. Так случается. Потому и не смог принять мальчика. Не сумел. И я его не виню. Не каждый сможет растить ребенка, зная, что его генов там нет. Мы с Пашей честно пытались забеременеть. Обошли миллион врачей, даже к целителям и знахарям ходили. Все бестолку. Положа руку на сердце, ребенок был нужен мне, Пашка просто не противился моему желанию. Сам он особо не страдал. – горько ухмыльнулась Ева. – И везде был один диагноз – у меня агрессивная среда в матке, у него слабые сперматозоиды.
       Ну ничего себе. А жизнь то не слишком баловала эту маленькую идиотку. Сначала мама – монстр, потом не любящий ее муж. Ну не может человек, который любит, бросить свою обоже с ребенком. Или он просто подонок.
       - Нам повезло с шестого раза, - икнула Чита,- нашелся подходящий донор.
       - В смысле донор? – вынырнул я из тяжелых раздумий.
       - Ну, донор. Ванька ребенок из пробирки. Ты меня не слушал, что ли? Я ж говорю. В наших клиниках репродуктивных нам не смогли помочь. Пришлось ехать в другой город. И представь. Я не знаю даже, как зовут мужика, у которого оказались настолько сильные живчики. Только порядковый номер, под которым проходил парень в базе данных.
       Нет. Это невозможно. Я уже знал, что сейчас услышу. Знал и боялся, что меня разобьет удар, вот прямо на этом стуле, прямо в эту минуту.
       - Тринадцать, тринадцать. Правда смешно? Всем этот номер приносит неудачу. А меня сделал самой счастливой на свете,- хмыкнула Ева и уронила голову на руки. Я смотрел на ее вздрагивающие плечи, и чувствовал... Нет. Я не могу даже словами передать своих ощущений. Ванька мой сын. И за ним идет охота. Его найдут, точнее уже нашли. Да черт с ним с наследством. Главное сейчас спасти мальчишку и двух идиоток, которые сами того не подозревая, стали вдруг в моей жизни самыми главными людьми.
       - Ты меня презираешь? – тихо спросила маленькая женщина.
       Я малодушно промолчал, хотя мне хотелось орать и биться в истерике. Я ее не презирал. Разве можно испытывать такое к матери своего ребенка. Нет, я хотел упасть перед ней на колени. Я ее не презирал, я понял, что ...
       Чита тихо засопела. Уснула. Да уж, я тоже едва держался на ногах. Тело женщины казалось невесомым в моих руках. Я уложил ее в кровать, и пошел к выходу из Евиной спальни.
       - Не уходи,- прошептала она сквозь сон.- Не оставляй меня одну.
       - Я проверю Ваньку и вернусь,- твердо ответил я, борясь с дрожью в голосе.
       -Обещаешь?
       Ева
       Утро оказалось ужасным. Наверное самым ужасным в моей жизни. В голове работал неуемнный молот. Бум – бум- бум. Боль казалась бескрайней. Я пошевелилась, хотя сейчас мне очень хотелось только лишь одного – сдохнуть, и прекратить эти мученя. Дернула на себя одеяло, одеревеневшей рукой. Оно не поддалось. Опять Бобчинский разлегся на моей кровати. Бороться с этим псом, все равно что попытаться сдвинуть бетонную плиту. Я выругалась себе под нос, перевернулась на бок и тут меня прошила мысль, такая страшная, что я все таки разлепила глаза и подскочила на матрасе. Бобский же в клинике.
       В моей кровати лежал не пес – захватчик пострашнее. Таращился в потолок, закинув за голову мускулистую руку. Я заскулила. Одет Вольский был в джинсы, которые съехали на бедра, и я имела возможность лицезреть треугольник косых мышц, спускающихся к...
       Черт, если бы я могла сглотнуть, то наверное захлебнулась бы слюной. Но во рту стояла сушь, в сравнении с которой засуха в африканской пустыне просто веселая игра в салки. Только сейчас мне стало ясно – на мне надета ситцевая сорочка в мелкий, колхозный цветочек. Боже.
       - Скажи, что между нами ничего не было,- прошелестела я, пытаясь понять, под дурацкой начнушкой, на моем теле, присутствуют трусыф или нет? – Пожалуйста.
       - Я конечно подонок,- спокойно ответил Вольский,- но не насильник. Думал, что мы уже разобрались с тем, что степень моей испорченности не соответствует твоим фантазиям.
       Странно, в голосе Руслана не было и намека на эти его вечные шуточки и насмешки. Что это с ним, интересно?
       - Почему ты здесь? – мне наконец удалось отвоевать одеяло, и теперь я сидела привалившись к подушке спиной и натянув его до саамого подбородка. – И, черт возьми, какого черта ты рылся в моих вещах?
       То, что он рылся, я не сомневалась. Дурацкая эта ночнушка, подарок любящей мамочки, валялась в самом дальнем углу шкафа.
       - Тебе было плохо. Тошнило. Пришлось мне,- ухмыльнулся мерзавец. Ну, конечно. Горбатого исправит только могила. Зря я надеялась, что он вот так, просто стал вдруг человечным. Теперь еще и издевается. – И потом. Ты меня умоляла вчера остаться. Я не смог отказать тебе в такой малости.
       - И поэтому сам разделся? – поинтересовалась я ехидно. Судорожно восстанавливая в мозгу события вчерашнего вечера. Боже. Я же ему про Ваньку рассказала. Разоткровенничалась дура, а он подумал, что я теперь ему доверяю. Ну, какая же я дура.
       - Нет, не поэтому. Тебя тошнило, детка. Футболку пришлось выкинуть, а твоя кольчужка мне коротка. Я мерял. Выгляжу в топиках, как идиот,- открыто улыбнулся Вольский. А мне еще сильнее захотелось провалиться сквозь землю. Убью Подвигалкину. Почему она меня доверила этому придурку. Хотя, не такой уж он и противный. Это я отличилась. А теперь валю с больной головы на здоровую.
       - Прости,- прошептала я. – Я тебе куплю новую тенниску. И про Ваньку, ты только не рассказывай ему...
       - И не собирался,- в глазах Руслана я увидела какие – то странные, лихорадочные искры. Видимо мои откровения произвели на парня не хилый эффект. И теперь она меня считает не пойми кем. Жаль. Хотя, какая мне разница, что думает этот напыщеный индюк? Моя жизнь – только моя. И я имею право распоряжаться ею по своему усмотрению.- И тенниску мне уже Галя обещала . Ев, я всю ночь не спал. Понимаешь. Не знаю. правильно ли это. и как после этого ты будешь ко мне относиться.
       - Так и спал бы,- фыркнула я, хотя лицор красавчика меня насторожило. С такой испуганной физиономией не предъявляют претензий, а признаются в чем то таком, от чего может мир перевернуться. И эти капельки пота над верхней губой. Пухлой верхней губой. Такой сладкой. Черт, снова поплыла. Да что же он творит?
       - Ева, ты меня слушаешь? – его голос, как сквозь вату. Я потянулась к нему, сама. Твою мать. Наверное еще на протрезвела. А он. Он отстранился. Этот подонок меня оттолкнул. И степерь сидел и смотрел с таким видом, словно я на голову встала, и совершила двойной тулуп.
       - Ева, черт тебя побери. Остановись. Да выслушай ты меня, в конце – концов. Ванька. Он мой...
       А потом разверзся ад. С грохотом распахнулась дверь. Вольский вскочил с кровати, метнулся к Галюне, появившейся на пороге. Я не слышала ничего, не понимала. Только видела Галкин безуумный взгляд. И глаза Вольского превратились в глаза загнанного зверя.
       - Ванька пропал, - прорыдала Подвигалкина
       

Глава 20

       РУСЛАН
       Я метнулся в спальню Ванюшки, понимая, что промохал ребенка. Уставился на кровать, со смятой простыней, одеяльце с суперменом, валяющееся на полу. Даже тапочки мальчишки, разбросанныепо комнате, казалось кричали о том, что их маленький хозяин просто ненадолго вышел из комнаты и вот – вот вернется. Ева тихо всхлипнула у меня за спиной, и от этого звука я очнулся. Пришел в себя. Мальчика увел кто – то, кого он знал. Не было криков, Ванюшка не звал на помощь. Это возможно в двух случаях. Или знакомый, или унесли бесчувственного. Но в этом случае, были бы следы борьбы.
       - Я виновата,- прорыдала Галка. Я едва сдержался, чтобы не встряхнуть ее хорошенько. Угораздило же меня связаться с идиотками. – Я виновата. Это я окно открыла. Ванюшка вспотел, я и решила проветрить, пока бегаю. Я всегда так делаю. Я виновата.
       - Хорош, заладила, как попугай. Звони ментам,- рыкнул я на Подвигалкину, которая по цвету сравнялась лицом, с покрашенной бледно зеленой краской стеной.
       - А ты куда? – тихо пискнула Ева. Глядя. Как я направляюсь к двери.- Ты же не бросишь нас сейчас?
       Вот, наверное сейчас следовало ей признаться во всем. Рассказать, почему украли Ваньку. Объяснить, кто виноват во всех ее бедах. Только у меня не хватило смелости. Я, как и всегда, струсил. Наверное, я просто привык так жить: врать, изворачиваться, малодушничать.
       - А что я могу? Что я должен сделать, по – твоему?- ненавидя себя, выпалил я в испуганное, прекрасное лицо.- Ева, я трус, подонок и мажор. Это работа полиции.
       Пусть она меня просто прогонит. Пусть только не смотрит такими глазами, прямо мне в душу.
       Я вышел на крыльцо маленького дома, очень надеясь, что смогу вернуть в него свет. Мне просто было нужно время. Фора, которую я мог получить, только сбежав отсюда и выставив себя полной сволочью. Я знал где Ванюшка, и очень надеялся, что успею. С неба начал сыпать колючий, холодный дождик, смывающий все следы. Я нащупал в кармане ключи от Галкиного драндулета. Усмехнулся. Да, я еще и вор. Обнес двух несчастных одиноких женщин, и деньги спер у Галюни из кошелька. Надеюсь, они меня простят потом. Победителей ведь не судят. Если у меня все получится, конечно. Но, покойников ведь тоже прощают. Это я на случай провала моей операции.
       Воткнул ключ в замок зажигания, повернул... Машина никак не отреагировала. Просто не завелась и все.
       - Далеко собрался, козел? – ну конечно. Черт. Эта проныра Подвигалкина, куда же без нее.
       - Тебе какое дело? – огрызнулся я.
       - Да нет, я так. Аккумулятор заряжаю,- хмывкнула Галя. – Ты что думаешь, я такая дура? Это Евку ты воркруг пальца можешь обводить. А я по морде твоей насупленной сразу поняла, что ты задумал что – то. Колись давай.
       - Да пошла ты. Что ты лезешь везде, нос свой огромный суешь,- буркнул я
       - Ева меня отправила. Верни, говорит, дурака. Его же убьют. И пусть бы убили. Земля бы чище стала. Она тебе доверилась, а ты ...
       - Галь, я верну Ваньку,- твердо сказал я. – Чего бы мне эт не стоило . Я верну его, потому что люблю их, понимаешь?
       - А ИМ ты не мог об этом сказать? Почему меня осчастливил признанием? Ты не думал, как будет чувствовать себя Ева если потеряет вас обоих? Ты не представлял. Как она жить будет? Ты эгоист, Вольский. Сваливаешь, когда так нужен Еве.
       - Ванька – мой сын, - выпалил я. Галька отвесила лошадиную челюсть до пупа. Заткнулась на полуслове и бешенно завращала глазами.- И это я виноват в его исчезновении. Я а не ты. И я сам должен исправить свои косяки.
       - Я принесу аккумулятор.- вякнула Подвигалкина, и засеменила к сараю, стоящему чуть поотдаль.- С вами одуреешь.
       - Еве ....- попросил я, наблюдая, как женские ручки умело крепят клеммы на аккумулятор
       - Не скажу, чтоб мне сдохнуть, - чиркнула Подвигалкина пальцем по горлу,- мне пока еще жизнь дорога. Ну ты блин, жук. Влез нам под кожу, как змей какой. Ну ты блин даешь.
        Я выехал из поселка спустя полчаса. Галка дура. Перекрестила меня в спину, и я успел заметить, свалилась в гамак, натянутый между деревьев.
       «Полицию ждать буду» - сказала она на прощанье. Ева так и не вышла. Я ждал ее с одной стороны. А с другой боялся ее появления. Тогда бы мне труднее было уехать. Во двор Виолетты, Евиной матери, я вошел пешком. Машину оставил зауглом дома, чтобы не светиться, хотя врядли моя «матушка» знает о Галкином пепелаце. Но береженого бог бережет. «Бентли» Альбины, смотрелся во дворе хрущевки странно, если не сказать чужеродно. Значит не ошибся. Достал из кармана телефон и набрал номер. Ответа дожидаться не стал. Достаточно было простого дозвона.
       Из подъезда появися здоровый, похожий на шкаф, мужик, держащий на руках ребенка, закутанного в одеяло. Ванька хныкал. Жив, но видимо под каким – то препаратом. Альбина вышла следом. Судя по тому, как дергалась холеная щечка, тварь нервничала. Я, колоссальным усилием воли, сдержал себя. Просто понимал, что сам не справлюсь с преступниками.
       ЕВА
       Он уехал. Я не могла поверить, что в очередной раз, так фатально ошиблась в человеке. Размечталась, дура. Такие, как Вольский не меняются никогда. Права Галка, пора выкинуть розовые очки. Заметалась по комнате, собирая документы в сумку. Промедление подобно смерти.
       - Далеко собралась.- Подвигалкина замерла на пороге комнаты, как статуя Ришелье.
       - В полицию. Надо подать заявление о пропаже Ваньки. Нужно же, что – то делать. Неужели ты думаешь, что я буду просто сидеть.
       - Я вызвала ментов.- гаркнула Подвигалкина, и я поняла наконец – то, что она отнюдь не спокоойна. Скорее наоборот, лихорадочно возбуждена.
       - Они завтра приедут, понимаешь? – истерически заорала я, выронив из пальцев пожелтевший конверт, с логотипом клиники репродуктивнной медицины. – Промедление для меня равносильно мсмерти.
       - Поедем на подстреленном уродцы,- нехотя вякнула Галка, и потопала в прихожую.
       - А почему не на твоей машине?- побежала я следом за подругой. Конверт, почемцу – то жег мне пальцы. Я и непомнила, когда мне прислали письмо, тогда видимо меня оно мало заинтересовало. Да и сейчас не самое подходящее время.
       - Потому, что, - пробурчала Галюня, подозрительно хлюпнув выдающимся носом. – Ты уверена, что реально хочешь сдать ментам собственную мать?
       - Ты что...? Ты думаешь...? – задохнулась я от ужасного предположения Подвигалкиной.
       - Уверена, знаешь...
        Я не дала Гальке договорить. Из недр тихого моего дома донесся звук, которого не должно было быть. Бобский в больнице, Вольский сбежал, мы с Галюней стоим в прихожей. В кухне явно кто – то был. И этот кто – то был чужаком.
       - Мамочки,- пискнула Подвигалкина, нащупывая рукой тяжелую подставку для зонтов, в вибде слонов стоящих друг на друге, невесть откуда появившуюся в моем доме. Кажется я так и купила жилище, вместе с латунными уродцами. Вспомнила, мы просто не смогли вынести «слонят», потому что они были слишком тяжелыми. Зато теперь Подвигалкина легко подняла подставку, и даже подняла над головой. – Евка, беги. Я их задержу.
       - Кого? – шепнула я.
       - Убийц. Ев, ты не понимаешь. Мало времени. Беги к ментам.
        Я не успела сбежать. С места не успела двинуться. Из кухни вышел чловек. Он показался мне знакомым. Где то я уже видела этого типа, вот только не могла вспомнить где. На киллера он был похож мало, хотя в руке его был зажат мой поварской нож с каменным покрытием. И намерения пришельца, были заметно далеки от дружелюбных.
       - Монстры. Курвы,- прохрипел мужик и двинул в нашу всторону. И тут я вспомнила, где видела эти безумные, налитые кровью очи. На фотороботе лопоухого участкового. Только этого еще нам не хватало. Маньяк. И по закону всемирной подлости, он не придумал ничего лучшего, чем влезть в наш дом. Хотя вокруг полно коттеджей, покруче и пожирнее.
       - Бежим, выдохнула я, и схватив Галку за руку, ломанулась к входной двери. Слава богу, она оказалась открытой, не пришлось возиться с замком. Галька гремела по кафельному полу уродскимимслонами, но так и не разжала сведенной судорогой пальцев, и здорово тормозила.
       Маньяк отставал, я слышала за спиной его сбивающееся дыхание. Заметалась по двору. Таская обезумевшую Подвигалкину, как козу на прицепе, бросилась к подвалу, в котором мы держали Вольского. Дверь с тех пор так и не закрывалась, и подземное сооружение сейчас зияло черным проемом.
       - Банзай,- придя в себя заорала моя трусливая подруга, выдернула у меня из ладони рукеу, и кубарем бросилась под ноги нападающему.