3- 2 сентября – 29 сентября (Лебедь) – добрые и нежные люди, искусные в любви. Спокойны и безмятежны, с высокой чувствительностью.
4- Омела - Кельтские жрецы-друиды считали, что омела — это золотая ветвь Древа жизни, которая скрепляет союз божественного и земного.
5- Трикветр, или треугольный узел, не просто орнамент, это сакральный символ. Первоначально трикветр был одним из символов движения Солнца в его основных фазах: восход, зенит и закат.
6- Athbhliain faoi mhaise duit! – Удачного Нового Года! (ирландский).
«Я с детства испытываю своеобразное волнение перед свежим покровом снега… всего тебя пронизывает радость открытия, первого соприкосновения с чем-то чистым, нетронутым, неоскверненным»…1
Не, парень, ты неправ, хоть ты и Джон Стейнбек, классик этой …чёрт ее побери американской литературы. Нет ничего чистого, неосквернённого в этом жутком мрачном и вульгарном мире. А снежинки - какие же они щипучие, назойливые, совсем как секретарша Снежана, ну то есть Снегурочка, что плетётся за мной и размахивает бутафорской белобрысой косой.
Олег подтянул повыше расшитый пояс, так и норовящий соскользнуть с красного полушубка и остаться лежать в высоком сугробе до следующего Нового года. Надо потерпеть, ещё три адреса остались и миссия «Дед Мороз» будет с треском провалена. Детишки сотрудников моей фирмы долго будут вспоминать угрюмого деда Мороза и разбитную дурочку-снегурочку, которые приходили их поздравлять.
Угораздило же согласиться на уговоры начальника, «ну, не сторожа же Васильича в самом деле отправлять? Он уже и так чуть тёпленький, а парочка домов с неизменной рюмашкой – и будет не Дедом Морозом, а снеговиком с красным носом. Ты же у нас парень морально стойкий, как все системные администраторы, к стрессам привычный, к алкоголю - равнодушный. Всего то десять адресочков и можешь праздновать!»
«Праздновать», - Олег даже фыркнул. Это вот как в семействе у начальника отдела маркетинга Семенова? Там праздник – всем праздникам – праздник, столы ломятся: тут тебе и икра чёрная, и красная, и заморская, баклажанная, и шашлычки-балычки. У Снежанки вон даже слюнки потекли, заоблизывалась, начала подпевать телевизору: «Звенит январская вьюга!», надеется, что угостят, наивная.
Парнишка у Семенова такой же нахальный как папаша, скуксился при виде подарка, еще бы не айфон в коробочке, а всего лишь колоночка, не раскошелился папаша на дорогую звонилку. По рюмашечке замахнуть всё-таки предложили, Олег вспомнил бутылку дорогого вискарика на столе, вздохнул, не устоял перед соблазном. Всегда мечтал попробовать – как во всех блюзовых песенках – выпить, забыться, почувствовать вкус. Тем более, явно же пойло не из дешевого магазина – Семенов мелочиться не будет. Ну и что? Воняет обычной водкой, в носу щиплет, по голове бьет кувалдой. Олег на улице врубил погромче Kaleo2 в наушниках, чтобы не слушать щебетание Снежанны про то, какой там стол, и персики свежие, это ж надо!
Люди на улицах бегут как будто их уходящий год вот-вот догонит и еще триста шестьдесят пять дней пропишет с заботами и проблемами. Ну нет бы бежали мимо, так нет - увидев сказочных бездельников обязательно скроят праздничную морду и давай – «ой дедушка, да с внученькой, куда это вы? И нас поздравьте, и меня, и меня, а мне конфетку!»
А мне тебе жлоб, в коротком пуховике, по носу заехать хочется. Так бездарно провести почти шесть часов - шуба тяжелая, чьим-то потом воняет, мешок по спине хлещет, Снежанка сзади скулит – «может такси возьмем?» Ага, возьмем, возьмем, не все же как бухгалтер Иноземцева, которая как любой добропорядочный работник финансов зыркнула на наши замученные физиономии и сунула тысчонку. «Поезжайте, и авансовый отчет сдавать не нужно, это вам подарочек».
Пока её дочка Настенька на стульчике стишок про елочку читала, хорошо думалось, надо бы «Город грехов» пересмотреть, не спеша, вприкуску с мандаринками, вот их заразу люблю, символы эти Нового года. Потом чтобы салюты и крики, дикие не слушать – музыку в колонках погромче и посмотреть альбом Сивена Форстера3. Как будто сам попутешествовал. Особенно Олегу нравились фотографии северных стран – Исландии, Норвегии, недаром его Лиза «Кай» назвала, и ладошку свою к его груди приложила, засмеялась звонким смехом.
- Вроде бы не ледышка? Сердце, и бьётся так громко.
Вот и сейчас что-то теплое прикоснулось к груди, совсем как её ладонь, скользнуло под шубу реквизитную. Зря я её обидел, она же юная совсем, ей гулять, веселиться, праздновать хочется. Не все же такие нелюдимые грубияны как я. Она и в фирму нашу пришла работать за пару месяцев перед праздником, подзаработать решила, анонсы рекламные писать, да пресс-релизы штамповать. На журналиста вроде бы учится, заочно, а у нас всё просто, быстро, Толстые и Лермонтовы не нужны, чтобы туалетную бумагу рекламировать.
Замечтался, Снежана в бок пребольно толкнула, так что наушник, сцуко из уха выпал. «Последний адрес говоришь? Это хорошо, кто там у нас?»
Кадровичка Петрова, одна живет, да ещё и почти на окраине, вот невезуха, так только к полуночи домой и доберусь, пропал старый добрый блюз. Девчушка у Петровой маленькая, тщедушная, снежинкой наряженная и глаза голубые-голубые, смотрят наивно. Верит она даже в такого деда Мороза – в расстегнутой грязной шубе, торчащих из-под неё джинсах и сдвинутой на сторону бороде. Куклу к себе прижала, замерла от искренней радости.
И что-то ещё сильнее в груди заломило, это точно – радикулит, последствие сидячей работы. Надо бы с Нового года в спортзал походить что-ли. Лиза в тот первый и единственный их вечер в кафе тоже на него так смотрела – словно верила в то, что он чудеса может совершать. А ты, Олег, нехороший человек на букву «м» даже цветочек ей купить не догадался – зачем? Всё равно без шансов – продинамит, она ведь не для меня – слишком чистенькая, правильная, такие только дразнят.
Да еще снежинками восхищаются, как она там говорила – « каждая снежинка под стеклом куда больше, чем была на самом деле, и походила на роскошный цветок или десятиугольную звезду. Видишь, как хитро сделано!- сказал Кай. – Гораздо интереснее настоящих цветов! И какая точность! Ни единой неправильной линии!» Вот и я оказался таким Каем – без цветов и с льдинкой вместо сердца. Хотя, кто его знает, вдруг уже оттаял?
Вчера ведь зачем-то зашел в ювелирный. Зачем, зачем…надо было, в булочную, пошёл за батоном для бутербродов на ужин холостяцкий, а эти тут недавно открылись, подсвечивают дорогу своими витринами, заманивают. Зашёл, неизвестно зачем. А продавцы тут как тут. «Подарочек выбираете на Новый год? Сейчас мы вам поможем!»
Нужны бы кому были эти подарки, так, самолюбие почесать, отметиться, вот я какой значимый, сколько мне надарили! Но что-то к витрине подтолкнуло, а там она – снежинка, маленькая, серебряная, а в самом центре – камушек, голубенький, прозрачный. На её глаза похожий. Выложил, не задумываясь за побрякушку приличную сумму, её еще и упаковали в яркую коробочку. Сунул в карман куртки, вот и сейчас она тут, слева, уголком в грудь упирается.
Олег вытащил замёрзшими пальцами телефон, где-то тут среди десятков ненужных записей и ссылок, есть её адрес. Ага вот он, и надо же, совсем недалеко, через дворы по прямой минут десять всего.
Махнув на прощание рукой Снежанке, свернул и поплёлся по кривой тропинке. Народ стих, собрались за столами, у телевизоров, ждут боя курантов и бутылки с шампанским приготовили. Ещё одна глупая традиция, как будто от этого момента что-то изменится.
«А вдруг изменится?» Олег вздохнул, вот и нужный подъезд, как по взмаху волшебной палочки дверь открылась. Это я что сегодня - Гарри Поттер? Даже домофон не понадобился! Бабулька - божий одуванчик, на голове корона из мишуры, на плечи шубку накинула и смотрит на меня во все глаза.
- Вот тебе Зина и Дед Мороз! А я вот тут это, кошечек покормить вышла перед Новым годом, голодно им, бедным зверушкам. А вы к кому, дедушка?
Олег хотел отодвинуть старушку плечом и войти. Не хватало ещё с ней время терять, как вдруг снова почувствовал горячий толчок, совсем рядом с коробочкой, он его словно торопил, подбадривал. А бабулька и сама не промах:
- Вы точно к Лизоньке и Наташеньке, я знаю, - и отступила в сторону.
Дверь входная – потрёпанная, но крепкая, а за ней – звуки. Как будто арфа? Вот это сюрприз, они еще и классическую музыку слушают. Олег решительно забарабанил в дверь,
- Открывайте, Дед Мороз!
1-Джон Стейнбек «Зима тревоги нашей»
2- Kaleo - исландская рок-группа, созданная в 2012 году. В основном группа играет блюз, фолк и инди-поп.
3- Швейцарский фотограф, совершил более 80 путешествий по Исландии, Гренландии и Норвегии, чтобы запечатлеть невероятную красоту северных пейзажей.
Тишина – совсем непохожая на новогодний шум, музыку и песни. Нет ярких вспышек от салютов и брызг бенгальских огней. Нет нудного бормотания телевизионных ведущих, приглашающих в «Новый, наступающий, радостный год!». Всё смолкло, погасло, затихло и спряталось, словно испугавшись того, что появилось. Появилось внезапно, как будто нехотя, принося с собой совсем другие краски, звуки и стихии.
Олег даже зажмурился, как делал в детстве, когда очень сильно пугался чего-нибудь: соседского ротвейлера, грома или того, что математичка вызовет к доске. «Ведь только сейчас играла арфа, по стенам огоньки бегали, и вдруг – тишина! А всего-то навсего: поздравил хозяек с наступающим, и встал как дурак, только что рот не открыл. Было от чего – из стола дерево растет, пахнет чем-то горелым, уж точно не салатом оливье, музыка играет и это тоже, не Киркоров».
Хозяйки смотрят то на меня, то на часы, переглядываются. А в глазах – искры, какие-то нечеловеческие. Неужели меня испугались? В этом заштатном дедморозовском костюме? Вряд ли, сами же дверь открыли, и Лиза мне в глаза посмотрела с такой радостью. Или мне показалось?
Олег попятился,
-Ну, я просто хотел с наступающим поздравить, всего то пятнадцать минут осталось. Вот, тебе Лиза – подарок, - он неловко вытащил из кармана и протянул девушке нарядную коробочку.
Правда здесь, в этом изумрудном, мерцающем свете, среди пролетающих ярко-красных всполохов, коробочка показалась ему совсем простенькой и скучной. «Как им удалось такую иллюминацию устроить? Я вот вроде инженер, а даже представить не могу, как они это сделали. И ёлка? Или не ёлка – в стол встроена, затейницы. Сестра Лизина на меня как-то по-волчьи смотрит, изучает, она явно старшая, может и влияет как-то на Лизоньку».
-Проходи, путник! Мы тебя не ждали, но раз уж сестре моей ты нужен – пусть будет так!
Голос у старшей из сестер – низкий, мелодичный, словно звуки арфы. Лиза шагнула навстречу, взяла из вспотевшей ладони коробочку, положила руку на плечо.
-Олег! Ты пришёл сам или услышал мой зов? Отвечай, не задумываясь, ложь тебе только навредит. И сними эту дурацкую шубу.
Всего лишь шаг, всего лишь слово, а как трудно даётся. В ногах тяжесть, глаза часто моргают, а язык не ворочается, как будто я пьян. Вот только ладошка у Лизы - тёплая, гладкая, сжимает мою ладонь, поддерживает. «Это что за чёртову огненную воду я у Семенова хлебнул? Надо же так заморочить мозги!» Тяжелая шуба упала на пол, освобождая плечи, сполохи всё ярче, музыка всё громче,
-Сам, я сам пришёл! Что ещё сказать, пришёл Лизу поздравить с Новым Годом, что нельзя было?
Сёстры за руки взялись, подтолкнули ближе к столу, а на столе – огонёк – горит каким-то холодным и красным светом. Нельзя бояться, я же мужик, а не пацан-шестилетка, который в сказки верит. Вот только как они могли всё это к моему приходу подстроить, да и откуда знали, что я приду, раз я сам это в последний момент решил? Голова кружится, а запах от этого растения какой – странный, не ёлочный, которым все квартиры под новый год пахнут. Этот запах совсем другой – заманчивый, колдовской и сладкий.
Встали за моей спиной и шепчут что-то. Заклинания? Ведьмы? Так вроде не Хэллоуин! Смеются звонким смехом, как колокольчики звенят. Лиза шепчет прямо в ухо, щекочет своими мягкими нежными губками,
-Не бойся, Олег, мы не ведьмы! И раз уж ты сам пришел, мы подарим тебе такую новогоднюю ночь, которую ты запомнишь на всю жизнь!
Закружилось всё, завертелось, сестры с двух сторон за руки держат, и тишина…
«Другое солнце светит здесь и другое время, отличное от человеческого, отсчитывает дни этого мира. Здесь заколдованные сокровища, здесь действует старая магия, перед которой не устоять смертным. Каждый миг в этом мире создает свою магию, в каждом звуке – свое чудо, в каждом слове – своё заклинание».
-Как ты думаешь, Нэтти, он не испугается, увидев меня в настоящем обличье?
Лиззи поправила прядь светлых, с серебристым отливом волос, струящихся по плечам. Её бледная кожа словно светится изнутри, глаза кажутся кристаллами - то темно-синими, то голубыми. Камушек в снежинке – украшение на её тонкой лебединой шейке, мерцает, переливается, как и всё в этом мире. Полупрозрачная, белая мантия, пристегнутая слева у плеча так что, руки и правое плечо - оголены, талия подпоясана тонкой серебряной цепью, собравшей материю в свободные складки над бедрами. Лиззи кажется тонким и изысканным силуэтом, собравшим лунный свет.
-Кокетничаешь сестренка? – Нэтти усмехнулась, снисходительно скривились красные губы, тонкие длинные руки взметнулись как крылья журавля, заставив зазвенеть серебряные браслеты, покрытые причудливым узором.
- Разве когда-нибудь смертные могли устоять перед дочерьми Туата де Дананн? Были времена, когда наша красота могла оказаться для них смертельной, вспомни историю королевы Медб и будь осторожна.
Нэтти присела рядом с лежащим мужчиной. Её короткий зеленый плащ, с заколками из белого серебра на груди прикрывал стройные длинные ноги. Она поправила на груди рубашку из тонкого золотистого шелка, протянула ладони вверх, собирая в них лунный свет и порывы ветерка от реки Бойн.
-Мы так давно не были здесь Нэтти, - Лиззи вздохнула, - разве теперь не слишком поздно?
-Мы слабеем Лиззи, слишком долго живем среди смертных, нам нужно бывать здесь. Здесь, в этих курганах – наша сила. Народ Туата де Дананн живет по всему миру, но лишь немногие, такие, как мы с тобой, наделены даром, возможностью приносить свою магию в мир людей. За это приходится платить – слабеть и временами, становясь обычными женщинами, стареть.
-Зато мы можем любить, Нэтти, это ли не главное чудо, даже если живешь три тысячи лет! Посмотри, разве он не прекрасен? Он похож на возничего Кухулина, стройного и сильного. Может быть, он и споёт мне песню, ту самую, что я жду уже так долго. Лиззи запела, голос её был мягким, но смолк шум реки Бойн и улегся озорной ветерок, прислушиваясь к пению дочери Туата де Дананн,
Возлюблены золотистые гладкие волосы,
возлюблено румяное прекрасное лицо,
возлюблен стан ее, мягкий и стройный,
возлюблены сладкоречивые губы.
Возлюблено благородное тело,
возлюблена прелесть лица,
возлюблены губы прекрасные, скромные,
возлюблены стройные бедра.
Просыпаться в незнакомом месте Олег всегда не любил.
4- Омела - Кельтские жрецы-друиды считали, что омела — это золотая ветвь Древа жизни, которая скрепляет союз божественного и земного.
5- Трикветр, или треугольный узел, не просто орнамент, это сакральный символ. Первоначально трикветр был одним из символов движения Солнца в его основных фазах: восход, зенит и закат.
6- Athbhliain faoi mhaise duit! – Удачного Нового Года! (ирландский).
Глава 3. Снежинкин блюз
«Я с детства испытываю своеобразное волнение перед свежим покровом снега… всего тебя пронизывает радость открытия, первого соприкосновения с чем-то чистым, нетронутым, неоскверненным»…1
Не, парень, ты неправ, хоть ты и Джон Стейнбек, классик этой …чёрт ее побери американской литературы. Нет ничего чистого, неосквернённого в этом жутком мрачном и вульгарном мире. А снежинки - какие же они щипучие, назойливые, совсем как секретарша Снежана, ну то есть Снегурочка, что плетётся за мной и размахивает бутафорской белобрысой косой.
Олег подтянул повыше расшитый пояс, так и норовящий соскользнуть с красного полушубка и остаться лежать в высоком сугробе до следующего Нового года. Надо потерпеть, ещё три адреса остались и миссия «Дед Мороз» будет с треском провалена. Детишки сотрудников моей фирмы долго будут вспоминать угрюмого деда Мороза и разбитную дурочку-снегурочку, которые приходили их поздравлять.
Угораздило же согласиться на уговоры начальника, «ну, не сторожа же Васильича в самом деле отправлять? Он уже и так чуть тёпленький, а парочка домов с неизменной рюмашкой – и будет не Дедом Морозом, а снеговиком с красным носом. Ты же у нас парень морально стойкий, как все системные администраторы, к стрессам привычный, к алкоголю - равнодушный. Всего то десять адресочков и можешь праздновать!»
«Праздновать», - Олег даже фыркнул. Это вот как в семействе у начальника отдела маркетинга Семенова? Там праздник – всем праздникам – праздник, столы ломятся: тут тебе и икра чёрная, и красная, и заморская, баклажанная, и шашлычки-балычки. У Снежанки вон даже слюнки потекли, заоблизывалась, начала подпевать телевизору: «Звенит январская вьюга!», надеется, что угостят, наивная.
Парнишка у Семенова такой же нахальный как папаша, скуксился при виде подарка, еще бы не айфон в коробочке, а всего лишь колоночка, не раскошелился папаша на дорогую звонилку. По рюмашечке замахнуть всё-таки предложили, Олег вспомнил бутылку дорогого вискарика на столе, вздохнул, не устоял перед соблазном. Всегда мечтал попробовать – как во всех блюзовых песенках – выпить, забыться, почувствовать вкус. Тем более, явно же пойло не из дешевого магазина – Семенов мелочиться не будет. Ну и что? Воняет обычной водкой, в носу щиплет, по голове бьет кувалдой. Олег на улице врубил погромче Kaleo2 в наушниках, чтобы не слушать щебетание Снежанны про то, какой там стол, и персики свежие, это ж надо!
Люди на улицах бегут как будто их уходящий год вот-вот догонит и еще триста шестьдесят пять дней пропишет с заботами и проблемами. Ну нет бы бежали мимо, так нет - увидев сказочных бездельников обязательно скроят праздничную морду и давай – «ой дедушка, да с внученькой, куда это вы? И нас поздравьте, и меня, и меня, а мне конфетку!»
А мне тебе жлоб, в коротком пуховике, по носу заехать хочется. Так бездарно провести почти шесть часов - шуба тяжелая, чьим-то потом воняет, мешок по спине хлещет, Снежанка сзади скулит – «может такси возьмем?» Ага, возьмем, возьмем, не все же как бухгалтер Иноземцева, которая как любой добропорядочный работник финансов зыркнула на наши замученные физиономии и сунула тысчонку. «Поезжайте, и авансовый отчет сдавать не нужно, это вам подарочек».
Пока её дочка Настенька на стульчике стишок про елочку читала, хорошо думалось, надо бы «Город грехов» пересмотреть, не спеша, вприкуску с мандаринками, вот их заразу люблю, символы эти Нового года. Потом чтобы салюты и крики, дикие не слушать – музыку в колонках погромче и посмотреть альбом Сивена Форстера3. Как будто сам попутешествовал. Особенно Олегу нравились фотографии северных стран – Исландии, Норвегии, недаром его Лиза «Кай» назвала, и ладошку свою к его груди приложила, засмеялась звонким смехом.
- Вроде бы не ледышка? Сердце, и бьётся так громко.
Вот и сейчас что-то теплое прикоснулось к груди, совсем как её ладонь, скользнуло под шубу реквизитную. Зря я её обидел, она же юная совсем, ей гулять, веселиться, праздновать хочется. Не все же такие нелюдимые грубияны как я. Она и в фирму нашу пришла работать за пару месяцев перед праздником, подзаработать решила, анонсы рекламные писать, да пресс-релизы штамповать. На журналиста вроде бы учится, заочно, а у нас всё просто, быстро, Толстые и Лермонтовы не нужны, чтобы туалетную бумагу рекламировать.
Замечтался, Снежана в бок пребольно толкнула, так что наушник, сцуко из уха выпал. «Последний адрес говоришь? Это хорошо, кто там у нас?»
Кадровичка Петрова, одна живет, да ещё и почти на окраине, вот невезуха, так только к полуночи домой и доберусь, пропал старый добрый блюз. Девчушка у Петровой маленькая, тщедушная, снежинкой наряженная и глаза голубые-голубые, смотрят наивно. Верит она даже в такого деда Мороза – в расстегнутой грязной шубе, торчащих из-под неё джинсах и сдвинутой на сторону бороде. Куклу к себе прижала, замерла от искренней радости.
И что-то ещё сильнее в груди заломило, это точно – радикулит, последствие сидячей работы. Надо бы с Нового года в спортзал походить что-ли. Лиза в тот первый и единственный их вечер в кафе тоже на него так смотрела – словно верила в то, что он чудеса может совершать. А ты, Олег, нехороший человек на букву «м» даже цветочек ей купить не догадался – зачем? Всё равно без шансов – продинамит, она ведь не для меня – слишком чистенькая, правильная, такие только дразнят.
Да еще снежинками восхищаются, как она там говорила – « каждая снежинка под стеклом куда больше, чем была на самом деле, и походила на роскошный цветок или десятиугольную звезду. Видишь, как хитро сделано!- сказал Кай. – Гораздо интереснее настоящих цветов! И какая точность! Ни единой неправильной линии!» Вот и я оказался таким Каем – без цветов и с льдинкой вместо сердца. Хотя, кто его знает, вдруг уже оттаял?
Вчера ведь зачем-то зашел в ювелирный. Зачем, зачем…надо было, в булочную, пошёл за батоном для бутербродов на ужин холостяцкий, а эти тут недавно открылись, подсвечивают дорогу своими витринами, заманивают. Зашёл, неизвестно зачем. А продавцы тут как тут. «Подарочек выбираете на Новый год? Сейчас мы вам поможем!»
Нужны бы кому были эти подарки, так, самолюбие почесать, отметиться, вот я какой значимый, сколько мне надарили! Но что-то к витрине подтолкнуло, а там она – снежинка, маленькая, серебряная, а в самом центре – камушек, голубенький, прозрачный. На её глаза похожий. Выложил, не задумываясь за побрякушку приличную сумму, её еще и упаковали в яркую коробочку. Сунул в карман куртки, вот и сейчас она тут, слева, уголком в грудь упирается.
Олег вытащил замёрзшими пальцами телефон, где-то тут среди десятков ненужных записей и ссылок, есть её адрес. Ага вот он, и надо же, совсем недалеко, через дворы по прямой минут десять всего.
Махнув на прощание рукой Снежанке, свернул и поплёлся по кривой тропинке. Народ стих, собрались за столами, у телевизоров, ждут боя курантов и бутылки с шампанским приготовили. Ещё одна глупая традиция, как будто от этого момента что-то изменится.
«А вдруг изменится?» Олег вздохнул, вот и нужный подъезд, как по взмаху волшебной палочки дверь открылась. Это я что сегодня - Гарри Поттер? Даже домофон не понадобился! Бабулька - божий одуванчик, на голове корона из мишуры, на плечи шубку накинула и смотрит на меня во все глаза.
- Вот тебе Зина и Дед Мороз! А я вот тут это, кошечек покормить вышла перед Новым годом, голодно им, бедным зверушкам. А вы к кому, дедушка?
Олег хотел отодвинуть старушку плечом и войти. Не хватало ещё с ней время терять, как вдруг снова почувствовал горячий толчок, совсем рядом с коробочкой, он его словно торопил, подбадривал. А бабулька и сама не промах:
- Вы точно к Лизоньке и Наташеньке, я знаю, - и отступила в сторону.
Дверь входная – потрёпанная, но крепкая, а за ней – звуки. Как будто арфа? Вот это сюрприз, они еще и классическую музыку слушают. Олег решительно забарабанил в дверь,
- Открывайте, Дед Мороз!
1-Джон Стейнбек «Зима тревоги нашей»
2- Kaleo - исландская рок-группа, созданная в 2012 году. В основном группа играет блюз, фолк и инди-поп.
3- Швейцарский фотограф, совершил более 80 путешествий по Исландии, Гренландии и Норвегии, чтобы запечатлеть невероятную красоту северных пейзажей.
Глава 4. Мелодии реки Бойн
Тишина – совсем непохожая на новогодний шум, музыку и песни. Нет ярких вспышек от салютов и брызг бенгальских огней. Нет нудного бормотания телевизионных ведущих, приглашающих в «Новый, наступающий, радостный год!». Всё смолкло, погасло, затихло и спряталось, словно испугавшись того, что появилось. Появилось внезапно, как будто нехотя, принося с собой совсем другие краски, звуки и стихии.
Олег даже зажмурился, как делал в детстве, когда очень сильно пугался чего-нибудь: соседского ротвейлера, грома или того, что математичка вызовет к доске. «Ведь только сейчас играла арфа, по стенам огоньки бегали, и вдруг – тишина! А всего-то навсего: поздравил хозяек с наступающим, и встал как дурак, только что рот не открыл. Было от чего – из стола дерево растет, пахнет чем-то горелым, уж точно не салатом оливье, музыка играет и это тоже, не Киркоров».
Хозяйки смотрят то на меня, то на часы, переглядываются. А в глазах – искры, какие-то нечеловеческие. Неужели меня испугались? В этом заштатном дедморозовском костюме? Вряд ли, сами же дверь открыли, и Лиза мне в глаза посмотрела с такой радостью. Или мне показалось?
Олег попятился,
-Ну, я просто хотел с наступающим поздравить, всего то пятнадцать минут осталось. Вот, тебе Лиза – подарок, - он неловко вытащил из кармана и протянул девушке нарядную коробочку.
Правда здесь, в этом изумрудном, мерцающем свете, среди пролетающих ярко-красных всполохов, коробочка показалась ему совсем простенькой и скучной. «Как им удалось такую иллюминацию устроить? Я вот вроде инженер, а даже представить не могу, как они это сделали. И ёлка? Или не ёлка – в стол встроена, затейницы. Сестра Лизина на меня как-то по-волчьи смотрит, изучает, она явно старшая, может и влияет как-то на Лизоньку».
-Проходи, путник! Мы тебя не ждали, но раз уж сестре моей ты нужен – пусть будет так!
Голос у старшей из сестер – низкий, мелодичный, словно звуки арфы. Лиза шагнула навстречу, взяла из вспотевшей ладони коробочку, положила руку на плечо.
-Олег! Ты пришёл сам или услышал мой зов? Отвечай, не задумываясь, ложь тебе только навредит. И сними эту дурацкую шубу.
Всего лишь шаг, всего лишь слово, а как трудно даётся. В ногах тяжесть, глаза часто моргают, а язык не ворочается, как будто я пьян. Вот только ладошка у Лизы - тёплая, гладкая, сжимает мою ладонь, поддерживает. «Это что за чёртову огненную воду я у Семенова хлебнул? Надо же так заморочить мозги!» Тяжелая шуба упала на пол, освобождая плечи, сполохи всё ярче, музыка всё громче,
-Сам, я сам пришёл! Что ещё сказать, пришёл Лизу поздравить с Новым Годом, что нельзя было?
Сёстры за руки взялись, подтолкнули ближе к столу, а на столе – огонёк – горит каким-то холодным и красным светом. Нельзя бояться, я же мужик, а не пацан-шестилетка, который в сказки верит. Вот только как они могли всё это к моему приходу подстроить, да и откуда знали, что я приду, раз я сам это в последний момент решил? Голова кружится, а запах от этого растения какой – странный, не ёлочный, которым все квартиры под новый год пахнут. Этот запах совсем другой – заманчивый, колдовской и сладкий.
Встали за моей спиной и шепчут что-то. Заклинания? Ведьмы? Так вроде не Хэллоуин! Смеются звонким смехом, как колокольчики звенят. Лиза шепчет прямо в ухо, щекочет своими мягкими нежными губками,
-Не бойся, Олег, мы не ведьмы! И раз уж ты сам пришел, мы подарим тебе такую новогоднюю ночь, которую ты запомнишь на всю жизнь!
Закружилось всё, завертелось, сестры с двух сторон за руки держат, и тишина…
«Другое солнце светит здесь и другое время, отличное от человеческого, отсчитывает дни этого мира. Здесь заколдованные сокровища, здесь действует старая магия, перед которой не устоять смертным. Каждый миг в этом мире создает свою магию, в каждом звуке – свое чудо, в каждом слове – своё заклинание».
-Как ты думаешь, Нэтти, он не испугается, увидев меня в настоящем обличье?
Лиззи поправила прядь светлых, с серебристым отливом волос, струящихся по плечам. Её бледная кожа словно светится изнутри, глаза кажутся кристаллами - то темно-синими, то голубыми. Камушек в снежинке – украшение на её тонкой лебединой шейке, мерцает, переливается, как и всё в этом мире. Полупрозрачная, белая мантия, пристегнутая слева у плеча так что, руки и правое плечо - оголены, талия подпоясана тонкой серебряной цепью, собравшей материю в свободные складки над бедрами. Лиззи кажется тонким и изысканным силуэтом, собравшим лунный свет.
-Кокетничаешь сестренка? – Нэтти усмехнулась, снисходительно скривились красные губы, тонкие длинные руки взметнулись как крылья журавля, заставив зазвенеть серебряные браслеты, покрытые причудливым узором.
- Разве когда-нибудь смертные могли устоять перед дочерьми Туата де Дананн? Были времена, когда наша красота могла оказаться для них смертельной, вспомни историю королевы Медб и будь осторожна.
Нэтти присела рядом с лежащим мужчиной. Её короткий зеленый плащ, с заколками из белого серебра на груди прикрывал стройные длинные ноги. Она поправила на груди рубашку из тонкого золотистого шелка, протянула ладони вверх, собирая в них лунный свет и порывы ветерка от реки Бойн.
-Мы так давно не были здесь Нэтти, - Лиззи вздохнула, - разве теперь не слишком поздно?
-Мы слабеем Лиззи, слишком долго живем среди смертных, нам нужно бывать здесь. Здесь, в этих курганах – наша сила. Народ Туата де Дананн живет по всему миру, но лишь немногие, такие, как мы с тобой, наделены даром, возможностью приносить свою магию в мир людей. За это приходится платить – слабеть и временами, становясь обычными женщинами, стареть.
-Зато мы можем любить, Нэтти, это ли не главное чудо, даже если живешь три тысячи лет! Посмотри, разве он не прекрасен? Он похож на возничего Кухулина, стройного и сильного. Может быть, он и споёт мне песню, ту самую, что я жду уже так долго. Лиззи запела, голос её был мягким, но смолк шум реки Бойн и улегся озорной ветерок, прислушиваясь к пению дочери Туата де Дананн,
Возлюблены золотистые гладкие волосы,
возлюблено румяное прекрасное лицо,
возлюблен стан ее, мягкий и стройный,
возлюблены сладкоречивые губы.
Возлюблено благородное тело,
возлюблена прелесть лица,
возлюблены губы прекрасные, скромные,
возлюблены стройные бедра.
Просыпаться в незнакомом месте Олег всегда не любил.
