Сам магвой на миг замер на крыльце, однако тут же бросился в сторону курятника и распахнул дверь. Пусто! Ни кур, любовно выращиваемых матерью, ни зловредного петуха!
Ваня рванул к соседям — не в обход, а перемахнув через забор. Тоже никого! Ни в доме, ни в курятнике, ни в коровнике! Неужели...
«Мне бы в Семиречье вернуться, князю служить, как служил, да рожи ваши больше не видеть!» — звенели в его голове собственные слова. Могли ли боги принять выкрикнутые в запальчивости слова за новогодние желания и исполнить их? И вот так, шиворот-навыворот? Хотел служить князю? Так служи на здоровье — под началом бывшей невесты капризным отроковицам магическую науку растолковывай, под одной половице ходи да слово лишнее сказать бойся! Хотел односельчан не видеть? Так вот, не никого! И куда делись вместе со скотом и цепными псами? Целая деревня... Хорошо еще, мать уехала... Хотел рассветы не пропускать? Дракон тебе в помощь... Как-то перегнули боги палку. Или не светлые боги его вчера услышали, а сама навь?! Ох...
Отроковиц, что не стали сидеть в избе, а последовали за ним, он больше почувствовал, нежели услышал.
- Велеслава... Она тоже должна была прибыть сюда вчера? — глухо спросил он.
И тут же получил подтверждение: и Велеслава, и еще почти два десятка юных учениц, и кое-кто из будущих наставников. Все, кстати, явились сюда ради Ивана Осинника — грамоту княжескую герою вручить, на службу новую позвать... Да только пропали, будто и не было. Вещи на постоялом дворе у деревни лежат, а люди как сквозь землю провалились.
- Велеслава Огнева очень радовалась, что с тобой встретиться, — подала голос все та же Радмила. — Очень хотела, но не могла почему-то, и от того печаль на ее сердце камнем тяжелым лежала. Не говорила, но я же чувствую! И ты... Тебя огнем обида жжет. На нее обижаешься, о ней сердце болит...
Беляш, наблюдал эту сцену, склонив рогатую голову к правому крылу.
- Зря! — фыркнул дракончик. — Зря обижаешься! Не по своей воле она к тебе не приходила. Такова плата была за то, чтоб боги тебя от проклятия избавили!
Это стало последней каплей. Ноги сами понесли Ваню к капищу. Еще мелькнула мысль вернуться по пути в дом и забрать меч, а заодно и поинтересоваться источником осведомленности Беляша, да так и вымелась из головы в вихре нахлынувших чувств. Только лопату брошенную во дворе схватил по дороге.
В деревне, и правда, не было ни души. Хруст снега под валенками казался невероятно громким, а уж вместе со стуком колотящегося где-то в горле сердца — и вовсе оглушающим. Как же ужасна, на самом деле, такая мертвая тишина!
Вот и капище, и высокая пушистая елка, украшенная яркими лентами, расписными деревянными игрушками и сладостями! А под самой елкой какой-то мужик в замызганном балахоне поверх шубы посохом размахивает. Балахон, кстати, цвета крови, и вышивка на нем в виде вывернутых наизнанку оберегов — Ваня невольно вспомнил о Вавиле Чермном, пожри навь его душу. И, если б не знал точно, что волхв-отступник мертв, подумал бы, что это он! Впрочем, присмотревшись, понял, что этот ниже покойного волхва на голову.
Заслышав приближение Ивана, мужчина в балахоне обернулся и, не размениваясь на приветствия и объяснения, выставил перед собой посох с черным камнем в навершии. Какой знакомый! Уж не тот ли, что Вавиле Чермному принадлежал? А как он у него оказался? Его ж сожгли вместе с хозяином! Или нет?
Эти мысли проносились в голове Ивана мимоходом. А вот тело вмиг вспомнило вбитые в магвоя умения и будто само по себе бросилось на землю и скользнуло перекатом в сторону за миг до того, как с посоха незнакомца сорвалась короткая черная молния, с треском пронеслась по прямой и чуть вбок и утонула в сугробе. Куча снега у забора тут же оплавилась, а забор в том месте обуглился...
Создать вторую волхв уже не успел — Иван с одного удара вырубил его лопатой. Потом откатил посох подальше и связал тому руки обрывками его балахона, безжалостно оторвав полосы ткани от расшитого подола. Да, магия — это хорошо. Но лопата в некоторых случаях надежнее.
Стоило ему закончить с незнакомцем, как на капище появились Званко и Злат. Выходит, вчера они, оттащив Ивана домой, покинули Верхние Луховицы? Или... Или деревенские их выгнали? И где они были тогда? На постоялом дворе? Запоздалое воспоминание о том, что ребят не так уж и развезло с выпитого, постучалось в голову магвоя. Хм... Это что же выходит, они не так уж и пьяны были! А он... Может, это не Ермил с самогоном начудил, а друзья его сознательно спаивали? Или и вовсе подлили или подсыпали что-то? Зачем? Да чтобы планам их не помешал! Осталось только выяснить, что это за планы...
Однако прежде, чем Иван начал задавать вопросы, парни заметили на снегу связанного волхва и, подтверждая худшие опасения, бросились к Ване, на ходу творя заклятия — не такие убойные, как то, которым пытался достать его волхв-неудачник, но тоже очень неприятные. Магвои, причем действующие...
Один «снаряд» приняла лопата, которую Иван на этот раз использовал, как щит. Другой не достиг цели — помешал белый дракончик, коршуном бросившийся на Злата сверху. А Званко, вмиг позабыв и об Иване, и о волхве, рухнул задом в сугроб — Беляш искрой поджег тому полушубок, и теперь молодой мужчина на собственном опыта познает суть выражения: «Седалище горит!».
Вылезти из сугроба Званко было уже не суждено — три девицы под окном подоспели и вовсю являли миру свои магические таланты. Иван даже пожалел бывшего друга. На мгновение. А потом подошел и вырубил того, скованного заклятием отроковиц.
- Связать? — деловито осведомилась Забава.
Иван отшвырнул окончательно испорченную лопату и кивнул, взглядом указав на пытавшегося заползти под елку волхва. У него балахон длинный, на целый отряд хватит...
Злат сам шевельнуться боялся — с драконом на спине любое лишнее движение чревато неблагоприятными последствиями. А Беляш еще и рассуждал насмешливо, с какой бы части тела завтрак начать — ухо сперва откусить, руку или сразу голову? Так, за этих двоих можно пока не беспокоиться.
Сам Ваня подошел к идолам, опустился на колени — так, чтобы быть лицом и к резным изваяниям богов старых, и к сельской церкви, что располагалась в низине за капищем, на берегу озера — расстегнул полушубок и, сжав в ладонях висящие на груди оберег и небольшой серебряный крест, истово и горячо взмолился всем богам:
- Верните все, как было! Всех жителей Верхних Луховиц, исчезнувших из-за моих неосторожных слов! Пусть даже я снова не получу вызова из Семиречья! Верните Велеславу! Надеюсь, она простит меня, дурака... Пусть отроковиц кто-нибудь другой учит! И дракона обратно заберите!
- Эй! — возмутился дракончик. — Я все слышу!
И пробурчал, что, будь его воля, хвоста-с-два он бы в эту деревню заявился.
Девочки, обидевшись, тоже что-то сердитое зашипели и явно начали обсуждать план мести в своем узком девичьем кругу.
Но этого Ваня уже не видел и не слышал — он погрузился в какое-то странное состояние, когда телом, вроде, и вместе со всеми, но дух витает где-то далеко, куда звуки мира живых долетают с трудом, едва слышно. Да и дела до них уже никакого нет... Только о Велеславе сердце ныло.
Она и потрясла его за плечо:
- Вань! Ваня-я, ау! — пропела она в своей привычной и такой родной сердцу манере. — Проснись!
Он вздрогнул и... И вновь оказался на капище, только на этот раз в вечер накануне, в разгар проводов года старого, который должен был плавно перетечь во встречу года нового!
Встрепенулся, подскочил, оглянулся. Да здесь же все село собралось! Все, до единого, даже детей грудных принесли. Новый год же, боги не каждый день готовы милостью этот мир одарить! И не только — на глаза магвою попались пара десятков отроковиц, одетых богаче селян, кучковавшихся в центре капища у елки, поближе к главе Ладова Лога, несколько знакомых еще по службе лиц, примерно столько же незнакомых. Забавы, Ведары и Радмилы, кстати, не было — эти девчонки, как и тогда, явятся лишь на рассвете. И, конечно, Велеслава!
Из пушистых зеленых ветвей за празденством наблюдал маленький дракончик.
А вдоль по улице в зимнюю темноту быстро-быстро уходили Злат и Званко — магвой, скорее, чувствовал это, нежели видел. Аграфена и отец Никанор хмуро глядели им вслед. Выходит, они их выгоняли, а не Ивана... И боги услышали его, вернув все, как было! И теперь ода из самых волшебных ночей в году вновь только предстоит — вместе со всеми. И с той, кто безмерно дорога его сердцу.
Магвой, забыв обо всем, подхватил волшебницу, оторвав от земли, и закружил на вытянутых руках под ее звонкий смех. Ее светящийся от счастья взгляд согревал его лучше десятка костров.
Неизвестный волхв и два магвоя, с неизвестной целью проникнувшие в село и напавшие на него... Иван решил, что с ними разберется завтра. А сегодня... Сегодня он имеет право на глоточек счастья.
Тогда Ваня еще не заметил, что причудливый символ, в котором причудливо слились воедино черты православного креста и родового оберега, красной каймой отпечатался на его ладонях. К чему? Неизвестно. Может, боги хотели этим что-то сказать? Или нет? Как бы то ни было, в праздничную ночь Ваня думал совсем не об этом...
…- Эй, хозяева! — донесся снаружи знакомый голос. — Подъем! Хватит спать! Дел по горло!
Иван так и подлетел над лавкой. Что, опять?!
Ночью, когда празднование пошло на убыль, а Велеслава перенесла всех порталом в Ладов Лог — да, грамота с приказом князя Семиреченского о новом назначении Ивана Осинника снова оказалась в его руках! Видимо, от обучения склонных к волшбе отроковиц ему в ближайшее время не отбиться. Да уже и не хочется, ведь любимая будет рядом!
Но... Неужели от дракона тоже?
- Подъем! — продолжал надрываться чешуйчатый. — Эгей, кукареку!
- Нет!!! — крикнул Иван и, одеваясь на ходу, бросился к выходу из терема. — Не вздумай кукарекать!
Как будто дракончик мог его слышать! А даже если б и мог, разве послушался бы?
- Кука...кх! Велеславушка, горим!!! Гор... А, вот и Иван Осиновая Лопата подоспел!
Беляш, восседая на заборе, с ухмылкой наблюдал, как магвой, схватив забытую на крыльце лопату, закидывает снегом начинающие тлеть двери амбара. Вон, уже и прозвище дал магвою.
«Недолюбливает», — вздохнул Иван.
И это заметно! То ли хозяйку ревнует, то ли просто вредность проявляет.
Закончив, магвой медленно повернулся к дракончику. Он, получается, тоже неотъемлемая часть его новой реальности... Питомец Велеславы, оказывается! Она его в дар от драконов Буяновой Гряды получила. И, подозревал магвой, те еще приплатили человеческой волшебнице, чтобы она это сокровище забрала.
И тут же наткнулся взглядом на трех юных волшебниц — те как раз гуськом входили во двор и хихикали, поглядывая то ни Ваню, то на дракошу. И между собой шепотом повторяя: «Осиновая лопата». Ну, спасибо, чешуйчатый, удружил! Эх, знал бы ты...
Загадочный волхв и два магвоя-отступника как сквозь землю провалились. Впрочем, что-то подсказывало Ване: доведется им еще столкнуться на узкой дорожке.
А пока что начинался новый день с его хлопотами и обязательным посещением капища — надо же испросить благословение на свадьбу, тем более, что невеста совсем даже не против. Первый день нового года...
Уважаемые читатели! Вот и весь рассказ! Надеюсь, он вам понравился! Спасибо, что заглянули!
Пользуясь случаем, хочу поздравить всех с наступающим Новым годом и пожелать, чтобы Дракоша заявился к вам с мешком подарков, а не неприятностей! И в том мешке обязательно были был крепкое здоровье, счастье, любовь, удача, успех и еще много всего замечательного!
Ваня рванул к соседям — не в обход, а перемахнув через забор. Тоже никого! Ни в доме, ни в курятнике, ни в коровнике! Неужели...
«Мне бы в Семиречье вернуться, князю служить, как служил, да рожи ваши больше не видеть!» — звенели в его голове собственные слова. Могли ли боги принять выкрикнутые в запальчивости слова за новогодние желания и исполнить их? И вот так, шиворот-навыворот? Хотел служить князю? Так служи на здоровье — под началом бывшей невесты капризным отроковицам магическую науку растолковывай, под одной половице ходи да слово лишнее сказать бойся! Хотел односельчан не видеть? Так вот, не никого! И куда делись вместе со скотом и цепными псами? Целая деревня... Хорошо еще, мать уехала... Хотел рассветы не пропускать? Дракон тебе в помощь... Как-то перегнули боги палку. Или не светлые боги его вчера услышали, а сама навь?! Ох...
Отроковиц, что не стали сидеть в избе, а последовали за ним, он больше почувствовал, нежели услышал.
- Велеслава... Она тоже должна была прибыть сюда вчера? — глухо спросил он.
И тут же получил подтверждение: и Велеслава, и еще почти два десятка юных учениц, и кое-кто из будущих наставников. Все, кстати, явились сюда ради Ивана Осинника — грамоту княжескую герою вручить, на службу новую позвать... Да только пропали, будто и не было. Вещи на постоялом дворе у деревни лежат, а люди как сквозь землю провалились.
- Велеслава Огнева очень радовалась, что с тобой встретиться, — подала голос все та же Радмила. — Очень хотела, но не могла почему-то, и от того печаль на ее сердце камнем тяжелым лежала. Не говорила, но я же чувствую! И ты... Тебя огнем обида жжет. На нее обижаешься, о ней сердце болит...
Беляш, наблюдал эту сцену, склонив рогатую голову к правому крылу.
- Зря! — фыркнул дракончик. — Зря обижаешься! Не по своей воле она к тебе не приходила. Такова плата была за то, чтоб боги тебя от проклятия избавили!
Это стало последней каплей. Ноги сами понесли Ваню к капищу. Еще мелькнула мысль вернуться по пути в дом и забрать меч, а заодно и поинтересоваться источником осведомленности Беляша, да так и вымелась из головы в вихре нахлынувших чувств. Только лопату брошенную во дворе схватил по дороге.
В деревне, и правда, не было ни души. Хруст снега под валенками казался невероятно громким, а уж вместе со стуком колотящегося где-то в горле сердца — и вовсе оглушающим. Как же ужасна, на самом деле, такая мертвая тишина!
Вот и капище, и высокая пушистая елка, украшенная яркими лентами, расписными деревянными игрушками и сладостями! А под самой елкой какой-то мужик в замызганном балахоне поверх шубы посохом размахивает. Балахон, кстати, цвета крови, и вышивка на нем в виде вывернутых наизнанку оберегов — Ваня невольно вспомнил о Вавиле Чермном, пожри навь его душу. И, если б не знал точно, что волхв-отступник мертв, подумал бы, что это он! Впрочем, присмотревшись, понял, что этот ниже покойного волхва на голову.
Заслышав приближение Ивана, мужчина в балахоне обернулся и, не размениваясь на приветствия и объяснения, выставил перед собой посох с черным камнем в навершии. Какой знакомый! Уж не тот ли, что Вавиле Чермному принадлежал? А как он у него оказался? Его ж сожгли вместе с хозяином! Или нет?
Эти мысли проносились в голове Ивана мимоходом. А вот тело вмиг вспомнило вбитые в магвоя умения и будто само по себе бросилось на землю и скользнуло перекатом в сторону за миг до того, как с посоха незнакомца сорвалась короткая черная молния, с треском пронеслась по прямой и чуть вбок и утонула в сугробе. Куча снега у забора тут же оплавилась, а забор в том месте обуглился...
Создать вторую волхв уже не успел — Иван с одного удара вырубил его лопатой. Потом откатил посох подальше и связал тому руки обрывками его балахона, безжалостно оторвав полосы ткани от расшитого подола. Да, магия — это хорошо. Но лопата в некоторых случаях надежнее.
Стоило ему закончить с незнакомцем, как на капище появились Званко и Злат. Выходит, вчера они, оттащив Ивана домой, покинули Верхние Луховицы? Или... Или деревенские их выгнали? И где они были тогда? На постоялом дворе? Запоздалое воспоминание о том, что ребят не так уж и развезло с выпитого, постучалось в голову магвоя. Хм... Это что же выходит, они не так уж и пьяны были! А он... Может, это не Ермил с самогоном начудил, а друзья его сознательно спаивали? Или и вовсе подлили или подсыпали что-то? Зачем? Да чтобы планам их не помешал! Осталось только выяснить, что это за планы...
Однако прежде, чем Иван начал задавать вопросы, парни заметили на снегу связанного волхва и, подтверждая худшие опасения, бросились к Ване, на ходу творя заклятия — не такие убойные, как то, которым пытался достать его волхв-неудачник, но тоже очень неприятные. Магвои, причем действующие...
Один «снаряд» приняла лопата, которую Иван на этот раз использовал, как щит. Другой не достиг цели — помешал белый дракончик, коршуном бросившийся на Злата сверху. А Званко, вмиг позабыв и об Иване, и о волхве, рухнул задом в сугроб — Беляш искрой поджег тому полушубок, и теперь молодой мужчина на собственном опыта познает суть выражения: «Седалище горит!».
Вылезти из сугроба Званко было уже не суждено — три девицы под окном подоспели и вовсю являли миру свои магические таланты. Иван даже пожалел бывшего друга. На мгновение. А потом подошел и вырубил того, скованного заклятием отроковиц.
- Связать? — деловито осведомилась Забава.
Иван отшвырнул окончательно испорченную лопату и кивнул, взглядом указав на пытавшегося заползти под елку волхва. У него балахон длинный, на целый отряд хватит...
Злат сам шевельнуться боялся — с драконом на спине любое лишнее движение чревато неблагоприятными последствиями. А Беляш еще и рассуждал насмешливо, с какой бы части тела завтрак начать — ухо сперва откусить, руку или сразу голову? Так, за этих двоих можно пока не беспокоиться.
Сам Ваня подошел к идолам, опустился на колени — так, чтобы быть лицом и к резным изваяниям богов старых, и к сельской церкви, что располагалась в низине за капищем, на берегу озера — расстегнул полушубок и, сжав в ладонях висящие на груди оберег и небольшой серебряный крест, истово и горячо взмолился всем богам:
- Верните все, как было! Всех жителей Верхних Луховиц, исчезнувших из-за моих неосторожных слов! Пусть даже я снова не получу вызова из Семиречья! Верните Велеславу! Надеюсь, она простит меня, дурака... Пусть отроковиц кто-нибудь другой учит! И дракона обратно заберите!
- Эй! — возмутился дракончик. — Я все слышу!
И пробурчал, что, будь его воля, хвоста-с-два он бы в эту деревню заявился.
Девочки, обидевшись, тоже что-то сердитое зашипели и явно начали обсуждать план мести в своем узком девичьем кругу.
Но этого Ваня уже не видел и не слышал — он погрузился в какое-то странное состояние, когда телом, вроде, и вместе со всеми, но дух витает где-то далеко, куда звуки мира живых долетают с трудом, едва слышно. Да и дела до них уже никакого нет... Только о Велеславе сердце ныло.
Она и потрясла его за плечо:
- Вань! Ваня-я, ау! — пропела она в своей привычной и такой родной сердцу манере. — Проснись!
Он вздрогнул и... И вновь оказался на капище, только на этот раз в вечер накануне, в разгар проводов года старого, который должен был плавно перетечь во встречу года нового!
Встрепенулся, подскочил, оглянулся. Да здесь же все село собралось! Все, до единого, даже детей грудных принесли. Новый год же, боги не каждый день готовы милостью этот мир одарить! И не только — на глаза магвою попались пара десятков отроковиц, одетых богаче селян, кучковавшихся в центре капища у елки, поближе к главе Ладова Лога, несколько знакомых еще по службе лиц, примерно столько же незнакомых. Забавы, Ведары и Радмилы, кстати, не было — эти девчонки, как и тогда, явятся лишь на рассвете. И, конечно, Велеслава!
Из пушистых зеленых ветвей за празденством наблюдал маленький дракончик.
А вдоль по улице в зимнюю темноту быстро-быстро уходили Злат и Званко — магвой, скорее, чувствовал это, нежели видел. Аграфена и отец Никанор хмуро глядели им вслед. Выходит, они их выгоняли, а не Ивана... И боги услышали его, вернув все, как было! И теперь ода из самых волшебных ночей в году вновь только предстоит — вместе со всеми. И с той, кто безмерно дорога его сердцу.
Магвой, забыв обо всем, подхватил волшебницу, оторвав от земли, и закружил на вытянутых руках под ее звонкий смех. Ее светящийся от счастья взгляд согревал его лучше десятка костров.
Неизвестный волхв и два магвоя, с неизвестной целью проникнувшие в село и напавшие на него... Иван решил, что с ними разберется завтра. А сегодня... Сегодня он имеет право на глоточек счастья.
Тогда Ваня еще не заметил, что причудливый символ, в котором причудливо слились воедино черты православного креста и родового оберега, красной каймой отпечатался на его ладонях. К чему? Неизвестно. Может, боги хотели этим что-то сказать? Или нет? Как бы то ни было, в праздничную ночь Ваня думал совсем не об этом...
…- Эй, хозяева! — донесся снаружи знакомый голос. — Подъем! Хватит спать! Дел по горло!
Иван так и подлетел над лавкой. Что, опять?!
Ночью, когда празднование пошло на убыль, а Велеслава перенесла всех порталом в Ладов Лог — да, грамота с приказом князя Семиреченского о новом назначении Ивана Осинника снова оказалась в его руках! Видимо, от обучения склонных к волшбе отроковиц ему в ближайшее время не отбиться. Да уже и не хочется, ведь любимая будет рядом!
Но... Неужели от дракона тоже?
- Подъем! — продолжал надрываться чешуйчатый. — Эгей, кукареку!
- Нет!!! — крикнул Иван и, одеваясь на ходу, бросился к выходу из терема. — Не вздумай кукарекать!
Как будто дракончик мог его слышать! А даже если б и мог, разве послушался бы?
- Кука...кх! Велеславушка, горим!!! Гор... А, вот и Иван Осиновая Лопата подоспел!
Беляш, восседая на заборе, с ухмылкой наблюдал, как магвой, схватив забытую на крыльце лопату, закидывает снегом начинающие тлеть двери амбара. Вон, уже и прозвище дал магвою.
«Недолюбливает», — вздохнул Иван.
И это заметно! То ли хозяйку ревнует, то ли просто вредность проявляет.
Закончив, магвой медленно повернулся к дракончику. Он, получается, тоже неотъемлемая часть его новой реальности... Питомец Велеславы, оказывается! Она его в дар от драконов Буяновой Гряды получила. И, подозревал магвой, те еще приплатили человеческой волшебнице, чтобы она это сокровище забрала.
И тут же наткнулся взглядом на трех юных волшебниц — те как раз гуськом входили во двор и хихикали, поглядывая то ни Ваню, то на дракошу. И между собой шепотом повторяя: «Осиновая лопата». Ну, спасибо, чешуйчатый, удружил! Эх, знал бы ты...
Загадочный волхв и два магвоя-отступника как сквозь землю провалились. Впрочем, что-то подсказывало Ване: доведется им еще столкнуться на узкой дорожке.
А пока что начинался новый день с его хлопотами и обязательным посещением капища — надо же испросить благословение на свадьбу, тем более, что невеста совсем даже не против. Первый день нового года...
Уважаемые читатели! Вот и весь рассказ! Надеюсь, он вам понравился! Спасибо, что заглянули!
Пользуясь случаем, хочу поздравить всех с наступающим Новым годом и пожелать, чтобы Дракоша заявился к вам с мешком подарков, а не неприятностей! И в том мешке обязательно были был крепкое здоровье, счастье, любовь, удача, успех и еще много всего замечательного!
