Смирение

16.01.2019, 17:33 Автор: Инна Комарова

Закрыть настройки

Показано 1 из 2 страниц

1 2


Инна Комарова
       Смирение       
       
       Где умирает надежда, там возникает пустота…
       
       Пролог
        – Поручик, вы забыли о своём обещании? – в кулуарах спросил немолодой элегантный господин у взорвавшегося юнца.
        – Не припомню, о чём вы толкуете, Ваше Сиятельство? – безапелляционно ответил ему поручик.
        – Ах, не помните? Сейчас освежу вашу память. Итак, я убедительно просил вас на пушечный выстрел не приближаться к моей невесте! Вы обещались, а слово не сдержали. Вчера соизволили нарушить уединение девушки, забравшись через кухонное окно в её дом, чем вызвали недоумение, испуг и раздражение у моей невесты. Я вынужден призвать вас к ответу и порядку, а также сделать последнее предупреждение.
        – Она что, ваша собственность?! – нервно вспылил юнец. –Пусть сама выбирает, кто ей по сердцу. Вдруг у меня серьёзные намерения? А вы мешаете моему счастью. Ваше желание для меня значения не имеет. Понятно? – бросил обнаглевший поручик и ушёл.
        – Это перешло все границы! Ничего, я найду на него управу.
       Вторая стычка оказалась болезненней предыдущей, молодой военный пустил в ход оскорбления, и уважающему себя господину пришлось вызвать наглеца на дуэль. Но поручик оказался расторопнее – жених в солидном возрасте и чине пал на поединке. А тот и бровью не повёл. Вложил шпагу в ножны и был таков, даже не оглянулся на убитого.
       
       Потери
       Экипаж, запряжённый красивыми и крепкими лошадьми, скользил по заснеженной дороге, унося меня из города, в котором я родилась. В нём прошло моё детство, юность. Я покидала родительский дом с тоской и прискорбием, но с полной уверенностью, что когда-нибудь обязательно вернусь назад. Обстоятельства вынудили нас с матушкой продать всё, что только было возможно, заложить её драгоценные украшения и родовое гнездо. Отца за короткое время обложили долгами, с которыми он не сумел справиться, и своевременно отдать кредиторам немыслимые суммы – сердце его не выдержало, и он безвременно покинул нас. Похоронив папеньку, мы покидали родные места, но я так и не знала, кто вынудил его пойти на риск и полное разорение. Матушка помалкивала, я видела, ей трудно говорить об этом. Но причина была и для меня она осталась неразгаданной тайной.
       
       Начиналась метель. Снег клубился под ногами у лошадей. Лёгкий шлейф дымкой тянулся вслед за экипажем, взвиваясь и кружась, погружая город в белоснежный покров и высокие сугробы. Мело так, что на улицах не осталось ни души. Город накрыла мертвецкая тишина.
        – Сонечка, тебе не холодно? – спросила мама. – Возьми мою шаль.
        – Благодарю, матушка. Надеюсь, скоро доберёмся, – ответила я, укутываясь, ибо промёрзла до нитки.
       
       До места мы добрались поздним вечером, озябшие, голодные, но без приключений. Попросили истопника затопить печь. Кухарка согрела чай. Этот маленький домик на окраине чужого периферийного городка мы арендовали сразу после ухода из жизни отца, когда мать оказалась перед жесточайшим выбором: подарить кредиторам родовое гнездо либо расстаться с ценными бумагами, реликвиями и драгоценностями. Было решено – наш дом – сохранить. Но временно заложить до лучших времён.
       
       Почтенный жених
       Неожиданное появление в моей жизни Льва Аристарховича Москвина матушка сочла спасением нашим. Он красиво ухаживал за мной. Конечно, ощущалась разница в возрасте, но этот человек умел показать себя с лучшей стороны, был наделён множеством достоинств – являлся аристократом в полном смысле слова. Скажу больше, я склонялась к мысли выйти за него. Хотя любви не было. Только уважение. А матушка уговаривала:
        – Лучше так, нежели за поручика. С Москвиным ты будешь счастлива. Он постарается расположить тебя, сделать так, чтобы между вами возникло взаимное чувство. Он умница. Ему я могу доверить тебя. Но только не с этим выскочкой, который сам гол как сокол и вести себя не умеет в обществе достойных людей.
        – Не беспокойтесь, маменька, с ним мне не по пути. Видите, как сложилось, убил он жениха моего.
        – Мне безумно жаль Льва Аристарховича.
        – Вот если бы Николенька вернулся, за него бы пошла.
        – Сонюшка, зачем бередить раны? Ушло – былого не вернуть.
        – Пойду, прилягу. Дорога была утомительной.
        – Иди, милая. Снов тебе сладких. Отдыхай.
        – И вам, спокойной ночи, маменька.
       
       Письма первой любви
       Сна не было. Почитала немного. Поднялась, достала из сумки хранителя моих секретов и откровений. В этом дневнике были письма моему любимому, с которым развела нас судьба. Я их никуда не отправляла. Но письма согревали душу, время от времени я их перечитывала – в них были дорогие моему сердцу воспоминания, они уносили меня в радужное детство и безоблачную юность – так хорошо становилось на сердце.
       Вот и сейчас я открыла чистый лист и начала новое письмо:
       
       «Николенька, друг мой сердечный!
       Как тягостна разлука с тобой. Вот уже пятая зима наступила с тех пор, как ты покинул меня, а я всё дожидаюсь весточки от тебя. Тоскую безумно. Воспоминания тревожат, но я их не гоню. Перед глазами зелёный луг, где мы детьми любили бегать, ловить бабочек, играть в прятки. Маменька плела веночки из полевых цветов, и мы с тобой, словно ангелочки, летали в них по лугу, счастливые и беззаботные. Лазали по деревьям, срывали неспелые плоды, ели их немытыми – потом животы болели. А мы радовались всему, что нас окружало. Став старше, делились впечатлениями о прочитанных книгах, ездили на концерты. Мы часто вместе коротали вечера. Ты приходил к нам, на веранде пили чай со сдобными булочками и клубничным вареньем. Боже мой, как хорошо тогда мы жили. Наивная, я думала, что так будет всегда.
       Мне минуло пятнадцать, когда ты пришёл и в дверях объявил, что папенька отсылает тебя на учёбу за границу.
       Помню, спросил тогда:
        – Ты будешь меня ждать?
        – Буду, – не раздумывая ответила я. – Когда ты вернёшься?
        – Не знаю. Папенька хочет, чтобы выучился и остался там практиковать, говорит, нужно набраться опыта.
        – Сколько ждать?
        – Не знаю, Сонюшка.
       Так больно мне было с тобой расставаться, а пришлось. Потом я так ждала от тебя писем. Всего одна весточка пришла, в которой ты сообщил, что учишься усердно, хорошо. Закончив учёбу, останешься на практике. Читать эти строчки мне было невмоготу, я ведь понимала, что так скоро ты не вернёшься. Зачем жить в разлуке? Разве у нас негде практиковать? Но ты больше не ответил мне.
       Годы пролетели ровным клином, торопливо, как птицы на юг.
       А я продолжала ждать.
        – Маменька, письма приносили сегодня?
        – Нет, Сонюшка, только счета. Пошла бы погуляла, что дома сидеть. Всё одна да одна.
        Я продолжала писать тебе, но ничего не отправляла. Храню письма и никому не показываю. Даже маменька о них ничего не знает. Николенька, свет очей моих, вернись, прошу тебя. Встаю с мыслями о тебе и закрываю глаза в ожидании тебя. Молюсь о твоём возвращении каждый день-деньской. Приезжай, мой родной. Плохо мне без тебя. Люблю. Моё сердце с тобой. Всегда твоя, Соня».
       
       И так каждый вечер.
       
       Материнский наказ
       Средств на жизнь не хватало, а тут, как назло, маменька заболела.
       Я послала за доктором. Ничего путного не сказал.
        – Нервное истощение и переутомление. На воды везите, она там окрепнет и поправится.
       Ему невдомёк, что заняла денег у маминой кузины, которая приезжала в гости, так хоть было чем расплатиться за визит. Где мне было взять, чтобы поехать с маменькой на воды? Старалась поддерживать её, сама не ела толком, а у неё всегда был завтрак, обед и ужин. Но это не помогало, она всё чахла.
       Как-то вечером подозвала к себе и говорит:
        – Тебе нелегко придётся без меня. Но ты всегда можешь обратиться за помощью к моей кузине – Евдокии Павловне. Она женщина добрая – не откажет.
        – Что это вы вздумали? Выбросите дурные мысли из головы. Негоже вам проявлять слабость. Вы всегда были примером для меня. Училась у вас не унывать и не киснуть. Доверьтесь мне, всё наладится. Придёт весна, начнём выходить на прогулки, и состояние улучшится. Нервы это, всё от них.
        – Прошу тебя, присядь. Поговорить с тобой хочу. Долго думала, сказывать иль нет… Но видно выхода иного не осталось. А знать ты должна, чтобы побереглась.
        – Маменька, вы пугаете меня. Что вдруг?
        – Ты уже взрослая, Сонюшка, и скоро останешься совсем одна. Хочу по-матерински предостеречь тебя. Выслушай и не перебивай. Эта история началась, когда я, как ты в юности, жила привольно и беззаботно. В сочельник мы гостили у моей крёстной и там меня познакомили с двумя молодыми людьми: один из них твой отец, второй – его кузен. Твой папенька мне сразу пришёлся по нраву. Он уже тогда был невероятно обаятельным, образованным и воспитанным. А вот второй – надменный, дерзкий, назойливый и очень неприятный, всё время покусывал словами твоего отца, чтобы отвлечь моё внимание от него. Мне тот не понравился сразу. Думаю, кузен это заметил, но не отступился. Стал наведываться к нам с визитами, хотя его никто не приглашал. Надоедал своими посланиями. А однажды приехал к моим родителям и настаивал, чтобы они выдали меня за него. На что папенька, смеясь, ему ответил:
        – Мил человек, силой выдавать дочь не станем. Проявит интерес, даст согласие – тогда, пожалуйте, под венец.
       Тем временем, твой отец вёл себя предельно деликатно, вежливо, виделись мы редко, но каждую нашу встречу помню и поныне. Уже тогда любовь затеплилась в наших сердцах. Пришёл момент, и Арнольд приехал с предложением руки и сердца. Как сейчас помню, папенька позвал меня в гостиную и в присутствии гостя спросил:
        – Елизавета, молодой человек просит твоей руки, что ему ответить?
       Я раскраснелась, глаза опустила и без промедления ответила отцу:
        «Я согласна!»
       Вскоре мы поженились и были несказанно рады.
       А кузен твоего папеньки не угомонился. Он знал, что отец трудится в банке. Всё думал, как же отомстить ему за то, что тот перебежал ему дорогу. От зависти до ненависти один шаг – вот так у него созрел план. Дементий нанял человека и тот умудрился сделать фальшивые документы, в которых подделал подпись твоего отца. Из документа следовало, что Арнольд взял в кредит баснословную сумму. Сроки прошли и в один из дней нас навестили кредиторы. Они стали угрожать, мол, если не отдаст – угодит прямиком в долговую яму. Мы не представляли, откуда ветер веет. Долгов никогда не занимали, да и надобности не было. Отец твой переживал эту новость очень тяжело, принял близко к сердцу, а оно не резиновое – не выдержало, и мы потеряли родного человека. У того хватило совести приехать ко мне с соболезнованиями после похорон. Впервые в жизни разговаривала с человеком резко, сказала ему в глаза всё, что о нём думала. И предупредила, что если он ещё раз подойдёт к двери нашего дома или будет преследовать меня либо тебя – подам на него иск в суд. К тому времени у меня на руках был этот злосчастный документ. Кредиторы отдали, когда я продала все ценные бумаги, драгоценности и вернула им фальшивый долг.
       У этого наглеца хватило смелости предлагать мне выдать тебя за его сына. Отказала тут же.
       Елизавета Фёдоровна тяжело вздохнула.
        – Сонюшка, очень прошу, будь осторожна, на порог его не пускай.
        – Что вы, маменька. Он мне никогда не был симпатичен, а после того, что вы рассказали – слова с ним не вымолвлю.
        – Вот и славно. Разговорилась я, устала. Подремлю немного. Нехорошо себя чувствую.
        – Отдыхайте, маменька. Мешать не буду.
        – Успела предупредить, – проронила она напоследок и так неестественно захрапела. Я сразу не предала значения, а когда её рука, как плеть упала, мне стало страшно.
        – Кузьминична, – позвала я кухарку.
        – Звали, барышня? – в комнату заглянула грузная женщина с толстой косой вокруг головы.
        – Глянь, что с маменькой?
       Кухарка подошла близко, прикоснулась к её руке, щеке и отпрянула в испуге…
        – Свят, свят, свят, преставились никак, – обхватила лицо ладонями и заплакала. – Как жалко барыню. Хорошая такая, добрая была.
       
       Так я осталась одна.
       
       Болезнь
       Я с детства была хилой. А тут почти что не осталось денег на жизнь и отапливать дом нечем.
        – Барышня, вы бы горячего попили. Всю ночь кашляли. Немного малинового варенья осталось, сию минуту подам с кипятком. Чай тоже закончился.
        – Спасибо, Кузьминична, знобит сильно.
        – За доктором бы послать…
        – Горячего попью, и всё пройдёт.
        – Беда, никого не осталось, кто бы помог.
        – Полежу и поеду к матушкиной кузине – маменька мне
       наказывала.
       
       Приближаясь к концу…
       Всю ночь её душил кашель – спасения не было. Утром поднялась, в одночасье собралась, взяла в шкатулке оставшиеся деньги, дневник с письмами и уехала. Благо погода позволяла. Экипаж, преодолев расстояние, благополучно покатил по улицам родного города. Губы неслышно шептали:
        – Как я соскучилась.
       Минуя до боли знакомые места, она с жадностью всматривалась в лица горожан. И тут её ожидал сюрприз – у ворот знакомого дома в располневшем мужчине узнала свою первую любовь.
        «Это он, он, Николенька!», – пронеслось в голове.
        – Останови, – крикнула кучеру, – здесь выйду.
        – Вас ждать?
        – Поезжай.
       Соня вышла из экипажа, собралась с силами и побежала к любимому.
        – Николай, – позвала она, боясь, что он уйдёт, – и тут же захлебнулась кашлем.
       Мужчина оглянулся, присмотрелся…
        – Ты?! А мне сказали, что вы уехали навсегда из города.
        – Когда ты вернулся? – с трудом выговорила она и опять закашлялась.
        – Вчера вечером. Спросил у матушки, она и сказала, что твой след простыл.
        – Приехала погостить к матушкиной кузине. Живу в пригороде.
        – Сонечка, почему ты кашляешь, заболела? Ну-ка пошли в дом.
       Они прошли в гостиную.
        – Маменька, посмотрите, кого я привёл? – радостно объявил Николай.
        – Господи, ты услышал мою мольбу. Как же я рада тебе. Вы вернулись? Как Елизавета Фёдоровна поживает?
        – Похоронила я маменьку. Одна осталась.
        – Горе-то какое! Пойдём, милая, чаем тебя напою. Согреешься. С дороги ведь, – она взяла девушку за руку и тут же потрогала её лоб.
        – Да ты горишь вся…
        – В доме нетоплено, вот и простыла.
        – Николай, немедленно пошли за доктором. Пойдём, Сонечка, уложу тебя. Одна, значит, осталась.
        – Совсем одна.
        – Николай только вчера вернулся. Раздевайся и укладывайся. Похлопочу, чтобы принесли тебе чаю.
        – Благодарю вас.
       
       Вердикт
       Приехал доктор, осмотрел больную. Николай вышел с ним в коридор.
        – Что скажете?
        – Чахотка у твоей невесты.
        – Вы не ошиблись?
        – Никак нет.
        – Спасти можно?
        – Попробуем. Дам порошки, микстуры, каждые три часа пусть принимает и горячее молоко с салом, чтобы усмирить лихорадку. А ты собирайся – вези невесту в Италию к солнцу. Этим продлишь её дни.
        – Жить будет?! – переспросил Николай.
        – Ты не так спросил. Сколько проживёт – не знаю. Всё будет зависеть от условий, в которых твоя любимая окажется. Сказал же – вези к солнцу – греться.
        – Спасибо, доктор, – он протянул конверт врачу.
       

Показано 1 из 2 страниц

1 2