Инна Комарова
В канун Рождества
По традиции настраиваемся:
Танцуй так, как будто на тебя никто не смотрит.
Пой, как будто тебя никто не слышит.
Люби так, как будто тебя никогда не предавали, и живи так, как
будто земля — это рай.
Марк Твен
От автора
Сегодня случилось настоящее чудо.
Проснувшись поутру, взглянула в окно, а там меня ожидала удивительная картина – сказочная прелюдия «Зимняя сказка». Ночью ударили сильные морозы и довольно быстро выпал увесистый слой снега, вслед за ними ко двору явилась её величество позёмка. Она мела быстро, подгоняемая ураганным ветром. Ох как зимушка-зима торопилась накрыть улицы, деревья, крыши домов пушистым многослойным покрывалом. В душе воспарила долгожданная радость. По ту сторону оконных рам кружили невесомые снежинки, паря в воздухе и веселясь. Ветер ускорил их танец, закружив в стремительных и нескончаемых хороводах. Эта картина подсказывала: «Зима лютует, злится, негодует! А любимый праздник подкрадывался незаметно, желая своевременно прибыть ко двору». Пока я отдавалась восхитительным эмоциям, снег падал и падал и густой пушистый слой белого мха полностью накрыл собой деревья. В этом новом убранстве они выглядели величественно. Природа принарядилась, она так напоминала счастливую, сияющую невесту перед венчанием. Только кустики отчего-то пригорюнились: одиноко стояли с поникшими головками, пригибаясь под порывистым, колючим ветром и тяжестью снежного покрова. Мне показалось, что бедняги скорбели по ушедшему теплу. Спасибо природе, она создала чудесное настроение на весь день. Дата на календаре упрямо указывала мне, что Новый год близко, а за ним не замедлит прибыть к порогу Рождество. В душе было пусто и даже намёка не ощущалось на приближение праздника, который когда-то был таким дорогим и любимым. Но я ошибалась.
Именно с этим праздником меня связывали лучшие детские воспоминания. Мой благородный отец умел доставлять другим радость и словно волшебник по мановению искрящейся и переливающейся блёстками палочки исполнял заветные желания. Незабываемое время. Как жаль, что оно ушло и безвозвратно. Да, годы наши мчатся с бешеной скоростью: и словно тройка, запряжённая вороными, подгоняемая кнутом задорного ямщика, бежит по заснеженным дорогам с ветерком, неся путника в меховом тулупе прямо к осуществлению его сокровенных мечтаний. Ещё мгновение, и весёлая резвая тройка взметнётся ввысь и оторвётся от земли, как в сказке. А у путника в голове незатейливо так, под звон неунывающих колокольчиков, зазвучит необыкновенный лейтмотив красивой и дивной истории. Чем ещё писателю заняться в долгой дороге, если не отдаться вдохновению? А оно проказничает и навевает удивительные, масштабные по замыслу, по накалу страстей сюжеты и сказочные видения. Мне же остаётся одно – успевать записывать за ним и отдать право голоса главному герою моего повествования.
***
17 декабря, 18:05, 2023 года
Дорожные мысли
Знакомьтесь, а вот и он.
«Почему-то в дальней дороге приходят самые восхитительные истории: загадочные и романтичные, – рассуждал я, лёжа в тёплом овечьем тулупе и тщетно боролся со сном. – Что же на сей раз сулит путешествие? Новая тетрадь с неисписанными белыми листами с нетерпением дожидается, когда на её страницах наконец появятся строчки и каждая из них будет наполнена яркими образами героев и их переживаниями.
Судьбы людей – ценнейший кладезь для трудолюбивого писателя. Пытливый читатель в свою очередь припадёт к книге и не оторвётся от неё, пока не дочитает. И если случается так, что вдохновлённому восхитительной идеей писателю удаётся вложить в своё творение частицу души и достоверно изложить все перипетии и коллизии нетривиальной истории, благодарный читатель поверит ему. А после прочитанного, находясь под воздействием пережитых эмоций, ещё долго будет впечатлён сложнейшими витиеватыми лабиринтами с множеством испытаний в судьбах персонажей».
Тройка мчалась вперёд, лошади, отбивая копытами в такт доносившихся издали перезвонов колокольчиков других саней, сбавляли скорость на крутых поворотах. Вороные время от времени приостанавливались, переводили дух и вновь продолжали бежать по заснеженным дорогам. Я почувствовал, что меня настигла безмолвная и глухая тоска. Мысли одна за другой, подобно змеям, заползали в голову и совсем скоро наполнили её противным шипением. Это они подавали мне сигнал печали об ушедшем лете, которое я так любил. Подмёрз в санях, вот и результат.
Я невольно вспомнил. Когда проезжал это место летом, какие превосходные чувства волновали мою душу! Тёплый ласковый ветерок покачивал, словно в колыбели, высокие, сочные, крепкие колосья налитой спелой пшеницы, гречихи, овса, ржи. И такая благодать тогда накрыла меня и разлилась в душе. Захотелось приказать кучеру немедленно остановиться, чтобы я смог выскочить из кареты и побежать туда. Распластаться в широком бескрайнем поле между сочными колосьями, глядя высоко в небеса. Блаженствуя от отрады, которую даровала мне природа, забыть обо всём на свете. Неподалёку разросся лужок с полевыми цветами и растениями. Труженицы пчёлы облюбовали то место, кружа над клевером, липой, донником, Иван-чаем, крошечными кустиками малины. Тут же барбарис привлекал их внимание, поблизости цвела королева ароматов – белая акация, каким-то чудом её семена проросли здесь. И вот теперь передо мной стояло молодое, но такое красивое и ароматное деревце. Если это не чудо, что тогда? Подсолнух только-только начал раскрывать головку солнышку с ярко жёлтыми лепестками и зазывал к себе в гости пчёл собирать пыльцу. Фацелия раскрыла бледно-сиреневые цветы, из которых длинными лучиками лилового цвета выходили тонкие жгутики. Одуванчик качался в такт ветерку. Рапс, кориандр, подобно аристократам, в рамках приличия терпеливо дожидались своей очереди. Я любовался дарами природы и наслаждался её ароматами. Ах, как хорошо стало на душе. Но ответственность перед делами неустанно и навязчиво поторапливала меня, и я молча продолжил путь, с грустью осознавая, что эти мгновения жизни никогда уже не вернутся. А всё почему? Отлучился я из родных мест надолго. На обратном пути, по всей вероятности, не застану дивную красоту и раздолье русской душе, ибо в окружающей меня природе по расписанию, как и должно быть, произойдут видимые изменения. Так и случилось.
От сладких впечатляющих мыслей меня отвлекло то обстоятельство, что совсем скоро издали я увидел станцию, а на пороге – станционного смотрителя. В этот момент все мои думы отошли в сторону, унеслись далеко, уступая место делам насущным.
– Эй, ямщик, остановись-ка у станции, разузнаю у смотрителя, где здесь можно остановиться на ночь. Подмёрз в санях.
– Слушаюсь, барин, – не отвлекаясь от дороги, ответил мне ямщик.
Мы подъехали к станции, я рукой подозвал смотрителя и спросил: – Служивый, известно ли тебе, где поблизости можно остановиться на ночлег? Замёрз изрядно и отдохнуть не мешало бы, давненько мы в пути.
– Как не знать, барин? Вы на верном пути. Здесь совсем близко постоялый двор с трактиром имеется. Глядите, за поворотом немного проехать надобно, – смотритель перевёл взгляд на ямщика. Тот в ответ понимающе кивнул ему.
– Благодарю тебя. Бывай, братец, – сказал я на прощание. И мы поехали дальше. Вскоре тройка подкатила к постоялому двору. Люди заполонили собой всё пространство. Их скопилось так много, что мой ямщик с трудом проехал к входу. Все желали поскорее поменять лошадей и отправиться дальше. Но среди них были и такие, как я, которым нужен был ночлег.
Я поднялся из саней и направился к входу в помещение. На первом этаже двухэтажного здания находился трактир. И здесь народу скопилось много. Некоторые сидели за столиками. Другие, жестикулируя, громко разговаривали стоя. Все почему-то шумно что-то обсуждали и от этого в ушах моих зазвенело.
«Давненько я не останавливался в таких заведениях, вот и отвык», – прозвучало в голове. Но делать было нечего, мне требовалось хорошо отдохнуть, а ямщику тем временем заняться лошадьми. Он остался на постоялом дворе, чтобы обо всём позаботиться и договориться с хозяином. Между тем я подошёл к стойке, за которой стоял незнакомый человек, и оказался невольным свидетелем беседы. Полноватый мужчина средних лет с растрёпанной пышной шевелюрой, в чёрном одеянии и пенсне, сдвинувшимся на крупный нос, привлёк моё внимание. Как я потом догадался, им и был распорядитель постоялого двора и трактира, который поминутно заглядывал в бумаги на столе, что-то искал в них, изредка поднимая взгляд на посетителя. Поверх пенсне мужчина рассматривал его и прислушивался к тому, что тот говорил.
– Минутку терпения, пожалуйста, – произнёс распорядитель, глазами пробуравливая документы.
Заезжий путник, коим оказался пожилой господин, в свою очередь что-то спокойно и предельно вежливо отвечал. На лице незнакомца, беседовавшего с распорядителем, я заметил продольный шрам у брови. Военный, видать.
Наконец служивый постоялого двора спросил, желая завершить разговор:
– Уважаемый Флор Федотович, комната на втором этаже вас устроит? По соседству пока никого нет. Сожалею, сегодня ваши апартаменты заняты.
Забегая вперёд, скажу, позднее я узнал, что они знакомы.
– Арсений Альбертович, меня всё устроит, – спокойно ответил ему путник. – Хотелось бы прилечь и отдохнуть.
– Да-да, конечно, понимаю вас, Флор Федотович. Тогда пойдёмте, покажу вам номер, – распорядитель повернулся, снял с одного из крючков ключ, что висел на стене, и повёл посетителя на второй этаж. А я остался ждать. Довольно быстро он вернулся и дал распоряжение помощнику:
– В комнату на втором этаже под номером тридцать два отнеси порцию мяса хорошо прожаренного ягнёнка с артишоками и бокал вина. – Даже если бы распорядитель не спустился вниз и дал распоряжение, стоя наверху, эхом донёсся бы вниз его зычный голос.
– Наш постоянный посетитель приехал? – спросил паренёк, что был у распорядителя на подхвате.
– Да. Поторопись, Фёдор.
– Сию минуту всё доставлю, – ответил молодой паренёк в длинном белом фартуке и ринулся на кухню за порцией мяса.
А распорядитель изящно провёл кончиками пальцев по лбу, снимая капельки пота, и перевёл взгляд на меня. К слову будет сказано, точно таким же жестом пользовался мой дядюшка, когда думал о чём-то каверзном. В какое-то мгновение мне показалось, что человек за стойкой непростого происхождения, но воспитание не позволило мне расспрашивать его об этом.
«У каждого из нас целый обоз загадочных историй в багаже имеется», – подумал я.
Распорядитель изучающе, правда, мутным взглядом рассматривал моё лицо, параллельно о чём-то думая, и наконец я услышал:
– Приветствую вас, господин хороший. Что вас привело к нам?
– Мне нужна комната на ночлег. Завтра мы продолжим путь.
– Остались комнаты только на втором этаже, вас устроит? – Мужчина напрягся, подыскивая слова, а я уловил неуверенность в его взгляде. А когда распорядитель заёрзал, то я догадался, что в основном он привык обслуживать обычную публику. Полагаю, дворяне были здесь редкими гостями.
– Вас что-то смущает? Могу предъявить документы, – предложил я, чтобы ускорить процесс.
– Нет-нет, нет надобности, не утруждайте себя. Я вам верю. Дело не в этом… Сегодня у меня выдался суматошный день. Накопились важные вопросы, их нужно решать, а мой сменщик, как назло, не вышел на работу, самому приходится успевать везде. Людей прибывает много, всех обслужить надо, а когда же решать актуальные вопросы? – рассуждал он вслух в поисках ответа на свои мысли. – Простите, бога ради, за мою медлительность. Знаете, заботы покоя не дают, трудно сосредоточиться. Вот и отвлёкся.
– Любезный, так что вы мне скажете? Есть комната для ночлега? – Я желал скорее закончить беспредметный разговор.
– Всё в порядке, господин, не надо беспокоиться. Есть свободная, прибранная комната на втором этаже.
– Ведите. Утомился в дороге.
– Сейчас, – распорядитель привычным жестом снял ключ и повёл меня через трактир к деревянной лестнице, которая под ногами скрипела и подрагивала. Казалось, что в любое мгновение она под нами треснет и разлетится щепками по залу трактира. Но, к счастью, этого не случилось. Мы поднялись на второй этаж, распорядитель провёл меня по коридору и остановился возле одной из дверей. Он вставил ключ в замок, уверенно провернул его, и дверь открылась.
– Прошу вас, входите, – соблюдая правила приличия, мужчина пропустил меня вперёд.
Комната действительно была чистой и опрятно прибранной – это сразу бросалось в глаза. Распорядитель не обманул моих ожиданий. Обстановка комнаты выглядела незамысловатой и невычурной. Но мне так хотелось прилечь, что я не стал расспрашивать его ни о чём, даже о цене за постой.
А распорядитель продолжал свою миссию.
– Господин хороший, ужинать будете? – спросил он меня.
– Пожалуй. С самого утра ничего не ел. Некогда было останавливаться. Торопился на встречу. Если можно, принесите отбивную с кровью в луковом соусе. Одна просьба: сделайте одолжение, попросите кухарку, чтобы не пересолила и прожарила мясо до готовности. Ах да, ещё попрошу бокал сока. Какие напитки у вас имеются в наличии? Спрашиваю не о горячительных напитках, – пояснил я.
– Вас понял, господин хороший. Сегодня у нас в ассортименте гранатовый и берёзовый соки.
– Прекрасно! То, что мне надо. Тогда принесите берёзовый. Люблю его с детских пор.
– В этом наши вкусы совпадают, – скупо улыбнулся распорядитель. – Медовуху или вино виноградное не желаете? – спросил он в надежде на дополнительный заработок и чаевые.
– Нет, благодарю, вполне достаточно будет бокала берёзового сока. Крепкие напитки исключительно по праздникам жалую и то не всегда и не все. А в дороге и подавно не употребляю. Сделайте одолжение, поторопитесь. Не могу долго ждать. Глаза слипаются, перемёрз в пути.
– Не беспокойтесь, господин. Ужин прибудет через несколько минут.
– Благодарю вас, – ответил я ему и прошёл вглубь комнаты.
***
18 декабря, 15: 28
Новый знакомый
Я повесил тулуп в шифоньер. Переоделся с дороги, переложил саквояж туда же, чтобы не мешал, и присел к столу. Вскоре прибыл ужин.
Между делом спросил у паренька:
– Скажите, сколько с меня за постой и за ужин?
Он тут же ответил и предъявил мне счёт. Я достал бумажник из внутреннего кармана пиджака, расплатился с ним, поблагодарил, и паренёк покинул комнату. Но перед уходом помощник распорядителя приостановился в дверях и спросил меня:
– Господин, вы завтракать будете? Что на кухне передать?
– Благодарю, что не забыли. Как-то раз не предупредил заранее, принесли то, что осталось на кухне с вечера: ни крошки не смог съесть.
– Слушаю вас и записываю.
– Хорошая черта: всё брать на карандаш. Так надёжнее. Значит так. Поутру, примерно в половине девятого, в крайнем случае в девять, подай мне, братец, калача кусочка три, ломоть сочной ветчины, два-три сырника со сметаной, чай со сливками и сдобную булочку с корицей.
В канун Рождества
По традиции настраиваемся:
Танцуй так, как будто на тебя никто не смотрит.
Пой, как будто тебя никто не слышит.
Люби так, как будто тебя никогда не предавали, и живи так, как
будто земля — это рай.
Марк Твен
От автора
Пролог
Сегодня случилось настоящее чудо.
Проснувшись поутру, взглянула в окно, а там меня ожидала удивительная картина – сказочная прелюдия «Зимняя сказка». Ночью ударили сильные морозы и довольно быстро выпал увесистый слой снега, вслед за ними ко двору явилась её величество позёмка. Она мела быстро, подгоняемая ураганным ветром. Ох как зимушка-зима торопилась накрыть улицы, деревья, крыши домов пушистым многослойным покрывалом. В душе воспарила долгожданная радость. По ту сторону оконных рам кружили невесомые снежинки, паря в воздухе и веселясь. Ветер ускорил их танец, закружив в стремительных и нескончаемых хороводах. Эта картина подсказывала: «Зима лютует, злится, негодует! А любимый праздник подкрадывался незаметно, желая своевременно прибыть ко двору». Пока я отдавалась восхитительным эмоциям, снег падал и падал и густой пушистый слой белого мха полностью накрыл собой деревья. В этом новом убранстве они выглядели величественно. Природа принарядилась, она так напоминала счастливую, сияющую невесту перед венчанием. Только кустики отчего-то пригорюнились: одиноко стояли с поникшими головками, пригибаясь под порывистым, колючим ветром и тяжестью снежного покрова. Мне показалось, что бедняги скорбели по ушедшему теплу. Спасибо природе, она создала чудесное настроение на весь день. Дата на календаре упрямо указывала мне, что Новый год близко, а за ним не замедлит прибыть к порогу Рождество. В душе было пусто и даже намёка не ощущалось на приближение праздника, который когда-то был таким дорогим и любимым. Но я ошибалась.
Именно с этим праздником меня связывали лучшие детские воспоминания. Мой благородный отец умел доставлять другим радость и словно волшебник по мановению искрящейся и переливающейся блёстками палочки исполнял заветные желания. Незабываемое время. Как жаль, что оно ушло и безвозвратно. Да, годы наши мчатся с бешеной скоростью: и словно тройка, запряжённая вороными, подгоняемая кнутом задорного ямщика, бежит по заснеженным дорогам с ветерком, неся путника в меховом тулупе прямо к осуществлению его сокровенных мечтаний. Ещё мгновение, и весёлая резвая тройка взметнётся ввысь и оторвётся от земли, как в сказке. А у путника в голове незатейливо так, под звон неунывающих колокольчиков, зазвучит необыкновенный лейтмотив красивой и дивной истории. Чем ещё писателю заняться в долгой дороге, если не отдаться вдохновению? А оно проказничает и навевает удивительные, масштабные по замыслу, по накалу страстей сюжеты и сказочные видения. Мне же остаётся одно – успевать записывать за ним и отдать право голоса главному герою моего повествования.
***
17 декабря, 18:05, 2023 года
Дорожные мысли
Знакомьтесь, а вот и он.
«Почему-то в дальней дороге приходят самые восхитительные истории: загадочные и романтичные, – рассуждал я, лёжа в тёплом овечьем тулупе и тщетно боролся со сном. – Что же на сей раз сулит путешествие? Новая тетрадь с неисписанными белыми листами с нетерпением дожидается, когда на её страницах наконец появятся строчки и каждая из них будет наполнена яркими образами героев и их переживаниями.
Судьбы людей – ценнейший кладезь для трудолюбивого писателя. Пытливый читатель в свою очередь припадёт к книге и не оторвётся от неё, пока не дочитает. И если случается так, что вдохновлённому восхитительной идеей писателю удаётся вложить в своё творение частицу души и достоверно изложить все перипетии и коллизии нетривиальной истории, благодарный читатель поверит ему. А после прочитанного, находясь под воздействием пережитых эмоций, ещё долго будет впечатлён сложнейшими витиеватыми лабиринтами с множеством испытаний в судьбах персонажей».
Тройка мчалась вперёд, лошади, отбивая копытами в такт доносившихся издали перезвонов колокольчиков других саней, сбавляли скорость на крутых поворотах. Вороные время от времени приостанавливались, переводили дух и вновь продолжали бежать по заснеженным дорогам. Я почувствовал, что меня настигла безмолвная и глухая тоска. Мысли одна за другой, подобно змеям, заползали в голову и совсем скоро наполнили её противным шипением. Это они подавали мне сигнал печали об ушедшем лете, которое я так любил. Подмёрз в санях, вот и результат.
Я невольно вспомнил. Когда проезжал это место летом, какие превосходные чувства волновали мою душу! Тёплый ласковый ветерок покачивал, словно в колыбели, высокие, сочные, крепкие колосья налитой спелой пшеницы, гречихи, овса, ржи. И такая благодать тогда накрыла меня и разлилась в душе. Захотелось приказать кучеру немедленно остановиться, чтобы я смог выскочить из кареты и побежать туда. Распластаться в широком бескрайнем поле между сочными колосьями, глядя высоко в небеса. Блаженствуя от отрады, которую даровала мне природа, забыть обо всём на свете. Неподалёку разросся лужок с полевыми цветами и растениями. Труженицы пчёлы облюбовали то место, кружа над клевером, липой, донником, Иван-чаем, крошечными кустиками малины. Тут же барбарис привлекал их внимание, поблизости цвела королева ароматов – белая акация, каким-то чудом её семена проросли здесь. И вот теперь передо мной стояло молодое, но такое красивое и ароматное деревце. Если это не чудо, что тогда? Подсолнух только-только начал раскрывать головку солнышку с ярко жёлтыми лепестками и зазывал к себе в гости пчёл собирать пыльцу. Фацелия раскрыла бледно-сиреневые цветы, из которых длинными лучиками лилового цвета выходили тонкие жгутики. Одуванчик качался в такт ветерку. Рапс, кориандр, подобно аристократам, в рамках приличия терпеливо дожидались своей очереди. Я любовался дарами природы и наслаждался её ароматами. Ах, как хорошо стало на душе. Но ответственность перед делами неустанно и навязчиво поторапливала меня, и я молча продолжил путь, с грустью осознавая, что эти мгновения жизни никогда уже не вернутся. А всё почему? Отлучился я из родных мест надолго. На обратном пути, по всей вероятности, не застану дивную красоту и раздолье русской душе, ибо в окружающей меня природе по расписанию, как и должно быть, произойдут видимые изменения. Так и случилось.
От сладких впечатляющих мыслей меня отвлекло то обстоятельство, что совсем скоро издали я увидел станцию, а на пороге – станционного смотрителя. В этот момент все мои думы отошли в сторону, унеслись далеко, уступая место делам насущным.
– Эй, ямщик, остановись-ка у станции, разузнаю у смотрителя, где здесь можно остановиться на ночь. Подмёрз в санях.
– Слушаюсь, барин, – не отвлекаясь от дороги, ответил мне ямщик.
Мы подъехали к станции, я рукой подозвал смотрителя и спросил: – Служивый, известно ли тебе, где поблизости можно остановиться на ночлег? Замёрз изрядно и отдохнуть не мешало бы, давненько мы в пути.
– Как не знать, барин? Вы на верном пути. Здесь совсем близко постоялый двор с трактиром имеется. Глядите, за поворотом немного проехать надобно, – смотритель перевёл взгляд на ямщика. Тот в ответ понимающе кивнул ему.
– Благодарю тебя. Бывай, братец, – сказал я на прощание. И мы поехали дальше. Вскоре тройка подкатила к постоялому двору. Люди заполонили собой всё пространство. Их скопилось так много, что мой ямщик с трудом проехал к входу. Все желали поскорее поменять лошадей и отправиться дальше. Но среди них были и такие, как я, которым нужен был ночлег.
Я поднялся из саней и направился к входу в помещение. На первом этаже двухэтажного здания находился трактир. И здесь народу скопилось много. Некоторые сидели за столиками. Другие, жестикулируя, громко разговаривали стоя. Все почему-то шумно что-то обсуждали и от этого в ушах моих зазвенело.
«Давненько я не останавливался в таких заведениях, вот и отвык», – прозвучало в голове. Но делать было нечего, мне требовалось хорошо отдохнуть, а ямщику тем временем заняться лошадьми. Он остался на постоялом дворе, чтобы обо всём позаботиться и договориться с хозяином. Между тем я подошёл к стойке, за которой стоял незнакомый человек, и оказался невольным свидетелем беседы. Полноватый мужчина средних лет с растрёпанной пышной шевелюрой, в чёрном одеянии и пенсне, сдвинувшимся на крупный нос, привлёк моё внимание. Как я потом догадался, им и был распорядитель постоялого двора и трактира, который поминутно заглядывал в бумаги на столе, что-то искал в них, изредка поднимая взгляд на посетителя. Поверх пенсне мужчина рассматривал его и прислушивался к тому, что тот говорил.
– Минутку терпения, пожалуйста, – произнёс распорядитель, глазами пробуравливая документы.
Заезжий путник, коим оказался пожилой господин, в свою очередь что-то спокойно и предельно вежливо отвечал. На лице незнакомца, беседовавшего с распорядителем, я заметил продольный шрам у брови. Военный, видать.
Наконец служивый постоялого двора спросил, желая завершить разговор:
– Уважаемый Флор Федотович, комната на втором этаже вас устроит? По соседству пока никого нет. Сожалею, сегодня ваши апартаменты заняты.
Забегая вперёд, скажу, позднее я узнал, что они знакомы.
– Арсений Альбертович, меня всё устроит, – спокойно ответил ему путник. – Хотелось бы прилечь и отдохнуть.
– Да-да, конечно, понимаю вас, Флор Федотович. Тогда пойдёмте, покажу вам номер, – распорядитель повернулся, снял с одного из крючков ключ, что висел на стене, и повёл посетителя на второй этаж. А я остался ждать. Довольно быстро он вернулся и дал распоряжение помощнику:
– В комнату на втором этаже под номером тридцать два отнеси порцию мяса хорошо прожаренного ягнёнка с артишоками и бокал вина. – Даже если бы распорядитель не спустился вниз и дал распоряжение, стоя наверху, эхом донёсся бы вниз его зычный голос.
– Наш постоянный посетитель приехал? – спросил паренёк, что был у распорядителя на подхвате.
– Да. Поторопись, Фёдор.
– Сию минуту всё доставлю, – ответил молодой паренёк в длинном белом фартуке и ринулся на кухню за порцией мяса.
А распорядитель изящно провёл кончиками пальцев по лбу, снимая капельки пота, и перевёл взгляд на меня. К слову будет сказано, точно таким же жестом пользовался мой дядюшка, когда думал о чём-то каверзном. В какое-то мгновение мне показалось, что человек за стойкой непростого происхождения, но воспитание не позволило мне расспрашивать его об этом.
«У каждого из нас целый обоз загадочных историй в багаже имеется», – подумал я.
Распорядитель изучающе, правда, мутным взглядом рассматривал моё лицо, параллельно о чём-то думая, и наконец я услышал:
– Приветствую вас, господин хороший. Что вас привело к нам?
– Мне нужна комната на ночлег. Завтра мы продолжим путь.
– Остались комнаты только на втором этаже, вас устроит? – Мужчина напрягся, подыскивая слова, а я уловил неуверенность в его взгляде. А когда распорядитель заёрзал, то я догадался, что в основном он привык обслуживать обычную публику. Полагаю, дворяне были здесь редкими гостями.
– Вас что-то смущает? Могу предъявить документы, – предложил я, чтобы ускорить процесс.
– Нет-нет, нет надобности, не утруждайте себя. Я вам верю. Дело не в этом… Сегодня у меня выдался суматошный день. Накопились важные вопросы, их нужно решать, а мой сменщик, как назло, не вышел на работу, самому приходится успевать везде. Людей прибывает много, всех обслужить надо, а когда же решать актуальные вопросы? – рассуждал он вслух в поисках ответа на свои мысли. – Простите, бога ради, за мою медлительность. Знаете, заботы покоя не дают, трудно сосредоточиться. Вот и отвлёкся.
– Любезный, так что вы мне скажете? Есть комната для ночлега? – Я желал скорее закончить беспредметный разговор.
– Всё в порядке, господин, не надо беспокоиться. Есть свободная, прибранная комната на втором этаже.
– Ведите. Утомился в дороге.
– Сейчас, – распорядитель привычным жестом снял ключ и повёл меня через трактир к деревянной лестнице, которая под ногами скрипела и подрагивала. Казалось, что в любое мгновение она под нами треснет и разлетится щепками по залу трактира. Но, к счастью, этого не случилось. Мы поднялись на второй этаж, распорядитель провёл меня по коридору и остановился возле одной из дверей. Он вставил ключ в замок, уверенно провернул его, и дверь открылась.
– Прошу вас, входите, – соблюдая правила приличия, мужчина пропустил меня вперёд.
Комната действительно была чистой и опрятно прибранной – это сразу бросалось в глаза. Распорядитель не обманул моих ожиданий. Обстановка комнаты выглядела незамысловатой и невычурной. Но мне так хотелось прилечь, что я не стал расспрашивать его ни о чём, даже о цене за постой.
А распорядитель продолжал свою миссию.
– Господин хороший, ужинать будете? – спросил он меня.
– Пожалуй. С самого утра ничего не ел. Некогда было останавливаться. Торопился на встречу. Если можно, принесите отбивную с кровью в луковом соусе. Одна просьба: сделайте одолжение, попросите кухарку, чтобы не пересолила и прожарила мясо до готовности. Ах да, ещё попрошу бокал сока. Какие напитки у вас имеются в наличии? Спрашиваю не о горячительных напитках, – пояснил я.
– Вас понял, господин хороший. Сегодня у нас в ассортименте гранатовый и берёзовый соки.
– Прекрасно! То, что мне надо. Тогда принесите берёзовый. Люблю его с детских пор.
– В этом наши вкусы совпадают, – скупо улыбнулся распорядитель. – Медовуху или вино виноградное не желаете? – спросил он в надежде на дополнительный заработок и чаевые.
– Нет, благодарю, вполне достаточно будет бокала берёзового сока. Крепкие напитки исключительно по праздникам жалую и то не всегда и не все. А в дороге и подавно не употребляю. Сделайте одолжение, поторопитесь. Не могу долго ждать. Глаза слипаются, перемёрз в пути.
– Не беспокойтесь, господин. Ужин прибудет через несколько минут.
– Благодарю вас, – ответил я ему и прошёл вглубь комнаты.
***
18 декабря, 15: 28
Новый знакомый
Я повесил тулуп в шифоньер. Переоделся с дороги, переложил саквояж туда же, чтобы не мешал, и присел к столу. Вскоре прибыл ужин.
Между делом спросил у паренька:
– Скажите, сколько с меня за постой и за ужин?
Он тут же ответил и предъявил мне счёт. Я достал бумажник из внутреннего кармана пиджака, расплатился с ним, поблагодарил, и паренёк покинул комнату. Но перед уходом помощник распорядителя приостановился в дверях и спросил меня:
– Господин, вы завтракать будете? Что на кухне передать?
– Благодарю, что не забыли. Как-то раз не предупредил заранее, принесли то, что осталось на кухне с вечера: ни крошки не смог съесть.
– Слушаю вас и записываю.
– Хорошая черта: всё брать на карандаш. Так надёжнее. Значит так. Поутру, примерно в половине девятого, в крайнем случае в девять, подай мне, братец, калача кусочка три, ломоть сочной ветчины, два-три сырника со сметаной, чай со сливками и сдобную булочку с корицей.
