Что мне давало это чёртово завещание? Ничего, кроме версии о причастности Максима. Но её я обещала себе не рассматривать и не собиралась нарушать обещание.
Понемногу мной опять овладевала апатия. Я всё чаще думала о том, чтобы бросить расследование. Похоже, я поставила перед собой невыполнимую задачу. Будь что будет! Пусть кто-то другой разбирается со всем этим, а у меня больше не было сил. Мне пришло в голову, что своими действиями я оставляла себе хоть какую-то связь с Максимом, то есть подсознательно цеплялась за него. Пора было это прекращать.
Я всё ещё любила его и знала, что он примет меня, если я вернусь. Но снова переживать этот ад, видеть, как любимый человек сомневается в каждом твоём слове, каждом поступке. Нет, на такое я больше не была готова! Это просто невозможно долго выдержать, а значит, опять придётся уходить.
Раздумывая обо всём, я решила дать себе тайм аут. Не отказываться окончательно от расследования, но оставить его на некоторое время и посмотреть, что из этого получится. К тому же я совсем забросила институт, своих родных и подружек, а они тоже нуждались в моём участии.
Недавно Наташа сообщила радостную новость — она собиралась замуж. Ей требовалась наша помощь в организации свадьбы, выборе платья и тысяче других мелочей, что сопровождают подобные мероприятия. Я с головой окунулась в этот процесс. Мы исследовали соответствующие форумы, посещали свадебные салоны, выбирали букеты и рестораны. Снова рядом с нами был Илья. Его машина нас очень выручала, а трезвая голова помогала сохранить хладнокровие в этом круговороте дел.
Время шло, день свадьбы приближался. Уже было выбрано меню, заказан торт и составлен сценарий праздника. За три дня до торжественной церемонии Наташа попросила меня забрать платье. Она сама была занята десятью делами одновременно и не успевала в ателье. Я позвонила Илье, и мы выполнили её просьбу.
На обратной дороге пришлось заехать ко мне домой. Я забыла захватить украшения для машины, их тоже нужно было отвезти к подружке. Илья поднялся наверх, мама должна была вручить ему пакет с украшениями. Поджидая его, я прохаживалась у машины, держа в руках платье. Мне казалось, если я его положу, оно обязательно помнётся.
В это время во двор въехал тёмно-синий джип и припарковался рядом. Максим вышел из машины и направился ко мне. Гадая, зачем он приехал, я не сразу поняла двусмысленность ситуации. И осознала это, только когда он резко остановился. Максим стоял и смотрел на меня, на белое платье в моих руках, и в его глазах бушевала буря.
— Понятно! Ты, я вижу, выполнила мою просьбу. Вот и отлично, теперь я тоже наконец свободен!
— Максим! — я бросилась за ним, но он уже сел в машину. И мне лишь оставалось смотреть, как она быстро покидает двор.
Илья, выйдя из подъезда, застал меня почти в истерике. Он не на шутку испугался и долго не мог понять, в чём дело. Еле выдавленное мной сквозь рыдания имя Максим заставило его нахмуриться и прекратить расспросы. Он ещё не готов был обсуждать со мной всё, что с этим именем связано.
Свадьба прошла отлично, всё было на уровне. Я тоже старалась соответствовать мероприятию, несмотря на то, что творилось в моей душе. Одно дело — принять решение, совсем другое — его осуществить. Я давно ушла от Максима, но только теперь поняла, что отпустить его и поверить, что он уже не вернётся — ещё больнее. Я пережила и это.
Прошёл месяц. Я сидела в холле института и ждала Илью, он собирался заехать за мной и подвезти домой. Мне было с чем поздравить себя: я не впала в депрессию, вела активный образ жизни, подтянула все хвосты в учёбе. Наши отношения с Ильёй не перешли на новый уровень, но тоже значительно продвинулись. Несмотря на то, что между нами ничего не было, я подозревала — он хотел бы считать себя моим женихом, пусть и не делал пока официального предложения. И правильно, на такие радикальные шаги я ещё не была готова.
По дороге Илья сокрушался, что срываются наши планы на выходные. Мы собирались вместе выбраться куда-нибудь, но у него появились неотложные дела. Шеф попросил его срочно отвезти документы в их филиал в другом городе. Мой друг боялся, что не успеет вернуться за один день и провести со мной время. Видя его неподдельное огорчение, я, неожиданно для себя, предложила его сопровождать. Мы могли бы там погулять и вдоволь пообщаться в поездке. Илья так обрадовался, что мне стало неловко. Он слишком явно показывал своё расположение, и мне казалось, что я этого не заслуживаю.
Я поинтересовалась названием города, в который поедем, а услышав ответ, насторожилась — именно там жили родственники Лены. Что это — случайное совпадение? А может намёк, что мне пора вернуться к расследованию? Подумав, я решила ничего заранее не планировать и посмотреть, как всё сложится послезавтра.
Мы выехали рано утром и добрались к цели поездки ближе к обеду. Дорога прошла вполне приятно, несмотря на сырость и холодную погоду — за окном стучала каплями дождя поздняя осень. Мне было легко не только общаться с Ильёй, но и молчать. Он хорошо чувствовал меня и с готовностью поддерживал разные темы для разговоров. Но в то же время давал побыть наедине со своими мыслями, если видел, что мне это нужно.
Подъехав к городу, мой спутник позвонил в филиал уточнить адрес и сообщить о скором приезде. По дороге мы остановились пообедать у небольшого ресторанчика. Потом Илья оставил меня в машине на стоянке и отправился в офис, пообещав быстро вернуться. После этого мы собирались немного покататься по центру, посмотреть достопримечательности и погулять, если позволит погода.
Мой спутник действительно вернулся быстро, но сильно смущённым и расстроенным. С грустью сообщил, что по документам возникли вопросы, и ему придётся провести в филиале два-три часа. Илья предложил устроить меня в гостинице, гулять было невозможно из-за дождя. Я отказалась и попросила отвезти меня в ближайший торговый центр с кинотеатром. Он расспросил прохожих, выполнил мою просьбу и уехал, чмокнув меня в щёку и улыбнувшись на прощание виноватой улыбкой.
Я прошлась по магазинам, ничем не заинтересовавшись, изучила афишу кинотеатра. Потом присела за столик кафе и вытащила из сумки карту города. Не разворачивая её, решила: если родственники Лены живут рядом, схожу к ним, а если далеко — значит, не судьба. Их дом оказался в двух кварталах отсюда. Вздохнув, я направилась к выходу. Брела по улице, перепрыгивая лужи, и думала о том, что сказал бы Максим, узнав, куда я иду. Наверное, опять решил, что я лезу в его жизнь. Как всегда в последнее время, от мыслей о нём заныло в груди, я тряхнула головой, чтобы их отогнать.
Довольно старенький дом всё ещё держался бодрячком, несмотря на отслаивающуюся штукатурку и сырость в подъезде. Я жала на кнопку звонка, гадая, какой приём ждёт меня здесь. Дверь открылась, пахнуло затхлым запахом. Сухая строгая старушка в очках с толстыми стёклами вопросительно смотрела на меня, и я сказала первое, что пришло в голову:
— Здравствуйте, я знакомая Лены. Она мне рассказывала о вас. А когда узнала, что я буду здесь проездом, просила зайти и передать привет.
Несколько секунд старушка изучала меня. Под её взглядом я почувствовала себя очень неуютно. Наконец, она подвинулась и пропустила меня в квартиру.
Бедный интерьер, заполненный разным хламом и старыми вещами, не удивил — он был вполне обычным для людей такого возраста. Дождавшись, когда я сяду на диван, женщина спросила:
— Так вы говорите, что знаете Леночку. Где вы с ней познакомились?
Она общалась вполне доброжелательно, но нотки тревоги в голосе были вполне различимы. Что можно было объяснить естественной подозрительностью к незнакомому человеку.
— Я некоторое время работала у её опекуна, и мы с Леной подружились, — мне показалось правильным немного отойти от истины и не афишировать свою связь с Максимом.
— А, так вы работали на этого ужасного человека, который не даёт нам увидеться с девочкой! — голос старушки зазвенел от возмущения, пришлось быстро уточнить:
— Работала, но меня уже уволили, — я постаралась, чтобы в моём тоне слышалась еле скрытая обида. Это женщине больше понравилось, и она снова стала любезной.
— Как поживает Леночка?
— У неё всё хорошо, — я не стала вдаваться в подробности. И, чтобы подтолкнуть старушку к воспоминаниям, продолжила: — Девочка рассказывала, что вы очень помогли её маме после смерти родителей. Простите, я только не знаю, в каком вы родстве с Ольгой?
Собеседница проглотила наживку:
— Я и моя младшая сестра Валентина — родные сёстры отца Ольги, Петра. Он был нашим любимым братом. Когда Петя и Маша утонули, мы очень переживали и забрали Олечку к себе. Не могли оставить бедную девочку без крова над головой. Относились к ней, как к родной дочери, ведь бог не дал нам с сестрой своих детей. Правда, Олечка оказалась неблагодарной, видимо, пошла в свою маму. Та тоже не ценила мужа. А уж как Пётр её любил, заботился о ней. И мы об Олечке так заботились, а она уехала и забыла про нас. Ни разу не навестила и Леночку не привозила.
Чем больше женщина говорила, тем меньше я ей верила. Её сюсюканье и преувеличенная заботливость были насквозь фальшивыми. Она продолжила:
— Когда мы узнали, что Олечка погибла, посчитали своим долгом взять её дочку к себе. Но её, видно, настроил этот опекун, она не захотела к нам ехать. А уж сколько раз я звонила, уговаривала, всё без толку! Разве лучше жить у чужих людей при живых-то родственниках? Если встретитесь с Леночкой, расскажите, как мы за неё переживаем, ждём её.
Ну, с этим всё ясно, старушка решила использовать меня в своих интересах. А я попыталась выяснить то, что интересно мне.
— Вы не знаете, кто отец Лены? Он может забрать её к себе?
Старушку от такой перспективы слегка перекосило. Я никак не могла понять, зачем ей так нужна девочка? Забота о ней женщине явно уже не по силам.
— Нет, не знаю, Оля нам ничего о нём не говорила. Скажу по секрету: думаю, она и сама не знала, кто отец её ребёнка. В этом она тоже пошла в свою мать.
— А что с её мамой? — удивилась я.
— Пётр не раз приезжал к нам после женитьбы. Он никогда плохо не говорил про свою жену, но я сразу поняла, что она гуляет! А он её очень любил и не разводился.
Это была интересная информация. Но родители Ольги давно погибли, а мне хотелось узнать что-нибудь о ней самой и её отношениях с братьями. Но здесь старушка ничем мне не помогла. Похоже, и правда, мама Лены, с радостью сбежав отсюда, больше с ними не общалась. Кстати, тогда вопрос — откуда они узнали о её смерти? Я задала его и увидела, как женщина испугалась.
— Нам знакомые сообщили, — она постаралась скрыть свой промах, и я поняла, что ничего полезного больше не узнаю. Теперь старушка будет настороже. Действительно, собеседница потеряла свою словоохотливость и смотрела на меня почти враждебно. Оставалось только попрощаться и уйти.
В торговом центре я дождалась Илью. Мы выполнили намеченную программу, покатались по городу, поужинали в кафе и поехали домой. На обратном пути я молча смотрела в окно. Не хотелось разговаривать и не хотелось думать. Я боялась снова потревожить свою боль, свернувшуюся клубочком глубоко внутри. Под конец, я вообще задремала, приехали мы уже ночью.
Всё же я понимала, что взятый мной тайм аут закончился. Дорога в институт и обратно занимала немало времени, я тратила его на то, чтобы анализировать всё, что узнала. Строить версии на основе слов родственницы Лены не собиралась — слишком мало было доверия её словам. Эмоции — другое дело, им вполне можно было доверять.
Женщина совершенно точно любила своего младшего брата Петра и не любила его жену Машу и их дочь Ольгу. Самое интересное было в конце — её реакция на мой вопрос, как они узнали о смерти Ольги. Несомненно, их предупредили. Но кто и что именно им сообщил? Почему после этого они так настойчиво стали звать Лену к себе?
Ни о какой заботе о девочке здесь не было и речи — это очевидно. Тогда получается, что им намекнули на деньги. Следовательно, тот человек знал, что Максим перевёл Лене большую сумму или о завещании Виктора, что было ещё невероятней. Кто же он? Зачем ему было нужно, чтобы Лена переехала к родственникам? Я боялась, что ответ прост — там было гораздо проще убить девочку, чем под присмотром Максима.
Толчок в спину прервал мои размышления, сегодня давка в метро была ещё больше, чем обычно. В последнее время Илья часто завозил меня в институт и, если позволяла работа, отвозил домой. Мне было неловко, я просила его не беспокоиться, но он отвечал, что ему только в радость.
Сейчас, зажатая толпой в метро, я с тоской вспоминала уютный салон его машины. Женщина передо мной решила в этой толчее почитать газету, бумага почти касалась моего лица. Пытаясь отодвинуться, я с недовольством смотрела на неё и вдруг похолодела. Слишком неожиданно было вот так увидеть родное лицо, смотрящее на меня со страницы жёлтой прессы.
Я пробежала заметку глазами и задохнулась от острой боли. В ней говорилось о помолвке Максима с дочерью его партнёра по бизнесу. На нечёткой фотографии рядом с ним была девушка, которую я видела на пикнике в доме отдыха и потом, в ресторане. Не доехав до нужной станции, я выбралась на платформу и опустилась на лавочку. Что ж, он и правда освободился от меня, а что я хотела? "Рано или поздно это должно было случиться", — уговаривала я себя. Вот только сердце не слушало никаких уговоров, оно просто болело. В тот день я так и не добралась до института.
Конец года — самое суматошное время, сплошные хождения по магазинам и закупки подарков к предстоящим праздникам. Мне нравилось бродить по украшенным новогодней мишурой залам. Это создавало радостное ощущение предвкушения и поднимало настроение. Сейчас я как раз нуждалась в подобном, поэтому согласилась, когда Илья предложил помочь с поездками по торговым центрам. У меня были кое-какие задумки. Но в основном мы просто ходили по магазинам в огромном комплексе, выбирая разные весёлые и непрактичные новогодние мелочи.
Тонко чувствуя моё подавленное состояние, Илья всеми силами пытался вывести меня из него. Его шутки и подначки растормошили меня и вызвали ответный смех. Обрадованный успехом, он чмокнул меня в щёку и обнял за плечи. Я снисходительно улыбнулась, повернула голову, продолжая изучать витрины, и натолкнулась на знакомый взгляд. За стеклянной стеной дорогого бутика стоял Максим и смотрел на нас. Улыбка мгновенно сползла с моего лица, я остановилась. Илья решил, что я присматриваю покупку, и тоже притормозил, всё ещё держа меня за плечи.
Спокойно-равнодушное выражение лица Максима заставило моё сердце сжаться. Он вежливо кивнул мне, как старой знакомой. Я не ответила, а он не отвёл глаза. Несколько минут мы стояли, глядя друг на друга через хрупкое стекло, превратившееся в непреодолимую преграду. Илья наконец заметил, на кого я смотрю, его рука на моём плече напряглась.
Из глубины магазина к Максиму подошла уже знакомая мне девушка с красивым пакетом в руках. Дотронулась до его локтя, от чего во мне резко вспыхнула злоба, и, не добившись реакции, проследила за его взглядом. Глядя в её глаза, я просто утонула в ненависти — очень неприятное было ощущение. Эта немая сцена была полна такого напряжения, что окружающие люди невольно чувствовали его и обходили стороной. Так что перед нами образовалось свободное пространство.
***
Понемногу мной опять овладевала апатия. Я всё чаще думала о том, чтобы бросить расследование. Похоже, я поставила перед собой невыполнимую задачу. Будь что будет! Пусть кто-то другой разбирается со всем этим, а у меня больше не было сил. Мне пришло в голову, что своими действиями я оставляла себе хоть какую-то связь с Максимом, то есть подсознательно цеплялась за него. Пора было это прекращать.
Я всё ещё любила его и знала, что он примет меня, если я вернусь. Но снова переживать этот ад, видеть, как любимый человек сомневается в каждом твоём слове, каждом поступке. Нет, на такое я больше не была готова! Это просто невозможно долго выдержать, а значит, опять придётся уходить.
Раздумывая обо всём, я решила дать себе тайм аут. Не отказываться окончательно от расследования, но оставить его на некоторое время и посмотреть, что из этого получится. К тому же я совсем забросила институт, своих родных и подружек, а они тоже нуждались в моём участии.
Недавно Наташа сообщила радостную новость — она собиралась замуж. Ей требовалась наша помощь в организации свадьбы, выборе платья и тысяче других мелочей, что сопровождают подобные мероприятия. Я с головой окунулась в этот процесс. Мы исследовали соответствующие форумы, посещали свадебные салоны, выбирали букеты и рестораны. Снова рядом с нами был Илья. Его машина нас очень выручала, а трезвая голова помогала сохранить хладнокровие в этом круговороте дел.
Время шло, день свадьбы приближался. Уже было выбрано меню, заказан торт и составлен сценарий праздника. За три дня до торжественной церемонии Наташа попросила меня забрать платье. Она сама была занята десятью делами одновременно и не успевала в ателье. Я позвонила Илье, и мы выполнили её просьбу.
На обратной дороге пришлось заехать ко мне домой. Я забыла захватить украшения для машины, их тоже нужно было отвезти к подружке. Илья поднялся наверх, мама должна была вручить ему пакет с украшениями. Поджидая его, я прохаживалась у машины, держа в руках платье. Мне казалось, если я его положу, оно обязательно помнётся.
В это время во двор въехал тёмно-синий джип и припарковался рядом. Максим вышел из машины и направился ко мне. Гадая, зачем он приехал, я не сразу поняла двусмысленность ситуации. И осознала это, только когда он резко остановился. Максим стоял и смотрел на меня, на белое платье в моих руках, и в его глазах бушевала буря.
— Понятно! Ты, я вижу, выполнила мою просьбу. Вот и отлично, теперь я тоже наконец свободен!
— Максим! — я бросилась за ним, но он уже сел в машину. И мне лишь оставалось смотреть, как она быстро покидает двор.
Илья, выйдя из подъезда, застал меня почти в истерике. Он не на шутку испугался и долго не мог понять, в чём дело. Еле выдавленное мной сквозь рыдания имя Максим заставило его нахмуриться и прекратить расспросы. Он ещё не готов был обсуждать со мной всё, что с этим именем связано.
Свадьба прошла отлично, всё было на уровне. Я тоже старалась соответствовать мероприятию, несмотря на то, что творилось в моей душе. Одно дело — принять решение, совсем другое — его осуществить. Я давно ушла от Максима, но только теперь поняла, что отпустить его и поверить, что он уже не вернётся — ещё больнее. Я пережила и это.
Глава 7
Прошёл месяц. Я сидела в холле института и ждала Илью, он собирался заехать за мной и подвезти домой. Мне было с чем поздравить себя: я не впала в депрессию, вела активный образ жизни, подтянула все хвосты в учёбе. Наши отношения с Ильёй не перешли на новый уровень, но тоже значительно продвинулись. Несмотря на то, что между нами ничего не было, я подозревала — он хотел бы считать себя моим женихом, пусть и не делал пока официального предложения. И правильно, на такие радикальные шаги я ещё не была готова.
По дороге Илья сокрушался, что срываются наши планы на выходные. Мы собирались вместе выбраться куда-нибудь, но у него появились неотложные дела. Шеф попросил его срочно отвезти документы в их филиал в другом городе. Мой друг боялся, что не успеет вернуться за один день и провести со мной время. Видя его неподдельное огорчение, я, неожиданно для себя, предложила его сопровождать. Мы могли бы там погулять и вдоволь пообщаться в поездке. Илья так обрадовался, что мне стало неловко. Он слишком явно показывал своё расположение, и мне казалось, что я этого не заслуживаю.
Я поинтересовалась названием города, в который поедем, а услышав ответ, насторожилась — именно там жили родственники Лены. Что это — случайное совпадение? А может намёк, что мне пора вернуться к расследованию? Подумав, я решила ничего заранее не планировать и посмотреть, как всё сложится послезавтра.
Мы выехали рано утром и добрались к цели поездки ближе к обеду. Дорога прошла вполне приятно, несмотря на сырость и холодную погоду — за окном стучала каплями дождя поздняя осень. Мне было легко не только общаться с Ильёй, но и молчать. Он хорошо чувствовал меня и с готовностью поддерживал разные темы для разговоров. Но в то же время давал побыть наедине со своими мыслями, если видел, что мне это нужно.
Подъехав к городу, мой спутник позвонил в филиал уточнить адрес и сообщить о скором приезде. По дороге мы остановились пообедать у небольшого ресторанчика. Потом Илья оставил меня в машине на стоянке и отправился в офис, пообещав быстро вернуться. После этого мы собирались немного покататься по центру, посмотреть достопримечательности и погулять, если позволит погода.
Мой спутник действительно вернулся быстро, но сильно смущённым и расстроенным. С грустью сообщил, что по документам возникли вопросы, и ему придётся провести в филиале два-три часа. Илья предложил устроить меня в гостинице, гулять было невозможно из-за дождя. Я отказалась и попросила отвезти меня в ближайший торговый центр с кинотеатром. Он расспросил прохожих, выполнил мою просьбу и уехал, чмокнув меня в щёку и улыбнувшись на прощание виноватой улыбкой.
Я прошлась по магазинам, ничем не заинтересовавшись, изучила афишу кинотеатра. Потом присела за столик кафе и вытащила из сумки карту города. Не разворачивая её, решила: если родственники Лены живут рядом, схожу к ним, а если далеко — значит, не судьба. Их дом оказался в двух кварталах отсюда. Вздохнув, я направилась к выходу. Брела по улице, перепрыгивая лужи, и думала о том, что сказал бы Максим, узнав, куда я иду. Наверное, опять решил, что я лезу в его жизнь. Как всегда в последнее время, от мыслей о нём заныло в груди, я тряхнула головой, чтобы их отогнать.
***
Довольно старенький дом всё ещё держался бодрячком, несмотря на отслаивающуюся штукатурку и сырость в подъезде. Я жала на кнопку звонка, гадая, какой приём ждёт меня здесь. Дверь открылась, пахнуло затхлым запахом. Сухая строгая старушка в очках с толстыми стёклами вопросительно смотрела на меня, и я сказала первое, что пришло в голову:
— Здравствуйте, я знакомая Лены. Она мне рассказывала о вас. А когда узнала, что я буду здесь проездом, просила зайти и передать привет.
Несколько секунд старушка изучала меня. Под её взглядом я почувствовала себя очень неуютно. Наконец, она подвинулась и пропустила меня в квартиру.
Бедный интерьер, заполненный разным хламом и старыми вещами, не удивил — он был вполне обычным для людей такого возраста. Дождавшись, когда я сяду на диван, женщина спросила:
— Так вы говорите, что знаете Леночку. Где вы с ней познакомились?
Она общалась вполне доброжелательно, но нотки тревоги в голосе были вполне различимы. Что можно было объяснить естественной подозрительностью к незнакомому человеку.
— Я некоторое время работала у её опекуна, и мы с Леной подружились, — мне показалось правильным немного отойти от истины и не афишировать свою связь с Максимом.
— А, так вы работали на этого ужасного человека, который не даёт нам увидеться с девочкой! — голос старушки зазвенел от возмущения, пришлось быстро уточнить:
— Работала, но меня уже уволили, — я постаралась, чтобы в моём тоне слышалась еле скрытая обида. Это женщине больше понравилось, и она снова стала любезной.
— Как поживает Леночка?
— У неё всё хорошо, — я не стала вдаваться в подробности. И, чтобы подтолкнуть старушку к воспоминаниям, продолжила: — Девочка рассказывала, что вы очень помогли её маме после смерти родителей. Простите, я только не знаю, в каком вы родстве с Ольгой?
Собеседница проглотила наживку:
— Я и моя младшая сестра Валентина — родные сёстры отца Ольги, Петра. Он был нашим любимым братом. Когда Петя и Маша утонули, мы очень переживали и забрали Олечку к себе. Не могли оставить бедную девочку без крова над головой. Относились к ней, как к родной дочери, ведь бог не дал нам с сестрой своих детей. Правда, Олечка оказалась неблагодарной, видимо, пошла в свою маму. Та тоже не ценила мужа. А уж как Пётр её любил, заботился о ней. И мы об Олечке так заботились, а она уехала и забыла про нас. Ни разу не навестила и Леночку не привозила.
Чем больше женщина говорила, тем меньше я ей верила. Её сюсюканье и преувеличенная заботливость были насквозь фальшивыми. Она продолжила:
— Когда мы узнали, что Олечка погибла, посчитали своим долгом взять её дочку к себе. Но её, видно, настроил этот опекун, она не захотела к нам ехать. А уж сколько раз я звонила, уговаривала, всё без толку! Разве лучше жить у чужих людей при живых-то родственниках? Если встретитесь с Леночкой, расскажите, как мы за неё переживаем, ждём её.
Ну, с этим всё ясно, старушка решила использовать меня в своих интересах. А я попыталась выяснить то, что интересно мне.
— Вы не знаете, кто отец Лены? Он может забрать её к себе?
Старушку от такой перспективы слегка перекосило. Я никак не могла понять, зачем ей так нужна девочка? Забота о ней женщине явно уже не по силам.
— Нет, не знаю, Оля нам ничего о нём не говорила. Скажу по секрету: думаю, она и сама не знала, кто отец её ребёнка. В этом она тоже пошла в свою мать.
— А что с её мамой? — удивилась я.
— Пётр не раз приезжал к нам после женитьбы. Он никогда плохо не говорил про свою жену, но я сразу поняла, что она гуляет! А он её очень любил и не разводился.
Это была интересная информация. Но родители Ольги давно погибли, а мне хотелось узнать что-нибудь о ней самой и её отношениях с братьями. Но здесь старушка ничем мне не помогла. Похоже, и правда, мама Лены, с радостью сбежав отсюда, больше с ними не общалась. Кстати, тогда вопрос — откуда они узнали о её смерти? Я задала его и увидела, как женщина испугалась.
— Нам знакомые сообщили, — она постаралась скрыть свой промах, и я поняла, что ничего полезного больше не узнаю. Теперь старушка будет настороже. Действительно, собеседница потеряла свою словоохотливость и смотрела на меня почти враждебно. Оставалось только попрощаться и уйти.
В торговом центре я дождалась Илью. Мы выполнили намеченную программу, покатались по городу, поужинали в кафе и поехали домой. На обратном пути я молча смотрела в окно. Не хотелось разговаривать и не хотелось думать. Я боялась снова потревожить свою боль, свернувшуюся клубочком глубоко внутри. Под конец, я вообще задремала, приехали мы уже ночью.
***
Всё же я понимала, что взятый мной тайм аут закончился. Дорога в институт и обратно занимала немало времени, я тратила его на то, чтобы анализировать всё, что узнала. Строить версии на основе слов родственницы Лены не собиралась — слишком мало было доверия её словам. Эмоции — другое дело, им вполне можно было доверять.
Женщина совершенно точно любила своего младшего брата Петра и не любила его жену Машу и их дочь Ольгу. Самое интересное было в конце — её реакция на мой вопрос, как они узнали о смерти Ольги. Несомненно, их предупредили. Но кто и что именно им сообщил? Почему после этого они так настойчиво стали звать Лену к себе?
Ни о какой заботе о девочке здесь не было и речи — это очевидно. Тогда получается, что им намекнули на деньги. Следовательно, тот человек знал, что Максим перевёл Лене большую сумму или о завещании Виктора, что было ещё невероятней. Кто же он? Зачем ему было нужно, чтобы Лена переехала к родственникам? Я боялась, что ответ прост — там было гораздо проще убить девочку, чем под присмотром Максима.
Толчок в спину прервал мои размышления, сегодня давка в метро была ещё больше, чем обычно. В последнее время Илья часто завозил меня в институт и, если позволяла работа, отвозил домой. Мне было неловко, я просила его не беспокоиться, но он отвечал, что ему только в радость.
Сейчас, зажатая толпой в метро, я с тоской вспоминала уютный салон его машины. Женщина передо мной решила в этой толчее почитать газету, бумага почти касалась моего лица. Пытаясь отодвинуться, я с недовольством смотрела на неё и вдруг похолодела. Слишком неожиданно было вот так увидеть родное лицо, смотрящее на меня со страницы жёлтой прессы.
Я пробежала заметку глазами и задохнулась от острой боли. В ней говорилось о помолвке Максима с дочерью его партнёра по бизнесу. На нечёткой фотографии рядом с ним была девушка, которую я видела на пикнике в доме отдыха и потом, в ресторане. Не доехав до нужной станции, я выбралась на платформу и опустилась на лавочку. Что ж, он и правда освободился от меня, а что я хотела? "Рано или поздно это должно было случиться", — уговаривала я себя. Вот только сердце не слушало никаких уговоров, оно просто болело. В тот день я так и не добралась до института.
***
Конец года — самое суматошное время, сплошные хождения по магазинам и закупки подарков к предстоящим праздникам. Мне нравилось бродить по украшенным новогодней мишурой залам. Это создавало радостное ощущение предвкушения и поднимало настроение. Сейчас я как раз нуждалась в подобном, поэтому согласилась, когда Илья предложил помочь с поездками по торговым центрам. У меня были кое-какие задумки. Но в основном мы просто ходили по магазинам в огромном комплексе, выбирая разные весёлые и непрактичные новогодние мелочи.
Тонко чувствуя моё подавленное состояние, Илья всеми силами пытался вывести меня из него. Его шутки и подначки растормошили меня и вызвали ответный смех. Обрадованный успехом, он чмокнул меня в щёку и обнял за плечи. Я снисходительно улыбнулась, повернула голову, продолжая изучать витрины, и натолкнулась на знакомый взгляд. За стеклянной стеной дорогого бутика стоял Максим и смотрел на нас. Улыбка мгновенно сползла с моего лица, я остановилась. Илья решил, что я присматриваю покупку, и тоже притормозил, всё ещё держа меня за плечи.
Спокойно-равнодушное выражение лица Максима заставило моё сердце сжаться. Он вежливо кивнул мне, как старой знакомой. Я не ответила, а он не отвёл глаза. Несколько минут мы стояли, глядя друг на друга через хрупкое стекло, превратившееся в непреодолимую преграду. Илья наконец заметил, на кого я смотрю, его рука на моём плече напряглась.
Из глубины магазина к Максиму подошла уже знакомая мне девушка с красивым пакетом в руках. Дотронулась до его локтя, от чего во мне резко вспыхнула злоба, и, не добившись реакции, проследила за его взглядом. Глядя в её глаза, я просто утонула в ненависти — очень неприятное было ощущение. Эта немая сцена была полна такого напряжения, что окружающие люди невольно чувствовали его и обходили стороной. Так что перед нами образовалось свободное пространство.
