Вспыхивает прожектор. В его луче на помосте появляется Кеша. Голый. Почти. На нем символическая набедренная повязка. Видимо, для сохранения интриги. Вид у Кеши понуро-обреченный. Хотя при попадании на него луча он старательно улыбается. И даже принимает кокетливую позу. Сложен Кеша, разумеется, безупречно. Выглядит невинно и сексуально одновременно. А глазки грустные-грустные. Когда он поворачивается к зрителям спиной, демонстрируя все свои достоинства, под лопаткой видны поджившие рубцы.
Мартин:
— По моему, он уже огреб.
Корделия:
— Его здесь еще на недельку оставить надо. Для закрепления урока.
Аукционист:
— Стартовая цена — пять тысяч. Кто больше?
Выкрик слева:
— Пять пятьсот.
Выкрик справа:
— Шесть.
Выкрик из середины:
— Семь пятьсот.
Дядька в розовой пачке:
— Десять!
Тишина. Дядька, приподнявшись, оглядывает аудиторию. Зрители пожимают плечами. Наконец кто-то решается.
Какая-то пожилая дама в костюме Белоснежки.
Дама:
— Одиннадцать.
Дядька:
— Одиннадцать пятьсот.
Скрипучий старческий голос:
— Двенадцать.
Дядька:
— Двенадцать пятьсот.
Мартин:
— По моему, они его разводят, этого, в розовой пачке.
Корделия:
— Типа того.
Тринадцать никто не предлагает.
Аукционист:
— Двенадцать пятьсот — раз, двенадцать пятьсот — два.
Кеша на помосте боязливо втягивает голову в плечи. Дядька в пачке явно ему знаком.
Корделия (негромко и небрежно):
— Пятнадцать.
Дядька в розовой пачке подпрыгивает и оглядывается, ища того, кто это произнес. Угрожающе сжимает кулаки. Корделия мило улыбается ярко накрашенными губами.
Дядька в пачке:
— Шестнадцать!
Корделия (не повышая голоса):
— Двадцать.
В зале царит тишина. Все наблюдают за поединком. Дядька мечется по залу. Его пачка с блестками шуршит. Он останавливается напротив Корделии.
Дядька:
— Двадцать… двадцать… двадцать сто!
Корделия (презрительно хмыкая):
— Двадцать пять.
Дядька падает в обморок. Корделия пожимает плечами.
Корделия:
— Какой-то жалкий четвертак за киборга… Смешная сумма для того, кто когда-то заплатил полмиллиона.
Аукционист ударяет молотком три раза. Торги окончены.
Аукционист:
— Уважаемая дама в черном. Лот — ваш.
Корделия кивает Мартину. Тот отстегивает от пояса длинную цепь с ошейником и идет к помосту. Кеша, вытянув шею, пытается разглядеть, кому он достался. По мере того, как Мартин подходит ближе, глаза Кеши становятся все больше и больше. Приблизившись, Мартин показывает Кеше ошейник. Кеша сползает с помоста и понуро бредет к своему «хозяину». Мартин защелкивает у него на шее ошейник и наматывает цепь на руку. Кеша боязливо ежится. Весь зал наблюдает за происходящим с огромным интересом. Неожиданно дядька в розовой пачке приходит в себя.
Дядька:
— Нет, не отдам! Он мой!
Пытается кинутся с кулаками на Мартина. Мартин вытягивает руку, и дядька упирается ему в ладонь лбом. Забавно буксует ногами и бодается. Корделия покидает свое место в углу и встает рядом с Мартином.
Мартин (обращаясь к Кеше):
— Хочешь к нему?
Кеша в ужасе мотает головой.
Корделия (ласково-издевательски):
— Быкуся, угомонись. Тебе с твоим весом вредны такие нагрузки.
Дядька в пачке:
— Ты… ты не понимаешь! Это… это мое вдохновение.
Корделия:
— Ну поищи его в другом месте. Водочки попей, на рыбалку съезди. Попробуй для разнообразия с женщиной. Некоторым помогает.
Дядька в пачке:
— Я… я всем про тебя расскажу. Про твои извращенные вкусы.
Корделия:
— Да, да. Расскажи, что я сплю с киборгом. Нет, уже с двумя.
Сцена пятая
Комната для свиданий в отеле «У дядюшки Георга Пятого». Корделия со вздохом облегчения стягивает черный парик и снимает ботфорты. Кеша все еще в ошейнике. Мартин изучает намотанную на руку цепь и как бы к чему-то примеривается.
Мартин:
— Может, все-таки всыпать ему для профилактики?
Корделия (устало):
— Да ладно, Мартин, он свое получил. Даже с избытком.
Мартин:
— А по моему, мало.
Кеша всхлипывает. На глазах выступают слезы.
Кеша:
— Я больше не буду.
Корделия:
— Не будет он… Что, приключений захотелось?
Кеша опускает голову и размазывает слезы по щекам.
Корделия:
— Один такой у меня уже добегался. Сначала всю ночь под дождем в лесу шарахался, потом под медвежьи станнеры попал.
Мартин:
— Зато поумнел. И этот тоже… поумнеет, может быть.
Дергает за цепь. Кеша еще громче всхлипывает.
Корделия:
— Отпусти этого поганца. Смотреть противно. Еще немного, и мне станет его жалко. За мои же деньги. И дай ему что-нибудь надеть. Подойдет мешок с прорезями для глаз.
Мартин снимает с Кеши ошейник, потом достает из сумки футболку и джинсы.
Корделия:
— Так, ладно, сейчас еще с Георгом надо договориться.
Берет трубку старинного по земной моде телефонного аппарата. Поворачивает золотой диск. Из трубки слышен голос дядюшки Георга.
Дядюшка Георг:
— Что прикажет моя уважаемая гостья? Прикажете подать шампанского?
Корделия:
— Яду мне! Яду! Топай сюда, дядюшка. И главбуха захвати.
Минуту спустя появляется Дядюшка Георг. С ним типичный бухгалтер, чем-то напоминает Сергея Петровича. Кеша уже оделся, а Мартин — переоделся, избавившись от военной формы. Оба в футболках и джинсах сидят рядышком на кровати. Дядюшка Георг не удивлен. И такие у клиентов бывают фантазии.
Корделия:
— Вот что, дядюшка, вот этого я забираю. Ты 25 штук получил? Могу накинуть еще пятерку.
Дядюшка Георг (видимо, ожидавший чего-то подобного):
— Но это как-то… неожиданно. Мы все-таки заплатили на него немалую сумму.
Корделия:
— Не гони. Он тебе по дешевке достался. Потому что краденый. А знаешь, у кого его украли?
Дядюшка Георг (осторожно):
— У кого?
Корделия:
— А у моей мамы. С Аркадии. Она и заявление в полицию написала. Со справкой из ОЗК. Хочешь скандал за покупку разумного краденого киборга?
Дядюшка Георг:
— Я же не знал! Не знал, что он краденый! Нет, я не хочу скандал. И суда не хочу. И полиции.
Корделия:
— Вот и молодец. Умный. 25 штук хватит?
Дядюшка Георг:
— Хватит. Конечно, хватит. Это… очень щедро.
Корделия:
— Вот и замечательно. А теперь вызови нам аэротакси.
Сцена шестая
Все трое на заднем сидении аэротакси. Настрадавшийся и нарыдавшийся Кеша спит, уткнувшись Корделии в плечо. Мартин, поглядывая на это безобразие, ревниво сопит.
Корделия:
— Да ладно, Мартин, он же не виноват, что он Irien. К тому же маленький и глупый.
Мартин:
— Я тоже маленький. Сама говорила.
Корделия:
— И глупый.
Мартин сердито отворачивается. Корделия обнимает его другой рукой и привлекает к себе, как Кешу. Он сначала отпихивается, а потом тоже утыкается Корделии в плечо.
Корделия:
— Ну все, не злись. Ты у меня самый лучший. А Кешу я завтра с первым рейсом к маме отправлю.
Мартин:
— Обещаешь?
Корделия:
— Честное слово.
