Корделия:
— Ладно, ладно, я поняла. С ней что-то другое. (Подходит к Камилле). Это что еще за шахтерские бунты? Хочешь стучать, иди на рельсы. (Мартину) А после твоих химических опытов ЛСД в свободном доступе не осталось?
Мартин:
— Нет, у меня его пога… то есть вот он выпросил. Еще месяц назад.
Кеша:
— У-у, предатель. И не выпросил! Он мне сам проиграл.
Корделия (строго глядя на Мартина):
— Так, с каждым днем становится все интересней, с каждым днем все радостнее жить. Что ты ему еще проиграл? Огласите весь список, пожалста.
Мартин (опуская глаза):
— Ну… кое-что из одежды.
Корделия пристально смотрит на Кешу. Кеша прячется за опекуншу.
Корделия:
— Что-то здесь не так. Да у него шмотья больше, чем у тебя. Зачем ему твое?
Мартин (еще ниже опустив голову):
— Я не свое.
Корделия:
— А чье?
Мартин:
— Твое. Ну то, кружевное, из нижнего ящика.
Корделия аж подскакивает.
Корделия:
— Мое нижнее белье от Кики де Монпарнасс? Где этот поганец? Где этот фетишист?
Видно, как Кеша торопливо уползает на четвереньках, а Катрин прикрывает его отступление полами своего халата из японского шелка.
Корделия:
— Убью!
Катрин:
— Ты лучше на своего посмотри! Он в доме наркоту варит!
Мартин:
— Я не варил. Я синтезировал.
Камилла продолжает стучать. Корделия пытается добраться до Кеши. Катрин стоически его защищает. Мартин мучится незаслуженным обвинением.
Мартин:
— ЛСД это не наркота. Это психоактивное, полусинтетическое вещество. Психоделик. Используется в духовных практиках. И даже в психоделической терапии. Я хотел выяснить, действует оно на киборгов или нет.
Корделия первой берет себя в руки.
Корделия:
— Ах ты мой любознательный, ах ты мой многогранный! Из астрофизиков и кулинаров прямиком в химики. Глюки хотел словить? Поглазеть на зеленых летающих черепашек? Штудировал бы сразу психиатрию. Мне психиатр скоро ох как понадобится. Так ладно, вернемся к протестующим массам.
Снова пытается привлечь внимание Камиллы.
Корделия:
— И что же на этот раз требует оппозиция? Отмены пенсионной реформы? Повышения зарплаты? Сменяемости власти? И какую комбинацию из причинных частей тела эта оппозиция нам покажет?
Камилла (с революционным пафосом):
— Справедливости! Свободы! Равноправия! И… все поделить.
Корделия:
— А что конкретно делить? Посуду? Или жилплощадь?
Камилла (тыча пальцем в Мартина):
— Его!
Мартин:
— Вот я говорил, что лучше к гномам. А ты: «Спрячься под кроватью, спрячься под кроватью».
Где-то вдалеке хихикает Кеша.
Мартин (по внутренней связи):
— Я тебе кое-что тоже покажу. И натяну.
Кеша (по внутренней связи):
— Ой, какие мы грозные. Бесстрашные. Особенно под кроватью.
Мартин (по внутренней связи):
— Убью!
Корделия:
— Это с какой такой стати я буду с тобой делиться? Губищи-то подбери.
Катрин:
— Корди, да поделись ты с ней! От твоего не убудет. Голова уже лопается.
Корделия:
— И ты туда же! Вот я точно поделюсь. Где этот извращенец? Где этот мелкий альфа-самчонок?
Кеша (издалека издалека):
— Почему это мелкий? У меня все соответствует стандартам. И даже вариабельно.
Корделия:
— Вот мы сейчас и проверим. На этой… оппозиционерке. И не только на ней. Будем одаривать всех желающих.
Порывается идти на поиски Кеши, но Катрин стоит на ее пути, как оборонительный еж на пути танков Гудериана. Мартин тем временем осторожно приближается к Камилле. Та, завидев его, очарованно замирает. Наступает долгожданная тишина. Корделия и Катрин шумно выдыхают.
Мартин:
— Я прошу прощения, что позволяю себе вмешиваться, но стучать, выражая свои протестные позывы, по установившимся традициям, следует не половником, а каской.
Камилла (жеманясь):
— Но у меня нет каски. Я бы с удовольствием ею постучала, если бы она у меня была.
Мартин:
— Так есть возможность воспользоваться схожим предметом. Который так же несет в себе ярко выраженный революционный символизм.
Камилла:
— Это каким же? Случаем не подскажете?
Корделия:
— Это и я могу подсказать. Ведро! А если ты еще наденешь его на голову…
Мартин (без тени иронии):
— Я вообще-то имел в виду… кастрюлю.
Сцена вторая
Все сидят за столом. Камилла все в том же желтом жилете поверх ночной рубашки, с половником в одной руку и лозунгом в другой, но уже без крышки. У Катрин голова повязана полотенцем. У Корделии волосы дыбом. Кеша исподтишка показывает Мартину кончик шелкового лифчика. Мартин исподтишка показывает Кеше кулак.
Корделия:
— Итак, предлагаю заняться выработкой универсального компромисса.
Кеша:
— Каждой твари по паре, всем сестрам по серьгам.
Мартин все-таки до него дотягивается. Катрин дотягивается до Мартина. Камилла тычет в Катрин плакатом. Корделия отобранным у Камиллы половником стучит по столу.
Корделия:
— А ну молчать! Мартин, неси скотч.
Мартин:
— Пиратов ловить будем?
Корделия:
— Хуже. Поганцу рот заклеивать. Хотя нет, скотча может не хватить. У нас есть быстро твердеющий гель?
Мартин:
— Был, но ты законопатила им дверь.
Корделия:
— Ах да, вот жалость-то. Тогда обойдемся скотчем. Неси. Самый плотный и широкий. Для фиксации крупногабаритных грузов.
Кеша (с деланным испугом):
— Молчу, молчу.
Камилла:
— Блондинчик по сути прав. Именно такой справедливости я и требую.
Корделия:
— Поясни.
Камилла:
— Мне нужна пара. В данном замкнутом пространстве нарушена гармония. Иня больше, чем яна. А это вселенский дисбаланс. Поэтому у нас и происходят всякие потрясения и недоразумения. Всех должно быть поровну.
Катрин:
— Тоже мне проблема! Решается элементарно.
Корделия и Камилла:
— Как?
Катрин:
— Надо избавиться от излишков этого самого иня.
Камилла:
— Согласна. Начнем с самого дряхлого и бесполезного члена общества. Я слышала, что у людей на Земле был такой обычай. Людей, достигших определенного возраста, отводили в горы и там оставляли. Чтоб не мешали своим маразмом.
Катрин:
— А еще был обычай спускать с лестницы незваных гостей. Вот она кто такая? Кто? Жили тихо-спокойно, в мире и согласии.
Кеша (по внутренней связи):
— В покер на ЛСД и нижнее белье играли.
Катрин:
— Не ссорились, не ругались. Половниками в крышки не стучали.
Мартин (по внутренней связи):
— Только время от времени выбивали зубы.
Катрин:
— И вот, пожалуйста. Явилась. Мало того, что никто ее не звал, ее вообще можно сказать, враги подбросили.
Кеша:
— Как наркотики?
Катрин:
— Как отравляющее вещество массового поражения. Так она здесь еще и права качает, свои правила устанавливает. Условия ставит. Ян ей видите ли подавай. Пусть идет, откуда пришла. На этот самый… ян.
Кеша (по внутренней связи):
— А ян это то, о чем я думаю?
Мартин (во внутренней связи):
— Для тебя — да. Потому что ян — это вообще единственное, о чем ты способен думать.
Кеша (по внутренней связи):
— У меня узкая специализация.
Мартин (по внутренней связи):
— Я бы даже сказал — зауженная, обрезанная и укороченная.
В отместку Кеша почти полностью вытаскивает из кармана розовый лифчик с монограммой КТ. Мартин переходит в боевой режим, но тут же его отключает. Катрин тем временем продолжает митинговать.
Катрин:
— Товарищи, в виду сложившейся неблагоприятной внутренней ситуации, а так же внешней угрозы, предлагаю немедленно избавиться от чужеродного элемента в нашем дружном коллективе путем спускания его…
Мартин (простодушно):
— Может, в утилизатор удобней? А то забьет трубы. С фрекен Бок потом не расплатишься.
Катрин и Камилла (в изумлении):
— Фрекен Бок? Здесь еще кто-то живет?
Кеша хихикает.
Корделия:
— Фрекен Бок это наша домомучите… то есть, наш домовой искин. Она немного тормознутая и помешана на порядке. Но Мартину удается с ней как-то ладить. Она иногда прощает нам шалости в виде перерасхода электроэнергии и горячей воды. Сразу не отключает, если я забываю вовремя перевести деньги.
Кеша:
— Ага, он натурой расплачивается.
Корделия:
— Мартин, скотч!
Кеша затыкает себе рот кулаком.
Камилла:
— Обо мне уже забыли? Мы обсуждаем мое бедственное положение.
Катрин:
— А мое предложение? Я требую, чтобы ее сбросили с балкона, как в Древнем Риме с Тарпейского утеса сбрасывали преступников.
Корделия помассировала виски, пощипала себя за мочки ушей.
Корделия:
— Я, собственно, не против.
Камилла издает возмущенный вопль. Катрин торжествующе выпрямляется. Кеша хлопает в ладоши. Мартин смотрит с недоумением.
Мартин (слегка растерянно):
— Приступить к исполнению?
Корделия:
— Да, я не против, но вынуждена зарубить это рацпредложение.
Катрин (обиженно):
— Вот так всегда! Что бы я ни сказала, все всегда не так.
Корделия:
— Мама, два слова. Уголовный кодекс.
Катрин:
— А мы все отпечатки пальцев сотрем и видеозаписи подправим. Вот, Кеша умеет.
Кеша (радостно):
— Ага, умею. Я че хошь подправлю, подредактирую и сломаю.
Корделия:
— Тебе только дай волю, многофункциональный ты наш! Все равно, закрыли тему. Будем искать другой выход.
Некоторое время все напряженно думают. Неожиданно Корделия хлопает себя по лбу.
Корделия:
— Так чего мы думаем! На складе еще Irien'ы остались. И, кстати, 69-е, новенькие. Сейчас позвоню, беспилотником доставят.
Катрин:
— Что? Так можно было?! Ты могла заказать еще одного киборга? Вот так просто? Одним звонком?
Корделия (с недоумением):
— Да, могла, а что?
Камилла (поднимаясь из-за стола):
— И ты молчала?
Катрин:
— Ты молчала? Врала родной матери? Утверждала, что производство свернуто? Я помню. Я тебя просила!
Корделия:
— Так оно правда свернуто. Это остатки на складе. Мама, ну я еще понимаю, озабоченная Камилла, но ты-то чего так оживилась? У тебя уже есть отрада старости, «внучок» языкатый. Куда тебе еще?
Катрин:
— Кешенька у меня для сердца.
Корделия:
— А второй тебе для чего? Для печени? Или поджелудочной железы?
Камилла:
— Э, да какая разница, чего хочет эта старая кошелка. Я тут обделенная, я! Мне надо. А можно я сама выберу? А он разумный?
Корделия:
— Нет, разумных Irien'ов больше не существует. Вот это вот болтливое, кровососущее насекомое, к счастью — к счастью! — существует в единственном экземпляре. Ему какой-то пьяный техник процессор от DEX'а зафигачил. Остальные — нормальные.
Камилла:
— Не-е, я хочу разумного. Вот как он… (И смотрит на Мартина с вожделением)
Корделия:
— Такие только у Киры в ОЗГО обитают. Но тебе не светит.
Камилла:
— Это почему? Я его буду любить, буду лелеять, буду кормить сладеньким.
Нежно поглаживает половник.
Мартин (по внутренней связи):
— Ясно. Живым не уйдет.
Кеша (по внутренней связи):
— Зато узнает много нового и интересного.
Корделия:
— Вот поэтому и не светит. Будешь подвергать живое разумное существо сексуальным пыткам. А это запрещено конвенцией по правам человека.
Камилла:
— Так надо это разумное существо спросить для начала. Может ему понравится, существу.
Неожиданно снаружи слышится звук подлетающего флайера. Все дружно бросаются к прозрачным раздвижным дверям, ведущим на террасу. На личную парковку, прилегающую к пентхаузу Корделии, садится флайер с криво проступающим под краской логотипом DEX-компани.
Камилла:
— Это еще кто?
Мартин:
— А это гномы. Сами пожаловали.
Прода от 20.09.2021, 12:15
Глава 8. День шестой (продолжение)
Планета Новая Москва. Квартира Корделии Трастамара.
Сцена первая
Из припаркованного флайера появляются двое. Оба в комбезах с капюшонами, респираторах и защитных очках. Опознать их практически невозможно. Один повыше и массивней в плечах, второй — субтильный и грациозный. В руках первого блестящий чемоданчик, у второго трехлитровый баллон с плавающими буро-зелеными продолговатыми плодами неизвестной этиологии.
Обитатели квартиры сначала настороженно наблюдают за прибывшими, затем, по мере их приближения, начинают рассредотачиваться. Кеша и Камилла, будто сговорившись, ныряют за диван и оттуда настороженно выглядывают. Катрин пятится до тех пор, пока не падает в подвернувшееся кресло. Поспешно из него выползает и так же укрывается за мебелью. На месте остаются только Корделия и Мартин. Мартин безмятежно спокоен. Корделия изображает серьезность. Когда пришельцы приближаются, она спокойно отодвигает прозрачную дверь.
Плечистый с чемоданчиком:
— Подотдел очистки ОЗК. Вызывали?
Корделия:
— Да, вызывали. Спасибо, что приехали так быстро.
Плечистый с чемоданчиком:
— Работа у нас такая. На что жалуетесь?
Корделия:
— На паразитов. То есть на одного.
Плечистый с чемоданчиком:
— Крупный? Какой породы?
Корделия:
— Очень крупный. Отожрался. А порода у него — поганец обыкновенный.
Плечистый с чемоданчиком:
— Порода известная. И очень даже распространенная. Есть даже предположение, что это мутировавшая разновидность центаврианской моли.
Корделия:
— Если и не разновидность, то определенно ближайший родственник.
Плечистый ставит свой чемоданчик на стол и открывает. Набор инструментов в чемоданчике очень напоминает орудия труда Михалыча: отвертки, кусачки, ножницы для резки металла, паяльник.
Плечистый:
— Какие конкретно производит действия?
Корделия:
— Ну, все портит, ломает, грызет, жульничает. Страдает ярко выраженным эксгибиционизмом.
Мартин (голосом профессионального ябеды):
— Нижнее белье таскает хозяйское.
Плечистый:
— Надевает?
Мартин:
— Нет, только тырит.
Плечистый (извлекая из чемоданчика ножницы и щелкая ими):
— Ну это не страшно. Это все поправимо. Мы вот на прошлой неделе одного такого лечили лечили… лечили лечили…
Корделия:
— И?
Плечистый:
— Вылечили.
Очень выразительно щелкает ножницами.
Кеша, начиная что-то подозревать, высовывается из-за дивана. На его мордочке сначала любопытство, потом недоумение, затем возмущение. Огромные ясные глаза распахиваются, губы начинают дрожать.
Плечистый:
— Сколько, говорите, у него конечностей?
Корделия:
— Пять.
Мартин:
— Шесть.
Корделия:
— Почему шесть?
Мысленно производит подсчеты.
Мартин:
— Язык.
Корделия:
— Ах да, это, пожалуй, самая ущербоемкая.
Плечистый (снова щелкая ножницами):
— Будем производить усечение.
Корделия:
— Чего делать?
Плечистый:
— Резать к чертовой матери!
Корделия:
— Ой, может, не надо так радикально? Какой ни есть, а он родня… Может быть, как-нибудь… медикаментозно?
Катрин тоже начинает что-то подозревать. Тоже выползает из-за кресла и прислушивается. Грозно хмурит брови.
Плечистый:
— Можно и медикаментозно. Но это процесс долгий и трудоемкий. Требует больших энергозатрат.
Корделия:
— А лекарства свои приносить?
Плечистый:
— Лекарство у нас с собой. Дэн… то есть, ассистент, предъявите лекарство.
Второй, тот, который более стройный, предъявляет баллон с непонятным содержимым. Корделия и Мартин озадаченно содержимое разглядывают.
