- Как это? – не сразу сообразила едва проснувшаяся Этель.
- У меня, получается, сделать с любым прибором, именно то, чего хочу я сам.
- Дорсу объяснила тебе, что нужно сделать?
- В принципе, да. Хотя Дорсу и не дала мне времени подумать над этим как следует… - спокойно ответил молодой человек, и с влюблённым пылом посмотрел на Дорсу. Которая, в свою очередь, отвернулась с искорёженным раздражением лицом, что Этель стало ясно, какие или почти какие методы убеждение применяла подруга.
Но время поджимало. Взглянув на часы, Этель с ужасом обнаружила, что до назначенной поломки осталось меньше часа.
- Котэйн, думай! – приказала Дорсу, заметив на лице подруги разочарование от эффекта, произведённого на неё Котэйном, - Этель нужна твоя помощь прямо сейчас, а ни тогда, когда ты будешь в состоянии думать о чем-то другом кроме моих ног… - выпала она всё это единым предложением и под доверительно удивлённым взглядом Этель, густо покраснела. Но ведь она была аристократкой. А потому, мгновение, и она уже вся подобралась, не оставив и намёка на такое опрометчивое признание.
- А я уже придумал, - словно оправдываясь, тут же ответил Котэйн и зашарил по карманам. «Господи, кто же вы, несчастные родители, этого скромняги гения?» - подумалось Этель, - Если только это камера автоном, а не работает на одной из этих новомодных технологий электро …
- Она автоном, - подтвердила Этель.
- Эту штучку я соорудил несколько лет назад. После некого инцидента родители попытались защитить меня, приставляя ко мне кучу разнообразных защитных и следящих устройств. Она отключала их как обычный комнатный выключатель.
Что ж, это было похоже на дистанционное управление биомов и телевизоров. Удлинённый черный футляр для многого разнообразия мелких электронных штуковин и микросхем. Этель потянулась, было к этому, но передумала, и остановила руку. Котэйн заметил её осторожные движения, и с улыбкой благодетеля сам протянул футляр ей. С мгновение, поколебавшись, Этель взяла его. Черный пластик ещё хранил тепло руки молодого человека и казался неспособным на всё то, что так туманно объяснил её Котэйн. Стоило проверить эту безделушку, и поскорее, пока ещё оставалось время.
- Как ей пользоваться? – спросила Этель тем голосом, который можно было бы принять за спокойный и рассудительный, если бы в нижних его тонах не звучало волнение…
Древние часы над студенческим городком пробили одиннадцать. Услышав первый звон, Этель испуганно оглянулась, назад ожидая увидеть летящую за ней мини-камеру, но тут вспомнила, что та по-прежнему висит у дверей её комнаты, своим запрограммированным мозгом думая, что арестованная 7613 находится у себя. Молча, выругавшись, девушка улыбнулась себе. И почему ей мерещится всякая гадость? Не потому ли, что она чувствует себя виноватой из-за этой вылазки. Но ведь ей действительно нужны деньги, и действительно нужно выбраться в город. Она не в коей мере не должна чувствовать себя виноватой, ведь деньги, за которыми она идёт её собственные. Остановившись перед поворотом, Этель посмотрела на часы. Осталось всего несколько секунды и задуманная ею неполадка либо сделает своё дело, либо Этель зря потратила своё и других время. Она осторожно выглянула из-за угла и посмотрела на камеры, которые чрез каждые пять футов были установлены под потолком коридора ведущего к кабинету декана. Как ни в чём не бывало они продолжали перемещать свои стеклянные глаза через определённый промежуток времени, измерявшийся от силы несколькими секундами. Пшик! Этель качнула головой в сторону звука и лишь спустя мгновение поняла, что это сработала её поломка. Ещё раз, посмотрев на камеры, девушка с замиранием сердца заметила, как каждая из них друг за другом останавливают своё движение и повисают, опустив вниз окуляры. Этель едва сдержалась, чтобы не закричать что-то совершенно громкое и радостное. Впрочем, та её часть, которая понимала, что сейчас этому не время, всё равно бы не позволила это сделать. Бесшумно, как тень, Этель пошла по коридору, лишь изредка поглядывая на выключенные камеры, похожие на головы мёртвых животных развешанные по стенам музея истории. Только то, что они не следили за ней идущей по коридору, добавляло ей толику уверенности…
- Мисс, вы хорошо осведомлены об условиях договора? – молодая симпатичная юрист принимала её в кабинете, который раздражал Этель приторностью своих цветов и неестественной тишиной, в которой человеческие голоса звучали до невозможности нелепо и… Тут Этель не могла даже подобрать слово своим ощущениям.
- Да, - спокойно отозвалась она. «Между прочим, дожидаясь того момента, когда ты соизволишь принять меня, я проторчала в твоей приёмной больше часа, вместе со всеми этими слезливыми дурами, каждая из которых неизменно начинала рыдать, найдя что-нибудь умилительное в той брошюрке, которую ты кучами там разбросала по всем столам…»
- То есть вы понимаете, что сейчас подпишите контракт с нашей фирмой, в нём мы обязуемся, - тут эта вежливая кошечка, с видом получившего прибыль букмекера, посмотрела в уже отпечатанный договор, - хранить ребёнка, которого вы сдадите нам на хранение, в течение трёх лет. В течение этих лет наша компания будет получать за оказываемые вам услуги определённую сумму с указанного вами счёта. По прошествии окончания срока договора компания получает права на этого ребёнка, и может предложить его для усыновления любой семье или отдельному человеку, который изъявит на это желание. Вы согласны?
В этот раз, Этель даже не потрудилась ответить вслух, а лишь кивнула. И с готовностью взмахнула световой ручкой, давая знак, что готова подписать этот дурацкий контракт, лишь бы избавить себя от присутствия этой кошерной леди и того маленького наглого существа посмевшего зародиться в её теле.
- Что ж, в этом случае, вам остаётся только расписаться здесь, указав номер счёта, и вы можете последовать за моим помощником, - молодой человек, вошедший в кабинет несколькими мгновениями раньше, сдержано кивнул, показывая, что готов подождать, пока она закончит с формальностями. Не колеблясь, Этель расписалась и уже поднялась, когда была остановлена странным вопросом:
- Не желаете ли вы быть поставлены в известность, когда права на вашего ребёнка перейдут нам? – Этель остановилась на полушаге с открытым ртом. Лишь совладав с собой, она сумела спросить:
- Вы серьёзно?
- Совершенно серьёзно, - последовал ответ. - Кроме того, вы можете оставить имя, которое хотели бы дать младенцу.
- Шинар, если это будет мальчик, и…
- У вас будет младенец мужского пола, - чётко проговорила женщина. Девушка моргнула. - Да, именно так записано в вашей карточке медицинского обследования…
На это Этель не нашла что ответить и потому просто кивнув вышла вслед ждавшиму её молодому человеку. Ещё раз, пройдя через приёмную, где она провела некоторое время в ожидании, она едва сдержала ярость и жалость к этим несчастным домохозяйкам, которые хотят избавиться от своих детей столь гуманным образом, и всё из-за их мужей, которые считают, что содержать детей в такое время слишком большая роскошь. Нет, Этель ни в коей мере на них не походила. Достаточно просто посмотреть на неё…
Уже лежа на столе под стеклом какого-то прибора и засыпая от наркоза, Этель подумала «лучше бы я сделала аборт, это дешевле». Это действительно было бы дешевле, и тем более, зачем оставлять жизнь ребёнку, который может стать её проклятием, если хотя бы кто-нибудь узнает о его существовании. Но в тот момент, это казалось такой уж серьёзной бедой. Ей заснувшей виделись картинки того, как она, закончив обучение, возвращается домой, где выходит замуж за чьего-нибудь богатого сына, который навсегда останется в неведении относительно существования маленького существа, которое никогда не назовет Этель мамой.
Луна осветила своим светом тёмные кучевые облака, проплывавшие по небу над самым огромным городом Земли – Пассаданом. Её призрачные лучи бесшумно и невидимо летели над сияющим - своими ночными витринами, рекламами, фонарями по краю аэромобильных дорог, окнами тысячиэтажных домов – городом. И вряд ли чей взгляд мог отличить лучи этой незаметной теперь спутницы Земли от того количества света царившего теперь здесь даже ночью.
И всё-таки, когда эти невесомые серебряные нити заглянули в одно из окон одного из домов и коснулись лица спящей, она тут же проснулась. Открыв глаза, она поискала взглядом ночную гостью. Луна приветственно провела по лицу проснувшейся несколькими лучиками. Девушка приподнялась, желая что-то сказать, но в этот момент мужчина, лежавший рядом, сонным голосом спросил:
- Ролла, ты здесь? – и не дожидаясь ответа, положил руку на грудь женщины рядом и вскоре снова затих.
Девушка полежала немного, ожидая, что муж может проснуться вновь, но вскоре встала, отодвинув живой «капкан» чужой руки. Её нагое тело в едва заметных лунных лучах теряло многое из своей угловатости и худобы. Даже наоборот лучи как бы сглаживали эти недостатки, в первую очередь, показывая достоинства, которых, к слову сказать, было не так уж много. Природная грация, длинные ноги, правда, худые, но чрезвычайно натренированные, каскад действительно роскошных русых волос в лунных лучах переливающийся серебром снега и яркие лучистые глаза, сиявшие на лице скрытом полумраком, подобно звёздам.
Надев короткий пеньюар, девушка быстро покинула спальню. Светлым бесшумным призраком, пройдя по всей квартире, она оказалась в маленьком кабинетике. Всем своим видом – большой белой шкурой на полу, светлыми изящными столом и креслом, кабинетик говорил, что его хозяйка – молоденькая девушка, имеющая вкус к красивым вещам и заботящаяся о своём комфорте. Светлые тона кабинетика излучали жизнерадостность и счастье, но выражение лица Роллы не изменилось, даже когда она села в своё любимое кресло. При свете включенной лампы нервозность и обеспокоенность резче проступили на мелких чертах лица, сделав его похожим на гримасу обиженного ребёнка. Посидев некоторое время, девушка отперла верхний ящик и вытащила из него стопку газет. На первой странице верхней из них крупными буквами стоял заголовок:
«Алан Лайфер – служащий банка «Капибэс»
обвиняется в предумышленном убийстве Элизабет Керш, главного редактора ведущей газеты Земли «Терра-Ньюз»
Под заголовком помещалась фотография серьёзного молодого человека в деловом костюме. Ролла взяла газету со стола и поднесла её поближе к глазам. Со стороны могло показаться, что девушка близорука, отчего её приходиться читать, поднося газету к самым глазам. На самом деле Ролла вглядывалась в фотографию, чтобы лучше восстановить в памяти облик этого человека. Она знала его раньше. Сколько лет прошло с тех пор, когда она видела его в первый и тогда же последний. На выпуске из Школы Джейрона. Чуть больше, чем пять лет назад. С неожиданной ясностью Ролла вспомнила огромный зал Торжеств…
С благоговением пары семнадцатилетних выпускниц нынешнего года в своих непохожих платьях, от розового до голубого цвета, вошли в зал Торжеств. Взгляды гостей, переполненные гордостью, останавливались на самых красивых выпускницах, и почти никто не замечал идущую в предпоследней паре девушку в простом белом платье. Единственным украшением девушки являлись её глаза необъяснимо жемчужного цвета и собранные в некое подобие короны русые волосы.
Девушку звали Конкордия Донат, но для знакомых - Ролла. Она была из числа тех девушек, которые, зная о своей непривлекательности, не пытаются что-либо изменить, а просто стараются не замечать отсутствия к себе всеобщего внимания, и наслаждаются жизнью доступными им способами, не ища экзотики. Вот поэтому Ролла сейчас и не огорчалась. Для неё, в качестве благотворительности взятой из приюта, куда она попала, после гибели родителей, оказаться среди выпускников Школы Джейрона, было тем самым высшим счастьем, о котором она только могла мечтать. И её мечты сбывались. Сейчас она идёт по древним мраморным плитам зала Торжеств такого престижного заведения среди тех достойных, кому удалось «дожить» до выпуска. Переполненная счастьем, Ролла оглядывалась вокруг и рассматривая гостей выпуска. На мгновение она оторвалась от созерцания молчаливых рядов приглашенных, чтобы проследить, как в зал входят курсанты - выпускники мужского отделения. А, вновь обернувшись, застыла на месте, словно пришпилиная к полу. К счастью, в этот момент девушки остановились, и замешательство Роллы никто не заметил. А остановило её присутствие среди прочих гостей очень симпатичного молодого человека. Чувствуя в себе волну горячего восторга, Ролла пораженно вглядывалась в лицо, дышащее спокойствием и уверенностью, а также скукой и безразличием.
- Ой, смотри, - возбуждённо зашептала Янина, хватая Роллу за руку. - Смотри, это Алан, мой брат, - и она показала на того самого молодого человека, ранее завладевшего вниманием Роллы. - Я рассказывала тебе... Пять лет назад он тоже окончил Школу Джейрона, но после окончания ... сразу уехал, - Янина задумалась, но не надолго, поскольку почти сразу же защебетала дальше. - Говоря по правде, я рада, что он приехал на мой выпускной ...
В этот момент заговорил декан, и Янина замолчала, устремив свой взгляд на человека, который, по общему мнению, всех учащихся всегда всех их ненавидел и был бы счастлив, если они все скрылись с его глаз как можно дальше. Может быть, только теперь Янина и все остальные выпускники и выпускницы поняли, что на самом деле это не так.
Сама Ролла узнала об этом немногим раньше. На первый год учёбы в обычное расписание вели краткий курс дедукции. Единственный курс, в котором девочка проявила себя на отлично отлично. Через пару дней после окончания этого курса, на ее личном скойде появилось таинственное приглашение, ночью оказаться в одной из отдельной кабинок спортзала. Именно тогда, с того момента началась вторая жизнь Роллы. Двенадцатилетнему ребенку трудно что-либо понять, но запоминает он всё отлично. Она и запомнила. Она накрепко запомнила то, что увидела в кабинке на настенном экране, хотя поняла это лишь со временем. Школа Джейрона не была просто школой, каких было много на всем пространстве Империи. В ней с малолетства воспитывали шпионов для тайной имперской разведки. Особые, но ничего вроде бы ничего не значащие тесты выявляли из принятых в школу детей, тех, кто имел к этому талант. Из всего двух сотенного набора таких оказывалось что-то около двух десятков. В том году в число этих двух десятков мальчишек и девчонок попала и Ролла. За день до этого выпускного ночью в спортзале Ролла встретилась с деканом. Высоким мужчиной в тёмном костюме, которого она не так уж часто встречала в коридорах школы и от которого всегда шарахалась по привычке. Но ночью он не говорил ей ничего из того, что она слышала сейчас. Не было ночью ни слова о птенцах улетающих в жизнь и ничего о родительском горе. Декан просто сказал, что рад, за неё сумевшую получить жетон агента, а затем сказал, что выпускной и ещё пятнадцать дней в ее распоряжении. Потом ей сообщать, куда приехать, и где она получит инструкции своего первого задания...
- Конкордия Донат, - девушка оторвала взгляд от Алана и, шурша юбкой, двинулась через зал Торжеств.
- У меня, получается, сделать с любым прибором, именно то, чего хочу я сам.
- Дорсу объяснила тебе, что нужно сделать?
- В принципе, да. Хотя Дорсу и не дала мне времени подумать над этим как следует… - спокойно ответил молодой человек, и с влюблённым пылом посмотрел на Дорсу. Которая, в свою очередь, отвернулась с искорёженным раздражением лицом, что Этель стало ясно, какие или почти какие методы убеждение применяла подруга.
Но время поджимало. Взглянув на часы, Этель с ужасом обнаружила, что до назначенной поломки осталось меньше часа.
- Котэйн, думай! – приказала Дорсу, заметив на лице подруги разочарование от эффекта, произведённого на неё Котэйном, - Этель нужна твоя помощь прямо сейчас, а ни тогда, когда ты будешь в состоянии думать о чем-то другом кроме моих ног… - выпала она всё это единым предложением и под доверительно удивлённым взглядом Этель, густо покраснела. Но ведь она была аристократкой. А потому, мгновение, и она уже вся подобралась, не оставив и намёка на такое опрометчивое признание.
- А я уже придумал, - словно оправдываясь, тут же ответил Котэйн и зашарил по карманам. «Господи, кто же вы, несчастные родители, этого скромняги гения?» - подумалось Этель, - Если только это камера автоном, а не работает на одной из этих новомодных технологий электро …
- Она автоном, - подтвердила Этель.
- Эту штучку я соорудил несколько лет назад. После некого инцидента родители попытались защитить меня, приставляя ко мне кучу разнообразных защитных и следящих устройств. Она отключала их как обычный комнатный выключатель.
Что ж, это было похоже на дистанционное управление биомов и телевизоров. Удлинённый черный футляр для многого разнообразия мелких электронных штуковин и микросхем. Этель потянулась, было к этому, но передумала, и остановила руку. Котэйн заметил её осторожные движения, и с улыбкой благодетеля сам протянул футляр ей. С мгновение, поколебавшись, Этель взяла его. Черный пластик ещё хранил тепло руки молодого человека и казался неспособным на всё то, что так туманно объяснил её Котэйн. Стоило проверить эту безделушку, и поскорее, пока ещё оставалось время.
- Как ей пользоваться? – спросила Этель тем голосом, который можно было бы принять за спокойный и рассудительный, если бы в нижних его тонах не звучало волнение…
Древние часы над студенческим городком пробили одиннадцать. Услышав первый звон, Этель испуганно оглянулась, назад ожидая увидеть летящую за ней мини-камеру, но тут вспомнила, что та по-прежнему висит у дверей её комнаты, своим запрограммированным мозгом думая, что арестованная 7613 находится у себя. Молча, выругавшись, девушка улыбнулась себе. И почему ей мерещится всякая гадость? Не потому ли, что она чувствует себя виноватой из-за этой вылазки. Но ведь ей действительно нужны деньги, и действительно нужно выбраться в город. Она не в коей мере не должна чувствовать себя виноватой, ведь деньги, за которыми она идёт её собственные. Остановившись перед поворотом, Этель посмотрела на часы. Осталось всего несколько секунды и задуманная ею неполадка либо сделает своё дело, либо Этель зря потратила своё и других время. Она осторожно выглянула из-за угла и посмотрела на камеры, которые чрез каждые пять футов были установлены под потолком коридора ведущего к кабинету декана. Как ни в чём не бывало они продолжали перемещать свои стеклянные глаза через определённый промежуток времени, измерявшийся от силы несколькими секундами. Пшик! Этель качнула головой в сторону звука и лишь спустя мгновение поняла, что это сработала её поломка. Ещё раз, посмотрев на камеры, девушка с замиранием сердца заметила, как каждая из них друг за другом останавливают своё движение и повисают, опустив вниз окуляры. Этель едва сдержалась, чтобы не закричать что-то совершенно громкое и радостное. Впрочем, та её часть, которая понимала, что сейчас этому не время, всё равно бы не позволила это сделать. Бесшумно, как тень, Этель пошла по коридору, лишь изредка поглядывая на выключенные камеры, похожие на головы мёртвых животных развешанные по стенам музея истории. Только то, что они не следили за ней идущей по коридору, добавляло ей толику уверенности…
- Мисс, вы хорошо осведомлены об условиях договора? – молодая симпатичная юрист принимала её в кабинете, который раздражал Этель приторностью своих цветов и неестественной тишиной, в которой человеческие голоса звучали до невозможности нелепо и… Тут Этель не могла даже подобрать слово своим ощущениям.
- Да, - спокойно отозвалась она. «Между прочим, дожидаясь того момента, когда ты соизволишь принять меня, я проторчала в твоей приёмной больше часа, вместе со всеми этими слезливыми дурами, каждая из которых неизменно начинала рыдать, найдя что-нибудь умилительное в той брошюрке, которую ты кучами там разбросала по всем столам…»
- То есть вы понимаете, что сейчас подпишите контракт с нашей фирмой, в нём мы обязуемся, - тут эта вежливая кошечка, с видом получившего прибыль букмекера, посмотрела в уже отпечатанный договор, - хранить ребёнка, которого вы сдадите нам на хранение, в течение трёх лет. В течение этих лет наша компания будет получать за оказываемые вам услуги определённую сумму с указанного вами счёта. По прошествии окончания срока договора компания получает права на этого ребёнка, и может предложить его для усыновления любой семье или отдельному человеку, который изъявит на это желание. Вы согласны?
В этот раз, Этель даже не потрудилась ответить вслух, а лишь кивнула. И с готовностью взмахнула световой ручкой, давая знак, что готова подписать этот дурацкий контракт, лишь бы избавить себя от присутствия этой кошерной леди и того маленького наглого существа посмевшего зародиться в её теле.
- Что ж, в этом случае, вам остаётся только расписаться здесь, указав номер счёта, и вы можете последовать за моим помощником, - молодой человек, вошедший в кабинет несколькими мгновениями раньше, сдержано кивнул, показывая, что готов подождать, пока она закончит с формальностями. Не колеблясь, Этель расписалась и уже поднялась, когда была остановлена странным вопросом:
- Не желаете ли вы быть поставлены в известность, когда права на вашего ребёнка перейдут нам? – Этель остановилась на полушаге с открытым ртом. Лишь совладав с собой, она сумела спросить:
- Вы серьёзно?
- Совершенно серьёзно, - последовал ответ. - Кроме того, вы можете оставить имя, которое хотели бы дать младенцу.
- Шинар, если это будет мальчик, и…
- У вас будет младенец мужского пола, - чётко проговорила женщина. Девушка моргнула. - Да, именно так записано в вашей карточке медицинского обследования…
На это Этель не нашла что ответить и потому просто кивнув вышла вслед ждавшиму её молодому человеку. Ещё раз, пройдя через приёмную, где она провела некоторое время в ожидании, она едва сдержала ярость и жалость к этим несчастным домохозяйкам, которые хотят избавиться от своих детей столь гуманным образом, и всё из-за их мужей, которые считают, что содержать детей в такое время слишком большая роскошь. Нет, Этель ни в коей мере на них не походила. Достаточно просто посмотреть на неё…
Уже лежа на столе под стеклом какого-то прибора и засыпая от наркоза, Этель подумала «лучше бы я сделала аборт, это дешевле». Это действительно было бы дешевле, и тем более, зачем оставлять жизнь ребёнку, который может стать её проклятием, если хотя бы кто-нибудь узнает о его существовании. Но в тот момент, это казалось такой уж серьёзной бедой. Ей заснувшей виделись картинки того, как она, закончив обучение, возвращается домой, где выходит замуж за чьего-нибудь богатого сына, который навсегда останется в неведении относительно существования маленького существа, которое никогда не назовет Этель мамой.
Глава 3 Конкордия
Луна осветила своим светом тёмные кучевые облака, проплывавшие по небу над самым огромным городом Земли – Пассаданом. Её призрачные лучи бесшумно и невидимо летели над сияющим - своими ночными витринами, рекламами, фонарями по краю аэромобильных дорог, окнами тысячиэтажных домов – городом. И вряд ли чей взгляд мог отличить лучи этой незаметной теперь спутницы Земли от того количества света царившего теперь здесь даже ночью.
И всё-таки, когда эти невесомые серебряные нити заглянули в одно из окон одного из домов и коснулись лица спящей, она тут же проснулась. Открыв глаза, она поискала взглядом ночную гостью. Луна приветственно провела по лицу проснувшейся несколькими лучиками. Девушка приподнялась, желая что-то сказать, но в этот момент мужчина, лежавший рядом, сонным голосом спросил:
- Ролла, ты здесь? – и не дожидаясь ответа, положил руку на грудь женщины рядом и вскоре снова затих.
Девушка полежала немного, ожидая, что муж может проснуться вновь, но вскоре встала, отодвинув живой «капкан» чужой руки. Её нагое тело в едва заметных лунных лучах теряло многое из своей угловатости и худобы. Даже наоборот лучи как бы сглаживали эти недостатки, в первую очередь, показывая достоинства, которых, к слову сказать, было не так уж много. Природная грация, длинные ноги, правда, худые, но чрезвычайно натренированные, каскад действительно роскошных русых волос в лунных лучах переливающийся серебром снега и яркие лучистые глаза, сиявшие на лице скрытом полумраком, подобно звёздам.
Надев короткий пеньюар, девушка быстро покинула спальню. Светлым бесшумным призраком, пройдя по всей квартире, она оказалась в маленьком кабинетике. Всем своим видом – большой белой шкурой на полу, светлыми изящными столом и креслом, кабинетик говорил, что его хозяйка – молоденькая девушка, имеющая вкус к красивым вещам и заботящаяся о своём комфорте. Светлые тона кабинетика излучали жизнерадостность и счастье, но выражение лица Роллы не изменилось, даже когда она села в своё любимое кресло. При свете включенной лампы нервозность и обеспокоенность резче проступили на мелких чертах лица, сделав его похожим на гримасу обиженного ребёнка. Посидев некоторое время, девушка отперла верхний ящик и вытащила из него стопку газет. На первой странице верхней из них крупными буквами стоял заголовок:
«Алан Лайфер – служащий банка «Капибэс»
обвиняется в предумышленном убийстве Элизабет Керш, главного редактора ведущей газеты Земли «Терра-Ньюз»
Под заголовком помещалась фотография серьёзного молодого человека в деловом костюме. Ролла взяла газету со стола и поднесла её поближе к глазам. Со стороны могло показаться, что девушка близорука, отчего её приходиться читать, поднося газету к самым глазам. На самом деле Ролла вглядывалась в фотографию, чтобы лучше восстановить в памяти облик этого человека. Она знала его раньше. Сколько лет прошло с тех пор, когда она видела его в первый и тогда же последний. На выпуске из Школы Джейрона. Чуть больше, чем пять лет назад. С неожиданной ясностью Ролла вспомнила огромный зал Торжеств…
С благоговением пары семнадцатилетних выпускниц нынешнего года в своих непохожих платьях, от розового до голубого цвета, вошли в зал Торжеств. Взгляды гостей, переполненные гордостью, останавливались на самых красивых выпускницах, и почти никто не замечал идущую в предпоследней паре девушку в простом белом платье. Единственным украшением девушки являлись её глаза необъяснимо жемчужного цвета и собранные в некое подобие короны русые волосы.
Девушку звали Конкордия Донат, но для знакомых - Ролла. Она была из числа тех девушек, которые, зная о своей непривлекательности, не пытаются что-либо изменить, а просто стараются не замечать отсутствия к себе всеобщего внимания, и наслаждаются жизнью доступными им способами, не ища экзотики. Вот поэтому Ролла сейчас и не огорчалась. Для неё, в качестве благотворительности взятой из приюта, куда она попала, после гибели родителей, оказаться среди выпускников Школы Джейрона, было тем самым высшим счастьем, о котором она только могла мечтать. И её мечты сбывались. Сейчас она идёт по древним мраморным плитам зала Торжеств такого престижного заведения среди тех достойных, кому удалось «дожить» до выпуска. Переполненная счастьем, Ролла оглядывалась вокруг и рассматривая гостей выпуска. На мгновение она оторвалась от созерцания молчаливых рядов приглашенных, чтобы проследить, как в зал входят курсанты - выпускники мужского отделения. А, вновь обернувшись, застыла на месте, словно пришпилиная к полу. К счастью, в этот момент девушки остановились, и замешательство Роллы никто не заметил. А остановило её присутствие среди прочих гостей очень симпатичного молодого человека. Чувствуя в себе волну горячего восторга, Ролла пораженно вглядывалась в лицо, дышащее спокойствием и уверенностью, а также скукой и безразличием.
- Ой, смотри, - возбуждённо зашептала Янина, хватая Роллу за руку. - Смотри, это Алан, мой брат, - и она показала на того самого молодого человека, ранее завладевшего вниманием Роллы. - Я рассказывала тебе... Пять лет назад он тоже окончил Школу Джейрона, но после окончания ... сразу уехал, - Янина задумалась, но не надолго, поскольку почти сразу же защебетала дальше. - Говоря по правде, я рада, что он приехал на мой выпускной ...
В этот момент заговорил декан, и Янина замолчала, устремив свой взгляд на человека, который, по общему мнению, всех учащихся всегда всех их ненавидел и был бы счастлив, если они все скрылись с его глаз как можно дальше. Может быть, только теперь Янина и все остальные выпускники и выпускницы поняли, что на самом деле это не так.
Сама Ролла узнала об этом немногим раньше. На первый год учёбы в обычное расписание вели краткий курс дедукции. Единственный курс, в котором девочка проявила себя на отлично отлично. Через пару дней после окончания этого курса, на ее личном скойде появилось таинственное приглашение, ночью оказаться в одной из отдельной кабинок спортзала. Именно тогда, с того момента началась вторая жизнь Роллы. Двенадцатилетнему ребенку трудно что-либо понять, но запоминает он всё отлично. Она и запомнила. Она накрепко запомнила то, что увидела в кабинке на настенном экране, хотя поняла это лишь со временем. Школа Джейрона не была просто школой, каких было много на всем пространстве Империи. В ней с малолетства воспитывали шпионов для тайной имперской разведки. Особые, но ничего вроде бы ничего не значащие тесты выявляли из принятых в школу детей, тех, кто имел к этому талант. Из всего двух сотенного набора таких оказывалось что-то около двух десятков. В том году в число этих двух десятков мальчишек и девчонок попала и Ролла. За день до этого выпускного ночью в спортзале Ролла встретилась с деканом. Высоким мужчиной в тёмном костюме, которого она не так уж часто встречала в коридорах школы и от которого всегда шарахалась по привычке. Но ночью он не говорил ей ничего из того, что она слышала сейчас. Не было ночью ни слова о птенцах улетающих в жизнь и ничего о родительском горе. Декан просто сказал, что рад, за неё сумевшую получить жетон агента, а затем сказал, что выпускной и ещё пятнадцать дней в ее распоряжении. Потом ей сообщать, куда приехать, и где она получит инструкции своего первого задания...
- Конкордия Донат, - девушка оторвала взгляд от Алана и, шурша юбкой, двинулась через зал Торжеств.
