Она открыла глаза. Над головой резной потолок, по краям обтянутый лёгкими занавесками. В другом мире, где-то за ними, мрак, тишина и робкое мерцание полупритушенной лампы. Какая-то тень заслонила этот свет, и Она поднялась.
- Кто здесь? – испуганно спросила она, неожиданно чётко понимая, что происходящее не может быть реальным. Ведь на самом деле она должна находиться у себя в комнате, на Земле. Хотя, может быть, это и есть Земля. И, может быть, сейчас двадцатый век. И, может быть, она просто находится в одном из европейских отелей отделанных под средневековый замок. Но как она могла оказаться даже там?
- Ты проснулась? – самое дорогое в мире лицо привиделось ей. Она потянулась к нему и остановилась. Это, всё это, не могло быть настоящим, а если это сон, то он просто исчезнет, когда она его коснётся.
Он осторожно сел на край постели и взял её безвольные руки в свои. Она сделала робкую попытку отстраниться, но он оказался сильнее.
- Ты не вправе избегать меня. Я приложил столько усилий, чтобы мы встретились.
- Но кто ты? Почему я должна вести себя с тобой иначе, чем с другими? - спросила она и тут же прокляла каждое слово, которое вырвалось у неё.
- Неужели ты меня не помнишь? - с горечью проговорил он, и её сердце, словно сумасшедшее зашлось от боли. Нет, вряд ли она могла забыть. Чьи черты лица приходили ней на грани сна, забыть губы, о вкусе которых грезила, руки, чьей силой не переставал восхищаться.
- Ты! – горько прошептала она, приникая к его груди, и ощущая слёзы, собравшиеся политься из её глаз. Боль, казалось, разрывала её изнутри. – Ты! – шептала она, не помня имени. - Ты, - тот, кого она всю жизнь искала и звала. - Любовь моя! – прошептала она.
Его рука скользнула по её подбородку, приподнимая лицо.
- Только не плачь! Моё заклинание не выдержит слёз. Пока ты смеёшься или просто спокойна, мы вместе. Но стоит тебе заплакать и встреча закончиться.
- Любовь моя! – прошептала она, и слёзы сами брызнули из её глаз. Она двинулась вперёд, чтобы вновь приникнуть к его груди. Но время разорвалось, и она уткнулась лбом в духоту подушек.
Слёзы душили её. Нереальный сон причинил её такую сильную боль. Сердце колотилось и рвалось из груди, жалея и ненавидя свою хозяйку, мечтая только об одном. Вернуться туда, где ОН.
- Ты плохо выглядишь, - заметила Катька, глядя на подругу. Лана сидела за партой, тоскливо уставившись в пространство перед собой.
- Кать, мне такой сон снился, - проговорила она, склоняя голову ещё ниже.
- Расскажи. - попросила Катя, осторожно садясь рядом. Практически десять лет они были подругами, с самой младшей группы садик до учёбы в одиннадцатом классе школы. За эти годы они многому научились друг у друга, и многое друг о друге знали. И Катя знала, что если Лана ведёт себя так, как будто случилось нечто важное, то это действительно произошло. Она могла ошибиться, и начать радоваться или огорчаться по мелочи, но насчёт важных вещей, она никогда не обманывалась.
Она опустила глаза в тетрадь и едва слышным шёпотом прочла. «Я люблю тебя!» Катя не поняла выражения её голоса, но её испугали несколько прозрачных капелек упавших на лист и растёкшиеся от них кляксы. Девушка торопливо подвинула чужую тетрадь и попыталась прочитать строчку мелких букв, сбегавших полукругом вниз странички.
- А что тебе снилось? – спросила она срывающимся голосом. Вся эта история начинала казаться дико безумной.
Если бы. Катя это помнила. Это было почти год назад. Кто-то из одноклассниц подбил их сходить к старухе гадалке. Старуха приняла их очень радушно. Ланка смеялась, выслушивая радужные предсказания для Кати, и по-доброму желая, чтобы она не была огорчена, если всё это не сбудется.
Но подошла очередь Ланы. Она подала руку и старуха, едва взглянув на её ладонь, откинула её от себя.
- Тебе я гадать не буду. У тебя всё равно не судьбы!
- Нет судьбы? – зачарованно повторила за ней Лана. Этот раздел она обожала. Мистики, ужасы, фантастика, волшебство – вот то, что составляло библиотеку Ланы дома. Они с матерью не оставляли без внимания ни один книжный магазин. Их любимой темой была гибель Атлантиды и прошлые цивилизации. Вот и судьба вполне справедливо подходила к этой категории. И тут такое. Лана без судьбы!
- Но есть предназначение свыше, которое свершается помимо твоей воли, здесь и сейчас на Земле, - с этими словами старуха окончательно выставила их за дверь.
Её слова обсуждались несколько дней, да так подробно, что, казалось бы, вот-вот тема будет исчерпана. Но слова «помимо твоей воли, здесь и сейчас», о них спотыкался разум. «Сейчас». Когда в дело вмешивается время, всё становиться очень трагичным. Вот сейчас Катя вспомнила слова старухи, и могильный холодок пополз у неё по спине. Очень часто Лана придумывала про себя всякие небылицы. Представляла себя то звёздной королевой, то отважной воительницей, то ещё кем-то. Она рассказывала до невозможности реалистичные истории, которые все принимали за правду. Это забавляло. Раньше. А сейчас. Пугало!
- Мне страшно! – сказала Лана, и зазвенел звонок. Шумная толпа одноклассников, ворвавшись по звонку в класс, разлучили их.
- Пойдём вечером погуляем? – предложила Катя. Лана лишь обречено кивнула в ответ. А вечером.
Они пошли гулять. Лана была радостна и весела, словно бы и не было утреннего разговора. Словно и не было этого проклятущего сна или того, чего из себя там представлял. Уже позже, когда они, возвращаясь от фонтана, вошли в темноту двора Ланы, Катя практически на вкус почувствовала возникший в подруге ужас. И она понимала, чем он вызван. Наступала ночь, что означало возвращение сна. Но Лана об этом ничего не сказала. Весело и беззаботно попрощавшись с Катей, она поспешила домой.
Мама отругала её за позднее возвращение, и приказала немедленно идти спать. Но Лана не торопилась. Как можно медленнее она переоделась в пижаму, умылась, попросила маму расчесать ей волосы. Словом тянула время, как могла, до того момента, когда, собирая сумку, не достала тетрадь, и случайно открыла её на последней странице. Строчки, написанные там, не было нужды читать снова. Каждая их буковка огненным символом была вырезана на её сердце. Но она всё же прочла.
«Я люблю тебя. Люблю тебя. Я ложусь спать и просыпаюсь только с этими словами. Я не знаю, кто ты, как тебя зовут, и где ты находишься. Но я люблю тебя. Я повторяю это ежечасно, ежесекундно. Я люблю тебя. Но порой мне кажется, что все эти предсказатели правы и мы действительно вечные искатели. И тогда мне становится страшно. Что, если наша встреча осталась далеко в будущем? Что, если расстояние и время нас разделяющие реальны? Я люблю тебя, говорю я в звёздное небо, и моё сердце плачет от невыносимой тоски. Я люблю тебя, хотя никогда не смогу прикоснуться к тебе и назвать по имени. Я просто бесконечно люблю тебя», – осторожно перелистнув страницу Лана в горьком сожалении посмотрела на лист украшенный её рисунком. Обнажённая девушка в облаке волос, и на пальцах её рук вращается туманный шар.
- Лана, ложись спать! – крикнула мама.
- Уже сплю. - отозвалась деввушка и действительно легла. Но сон не приходил. Впервые в жизни она, которая могла спать всегда и везде, не могла заснуть. Прошло почти два часа, и измученная она всё же заснула.
«Почему ты перестала спать? Разве ты не помнишь, что это единственный способ для нас встретиться. Ты словно избегаешь меня. Но я люблю тебя. Любовь моя, не пытайся разлучить нас своим беспамятством», – прочла Катя и чуть остановилась, чтобы передохнуть, но дальше было ещё, и она продолжила. - «Мне приснилось это прошлой ночью. Таинственный молодой голос говорил так страстно и печально, что я проснулась. Слёзы текли у меня по щекам, а сердце. Оно словно вырывалось из груди. Я люблю его. Я его безумно люблю, хотя совсем не знаю».
- Это всё, - сказала Лана, следившая за её чтением, и вернула тетрадь себе.
- Больше ничего нет? – удивилась Катя.
- Да, всё! – ответила Лана, и лишь несколько дней спустя пожалела, что тогда это было всё. Почти на следующий день Катя уехала в деревню, и вернулась лишь к концу лета, когда всё уже было.
«Здравствуй мой дневник! Теперь, когда Катька уехала, ты, мой бедный, будешь вынужден выслушивать всё то, что я хотела бы рассказать ей. Мне снова снился сон. Я выпросила у мамы снотворное, и только поэтому смогла уснуть. Пришла в себя снова в той спальне. Но там было не так темно, как в первый раз. Я встала и только в этот момент почувствовала себя как-то по-другому. Только чуть позже я поняла, что на мне не моя ночная рубашка, а обычно заплетённые волосы, распущенные по плечам.»
За большими застеклёнными окнами, окружностями, поднимавшимися от каменного пола, исчезали кровавые всполохи заката под занавесом из черных со свинцом грозовых туч. В дальней стороне спальни возле длинных книжных стеллажей за большим столом, освещаемым несколькими ветвистыми канделябрами, сидел молодой человек. Склонившись, он что-то писал. Она не сомневалась. Сердце само рванулось навстречу знакомому силуэту, словно сумасшедшее.
- Любовь моя! – её руки с потаённой радостью легли на такие знакомые сильные плечи. Она наклонила голову и почувствовала лёгкий травянистый запах идущий от его волос.
- Ты. - ласково проговорил он, удерживая одну из её рук на своём плече, и слегка целуя её пальцы, - Я ждал тебя!
- Я так счастлива! Боже, я так счастлива! – зашептала она, замирая на мгновение, - Я столько времени тебя искала.
- А нашёл тебя я, - договорил он. Его руки обняли её, и она почувствовала, как растворяется в звенящем тепле его любви.
- Я знаю, что люблю тебя, - заговорила она, поднимая голову и глядя на такое знакомое и дорогое лицо. Эти жгуче ледяные глаза с проблесками весеннего неба, упрямые губы, которые только и ждут её поцелуя. Она любила в нём всё. Любила всегда и заранее. – Но я не знаю, как тебя зовут.
Мир раскололся, и она села на постели. Опять слёзы. Она пака навзрыд, но тихо. Плакала и проклинала себя. Она всё ещё не понимала, что происходит. Может быть, то, что она видит лишь сон и не стоит того, чтобы из-за него так сильно расстраивались. Но всё казалось таким реальным. Но если это реальность, то почему она быстро прерывается. Услужливая, не к месту, память подсказала кажущийся правильным ответ. ОН упоминал что-то о заклинании, которое всё прекращало, как только она заплачет. Но ведь сегодня она не плакала!
Подобрав под себя ноги, Лана посмотрела через окно на луну, которая неожиданно превратилась в его лицо. Слезы сами градом полились из глаз. «Любовь моя, я столько времени тебя искала, нашла и не могу побыть с тобой дольше», – шептала она исчезающему в лёгких ночных облаках чёткому силуэту.
Снова ночь. Она уже больше не лежит, прислушиваясь к окружающему. Поднявшись, она бежит к столу. Но Его там нет. Зажжённые свечи уже начали оплывать восковыми каплями по латунным лепесткам загадочных цветов. Начатая рукопись на неизвестном ей языке оставлена рядом с совсем новым пером. Но где же ОН? Даже кресло не хранило больше его тепла. Где же ОН?
Словно случайно влетевшая в комнату птица, она испуганно заметалась по комнате. Но Его не было. И ничего. Она не нашла даже дверь, через которую сюда можно было бы попасть. Устав и снова поддавшись панике, она забралась в его кресло и попыталась посидеть спокойно. НО задремала от усталости и слёз переживания. Ей снилось, что ОН всё-таки пришёл к ней, как целовал её руки и говорил о том, что любит её. Ещё говорил. Она хотела проснуться, чтобы ответить на его ласки, но. Но не могла! Она всё слышала и понимала, но её тело не двигалось. Это была самая длинная ночь! Давно уже оплыли и погасли свечи. Полная тьма за окнами сменилась нежным просветлением неба перед рассветом, а Лана всё ещё спала под охраняющим взглядом человека, которого так любила. В какой-то миг он взял её на руки и отнёс в постель. И там, лишь на мгновение пока длился их поцелуй, она проснулась.
- Я люблю тебя! – услышала она шуршание воздуха комнате, где оказалась по звонку будильника. Казалось бы, человек не способен плакать в течение нескольких часов и суток, но она снова расплакалась. На этот раз слёзы иссякли гораздо быстрее. Она успокоилась, но мысль, что на следующую ночь даже это может не повториться, испугала её до смерти. Ведь она ничего не сможет поделать!
- Лана. У меня. У Вадика. Сегодня проводы. Придёшь? – Наташка сияла так, словно бы это для её был самый лучший праздник.
- Приду, только побуду недолго. - ответила Лана и тут же пожалела об этом. Ведь проводы – это гулянье с вечера до утра. А значит. Она не сможет увидится с Ним. Но она всё так пошла. Веселилась, радовалась, по-настоящему. Но в какой-то момент, когда наглый друг призывника полез к ней с поцелуями, она вырвалась и убежала на балкон. Ей хотелось подышать свободным ветром, но балкон оказался застеклён. И она прислонившись горячим лбом, к украшенному последними мартовскими рисунками мороза, стеклу, думала и мечтала вернуться в ту спальню, которая стала для неё раем. И вполне возможно, что этот рай был не на Земле.
- Я люблю тебя! – прошептала она силуэту, склонившемуся над столом, который видело её сердце.
- Это меня что ли? – поинтересовался Сашка, бывший одноклассник, появляясь рядом.
- Дурак. - беззлобно отозвалась она.
- Хватить грустить! Пойдём танцевать.
- Пойдём! – ответила она и пошла, смирившись с тем, что сегодня поспать ей не удастся.
Снова тот же самый деревянный потолок навеса над широкой кроватью, лёгкие газовые занавеси, свечи мерцающие на столе и пустота. Его снова не было. Ни слёз, ни паники. Лана торопливо поднялась. Если он может здесь появиться, значит, должна быть, дверь. Взяв одну из свечей, она начала искать. Но ничего! Казалось бы, что при постройке эту комнату снабдили самым необходимым, а потом безжалостно замуровали.
- Я выброшусь в окно, если ты немедленно не придёшь! – поговорила она, подойдя к огромному панорамному окну. Глядя во тьму отринутую оплывающей свечей, она была уже готова шагнуть вперёд.
- Остановись! – крикнул он, появляясь в комнате и хватая её за плечи. - Я не хочу и не могу позволить тебе умереть! Я слишком люблю тебя!
- Любовь моя, пусть этот сон или то, что это есть на самом деле, сейчас кончиться, но я хочу знать твоё имя. Мне кажется, что я его помню, но что-то мешает мне сказать его вслух.
- Лана, моё имя каждый раз меняется, но каждый раз оно тебе знакомо, потому что мы любим друг друга. Сейчас меня зовут Стефан.
- Любовь моя! – прошептала она, приникая к его плечу. Его руки прижали её к груди, где билось сердце, наполненное любовью к ней.
- Ничего больше. Я сам всё расскажу. Будь со мной ,и на большее я никогда не посмею посягнуть.
- А я посмею! – поторопилась Лана, и сама приникла к его губам. Лёгкое замешательство с его стороны едва не охладило её пыл, но Стефан быстро сообразил, что к чему. И это было волшебно. «О, ночь любви раскинь свой тайный полог».
- Мы вечные искатели любви, - сказал Стефан, когда их поцелуй кончился.
- Искатели любви, - повторили вслед за ним Лана, глядя на их отражения в окне. Пожалуй, ничего в своей жизни она так не хотела, как вечно оставаться в его объятиях.
- Кто здесь? – испуганно спросила она, неожиданно чётко понимая, что происходящее не может быть реальным. Ведь на самом деле она должна находиться у себя в комнате, на Земле. Хотя, может быть, это и есть Земля. И, может быть, сейчас двадцатый век. И, может быть, она просто находится в одном из европейских отелей отделанных под средневековый замок. Но как она могла оказаться даже там?
- Ты проснулась? – самое дорогое в мире лицо привиделось ей. Она потянулась к нему и остановилась. Это, всё это, не могло быть настоящим, а если это сон, то он просто исчезнет, когда она его коснётся.
Он осторожно сел на край постели и взял её безвольные руки в свои. Она сделала робкую попытку отстраниться, но он оказался сильнее.
- Ты не вправе избегать меня. Я приложил столько усилий, чтобы мы встретились.
- Но кто ты? Почему я должна вести себя с тобой иначе, чем с другими? - спросила она и тут же прокляла каждое слово, которое вырвалось у неё.
- Неужели ты меня не помнишь? - с горечью проговорил он, и её сердце, словно сумасшедшее зашлось от боли. Нет, вряд ли она могла забыть. Чьи черты лица приходили ней на грани сна, забыть губы, о вкусе которых грезила, руки, чьей силой не переставал восхищаться.
- Ты! – горько прошептала она, приникая к его груди, и ощущая слёзы, собравшиеся политься из её глаз. Боль, казалось, разрывала её изнутри. – Ты! – шептала она, не помня имени. - Ты, - тот, кого она всю жизнь искала и звала. - Любовь моя! – прошептала она.
Его рука скользнула по её подбородку, приподнимая лицо.
- Только не плачь! Моё заклинание не выдержит слёз. Пока ты смеёшься или просто спокойна, мы вместе. Но стоит тебе заплакать и встреча закончиться.
- Любовь моя! – прошептала она, и слёзы сами брызнули из её глаз. Она двинулась вперёд, чтобы вновь приникнуть к его груди. Но время разорвалось, и она уткнулась лбом в духоту подушек.
Слёзы душили её. Нереальный сон причинил её такую сильную боль. Сердце колотилось и рвалось из груди, жалея и ненавидя свою хозяйку, мечтая только об одном. Вернуться туда, где ОН.
- Ты плохо выглядишь, - заметила Катька, глядя на подругу. Лана сидела за партой, тоскливо уставившись в пространство перед собой.
- Кать, мне такой сон снился, - проговорила она, склоняя голову ещё ниже.
- Расскажи. - попросила Катя, осторожно садясь рядом. Практически десять лет они были подругами, с самой младшей группы садик до учёбы в одиннадцатом классе школы. За эти годы они многому научились друг у друга, и многое друг о друге знали. И Катя знала, что если Лана ведёт себя так, как будто случилось нечто важное, то это действительно произошло. Она могла ошибиться, и начать радоваться или огорчаться по мелочи, но насчёт важных вещей, она никогда не обманывалась.
Она опустила глаза в тетрадь и едва слышным шёпотом прочла. «Я люблю тебя!» Катя не поняла выражения её голоса, но её испугали несколько прозрачных капелек упавших на лист и растёкшиеся от них кляксы. Девушка торопливо подвинула чужую тетрадь и попыталась прочитать строчку мелких букв, сбегавших полукругом вниз странички.
- А что тебе снилось? – спросила она срывающимся голосом. Вся эта история начинала казаться дико безумной.
Если бы. Катя это помнила. Это было почти год назад. Кто-то из одноклассниц подбил их сходить к старухе гадалке. Старуха приняла их очень радушно. Ланка смеялась, выслушивая радужные предсказания для Кати, и по-доброму желая, чтобы она не была огорчена, если всё это не сбудется.
Но подошла очередь Ланы. Она подала руку и старуха, едва взглянув на её ладонь, откинула её от себя.
- Тебе я гадать не буду. У тебя всё равно не судьбы!
- Нет судьбы? – зачарованно повторила за ней Лана. Этот раздел она обожала. Мистики, ужасы, фантастика, волшебство – вот то, что составляло библиотеку Ланы дома. Они с матерью не оставляли без внимания ни один книжный магазин. Их любимой темой была гибель Атлантиды и прошлые цивилизации. Вот и судьба вполне справедливо подходила к этой категории. И тут такое. Лана без судьбы!
- Но есть предназначение свыше, которое свершается помимо твоей воли, здесь и сейчас на Земле, - с этими словами старуха окончательно выставила их за дверь.
Её слова обсуждались несколько дней, да так подробно, что, казалось бы, вот-вот тема будет исчерпана. Но слова «помимо твоей воли, здесь и сейчас», о них спотыкался разум. «Сейчас». Когда в дело вмешивается время, всё становиться очень трагичным. Вот сейчас Катя вспомнила слова старухи, и могильный холодок пополз у неё по спине. Очень часто Лана придумывала про себя всякие небылицы. Представляла себя то звёздной королевой, то отважной воительницей, то ещё кем-то. Она рассказывала до невозможности реалистичные истории, которые все принимали за правду. Это забавляло. Раньше. А сейчас. Пугало!
- Мне страшно! – сказала Лана, и зазвенел звонок. Шумная толпа одноклассников, ворвавшись по звонку в класс, разлучили их.
- Пойдём вечером погуляем? – предложила Катя. Лана лишь обречено кивнула в ответ. А вечером.
Они пошли гулять. Лана была радостна и весела, словно бы и не было утреннего разговора. Словно и не было этого проклятущего сна или того, чего из себя там представлял. Уже позже, когда они, возвращаясь от фонтана, вошли в темноту двора Ланы, Катя практически на вкус почувствовала возникший в подруге ужас. И она понимала, чем он вызван. Наступала ночь, что означало возвращение сна. Но Лана об этом ничего не сказала. Весело и беззаботно попрощавшись с Катей, она поспешила домой.
Мама отругала её за позднее возвращение, и приказала немедленно идти спать. Но Лана не торопилась. Как можно медленнее она переоделась в пижаму, умылась, попросила маму расчесать ей волосы. Словом тянула время, как могла, до того момента, когда, собирая сумку, не достала тетрадь, и случайно открыла её на последней странице. Строчки, написанные там, не было нужды читать снова. Каждая их буковка огненным символом была вырезана на её сердце. Но она всё же прочла.
«Я люблю тебя. Люблю тебя. Я ложусь спать и просыпаюсь только с этими словами. Я не знаю, кто ты, как тебя зовут, и где ты находишься. Но я люблю тебя. Я повторяю это ежечасно, ежесекундно. Я люблю тебя. Но порой мне кажется, что все эти предсказатели правы и мы действительно вечные искатели. И тогда мне становится страшно. Что, если наша встреча осталась далеко в будущем? Что, если расстояние и время нас разделяющие реальны? Я люблю тебя, говорю я в звёздное небо, и моё сердце плачет от невыносимой тоски. Я люблю тебя, хотя никогда не смогу прикоснуться к тебе и назвать по имени. Я просто бесконечно люблю тебя», – осторожно перелистнув страницу Лана в горьком сожалении посмотрела на лист украшенный её рисунком. Обнажённая девушка в облаке волос, и на пальцах её рук вращается туманный шар.
- Лана, ложись спать! – крикнула мама.
- Уже сплю. - отозвалась деввушка и действительно легла. Но сон не приходил. Впервые в жизни она, которая могла спать всегда и везде, не могла заснуть. Прошло почти два часа, и измученная она всё же заснула.
«Почему ты перестала спать? Разве ты не помнишь, что это единственный способ для нас встретиться. Ты словно избегаешь меня. Но я люблю тебя. Любовь моя, не пытайся разлучить нас своим беспамятством», – прочла Катя и чуть остановилась, чтобы передохнуть, но дальше было ещё, и она продолжила. - «Мне приснилось это прошлой ночью. Таинственный молодой голос говорил так страстно и печально, что я проснулась. Слёзы текли у меня по щекам, а сердце. Оно словно вырывалось из груди. Я люблю его. Я его безумно люблю, хотя совсем не знаю».
- Это всё, - сказала Лана, следившая за её чтением, и вернула тетрадь себе.
- Больше ничего нет? – удивилась Катя.
- Да, всё! – ответила Лана, и лишь несколько дней спустя пожалела, что тогда это было всё. Почти на следующий день Катя уехала в деревню, и вернулась лишь к концу лета, когда всё уже было.
«Здравствуй мой дневник! Теперь, когда Катька уехала, ты, мой бедный, будешь вынужден выслушивать всё то, что я хотела бы рассказать ей. Мне снова снился сон. Я выпросила у мамы снотворное, и только поэтому смогла уснуть. Пришла в себя снова в той спальне. Но там было не так темно, как в первый раз. Я встала и только в этот момент почувствовала себя как-то по-другому. Только чуть позже я поняла, что на мне не моя ночная рубашка, а обычно заплетённые волосы, распущенные по плечам.»
За большими застеклёнными окнами, окружностями, поднимавшимися от каменного пола, исчезали кровавые всполохи заката под занавесом из черных со свинцом грозовых туч. В дальней стороне спальни возле длинных книжных стеллажей за большим столом, освещаемым несколькими ветвистыми канделябрами, сидел молодой человек. Склонившись, он что-то писал. Она не сомневалась. Сердце само рванулось навстречу знакомому силуэту, словно сумасшедшее.
- Любовь моя! – её руки с потаённой радостью легли на такие знакомые сильные плечи. Она наклонила голову и почувствовала лёгкий травянистый запах идущий от его волос.
- Ты. - ласково проговорил он, удерживая одну из её рук на своём плече, и слегка целуя её пальцы, - Я ждал тебя!
- Я так счастлива! Боже, я так счастлива! – зашептала она, замирая на мгновение, - Я столько времени тебя искала.
- А нашёл тебя я, - договорил он. Его руки обняли её, и она почувствовала, как растворяется в звенящем тепле его любви.
- Я знаю, что люблю тебя, - заговорила она, поднимая голову и глядя на такое знакомое и дорогое лицо. Эти жгуче ледяные глаза с проблесками весеннего неба, упрямые губы, которые только и ждут её поцелуя. Она любила в нём всё. Любила всегда и заранее. – Но я не знаю, как тебя зовут.
Мир раскололся, и она села на постели. Опять слёзы. Она пака навзрыд, но тихо. Плакала и проклинала себя. Она всё ещё не понимала, что происходит. Может быть, то, что она видит лишь сон и не стоит того, чтобы из-за него так сильно расстраивались. Но всё казалось таким реальным. Но если это реальность, то почему она быстро прерывается. Услужливая, не к месту, память подсказала кажущийся правильным ответ. ОН упоминал что-то о заклинании, которое всё прекращало, как только она заплачет. Но ведь сегодня она не плакала!
Подобрав под себя ноги, Лана посмотрела через окно на луну, которая неожиданно превратилась в его лицо. Слезы сами градом полились из глаз. «Любовь моя, я столько времени тебя искала, нашла и не могу побыть с тобой дольше», – шептала она исчезающему в лёгких ночных облаках чёткому силуэту.
Снова ночь. Она уже больше не лежит, прислушиваясь к окружающему. Поднявшись, она бежит к столу. Но Его там нет. Зажжённые свечи уже начали оплывать восковыми каплями по латунным лепесткам загадочных цветов. Начатая рукопись на неизвестном ей языке оставлена рядом с совсем новым пером. Но где же ОН? Даже кресло не хранило больше его тепла. Где же ОН?
Словно случайно влетевшая в комнату птица, она испуганно заметалась по комнате. Но Его не было. И ничего. Она не нашла даже дверь, через которую сюда можно было бы попасть. Устав и снова поддавшись панике, она забралась в его кресло и попыталась посидеть спокойно. НО задремала от усталости и слёз переживания. Ей снилось, что ОН всё-таки пришёл к ней, как целовал её руки и говорил о том, что любит её. Ещё говорил. Она хотела проснуться, чтобы ответить на его ласки, но. Но не могла! Она всё слышала и понимала, но её тело не двигалось. Это была самая длинная ночь! Давно уже оплыли и погасли свечи. Полная тьма за окнами сменилась нежным просветлением неба перед рассветом, а Лана всё ещё спала под охраняющим взглядом человека, которого так любила. В какой-то миг он взял её на руки и отнёс в постель. И там, лишь на мгновение пока длился их поцелуй, она проснулась.
- Я люблю тебя! – услышала она шуршание воздуха комнате, где оказалась по звонку будильника. Казалось бы, человек не способен плакать в течение нескольких часов и суток, но она снова расплакалась. На этот раз слёзы иссякли гораздо быстрее. Она успокоилась, но мысль, что на следующую ночь даже это может не повториться, испугала её до смерти. Ведь она ничего не сможет поделать!
- Лана. У меня. У Вадика. Сегодня проводы. Придёшь? – Наташка сияла так, словно бы это для её был самый лучший праздник.
- Приду, только побуду недолго. - ответила Лана и тут же пожалела об этом. Ведь проводы – это гулянье с вечера до утра. А значит. Она не сможет увидится с Ним. Но она всё так пошла. Веселилась, радовалась, по-настоящему. Но в какой-то момент, когда наглый друг призывника полез к ней с поцелуями, она вырвалась и убежала на балкон. Ей хотелось подышать свободным ветром, но балкон оказался застеклён. И она прислонившись горячим лбом, к украшенному последними мартовскими рисунками мороза, стеклу, думала и мечтала вернуться в ту спальню, которая стала для неё раем. И вполне возможно, что этот рай был не на Земле.
- Я люблю тебя! – прошептала она силуэту, склонившемуся над столом, который видело её сердце.
- Это меня что ли? – поинтересовался Сашка, бывший одноклассник, появляясь рядом.
- Дурак. - беззлобно отозвалась она.
- Хватить грустить! Пойдём танцевать.
- Пойдём! – ответила она и пошла, смирившись с тем, что сегодня поспать ей не удастся.
Снова тот же самый деревянный потолок навеса над широкой кроватью, лёгкие газовые занавеси, свечи мерцающие на столе и пустота. Его снова не было. Ни слёз, ни паники. Лана торопливо поднялась. Если он может здесь появиться, значит, должна быть, дверь. Взяв одну из свечей, она начала искать. Но ничего! Казалось бы, что при постройке эту комнату снабдили самым необходимым, а потом безжалостно замуровали.
- Я выброшусь в окно, если ты немедленно не придёшь! – поговорила она, подойдя к огромному панорамному окну. Глядя во тьму отринутую оплывающей свечей, она была уже готова шагнуть вперёд.
- Остановись! – крикнул он, появляясь в комнате и хватая её за плечи. - Я не хочу и не могу позволить тебе умереть! Я слишком люблю тебя!
- Любовь моя, пусть этот сон или то, что это есть на самом деле, сейчас кончиться, но я хочу знать твоё имя. Мне кажется, что я его помню, но что-то мешает мне сказать его вслух.
- Лана, моё имя каждый раз меняется, но каждый раз оно тебе знакомо, потому что мы любим друг друга. Сейчас меня зовут Стефан.
- Любовь моя! – прошептала она, приникая к его плечу. Его руки прижали её к груди, где билось сердце, наполненное любовью к ней.
- Ничего больше. Я сам всё расскажу. Будь со мной ,и на большее я никогда не посмею посягнуть.
- А я посмею! – поторопилась Лана, и сама приникла к его губам. Лёгкое замешательство с его стороны едва не охладило её пыл, но Стефан быстро сообразил, что к чему. И это было волшебно. «О, ночь любви раскинь свой тайный полог».
- Мы вечные искатели любви, - сказал Стефан, когда их поцелуй кончился.
- Искатели любви, - повторили вслед за ним Лана, глядя на их отражения в окне. Пожалуй, ничего в своей жизни она так не хотела, как вечно оставаться в его объятиях.
