— … представляется разумным, — донеслись до меня его слова, — дать вам более ясное представление, чем занимается именно эта группа.
— Какая? — ляпнула я, не успев остановить себя.
Тень метнул в меня удивленным взглядом, но аналитик, казалось, даже не заметил моей очевидной рассеянности.
— Группа, изучающая исполинов, — явно повторил он для меня. — Поскольку вы оба достаточно близко знакомы с обстоятельствами их существования на земле.
— Прямо сейчас? — снова не удержалась я.
Тень закатил глаза к потолку — аналитик чуть приподнял брови.
— Именно и только сейчас, — произнес он чуть менее благожелательно. — Мы были крайне не расположены отвлекать своих сотрудников от работы для сопровождения вас и согласились лишь на однодневную ознакомительную экскурсию. В самом общем смысле ознакомительную.
— А что…? — Я прикусила разошедшийся не на шутку язык под яростным взглядом Тени.
— Но Ваш вчерашний документ, — придавил меня к стулу аналитик строгим своим, — произвел на меня определенное впечатление. Некоторые факты в нем могут оказаться полезными данной группе. Считайте наше решение вознаграждением за оказанное содействие.
— Мы Вам очень признательны, — тут же подал голос Тень — наверно, чтобы меня опередить.
— Разговаривать с сотрудниками вам не разрешено, — перевел аналитик ставший еще более суровым взгляд на него. — Вы можете смотреть и слушать — сопроводительное объяснение будет вам предоставлено. Но если у вас возникнут вопросы, вы можете задать их в конце дня. Мне. И только один раз — напоминаю, что сегодня ваша стажировка у нас заканчивается.
Тень тут же встал, бормоча очередные слова благодарности. Я последовала его примеру, но молча, чтобы еще что-нибудь не сморозить и не лишиться неожиданной и невероятной возможности познакомиться с теми, кому могли оказаться полезными мои выводы о вреде наблюдателей.
Когда мы подошли к их группе, один из них поднялся из-за своего стола и направился к нам с крайне недовольным видом. Затем он водил нас от одного стола к другому, комментируя изображения на прозрачных экранах на каждом из них. Причем, всякий раз он жестом велел нам располагаться за спиной своего коллеги и давал нам объяснения еле слышной скороговоркой. То ли отвлекать его не хотел, то ли надеялся, что мы ничего не поймем и отстанем от него, дав ему возможность вернуться к своей работе.
Сначала так и было, по крайней мере, со мной — я до сих пор не понимаю, как эти изображения на экранах формировались. Но после нескольких невразумительных объяснений я начала слышать главное — что бы и как бы ни изучали эти аналитики, их выводы были однозначно благоприятны для ангельских детей.
Я и сама могла бы подкрепить каждый из них десятком примеров, если бы мне не дали не менее однозначные указания держать рот на замке. Я откладывала эти примеры в памяти, чтобы подкрепить ими уже сформировавшийся у меня и, хотелось бы надеяться, единственный вопрос к руководителю группы.
Ангельских детей отличают способности, существенно превышающие средние показатели у человеческих. Память зафонтанировала случаями из детсадовской, школьной и университетской жизни Игоря и Дары.
Ангельские дети проявляют неистребимое стремление к знаниям, причем в самых разнообразных сферах. Ну, конечно — взять хотя бы увлечение Игоря анализом после глубокой подготовки к юридическому факультету и на фоне блестящей учебы на нем.
Ангельским детям свойственны редко встречающиеся у людей настойчивость и целеустремленность. О, да — даже будучи младенцем, Игорь всегда знал и добивался, чего хотел!
Ангельские дети демонстрируют полную самодостаточность и независимость от окружающих. Вот здесь я могла бы поспорить — Игорь все больше нам с моим ангелом свою самодостаточность демонстрировал, а его независимость от окружающих заканчивалась, когда о Даре речь заходила. Она, впрочем, тоже к нему сильно привязана оказалась, не говоря уже об Аленке.
Ангельским детям присущ врожденный артистизм, позволяющий им с легкостью адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам и находить в них свое место и способы самовыражения. А вот это, скорее, о Даре — вспомнить хотя бы, какой фурор она на школьных спектаклях производила. Но и Игорь однажды блестяще с ней на утреннике выступил, и рисунки его всегда на выставках внимание привлекали.
Ангельских детей характеризует умение глубоко проникать в сущность явлений и видеть внутренние связи между ними. Еще бы — помню я, как Игорь еще в младенчестве учуял различие между нашими ангелами и людьми и вывел нас таки на чистую воду, сколько мы ни старались скрыть от него его происхождение. А наблюдателя своего сразу Букой обозвал — даже тогда, когда мы с моим ангелом еще надеялись хоть какой-то контакт с тем установить.
Ангельские дети чрезвычайно устойчивы к стрессу и не подвержены человеческим переменам в настроении. Здесь мне снова трудно согласиться — не знаю, как Дара, а Игорь всегда в глубокий пессимизм впадал, когда они ссорились. У Дары, впрочем, всегда Аленка под боком была, а у Игоря, к сожалению — только это чудовище наблюдательное.
Ангельские дети никогда не признают поражения. В благоприятных условиях они направляют все свои силы на саморазвитие и совершенствование своего окружения. С другой стороны, при попытке их подавления — с не меньшей силой сметают его источники, не слишком заботясь точностью ударов. И здесь мне нашлось бы, что сказать — если бы не этот чертов наблюдатель, не бросался бы Игорь временами на всех подряд, и, в первую очередь, на нас с моим ангелом.
К концу дня у меня уже голова гудела от готовности еще одну докладную записку аналитикам составить. Где-то подтвердить их выводы, где-то поспорить с ним, а где-то намекнуть на необходимость более глубокого исследования. Может, еще один день у себя в отделе подарят. Может, даже не один.
Вот так и получилось у меня не один, а два вопроса. Вернее, чуть меньше … или чуть больше, если по сути: вопрос и предложение. Но я решила сначала дать Тени высказаться. Во-первых, неудобно — понесло меня утром, и все невпопад из-за невнимательности. А во-вторых, предложением лучше разговор заканчивать, а то забудется.
Поэтому когда мы вернулись к руководителю аналитиков и он выжидательно глянул на нас, я кивнула Тени, чтобы начинал. И не скажу, чтобы его вопросы меня удивили.
— Я хотел бы узнать, если позволите, — начал он, чуть подавшись вперед, — ведутся ли исследования по исполинам, лишенным хотя бы частичной защиты ангельского родителя? В комментариях Вашего сотрудника о них не упоминалось.
— Ведутся, — бесстрастно заметил руководитель. — Но такие случаи единичны и представляют интерес лишь в плане изучения неблагоприятных факторов.
Тень совсем побледнел и замер в полной неподвижности — у него даже губы не шевелились, когда он снова заговорил.
— Существует ли возможность воздействия на такие факторы? — Только в голосе его прозвучал намек на горячность. — В плане как их устранения, так и содействия исполинам, оказавшимся под их влиянием.
— Комплекс мер по нейтрализации факторов, сковывающих развитие исполинов, — ответил аналитик, ни на йоту не изменив свой тон, но пристально наблюдая за Тенью, — находится в стадии разработки.
— Каково место исполинов в структуре ангельского сообщества? — Этот вопрос Тень словно у меня с языка снял. Как и его продолжение: — Если таковое, конечно, имеется.
— Определение статуса исполинов, — дразняще медленно проговорил аналитик, — является частью программы по взаимодействию с ними. Как и упомянутый комплекс мер, и многое другое. Из чего, — поднял он руку, когда Тень снова рот открыл, — сейчас ведется формирование данной программы.
И это называется ответы на вопросы? Которые мы можем задать только один раз? Перед тем, как нас отсюда навсегда выставят? Я просто не могла больше молчать. Единственное, на что меня хватило — это соблюсти хоть какую-то вежливость. Я молча подняла руку, как отличница на уроке в школе.
Тень, казалось, вообще не заметил моего жеста — аналитик удостоил меня коротким, прохладным взглядом, который тут же вернулся к Тени. Неужели они самые элементарные вещи из своего земного прошлого не помнят? Я подняла руку повыше и потрясла ею, как отличница на уроке по любимому предмету в школе.
— Вы хотели что-то сказать? — снова воззрился на меня аналитик.
— У меня тоже есть вопрос, — уточнила я. — Один, — бросила я надувшемуся Тени, — но, возможно, он даст более подробные ответы на Ваши.
— Я слушаю Вас, — величаво кивнул мне аналитик.
— Сегодня наш последний день у вас? — не заставила я просить себя дважды.
Он снова кивнул — словно на прощание.
— И у вас был наш последний курс? — продолжила я.
Аналитик недоуменно нахмурился.
— Вы говорили об одном вопросе, — неодобрительно заметил он.
— Я к нему подхожу, — заверила я его, и заговорила быстрее: — И у нас теперь должно быть распределение, да? И дополнительный курс должен был помочь нам с выбором, правильно? И наш выбор должен определяться максимальной пользой, которую мы можем принести, так? Так вот, — выпалила я, не дав аналитику сказать то, для чего он уже рот открыл, — когда мы сможем приступить к работе в вашем отделе? Я правильно говорю о нас обоих? — обратилась я на всякий случай к Тени.
Ответом мне послужил его восхищенный взгляд. Я выдохнула с облегчением — и с осознанием выполненного долга помощи ближнему. Если дадут пару дней на раздумья, как в прошлый раз, будет время систематизировать все всплывшие у меня в памяти факты из жизни Игоря и Дары. Можно будет еще и с Тошей поговорить — пусть подбросит примеры по Аленке. Чтобы сразу выходить на работу с готовыми предложениями. А чего это аналитик молчит?
— Вы не сможете работать в нашем отделе, — спокойно прихлопнул он мой энтузиазм, как только мы с Тенью дружно глянули на него.
Тень обреченно поник, уставившись в пол.
— Почему? — спросила я, отказываясь сдаваться.
Вот им еще один повод для размышления — испо… ангельские дети никогда не признают своего поражения, да?
— К нам приходят исключительно после работы в других отделах, — объяснил аналитик с легким намеком на сожаление в голосе, — и исключительно в случае многократно проявленной способности к аналитической работе на более простых уровнях.
Вот где-то я уже это слышала. И теперь понимаю, откуда на земле проблемы с трудоустройством берутся! Красный диплом или нет — извольте предъявить опыт работы. А где же его молодому специалисту взять? Хорошо, что я все вспомнила — видно, и здесь без человеческой смекалки не обойтись.
— Хорошо, я понимаю, — согласно кивнула я. — Давайте рассмотрим вариант внештатного сотрудничества. Вы сами сказали, что мои заметки о наблюдателях будут вам полезны. А ведь у нас с коллегой, — кивнула я в сторону Тени, — есть еще и богатейший личный опыт, с массой живых и жизненных примеров, которые непременно придадут вес и убедительность любым вашим умозаключениям.
Тень снова ожил, подтянул свое обмякшее на стуле тело, поднял голову и истово закивал.
— Внештатное сотрудничество — это интересно, — прищурился аналитик. — Какой отдел вы намерены выбрать?
Я растерянно глянула на Тень — он ответил мне тем же.
— Учтите при выборе тот факт, — правильно понял аналитик наш обмен взглядами, — что вам придется отказаться от посещений земли — вы можете понадобиться в любой момент.
В ушах у меня бухнул похоронный колокол — по встрече с Игорем. Ничего. Ничего, у нас ведь телефон есть. Ничего, Игорь поймет. Ничего, он уже большой. Ничего, мы обязательно встретимся, когда он сюда попадет. И сейчас моя главная задача не на земле над ним квохтать, а подготовить ему максимально комфортное пребывание — в вечности, между прочим.
Но из чего же мне тогда выбирать? Не случайно, видно, у нас с моим ангелом дороги разошлись — в хранители мне теперь точно путь закрыт. И к Стасу — придется последнему окончательно с этим смириться. И к внештатникам — Слава Богу! Но ведь и к целителям тоже…
Вот что за свинство! Если не считать внештатников, это же как раз те отделы, которые мне больше всех понравились. Что же мне остается?
Администраторы. Мой ангел мне этого не простит. Даже если ему уже все равно.
Энергетики. Вот оттуда можно было бы на минуточку на землю сбежать. Кисе же удалось! Для этого, правда, мой ангел нужен. А ему уже все равно.
Архив этот загадочный. В ограниченные секции интересно было бы пробраться. Но я же не скалолаз, я равновесие держать не умею. И потом — наткнусь еще на предыдущие приключения моего ангела. Мне это сейчас уже совсем не нужно — и так знаю, что ему уже все равно…
О Господи, еще ведь эти сумасшедшие на религиозной почве есть!
Я в отчаянии глянула на Тень — и прочитала на его лице такое же.
— На тот случай, если у вас возникнут проблемы с выбором, — вдруг снова подал голос аналитик, — я хотел бы вернуться к предложению, о котором говорил раньше.
Я повернулась к нему, заранее смиряясь. Когда это у меня не было проблем с выбором? Это всегда была моя единственная настоящая проблема! Насколько проще мне всегда было принять чье-то решение — и затем убедить себя, что оно было наилучшим из всех возможных. Чем мой ангел всегда и пользовался, пока ему не стало все равно.
— Вы имели возможность ознакомиться с объемом работы по исполинам, — продолжал тем временем аналитик. — Поэтому, я думаю, вас не удивит, что разрабатываемая программа взаимодействия с ними определенно требует создания новой структурной единицы.
Что-то я не поняла — работы, говорит, слишком много, а новые сотрудники, видишь ли, не нужны. Я озадаченно глянула на Тень — он пристально, не отрываясь, смотрел на аналитика. Горящими глазами на вновь побледневшем лице.
— Вы хотите сказать, — медленно и тихо произнес он, — что создается новый отдел?
— Да, — кивнул аналитик. — Отдел, который будет разрабатывать и тестировать, а в перспективе и реализовывать программу взаимодействия с исполинами. Работать он будет по нашим рекомендациям и в тесном сотрудничестве с нами. Ваш опыт вполне мог бы в нем пригодиться.
До меня все равно никак не доходило. Так не бывает! Я ведь уже приготовилась долго и упорно зарабатывать светлую вечность для себя и Игоря! А мне предлагают ее создавать?
Я снова глянула на Тень — с немой просьбой подтвердить, что слух меня не обманул. По его порозовевшему лицу расплывалось торжество.
— Но вы должны отдавать себе отчет, — строго глянул на него аналитик, — что тема исполинов является в нашем сообществе закрытой. Вам придется подписать обязательства не разглашать информацию, с которой вы будете работать.
— Когда? — выдохнул Тень.
— К сожалению, времени на раздумья у вас осталось немного, — досадливо поморщился аналитик. — Ваш дополнительный курс вышел за рамки изначального графика — в частности, у нас. Поэтому ваше окончательное распределение состоится завтра.
До этого завтра еще нужно было дожить. Обратный путь из центрального офиса в наше здание прошел незаметно. Мы с Тенью по очереди уверяли друг друга, что все так и есть, что чудеса случаются и мечты сбываются. Меня особенно тронуло, когда он сказал, что от всей души рад за меня — теперь мне вовсе не нужно придумывать совершенно невероятные способы обезвредить наблюдателей.
— Какая? — ляпнула я, не успев остановить себя.
Тень метнул в меня удивленным взглядом, но аналитик, казалось, даже не заметил моей очевидной рассеянности.
— Группа, изучающая исполинов, — явно повторил он для меня. — Поскольку вы оба достаточно близко знакомы с обстоятельствами их существования на земле.
— Прямо сейчас? — снова не удержалась я.
Тень закатил глаза к потолку — аналитик чуть приподнял брови.
— Именно и только сейчас, — произнес он чуть менее благожелательно. — Мы были крайне не расположены отвлекать своих сотрудников от работы для сопровождения вас и согласились лишь на однодневную ознакомительную экскурсию. В самом общем смысле ознакомительную.
— А что…? — Я прикусила разошедшийся не на шутку язык под яростным взглядом Тени.
— Но Ваш вчерашний документ, — придавил меня к стулу аналитик строгим своим, — произвел на меня определенное впечатление. Некоторые факты в нем могут оказаться полезными данной группе. Считайте наше решение вознаграждением за оказанное содействие.
— Мы Вам очень признательны, — тут же подал голос Тень — наверно, чтобы меня опередить.
— Разговаривать с сотрудниками вам не разрешено, — перевел аналитик ставший еще более суровым взгляд на него. — Вы можете смотреть и слушать — сопроводительное объяснение будет вам предоставлено. Но если у вас возникнут вопросы, вы можете задать их в конце дня. Мне. И только один раз — напоминаю, что сегодня ваша стажировка у нас заканчивается.
Тень тут же встал, бормоча очередные слова благодарности. Я последовала его примеру, но молча, чтобы еще что-нибудь не сморозить и не лишиться неожиданной и невероятной возможности познакомиться с теми, кому могли оказаться полезными мои выводы о вреде наблюдателей.
Когда мы подошли к их группе, один из них поднялся из-за своего стола и направился к нам с крайне недовольным видом. Затем он водил нас от одного стола к другому, комментируя изображения на прозрачных экранах на каждом из них. Причем, всякий раз он жестом велел нам располагаться за спиной своего коллеги и давал нам объяснения еле слышной скороговоркой. То ли отвлекать его не хотел, то ли надеялся, что мы ничего не поймем и отстанем от него, дав ему возможность вернуться к своей работе.
Сначала так и было, по крайней мере, со мной — я до сих пор не понимаю, как эти изображения на экранах формировались. Но после нескольких невразумительных объяснений я начала слышать главное — что бы и как бы ни изучали эти аналитики, их выводы были однозначно благоприятны для ангельских детей.
Я и сама могла бы подкрепить каждый из них десятком примеров, если бы мне не дали не менее однозначные указания держать рот на замке. Я откладывала эти примеры в памяти, чтобы подкрепить ими уже сформировавшийся у меня и, хотелось бы надеяться, единственный вопрос к руководителю группы.
Ангельских детей отличают способности, существенно превышающие средние показатели у человеческих. Память зафонтанировала случаями из детсадовской, школьной и университетской жизни Игоря и Дары.
Ангельские дети проявляют неистребимое стремление к знаниям, причем в самых разнообразных сферах. Ну, конечно — взять хотя бы увлечение Игоря анализом после глубокой подготовки к юридическому факультету и на фоне блестящей учебы на нем.
Ангельским детям свойственны редко встречающиеся у людей настойчивость и целеустремленность. О, да — даже будучи младенцем, Игорь всегда знал и добивался, чего хотел!
Ангельские дети демонстрируют полную самодостаточность и независимость от окружающих. Вот здесь я могла бы поспорить — Игорь все больше нам с моим ангелом свою самодостаточность демонстрировал, а его независимость от окружающих заканчивалась, когда о Даре речь заходила. Она, впрочем, тоже к нему сильно привязана оказалась, не говоря уже об Аленке.
Ангельским детям присущ врожденный артистизм, позволяющий им с легкостью адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам и находить в них свое место и способы самовыражения. А вот это, скорее, о Даре — вспомнить хотя бы, какой фурор она на школьных спектаклях производила. Но и Игорь однажды блестяще с ней на утреннике выступил, и рисунки его всегда на выставках внимание привлекали.
Ангельских детей характеризует умение глубоко проникать в сущность явлений и видеть внутренние связи между ними. Еще бы — помню я, как Игорь еще в младенчестве учуял различие между нашими ангелами и людьми и вывел нас таки на чистую воду, сколько мы ни старались скрыть от него его происхождение. А наблюдателя своего сразу Букой обозвал — даже тогда, когда мы с моим ангелом еще надеялись хоть какой-то контакт с тем установить.
Ангельские дети чрезвычайно устойчивы к стрессу и не подвержены человеческим переменам в настроении. Здесь мне снова трудно согласиться — не знаю, как Дара, а Игорь всегда в глубокий пессимизм впадал, когда они ссорились. У Дары, впрочем, всегда Аленка под боком была, а у Игоря, к сожалению — только это чудовище наблюдательное.
Ангельские дети никогда не признают поражения. В благоприятных условиях они направляют все свои силы на саморазвитие и совершенствование своего окружения. С другой стороны, при попытке их подавления — с не меньшей силой сметают его источники, не слишком заботясь точностью ударов. И здесь мне нашлось бы, что сказать — если бы не этот чертов наблюдатель, не бросался бы Игорь временами на всех подряд, и, в первую очередь, на нас с моим ангелом.
К концу дня у меня уже голова гудела от готовности еще одну докладную записку аналитикам составить. Где-то подтвердить их выводы, где-то поспорить с ним, а где-то намекнуть на необходимость более глубокого исследования. Может, еще один день у себя в отделе подарят. Может, даже не один.
Вот так и получилось у меня не один, а два вопроса. Вернее, чуть меньше … или чуть больше, если по сути: вопрос и предложение. Но я решила сначала дать Тени высказаться. Во-первых, неудобно — понесло меня утром, и все невпопад из-за невнимательности. А во-вторых, предложением лучше разговор заканчивать, а то забудется.
Поэтому когда мы вернулись к руководителю аналитиков и он выжидательно глянул на нас, я кивнула Тени, чтобы начинал. И не скажу, чтобы его вопросы меня удивили.
— Я хотел бы узнать, если позволите, — начал он, чуть подавшись вперед, — ведутся ли исследования по исполинам, лишенным хотя бы частичной защиты ангельского родителя? В комментариях Вашего сотрудника о них не упоминалось.
— Ведутся, — бесстрастно заметил руководитель. — Но такие случаи единичны и представляют интерес лишь в плане изучения неблагоприятных факторов.
Тень совсем побледнел и замер в полной неподвижности — у него даже губы не шевелились, когда он снова заговорил.
— Существует ли возможность воздействия на такие факторы? — Только в голосе его прозвучал намек на горячность. — В плане как их устранения, так и содействия исполинам, оказавшимся под их влиянием.
— Комплекс мер по нейтрализации факторов, сковывающих развитие исполинов, — ответил аналитик, ни на йоту не изменив свой тон, но пристально наблюдая за Тенью, — находится в стадии разработки.
— Каково место исполинов в структуре ангельского сообщества? — Этот вопрос Тень словно у меня с языка снял. Как и его продолжение: — Если таковое, конечно, имеется.
— Определение статуса исполинов, — дразняще медленно проговорил аналитик, — является частью программы по взаимодействию с ними. Как и упомянутый комплекс мер, и многое другое. Из чего, — поднял он руку, когда Тень снова рот открыл, — сейчас ведется формирование данной программы.
И это называется ответы на вопросы? Которые мы можем задать только один раз? Перед тем, как нас отсюда навсегда выставят? Я просто не могла больше молчать. Единственное, на что меня хватило — это соблюсти хоть какую-то вежливость. Я молча подняла руку, как отличница на уроке в школе.
Тень, казалось, вообще не заметил моего жеста — аналитик удостоил меня коротким, прохладным взглядом, который тут же вернулся к Тени. Неужели они самые элементарные вещи из своего земного прошлого не помнят? Я подняла руку повыше и потрясла ею, как отличница на уроке по любимому предмету в школе.
— Вы хотели что-то сказать? — снова воззрился на меня аналитик.
— У меня тоже есть вопрос, — уточнила я. — Один, — бросила я надувшемуся Тени, — но, возможно, он даст более подробные ответы на Ваши.
— Я слушаю Вас, — величаво кивнул мне аналитик.
— Сегодня наш последний день у вас? — не заставила я просить себя дважды.
Он снова кивнул — словно на прощание.
— И у вас был наш последний курс? — продолжила я.
Аналитик недоуменно нахмурился.
— Вы говорили об одном вопросе, — неодобрительно заметил он.
— Я к нему подхожу, — заверила я его, и заговорила быстрее: — И у нас теперь должно быть распределение, да? И дополнительный курс должен был помочь нам с выбором, правильно? И наш выбор должен определяться максимальной пользой, которую мы можем принести, так? Так вот, — выпалила я, не дав аналитику сказать то, для чего он уже рот открыл, — когда мы сможем приступить к работе в вашем отделе? Я правильно говорю о нас обоих? — обратилась я на всякий случай к Тени.
Ответом мне послужил его восхищенный взгляд. Я выдохнула с облегчением — и с осознанием выполненного долга помощи ближнему. Если дадут пару дней на раздумья, как в прошлый раз, будет время систематизировать все всплывшие у меня в памяти факты из жизни Игоря и Дары. Можно будет еще и с Тошей поговорить — пусть подбросит примеры по Аленке. Чтобы сразу выходить на работу с готовыми предложениями. А чего это аналитик молчит?
— Вы не сможете работать в нашем отделе, — спокойно прихлопнул он мой энтузиазм, как только мы с Тенью дружно глянули на него.
Глава 20.3
Тень обреченно поник, уставившись в пол.
— Почему? — спросила я, отказываясь сдаваться.
Вот им еще один повод для размышления — испо… ангельские дети никогда не признают своего поражения, да?
— К нам приходят исключительно после работы в других отделах, — объяснил аналитик с легким намеком на сожаление в голосе, — и исключительно в случае многократно проявленной способности к аналитической работе на более простых уровнях.
Вот где-то я уже это слышала. И теперь понимаю, откуда на земле проблемы с трудоустройством берутся! Красный диплом или нет — извольте предъявить опыт работы. А где же его молодому специалисту взять? Хорошо, что я все вспомнила — видно, и здесь без человеческой смекалки не обойтись.
— Хорошо, я понимаю, — согласно кивнула я. — Давайте рассмотрим вариант внештатного сотрудничества. Вы сами сказали, что мои заметки о наблюдателях будут вам полезны. А ведь у нас с коллегой, — кивнула я в сторону Тени, — есть еще и богатейший личный опыт, с массой живых и жизненных примеров, которые непременно придадут вес и убедительность любым вашим умозаключениям.
Тень снова ожил, подтянул свое обмякшее на стуле тело, поднял голову и истово закивал.
— Внештатное сотрудничество — это интересно, — прищурился аналитик. — Какой отдел вы намерены выбрать?
Я растерянно глянула на Тень — он ответил мне тем же.
— Учтите при выборе тот факт, — правильно понял аналитик наш обмен взглядами, — что вам придется отказаться от посещений земли — вы можете понадобиться в любой момент.
В ушах у меня бухнул похоронный колокол — по встрече с Игорем. Ничего. Ничего, у нас ведь телефон есть. Ничего, Игорь поймет. Ничего, он уже большой. Ничего, мы обязательно встретимся, когда он сюда попадет. И сейчас моя главная задача не на земле над ним квохтать, а подготовить ему максимально комфортное пребывание — в вечности, между прочим.
Но из чего же мне тогда выбирать? Не случайно, видно, у нас с моим ангелом дороги разошлись — в хранители мне теперь точно путь закрыт. И к Стасу — придется последнему окончательно с этим смириться. И к внештатникам — Слава Богу! Но ведь и к целителям тоже…
Вот что за свинство! Если не считать внештатников, это же как раз те отделы, которые мне больше всех понравились. Что же мне остается?
Администраторы. Мой ангел мне этого не простит. Даже если ему уже все равно.
Энергетики. Вот оттуда можно было бы на минуточку на землю сбежать. Кисе же удалось! Для этого, правда, мой ангел нужен. А ему уже все равно.
Архив этот загадочный. В ограниченные секции интересно было бы пробраться. Но я же не скалолаз, я равновесие держать не умею. И потом — наткнусь еще на предыдущие приключения моего ангела. Мне это сейчас уже совсем не нужно — и так знаю, что ему уже все равно…
О Господи, еще ведь эти сумасшедшие на религиозной почве есть!
Я в отчаянии глянула на Тень — и прочитала на его лице такое же.
— На тот случай, если у вас возникнут проблемы с выбором, — вдруг снова подал голос аналитик, — я хотел бы вернуться к предложению, о котором говорил раньше.
Я повернулась к нему, заранее смиряясь. Когда это у меня не было проблем с выбором? Это всегда была моя единственная настоящая проблема! Насколько проще мне всегда было принять чье-то решение — и затем убедить себя, что оно было наилучшим из всех возможных. Чем мой ангел всегда и пользовался, пока ему не стало все равно.
— Вы имели возможность ознакомиться с объемом работы по исполинам, — продолжал тем временем аналитик. — Поэтому, я думаю, вас не удивит, что разрабатываемая программа взаимодействия с ними определенно требует создания новой структурной единицы.
Что-то я не поняла — работы, говорит, слишком много, а новые сотрудники, видишь ли, не нужны. Я озадаченно глянула на Тень — он пристально, не отрываясь, смотрел на аналитика. Горящими глазами на вновь побледневшем лице.
— Вы хотите сказать, — медленно и тихо произнес он, — что создается новый отдел?
— Да, — кивнул аналитик. — Отдел, который будет разрабатывать и тестировать, а в перспективе и реализовывать программу взаимодействия с исполинами. Работать он будет по нашим рекомендациям и в тесном сотрудничестве с нами. Ваш опыт вполне мог бы в нем пригодиться.
До меня все равно никак не доходило. Так не бывает! Я ведь уже приготовилась долго и упорно зарабатывать светлую вечность для себя и Игоря! А мне предлагают ее создавать?
Я снова глянула на Тень — с немой просьбой подтвердить, что слух меня не обманул. По его порозовевшему лицу расплывалось торжество.
— Но вы должны отдавать себе отчет, — строго глянул на него аналитик, — что тема исполинов является в нашем сообществе закрытой. Вам придется подписать обязательства не разглашать информацию, с которой вы будете работать.
— Когда? — выдохнул Тень.
— К сожалению, времени на раздумья у вас осталось немного, — досадливо поморщился аналитик. — Ваш дополнительный курс вышел за рамки изначального графика — в частности, у нас. Поэтому ваше окончательное распределение состоится завтра.
До этого завтра еще нужно было дожить. Обратный путь из центрального офиса в наше здание прошел незаметно. Мы с Тенью по очереди уверяли друг друга, что все так и есть, что чудеса случаются и мечты сбываются. Меня особенно тронуло, когда он сказал, что от всей души рад за меня — теперь мне вовсе не нужно придумывать совершенно невероятные способы обезвредить наблюдателей.
