Увлекшись нахлынувшими чувствами, я не сразу заметила возникшую опасность. Слишком близко подошла к Границе, расслабилась. За это и поплатилась, нарвавшись на непонятно как прорвавшееся чудовище. Знакомая гусеница…
Одним смертоносным движением она убила мою кошку, загоняя ядовитое жало в беззащитный бок. Отлетев в сторону, я сумела сгруппироваться и приземлиться на ноги. Но тут же пришлось снова отпрыгнуть, спасаясь от очередного удара.
Дино-собака прыгнула на спину низшего, даря драгоценные секунды передышки. Быстро оглядевшись, я немного пробежала вперед и подобрала с земли чей-то лук. Найти стрелу оказалось сложнее, но и с этим я справилась. Натянуть тетиву… Заряд магии… Полёт…
Собака сломанной куклой лежала в стороне, а низший был уже так близко. Стрела попала прямо в цель, проделывая дыру в мясистом теле и прожигая его насквозь. Вот только уйти из-под удара смертельного жала я уже не успевала.
Мыслей в голове не было, точно так же, как и сожаления. Я сделала все правильно, и мною будут гордиться родители и племя! А маги… пусть им будет стыдно за свою трусость.
Всего секунда… и удар.
Меня отбросило в сторону, но боли не было. Видимо, яд парализует свою жертву. Тогда… почему я все чувствую? Распахнув глаза, с удивлением посмотрела на серое небо, ощущая в теле лишь усталость. Значит, меня не достало. Но как?
Все оказалось так просто… Удар действительно был смертельным, но принял его другой человек.
Посреди груды тел стоял Мстислав, из спины которого торчало проклятое жало. Не падал он из-за него же, вливая последние жизненные силы в Границу.
– Нет… – сорвался с губ шепот, внезапно перешедший в крик – Нет!
В один удар сердца я оказалась рядом с мужчиной, поддерживая его и впервые в жизни не зная, что делать.
– Вытащи его из меня, – прохрипел ректор, и по подбородку покатилась струйка крови.
– Я не знаю, как…
– Я помогу.
Коснувшись кончиком пальцев основания жала, он выжег кусок плоти гусеницы, который тут же отделился от тела. Потеряв опору, маг стал заваливаться. Поддержав его, я осторожно уложила мужчину на бок и из последних сил дернула жало. Из раны брызнула кровь, окропляя лицо и руки, но я даже не заметила этого.
– Я не знаю, что делать… Не знаю…
– Уже ничего не сделаешь. Просто побудь рядом и убедись, что я ушел окончательно. – В другое время просьба ректора, может, и удивила, но в сложившейся ситуации я до конца не осознала слов.
– Ваш брат! Как вызвать вашего брата? Он сможет помочь!
Мстислав попытался ответить, но вместо слов из горла вырвался булькающий звук, а глаза закрылись... Чтобы не завыть от отчаяния, я прикусила собственное запястье. Боль, как обычно бывало, не отрезвила. Я её даже не почувствовала, находясь в каком-то странном состоянии между истерикой и безразличием. И лишь соленый привкус крови во рту напоминал, что я еще жива…
Кровь… Рубиновая жидкость, что течет по телу и несет с собою жизнь. Для одних она – пища, для других – источник силы. Но всегда, абсолютно всегда она – жизнь! Жизнь, которую можно замедлить, повернуть вспять… вернуть…
Магия крови, страшная сила, которую боятся и ненавидят. Волшебство, дарующее власть над живыми и мертвыми. Темнейшее искусство, которое может помочь…
Больше я не раздумывала. Приложив прокушенное запястье к губам Мстислава, и проследив, чтобы моя кровь попала ему в рот, я сама слизала алые капли с его подбородка. Первая ступень…
Ровные лини рисунка на плоти – его и моей – в знаках связи и бесконечности. Вторая ступень…
И третья, последняя, после которой уже ничего нельзя будет исправить или изменить – заклинание «Связь жизней». Древний обряд, проводимый между воинами, доверяющими друг другу спину. Объединение не только жизней, но и душ. Магия, способная вытянуть из-за Грани и вернуть в этот мир. Черная магия…
Слова лились странной, пугающей мелодией, застывая в воздухе натянутыми нитями силы. И эти нити связывали нас, отрезая последние пути к отступлению.
Продолжая петь, я с каким-то внутренним удовлетворением наблюдала, как начинается процесс исцеления Мстислава. Сила текла из меня в шиалла – кровного брата, постепенно восстанавливая и… возвращая. И я очень надеялась, что к нам вернется тот же мужчина, что уходил за Грань. Ведь десяток ударов сердца в реальном мире может оказаться целой вечностью в обители душ. И никому доподлинно неизвестно, через что приходится пройти тому или иному существу.
Даже не знаю, сколько прошло времени в ожидании, прежде чем Мстислав Яромирович сделал первый вдох. Карие глаза распахнулись, с удивлением и недоверием рассматривая темнеющее небо, а рука двинулась к груди, в которой некогда зияла дыра.
– Невероятно… – хриплый шепот, от которого глаза снова стали влажными.
– В это жизни нет ничего невероятного… – улыбнувшись сквозь слезы, прошептала я. – Да и в другой – тоже…
– Ягодка моя, пора открывать глазки…
– Мамочка, можно я еще чуть-чуть посплю?
– Можно, милая. Только отвар выпей…
– Он горький, – хныкнула я, поворачиваясь на другой бок.
– А вот Мстиславушка пьет и не капризничает.
– Если пожелаете, могу для порядка, – насмешливый голос ректора прозвучал совсем рядом, заставляя меня отчаянно застонать и накрыть голову подушкой.
– А почему он пьет отвар именно в этом шатре? – из-за пуховой набивки голос прозвучал слегка приглушенно.
– Здесь он значительно вкуснее, – ответил сам мужчина, причем с изрядной долей иронии в голосе.
– А если серьезно?
– Если серьезно, всему виной одна мелкая поганка, которая провела незаконный обряд над другим человеком. И теперь, для закрепления результата, этой парочке придется некоторое время провести вместе. Еще вопросы, солнышко?
– Мамочка, а давай ты потом поругаешься, когда у меня буду силы послушать? Лучше скажи, как наши…
– Очень много погибших…
Подскочив на месте, я с ужасом уставилась на маму, боясь задать самый главный вопрос. А она, поняв с одного взгляда, мягко улыбнулась.
– Отец и братья живы, ягодка. Не зря они лучшие воины племени. С Кхаратом сидят обе бабушки – все-таки ему досталось больше всех, а с братьями – жены и сестры. Кстати, одна из твоих подруг так же здесь. Остальные одиннадцать тоже порывались, но их не пустили.
– Одиннадцать? – с удивлением переспросила я.
– Десять Ёжек и ваша новая подруга-оборотень. Милая, кстати, девочка, хоть и какая-то странная.
– Леяка, – пояснила я и с удовольствием полюбовалась на вытянувшееся лицо родительницы.
– Слушай, а у нее жених есть?
– Мама!
– Ну что, мама? У тебя младший брат без невесты ходит! Непорядок!
– Думаю, лучше обсудить этот вопрос, когда Химаэнир немного придет в себя, – неожиданно вступился за меня Мстислав Яромирович. – А сейчас время пить вкусный отвар.
Видят предки, я еле-еле подавила желание показать мужчине язык! И кому? Ректору! Хотя, в данный момент он больше мой шиалл, нежели ректор. Кстати…
– Мамочка, а как долго нам придется пробыть вместе? И на какое расстояние можно расходиться?
– Бабушка сказала, что в первые три дня после обряда желательно быть максимально близко. Два дня уже прошло, так что потерпите еще несколько часов. Далее, в течение месяца необходимо проводить вместе не менее шестнадцати часов. Думаю, этого времени хватит, чтобы связь наладилась и закрепилась. А дальше сможете жить, как обычно.
– Как обычно уже точно не будет… мама, – усмехнулся Мстислав Яромирович, а я напряглась.
Чуйкой чую, не избежать нам серьезного разговора. И произойдет он в самое ближайшее время, как только мамочка покинет шатер. Ну и ладно, скрывать-то все равно уже нечего. Почти нечего…
– Рассказывайте, адептка, как мы очутились в столь интересном положении?
Ой, а сколько ехидства в голосе.
– Как-как, жалостливая я слишком. Если бы не эта черта характера, ни за что бы не оживила садиста, который кормит бедных студентов отварной гадостью!
– Не гадостью, а полезной пищей!
– За что?
– Своих адептов – для поддержания формы. А Ёжек… За «Игры», на которых мои студенты были выставлены не в самом лучшем свете. Или за пакости в академии? Или…
– Да, в сущности, не важно, за что! – перебила я, пока ректор не вспомнил еще чего. – Вы все равно первые обидели нас, маленьких!
– Вас обидишь, как же. Напомнить про мой портрет, нашпигованный стрелами?
– Как это низко, напоминать о том, что сделано в бессознательном состоянии! Вы младенцам на подгузники тоже пеняете?
– Неужели за вами и этот грешок есть?
– Р-р-р-ректор! – прорычала я тихо, но Коршунок услышал.
– Он самый. А вы – маленькая взбалмошная девчонка.
– Это плохо?
– Как показали последние события – двояко. С одной стороны, ваш поступок – сущая глупость и ребячество, чуть не стоящее вам жизни. – Я сейчас обижусь! – Но с другой… Ваши храбрость и смекалка спасли жизнь многим оркам.
– Во-о-от!
– Но это не отменяет наказания за побег из академии!
– Я же вам жизнь спасла! И вообще, вы теперь мой шиалл.
– Именно поэтому поблажек не будет. Теперь я лично буду следить за вашей посещаемостью и дисциплиной.
– Интересно, где мама оставила чугунный котелок?
– Поздно, Химаэнир. Слишком много свидетелей моего доброго здравия.
– Угу-у-у…
– Хима?
– Что? – недовольно покосившись на вредного ректора, спросила я.
– Спасибо, что спасла меня. Ты даже не представляешь, что именно сделала. И я перед тобой в неоплатном долгу.
– Если сделаете нормальный завтрак в академии, на котором будут подавать яйки, то мы квиты!
– Яйки? – удивленно переспросил Мстислав Яромирович.
– Ага, такие желтые солнышки в ореоле белой оболочки…
– О яичнице можешь забыть! – непреклонно заявил шиалл, вгоняя в ступор подобной категоричностью. – И если на посиделки твоих подруг с домовыми я могу закрыть глаза, то ты теперь будешь питаться исключительно полезной пищей! А так же в твоем расписании появятся дополнительные занятия по самообороне, магической защите, а еще…
– Издеваешьс-с-ся? – прошипела я, незаметно перейдя на «ты».
– Мщу, – и такая коварная улыбка появилась на губах дорого ректора.
– Убью! Точно убью, чтобы остальные не мучились!
– Не убьешь, ребенок. Мы с тобой теперь вообще на редкость живучие.
– В смысле?
– Пока еще не разобрался, но если судить по возросшему уровню магии и… еще по кое-каким показателям, мы с тобой стали гораздо сильнее обычных людей.
– Значит, я все-таки могу огреть тебя чугунком? Хотя бы раз, для морального удовлетворения?
– Увеличу количество занятий! Причем и тебе, и подругам.
– Шантажист-садист-изверг!
– Всего лишь новый заботливый родственник!
– Что, в детстве не над кем было издеваться?
– Именно так, но теперь я наверстаю упущенное.
– Опять издеваешься, да?
– Лишь самую малость, – усмехнулся Мстислав, а потом устало зевнул.
– Сладких снов, шиалл.
– Сладких, ребенок, – шепнул он в ответ и затих.
Отставать я не стала, так что через некоторое время и сама провалилась в сон, но был он каким-то странным.
… Лужайка перед деревянным домом, наполненная солнечным светом и заливистым смехом темноволосого мальчика, сидящего на руках у молодой и очень красивой женщины. Пшеничного цвета волосы тугими кудрями струились по плечам, делая женщину похожей на одуванчик. Васильковые глаза, нежная улыбка и полные любви слова:
– Сынок, дай папе отдышаться!
На поляне перед домом шел шуточный бой между темноволосым мужчиной и мальчиком лет двенадцати. Несмотря на деревянные мечи, сражение было зрелищным и захватывающим. И каждый раз, как клинок попадал плашмя мальчику по мягкому месту, ребенок на руках у женщины заливался хохотом, вызывая на губах отца семейства ответную улыбку. Такая мирная картина… Но внезапно все оборвалось, а меня буквально вытолкнуло из сна.
Вскочив на своем лежаке, я некоторое время глубоко дышала, пытаясь утихомирить зачастившее сердце, а потом повернулась к мужчине. Мстислав, крепко сжав кулаки, метался во сне, бормоча что-то невнятное.
Кое-как поднявшись на ноги, я подошла к Коршунку и положила руку ему на плечо, желая разбудить. В следующее же мгновение оказалась на лежаке, а мужчина нависал сверху, сжимая мое горло. Минута тишины, в течение которой я старалась не шевелиться и не отводить глаз от лица шиалла, а потом пришло узнавание…
Мстислав тут же отпустил меня и без сил упал рядом, пытаясь восстановить дыхание. Я занималась тем же, но очень осторожно и незаметно. И руки к шее не тянула, хотя было желание погладить саднящую кожу.
– Прости меня…
– Сама виновата.
– Очень больно? – все же заметив, как я поморщилась, спросил мужчина.
– Нормально, – отмахнулась я и попыталась встать, но тело подвело.
– Лежи уж, калека.
– Лежу, но опасаюсь, что скоро окажусь на полу. Все же эти постели не рассчитаны на двоих.
Отвечать Мстислав не стал. Обхватил рукой за талию и подтащил ближе, устраивая мою голову у себя на груди. Я хотела было вырваться, но передумала и послушно затихла, почувствовав волну отчаяния. И шла она от шиалла.
Одиночество… Именно его боялся мужчина, сжимая руки на моей талии. Сердце под щекой колотилось с такой неистовой силой, что грозило пробить грудную клетку и вырваться на волю. А новая волна эмоций… она захлестнула, чуть не затянув в свой водоворот.
Каким образом уловила эти ощущения – не знаю. Скорее всего, была виновата наша связь, хотя я никогда не слышала об обмене чувствами. Мысли – да, бывало, но более глубинное и сокровенное – никогда. Правда, наш случай тоже уникален, так что остается лишь ждать и надеяться, что хуже точно не будет. Очень надеяться, что не будет!
Лекция шестая, о женихах, академии и учебном процессе.
Супружество – это отношения между двумя людьми,
один из которых всегда прав, а другой – это муж.
– Химаэнир рада Саар, Вождь Северного племени требует тебя в жены!
Грозный рык, отдающий неприятным звоном в ушах, категорически мешал наслаждаться сонной негой, медленно уносящей в сказочные грезы. В попытке спугнуть приставучий кошмар, я потянулась за подушкой, но пальцы наткнулись на что-то… странное. Всего мгновение на осмысление и рука зажила своей жизнью, чтобы подсказать хозяйке, что за наглое животное оккупировало ее подушку. Я нащупала мягкую длинную шерсть и, кажется, не очень чистую, а вот тут проплешина… и рельеф необычный… а это…
– А-а-а-а, – закричала я, когда мой палец схватили чьи-то острые зубы.
– Что же у тебя локти такие острые, – пробурчали над ухом, а потом попытались отпихнуть в сторону.
– Убью! – прорычали где-то рядом и спустя удар сердца в шатер ворвался вождь Северного племени.
Если бы у моего папки имелся штатный летописец, он бы наверняка постарался увековечить получившуюся картину, но как дочь своего отца могу утверждать – это была бы его предсмертная запись, потому что так я еще не позорилась!
Проход в шатер оказался распахнут, являя удивленным сородичам сказочную картину: в центре стоит синекожий орк с огромным мечом и гневно сверкает черными глазами-пуговками, напротив него находится злой Мстислав, закинувший на плечо мою хрупкую фигурку.
Кстати, Рдагара и остальных орков я видела лишь благодаря отражению в водном зеркале, что парило у ближайшей стены. Из моего висячего положения просматривалось не все, но и этого хватало для зарождения паники.
Как только наше с шиаллом уединение было нарушено ворвавшимся потенциальным мужем, я пикнуть не успела, а ректор уже подскочил на ноги, попутно закинув меня на плечо.
Одним смертоносным движением она убила мою кошку, загоняя ядовитое жало в беззащитный бок. Отлетев в сторону, я сумела сгруппироваться и приземлиться на ноги. Но тут же пришлось снова отпрыгнуть, спасаясь от очередного удара.
Дино-собака прыгнула на спину низшего, даря драгоценные секунды передышки. Быстро оглядевшись, я немного пробежала вперед и подобрала с земли чей-то лук. Найти стрелу оказалось сложнее, но и с этим я справилась. Натянуть тетиву… Заряд магии… Полёт…
Собака сломанной куклой лежала в стороне, а низший был уже так близко. Стрела попала прямо в цель, проделывая дыру в мясистом теле и прожигая его насквозь. Вот только уйти из-под удара смертельного жала я уже не успевала.
Мыслей в голове не было, точно так же, как и сожаления. Я сделала все правильно, и мною будут гордиться родители и племя! А маги… пусть им будет стыдно за свою трусость.
Всего секунда… и удар.
Меня отбросило в сторону, но боли не было. Видимо, яд парализует свою жертву. Тогда… почему я все чувствую? Распахнув глаза, с удивлением посмотрела на серое небо, ощущая в теле лишь усталость. Значит, меня не достало. Но как?
Все оказалось так просто… Удар действительно был смертельным, но принял его другой человек.
Посреди груды тел стоял Мстислав, из спины которого торчало проклятое жало. Не падал он из-за него же, вливая последние жизненные силы в Границу.
– Нет… – сорвался с губ шепот, внезапно перешедший в крик – Нет!
В один удар сердца я оказалась рядом с мужчиной, поддерживая его и впервые в жизни не зная, что делать.
– Вытащи его из меня, – прохрипел ректор, и по подбородку покатилась струйка крови.
– Я не знаю, как…
– Я помогу.
Коснувшись кончиком пальцев основания жала, он выжег кусок плоти гусеницы, который тут же отделился от тела. Потеряв опору, маг стал заваливаться. Поддержав его, я осторожно уложила мужчину на бок и из последних сил дернула жало. Из раны брызнула кровь, окропляя лицо и руки, но я даже не заметила этого.
– Я не знаю, что делать… Не знаю…
– Уже ничего не сделаешь. Просто побудь рядом и убедись, что я ушел окончательно. – В другое время просьба ректора, может, и удивила, но в сложившейся ситуации я до конца не осознала слов.
– Ваш брат! Как вызвать вашего брата? Он сможет помочь!
Мстислав попытался ответить, но вместо слов из горла вырвался булькающий звук, а глаза закрылись... Чтобы не завыть от отчаяния, я прикусила собственное запястье. Боль, как обычно бывало, не отрезвила. Я её даже не почувствовала, находясь в каком-то странном состоянии между истерикой и безразличием. И лишь соленый привкус крови во рту напоминал, что я еще жива…
Кровь… Рубиновая жидкость, что течет по телу и несет с собою жизнь. Для одних она – пища, для других – источник силы. Но всегда, абсолютно всегда она – жизнь! Жизнь, которую можно замедлить, повернуть вспять… вернуть…
Магия крови, страшная сила, которую боятся и ненавидят. Волшебство, дарующее власть над живыми и мертвыми. Темнейшее искусство, которое может помочь…
Больше я не раздумывала. Приложив прокушенное запястье к губам Мстислава, и проследив, чтобы моя кровь попала ему в рот, я сама слизала алые капли с его подбородка. Первая ступень…
Ровные лини рисунка на плоти – его и моей – в знаках связи и бесконечности. Вторая ступень…
И третья, последняя, после которой уже ничего нельзя будет исправить или изменить – заклинание «Связь жизней». Древний обряд, проводимый между воинами, доверяющими друг другу спину. Объединение не только жизней, но и душ. Магия, способная вытянуть из-за Грани и вернуть в этот мир. Черная магия…
Слова лились странной, пугающей мелодией, застывая в воздухе натянутыми нитями силы. И эти нити связывали нас, отрезая последние пути к отступлению.
Продолжая петь, я с каким-то внутренним удовлетворением наблюдала, как начинается процесс исцеления Мстислава. Сила текла из меня в шиалла – кровного брата, постепенно восстанавливая и… возвращая. И я очень надеялась, что к нам вернется тот же мужчина, что уходил за Грань. Ведь десяток ударов сердца в реальном мире может оказаться целой вечностью в обители душ. И никому доподлинно неизвестно, через что приходится пройти тому или иному существу.
Даже не знаю, сколько прошло времени в ожидании, прежде чем Мстислав Яромирович сделал первый вдох. Карие глаза распахнулись, с удивлением и недоверием рассматривая темнеющее небо, а рука двинулась к груди, в которой некогда зияла дыра.
– Невероятно… – хриплый шепот, от которого глаза снова стали влажными.
– В это жизни нет ничего невероятного… – улыбнувшись сквозь слезы, прошептала я. – Да и в другой – тоже…
***
– Ягодка моя, пора открывать глазки…
– Мамочка, можно я еще чуть-чуть посплю?
– Можно, милая. Только отвар выпей…
– Он горький, – хныкнула я, поворачиваясь на другой бок.
– А вот Мстиславушка пьет и не капризничает.
– Если пожелаете, могу для порядка, – насмешливый голос ректора прозвучал совсем рядом, заставляя меня отчаянно застонать и накрыть голову подушкой.
– А почему он пьет отвар именно в этом шатре? – из-за пуховой набивки голос прозвучал слегка приглушенно.
– Здесь он значительно вкуснее, – ответил сам мужчина, причем с изрядной долей иронии в голосе.
– А если серьезно?
– Если серьезно, всему виной одна мелкая поганка, которая провела незаконный обряд над другим человеком. И теперь, для закрепления результата, этой парочке придется некоторое время провести вместе. Еще вопросы, солнышко?
– Мамочка, а давай ты потом поругаешься, когда у меня буду силы послушать? Лучше скажи, как наши…
– Очень много погибших…
Подскочив на месте, я с ужасом уставилась на маму, боясь задать самый главный вопрос. А она, поняв с одного взгляда, мягко улыбнулась.
– Отец и братья живы, ягодка. Не зря они лучшие воины племени. С Кхаратом сидят обе бабушки – все-таки ему досталось больше всех, а с братьями – жены и сестры. Кстати, одна из твоих подруг так же здесь. Остальные одиннадцать тоже порывались, но их не пустили.
– Одиннадцать? – с удивлением переспросила я.
– Десять Ёжек и ваша новая подруга-оборотень. Милая, кстати, девочка, хоть и какая-то странная.
– Леяка, – пояснила я и с удовольствием полюбовалась на вытянувшееся лицо родительницы.
– Слушай, а у нее жених есть?
– Мама!
– Ну что, мама? У тебя младший брат без невесты ходит! Непорядок!
– Думаю, лучше обсудить этот вопрос, когда Химаэнир немного придет в себя, – неожиданно вступился за меня Мстислав Яромирович. – А сейчас время пить вкусный отвар.
Видят предки, я еле-еле подавила желание показать мужчине язык! И кому? Ректору! Хотя, в данный момент он больше мой шиалл, нежели ректор. Кстати…
– Мамочка, а как долго нам придется пробыть вместе? И на какое расстояние можно расходиться?
– Бабушка сказала, что в первые три дня после обряда желательно быть максимально близко. Два дня уже прошло, так что потерпите еще несколько часов. Далее, в течение месяца необходимо проводить вместе не менее шестнадцати часов. Думаю, этого времени хватит, чтобы связь наладилась и закрепилась. А дальше сможете жить, как обычно.
– Как обычно уже точно не будет… мама, – усмехнулся Мстислав Яромирович, а я напряглась.
Чуйкой чую, не избежать нам серьезного разговора. И произойдет он в самое ближайшее время, как только мамочка покинет шатер. Ну и ладно, скрывать-то все равно уже нечего. Почти нечего…
– Рассказывайте, адептка, как мы очутились в столь интересном положении?
Ой, а сколько ехидства в голосе.
– Как-как, жалостливая я слишком. Если бы не эта черта характера, ни за что бы не оживила садиста, который кормит бедных студентов отварной гадостью!
– Не гадостью, а полезной пищей!
– За что?
– Своих адептов – для поддержания формы. А Ёжек… За «Игры», на которых мои студенты были выставлены не в самом лучшем свете. Или за пакости в академии? Или…
– Да, в сущности, не важно, за что! – перебила я, пока ректор не вспомнил еще чего. – Вы все равно первые обидели нас, маленьких!
– Вас обидишь, как же. Напомнить про мой портрет, нашпигованный стрелами?
– Как это низко, напоминать о том, что сделано в бессознательном состоянии! Вы младенцам на подгузники тоже пеняете?
– Неужели за вами и этот грешок есть?
– Р-р-р-ректор! – прорычала я тихо, но Коршунок услышал.
– Он самый. А вы – маленькая взбалмошная девчонка.
– Это плохо?
– Как показали последние события – двояко. С одной стороны, ваш поступок – сущая глупость и ребячество, чуть не стоящее вам жизни. – Я сейчас обижусь! – Но с другой… Ваши храбрость и смекалка спасли жизнь многим оркам.
– Во-о-от!
– Но это не отменяет наказания за побег из академии!
– Я же вам жизнь спасла! И вообще, вы теперь мой шиалл.
– Именно поэтому поблажек не будет. Теперь я лично буду следить за вашей посещаемостью и дисциплиной.
– Интересно, где мама оставила чугунный котелок?
– Поздно, Химаэнир. Слишком много свидетелей моего доброго здравия.
– Угу-у-у…
– Хима?
– Что? – недовольно покосившись на вредного ректора, спросила я.
– Спасибо, что спасла меня. Ты даже не представляешь, что именно сделала. И я перед тобой в неоплатном долгу.
– Если сделаете нормальный завтрак в академии, на котором будут подавать яйки, то мы квиты!
– Яйки? – удивленно переспросил Мстислав Яромирович.
– Ага, такие желтые солнышки в ореоле белой оболочки…
– О яичнице можешь забыть! – непреклонно заявил шиалл, вгоняя в ступор подобной категоричностью. – И если на посиделки твоих подруг с домовыми я могу закрыть глаза, то ты теперь будешь питаться исключительно полезной пищей! А так же в твоем расписании появятся дополнительные занятия по самообороне, магической защите, а еще…
– Издеваешьс-с-ся? – прошипела я, незаметно перейдя на «ты».
– Мщу, – и такая коварная улыбка появилась на губах дорого ректора.
– Убью! Точно убью, чтобы остальные не мучились!
– Не убьешь, ребенок. Мы с тобой теперь вообще на редкость живучие.
– В смысле?
– Пока еще не разобрался, но если судить по возросшему уровню магии и… еще по кое-каким показателям, мы с тобой стали гораздо сильнее обычных людей.
– Значит, я все-таки могу огреть тебя чугунком? Хотя бы раз, для морального удовлетворения?
– Увеличу количество занятий! Причем и тебе, и подругам.
– Шантажист-садист-изверг!
– Всего лишь новый заботливый родственник!
– Что, в детстве не над кем было издеваться?
– Именно так, но теперь я наверстаю упущенное.
– Опять издеваешься, да?
– Лишь самую малость, – усмехнулся Мстислав, а потом устало зевнул.
– Сладких снов, шиалл.
– Сладких, ребенок, – шепнул он в ответ и затих.
Отставать я не стала, так что через некоторое время и сама провалилась в сон, но был он каким-то странным.
… Лужайка перед деревянным домом, наполненная солнечным светом и заливистым смехом темноволосого мальчика, сидящего на руках у молодой и очень красивой женщины. Пшеничного цвета волосы тугими кудрями струились по плечам, делая женщину похожей на одуванчик. Васильковые глаза, нежная улыбка и полные любви слова:
– Сынок, дай папе отдышаться!
На поляне перед домом шел шуточный бой между темноволосым мужчиной и мальчиком лет двенадцати. Несмотря на деревянные мечи, сражение было зрелищным и захватывающим. И каждый раз, как клинок попадал плашмя мальчику по мягкому месту, ребенок на руках у женщины заливался хохотом, вызывая на губах отца семейства ответную улыбку. Такая мирная картина… Но внезапно все оборвалось, а меня буквально вытолкнуло из сна.
Вскочив на своем лежаке, я некоторое время глубоко дышала, пытаясь утихомирить зачастившее сердце, а потом повернулась к мужчине. Мстислав, крепко сжав кулаки, метался во сне, бормоча что-то невнятное.
Кое-как поднявшись на ноги, я подошла к Коршунку и положила руку ему на плечо, желая разбудить. В следующее же мгновение оказалась на лежаке, а мужчина нависал сверху, сжимая мое горло. Минута тишины, в течение которой я старалась не шевелиться и не отводить глаз от лица шиалла, а потом пришло узнавание…
Мстислав тут же отпустил меня и без сил упал рядом, пытаясь восстановить дыхание. Я занималась тем же, но очень осторожно и незаметно. И руки к шее не тянула, хотя было желание погладить саднящую кожу.
– Прости меня…
– Сама виновата.
– Очень больно? – все же заметив, как я поморщилась, спросил мужчина.
– Нормально, – отмахнулась я и попыталась встать, но тело подвело.
– Лежи уж, калека.
– Лежу, но опасаюсь, что скоро окажусь на полу. Все же эти постели не рассчитаны на двоих.
Отвечать Мстислав не стал. Обхватил рукой за талию и подтащил ближе, устраивая мою голову у себя на груди. Я хотела было вырваться, но передумала и послушно затихла, почувствовав волну отчаяния. И шла она от шиалла.
Одиночество… Именно его боялся мужчина, сжимая руки на моей талии. Сердце под щекой колотилось с такой неистовой силой, что грозило пробить грудную клетку и вырваться на волю. А новая волна эмоций… она захлестнула, чуть не затянув в свой водоворот.
Каким образом уловила эти ощущения – не знаю. Скорее всего, была виновата наша связь, хотя я никогда не слышала об обмене чувствами. Мысли – да, бывало, но более глубинное и сокровенное – никогда. Правда, наш случай тоже уникален, так что остается лишь ждать и надеяться, что хуже точно не будет. Очень надеяться, что не будет!
Лекция шестая, о женихах, академии и учебном процессе.
Супружество – это отношения между двумя людьми,
один из которых всегда прав, а другой – это муж.
– Химаэнир рада Саар, Вождь Северного племени требует тебя в жены!
Грозный рык, отдающий неприятным звоном в ушах, категорически мешал наслаждаться сонной негой, медленно уносящей в сказочные грезы. В попытке спугнуть приставучий кошмар, я потянулась за подушкой, но пальцы наткнулись на что-то… странное. Всего мгновение на осмысление и рука зажила своей жизнью, чтобы подсказать хозяйке, что за наглое животное оккупировало ее подушку. Я нащупала мягкую длинную шерсть и, кажется, не очень чистую, а вот тут проплешина… и рельеф необычный… а это…
– А-а-а-а, – закричала я, когда мой палец схватили чьи-то острые зубы.
– Что же у тебя локти такие острые, – пробурчали над ухом, а потом попытались отпихнуть в сторону.
– Убью! – прорычали где-то рядом и спустя удар сердца в шатер ворвался вождь Северного племени.
Если бы у моего папки имелся штатный летописец, он бы наверняка постарался увековечить получившуюся картину, но как дочь своего отца могу утверждать – это была бы его предсмертная запись, потому что так я еще не позорилась!
Проход в шатер оказался распахнут, являя удивленным сородичам сказочную картину: в центре стоит синекожий орк с огромным мечом и гневно сверкает черными глазами-пуговками, напротив него находится злой Мстислав, закинувший на плечо мою хрупкую фигурку.
Кстати, Рдагара и остальных орков я видела лишь благодаря отражению в водном зеркале, что парило у ближайшей стены. Из моего висячего положения просматривалось не все, но и этого хватало для зарождения паники.
Как только наше с шиаллом уединение было нарушено ворвавшимся потенциальным мужем, я пикнуть не успела, а ректор уже подскочил на ноги, попутно закинув меня на плечо.
