Но наших ребят, конечно, больше привлекли студенты – юноши и девушки в форме благородного малахитового оттенка. По рядам пронесся тревожный шепот, я четко расслышала, как кто-то из девчонок сказал: «Только не они».
Все так плохо, мы все умрем?
– Преподаватели и студенты Академии Магических Преобразований, – хорошо поставленным голосом произнесла мистрис Хегген, – поприветствуем наших гостей из Высшей Школы Ментальных Наук.
Почти искренние аплодисменты.
Выходит, это и есть те самые психи, ой, простите, менталисты. Девчонки говорили, что они народ занимательный, только странный немного. Себе на уме. Судя по реакции некоторых, менталистами можно восхищаться, лишь находясь на приличном расстоянии. Но вот они оказались слишком близко.
Представители Высшей Школы Ментальных Наук мало походили на монстров. Заурядные студенты, каких должно быть полно во многих мирах. Примерно равное количество юношей и девушек, в основном светловолосых.
На одного парня было невозможно не обратить внимание. Если бы меня спросили, кто из этих молодых людей похож на экстрасенса, я бы с уверенностью указала на него.
Волнистые, практически черные волосы, резкие черты лица, прямой нос, широкие брови. Но больше всего меня впечатлил его взгляд. В его зеленых, глубоко посаженных, глазах как будто была сконцентрирована вся его телепатическая сила. Такими можно без особого труда сводить с ума девчонок. Не всех, конечно, не мой любимый типаж.
Мало того, что у парня была запоминающаяся внешность, так еще и ростом его природа не обидела. Брюнет возвышался над большинством однокурсников.
В какой-то момент мне показалось, что я слишком пристально разглядываю наших гостей, в частности «экстрасенса», поэтому пришлось быстро переключиться на свои туфли.
Официальная часть начиналась только в одиннадцать, так что вскоре нас оставили с менталистами один на один. Старосты, вероятно по договоренности с преподавателями, повели их показывать окрестности. Мы организованной толпой вышли из академии.
Уж не знаю, шаманили волшебники с погодой, или же просто воспользовались предсказаниями ясновидцев, но в день конференции на небе не было ни облачка. От прошлых дождей не осталось и следа. В такую погоду полагается гулять на свежем воздухе, а не сидеть в четырех стенах.
Мы с Маришкой не спешили присоединиться ни к одной из групп.
– Что ты думаешь о менталистах? – негромко спросила я у подруги, пока мы бесцельно брели по вычищенной дорожке.
– На первый взгляд студенты как студенты, – озвучила мою мысль Маришка. – Заметила, как одеты их девчонки?
– Как и мы, в форму.
– Ага, только мы все без исключения в одинаковых колготках, а у них и гольфы, и носки разной длины. Нам даже этого сегодня не разрешили.
Да… К нам приехали волшебники, а кроме их белья и обсудить нечего.
– Интересно, а они будут показывать свои телепатические способности?
Конечно, находясь здесь, я уже видела телекинез. Один раз, правда. И то, потому что я попросила, – Маришка силой мысли подкатила к себе карандаш, когда мы делали домашку. Уверена, менталисты могут продемонстрировать что-нибудь позрелищней.
Маришка остановилась.
– Увидим на практике. Нас-то специально к этому не готовили, – в ее голосе прозвучала нотка обиды. – Я доклад у Абиати делала. Старушенция даже не намекнула мне, что мы ждем приезда ее родственничков. Кстати, надо уже к ним подползти, изобразить интерес.
Мне оставалось только согласиться.
– В какую сторону пойдем?
– К лесу. Рас с мальчишками туда пошел, я видела.
Направление она выбрала прямо в точку. У Соловьиного бельведера явно что-то происходило.
Что-то далекое от гостеприимства.
В бельведере, словно в крепости, находились несколько наших девочек и Рас со своими друзьями, но никто даже не думал присесть на белые скамейки. Снаружи стояло с десяток менталистов. Все находились в боевой готовности. И тот «экстрасенс» был там.
Мы с Маришкой остались чуть поодаль. Судя по крикам, доносившимся отсюда, здесь совсем недавно началось противостояние «синих» и «зеленых».
Вперед вышла невысокая блондинка. Я бы назвала ее хорошенькой, но слишком большие голубые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, и приоткрытый пухлый ротик, подкрашенный розовым блеском, придавали ее лицу несколько удивленный вид.
Из бельведера выскочил наш однокурсник Филипп. В его глазах застыл неподдельный ужас.
– Да вы чего, я же извинился!
– А мне мало извинений от невоспитанного оборотня, – звонким, почти детским голосом сказала блондинка.
Филипп рванул было с места, но словно к земле приклеился. С отчаянным рыком он завертел головой.
– Отпусти меня!
– Фил! – взвизгнули метаморфини.
Она удерживала его телекинезом! Что же он такого ляпнул, что разозлил телепатку?
Если бы не неведомая сила, удрал бы наш Фил в лес. Туда, где заканчиваются указатели!
У кого-то из девушек в зеленой форме на мгновение проснулась совесть.
– Нам же запретили лезть к ним в головы!
– Я и не лезу. А насчет остального разговора не было.
Неожиданно Филипп сорвал с себя галстук. Тот блестящей ленточкой спланировал на ступени бельведера.
– Миша, не трогай его, – одернул сокурсницу «экстрасенс».
Блондинка еще шире распахнула глазищи.
– А что тут такого? Они же привыкли у себя голышом ходить.
Бедняга Филипп продолжал раздеваться. Он уже сбросил пиджак и теперь нервными движениями расстегивал рубашку. Я видела, как от нее отлетела пуговица.
Наверное, он оскорбил не только самих менталистов, но еще их родственников до седьмого колена, иначе они действительно натуральные психи!
Рас вместе с Рудольфом выскочили из укрытия и кинулись к Мише. «Экстрасенс» мгновенно выставил ладонь в их сторону. Мальчишки ахнули и, как по команде застыли в пугающей позе: опустив головы, раскинув в стороны согнутые в локтях руки и неестественно приподнявшись на носках. Неподготовленные люди не могут стоять на кончиках пальцев, да еще так долго… Да этот псих решил сделать из них марионеток!
– Отпусти их, кукловод проклятый! – закричала Маришка.
– Уж лучше быть кукловодом, чем его куклами, – неожиданно дружелюбным тоном заметил «экстрасенс».
Рас и Рудольф не удержались на ногах и рухнули, будто кто-то обрезал невидимые нити. Мы с Маришкой, не сговариваясь, бросились к ним. Раздетый до пояса Фил также освободился от чужого влияния и поспешил к бельведеру, даже одежду не стал подбирать.
К Соловьиному бельведеру торопливо приближалась смешанная группа метаморфов и менталистов. Стало понятно, отчего наши гости присмирели.
– Нашим школам не нужны конфликты, – как ни в чем не бывало сказала Миша. – Давайте все забудем?
Сама бы назвала такой выход из ситуации идеальным, если бы его не предлагали практикующие телепаты.
– Только помогать нам не надо, – буркнул Рудольф.
– Мы бы могли продолжить наше общение на более цивилизованном уровне, – предложил «экстрасенс». – Меня, кстати, Тео зовут.
Очень приятно. Мы представляться не спешили.
– У нас есть прекрасный шанс показать свои умения сразу после докладов, – невозмутимо продолжил Тео. – Надеюсь, среди вас есть отличники?
Отличниками можно было считать всех участников конфликта, включая меня с Маришкой. Как же я порадовалась мысли, что нашей троице практика не грозит!
Миша подошла к нам слишком близко, и мне невольно захотелось сделать шаг назад.
– Твоя девушка? – обратилась она к Расу, указывая на меня. – Хорошо смотритесь.
Это с чего такие комплименты?
Рас напрягся, мне показалось, что на его кулаке блеснул металл.
– Не злись, волчонок, я всего лишь подбираю себе пару на практику, – Миша сделала честные глаза. – Поверь, ничего больше.
– Выбери кого-нибудь другого, – посоветовал ей Рас.
Хорошо хоть у наших студентов хватило такта не позорить нас при менталистах. Дорогим гостям вовсе необязательно знать, что нас отстранили от участия в конференции.
– У вас все в порядке? – к нам уже спешила София со своей группой.
Разве не видно? Или это нормально, что Фил стоит в чужом пиджаке, накинутом на плечи, а его одежда разбросана по земле?
Но и ябедничать нельзя.
– Мы с девочками попросили показать нам телекинез, – нашлась я, – увлеклись немного.
Староста сделала вид, что поверила. Она отправила Нору показывать гостям академический музей, а сама устроила нам разбор полетов:
– Вы что наделали, придурки?
– Ничего…
– Орали на всю академию!
– Мы хотя бы не колдовали.
– А надо было их превратить во что-нибудь, – мстительно сказал Рас.
– Или самим превратиться, – поддакнул Рудольф.
София грозно двинулась к парням. Надо же, она и без каблуков выше Раса!
– Вы обязаны оставаться паиньками, даже если вас провоцируют.
Но парни не собирались ее поддерживать.
– Да они реально психи! – негодовал Рудольф. – Уж лучше бы ваши некроманты приехали.
– Ты бы и к ним драться полез? – возмутилась Маришка.
– А что? Они хоть как уложат, так и поднимут.
– Руди!
Внезапно София перевела строгий взгляд на меня.
– Так, Ольга, а ты чего здесь торчишь? Бегом в пятую аудиторию на генеральную репетицию!
Вот черт, совсем с этими страстями забыла про гимн!
До официальной части оставалось все меньше и меньше времени, и мы должны были тратить его на репетицию. Гимн я знала в духе «там помню, тут не помню, а лучше дайте текст». Будет неудобно, если я в микрофон выдам отсебятину.
Маришка дала мне на этот счет странный, но очень дельный совет:
– Где слова не помнишь, рот открывай, будто говоришь «сорок восемь-двадцать четыре, двадцать четыре-сорок восемь». Со стороны на пение похоже.
Едва дойдя до крыльца академии, я перешла с быстрого шага на бег.
Когда я ворвалась в аудиторию, там уже находились все наши хористки. Никто даже не думал распеваться, девчонки просто весело галдели. Я села за ближайшую парту.
– Ну вот чего ты опаздываешь, – пожурила меня второкурсница Лира, негласный лидер академического хора. – Теперь тебе все персонально объяснять придется.
– Мы в конце выступления превращаемся! – крикнула девушка с задней парты. – Нам сегодня разрешили.
Вот это новости! А почему я узнаю об этом только в последний момент? Ах да, опоздала же…
– Как? – только и смогла сказать я.
– Да как угодно, – по-своему поняла меня Лира. – Лучше в животное.
Интересно, стали бы они так затеваться, если бы знали о стычке с телепатами у Соловьиного бельведера?
Блин, что же делать? Если очень повезет, меня сможет изменить Маришка, она будет сидеть в первых рядах с другими докладчиками. Хотя сложно назвать это везением, я еще не до конца привыкла к превращениям!
– Ольгуш, о чем задумалась?
О том, что надо обязательно во что-то превратиться, а я ни фига не умею колдовать!
– Да вот, Образ подбираю, – сказала я вслух.
– Возьми что-нибудь из Коллекции и не парься, – посоветовала Лира.
– Только не черепаху, – услышала я за спиной, – ее со сцены не видно будет!
Черепаха? Я, то есть Ольга, черепаха?! Никогда бы не подумала.
Рыженькая девушка со второго курса хлопнула в ладоши.
– О! А возьми свой новый Образ!
– Какой? – не поняла я.
– У тебя их много? – хихикнула рыжая. – Который в прошлую Нестабильность проявился.
Все были в курсе новинки, кроме меня. Должно быть, это действительно что-то крутое, а иначе как можно объяснить одобрительные возгласы и восторженные вздохи?
Что же это за Образ такой? Я до сих пор не узнала, чем страдает мое альтер-эго в дни Нестабильности. Сперва постеснялась – вдруг у волшебников не принято такие вещи спрашивать? Потом вот забыла.
Хоть на черепахе не настаивали, и на том спасибо.
Переговорить с друзьями так и не поучилось. После репетиции, на которой, кстати, никто не превратился, мы сразу же отправились в конференц-зал.
Осталась я со своей проблемой один на один. Мало того, что сама опозорюсь, так еще испорчу девчонкам выступление, а гостям – впечатление от академии.
А я еще стою рядом с Лирой, практически в середине…
Раздались фанфары, настраивая слушателей на торжественный лад.
Я не могла ни о чем думать, кроме предстоящего позора, не замечала никого перед собой. С каждым куплетом моя тревога росла в геометрической прогрессии.
Вот уже скоро конец…
В последний раз допели припев…
Со школы помню, что на сцене нельзя крутиться, так что пришлось рассчитывать на боковое зрение. Так, мои соседки уже превратились, справа – в волчицу, слева – в пятнистую кошку.
Одна я как лохушка.
Ой, а вдруг Маришка с Расом поняли, в чем прикол? И одновременно кинутся мне помогать?! Боюсь, я не переживу их совместного колдотворчества, мне плюшевой ящерицы за глаза хватило!
Надо что-то делать!
Я подхватила кошку на руки и с чувством выпалила в микрофон:
– Добро пожаловать в Академию превращений!
Аплодисменты смыли с меня все волнение. Фух, выкрутилась!
И преподы вроде довольны. Бартос ободряюще показывает два больших пальца, рядом улыбается психологичка…
Хористки уже скинули Образы и пошли усаживаться на свободные места. Ну и я вместе с кошкой.
Не успела я сесть, как ко мне подтянулась с заднего ряда мистрис Николис.
– Ты почему так тихо пела?
Потому, что от страха почти все слова забыла. Ну не буду же я на весь зал голосить «сорок восемь-двадцать четыре, двадцать четыре-сорок восемь»?
Кошка вывернулась у меня из рук, и, отбежав в сторону, перекинулась в Лиру.
– А так молодец, в конце на контрасте сыграла, – одобрила Николис.
– Спасибо, мистрис Николис, – тихонько поблагодарила я и с облегчением откинулась на мягкую спинку кресла.
Наконец-то можно было немного расслабиться.
Наверное, я в первый и последний раз нахожусь на студенческой конференции, где на полном серьезе обсуждаются самые невероятные вещи. Несколько докладов были посвящены стихийной магии, – не зря наши так ждали студентов этого направления. Оказывается, вода в этом мире может преобразовываться не только под воздействием температур, не ограничивая своим формы льдом и паром.
Доклады менталистов так или иначе касались превращений, что неудивительно, они-то знали, куда их отправляют.
А вот Маришка читала доклад на тему изменения сознания при анималистических превращениях. Я не особо вникала во все эти степени сохранения разума, зато в конце хлопала громче всех.
Во время перерыва я, наконец, смогла добраться до Маришки. Поздравив друг друга с удачным выступлением, мы единодушно решили, что на сегодня наши испытания закончились.
Неподалеку негромко переговаривались менталистки. Я невольно засмотрелась на необычный аксессуар, который Миша небрежно вертела в руке. На цепочке поблескивала фигурка в виде детской лошадки-качалки.
– Не надо так пялиться, – неожиданно строго сказала мне подруга. – Это маятник.
Я поспешила отвернуться.
– Маятник? Каким в транс вводят?
– Именно.
– На вид как игрушка, – попыталась оправдаться я.
– В руках телепата любая подвешенная побрякушка может стать маятником.
Не верить волшебнице, изучающей теорию телекинеза, не было оснований.
– А, ну раз так, буду осторожнее.
Осторожнее быть не получилось. Кто-то незаметно подкрался ко мне и крепко схватил за плечо.
– Пошли, поговорить нужно, – произнес «кто-то» голосом Бартоса.
Все так плохо, мы все умрем?
ГЛАВА 5
– Преподаватели и студенты Академии Магических Преобразований, – хорошо поставленным голосом произнесла мистрис Хегген, – поприветствуем наших гостей из Высшей Школы Ментальных Наук.
Почти искренние аплодисменты.
Выходит, это и есть те самые психи, ой, простите, менталисты. Девчонки говорили, что они народ занимательный, только странный немного. Себе на уме. Судя по реакции некоторых, менталистами можно восхищаться, лишь находясь на приличном расстоянии. Но вот они оказались слишком близко.
Представители Высшей Школы Ментальных Наук мало походили на монстров. Заурядные студенты, каких должно быть полно во многих мирах. Примерно равное количество юношей и девушек, в основном светловолосых.
На одного парня было невозможно не обратить внимание. Если бы меня спросили, кто из этих молодых людей похож на экстрасенса, я бы с уверенностью указала на него.
Волнистые, практически черные волосы, резкие черты лица, прямой нос, широкие брови. Но больше всего меня впечатлил его взгляд. В его зеленых, глубоко посаженных, глазах как будто была сконцентрирована вся его телепатическая сила. Такими можно без особого труда сводить с ума девчонок. Не всех, конечно, не мой любимый типаж.
Мало того, что у парня была запоминающаяся внешность, так еще и ростом его природа не обидела. Брюнет возвышался над большинством однокурсников.
В какой-то момент мне показалось, что я слишком пристально разглядываю наших гостей, в частности «экстрасенса», поэтому пришлось быстро переключиться на свои туфли.
Официальная часть начиналась только в одиннадцать, так что вскоре нас оставили с менталистами один на один. Старосты, вероятно по договоренности с преподавателями, повели их показывать окрестности. Мы организованной толпой вышли из академии.
Уж не знаю, шаманили волшебники с погодой, или же просто воспользовались предсказаниями ясновидцев, но в день конференции на небе не было ни облачка. От прошлых дождей не осталось и следа. В такую погоду полагается гулять на свежем воздухе, а не сидеть в четырех стенах.
Часть телепатов под началом нашей Софии направились к реке. К ним присоединились несколько метаморфов. Другие пошли в сторону Соловьиного бельведера.
Мы с Маришкой не спешили присоединиться ни к одной из групп.
– Что ты думаешь о менталистах? – негромко спросила я у подруги, пока мы бесцельно брели по вычищенной дорожке.
– На первый взгляд студенты как студенты, – озвучила мою мысль Маришка. – Заметила, как одеты их девчонки?
– Как и мы, в форму.
– Ага, только мы все без исключения в одинаковых колготках, а у них и гольфы, и носки разной длины. Нам даже этого сегодня не разрешили.
Да… К нам приехали волшебники, а кроме их белья и обсудить нечего.
– Интересно, а они будут показывать свои телепатические способности?
Конечно, находясь здесь, я уже видела телекинез. Один раз, правда. И то, потому что я попросила, – Маришка силой мысли подкатила к себе карандаш, когда мы делали домашку. Уверена, менталисты могут продемонстрировать что-нибудь позрелищней.
Маришка остановилась.
– Увидим на практике. Нас-то специально к этому не готовили, – в ее голосе прозвучала нотка обиды. – Я доклад у Абиати делала. Старушенция даже не намекнула мне, что мы ждем приезда ее родственничков. Кстати, надо уже к ним подползти, изобразить интерес.
Мне оставалось только согласиться.
– В какую сторону пойдем?
– К лесу. Рас с мальчишками туда пошел, я видела.
Направление она выбрала прямо в точку. У Соловьиного бельведера явно что-то происходило.
Что-то далекое от гостеприимства.
В бельведере, словно в крепости, находились несколько наших девочек и Рас со своими друзьями, но никто даже не думал присесть на белые скамейки. Снаружи стояло с десяток менталистов. Все находились в боевой готовности. И тот «экстрасенс» был там.
Мы с Маришкой остались чуть поодаль. Судя по крикам, доносившимся отсюда, здесь совсем недавно началось противостояние «синих» и «зеленых».
Вперед вышла невысокая блондинка. Я бы назвала ее хорошенькой, но слишком большие голубые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, и приоткрытый пухлый ротик, подкрашенный розовым блеском, придавали ее лицу несколько удивленный вид.
Из бельведера выскочил наш однокурсник Филипп. В его глазах застыл неподдельный ужас.
– Да вы чего, я же извинился!
– А мне мало извинений от невоспитанного оборотня, – звонким, почти детским голосом сказала блондинка.
Филипп рванул было с места, но словно к земле приклеился. С отчаянным рыком он завертел головой.
– Отпусти меня!
– Фил! – взвизгнули метаморфини.
Она удерживала его телекинезом! Что же он такого ляпнул, что разозлил телепатку?
Если бы не неведомая сила, удрал бы наш Фил в лес. Туда, где заканчиваются указатели!
У кого-то из девушек в зеленой форме на мгновение проснулась совесть.
– Нам же запретили лезть к ним в головы!
– Я и не лезу. А насчет остального разговора не было.
Неожиданно Филипп сорвал с себя галстук. Тот блестящей ленточкой спланировал на ступени бельведера.
– Миша, не трогай его, – одернул сокурсницу «экстрасенс».
Блондинка еще шире распахнула глазищи.
– А что тут такого? Они же привыкли у себя голышом ходить.
Бедняга Филипп продолжал раздеваться. Он уже сбросил пиджак и теперь нервными движениями расстегивал рубашку. Я видела, как от нее отлетела пуговица.
Наверное, он оскорбил не только самих менталистов, но еще их родственников до седьмого колена, иначе они действительно натуральные психи!
Рас вместе с Рудольфом выскочили из укрытия и кинулись к Мише. «Экстрасенс» мгновенно выставил ладонь в их сторону. Мальчишки ахнули и, как по команде застыли в пугающей позе: опустив головы, раскинув в стороны согнутые в локтях руки и неестественно приподнявшись на носках. Неподготовленные люди не могут стоять на кончиках пальцев, да еще так долго… Да этот псих решил сделать из них марионеток!
– Отпусти их, кукловод проклятый! – закричала Маришка.
– Уж лучше быть кукловодом, чем его куклами, – неожиданно дружелюбным тоном заметил «экстрасенс».
Рас и Рудольф не удержались на ногах и рухнули, будто кто-то обрезал невидимые нити. Мы с Маришкой, не сговариваясь, бросились к ним. Раздетый до пояса Фил также освободился от чужого влияния и поспешил к бельведеру, даже одежду не стал подбирать.
К Соловьиному бельведеру торопливо приближалась смешанная группа метаморфов и менталистов. Стало понятно, отчего наши гости присмирели.
– Нашим школам не нужны конфликты, – как ни в чем не бывало сказала Миша. – Давайте все забудем?
Сама бы назвала такой выход из ситуации идеальным, если бы его не предлагали практикующие телепаты.
– Только помогать нам не надо, – буркнул Рудольф.
– Мы бы могли продолжить наше общение на более цивилизованном уровне, – предложил «экстрасенс». – Меня, кстати, Тео зовут.
Очень приятно. Мы представляться не спешили.
– У нас есть прекрасный шанс показать свои умения сразу после докладов, – невозмутимо продолжил Тео. – Надеюсь, среди вас есть отличники?
Отличниками можно было считать всех участников конфликта, включая меня с Маришкой. Как же я порадовалась мысли, что нашей троице практика не грозит!
Миша подошла к нам слишком близко, и мне невольно захотелось сделать шаг назад.
– Твоя девушка? – обратилась она к Расу, указывая на меня. – Хорошо смотритесь.
Это с чего такие комплименты?
Рас напрягся, мне показалось, что на его кулаке блеснул металл.
– Не злись, волчонок, я всего лишь подбираю себе пару на практику, – Миша сделала честные глаза. – Поверь, ничего больше.
– Выбери кого-нибудь другого, – посоветовал ей Рас.
Хорошо хоть у наших студентов хватило такта не позорить нас при менталистах. Дорогим гостям вовсе необязательно знать, что нас отстранили от участия в конференции.
– У вас все в порядке? – к нам уже спешила София со своей группой.
Разве не видно? Или это нормально, что Фил стоит в чужом пиджаке, накинутом на плечи, а его одежда разбросана по земле?
Но и ябедничать нельзя.
– Мы с девочками попросили показать нам телекинез, – нашлась я, – увлеклись немного.
Староста сделала вид, что поверила. Она отправила Нору показывать гостям академический музей, а сама устроила нам разбор полетов:
– Вы что наделали, придурки?
– Ничего…
– Орали на всю академию!
– Мы хотя бы не колдовали.
– А надо было их превратить во что-нибудь, – мстительно сказал Рас.
– Или самим превратиться, – поддакнул Рудольф.
София грозно двинулась к парням. Надо же, она и без каблуков выше Раса!
– Вы обязаны оставаться паиньками, даже если вас провоцируют.
Но парни не собирались ее поддерживать.
– Да они реально психи! – негодовал Рудольф. – Уж лучше бы ваши некроманты приехали.
– Ты бы и к ним драться полез? – возмутилась Маришка.
– А что? Они хоть как уложат, так и поднимут.
– Руди!
Внезапно София перевела строгий взгляд на меня.
– Так, Ольга, а ты чего здесь торчишь? Бегом в пятую аудиторию на генеральную репетицию!
Вот черт, совсем с этими страстями забыла про гимн!
До официальной части оставалось все меньше и меньше времени, и мы должны были тратить его на репетицию. Гимн я знала в духе «там помню, тут не помню, а лучше дайте текст». Будет неудобно, если я в микрофон выдам отсебятину.
Маришка дала мне на этот счет странный, но очень дельный совет:
– Где слова не помнишь, рот открывай, будто говоришь «сорок восемь-двадцать четыре, двадцать четыре-сорок восемь». Со стороны на пение похоже.
Едва дойдя до крыльца академии, я перешла с быстрого шага на бег.
Когда я ворвалась в аудиторию, там уже находились все наши хористки. Никто даже не думал распеваться, девчонки просто весело галдели. Я села за ближайшую парту.
– Ну вот чего ты опаздываешь, – пожурила меня второкурсница Лира, негласный лидер академического хора. – Теперь тебе все персонально объяснять придется.
– Мы в конце выступления превращаемся! – крикнула девушка с задней парты. – Нам сегодня разрешили.
Вот это новости! А почему я узнаю об этом только в последний момент? Ах да, опоздала же…
– Как? – только и смогла сказать я.
– Да как угодно, – по-своему поняла меня Лира. – Лучше в животное.
Интересно, стали бы они так затеваться, если бы знали о стычке с телепатами у Соловьиного бельведера?
Блин, что же делать? Если очень повезет, меня сможет изменить Маришка, она будет сидеть в первых рядах с другими докладчиками. Хотя сложно назвать это везением, я еще не до конца привыкла к превращениям!
– Ольгуш, о чем задумалась?
О том, что надо обязательно во что-то превратиться, а я ни фига не умею колдовать!
– Да вот, Образ подбираю, – сказала я вслух.
– Возьми что-нибудь из Коллекции и не парься, – посоветовала Лира.
– Только не черепаху, – услышала я за спиной, – ее со сцены не видно будет!
Черепаха? Я, то есть Ольга, черепаха?! Никогда бы не подумала.
Рыженькая девушка со второго курса хлопнула в ладоши.
– О! А возьми свой новый Образ!
– Какой? – не поняла я.
– У тебя их много? – хихикнула рыжая. – Который в прошлую Нестабильность проявился.
Все были в курсе новинки, кроме меня. Должно быть, это действительно что-то крутое, а иначе как можно объяснить одобрительные возгласы и восторженные вздохи?
Что же это за Образ такой? Я до сих пор не узнала, чем страдает мое альтер-эго в дни Нестабильности. Сперва постеснялась – вдруг у волшебников не принято такие вещи спрашивать? Потом вот забыла.
Хоть на черепахе не настаивали, и на том спасибо.
Переговорить с друзьями так и не поучилось. После репетиции, на которой, кстати, никто не превратился, мы сразу же отправились в конференц-зал.
Осталась я со своей проблемой один на один. Мало того, что сама опозорюсь, так еще испорчу девчонкам выступление, а гостям – впечатление от академии.
А я еще стою рядом с Лирой, практически в середине…
Раздались фанфары, настраивая слушателей на торжественный лад.
Я не могла ни о чем думать, кроме предстоящего позора, не замечала никого перед собой. С каждым куплетом моя тревога росла в геометрической прогрессии.
Вот уже скоро конец…
В последний раз допели припев…
Со школы помню, что на сцене нельзя крутиться, так что пришлось рассчитывать на боковое зрение. Так, мои соседки уже превратились, справа – в волчицу, слева – в пятнистую кошку.
Одна я как лохушка.
Ой, а вдруг Маришка с Расом поняли, в чем прикол? И одновременно кинутся мне помогать?! Боюсь, я не переживу их совместного колдотворчества, мне плюшевой ящерицы за глаза хватило!
Надо что-то делать!
Я подхватила кошку на руки и с чувством выпалила в микрофон:
– Добро пожаловать в Академию превращений!
Аплодисменты смыли с меня все волнение. Фух, выкрутилась!
И преподы вроде довольны. Бартос ободряюще показывает два больших пальца, рядом улыбается психологичка…
Хористки уже скинули Образы и пошли усаживаться на свободные места. Ну и я вместе с кошкой.
Не успела я сесть, как ко мне подтянулась с заднего ряда мистрис Николис.
– Ты почему так тихо пела?
Потому, что от страха почти все слова забыла. Ну не буду же я на весь зал голосить «сорок восемь-двадцать четыре, двадцать четыре-сорок восемь»?
Кошка вывернулась у меня из рук, и, отбежав в сторону, перекинулась в Лиру.
– А так молодец, в конце на контрасте сыграла, – одобрила Николис.
– Спасибо, мистрис Николис, – тихонько поблагодарила я и с облегчением откинулась на мягкую спинку кресла.
Наконец-то можно было немного расслабиться.
Наверное, я в первый и последний раз нахожусь на студенческой конференции, где на полном серьезе обсуждаются самые невероятные вещи. Несколько докладов были посвящены стихийной магии, – не зря наши так ждали студентов этого направления. Оказывается, вода в этом мире может преобразовываться не только под воздействием температур, не ограничивая своим формы льдом и паром.
Доклады менталистов так или иначе касались превращений, что неудивительно, они-то знали, куда их отправляют.
А вот Маришка читала доклад на тему изменения сознания при анималистических превращениях. Я не особо вникала во все эти степени сохранения разума, зато в конце хлопала громче всех.
Во время перерыва я, наконец, смогла добраться до Маришки. Поздравив друг друга с удачным выступлением, мы единодушно решили, что на сегодня наши испытания закончились.
Неподалеку негромко переговаривались менталистки. Я невольно засмотрелась на необычный аксессуар, который Миша небрежно вертела в руке. На цепочке поблескивала фигурка в виде детской лошадки-качалки.
– Не надо так пялиться, – неожиданно строго сказала мне подруга. – Это маятник.
Я поспешила отвернуться.
– Маятник? Каким в транс вводят?
– Именно.
– На вид как игрушка, – попыталась оправдаться я.
– В руках телепата любая подвешенная побрякушка может стать маятником.
Не верить волшебнице, изучающей теорию телекинеза, не было оснований.
– А, ну раз так, буду осторожнее.
Осторожнее быть не получилось. Кто-то незаметно подкрался ко мне и крепко схватил за плечо.
– Пошли, поговорить нужно, – произнес «кто-то» голосом Бартоса.
